Текст книги "Игры ночи (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Саманте было за тридцать, прилично за тридцать, в общем-то. И то, что в таком возрасте она была лишь кандидатом наук, как и то, что имела явную связь с руководителем проекта – сказало Рине о многом. Да и в самом предмете изучения, как стало очевидно вчера, женщина разбирается весьма слабо. Ясно было, что ее пристроил в исследовательскую группу начальник, и исполняла она, в основном, представительские функции, такие, как вчера, встречая Сирину. На большее ее, определенно, не хватало.

Кроме того, Саманта, по непонятной причине, почувствовала в девушке соперницу, испытывая недовольство от явного и неприкрытого восхищения мужского состава научной группы, новой участницей. А осознать, что в большей степени, этот интерес был обусловлен уважением к ее научными достижениями – для Саманты оказалось недоступным.

Девушка еще вчера отметила недовольство, мелькающее в глазах этой женщины. Но, она не собиралась тут задерживаться. Так, какая ей разница, в общем-то?

Не смотря на то, что говорила Саманта быстро и весело, вся ее речь была направленно на полное исключение Рины из разговора. Ник бросил на девушку извиняющийся взгляд, понимая, что тема, поднятая подошедшей, скорее всего не интересна и безразлична Сирине, так как, ее не было здесь, во время обсуждаемых событий.

Чуть скривив губы в насмешливой и понимающей улыбке, Рина легко мотнула головой, и отошла на несколько шагов в сторону.

Похоже, она переборщила сегодня с чужим обществом. Ей хотелось одиночества. И, пусть девушку настораживало то, что могло с собой принести уединение, она почти хотела этого.

– Сирина...

Она вздрогнула, услышав этот голос. Он напоминал ей стальное лезвие обернутое черным бархатом. Сила, несгибаемая сила, едва прикрытая элегантной мягкостью. Иллюзия нежности, скрывающая напор. Майкл...

Все отступала перед твердостью этого голоса.

Гомон голосов гуляющих студентов, далекий шум Праги, громкий и резкий смех Саманты – просто терялось.

Сирину обволакивало тишиной и безмолвием, в котором звучало лишь две вещи: его голос и ... мелодия..., надрывная, прерывистая песня скрипки, поддерживаемая аккордами гармони. Хоть и не откуда было взяться ей...

И медленное кружение снежинок на темно-алом...

Картинки сна замелькали у нее перед глазами, пусть и старалась девушка остановить этот водоворот образов. В конце концов, являясь взрослой и здравомыслящей особой, можно было позволить себе смело смотреть в глаза мужчине, ведь он не мог знать о ее фантазиях. Не мог, ведь?

Рина повернулась, едва успев подумать, откуда, собственно, ему известно ее полное имя, но так и не спросила об этом, вновь, поглощенная тьмой этих глаз. Вот только, сегодня там было и еще что-то... словно языки багрового пламени, мерцали, освещая тьму. Девушка моргнула, в безуспешной попытке прогнать это наваждение.

– Майкл. – Ответила она, чуть наклоняя голову, чтобы отвести пряди волос, которые бросило на ее лицо порывом осеннего ветра.

– Михаэль,... – Он протянул руку, без колебания, ловя непослушные локоны, и заводя их ей за спину. – Ты будешь звать меня так, правда, милая? – Его ладонь замерла на ее затылке, пальцы пробежались по шее, спускаясь к началу изгиба позвоночника. И застыли там. Рождая дрожь и томление... Да что там, жажду...

Всего лишь касание, а она уже готова сделать все, что он ни пожелает? Это возмутило Сирину. Вызвало раздражение своей нелогичностью и абсурдностью. Она не собиралась становиться безвольной рабыней бушующих гормонов. Не без боя, во всяком случае.

– Не думаю, что мы достаточно знакомы, для подобного общения. – Моргнув, Сирина попыталась сделать шаг назад. Но, проиграла первую же битву с собой. С ним.

– О, нет, малыш. Мы знакомы достаточно. – Улыбка, которая появилась на его губах, была ...пугающей.

Но не тем, что обещала ужасы, а тем, что давала четко понять – он знает. Как бы ни было это абсурдно, нелогично и, просто, нереально – он знает...

Сирина встряхнула головой, сгоняя это странное ощущение. И пожалела об этом, непроизвольно ощущая трение своей кожи о его ладонь. И ей понравилось это ощущение. Она знала его...?

– Какого дьявола? – Девушка и сама не заметила, что задала этот вопрос, понимая допущенную оплошность только тогда, когда он засмеялся, глядя на ее, столь неприкрытую, растерянность.

– Какой интересный, и точно сформулированный вопрос, милая. – Михаэль медленно водил большим пальцем по коже ее шеи, рисуя сложный и непонятный узор. – А что для тебя дьявол, малыш?

***

– Рина? – Николай подошел к ним, окидывая Михаэля настороженным взглядом.

А Сирина вздрогнула, понимая, что уже начал называть его так, в своих мыслях. Подчинилась.

"Но", – попыталась она убедить саму себя, – "просто это имя, и в самом деле, гораздо больше подходит ему, нежели Майкл".

Оно было таким же, как и его обладатель. Притягивающее. Пропитанное силой.

Ник сделал еще шаг, внимательно всматриваясь в ее лицо.

– Все в порядке, Рина? – Его подозрительный взгляд переметнулся на мужчину, а потом, прошелся по его руке, следуя туда, где лежала ладонь Михаэля, скрытая ее волосами. – Проблем нет?

Но, девушка не успела ответить, с удивлением слыша отзвук уже знакомого, недовольного, урчащего звука. Но откуда? Здесь, уж точно, никакого оборудования не было и в помине.

– У нас нет проблем...Ник, правильно? – Михаэль контролировал свою ярость, не желая раньше времени, отпускать силу.

Николай кивнул, признавая верность произнесения своего имени.

Сделав шаг немного в сторону и к Рине, Михаэль оказался чуть перед ней, словно становясь на пути у мужчины, но при этом, так и продолжал ласкать ее шею пальцем.

И его движения, будто специально, стали еще более дразнящими, более томными, заставляя маленькие искорки разбегаться по всему телу девушки, от этих неспешных, тягучих и мучительных касаний.

Сирина закусила губу. Она хотела бы что-то ответить на вопросительный взгляд Ника, который, не очень поверив Михаэлю, уперся своими глазами в нее. Но, ... боялась, что если откроет рот, то просто застонет от того удовольствия, которое рождали в ее теле, движения пальцев стоящего рядом мужчины...

Боже мой!

И это он гладил ее шею... Она не хотела думать, что может испытать, доведись его руке опуститься куда-нибудь еще... в район сердца, например... или куда-нибудь, пониже...

– О, не волнуйся, малыш, тебе понравится. – Его шепот защекотал ее ухо, дразня хрипотцой. Но, он все так же, продолжал смотреть на чеха.

Черт побери!

Сирина не заметила, как с молитв перешла на чертыхания. Не до раздумий о богословии, как-то было. Он что, мысли ее читает? Или, у нее на лице все написано? В таком случае, она должна была бы испытывать стыд.

Однако, совесть и скромность задремали, убаюканные его обжигающей лаской.

– Кхм, – девушка честно попыталась прочистить горло, чтобы хоть как-то ответить на вопрос Николая. Облизнула пересохшие губы, улавливая, как урчание вокруг нее, меняет тональность, переходя из напряженного, в ...довольное? – Полагаю, что да, Ник. – Сирина и сама не знала, что вынудило ее подтвердить слова Михаэля.

Но, не было у нее желания прекращать свой разговор с ним. Если это так называлось... хоть где-то... у суккубов, возможно... у древних римских демонов совращения это могли бы сочти болтовней..., не у людей, однозначно.

Она стоит тут, и серьезно размышляет о существовании демонов соблазнения? Ощущая при этом, невероятную, обжигающую ласку вполне реального мужчины?

Ее визит к психиатру, следует поставить в список первоочередных дел на будущей неделе. А лучше – завтра. Даже, если придется заплатить с торицей за вызов в воскресенье.

Вовсе, потерявшая способность следить за окружающими событиями, Рина почти пропустила, как странно изменилось выражение глаз Николая, недовольного ее ответом, как напряглось все его тело, словно тот собирался выяснять отношения в открытом противостоянии. Но, так же внезапно, его синие глаза потухли. И, кивнув, мужчина отошел от них, не оборачиваясь.

– Итак, малыш. – Михаэль обошел ее, полностью обнимая за плечи, и погружая пальцы в длинные темные пряди. – Прогуляемся? Осенняя Прага прекрасна и таинственна ночью. Не менее чем ночной зимний Лондон. Позволь, я покажу тебе самые интригующие ее места, и мы продолжим наш разговор о дьяволе.

– Не думаю, что уж очень сильна в этой теме. – Сирина прилагала героические усилия, чтобы не поддаться такому соблазнительному искусу – полностью откинуться на него.

Ее, непонятным образом, насторожило упоминание родного города. Что Михаэль мог знать об очаровании ночного Лондона зимой?

– Что ж, и в этом, я готов помочь расширить твой кругозор. – Пальцы Михаэля обхватили ее подбородок, поворачивая лицо девушки, ловя взгляд ее зеленых глаз. – Прогуляемся, Сирина?

Прага была великолепна, девушка не смогла бы поспорить с этим. Хоть и проигрывала улицам туманного города, усыпанного белым снегом. Но, вполне вероятно, что это патриотизм девушки гордо хмыкал, сложив руки на груди, и уперто отрицая красоту чужого дома. Сама же Сирина, наслаждалась... Она воистину, получала удовольствие от этой, странной и необычной прогулки с мужчиной, который, казалось, знал каждую ее мысль, предугадывая ответы еще до того, как вопрос начинал формироваться в ее сознании.

И вот это, а не тьма и извилистость узких средневековых улочек, добавляло прогулке таинственности.

Михаэль был загадкой. И пытливый мозг ученого, сокрытый в Сирине, жаждал разгадать этот ребус. Женщина в ней, жаждала совершенно иного.

Этой ночью, Сирина не вернулась в свою квартиру преподавательского кампуса...

***

Он поцеловал ее под горгульями собора святого Витта*, прерывая насмешливую речь, доказывающую, что и дьявол, с его созданиями, был необходим Церкви для защиты.

Его губы, подавляя Сирину своим напором, пробежались по ее скуле, целуя так, что девушка утратила всякое ощущение реальности, забывая о том, что под ее ногами, возможно, находятся каменные мешки Далиборка*.

Ее не интересовало то, что она почти слышала стоны тех, кто погиб в этом месте, оживленных красочным, рождающим дрожь ужаса на коже, рассказом Михаэля.

Все, о чем могла думать Сирина – как не начать молить его о том, чтобы он не прекращал это мучительное, плавное движение губ, скользящих по ее устам, танцующих на ее коже.

– Думаю, что посещение еврейского кладбища, мы отложим на потом, не так ли, малыш? – Хриплый, полный желания, голос Михаэля, сводил ее с ума, забирая те крупицы разума, которые еще оставались в голове Сирины, после его поцелуев.

У нее не было силы, чтобы ответить на его вопрос, но он, кажется, и не нуждался в ее ответах.

Рука мужчины увлекала ее вглубь тьмы ночной Праги, которая казалась удивительно безлюдной. Хотя, возможно, Михаэль просто так хорошо знал туристические маршруты, что удачно избегал их?

Мелкий моросящий дождь давно превратился в туман, и его призрачные полы, обволакивали Рину, как и объятия мужчины, заставляющего девушку терять разум в этой, мерцающей опаловым светом, тьме.

Его пальцы, так и не покинув своего пристанища весь вечер, продолжали рисовать загадочные, невидимые символы, словно втирая их в кожу Сирины. А подушечка большого пальца, так настойчиво ласкала едва ощутимый синяк над пульсом, что это, еще больше заставляло ее желать осуществления своего сна...

Она сдалась, простонав его имя, когда мужчина целовал ее, прижимая к стене лестничного пролета незнакомого Рине здания.

Сирина признала свое поражение в этом бое, когда его губы скользнули по изгибу ее скулы, опускаясь вниз.

И уже не вспоминала о том, что приказывала себе бороться, покорно следуя за ним, ступая в темноту, неизвестной ей, квартиры на верхнем этаже все того же дома...

Сирина горела, и не хотела прекращать этого. Она уже перешла за ту грань, до которой еще можно о чем-то думать.

Ее околдовывали царапающие прикосновения к ее кожи, каждое из которых, Михаэль заглаживал языком. Она погрузила свои пальцы в его темные волосы, притягивая голову мужчины, прижимая сильнее к своей груди, в то время как его губы обхватывали ее вершину, дразня и мучая.

Она не чувствовала, как ее одежда оказалась на полу, опускаемая обнаженной спиной на холодный шелк простыней. Даже их ледяное касание не отрезвило ее, заглушаемое жаром горящего тела.

Сирина стонала, но и сама не слышала себя, потерявшись в шепоте его голоса, околдованная и очарованная этим низким и хриплым звучанием, в которое заворачивалась сталь.

Она подалась навстречу его пальцам, которые пришли на смену губам.

И когда, накрывая ее рот жестким, сильным поцелуем, мужчина резко погрузился в нее, Сирина перестала стонать..., она закричала от пронзительного наслаждения, которое охватило ее.

Не чувствуя уже, как боль от маленькой ранки на шее, вливается в общий водоворот удовольствия, лишь раскрашивая ее взрыв новыми красками...

Михаэль хрипло застонал, ощущая, как она обволакивает его, сжимая сокращениями своего жара. Он глотал ее кровь, разливая ее по своему горлу...

Он был в ней, она была в нем...

Михаэль совершил этот шаг их общего танца...

И, наблюдая из-под полу прикрытых век за тем, как кончик язычка, ничего не осознающей, от подаренного им удовольствия, Сирины, слизывает с ее губ кровь, которой он окропил их поцелуй...

Содрогаясь в своем собственном наслаждении, покоренный мыслью, о том, что уже скоро, в этот миг она будет пить его кровь... И почти сломленный воображаемой картиной этого... Вечный, падая в тьму, впервые задумался о том, что и у него могла появиться слабость... Он мог стать зависимым от этого удовольствия, имя которому – Сирина...

Глава 4

"Шаг...еще шаг, и наклон... не убегай, моя милая...я не отпущу твою руку.

Я допустил ошибку..., но уже понял это, малыш.

Я так недооценил тебя. Ты сильнее..., опасней, чем я думал.

Твоя кровь, подобно дурману, опьяняет меня.

Твое тело оплетает меня.

И ты делаешь меня уязвимым в этом желании обладания тобою. Но я не хочу уже от него избавляться. Ты, воистину, Сирина...

Но и я, околдовывал тебя. И мы посмотрим, кто оказался удачней.

Ты наивна, малыш. За моею же спиной – столь многое.

Ты идешь за мной, подчиняясь нашему ритму. Я веду тебя в этом танго.

И мне решать, какой шаг будет следующим.

А я давно выбрал узор танца.

Совсем скоро ты узнаешь вкус моей крови.

Твоя душа станет моей – я займу ее место..., и никто уже не сможет изменить этого. Поворот..., и я не даю тебе отступить.

Шаг..., и обратного пути нет, мы не можем уклониться от крещендо кружащей нас музыки.

Ты уже моя, не так ли?"

Михаэль задумчиво перебирал в руке звенья золотой цепочки, оттягиваемой тяжелой изумрудной подвеской. Его пальцы скользили по коже плеча спящей Сирины, задевали шею, натирая небольшие ранки, которые он не даст ей увидеть, пока...

Он подарит эту подвеску ей. Сам обернет вокруг шеи, лаская губами затылок, скользя пальцами по обнаженным плечам.

Вечный хотел видеть, как будут переливаться грани камня, лежа меж ее грудей, как будет мерцать золото витого плетения цепочки, потревоженное ее дыханием. Он хотел смотреть, как эти звенья будут окаймлять ее шею, опускаясь поверх тонких ключиц, приковывая его взгляд.

Вампир хотел ее... Сирину... и никто не должен был узнать об этой его слабости.

Никто не мог повлиять на него ранее, но теперь... Ее могли использовать для этого.

Ветер мягко колебал темный бархат штор, позволяя лишь одинокому лучу лунного света заглядывать в комнату. Этот отблеск лежал на губах девушку, заставляя Михаэля, вновь, желать обладать ею. Выпить ее стон, освещенный серебристым светом.

Вампир встал, неслышно ступая к окну.

Ему стоило задуматься об этом.

Никто не должен был даже предполагать о девушке. Не тогда, когда Сирина будет так слаба...это было опасно... Слишком много врагов успел завести Вечный. Слишком много тех, кого он посчитал бессмысленным убить. Это все, теперь, могло оказаться его просчетом.

Тихий шелест привлек его внимание, словно подтверждая опасения мужчины.

Он был далеким, но вампир так отчетливо слышал его.

Проведя рукой над спящей девушкой, будто обрисовывая контур ее тела, Вечный, поддавшись искушению, наклонился, пробегая языком по ее губам, чуть прикусывая и выпивая эту каплю столь желанной крови. Соскользнул к шее, наслаждаясь стоном, который издала Сирина. Почти загорелся, видя, как ее тело тянется к нему, не вырываясь из плена сна. Но, сейчас было дело важнее..., ее..., его..., их безопасность.

Тот, кто приближался, не должен был узнать о Сирине, не сейчас, по крайней мере.

А потому, Михаэль ступил в высокий проем арочного окна, освещенного лунным светом, отводя тяжелый бархат в сторону...

***

Девушка брела по старым улицам, окруженная полным, безмолвным одиночеством.

Она кричала, но никто никогда не услышал бы этот, надрывный и жалобный крик.

Она молила, но никто не отвечал на ее мольбу.

Девушка не взывала к Богу, тот отвернулся от нее.

Сломленная фигура призывала дьявола. Но и он не отвечал ей.

Она просто звала, и сама не зная уже, к кому обращается.

Потому что, у нее не было больше сил жить в этом молчаливом одиночестве.

Ее голова была заполнена этим криком. Он звенел в ее ушах, рождая мелькание красных вспышек перед глазами. Она кричала, но ее губы были плотно сжаты, чтобы никто и никогда не услышал этот протяжный вой. Она звала, но знала, что никто не ответит.

Белые пушистые хлопья падали на темную землю, покрывая ее, делая все вокруг ослепительным и сияющим. Только она не видела этой слепящей красоты, ее не радовало серебряное мерцание любимого города в чистом лунном свете.

Она хотела темноты под веками. Такой, которую видели сейчас те, кого она любила. Такой, которая, отчего-то, пощадила ее.

– Лондон так заманчив ночью, не правда ли? – Голос, по своему звучанию, напомнивший ей любимый старинный кинжал отца, окутал хрупкую фигурку, разбивая тонкую, не толще волоса, ледяную стену безмолвия. – Но так коварен к тем, кто пожелает насладиться его красотой.

Девушка обернулась на стальную песню этого голоса, не понимая, чем он так поражает ее. Словно звон отточенного лезвия, поющего в ритме боя.

Тьма..., девушка призывала ее.

Эта тьма была в глазах говорившего с нею.

Улыбка подняла уголки ее полных, но бескровных, от сдерживаемого крика, губ. Голос девушки был надломленным и хриплым, хоть и не сорвался ее крик ни разу. Он стоял в ее голосе, изменяя тональность, режа слух своим надрывом и болью. Но она улыбалась, глядя во тьму, которая обещала ей избавление.

– Ты пришел за мной?

– Если ты меня звала...

...Кружение снежинок на темно-алом, и надрывная мелодия скрипки, которая не могла звучать здесь...

***

Сирина вскинулась в постели, скользя руками по шелку простыней. Ее дыхание сбивалось, а сердце колотилось в неистовом ритме. Девушка прижала руки к векам, перед которыми кружились разноцветные пятна, не понимая, отчего так кружится голова.

Она увлажнила саднящие губы, зарываясь пальцами в темные волосы, пробегаясь по ним, расплетая, спутавшиеся от его жарких ласк и касаний, пряди. Ей надо было какое-то обыденное и привычное занятие, чтобы успокоиться, чтобы осознать – то, что так испугало ее, было лишь сном, обычным кошмаром...

– Михаэль? – Голос, охрипший от стонов и криков удовольствия, гулко прозвучал в пустоте комнаты, заставляя Сирину недоуменно оглядываться, в поисках мужчины.

Ответа не было.

Пожалуй, лежать дальше не имело смысла.

Страх не покидал ее, словно неясная, едва ощутимая тень, притаившись на краю осязания, за пределом поворота головы. И для того, чтобы развеять этот иррациональный и глупый страх, стоило встать.

Опустив свои ноги, чуть сжимая ступни от холодного касания о паркет пола, Рина потянулась к своей одежде, небрежно сброшенной возле кровати. Но, на полпути ее рука замерла, зависая над черной шелковой сорочкой, которую, с таким нетерпением, она срывала с Михаэля. Пальцы вздрогнули, сжимаясь в кулачок, на щеках проступил румянец, но девушка не смогла бы утверждать, от смущения, или же, от желания повторения...

И, поддавшись импульсу, Сирина прижала кулачок к груди, наслаждаясь скольжением шелка по своей коже, еще томящейся от недавних ласк. Она вздохнула, позволяя слабому стону сорваться с губ, ощущая это... почти дразнящее касание, и желая большего.

Желая его губ, вновь мучающих и ласкающих ее грудь, натягивая нервы.

Сирина сделала глубокий вдох, окутываясь горьким и манящим ароматом Михаэля, погружаясь в него. Просунула руки в широкие рукава, наслаждаясь порочным скольжением ткани, ощущая, как поджимаются пальцы ног... Понимая, что окончательно теряет себя в этом странном, нереальном мире, в который мужчина завлек ее.

И мотнула головой, в безуспешной попытке прояснить разум.

Сирина сделала шаг, ощущая, как легонько тянет кожу в месте перехода шеи в ключицу. И улыбнулась, очевидно, у нее появился новая, но теперь, не вызывающая сомнений своим происхождением, отметина. Эта мысль... совсем не помогала ей избавиться от дурмана, рождая лишь новые образы, минувшей ночи.

– Михаэль? – Повторила Сирина, словно перекатывая его имя на своем языке. Но, так и не дождавшись ответа, отпустила столбик кровати, за который держалась, и отправилась на поиски мужчины, испытывая неуверенность в дрожащих ногах.

***

Михаэль небрежно сжал пальцы руки, резко и внезапно погружая ее в грудную клетку, ломая ребра. Ему не требовалось особого усилия, чтобы пульсирующее и переполненное чужой, но мертвой кровью, сердце мандатора* лопнуло, издавая булькающий звук.

Этот был низшим. Но, тем не менее, вампир более не собирался оставлять возможностей. Посыльный справился со своим заданием. Хотя, это скорее Михаэль нашел его, нежели наоборот. Однако у мужчины не было желания сообщать ни Максимилиану, который и прислал это сообщение, ни кому-либо еще, если кто и желал видеть Вечного, где именно он находился.

Глаза мандатора закатились, и тело начало рассыпаться, покрывая влажную, от крови его жертвы, руку вампира серым прахом.

Мужчина скривил свои губы в брезгливой усмешке. Низший. У них никогда не достает силы даже уйти достойно. Слабость и унижение во всем. Это скучно. Но, необходимо.

Забавнее было бы заставить посыльного помучиться, в полной мере испытывая страх.

О, Михаэль знал, чего могли бояться не только смертные. У каждого был свой страх. Главное – уметь найти его в извилистых путях любого сознания...

И он любил находить эти точки, надавливание на которые, приносило максимальную боль. Он видел и ужас этого мандатора.

Как можно перетаскивать в вечную жизнь глупые страхи жалких людишек?

Потому, такие и остаются униженными. Не могут выйти из подчинения. И никогда не используют свой шанс обрести силу.

Вечный мог бы создать ему самое большое и реалистичное воплощение его страха. С интересом бы наблюдал, как он будет убегать... или, возможно, напротив, замрет, лично сковав свои члены бессильным ужасом. Мог бы... Но, сейчас у него была не так и много времени.

Да и задуматься было о чем.

Слишком уж активировался Максимилиан в последнее время. Уж очень рьяно пытался связаться с ним. Какие цели преследовал его старый враг-союзник? Чего хотел добиться?

Он звал его на совет...

Михаэль не собирался общаться. Не сейчас, по крайней мере. Но, просчитать действия Максимилиана стоило.

Ополоснув пальцы в пиале фонтана стоящего в центре площади, вампир неслышно шел по улицам ночной Праги, и тьма стелилась у его ног, окутывая плащом обнаженные плечи. Уходя от Сирины, он не потрудился набросить рубашку. Но холод и влага воздуха не беспокоили Вечного.

Его мысли занимал другой вопрос.

Что могло значить это послание? Появление Инги в его замке накануне? Глупо было бы считать, что это звенья двух разных цепочек. Нет, это были узелки одной нити и, отчего-то, Михаэль был уверен, что не Максимилиан держал ее конец. О, нет. Скорее, его недруг был где-то в середине, так же плотно окутанный витком бечевки, как кто-то, пока сокрытый, пытался опутать его. Но... Михаэль умел справляться с вызовом.

Каким бы способом ему не бросали этот вызов.

Вечный немного отклонился, отводя голову лишь на сантиметр в сторону, и размазанным движением руки, зажал кисть, в которой тускло мерцал клинок.

– В Праге становится слишком много Мастеров, тебе так не кажется, Грегор? – Михаэль насмешливо смотрел в глаза вампира, разжимая свои пальцы, а тот, отвечал ему такой же усмешкой.

– Всегда настороже, не так ли, Михаэль? – Вампир опустил руку с мечом. – Удастся ли мне, хоть раз, застать тебя внезапно?

– Не думаю, что готов удовлетворить это твое любопытство. – Михаэль сделал плавный шаг назад. – Что ты забыл здесь?

– Какой интересный вопрос. – Грегор откинул назад свои длинные каштановые волосы, и с иронией осмотрел собеседника. – Я как раз собирался задать его тебе. Не подскажешь, каким чумным ветром здесь оказался?

– Уходи, Грегор, это сейчас моя территория. – Михаэль не собирался отвечать на вопрос. Он стоял, сохраняя невозмутимость и лед сознания, хотя, стоило торопиться.

Сирина звала его. Она проснулась, а он должен был продолжить начатое.

Дьявол забери все, он просто хотел быть там сейчас. Но, определенно, стоило подавить это желание.

– О, я подумаю над твоей просьбой, Мастер. – Грегор прижал палец к поджатым губам и слегка нахмурил брови, словно, и в самом деле, задумался, и отвесил ему поклон, со столь явной издевкой, что не оставлял простора для сомнений в его истинных мыслях.

– Убирайся. – Небрежно повторил Михаэль, поворачиваясь к нему спиной и продолжая свой путь. – Или мы проверим твою реакцию... Друг.

– Эй, я еще не закончил говорить с тобой. – Грегор шутливо возмутился, зная, что Михаэль и не подумает остановиться.

И, действительно, тот лишь махнул рукой, исчезая в тумане, укутавшем узкие улочки города.

Вампир хмыкнул, небрежно опираясь на гарду старинного клинка, упирая его кончик в брусчатку тротуара. Он не был удивлен поведением Михаэля. Тот ни капли не изменил себе за все эти годы, что они знали друг друга. Но, что-то, все же было в этом всем странное...

И, подумав над этим еще несколько мгновений, Грегор повернул в противоположную сторону, и сам, сливаясь с туманом. Что-то тут было...

***

Сирина оперлась локтями на столешницу барной стойки, которая разделяла помещение на нечто, отдаленно напоминающее кухню, и ... на остальную часть... гостиную, очевидно. Во всяком случае, именно это больше всего и напоминало данное пространство. Присела на высокий стул.

Запустив пальцы в волосы, и массируя кожу головы, девушка осматривалась, пытаясь понять, откуда у историка такие ресурсы. Даже, если допустить, что он известен и успешен в своей... преподавательской? Исследовательской... деятельности?

Черт побери, она даже не знала, чем именно занимается мужчина, с которым большую часть этой ночи занималась сексом.

Это было очень не похоже на то, как Сирина обычно проводила время. Но, вот что ее удивляло, так это то, что не была она, в общем-то, испугана, особо, своим поведением.

Хотя, надо было бы, поразмыслить над этим серьезней. Такая реакция, как минимум, должна была бы изумить ее. Как и то, что язык у нее едва поворачивался назвать вот то, чем они занимались – сексом. Не могло это сухое и краткое слово описать такого...

Так, ей, пожалуй, стоит отвлечься, определено стоит. Сирина вздохнула, упираясь в ладони лицом. И, наверное, надо возобновить свои поиски.

Она бродила по квартире минут пять, а еще не обошла и половины. Похоже, жилище занимало весь верхний этаж этого здания. Но пока, ей не удалось обнаружить Михаэля.

И это, рождало тревогу.

Как и та слабость, которую она испытывала.

Настолько выраженная слабость, что пальцы рук дрожали, а мышцы ног мелко трясло. Но, с другой стороны, у нее и не было никогда вот такой... страсти. Так что, вполне вероятно, что организм отреагировал на это, как на очень напряженную тренировку, и отдал все свои резервы. Очень логичное объяснение, на ее взгляд.

Облизнув пересохшие губы, девушка решила, что неплохо было бы, для начала, утолить жажду.

В горле пересохло, и сильно хотелось пить. Но было так лень подниматься со своего стула. Наверное, зря она испугалась того кошмара, вполне можно было поспать еще.

– Не стоило вставать, Сирина. – Голос Михаэля окружил ее, рождая уже знакомое томление, прерывая дыхание, пуская сердце в галоп.

Ее имя, произнесенное его губами..., оно растекалось по коже девушки, заставляя почти ощущать их скользящее касание. Даря чувство, от которого поджимались пальцы ног. Это не было нормально, наверно..., но, это было...

Его руки медленно, протяжно, заскользили по черному шелку. Пальцы мужчины были холодны, когда скользнули под гладкую ткань, но девушка лишь тихо застонала, подаваясь навстречу его ладоням, которые накрывали ее грудь, заставляя напрягаться соски.

Она ощущала только жар... Желание, появляющееся в ее теле от этих дразнящих и тягучих прикосновений.

Девушка не могла логично объяснить себе это, но мысленная картина того, как его длинные, сильные пальцы кружат на ее груди, чуть царапая ногтями вершины..., такое видение почти подводило Сирину к логическому итогу.

И осознание этого, лишь больше возбуждало.

Губы мужчины прижались к затылку, и он крепко обнял Сирину, сильно прижимая к своему телу. Не давая возникнуть сомнению в том, что не одна она тут на грани..., его твердость очень ясно показывала это ей.

– Я не смогла тебя найти. – Сирина произнесла это с придыханием, не в силах скрыть своей реакции.

Ее уже не пугал, только подхлестывал этот звук довольного урчания, раздающийся в тишине, стоящей вокруг.

– Я был на крыше.

С трудом сглотнув, и вспоминая, что кажется, собиралась напиться, она повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты куришь? – Спросила Сирина первое, что пришло ей в голову. Иначе, какой смысл был идти на крышу? Но, не очень интересовалась ответом, если честно.

– Нет. – Его улыбка была чуть насмешливой, но... ей это нравилось, пропади все пропадом!

И, пусть он понимает, что творит с ней каждым касанием, даже взглядом.

Черт его побери! Она хотела, чтобы он продолжал, совершенно точно, хотела.

Сирина мотнула головой, чтобы заставить работать и мозг, а не только гормоны, и попыталась высвободиться.

Но Михаэль не отпустил.

Одна его ладонь так и осталась на месте под тяжелым шелком сорочки, накрывая полную грудь, обхватывая, легко натирая ее. Задевая кончиками пальцев, другую вершину.

А вторая рука заскользила вниз, начиная повторять уже знакомый девушке рисунок, будто втирая в ее кожу дорогое эфирное масло по непонятным начертаниям. Доводя ее возбуждение до той границы, за которой у мозга шансов уже не было.