355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Славина » По направлению к психологии бытия » Текст книги (страница 1)
По направлению к психологии бытия
  • Текст добавлен: 12 мая 2017, 22:00

Текст книги "По направлению к психологии бытия"


Автор книги: Ольга Славина


Жанр:

   

Психология


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Абрахам Маслоу
По направлению к психологии бытия

Абрахам Маслоу: биографический очерк

По материалам статьи из журнала

«Thought: A Review of Culture and Idea», vol. 66, № 260 (March 1991).

Абрахам Маслоу родился 1 апреля 1908 года в Нью-Йорке и был самым старшим из семи детей. Отношения Маслоу со своими родителями, эмигрировавшими из Киева русскими евреями, не отличались ни близостью, ни любовью. Среднее образование он получил в бесплатных нью-йоркских школах. Когда ему было девять лет, семья переехала из еврейского района города в другой, и поскольку у Маслоу была ярко выраженная еврейская внешность, то он узнал, что такое антисемитизм. Он сам говорил о том, что до двадцати лет был чрезвычайно стеснительным, нервным, подавленным, одиноким, погруженным в себя и страдающим от жестоких неврозов человеком. В школе он был в изоляции, семью свою не выносил, и поэтому его настоящим домом была библиотека. Он был одним из лучших учеников в школе. Потом, по совету отца, поступил в юридический колледж. Быстро утратив интерес к учебе, он даже не закончил первого курса. В конце двадцать восьмого года, когда ему было двадцать лет, он женился на Берте, своей двоюродной сестре, за которой долго ухаживал. Они поступили в Мэдисонский университет (Висконсин), где Маслоу стал бакалавром (1930), магистром (1931) и доктором (1934) психологии.

Учась в Мэдисоне, Маслоу оставался стеснительным и скромным человеком, но преподаватели очень любили его. Увлекшись бихевиоризмом Уотсона, который тогда был в моде, Маслоу сосредоточил свои усилия на классических лабораторных исследованиях с собаками и обезьянами. Первые его доклады и статьи были посвящены анализу эмоциональных проявлений отвращения у собак и особенностям протекания процессов обучения у приматов. В своей докторской диссертации он исследовал роль доминирования в общественной и сексуальной жизни приматов, утверждая, что доминирование у приматов, как правило, устанавливается посредством визуального контакта, а не в ходе борьбы.

С 1934 по 1937 г. Маслоу работал в педагогическом колледже при Колумбийском университете у Эдварда Торндайка, в качестве ассистента-исследователя по социальной психологии. Преподавать он начал в колледже Бруклин, где работал с 1937 по 1951 г. За этот период эмигрировавшие из Германии психологи превратили Нью-Йорк в интеллектуальную столицу Америки. Маслоу работал с Максом Вертхаймером, Эрихом Фроммом, Карен Хорни, Куртом Голдстайном и Рут Бенедикт.

В 1951 г. Маслоу предложили возглавить только что созданный факультет психологии в Университете Брандейс. Этот пост он занимал в течение десяти лет. В 1969 г. он стал членом Фонда Лафлин в Менло Парк (Калифорния).

Вскоре после того, как Маслоу покинул Мэдисон, он пришел к убеждению, что большинство современных психологов, как исследователей, так и теоретиков, излишне полагаются на данные наблюдений за лицами, обратившимися к психологам по патологическим причинам. Образ человеческой природы, сложившийся в результате исследования этих пациентов, не мог не быть искаженным и пессимистическим. Пытаясь исправить это положение, Маслоу начал изучать тех людей, которых он считал наилучшими образцами здоровой личности. Он назвал этих людей «самоактуализующимися», поскольку их отличала потребность в деятельности, ответственности, творчестве, открытость и справедливость.

В написанной им в 1943 г. эпохальной статье "Теория человеческой мотивации" и (более подробно) в работе "Мотивация и личность" (1954) Маслоу утверждал, что у людей есть высшие и низшие потребности. И те, и другие являются «инстинктоидными» и расположены в следующем иерархическом порядке: физиологическое благополучие, безопасность, любовь, уважение и самоактуализация. Каждая высшая группа потребностей зависит от предварительного удовлетворения потребностей низшего уровня. Таким образом, по мнению Маслоу, человеческая природа представляет собой непрерывное удовлетворение внутренних потребностей, начиная с фундаментальных физиологических потребностей и вплоть до метапотребностей. Он утверждал, что самоосуществляющиеся личности – это люди, которые уже удовлетворили свои низшие потребности и стремятся осуществить высшие устремления человеческой природы, стать тем, кем они могут стать.

В своей работе "Религия, ценности и пиковые переживания" (1964) Маслоу утверждал, что самоосуществляющиеся люди представляют руководство к действию для всего человечества. Их ценности должны лечь в основу научной этики. В той же работе Маслоу пришел к заключению, что самоосуществляющиеся люди периодически спонтанно и естественно испытывают экстаз и блаженство, моменты величайшего восторга – "пиковые переживания", как он их назвал.

В работе "Эупсихологический метод управления" (1965) Маслоу попытался внедрить свою мысль в новую тогда область организационной психологии. В этой работе, приняв как данность, что мир нельзя улучшить посредством индивидуальной психотерапии, он выдвинул идею «эупсихологии», или хорошего психологического управления. Поначалу он использовал термин "эупсихия"[1]1
  Идеальное общество, построенное на сновании принципов психологии здоровья, или «эупсихологии».


[Закрыть]
применительно к культуре, которая смогла бы породить тысячи самоосуществляющихся личностей, представляя собой закрытую среду, не подверженную внешнему воздействию. В «Эупсихологическом методе управления» Маслоу утверждал, что рабочие достигнут максимально возможного уровня производительности труда, если их «человеческие качества» и возможности самоосуществления смогут развиваться в направлении удовлетворения их высших потребностей, или метапотребностей. В последние годы своей жизни (в основном это нашло выражение в опубликованной уже после его смерти работе «Дальнейшие рубежи развития человека» – 1971) Маслоу пошел дальше и заявил о существовании потребностей, выходящих за рамки самоосуществления, т. е. «осуществления себя», – трансперсональных потребностей в самотрансцендировании, «превосхождении себя». По мнению Маслоу, эти трансчеловеческие потребности сосредоточены вокруг космоса, религии и мистического царства бытия.

В шестидесятые годы Маслоу в сотрудничестве с Энтони Сутичем очень много сделал для легализации «гуманистической» психологии, организовав журнал по гуманистической психологии и ассоциацию работающих в этой области ученых. В конце шестидесятых годов он поддержал становление трансперсональной психологии.

Свою наиболее значительную работу по гуманистической психологии, – "Психология Бытия", – Маслоу посвятил Курту Голдстайну, который, по его мнению, оказал огромное влияние на его мышление. Голдстайн помог ему понять, что «холодные» аспекты гештальтпсихологии можно соединить с психодинамической психологией, а также помог ему сформулировать холистико-динамический подход, истоки которого – в организмической психологии Голдстайна, скорее холистической, функциональной, динамической и телеологической, чем атомистической, таксономической, статической и механистической.

Маслоу широко известен в психологических кругах своими исследованиями в области «самоактуализации». Этот термин тоже был придуман Голдстайном в ходе исследования им участников войны, у которых в результате ранения был поврежден мозг. Под «самоактуализацией» Голдстайн понимал реорганизацию способностей личности после перенесенного ранения. Маслоу заимствовал этот термин, но использовал его в более широком смысле. Для него «самоактуализация» означала тенденцию к осуществлению внутренних возможностей личности, то есть самоосуществление. Это – желание человека стать всем, чем он может стать, стремление полностью осуществить свои потенциальные возможности.

Умер Маслоу от сердечного приступа 8 июня 1970 г., в возрасте 62 лет.

Предисловие ко второму изданию

Со времени появления первого издания этой книги в мире психологии произошло немало событий. Теперь гуманистическая психология – именно так ее чаще всего называют – безоговорочно признана как имеющая право на существование альтернатива объективистской, бихевиористской (в духе механицизма) психологии и ортодоксальному фрейдизму. Уже существует изрядная литература по психологии данного направления. Более того, эта психология уже находит применение, особенно в области образования, промышленности, религии, организационно-управленческой деятельности, терапии и самосовершенствования. К ней обращаются всевозможные организации и издания эупсихологической ориентации и отдельные индивиды.

Я должен признаться, что не могу не думать об этой новой тенденции в психологии как о революции в самом истинном, изначальном смысле этого слова, в каком можно назвать революциями свершения Галилея, Дарвина, Эйнштейна, Фрейда и Маркса, которые формировали новый образ мышления и восприятия, создавали новое видение человека и общества, разрабатывали новые нравственные концепции, указывали новые направления движения вперед.

В настоящее время эта третья психология, будучи одним из аспектов нового мировоззрения, новой философии жизни, новой концепции человека, открывает непочатый край работы на столетие вперед (если, конечно, мы сумеем справиться с угрозой всеобщей катастрофы). Любому человеку доброй воли, любому, кто ценит жизнь, здесь найдется работа – полезная, достойная, приносящая удовлетворение работа, которая может придать глубочайший смысл его жизни и жизни окружающих его людей.

Эта психология отнюдь не является чисто описательной или академической; она предполагает действие и влечет за собою определенные последствия. Она помогает сформировать новый образ жизни, и не только применительно к конкретной личности с ее индивидуальной psyche, но и для человека как существа общественного, как члена общества. Кстати, она помогает нам понять, насколько тесно, на самом деле, взаимосвязаны эти два аспекта жизни. Безусловно, лучшим «помощником» здесь является сама «здоровая личность». Нездоровая или неадекватная личность, пытаясь помочь, зачастую приносит только вред.

Я должен также сказать, что считаю гуманистическую третью психологию переходной формой, готовящей нас к более «высокой», четвертой психологии, – трансперсональной, трансчеловеческой, скорее обращенной к миру вообще, чем к человеческим потребностям и интересам, выходящей за пределы человеческой природы и самобытности человека, его самоактуализации и т. п.

Вскоре (в 1968 г.) выйдет "Журнал трансперсональной психологии", созданный тем самым Тони Сутичем, который основал "Журнал гуманистической психологии". Эти новые начинания могут принести очень ощутимую пользу многим "утратившим идеалы" и пребывающим в состоянии тихого отчаяния людям, особенно молодежи. Эта психология имеет шансы превратиться в философию жизни, в заменитель религии, систему ценностей и программу жизни, которых так жаждут эти люди. Без трансцендентального и надличностного мы попадаем во власть злобы, насилия и нигилизма или же «безнадеги» и апатии. Нам нужно нечто "большее, чем мы сами", чтобы мы могли преклоняться перед ним и служить ему в новом, естественном, эмпирическом, не-церковном смысле, как это делали Торо и Уитмэн, Уильям Джемс и Джон Дьюи.

Я считаю, что прежде чем мы сможем создать мир добра, мы должны решить еще одну задачу – разработать гуманистическую и трансперсональную психологию зла, написанную на основании сострадания и любви к человеческой природе, а не отвращения к ней или же чувства безнадежности. Исправления, внесенные мною в новое издание этой книги, касаются, прежде всего, этих проблем. Везде, где я мог это сделать без значительного вмешательства в текст, я пояснял эту свою психологию зла – «зла свыше», а не «преисподнего». Внимательный читатель обнаружит эти, хотя и весьма сжатые дополнения.

Читателям данной книги эти рассуждения о зле могут показаться парадоксальными или противоречащими ее основным идеям, но это не так, отнюдь. Разумеется, в этом мире есть добрые, сильные и отмеченные судьбой люди – святые, мудрецы, достойные лидеры, ответственные политики и государственные деятели; люди недюжинные – победители, а не побежденные, созидатели, а не разрушители, «отцы», а не «дети». Они открыты любому, кто хочет изучать их, как изучал их я. Но правда заключается также и в том, что таких людей меньше, чем могло бы быть, и зачастую их современники недооценивают их. Поэтому следует изучать это явление, это недоверие к добру, человечности и величию человека, это незнание того, как стать добродетельным и сильным, эту неспособность использовать свой гнев в мирных целях, этот страх перед взрослением и приходящим вместе с ним уподоблением Богу, это нежелание почувствовать себя праведником, достойным любви и уважения, и возлюбить себя. И прежде всего мы должны научиться тому, как преодолевать нашу глупую склонность превращать наше сострадание к слабым в ненависть к сильным.

Именно такого рода исследования я настоятельно рекомендую молодым и честолюбивым психологам, социологам и вообще всем ученым-гуманитариям. Да и всем остальным людям доброй воли, которые хотят сделать наш мир лучше. Я им настоятельно рекомендую рассматривать науку – гуманитарную науку – как средство достижения этой цели, очень хорошее и необходимое средство, возможно даже лучшее из всех.

В настоящее время нам просто недостает достоверных знаний для построения единого доброго мира. Нам не хватает знаний даже для того, чтобы научить людей любить друг друга – по крайней мере, чтобы как следует научить их этому. Я уверен, что лучшим средством является расширение пределов познания. В моей книге «Психология науки» и в книге Поланьи «Personal Knowledge» четко показано, что научная жизнь также может быть исполнена страсти, красоты, надежды для всего человечества и нести откровения относительно нравственных ценностей. […]

А.Маслоу

Предисловие к первому изданию

С названием этой книги у меня были большие проблемы. Само понятие «психического здоровья», хотя необходимость в нем отнюдь не отпала, обладает целым рядом изначально присущих ему недостатков в плане решения научных задач, о которых идет речь в соответствующих разделах данной книги. То же самое можно сказать и о понятии «психического недуга», о чем недавно заговорили психологи, в частности Шаш (160а) и приверженцы экзистенциальной психологии (110, 111). Мы, однако, по-прежнему можем использовать эти нормативные термины, более того, из эвристических соображений мы просто обязаны их использовать в настоящее время: тем не менее, я убежден, что лет через десять они будут уже устаревшими.

Гораздо лучшим термином является «самоактуализация», как я ее понимаю. Этот термин выражает "полноценное развитие человека" (исходя из его биологической природы), которое (эмпирически) нормативно для всего вида, безотносительно ко времени и месту, то есть в меньшей мере культурно обусловлено. Оно соответствует биологической предопределенности человека, а не исторически-произвольным, локальным ценностным моделям, которым зачастую соответствуют термины «здоровье» и «недуг». Оно также обладает эмпирическим содержанием и практическим смыслом.

Однако, помимо неуклюжести этого термина с литературной точки зрения, у него оказались и другие непредвиденные недостатки, поскольку он, якобы: а) подразумевает скорее эгоизм, чем альтруизм; б) нивелирует аспект долга и самоотверженности в решении жизненных задач; в) не принимает во внимание связь с другими людьми и обществом, а также зависимость осуществления личности от "справедливого устройства общества"; г) не принимает во внимание притягательность не-человеческой реальности и присущее ей свойство вызывать к себе завораживающий интерес; д) не принимает во внимание способность подняться над личными интересами; ж) подразумевает преимущество активности перед пассивностью или восприимчивостью. Подобное впечатление сложилось вопреки всем моим попыткам привлечь внимание к тому эмпирическому факту, что люди, достигшие самоактуализации, Отличаются альтруизмом, преданностью, самоотверженностью и отнюдь не асоциальны (97, гл. 14).

Похоже, приставка «само-» сбивает людей с толку, и все мои определения и эмпирические описания зачастую оказываются бессильными перед лингвистической привычкой связывать ее прежде всего с «самостоятельностью» и автономией, а то и «эгоизмом». Кроме того, я сделал неприятное открытие: некоторые очень разумные и способные психологи (70, 134, 157а) упрямо воспринимают мое эмпирическое описание характеристик самоактуализирующихся людей так, будто я изобрел эти характеристики, а не открыл их.

Мне кажется, что понятие "полноценное развитие человека" позволяет избежать некоторых из этих недоразумений. А термин "заторможенность развития человека" звучит лучше, чем «болезнь», и, возможно, даже лучше, чем «невроз», "психоз" и «психопатия». По крайней мере, этот термин более удобен, если не для психотерапевтической практики, то для общей психологической и социальной теории.

Термины бытие и становление, в том смысле, в каком я использую их в этой книге, еще лучше, хотя они еще не вошли в широкое употребление. Жаль, потому что психология бытия явно отличается от психологии становления и психологии неполноценности, что мы увидим ниже. Я убежден, что психологи должны пойти в направлении примирения психологии бытия и становления с психологией неполноценности, то есть совершенного с несовершенным, идеального с реальным, эупсихического с реальным, вечного с бренным, психологии цели с психологией средств.

Эта книга является продолжением моей работы "Мотивация и личность", опубликованной в 1954 г. Она была написана примерно таким же образом, то есть большая теоретическая структура постепенно собиралась из разных частей. Эта книга является предвестником будущей работы по созданию всеобъемлющей, систематизированной и эмпирически обоснованной общей психологии и философии, способной постичь как высоты, так и глубины человеческой природы. Последняя глава является в некотором роде программой этой будущей работы и служит мостом к ней. Это первая попытка объединить психологию роста и развития с психопатологией и психоаналитической динамикой, динамический подход с холистическим, становление с бытием, добро со злом, положительное с отрицательным. Иными словами, это попытка построить на общей психоаналитической базе и на научно-позитивистской базе экспериментальной психологии основанную на эупсихологии, психологии бытия и становления и метамотивационном подходе надстройку, которой недостает этим двум системам, и тем самым выйти за их пределы.

Для меня оказалось нелегким делом объяснить другим людям свое одновременно уважительное и критическое отношение к этим двум базовым психологиям. Столько людей упорствуют в том, чтобы быть либо «про-фрейдистами», либо «анти-фрейдистами», либо «за» научную психологию, либо «против» научной психологии и т. д. С моей точки зрения подобная «лояльность» просто глупа. Наша задача состоит в том, чтобы соединить эти разные «истины» в «целостную истину», и только ей одной хранить верность.

Мне совершенно ясно, что научные методы (в широком их понимании) являются единственным способом удостовериться, что мы действительно обрели истину. Но при этом очень легко стать жертвой недоразумения и впасть в про– или анти-научную дихотомию. Я уже писал об этом (97, гл. 1, 2, 3). Я критиковал сложившийся в XIX веке ортодоксальный научный подход и намерен продолжать в том же духе, расширяя рамки науки, чтобы сделать ее более способной к решению задач новой, личностной, эмпирической психологии (104).

Наука, как ее обычно понимают ортодоксы, совершенно непригодна для решения этих задач. Но я уверен, что ей не нужно ограничиваться ортодоксальным подходом. Ей не нужно отрекаться от проблем любви, творчества, ценностей, красоты, воображения, нравственности и "радостей земных", оставляя их "не ученым" – поэтам, пророкам, священникам, драматургам, художникам или дипломатам. Любого из этих людей может посетить чудесное озарение, любой из них может задать вопрос, который следует задать, высказать смелую гипотезу и даже в большинстве случаев оказаться правым. Но сколь бы он ни был убежден в этом, ему вряд ли удастся передать свою уверенность всему человечеству. Он может убедить только тех, кто уже согласен с ним, и еще немногих. Наука – это единственный способ заставить нас проглотить неугодную истину. Только наука может преодолеть субъективные различия в нашем видении и в убеждениях. Только наука может питать прогресс.

Однако факт остается фактом: она действительно зашла в своеобразный тупик и (в некоторых своих формах) может представлять угрозу для человечества или, по крайней мере, угрозу самым возвышенным и благородным качествам и устремлениям человечества. Многие восприимчивые люди, особенно люди искусства, опасаются угнетающего воздействия науки, ее стремления разделять, а не соединять вещи, то есть – разрушать, а не создавать.

Я считаю, что это вовсе не обязательно. От науки, если она хочет помочь положительному самоосуществлению человека, требуется только одно – она должна расширить и углубить концепцию природы этого самоосуществления, его целей и методов.

Я надеюсь, что читатель не посчитает такое кредо противоречащим довольно литературному и философскому тону этой и предыдущей моей книги. В любом случае, я не вижу здесь противоречия. Набросать общие контуры общей теории можно только таким образом, по крайней мере, в настоящий момент. Тон этой книги отчасти объясняется и тем, что большинство глав – это переработанные лекции.

Эта книга, как и предыдущая, полна утверждений, основанных на "пилотажных' исследованиях, отрывочных сведениях, личных наблюдениях, теоретической дедукции и чистой интуиции. Они, в общих чертах, сформулированы, так что есть возможность доказывать их истинность или ошибочность. То есть они являются гипотезами, значит дают пищу для дискуссии, а не для безоговорочной веры. Кроме того, они весьма актуальны, стало быть, их истинность или ошибочность имеют большое значение для других областей психологии. Это действительно важные вопросы. Они должны стать поводом для исследования, и я надеюсь, что так оно и будет. Поэтому я отношу эту книгу к области науки или научного предвидения и не считаю ее проповедью, литературным произведением или образчиком личной философии.

Несколько слов о современных интеллектуальных тенденциях в психологии могут помочь поточнее определить место этой книги. Самыми общими концепциями человеческой природы, наиболее влиятельными в психологии, вплоть до недавнего времени оставались теория Фрейда и экспериментально-бихевиористская теория. Все остальные теории были значительно уже, и их приверженцы образовали множество сект. Однако в течение последних нескольких лет взгляды этих различных групп стали стремительно сливаться в третью общую концепцию человеческой природы, а сами эти группы – в единое движение, которое можно назвать "третьей силой". Это течение включает в себя последователей Адлера, Рэнка и Юнга, а также нео-фрейдистов (или нео-адлерианцев) и постфрейдистов (как психологов-психоаналитиков, так и писателей – вроде Маркузе, Вилиса, Мармора, Шаша, Брауна, Линда и Шахтеля, которые приняли эстафету от психоаналитиков-талмудистов). Вдобавок, все время растет влияние Курта Голдстайна и его «организмической психологии». То же самое можно сказать о гештальттерапии, гештальтпсихологии и левинианстве, об общесемантическом подходе и о психологии личности (Г.Олпорт, Г.Мэрфи, Дж. Морено, Х.А.Мюррей). Новым и сильным течением является экзистенциальная психология и психиатрия. Десятки других крупных ученых можно отнести к таким направлениям, как «психология Я», феноменологическая психология, психология развития, школа Роджерса, гуманистическая психология и так далее, и тому подобное. Полный список составить просто невозможно. Проще всего разделить их на пять групп, каждая из которых сосредоточена вокруг одного из пяти (относительно новых) журналов, наиболее охотно публикующих труды представителей определенной группы. Вот названия этих журналов: Journal of Individual Psychology, American Journal of Psychoanalysis, Journal of [Existential Psychiatry, Review of Existential Psychology and Psychiatry и самый новый из них – Journal of Humanistic Psychology. Могу также добавить журнал Manas, рассчитанный на мыслящих людей, которые не являются специалистами в данной области. Приведенная в конце этой книги библиография является хотя и не полным, но подробным списком работ представителей этой группы. Данная книга тоже принадлежит к этому течению мысли. […]


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю