Текст книги "Танцующая Рена (СИ)"

Автор книги: Ольга Тт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Забавно. Тодо говорил так же. Вы точно не родственники? Но нет, Рена, извини, я сам в этом ни черта не смыслю.

– Всё с тобой ясно, – она надула губы.

Ладно, ладно, можешь мне ничего не рассказывать, только не куксись!

Я поднырнул ей под руку, пытаясь привлечь внимание. Незнакомый запах полностью исчез, но я о нём не забыл. Просто дождусь, пока вернётся мой нюх.

– Знаешь, я... Всю жизнь не на месте. Родилась в холодном краю, а зиму ненавижу. Получила дар, а управлять им не умею.

Я мысленно присвистнул. Это скромность такая?

– У нас так... непринято. Так неприлично. И вот по глазам читать умею, а люди меня всё равно обманывают

Как тебя можно обмануть?

-У нас все хоть по немножку, но умеют глаза отводить. А некоторых особо учат, что бы глазами лгали. На деле человек – лжец, а глаза у него ясные, честные, как у ребёнка. Или вот как у тебя. Но ты – другой случай. У тебя что-то особенное в глубине взгляда. Что-то, чего нет у местных. А у местных есть что-то, теперь я это вижу, чего нет у тебя.

Я тоже самое в запахах нашёл. Рена, а меня глаза отводить научишь?

– Нет, – улыбнулась она, ты мне таким больше нравишься.

Рена мягко опустила меня на пол (её руки всё ещё казались мне окаменевшими от холода) и вытащила из-за камина белую плиту, исчерченную кругами и символами.

– Больше года не видела тётю Аду, и ещё бы лет десять не видела. Ты даже не представляешь что я сейчас для тебя делаю..

Рена коснулась плиты ладонью и символы засветились.

Ну да, ты совсем ничего в чаровстве не смыслишь. Ну просто ничегошеньки.

– Вставай на коридорку, – скомандовала она.

Возникшая пелена ослепила меня на несколько мгновений, а когда она развеялась, глаза привыкли к темноте не сразу, но я тут же был атакован, казалось, тысячей разных запахов. Нюх, который казался мне ущербным, стал моим наихудшим врагом.

Я безуспешно чихнул несколько раз и почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Тогда я свернулся, уткнувшись носом в шерсть на животе и, на сколько мог, задержал дыхание.

– Святые энергии! Ну кто хранит эти поганки рядом с коридоркой!? Держись, малыш! – сказала Рена и спасла меня (снова), взяв на руки. Я всё ещё находился в зверевой мешанине запахов, но больше ни один из них не пытался меня убить.

Я услышал топот деревянных башмаков. Дверь распахнулась, впуская тусклый свет. В проёме стояла высокая, худая женщина, с тёмными прямыми волосами. Лицо я рассмотреть не успел, так как женщина, распахнув руки, бросилась к нам, крепко обнимая мою Рену. 'Даже слишком крепко' – подумал я, пытаясь вдохнуть.

– Не верю, что это и вправду ты! – ахнула женщина. Её голос выдавал солидный возраст. – А это что за комок шерсти?

Аделаида отстранилась, недоумённо оглядывая меня. По её блуждающему взгляду я понял, что читать по глазам, как моя шаманка, она не умеет. Видимо, не семейное.

– Да, тётя Ада! Я же по делу! Но давай поговорим в более подходящем месте?

Не уверен насчёт Рены, но я тут же ощутил, как накалилась обстановка. Я приготовился к возможной буре, и даже запахи перестали меня беспокоить.

– Пошли вниз, – сухо отозвалась женщина. Я же услышал вместо этого 'Идите-ка вы оба к чёрту'

– А у тебя, верно, всё отлично сложилось, да? – неуверенно пролепетала Рена, оглядываясь по сторонам.

Не знаю, что она посчитала тут 'отличным'. Я даже не знаю, какие мерки комфорта у жителей этих мест. Деревня деревней. Деревянный дом. Больше того, в котором мы ночевали. Два этажа. Коридорчики узкие, потолки низкие. А может это и не второй этаж, а чердак?

– Имеешь в виду, после того, как мы все по твоей милости лишились дома? – как бы невзначай бросила Аделаида, выдержав зловещую паузу. – Устроилась. Зельями торгую.

Рена вздрогнула, словно в ожидании удара и я, задрав морду, ткнулся носом в её подбородок.

Мы спустились ниже. Ну, раз Аделаида торговка, я не стану удивляться тому, что нижние помещения выглядели чище и просторнее. На полах появились ковры, но мебель, хоть и резная, оставалась грубой и массивной. Интересно, это мода такая или черта характера?

Рена с тётей скрылись в комнате, из которой несло теми 'поганками'. Блохастого, то есть меня, было велено оставить в пустом помещении с мутным небольшим окном и дверью ведущей, если верить запахам, на улицу. Я не расстроился, в основном потому, что лисий слух всё равно делал меня незримым участником разговора.

– Уверена, тебе есть что рассказать, – сказала женщина и по голосу её я без труда представил, как она облокачивается на стену, скрещивая руки на груди.

Повисло нетерпеливое молчание, словно Рена не знала, чего от неё хотят, либо слишком долго подбирала слова.

– Я не этого хотела, – произнесла она наконец, – Я лишь пыталась защитить источник от академии...

Аделаида выжидающе молчала. Появилась давящая тишина.

– Когда... случилось то, что случилось, – я чувствовал, как Рена мнётся, стараясь не сболтнуть лишнего, – Дар взял меня всю, что бы спрятать источник как можно глубже под землёй и завалить его камнями.

– Дар взял тебя? – усомнилась женщина. Я готов хвост дать на отсечение, что она насмешливо выгнула бровь.

– А потом, – продолжила Рена. По какой-то причине на не хотела объяснять это своей тёте, – я пришла в себя у Источника. Как оказалось, несколько дней спустя. Вокруг Лешевиц бушевала настоящая буря.

Голос Рены мигом стих и немного охрип. Я представил, как она прикрывает глаза, погружаясь в воспоминания. Не самые приятные.

– Это было почти год назад, верно? Может, неделей-двумя раньше, когда я вошла в корпус академии. И прошло какое-то время, прежде, чем я вернулась. Что именно произошло, я так и не поняла...

Я замер и перестал дышать. Был уверен, что вот-вот услышу что-то по-настоящему важное. Но тут вмешалась Аделаида, прерывая рассказ.

– Корпус академии развеяло по ветру. Он стал центром бури. Твой ураган набирал обороты. Академия эвакуировала нас и нашла новые дома.

Что-то в её словах вынудило меня прижать уши и приготовиться к буре.

Я не ошибся.

– Ясно... Так это – один из городов прогресса? Вот почему так дышать тяжело!!!

Я услышал стук упавшего стула.

– После всего, что они сделали! Нет после всего, что сделала я! Ты сама ушла из академии много лет назад, потому что была не согласна с их методами, а теперь принимаешь их подачки!

Хлопок по столу.

– Мне что, стоило побираться по улицам? Вертеть палочкой за гроши из-за одной избалованной, глупой девчонки?

– Конечно! Ведь я была единственной, кто боролся! Кто сделал, хоть что-то!

– Твоя борьба лишила нас дома!

– И спасла наши земли!

– Да какой нам прок теперь от этих земель?

С этими словами на пол полетела посуда.

– Вот она, выучка академии – с иронией сказала Рена, – её эгоизм и слепота! При чём здесь мы, когда весь мир стонет из-за этих городов?

– Рена!

– Нет, тётя Ада, я вижу всё в твоих глазах. Ради собственного комфорта вы согласны сгубить всё живое, что останется за стенами!

– Ты перегибаешь палку!

– Нет! Ты перегнула её много лет назад,. Мы получили одинаковый Дар, но ты свой истерзала в клетке, а я осталась едина с миром!

Я знал! Я знал, что она шаманка!

– Хватит, я не желаю выслушивать подобное! Тем более от тебя!

– А я и не собираюсь продолжать! Прийти сюда было ошибкой!

– Рена!

Я услышал раздражённые шаги и встал на лапы. Вовремя: Рена ворвалась в комнату, не глядя схватила меня и широким шагом направилась к двери.

– Я найду тебе другого волшебника, Прохвост, – шепнула она

Выйдя из дома, мы оказались на многолюдной улице, по краям которой стояли разномастные невысокие домики. Погода на улице была значительно комфортнее чем там, откуда мы пришли. В частности, в близи домов росла зелёная, хоть и жухлая трава.

Взглядом я сразу нашёл пару подворотен, в которых с лёгкостью смог бы спрятаться. Не говоря уже о наиболее простом способе сбить кого-нибудь со следа, затерявшись в разномастной толпе.

Но вместо того, что бы бежать (это желание горело в её глазах), Рена застыла на месте, охнув. Я с интересом наблюдал, как меняется выражение её лица, а потом девчонка выбежала на середину дороги и обернулась.

Её глаза широко раскрылись Даже я сам челюсть уронил от увиденного: прямо за домом Аделаиды высилась, буквально закрывая небо, невероятно высокая стена, протянувшаяся, казалось, от горизонта до горизонта. Всю её испещряли незнакомые мне символы и выходящие из толщи прозрачные трубы, которые спустя несколько метров вновь ныряли обратно. Иногда по ним, то тут то там проскальзывало что-то светящееся.

– Может, хватит уже торчать на улице? – сказала Аделаида. Она стояла в проёме двери, сложив руки на груди и смотрела на нас ну очень недобро.

– Тётя Ада! – всполошилась Рена, – Прости, я... Я даже не думала, что...

– Ты никогда не отличалась умом или сообразительностью, – оборвала её женщина. – Заходи.

Следующие несколько часов я наблюдал, как Рена с тётей занимались семейным колдунством,

Аделаида ползала по полу просторного подвала, расчерчивая его мелом. Рена же стояла в центре и время от времени указывала в каких местах, по её разумению, энергия 'плохо течёт'

Я же свернулся в кресле и, прикрывшись хвостом, делал вид, что сплю. Время от времени я и вправду проваливался в беспокойную дремоту, но то и дело просыпался. В эти моменты мне удавалось подслушать обрывки разговора.

– Так кто твой друг на самом деле? – спросила Аделаида.

– Даже не знаю, с чего начать, – сконфузилась Рена.

Я подглядел, как она, задумавшись, опустила взгляд и вздрогнула, когда резкий голос тётушки прервал её размышления.

– Начни с имени.

– Я его не знаю, – призналась Рена, как ни в чём не бывало.

– Что, прости? Не знаешь?

– Тётушка! Он же лис! Ты когда-нибудь видела говорящих лисиц?

– Рена! Ты что, подобрала этого блохастого в лесу и просто так притащила в мой дом!? Не зная кто он, откуда? А если он преступник? Вор или убийца? Ты хоть иногда свою пустую голову включаешь?

– Но, тётушка! Я ведь вижу!...

– Ох, Рена, лучше молчи! – сказала Аделаида и проворчала, едва слышно, – я и так всего в трёх символах от печати смерти.

Повисло молчание и я, гадая было ли это предупреждением (всё таки я и вор и убийца, если разобраться) снова задремал.

Когда зверевы лабиринты вновь отпустили меня, я услышал уже совсем другой разговор:

– Правда, – ответила Аделаида на какой-то вопрос. – Собственно, я её уже нарисовала, не хватает всего нескольких символов у твоих ног. Но их рисуют в последнюю очередь, из соображений безопасности.

– Какое совпадение, что вся начертательная магия академии базируется на магии умерщвления.

– Кто бы говорил, – усмехнулась женщина.

– Что ты имеешь в виду?

– Печать Смерти – лишь способ призвать и высвободить Энергии. Ты сама ходячая печать смерти! Выбрасываешь колоссальные мощности, а потом заставляешь их слушаться посредством движений. Но, если большую силу не контролировать, она неизбежно приводит к смерти. То, как её использовали – уже другой вопрос...

Рена скривила губы.

– Хорошо, а что из этого – печать смерти? – спросила она, после того, как Аделаида сгладила очередную 'неправильную' линию.

Всё, что внутри двух кругов под твоими ногами.

– И всё? А что остальное?

Я понимал её удивление и даже присоединялся к нему. Обозначенная часть узора в диаметре не превышала полуметра, а ведь сам рисунок растянулся почти на всю комнату.

– Если тебе и впрямь интересно, то... – Аделаида с сомнением посмотрела на племянницу и решила продолжить. – Дальше – Ловушка Энергий – постоянный узор. Она хватает то, что выпускает печать и держит, не позволяя рассеиваться. За ней вызов, или Обращение к Энергиям. Печать высвобождает сразу все, но для заклинаний нужно, обычно, не более одной. Следом – указания. Здесь пишем текст заклинаний. И последний, но не по важности, контур безопасности. Если он начерчен верно, то, что бы ни произошло внутри, за пределы контура ничего не выйдет. Это как щит наизнанку.

– А в Указания можно писать что угодно?

– О да! – на лице женщины появилась мечтательная улыбка, – начертательная магия неспроста считается самым сложным, опасным и могущественным из искусств! Имея достаточно ума и терпения, можно создавать потрясающие вещи! Или... – тут Аделаида скривилась, – или горда прогресса... Но! Если говорить о плюсах, то Вир Пегарис в 39м году...

Дальше шло большое количество слов и имён, которых я не знал и потому я вновь провалился в сон. А вынырнул из него в самое подходящее время, что бы погреть уши.

– Так что, говоришь, ты увидела? – спрашивала Аделаида, когда я в очередной раз не без труда разлепил веки.

– Сразу... Всё? – неуверенно ответила Рена. – Никогда прежде не видела таких открытых глаз... Чувство, что знаю его всю жизнь

– Конкретнее.

– Тоска, одиночество, большая печаль, большая злость, потерянность... Мало тепла. Он словно всю жизнь бежал и что-то искал. Как будто бы даже нашёл, но потерял. Знаю, странно звучит. Никогда не видела такого взгляда. В лесу я оказалось единственной, кто мог ему помочь и мне духу не хватило отвернуться. Ну а потом оказалось, что к Лешевицам вновь подбирается академия и я...

– Что – 'ты'?

– У них больше нет причин считать меня мёртвой...

– Рена!

– Тётя! Линия!

Что-то оглушающе хлопнуло и я был ослеплён яркой вспышкой. Когда в ушах перестало звенеть и рассеялись радуги перед глазами, я с гордостью осознал, что в считанные мгновения успел зашкериться за креслом, в котором лежал. Да уж, навык не пропьёшь. Самым главный навык в столице.

– Девчонка! Ты с головой совсем не дружишь!

– Тётя Ада!

– Сообщать мне такие новости, когда я печать Смерти дорисовываю! Я ведь только что объяснила, чем это грозит!

Я осторожно выглянул из своего убежища. Не уверена, что произошло, но обе шаманки оказались в разных концах комнаты.

– Ты сама меня спросила! Тебе стоит быть внимательнее!

– Мне!? – вновь разъярилась Ада. – Ты, наконец, могла начать новую жизнь, спокойную размеренную, безопасную! А теперь Академия не успокоится, пока не доберётся до тебя !

– Ой, да подумаешь! – фыркнула Рена, – я уже развеяла по ветру один боевой отряд, справлюсь и с остальными!

– Целый регион, в итоге, оказался непригоден для жизни в результате этого! – напомнила Ада. – Уйми свой эгоизм!

Внезапно, Рена подскочила, оглядываясь.

– А где Лис? Я его не вижу!

– В порядке твой блохастый, – кивнула на меня женщина, – вовремя успел спрятаться. Кем бы ни был – этот человек тонко чует, когда наступает время делать ноги. Но ты ведь должна уже знать об этом, правда?

Встретив мой взгляд своим, Рена облегчённо выдохнула и улыбнулась

Как там она сказала? Развеять по ветру? Да у нас больше общего, чем я думал

– Мы почти закончили, – сказала она, – Сейчас тётушка дорисует пару линий и расколдует тебя!

– Что? – удивилась тётушка, – Нет, родная, до этого ещё далеко. Этот узор – только что бы понять какого рода заклятие наложено.

– Что? Серьёзно? Это узорище ради такой мелочи?

– Мы под стенами Мачзела! Тут энергий даже на лечение бородавки не хватает. Лучше контуры поверь.

Моя шаманка послушно встала в центр и сложила ладони перед собой. Белые линии мягко вспыхнули и погасли.

– Отлично, – кивнула Ада, – Блохастый, становись на её место. И хвост подбери! А то сотрёшь руну и тебе уже ничто не поможет.

Ох и хотелось мне съязвить в ответ, да челюсти не те. Может, в тапки ей нагадить?

Тем временем, Рена отошла подальше, заняв моё место в кресле, и Аделаида, собрав волосы, достала из длинного, резного футляра палочку.

– Стой и не шевелись, – сказала она и коснулась палочкой внешнего контура.

Я тут же почувствовал себя в ловушке, Просто нутром чуял, что не смогу выйти за это тонкие меловые линии.

А спустя мгновение вокруг меня взвились Энергии. Правда, иначе и не назвать! Невидимые силы, не похожие ни на что, что я видел до этого, и не похожие друг на друга. Они вились, клубились вокруг меня, повторяя узоры на полу. Я не видел, их, но угадывал в колебаниях воздуха. И было в этом что-то знакомое. Я посмотрел на ведьму: её глаза заволокла зелёная пелена. Палочкой она водила по воздуху, словно распутывая паутину.

Я кинул взгляд на Рену. Шаманка...

Она тоже видела то, что я не мог. Но зелёная пелена в её глазах сменяла синюю, красная, зелёную, а белая – красную.

И тогда меня осенило: так вот как ты училась танцевать, правда, Рена? Ты повторяла за энергиями?

Я вновь всмотрелся в колебания воздуха: это не могло быть совпадением.

А Энергии всё яростнее бились вокруг меня. Здесь я начал нервничать: как много их мощи может выдержать эта печать? И что будет со мной, когда предел будет пройден?

Ах да! Защитный контур! Ни одна часть меня за его пределы не выйдет.

Напряжение всё росло. Каждый раз, когда я думал, оно достигло пика, оно продолжало увеличиваться. Аделаида всё быстрее и яростнее размахивала палочкой, помогая себе словами, которых я не слышал. Я вообще уже не слышал ничего, кроме собственных мыслей.

И вдруг всё закончилось. Энергии испарились, вместе с рисунком на полу. И вместе с напряжением. Я упал на месте, полностью вымотанный и обессиленный. Аделаида тяжело выдохнула и ободряюще кивнула:

– Хорошая работа, блохастый.

– Ну, тётя Ада, что скажешь?

– Сядь! Оба сядьте, – велела женщина и сама последовала своему совету. – Не мельтешите. Хотя нет. Рена? Принеси воды.

Лично у меня сил на мельтешение не осталось и, дождавшись, пока моя шаманка вернётся и плюхнется в кресло, я залез к ней на колени.

– Не получится это колдовство взять и распутать, – сказала Аделаида.

– Почему?

– Потому что заклинания короче четырёх строк нестабильны, непредсказуемы и неестественны.

Я навострил уши. Все три слова мне не понравились Аделаида, тем временем, продолжила, поясняя, казалось, нам обоим.

– Дар любит две вещи: рифму и узоры. Ещё движения, но это скорее исключение, – многозначительный взгляд упал на Рену. – Колдуя палочкой, волшебник цепляет её кончиком нужную энергию и рифмует заклинание. Долгое время самым коротким приемлемым размером считалось четверостишие. Этого хватало, чтобы поймать энергию и передать ей свою волю. Но современные дети....

Аделаида закатила глаза, чтобы показать, что именно о них думает и бросила ещё один взгляд на Рену.

– Темп жизни ускоряется и молодые волшебники находят время всего на две строки. Мало того, что общий интеллектуальный уровень населения катастрофически низок, так ещё и волшебники поддаются общей деградации, – говорила Аделаида, хмурясь всё сильнее. Я подумал, что это её любимая тема для ворчания. – Они разучились импровизировать на ходу, запоминать длинные тексты. Но это ещё не всё: страдает и качество заклинаний. Нельзя подчинить энергию всего за две строки. Колдовство в итоге работает неправильно или не работает вовсе. Сейчас вокруг тебя, блохастый, помимо заклинания превращения вьётся клубок спящих энергий. Если я попробую снять заклинание, то, скорее всего, ты умрёшь. Если ничего не предпринять то, рано или поздно, энергии проснутся и ты, с большой вероятностью, умрёшь.

Я был странно спокоен после услышанного. Словно бы доктор сказал, что я смертельно болен (а к этому я был морально готов, моего отца, в итоге, сгубила именно болезнь). Просто болезнь была иного характера.

– И что же нам теперь делать? – севшим голосом спросила Рена; её рука мягко легла на мой загривок.

– Блохастый, ты помнишь заклинание, которое на тебя наложили?

Я помотал головой. У меня в тот момент адреналин бил в ушах. Ада вздохнула:

– Без текста я даже пробовать не буду. В любом случае, нужно искать заклинателя. Если не расколдует – сломаете палочку.

***

Я вновь провалился в Зверевы лабиринты – так мы зовём свои сны. Я мчался по лесу, проваливаясь в рыхлый снег. Я не был лисом, но был зверем – тем, которым родился и тем, которым стал. Меня вёл запах той ведьмы, который неожиданно ясно всплыл в моей памяти. Стоило только вспомнить её красные когти и столь же красные сапоги, как тело само сорвалось с места. А подгонял меня голос Аделаиды:

– Сломать палочку.... Она у нас одна, на всю жизнь. В палочку волшебник вкладывает свою душу. Потому раньше мы всегда вплетали в проклятья способы отмены – лишь бы не ломать. А современные дети не думают о последствиях. Они просто не застали те времена... Ты уж помягче.

Эти слова звучали по кругу всё то время, что я бежал. 'Помягче' – смехотворно. В столице не принято быть мягче.

Запах становился сильнее. Добыча приближалась. Я уже видел, как мелькают красные сапожки под чёрной мантией. Я помнил её запах так явно, но не мог вспомнить лица. Обычное для морфа дело. Я собрался и настиг её в три прыжка. Услышав моё рычание, она обернулась, доставая палочку из рукава. Но я оказался ближе, чем она думала и, остановив её на середине взмаха, перекусил палочку пополам.

– Нет! – вскрикнула ведьма, падая в снег. Капюшон упал с её головы, светлые волосы рассыпались по плечам...

Это была Рена! Но это не должна быть она! Запах... Это и впрямь был её запах!

– Не-е-ет, – плача, повторяла она, сжимая обломки в дрожащих руках.

– Прости, Рена, я не хотел, я не знал, что это ты, – я отступал от неё, как от заражённой, не понимая, что лабиринты хотят сказать мне в этот раз.

На моё плечи внезапно легли чужие когти. Я обернулся – другая Рена. Опасная.

– Чего стоишь? У нас принято рвать на части! Или ты уже не морф?

– Это дар матери Луны, – пояснил я.

И проснулся.

Мой кошмар быстро отпустил меня. А вот из-за чего Рена мечется по кровати? Что тебя тревожит, девочка моя?

Вдруг она вскрикнула, просыпаясь. Потянулась рукой к чему-то невидимому и упала с кровати, тихо охнув.

Я отошёл к окну, боясь того, чего она могла спросонья натворить. С морфами всякое бывает. Но Рена, выравнивая дыхание, всего лишь смотрела на свои руки, словно те были чужими. На меня она не смотрела. Наверно, пыталась проснуться до конца, убедиться, что кошмар остался позади.

Кажется, в этот раз я лишний. Лабиринты для морфов – дело довольно личное, и я не хотел мешать своей шаманке разбираться в том, что они должны были ей сказать. Я просто отвернулся к окну и...

Мать Луна! Эnо вправду ты?!

Вот уж кого не ожидал здесь встретить... Да я в неё вообще не верил минуту назад! Не знаю зачем, но я запрыгнул на подоконник. Невероятно: эта Луна – была точной копией той, что висела над столицей. И впервые я разглядел в ней лик родительницы моего народа. Легенды не врали? Но как тебя занесло в этот мир белых, матушка?

Мать Луна!

Не знаю зачем, но я выскочил в окно и вышел на середину широкой улицы, позволив серебренным лучам полностью осветить мою шкуру.

Мать Луна! Ты можешь мне помочь? Нет? Но зачем ты здесь?

Я рассмеялся, когда ответ возник в моей голове. Моральная поддержка? Вот уж спасибо. Честно говоря, она бы мне не помешала её в столице, много-много-много раз! Почему сейчас?

Она не ответила.

Значит, легенды правы? Мать Луна и Зверь Отец?

Я должен был столько всего спросить, но вместо этого просто сидел и любовался её белым ликом. Впервые задумался, а кто она мне? Мать? Богиня? Как я должен к ней обращаться?

Неожиданно, вокруг стало тепло спокойно. 'Я буду рядом, куда бы тебя не занесло' – пронеслось в моей голове, и наваждение спало. На Луну наползла тёмная туча, а когда она проплыла, я остался один. По крайней мере, я так думал.

Мы, морфы, неприлично не религиозны. Все знают легенду нашего рождения, но всерьёз никто в это не верил. Волшебство я видел только в кино... Ну и здесь. Даже Тодо, пришедший из другого мира, был обычным человеком. Наши знания, наши технологии... Мы даже своему обращению нашли научное объяснение! Значит, всё зря? Это всё было ложью? Лицемерием?

Сейчас бы напиться...

Я был так ошарашен этим, что даже не услышал мягких шагов за спиной.

– Лис? – шёпотом позвала меня Рена. Я мотнул головой. Наверно, это тоже сон. Лабиринты Зверя коварны. Но... Если Мать Луна настоящая, то и лабиринты существуют?

Рена? Я вконец запутался!

– Всё нормально. Давай вернёмся в дом? Ты давно тут сидишь.

И ты со мной? Прости.

Я встал и поплёлся в сторону дома. Девчонка обогнала меня, услужливо открывая дверь. Я слышал её голос, но не слушал. А потом она замолчала, словно отчаявшись привлечь моё внимание.

И тут моя шерсть встала дыбом! Что-то было не так. Неуловимо, незаметно и неправильно. Я тихо зарычал, пытаясь привлечь внимание девчонки, но Рена, почему-то, не обратила на это внимания. Обиделась, что ли? Я зарычал громче и вдруг понял, что сам себя не слышу!

И не только себя, я не слышал шагов Рены, Не слышал её дыхания, шороха платья и всего того, что поначалу резало мой слух.

Но Рена, и этого не замечала. Я хотел крикнуть! Остановить её! Но не успел – дверь в комнату распахнулась прямо перед ней и Рена яркой вспышкой была отброшена обратно. Пролетев через всю комнату, она ударилась о стену.

Во мне вскипела ярость. Я ещё не знал, кто был за той дверью, но прежде я одно усвоил: кожа у белых тонкая и мягкая, и лопается, словно воздушный шар от малейшего усилия. Пришло время порвать кого-то на полосочки.

Я втянул воздух, как всегда делал перед дракой (ещё одна мелочь, не раз спасавшая мне жизнь) и почуял сразу несколько знакомых запахов: старый колдун, ведьма в красных сапогах и резкий, навязчивый запах глины.

'О, сейчас что-то будет' – хмуро подумал я и надо мной пролетел сгусток огня. 'Моя шаманка крепче, чем кажется,' – не без гордости понял я и обернулся. Рена словно не заметила удара. Шут её знает, эту шаманку, может она и впрямь боли не чувствует?

Она уверенным шагом прошла мимо меня, и, едва переступив порог, с силой хлопнула в ладоши, взмахнула волосами и в вокруг неё поднялся настоящий ураган.

Я проскочил вслед за ней и пробка тишины тут же лопнула.

Все звуки прятались здесь и теперь я попал в их засаду: треск ломающейся мебели, звон битого стекла, завывания этого локального вихря, захлёбывающие во встречном ветре голоса, пытающиеся прочесть заклинание, шелест книг, вырванных с полок...

Едва не задев мои уши, над головой пролетел горшок с цветком.

Ага, нечего ловить мух, Лис! Лови момент. Я огляделся, высматривая в этом беспорядке ведьму: та одной рукой держалась за кресло, а другой пыталась удержать рвущуюся из рук палочку.

Я посмотрел на Рену и жутко перепугался: она словно забыло обо всём, её лицо было искажено злобой и ненавистью. Её разум горел в ярости, причины которой мне были пока не ясны.

Но сейчас мне нужно было сосредоточиться на палочке.

– Вновь и вновь вы приходите с враждой в мой дом! – прокричала Рена чужим, голосом. Её слова были подобны грому. – Я вас просила... Я вам угрожала! Я вас... И вы всё равно возвращаетесь! Как глупые тараканы, что раз за разом жрут отраву!

Пока она говорила, я, прижимаясь к полу, пробирался к ведьме. Вот сломаю палочку (эта задача казалась мне до смешного простой) и тогда начнётся игра на моих правилах.

Неожиданно ветер стих и весь, круживший в воздухе, беспорядок упал на пол.

– Тебя старик, я не забыла, – ветер стих, но голос Рены всё ещё был ЧУЖИМ.

Я не смотрел на них: не сводя глаз с ведьмы, которая не замечала меня, я видел, как она, переводя дух, готовилась совершить очередное зверское колдунство.

– Не могу поверить! – прохрипел колдун, – Я ведь видел, как Энергии взяли тебя!

В носу неприятно защекотал знакомый запах. А ведь я его сильно ранил!

– Вот что бывает, когда не загоняешь Дар в клетку, – ответила ему Рена.

Я примерился и прыгнул на ведьму, зубами перехватывая палочку на середине взмаха (почти как во сне. Были бы челюсти покрупнее, тут же сломал бы). Ведьма вскрикнула и я как-то сразу оказался в центре внимания. Даже неловко.

– Так это – твой ручной зверь? – с вызовом сказал Рене колдун. – Это ты своим Даром таких тварей создаёшь?

– Тварей? – немного опешила Рена и посмотрела на меня, – Насколько же ты уродлив, приятель?

Ох, сейчас перекушу эту деревяшку и увидишь!

– Стой! – крикнула ведьма позади меня, – я тебя расколдую! Не ломай, пожалуйста!

Вежливая какая... А можно было не заколдовывать? Да и не дам я ей палочку в руки: насочиняет новых проклятий на мою голову.

И тут Рена взбесилась пуще прежнего:

– Расколдуешь? Да как у тебя наглости хватает лгать мне прямо в лицо? Вас в Академии вообще ничему не учат больше? Танцующая Рена читает по глазам!

Она подошла ко мне, протягивая руку. Ну, Рена, хочешь – бери.

– Я его расколдую – поспешно бросил старик. – Я слышал, заклинание. Мне не впервой распутывать недозаклинания учеников.

Колдун звучал убедительно. Похоже, обойдёмся без лишней крови и щепок.

И тогда Рена сделала то, что я от неё никак не ожидал:

– Неужели мне придётся вам напомнить, что академия делает с теми, кто ей не угодил? Она их ломает!

И пряно-пахнущая палочка хрустнула в её пальцах.

***

– Шенна! – вскрикнул колдун, когда ведьма, даже не вскрикнув, лишилась сознания. Он подскочил, выхватывая свою палочку из рукава. Рена же, почему-то, стояла словно окаменевшая.

Я не сразу сообразил, почему движения колдуна показались мне заторможенными, пока не сделал первый вдох. Неожиданно-богатый букет запахов оказался для меня сюрпризом.

Я стал собой! Не во сне, а наяву! Невероятное чувство! Я и не знал, как сильно мне нравится быть собой!

Колдун взмахнул палочкой, что-то шепча (я бы расслышал, до вот потерял лисьи уши), а Рена так и стояла, глядя перед собой и судорожно сжимая обломки, словно собиралась сломать их ещё раз.

В горле сам собой поднялся рык. Я прыгнул на колдуна, меняясь на лету. Старик упал обратно на пол, а не оконченное заклинание разбилась о мою шкуру, не оказав никакого эффекта.

– Лис? Это и вправду ты? – дрожащим голосом спросила Рена.

Чёрт, всё таки напугал. Впрочем, говорить с такой челюстью было неудобно и я изменился обратно. Я слегка повернул голову и спросил из-за плеча, стараясь не смотреть на неё:

– Рена, а где Аделаида?

– Тётя Ада! – ахнула она и выбежала из комнаты.

Дверь за ней хлопнула и тогда я перевёл взгляд с колдуна на свои когти. Всё ещё в крови.

Что, в целом, логично – ведь заклинаний чистки на мне никто не применял.

Я выхватил палочку из рук колдуна и, сжав его горло, поднял его по стене.

Тодо как-то заметил, что средний морф сильнее среднего человека. Ну а я был сильнее среднего морфа.

– Где мой камень? – я старался говорить внятно, но никак не мог унять рык.

Колдун поджал губы и промолчал. Зверева пасть! Я что, выгляжу недостаточно злым для немедленного сотрудничества!? Да единственная причина, почему я до сих пор ему кровь не пустил – не хотел мешать её с кровью Тодо!

У меня ещё не было шанса помыть руки...

– Я знаю, ты, белый, никогда раньше не имел дел с такими, как я, так что предупреждаю: если ты немедленно не вернёшь мне мой камень, я так просто не отступлюсь. И начну не с тебя а с неё, – я кивнул в сторону ведьмы. Забавно будет, если она очнётся, и вместе со сломанной палочкой получит ещё и сотню сломанных костей.