Текст книги "Интуиция (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
А мужчина внимательно рассматривал синяки, полностью игнорируя кольцо. Хмыкнул. Нежно провел пальцами, словно хотел этим убрать следы с ее кожи. Задержался на месте, где лихорадочно стучал ее пульс, выдавая девушку с головой, и легонько потер чувствительную кожу подушечкой большого пальца. Но его лицо оставалось бесстрастным, только губы поджались сильнее.
Дима ответил на ее неуверенное приветствие, продолжая пристально оглядывать темнеющие отметины, а потом, что-то невнятно пробормотав, сел на свободный стул, неохотно освобождая руку девушки.
– Что? – Переспросила Лина, не услышавшая его замечания, в то время как Лена, округлившимися, от недоверия и изумления происходящим, глазами – смотрела на брата.
– Ничего, Лина. Это так, мысли вслух. – Легко улыбнулся ей Дмитрий. Вот только она видела, что глаза его совсем не улыбаются. И есть в них что-то такое, чего она раньше никогда там не видела. Настораживающее. Лина даже моргнула, словно не была уверена в своем зрении. Но Дима продолжал улыбаться, развеивая ее подозрения. – Извини, я опоздал, работы, как обычно, очень много. Как дела? – Невозмутимо произнес он, откидываясь на спинку стула и не обращая внимания на одинаково растерянных, пусть и по разным причинам, подруг.
– Ничего. – Мотнула головой она. – Все нормально.
Но ее тихий ответ был почти заглушен удивлением Лены.
– А ты что тут делаешь, Дима? – Сестра смотрела то на брата, то на растерявшуюся подругу, и ощущала, что нечто прошло мимо нее в общении этих двоих, только когда, спрашивается? – И что значит опоздал? Мы тебя ждали?
– Я надеюсь на это. – Улыбнулся мужчина, но Лена прекрасно видела, что веселья в брате нет и на грамм. – Это тоже, дверь? – Полностью игнорируя сестру, Дима смотрел только на Лину. Та усмехнулась, но невесело как-то, и кивнула головой.
– Дверь, только другая. – С иронией произнесла девушка.
Дмитрий достал пачку сигарет и закурил одну, глубоко затягиваясь.
– Интересные у тебя двери, Лина.
– Какие есть. – Девушка, определенно, не хотела развивать эту тему, не тогда, когда он был рядом. Она взяла свою чашку слегка трясущимися пальцами, и попыталась убежать от разговора, спрятавшись за ней. Повисла неловкая тишина. Впервые за эти дни, Лина не знала, что стоит сказать Диме. И не понимала, почему ей, вообще, хочется что-то сказать, словно в попытки объяснить. Чтобы понял ее…
Бред! Она никогда никому ничего не объясняла в своей жизни. Даже Валентину. Так откуда это глупое желание? Девушка задумалась над своими чувствами, делая еще один глоток. Ее кредо было очень простым. Она никого не пускала в душу. Никогда не рассказывала о том, что у нее на сердце. И Валик, в конце концов, смирился, решив, что не это главное для него.
Но когда Лина была с Димой, ей хотелось рассказать многое, чтобы он ее понимал, не судил по внешнему виду, так, как все делали, не смотрел на внешнее поведение. Нелепо…, но это абсурдное желание оставалось, заставляя ее упрямо сжимать губы, чтобы не наболтать лишнего.
* * *
Лена внимательно рассматривала разворачивающуюся перед ней картину. Она достаточно хорошо знала своего брата, чтобы видеть, насколько сильно он зол. Да и так… крепко, выражался он редко, а его фразу сестра, в отличие от подруги, расслышала прекрасно.
Но ей было совершенно непонятно, отчего это все происходило.
И то, что у ее лучшей подруги и брата, совершенно определенно, были свои общие недомолвки, которые читались в их недовольном, и несколько странном, переглядывание… казалось весьма интересным.
Не то, чтобы она не рассчитывала на их взаимный интерес, когда знакомила, но, Лена как-то пропустила дальнейшее развитие событий. И подумать только, ни Димка, ни Лина, даже не подумали сообщать ей, что явно встречались не только при ней, две недели назад. Вообще, если хорошенько поразмыслить над теми тремя фразами, которыми они обменялись – выходила очень интересная ситуация…
– Никто из вас ничего мне сказать не хочет? – Как можно невинней поинтересовалась Лена, с улыбкой оглядывая своих, весьма молчаливых, собеседников. За что, тут же, была награждена сердитыми взглядами со стороны обоих. – Ясно, молчу. – Постучав пальцами по столу, и не в силах терпеть это молчание, сопровождающееся пристальными взглядами брата в сторону Лины, и ее, вперенными в поверхность стола глазами, Лена опять попробовала завести разговор. – Я вот, Лине ключи оставляю, чтобы она за моей квартирой присмотрела, пока меня не будет. На тебя, все равно, особо рассчитывать не приходиться. – Подколола девушка брата.
Димка только кивнул, не отводя задумчивого взгляда от Лины. Он, и правда, не был особо надежен в присмотре за цветами, они, как-то проверяли. В результате, Лене пришлось полностью заменить усохший «палисадник».
Мужчина хотел бы сказать что-то, и развеять неприятную атмосферу за столом, возникшую по его вине. Честно, хотел. Но, не мог. Вчера, долго размышляя над тем, что же его заставило, вопреки всякому здравому смыслу, все-таки поцеловать Лину, пусть и в щеку, Дима совершил для себя несколько открытий. Он начинал относиться к девушке гораздо серьезней, чем того позволяла ситуация, это раз.
Ему очень хотелось наплевать на все, и поцеловать ее в губы, серьезно поцеловать, обнимая и запуская пальцы в каштановые волосы, которые так сильно манили его, это два.
Даже сейчас, при мысли об этом, его взгляд, против всякой воли, метнулся к губам девушки, заставляя тело мужчины напрячься от желания прикоснуться к ним…. хотя бы пальцем, чтобы почувствовать тепло, проследить контур…
Димка сжал руку в кулак, до сих пор ощущая, как бился ее пульс под его рукой. И этого было много, больше, чем он должен был себе позволить, укорил Дмитрий сам себя.
Однако, помимо чисто физического притяжения, Лина настолько заинтересовала мужчину, что практически все его мысли в последние дни, так или иначе, были связаны с ней. Дмитрию было очень интересно общаться с девушкой, настолько, что он рискнул рассказать о своей идее с солнечными батареями, о которой думал в последние несколько недель, и даже спросил ее совета. И размышления Лины по этому поводу, не только не разочаровали Диму, а, даже наоборот, заставили подумать кое над чем, это три.
А минуту назад, глядя на темные синяки на ее запястье, он понял, что ему очень хочется объяснить этому Валентину, как следует обращаться с девушками, тем более, с такими хрупким, как Лина…
Он ревновал ее. Это было самым неожиданным, практически невероятным, открытием.
Димка в жизни никого не ревновал, ни единого раза. А тут, даже особо задумываться не пришлось, что же за злоба в душе появилась. Но не по отношения к Лине. Какое он имел право предъявлять ей претензии? Никакого. А вот негодовать на того, кто творит с ней такое – ему никто не посмел бы запретить. И настолько трудно было справиться с этим темным и неприятным желание влезть в драку с тем, кто причинял ей боль, что даже опасения появлялись.
Едва докурив одну сигарету, мужчина потянулся за второй, пытаясь привести свои разгулявшиеся чувства в норму. Его сестра о чем-то говорила, даже смогла втянуть в вымученный обмен фразами растерянную и смущенную его поведением Лину.
Димка чертыхнулся про себя. Он искренне сожалел, что расстроил ее. Спеша в это кафе сегодня, мужчина предвкушал удовольствие от общения с Линой, а вышло как-то, чертовски глупо и неудобно.
Мужчина попытался вникнуть в смысл их фраз, чтобы хоть немного исправить ситуацию. Будь они сами – он просто бы извинился пред девушкой, постарался бы перевести разговор на ее работу, мысли о которой всегда поднимали ей настроение. Хотя, вот теперь, если задуматься, возникал другой вопрос – почему она так радовалась? Не ее ли это попытка вырваться, сделать что-то назло своему парню, который так очевидно довлел над Линой?
"Остановись, Дима", – одернул мужчина сам себя. Не стоило принимать желаемое за действительное. Для них всех лучше будет, если он станет трезво смотреть на ситуацию. Только, это было настолько сложно, учитывая, что, похоже, впервые в жизни, он готов был серьезно, по-настоящему серьезно, увлечься женщиной. Хотя, кого он обманывает? Готов… Да он уже полностью увлечен! А эта женщина – была не свободна. Он с силой вдавил окурок в пепельницу. Каким, чертовским и непонятным образом, все так получилось?
Дмитрий не знал ответа на этот вопрос. И, вряд ли, стоило надеяться, что кто-то сможет на него ответить. Мужчина тяжело вздохнул, продолжая в упор смотреть на Лину, которая, периодически, вопросительно вскидывала на него свои голубые глаза.
Девушка не понимала причины его поведения, и Дмитрий не мог осуждать ее. Он и сам не до конца понимал себя.***
– Ты, все-таки, на месяц уезжаешь? – Лина старалась говорить спокойно, не выдавая дрожи в голосе. Она была так растеряна непонятным поведением Димы, что никак не могла сосредоточиться на том, о чем говорила Лена.
Что было не так? Почему Дима так смотрел на нее? Он был зол? Но от чего?
Лина тихонько вздохнула. Они никогда не обсуждали ни ее, ни его личную жизнь, находя новые, общие для обоих, темы и интересы в общении. Неужели, его реакция что-то значила?
Девушка ощутила, как сердце дрогнуло в груди, начиная биться в неровном ритме. И подумала о том, о чем не стоило даже в мечтах размышлять. Да и мечтать о таком – не стоило. Не было у нее ни права, ни повода.
Боже! О чем она, без пяти минут замужняя женщина, только думает?! Да, и при чем тут замужество, собственно говоря? Просто понимания того, кем был ее мужчина – было достаточно, чтобы отбить желание смотреть в другую сторону. Лина вполне могла представить себе, как отреагировал бы Валентин, доведись ему узнать о мятущихся чувствах девушки. Она могла бы навсегда попрощаться не то, что с работой, а с университетом, и, вообще, возможностью самостоятельно передвигаться по улицам на очень долгое время. И у Лины не было никакого козыря, чтобы противостоять Валику, ни физически, ни морально.
И все равно, в душе что-то, предательски, дрожало.
– Да нет, на три недели, если нам раньше не надоест. – Подруга старательно делала вид, что ей совсем безразлично все, происходящее за столом. Но Лина была очень рада, что ей надо скоро уходить, иначе, Лена бы спуску не дала, выпытывая все подробности. И кстати, ее перерыв, вероятнее всего, уже подходит к концу.
Лина бросила взгляд на часы Дмитрия, пропуская мимо ушей какую-то очередную реплику подруги, но ей было ничего не видно из-за солнечных бликов. Спросить время у него она не решилась, так и не разобравшись ни в себе, ни в Диме. Собралась доставать телефон из сумочки, но мужчина, перехватив тот взгляд, произнес негромким голосом, лишь на минуту отрываясь от наблюдения за ее лицом:
– Без двадцати, Лина. – Он знал, что время было важно для нее.
Девушка благодарно кивнула, не решаясь посмотреть ему в глаза, и начала собираться.
– Извини, Лена, мне пора. – Сообщила она ничего не понимающей подруге.
– Как пора, Лина? – Девушка, в который раз за этот день, захлопала ресницами, вконец перестав ориентироваться в происходящем. – Да что у вас происходит, в конце-то концов?! – Возмутилась Лена, раздраженно откидываясь на спинку стула и гневно глядя на собеседников.
– Ничего. – Одномоментно ответили они и сами растерялись от такой синхронности, с улыбкой встречаясь глазами.
– Оно и видно. – Подвела итог Лена, окидывая обоих ироничным взглядом.
– Все, я побежала. – Лина подхватила со стола ключи от квартиры подруги, зная, что та ей обязательно позвонит. И не раз. Но поделать с этим было нечего, придется стерпеть или отключить телефон.
– Лина. – Дима поднялся со своего места, сохраняя при этом все тоже, странное, выражение на лице. – Я тебя провожу.
– Не надо, Дим, мне недалеко. – Попыталась отказаться Лина, хоть и хотела бы провести больше времени в его компании. Им так и не удалось нормально поговорить сегодня. Все, как-то совсем не так пошло, как хотелось бы девушке.
Но мужчина даже не обратил внимания на ее возражения, обходя столик и беря Лину за руку, легонько обхватывая ее ладошку. Поняв, что отрицательный ответ он не примет, та только пожала плечами и, махнув на прощание Лене, последовала за Димой. Если подруга и собиралась что-то сказать, они не предоставили ей такой возможности.
– Ты что, хотела меня там бросить на растерзание Лены? – С улыбкой проговорил Дима, стоило им выйти за пределы площадки. Он продолжал держать ее за руку, и Лина, уже совершенно забыв о том, почему, собственно говоря, она не должна этому радоваться, вовсю наслаждалась теплым и нежным касанием.
– О да, допрос был бы жестким. – Усмехнулась она, в ответ на его справедливое замечание. – Но, все еще впереди.
– Да я до сих пор ощущаю, что она прожигает дыру у меня в спине. Будет она нас терроризировать, тут ты права. Хорошо, что у нее поезд в пять, а телефон всегда отключить можно. – Мужчина подмигнул ей, когда они нырнули под тень и прохладу деревьев. Лина ничего не могла с собой поделать – широкая улыбка, словно приклеилась к губам, не желая подчиняться здравомыслию.
Работа Лины находилась совсем рядом. От кафе надо было только перейти дорогу и обойти здание, стоящее на проспекте, с торца, чтобы очутиться перед дверьми временного трудоустройства девушки. И они уже почти дошли. Это рождало внутри у Лины сожаление. Тем более что спешить-то ей, особо и некуда было, это она от Лены и ее расспросов убежать хотела, да от непонятного волнения, которое взгляд Димы будил. Но, мужчина, все равно за ней последовал, так что маневр ее не особо удался, усмехнулась девушка.
Внезапно, Дима замер, вынуждая и ее остановиться под одним из старых дубов, поскольку руку Лины он так и не отпустил по дороге.
– Лина. – Мужчина встал напротив, стараясь поймать взгляд девушки. – Извини меня. Я не хотел ничего такого. Серьезно. Испортил тебе весь перерыв. Прости. – Димка тяжело вздохнул, тря лоб рукой и ероша, спадающие на него, темные волосы.
Лина улыбнулась. А внутри все замерло. Ей так хотелось дотронуться до его руки, остановить эти пальцы, не давая трогать пряди, которые так нравились ей. Они всегда придавали мужчине слегка растрепанный, бесшабашный вид. Только она никогда не разрешала себе думать об этом. Даже пришлось пальцы сжать, так, что ногти в ладони вонзились, хоть и были совсем коротко обрезаны. Да что же такое творится с нею, в самом деле? Но это внутри у нее бушевали чувства, а снаружи Лина очень старалась сохранить хоть видимость невозмутимости.
– Ладно, Дима. Все нормально. Не надо извиняться. – И все-таки, она не выдержала, поймала его пальцы своими, отводя от волос его руку, стараясь не смотреть, как его глаза в ее лицо впиваются. – У всех бывает плохое настроение, поверь мне, я знаю – Иронично усмехнулась Лина. – Какие-то проблемы на фирме, да?
Дима резко вздохнул, даже не пытаясь освободить свою ладонь от ее пальцев.
– Да, при чем тут фирма?! – Раздраженно бросил он, заставляя девушку удивленно округлить глаза. Ну вот, а теперь он, отчего недоволен, спрашивается?
– Черт! – Мужчина попытался глубоко вдохнуть, видя, что она не понимает его реакции. – Как ты терпишь такое, Лина? Зачем? – Дима осторожно обхватил ее запястье пальцами, нежно проводя по коже, поднося ее кисть к лицу Лины и указывая на синяки.
– Ты из-за этого расстроился? – Лина удивилась. Действительно, это было неожиданное открытие, но… – Я понимаю, что ты врач и тебя беспокоит мое здоровье. Однако, – девушка набрала воздуха в легкие, пытаясь найти слова, чтобы объяснить как-то, что это не самое страшное в ее жизни. Но слова не приходили, и Лина судорожно выдохнула, так и не сумев отгородиться от тепла, которое растекалось по ее руке от его нежных касаний.
– Да какое, чертовое значение, имеет то, что я врач?! – Дима старался подавить свои чувства, но у него не очень выходило. Стоять вот так, всего лишь в нескольких сантиметрах от нее – оказалось неожиданно серьезным испытанием. И это было тяжело, не поддаваться искушению. Настолько тяжело, что он, пожалуй, и не выдержит. Пальцы его второй руки, отпустили руку девушки, которая, все так же, мало понимая его слова и поведение, с недоумением смотрела Диме в глаза.
– Ты серьезно считаешь, что вот это, – он вновь погладил кисть Лины, заставляя ее глубоко дышать. – Что это расстроило меня по тому, что я врач? – Голос Димы перешел почти в шепот. Он так пристально смотрел в голубые глаза, что вполне мог не заметить, загорись рядом с ними дерево.
– А почему тогда? – Так же, переходя на шепот, выдохнула Лина, совсем потерявшись в его карих глазах и в том, что читала в их глубине.
Дима скривил губы, с трудом собираясь с мыслями. Как ей сказать? Что объяснить? Да и стоит ли? Мужчина хмыкнул, понимая, что уже забывает обо всем, что казалось важным и значимым. О каких-то там принципах и нормах.
Он так и не смог удержаться, позволяя своим пальцам коснуться щеки Лины, в скользящей, нежной ласке.
Мужчина молчал, но касания говорили не хуже любых слов. И по ее глазам, по губе, которую девушка закусила, Дима видел, что Лина понимает то, о чем он так выразительно не говорил. Пальцы пробежались по ее скуле, и Дмитрий не удержался от соблазна, притягиваемый ее губами. Коснулся, обводя контур, понукая Лину перестать мучить их.
Девушка не имела сил отступить. И хотела бы, да ноги не слушались, а в голове было совсем пусто. Даже вечный страх и опасения ушли. Ничего не осталось, только желание, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Только вот… это все было настолько неправильно.
– Дима. – Лина попыталась остановить его, но пальцы мужчины накрыли ее губы, не давая продолжить.
– Черт! – Почти с иронией выдохнул он, приближая свое лицо к ее. – Кажется, мне сейчас, опять, надо будет извиняться.
И Дмитрий накрыл губы Лины своими, заменяя прикосновение пальцев.
Он едва касался ее в, настолько нежной ласке, что Лине даже не верилось в вероятность такого касания. Дима не удерживал ее, давая возможность отстраниться, но девушке не хотелось этого. И, словно ощутив ее чувства, мужчина отпустил руку Лины, с тихим вздохом удовольствия, щекочущим ее полураскрытые губы, погружая свои пальцы в распущенные волосы девушки.
Это было нереально. Не могла она такого чувствовать. Невозможна была такая ласка, такая нежность. Не в этом мире. Не в этой жизни… не в ее жизни. Не по отношению к Лине. И все же… это было.
Лина несмело ответила на его касание, понимая, что не будет ей теперь покоя. Не сможет она жить так, как жила до этого мгновения, до ощущения его губ на своих. Ее ноги дрожали, отказываясь держать девушку, вынуждая искать опору. Но, единственным, на кого она могла сейчас опереться – был Дмитрий.
С легким, едва слышным всхлипом, Лина прижалась к его груди, ощущая, как его руки гладят затылок, перебирая длинные локоны. И, все равно, практически не замечая ничего, кроме нежных, мягких, но таких уверенных движений губ Димы. Ее руки несмело коснулись его кожи, поднимаясь по шее, ощущая его тепло, чувствуя как бешено стучит пульс мужчины.
Зачем?
Зачем он это сделал? Зачем она позволяет ему?
Лина хотела ощутить его поцелуй, не так ли? Только вчера думала об этом. А теперь… теперь она жалела о том, что ее желание сбылось… и, в то же время, знала, что это стоило всего, что было в ее жизни.
Только, Господи, как же ей теперь жить дальше?
Дима продолжал целовать ее, так, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб губ Лины своими губами. Его руки так и остались потерянными в ее волосах, рождая дрожь желания в теле. Она никогда бы не поверила в это, но… в чем уж тут сомневаться?
Наверное, прошло только несколько мгновений, но Лине казалось, что весь мир встал с ног на голову, а может быть, наоборот… возможно, это ее мир, наконец-то, принял верное положение?
И это осознание, заставило Лину, пусть и против самой своей сущности, попытаться отодвинуться от Димы.
Мужчина не удерживал. Он отпустил губы девушки, но прижался своим лбом к ее, с трудом дыша.
– Наверное, мне уже пора просить прощения, да? – Хрипло пробормотал Дмитрий с легкой усмешкой. – Только, я совсем не сожалею о том, что сделал.
Глубоко вздохнув, он нашел в себе силы выпустить Лину, заставил свои руки упасть. Пусть они и сжимались теперь, ощущая опустошительное чувство нехватки чего-то важного.
Лина молчала, с таким же трудом, как и он, восстанавливая дыхание.
– Что же мы делаем, Дима? – Как-то растерянно спросила она, прижимая свои пальцы к губам, словно и ей не хватало его касания. Эта мысль чуть не заставила мужчину опять поцеловать Лину. Но Дмитрий сдержался, пусть и с огромным трудом, пусть и сжимая руки в кулаки до ломоты, до боли.
– Я не знаю, Лина. – Он не препятствовал ей, когда девушка сделала шаг назад, натыкаясь на ствол дуба в поисках опоры. Хотя, теперь, было очень сложно не ощущать ее тело рядом. Хотелось убрать это расстояние.
Что с ним творится? Дима не знал. Он не думал, что хоть когда-нибудь в жизни испытает такое… огромное… желание к кому-то. Но дело было ведь не только в желании, и в этом была вся проблема. Дмитрий прекрасно понимал это. Надо было отойти. Надо было позволить Лине сделать шаг назад. Ему стоило подумать еще, понять, что он делает, и для чего. На что толкает себя и эту девушку. Чего он хочет?
И ей, стоило дать время подумать.
– Прости. – Все-таки, негромко произнес он. – Прости, Лина.
Но та только покачала головой, заставляя мужчину теряться в сомнениях. То ли и она не сожалела о том, что случилось только что, то ли не желала принимать его извинения.
Резко развернувшись, чтобы не поцеловать ее вновь, Дима пошел к своей машине, не оборачиваясь назад, серьезно ругаясь про себя.
Глава 7
Валентин глубоко вздохнул и повернул ключ. Он не знал, что ждет его дома, но был уверен на сто процентов, что хорошего не предвидится ничего. Лина позвонила мужчине в четыре и сказала, что сама доедет домой, чтобы он мог спокойно поработать.
Словно после такого Валик мог делать хоть что-то, да еще и спокойно. Она ненавидела быть дома один на один с матерью. Готова была на что угодно, лишь бы избежать такого. А тут – сама придумала. И это при том, что у сиделки сегодня, как и обычно в пятницу – короткий день.
Твою мать, неужели сглазил он своими сомнениями и подозрениями?! Что же произошло, что Лина домой сама отправилась?
В квартире стояла тишина. Это было еще более подозрительно. Но сумка девушки небрежно лежала на комоде, значит, не было необходимости метаться по городу в ее поисках.
– Лина! – Валентин негромко позвал, но ответа не получил. Заволновался, заглянул в кухню.
На плите что-то готовилось, но девушки здесь не было.
– Лина, ты где? – Уже громче крикнул он, открывая дверь в залу.
И тут же расслабился. Лина лежала на диване, читая книгу и слушая музыку в наушниках. Очевидно, его движение привлекло ее внимание, и девушка подняла голову, отрываясь от книжных страниц. Улыбнулась ему, снимая наушники и небрежно отбрасывая их на диван.
– Привет. – Тихо произнесла она, а потом посмотрела на часы. – А ты почему так рано? Я думала у вас аврал, а ты еще до шести приехал.
Валентин не собирался говорить, что боялся ее в очередном приступе истерики обнаружить, оттого и уехал с работы раньше.
– Да так, соскучился. – Мужчина подошел к девушке, радуясь, что ошибся. Сел рядом, пробегая рукой по спине, скользнул рукой под кофту, гладя теплую кожу вдоль изгиба. – Я же обещал, что теперь буду больше время с тобой проводить.
Лина немного напряглась. Но лицо было спокойное, на губах играла улыбка. Встала, его руку скидывая. Он нахмурился, но решил не настаивать, у них еще весь вечер впереди.
– Обещал. – Она попыталась волосы в узел собрать, но пряди, все равно рассыпались по плечам. – Ты голодный, наверное, давай я тебе, пойду, насыплю.
– Давай. – Валик, в самом деле, был голоден, работы было так много, что и на обед мужчина не ходил, чтобы успеть сделать больше. – Как дела в университете? – спросил он, когда она уже выходила из комнаты.
Лина остановилась на пороге и помолчала мгновенье.
– Нормально все. – Наконец, произнесла она, не оборачиваясь.
– Хорошо. – Кивнул мужчина.
Лина вышла из комнаты, а Валик задумчиво облокотился на спинку дивана, постукивая пальцами по подлокотнику.
Все было хорошо, нормально. Она улыбалась и спокойно поддерживала беседу, не замыкаясь. Но, все равно, Валентин не мог расслабиться. И что-то беспокоило его, проходя задним фоном к мыслям.
Мужчина протянул руку, доставая наушники, который так небрежно откинула девушка, и приложил к уху. Послушал минуту, понимая, что не так уж беспочвенны его подозрения. Что-то с Линой было не так. Только как выяснить, что именно? Положил наушники назад, и пошел на кухню, пытаться присмотреться еще. А в наушниках продолжал звучать Моцарт…
– По какому поводу «Реквием» слушаешь? – Валентин облокотился на дверной косяк, наблюдая, как девушка ставит на стол тарелку для него.
Лина не повернулась, только мотнула головой.
– Да так, настроение подходящее. – Вилка выпала из ее пальцев, громко звеня по столу. – Вот черт!
Девушка поймала столовый прибор, и положила на место. Валик пристально смотрел на это.
– Когда у тебя прошлый раз настроение для Моцарта было, я тебя с крыши снимал. – С многозначительным намеком в голосе высказался мужчина.
Он оттолкнулся от своей опоры и пошел к стулу.
– Валик. – Лина с упреком посмотрела на него. – Ну что, я просто так музыку уже послушать не могу? И тебе обязательно проверить надо, да? Может, ты мне хоть в этом свободу выбора оставишь, а? – Лина раздраженно бросила на стол буханку хлеба.
Валентин поймал ее руку, забирая нож.
– Так, давай, я как-то сам. – Он взял хлеб. – А то ты еще, не дай Бог, членовредительством займешься.
Он спокойно отрезал кусочки, не обращая внимания на ее недовольство.
– И потом, в чем это я у тебя свободу выбора забирал? – Валентин сполоснул нож и поставил в прорезь подставки. Только теперь оборачиваясь к Лине, которая что-то сердито помешивала в кастрюле. – Так что, малыш?
– Ничего. – Недовольно проворчала она.
– Лина. – Валентин подошел вплотную к девушке, беря за руку и оттягивая от плиты, заставил повернуться к себе. – Что случилось?
Лина только мгновение смотрела ему в глаза, а потом опустила голову, грустно вздыхая.
– Ничего, Валик. Прости.
Мужчина обхватил подбородок девушки двумя пальцами и заставил поднять лицо, легко преодолевая сопротивление. Всматривался в глаза какое-то время, а потом наклонился ближе, замирая над ее губами.
– Да ладно. Только не стоит опять в депрессию впадать, понятно? – И, не дожидаясь ее согласия, поцеловал в губы, сильно, страстно, пытаясь отвлечь Лину на то, что всегда срабатывало. Заставляя ее раскрыть губы, подчиняясь ему. Но девушка быстро начала высвобождаться, вынуждая Валентина оторваться от нее.
– Хорошо, Валик. Извини меня. Ты прав. – Она вздохнула, утыкаясь мужчине в плечо. – Садись, ешь. Небось, и перерыв попустил с проектом вашим.
– Пропустил. – Усмехнулся мужчина. Он занял свой стул и начал есть, размышляя над происходящим.
Что бы ни творилось в ее голове, Лина не была в депрессии. И это, определенно, радовало. Со всем остальным – он найдет способ справиться.
*********************************
Ее колотило и трясло, но Лина удерживала улыбку на губах всеми своими силами. Не имеет она права показывать, как муторно на душе. Да и от чего, спрашивается?
Не имеет она права в истерику впадать. Нет у нее причины. А тем более, на Валике свою растерянность, переходящую в раздражение, не имеет права срывать.
Он-то в чем виноват? Да она ему своей жизнью обязана, как он совершенно правильно напомнил, а Лина мужчине сцены закатывает. Вон, сорвался с работы, приехал, встревоженный ее непонятным поведением. Ну и что, что ее такой контроль и опека только сильнее душат, Валентин ведь о ней беспокоится.
Девушка вздохнула, пытаясь привести себя в норму и подчинить упрямые мысли голосу разума. Мужчина вопросительно вскинулся, но Лина только головой покачала, все так же улыбаясь, хоть внутри и переворачивалось все.
Да что такое, в конце концов? Ну поцеловал ее Дима, и что теперь? Может он уже и забыл об этом, а она, как дурочка, весь день прийти в себя не может, и от Валентина шарахается, потому что каждый раз, когда он ее касается, она прикосновение рук и губ другого мужчины вспоминает.
Выбросить надо это из головы. Просто забыть, и на своем душевном равновесии сосредоточиться. Хватит того, что полдня, словно в тумане ходила.
Показалось ей, наверное, не может быть, чтобы его поцелуй такое в душе всколыхнул.
Лина отказывалась верить, не хотела, не признавалась. Потому что перспективы никакой в признании не видела.
Почему Дима поцеловал ее? Она не знала. То, что девушка его привлекает – Дмитрий не скрывал никогда. Но Лине прекрасно было известно, что брат подруги никогда не отягощает себя чем-то, хоть отдаленно напоминающее отношения. Так что же? Чего он хочет? Флирта? Интрижки? Ведь для него не секрет, что Лина с Валентином живет.
Или, стоит рискнуть, и поверить в то, что она в его глазах видела? Что в его прикосновениях к ее коже чувствовала. Что не просто так он глаз с нее не сводит. И что он о ней, и правда, так переживает, что злиться из-за того, что ей боль причиняют?
Только, даже если она его всерьез заинтересовала, что меняется? Лина не была свободной, и не сможет освободиться от всего, что ее с Валентином связывает. А думать об этом, даже не понимая, чего именно Дима добивался – было верхом глупости. И уж тем более, переживать и хандрить из-за того, что случилось.
Она почти все это время размышляла, что же ей теперь делать. И решила просто исключить этот эпизод из своей жизни. Не было ничего. Так и будет она себя вести. И не спрячется, пойдет на перерыв в понедельник. Если Дима придет – Лина будет вести себя, как и ранее, а не придет – что ж, она в очередной раз позволит кому-то другому решить за нее.
Здравое и разумное решение. Не совсем для нее свойственное, но надо же начинать жить нормальной жизнью. Сколько можно за прошлым собственный страх и неуверенность в своих силах прятать?
Только глупое сердце не желало забывать о том, как замирало, когда Дима ее губ касался. До сих пор она чувствовала его прикосновение и свой трепет от этой нереальной ласки, даже поцелуй Валика не стер это горение с ее губ. Заклеймил ее Дмитрий, что ли? Только не на коже, в душе какую-то метку своим поцелуем и касанием оставил. Но Лине не стоило думать об этом. Ни сейчас, ни после. Забыть надо. А это она умеет.
Девушка встрепенулась от щелчка закипевшего чайника, который Валик включил. А она и не заметила, как он встал и на столешницу облокотился. Стоит, курит и на нее внимательно смотрит. Опять Лина его тревожит. Плохо старается. Надо лучше. Не должен Валентин о том, что творится у нее в душе, узнать. А уж тем боле, не должен он знать о поцелуе. Никому от этого лучше не станет. Однозначно.
