Текст книги "Ничей"

Автор книги: Ольга Швецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Алексей задумался; Глюк ему не мешал, но начал скучать.

– Пойду посмотрю, что там про наше дело слышно.

– Давай, зацени общественный резонанс.

Сам Алексей будто наяву снова видел перед глазами слепящую фару дрезины, вспоминал это краткое и одновременно бесконечное ожидание ответного выстрела Азарова. Так вот он какой, свет в конце туннеля...

– Слушай, такой шум поднялся из-за Утюга! – Глюк довольно улыбался. – Натворил ты дел.

Напарник начал собирать разбросанную одежду, открыл рюкзак, уложил на дно оставшиеся патроны.

– Беги, Глюк. Да побыстрее.

Прозвище вместо уже привычного обращения по имени насторожило.

– А чего мне бежать-то? Да и тебя никто не найдет.

– Мне просто задерживаться тут ни к чему. Про тебя – другой вопрос. Я сам сейчас первым делом посредника убрал бы, чтоб не всплыло имя заказчика. Потому что никому не интересно, кто стрелял... Тут таких стрелков половина станции. А вот откуда заказ пришел – информация поинтереснее. И на ее пути стоишь ты, Вадим. Дошло?

Вторая сумка оказалась на полу рядом с рюкзаком Алексея уже через пару секунд.

– Не суетись! И, Вадим, мне тут нужно... Еще кое-куда.

Алексей не знал слова «надежда». Не знал до сих пор, да и сейчас ощущал лишь слабое ее подобие: открывая дверь, он уже предполагал, что именно услышит. Врач кипятил инструменты в кастрюльке, перекладывая их на дне длинным стальным пинцетом, обернулся на скрип дверных петель, похоже собираясь рявкнуть на чересчур раннего визитера. Но при виде Алексея лицо помрачнело, он только молча покачал головой.

Чудеса случаются лишь с теми, кто их заслуживает, да и то исключительно редко. Для него обратный отсчет включен. Алексей понял, что теперь придется добиваться от каждого шага максимального эффекта. Это фигурально выражаясь... Потому что реально приходилось прилагать немалые усилия, чтобы просто идти: практически бессонная ночь и усталость давали о себе знать. Но ведь повторить подобный подвиг с девушками уже, наверное, не придется. Пора включить в работу и верхнюю половину тела, заставить мозг функционировать на полную мощность. Глюк обнаружился на месте, пока еще живой и готовый стартовать с Китай-города на космической скорости. Неплохо бы ему сейчас вспомнить всё, что он знает о местных лабиринтах, это может пригодиться.

– Лёха, я тут подумал... – он обернулся назад, тут же споткнувшись о шпалу. – А как мы с твоей липовой справкой из Новокосино в Ганзу попадем?

Выговаривать каждый раз «Алексея Аркадьевича» Глюк отказался категорически. Но на Лёху не откликался напарник. Принципиальный, сволочь! Называть его Тимофеем язык не поворачивался, хоть он и подтвердил делом право на это имя... Но оно принадлежало Ваське, поэтому никак не увязывалось с тем, кто его убил. Придумать ему собственное прозвище? Придумать можно, да вот только вслух не произнесешь, тут же в глаз схлопочешь.

– Слышь... Надо что-то с пропуском думать.

– Сколько? – донеслось из-за спины.

– Правильно мыслишь. У тебя после девочек осталось чего?

– Осталось. И ни за что не поверю, что у вас тут не налажены пути прохода на Кольцо. Должны быть свои люди.

– Есть... А то сидеть в бомжатнике на Тургеневской будем вечно.

– Ну, положим, справка у меня есть и даже подлинная. Но вот срок ее действия скоро закончится. Да и Василием быть надоело.

– А кем хочешь?

– Самим собой! – раздраженно буркнул Алексей; этот туннель ему тоже не нравился. – А что мы будем делать на Кольцевой линии?

– Может, все-таки купишь паспорт? Настоящий, только он от покойника.

– Не буду.

– Боишься, в приметы веришь?

– Ни во что я не верю, и если ты забыл – сам-то уже наполовину... Клиент ваших оборотистых ребят с ксивами. Не хочу. Здесь проверки серьезные, а я сторонник только разумного риска.

– Ну-ну... Кстати, рискуем мы сейчас даже больше, чем если бы на станции оставались.

Алексей остановился и достал автомат, от звука взведенного затвора Глюк подскочил и хлопнул его по руке.

– Тише! Тут дыши через раз. И уж точно не стреляй...

– А кто трепался всю дорогу?! – зло прошипел Алексей, все же понизив голос. – Что опять не так?

– На станции могли и не убить... И здесь тоже есть вероятность не сдохнуть. Только если вести себя правильно.

И показывая правильный пример, напарник отошел к стене, чтобы не топать по шпалам, ступал так тихо, как мог. Алексей последовал за ним. Трусоватый Глюк владел не в пример большим количеством информации, чем абсолютно непосвященный подмосковный сталкер.

Туннель на первый взгляд ничем не отличался от других, более или менее опасных: так же тянуло затхлостью, сверху изредка капала вода, и раздавались странные звуки. Эхо искажало слабые потрескивания и шорохи, разнося по трубе туннеля в неузнаваемые звуки. Здесь Алексей везде чувствовал угрозу. Ее нельзя было увидеть и услышать, но она ощущалась постоянно – если, конечно, он опять не поддался своему страху, что рухнет потолок. Однако здесь присутствовало что-то еще, что заставляло хвататься за оружие. Вот только Глюк был прав: убить этот страх никакой пуле не под силу. Разве что пустить эту пулю в голову, чтобы уж точно ничего не бояться.

Обладая развитой интуицией, Алексей поверил ей безоговорочно, а тело сделало все само, повторяя движения впереди идущего напарника, осторожно, не нарушая тишины, двигаясь и оглядываясь. Фонарь не выхватил из темноты ничего подозрительного ни на полу, ни на полукруглом потолке. Что-то было здесь... Сейчас или некоторое время назад? Алексей не боялся ментального воздействия, ему и раньше случалось ощущать, будто разума касается кто-то посторонний, ощупывает его, пытается проникнуть внутрь... Но быстро оставляет в покое, то ли обжегшись о душу в криогенной заморозке, то ли перепугавшись того, что увидел внутри. А может, опасаясь, что ему зададут встречный вопрос: и чего ты тут забыл? Реалист, начисто лишенный чувств и впечатлений, неинтересен даже туннельным мозгоедам.

Глава 6

СИЛА ОГНЯ

Раздался какой-то скрежет, Глюк, сильно прижавшись со страху к стене, задел металлический короб. И тут инстинкт сработал в полную силу: показалось, что уплотнился воздух, он изменил свой запах, вместо сырой земли вперемешку с дерьмом теперь отдавал озоном, будто электрический ток вдруг снова побежал по давно мертвым проводам. Алексей хотел оглянуться, но Глюк, подхватив поудобнее свой неуклюжий рюкзак, хриплым шепотом выдохнул:

– Беги, не оборачивайся!

Лучи фонарей заметались по стенам, привычный к таким кроссам Алексей скоро оставил напарника далеко позади. Замедлив бег, подождал, пока задыхающийся Глюк поравняется с ним, и, крепко ухватив за предплечье, потащил его дальше. Бросить всегда успеет. А обойтись без проводника трудно, раз тут такие дела творятся. Всего один взгляд назад... И ему показалось, что мрак стал еще гуще, если, конечно, от двойной нагрузки не темнело в глазах. Глюк бежал, как бегут от самой смерти, но ускориться уже не мог. Алексей, не поддавшийся панике, тянул за собой этого полезного знатока подземелий, с горечью осознавая, что от собственной участи не убежать... А чувство опасности гнало вперед, тело, сохранившее силу, намеревалось сохранить ее как можно дольше.

Слабый отсвет вдали придал сил и Глюку, он чуть прибавил ходу и даже самостоятельно вскарабкался на платформу, где и рухнул на грязный мрамор, держась за бок, отбитый рюкзаком. Алексей, оттолкнувшись от контактного рельса, одним прыжком оказался наверху и тут же уставился в черную дыру туннеля. Никто их не преследовал. Что бы это ни было, оно осталось внутри, не преступив границ темноты.

– И чего это такое?

Глюк пробормотал что-то неразборчивое и отмахнулся. Ужас так и остался для Алексея безымянным. Зато с обитателями станции следовало познакомиться, раз уж занесло в общество людей. Ведь не мутанты же разожгли редкие костры в этих низких и тесных арках? Самый большой костер горел в центре платформы, освещая наглухо заложенный бетонными блоками переход, совершенно черный закопченный потолок и группу людей, сидящих вокруг. Беглый осмотр не выявил опасности. Бомжатник, одним словом. Впрочем, сейчас они сами были точно такими же бродягами. Алексей, бросив у колонны мешок, сел на него и ждал, пока из арки появится напарник. Хотя бы ползком... Вскоре Глюк немного отдышался, и его голова осторожно высунулась из-за угла, обшаривая взглядом платформу.

– Вылезай, не бойся. Тут нет никого, кодла одна.

Один из местных жителей оглянулся на них и, поразмыслив немного, решился отойти от ярко освещенного круга в полутьму платформы к новоприбывшим.

– Эй, вас только двое?

– Вроде пока да, – ответил Алексей, пытаясь рассмотреть аборигена, не зажигая фонарь: лучше не показывать здесь дорогих вещей. Впрочем, и сам оборванец мог скрывать в заначке что угодно...

– А пожрать чего есть?

– Слушай, мне за просто так никто ничего не дает! Ничем не делится. Почему я должен отдавать что-то тебе?!

Глюк остановил его:

– Лёха, угомонись. Ты пришел на их территорию.

– И за что я должен платить? – уже вполголоса сказал он Глюку. – За тепло и крышу? Или за безопасность, которая весьма сомнительна?

– За гостеприимство, типа. Да просто тут так принято.

Все равно большой запас еды скоро протухнет, решил он, поэтому развернул засаленную тряпку с провизией на дощечке у костра. Тот,

кто подходил к ним, явно не был здесь самым старшим по званию. Глюк оглядывался, пытаясь угадать «пахана», Алексей ждал, пока тот сам обратится к ним. Хоть местные обычаи требовали сначала представиться, но на этот раз решать организационные вопросы будет более опытный и осторожный напарник. Пусть отрабатывает спасенную жизнь, не зря же его волокли через половину туннеля!

Кто-то сразу схватил кусок, а кто-то не спеша протянул руку к заветренной свинине и поблагодарил за угощение. Алексей больше не осматривался; чутье не дремало, но пока не подавало явных угрожающих сигналов. Можно было устроиться поудобнее на каком-то подобии скамьи, прислушиваясь к шуму голосов, не вникая в смысл разговора. Глюк, уже немного оклемавшийся после живой тьмы, несущейся вслед, ржал вместе с аборигенами над самой страшной аномалией метро, которая заставляет путников наложить полные штаны, да так и бросает. Казалось, что они забрели в тупик, из которого нет выхода. Возвращаться назад по тому же туннелю было бессмысленно и опасно, а в дальнейшем Глюк пообещал нечто совершенно невероятное и ужасающее. Между местными Сциллой и Харибдой и приютилась заброшенная Тургеневская, населенная лишь теми, кого тоже нигде больше не ждали.

– Пошли!

Вдруг прорезавшийся командный голос Глюка стал для Алексея полной неожиданностью, но, внутренне посмеиваясь, он направился вслед за напарником в предоставленную им на время пустующую арку. Куча полусгнившего тряпья в качестве подстилки вряд ли годилась, если только не захочется кормить еще и несметные полчища голодных вшей. Из туннеля ползла сырость, но странного тревожного запаха, явственно ощутимого в его темной глубине, тут не было вовсе. Алексей присел возле стены и протянул руку к углям. Они пока оставались еще теплыми, значит, когда остынут, станет еще холоднее. Он уже и не знал, настоящий ли холод ощущает, или снова начинается озноб и подступает слабость.

– Вадим, дров у них попроси. Должны же они за кормежку хоть немного отсыпать.

Глюк, уже позабывший, что решил играть тут главную роль, поплелся за дровами и принес кучу каких-то щепок, годных больше на освещение, чем на обогрев. Сидеть на полу было не слишком удобно, но Алексей предпочел его сопревшей куче, на нее он рискнул бы приземлиться разве что в 03 К, да и то ему всегда казалось, что проникающая способность у вшей побольше, чем у радиации.

– Что делать будем? – наедине с напарником Вадим быстро «выключил» командира и решил создать видимость обсуждения дальнейших планов.

– А я тебя хотел о том же спросить. Назад опасно, вперед – еще хуже, а станция замурована со всех сторон, как чумная... Только наверх. И то если гермы не заело.

– А кто их тут открывать пробовал? Я о таком ни разу не слышал. Нам бы дальше двинуть на Проспект Мира, на Кольцо. Но боюсь теперь...

Алексей хотел уточнить, что Глюк и раньше особенной смелости не проявлял, но промолчал. Люди на станции появились не сами по себе, откуда-то они приходили. Осталось узнать, какие неведомые дорожки привели сюда эту небольшую разношерстную компанию.

– В Ганзе хорошо! – продолжал Глюк. – Пропустят, если знать, кому давать на лапу и сколько. Нам хватит, вот только дальше придется что-то сообразить.

Судя по загадочной паузе, «соображать» он предоставил именно Алексею.

– Хрен тебе. Ты меня сюда завел, ты и выведешь.

– Ну, Лёха! – заныл напарник, который собирался, видно, переменить свое мнение «западло работать», – конечно, не делать этого самому, а лишь не препятствовать Алексею. – Так хорошо вместе дело обделали! Попробуем еще разок. У тебя здорово получается.

– Вадим, я о карьере наемного киллера никогда не мечтал. Один раз удалось... А дальше? Я ведь не Бэтмен. И не Нео – летать не умею, от пуль не уворачиваюсь. Всё, чем располагаю, – средненькие навыки бойца и неплохая соображалка.

– Это ты, Лёха, слабо сказал... У тебя цель есть, – с легкой завистью вздохнул Глюк. – А у меня нет.

– Так найди ее себе и успокойся.

– Уже нашел. Я хочу, как раньше, – снайпером на зачистках местности работать. Но казенный инструмент мне никто больше не даст. А своего не купить, хоть всю жизнь на него копи...

«Ничего не скажешь, мечта возвышенная и достаточно недостижимая, чтобы идти к ней годами, находя себе оправдания в ее невыполнимости. Если этот бесконечный путь вперевалочку с перекурами и есть твоя жизнь, то лучше сдохнуть сразу». Размышляя о пути, Алексей снова вспомнил, что нужно двигаться дальше. Глюк упорно хотел попасть на Кольцевую линию, пока у них еще оставались патроны, чтобы перекантоваться там некоторое время, и, не рискуя сунуться больше ни в один туннель, снова предлагал идти поверху. Путь к Проспекту Мира и поверху был опасен, а более удобной станцией ему казалась Комсомольская, хоть до нее на самом деле очень неблизко. Алексей собирался напомнить ему, что на поверхности патроны расходуются еще быстрее, но недальновидность напарника даже перестала удивлять. В тактических решениях Вадим был незаменимым, а стратегию он привычно взял на себя.

– Сиди тут.

– А ты? – Глюк тревожно озирался по сторонам. Эта полутемная заброшенная станция пугала его не меньше, чем туннели – Алексея, он чувствовал себя будто в мышеловке.

– Попробую узнать что-нибудь интересное. Хоть о чем-нибудь.

Вернувшись в круг бомжей, так и продолжавших неторопливо переговариваться, Алексей хоть немного согрелся, воздух в центре платформы был неподвижен. И это настораживало, наводя на мысли о сломанной вентиляции. Но дым куда-то исправно вытягивало, поэтому Алексей успокоился, присматриваясь к людям. С неразрешимыми проблемами он еще не сталкивался и понемногу включился в разговор, задавая вопросы располагающему к себе старику. Тот указал на замурованный переход, наглухо отделивший станцию от красной линии.

– Отсюда можно только пройти на другие станции оранжевой линии, если не страшно. Или наверх, если есть снаряжение.

– Снаряжение есть. Только мы не знаем, что увидим наверху.

Он этого действительно не знал... Воспоминания о довоенной Москве оказались очень обрывочными, и узнать он мог бы разве что Пушкинскую площадь, рядом с которой много театров, в которые его возили, Цветной бульвар с цирком и зоопарк. Окрестности Тургеневской были сплошным белым пятном, в отличие от Комсомольской, куда он приезжал на электричке, если хотелось добавить адреналина в скучную жизнь дисциплинированного отличника. Тогдашний Лёша даже покупал для конспирации два билета, бдительная кассирша не догадывалась, что мальчик собрался в Москву один. Уже пытался просчитывать ходы наперед... От воспоминаний пришлось отвлечься.

– За то, чтобы посмотреть карту, тут просят тридцать патронов.

Вот в чем Алексей совершенно не разобрался до сих пор, так это в

расценках: тридцать патронов много или мало?

– Я подумаю... – осторожно ответил он. Но собеседник его понял.

– Если вы считаете, что цена слишком большая, я могу просто рассказать. И предупреждаю сразу: бесплатный совет не слишком полезен.

– А у меня большой выбор? – бомж хотя бы был москвичом и, похоже, еще не страдал сильным склерозом. Только виделось ему отсюда из-под земли всё не так, как есть на самом деле. Поэтому и польза невелика. – Но на Комсомольскую очень надо попасть.

– Наверху расположена Тургеневская площадь. И широкий Чистопрудный бульвар. Вам нужно выйти на улицу Мясницкая, она пересекает площадь, по ней идти на север, никуда не сворачивая.

– А она начинается от площади? Или мне глядеть, с какой стороны фонарных столбов мох гуще растет?

Старик задумчиво посмотрел на него.

– Молодой человек, вы из какой лесной чащи вышли? Нумерация домов, конечно!

– Понял, она идет от центра, – Алексею стало смешно, ведь не сообразил раньше. Туннели заставят позабыть, что наверху существует целый город, ну, пусть и не совсем целый.

– Ну вот, всё вы сами знаете... На пути будет еще одна станция, Красные ворота, она расположена около высотки, вы ее увидите.

– Какой высотки? – Алексей не понял его сразу. Память сначала выдала какие-то здания из стекла и стали, которые вряд ли уцелели и могли служить ориентиром.

– Которых в Москве всего семь... Сколько осталось теперь, не знаю. Но, наверное, ее до сих пор видно над домами. Там заканчивается Мясницкая, за Садовым кольцом слева от высотки начнется другая улица, нужно идти дальше, в одном и том же направлении, и вы придете к площади трех вокзалов. Но вот что ждет вас там... Я сам не видел, но рассказы сталкеров пугают. Слышал, что там водятся веселые мутанты.

– Это что за звери такие? – слово «веселый» по отношению к тварям могло означать только нечто совершенно противоположное, поэтому лучше отнестись к предупреждению всерьез.

– Говорят, бывшие бомжи вокзальные.

Бывшие вокзальные, вероятно, еще хуже настоящих метрошных, решил Алексей. А старик больше ничего о них не рассказал, просто не знал.

– Выход наружу тут где? Есть на этой станции хоть что-нибудь незакрытое?

– Вентиляционная шахта. Вход в нее из туннеля, но недалеко, не пугайтесь. Вглубь забираться не придется.

Это как раз и пугало, не зря воздух тут казался каким-то нехорошим. Понятно, раз шахта давно служит не тем целям.

– А в какой туннель-то? – раздался знакомый голос над ухом. Алексей поднял голову. Не усидевший на месте любопытный Глюк стоял за спиной и внимательно слушал. Давно ли? Давно ли он самовольно покинул арку, бросив вещи без присмотра?! Алексей быстро шагнул во тьму станции, ему казалось, что непрошеный посетитель не заставит себя ждать, и не ошибся. Бесшумно приблизившись, он заметил вора, увлеченно копавшегося в бесхозном рюкзаке. Его рюкзаке, потому что собственный Глюк не оставил, прихватив с собой.

Вор уже вытряхнул на пол комбез, разворошил остальное и дорылся до автомата. Только созерцание такого ценного предмета и помешало ему увидеть еще одну тень, появившуюся по соседству. От этой грязной лапы на ухоженном АКСУ Алексей почувствовал омерзение, хотелось натянуть на голову ворюге тот пакет, в который было завернуто оружие, и держать, пока не сдохнет! Бомж оттолкнул уже ненужный рюкзак, выпавший из него сложенный лист бумаги попал на край очага. Справка, кое-как удостоверяющая личность... Красные угли едва тлели в середине, но казавшийся остывшим костер оживился, бумага потемнела и ярко вспыхнула, заставив незнакомца вздрогнуть от неожиданности. И тут же замереть при виде возвратившегося раньше времени хозяина. Быстро прогоревший листок обратился в черный пепел, нескольких секунд было достаточно, чтобы разглядеть искаженное неровным светом и шрамами лицо, не обещавшее ничего хорошего.

Алексей не сильно сожалел о справке: уничтоженная бумага все равно скоро теряла свою ценность, и эта мысль успела промелькнуть в сознании, прежде чем его затопило неудержимое пламя. Черный комок, еще вспыхивающий по краям красными искрами, показался вдруг собственной жизнью, в один миг превратившейся в ничто. Только что вот так же сгорели надежды, обратившись в пыль, рассыпавшись, оставляя издевательский обгорелый след! Окончательный медицинский приговор, который уже никто не в силах отменить, не оставляющий будущего, перечеркнувший всё... Будто на этом листке стояло не чужое имя, а собственное, и кто-то вдруг безжалостно вычеркнул его из списков. Алексей с трудом отвел взгляд от темных углей, ведь они были для него сейчас как зеркало: остывающие, но еще способные сжигать любого, неосторожно приблизившегося к ним... И сосредоточился на скрючившемся силуэте, напрасно пытавшемся скрыться в тени. «По какому праву ты, тварь, жив, а я сегодня утром умер?!»

Удар сверху вниз опрокинул вора на спину, он закрыл лицо руками, и кулак снова впечатался уже в растопыренные пальцы, ломая хрупкие суставы и кость под ними. Следующий удар пришелся во что-то более мягкое и соскользнул, Алексей брезгливо обтер чужую кровь. Бомж пробовал уползти, спасаясь от разъяренного чужака, чувствуя, что никто не собирается его отпускать просто так. Быстро переступив через тело, Алексей резко наклонился всем корпусом, изо всех сил вмазал чуть повыше шевелящихся лопаток, придавив жертву к полу. Тот попытался закрыться, подтянув к лицу колени, уже тихо подвывая от ужаса и боли, но удар ребристой подошвы в голову отбросил его в другую сторону. Мысок ботинка врезался в живот, выбив из легких воздух, судорожно сжавшийся в комок вор кашлял и дергался, Алексей следующим пинком сломал локоть, защитивший ребра, и уже беспрепятственно добивал, куда придется, не слыша ни стонов, ни хруста костей, только ощущая, как тело под ногой становится бесформенным и безвольным, жизнь уходила из него. Всё заглушил бешеный стук собственного пульса – пока он еще может его слышать!

Голова вора, ударившись о мраморный пол, должно быть, произвела какой-то звук и даже громкий. Неудивительно, если врезать по ней с такой силой, окончательно превратив белое пятно лица в темно-красное, с отпечатком подошвы ботинка на остатках кожи лба... Он ощутил чужое присутствие и обернулся, едва не зашибив вовремя отскочившего Глюка.

Кровь стучала в голове с грохотом проносящегося поезда, и только по жестикуляции и движению губ напарника Алексей понял: ты убил его! Будто он нуждался в таких напоминаниях! Констатировать факт любой идиот сможет, а вот убить голыми руками... Да и убил ли? Шум в ушах постепенно умолкал, и было слышно, как в наступившей тишине икает от страха Глюк, застывший на месте, оглядывающийся то на платформу, то на Алексея, то на темное жерло туннеля... Этой черной дыры он боялся больше, чем всего остального, только поэтому до сих пор и не сбежал. Человек лежал на полу в каком-то странном, совершенно не свойственном живым положении, Алексей сбросил его ногу с рюкзака.

– Собери барахло. Быстрее.

Глюка не нужно было просить дважды, он нашел себе дело по силам, обшаривая заодно и карманы избитого оборванца. Неподвижная рука с изломанными пальцами повисла над белой золой прогоревшего костра. И Алексей, поддавшись новому странному порыву, вдавил ее в еще дымящиеся угли. Эксперимент удался: «мертвое» тело немедленно ожило, конечность судорожно дергалась под ногой, и пахло уже не жженой бумагой... Глюк шарахнулся назад, когда мнимый покойник вдруг булькнул кровью из разбитого рта и хрипло заорал от нестерпимой боли.

– Ну всё! Бежать надо, – затянув шнурок рюкзака, напарник рванул было к туннелю, потом, вспомнив, что их там ожидает, остановился, сел на пол и только смотрел на Алексея пустым безнадежным взглядом.

– Зря ты завязал... – тот наклонился, запустил в мешок руку и вытащил АКСУ, окончательно стряхнув с него измятый пакет, тускло блеснувшая темная сталь слегка придала Глюку бодрости. – Рано еще... завязывать.

Алексей сунул в карман оба запасных рожка и оглянулся. Около входа в полутемную арку стояли несколько человек, явно жаждущих возмездия за побитого товарища, один из них уже снял с предохранителя пистолет, взяв на прицел чужаков. Во мраке не видно, куда направлен ствол, но по той решительности, с которой абориген держал оружие, Алексей мог догадаться: медлить он не будет. Смерть снова подошла совсем близко, и сдаваться ей, на сей раз принявшей облик бомжа с пистолетом, вовсе не хотелось. Не успевая поднять автомат, Алексей просто надавил на спуск, короткая очередь по ногам швырнула двоих на пол, остальные сразу же пропали из поля зрения.

Глюк, подбирая упавший пистолет, не сводил взгляда со стонущего раненого человека.

– Лёха, уходим! Они тебе ничего не сделают.

– Они ничего... Уже ничего. А я?

И автомат снова выплюнул три пули, бесцельно. Алексей не мог простить той секунды страха за себя, теперь он хотел отплатить тем же. Мраморный пол брызнул осколками под ноги собиравшейся небольшой толпе. Если они и хотели напасть или защитить себя и своего товарища, то предоставлять им эту возможность никто не собирался.

– Отойдите назад, – еще одна очередь в потолок заставила их пригнуться. И он не давал обещания, что никто не пострадает... Торжество превосходства захватило целиком и придало сил. Почему же раньше не давалась стрельба из короткоствольного автомата?! Сильная отдача очередей сбивала прицел, он никогда не любил это оружие. А теперь, казалось, видел каждое движение, чувствовал намерения каждого человека, еще один выстрел опрокинул едва шелохнувшегося.

Похоже, раньше просто не хватало азарта, мутанты не вызывали ни сильного страха, ни ненависти, ни этой их гремучей смеси, готовой взорваться в любой момент, бушующей внутри в поисках выхода. И сдерживать ее вовсе не хотелось... Но пришлось, сопоставив количество патронов с числом людей и с расстоянием, отделявшим это стадо от Алексея. Если они набросятся все разом, их не остановить огнем всего лишь одного «калаша». А пока пули, ударившие в костер, огненным фонтаном разбросали угли, разлетевшийся вдруг край колонны заставил людей инстинктивно шарахнуться в сторону. Их, сбившихся в кучу, пытавшихся укрыться за телами своих же, ничто не могло защитить от незнакомца, будто в каком-то безумии поливавшего станцию автоматным огнем. Дым разворошенного очага смешивался с цементной пылью, заволакивая эту неподвижную фигуру у колонны, только ствол перемещался из стороны в сторону, угрожая смертью любому, кто пошевелится... Теперь их тоже охватил страх. Но не придал сил, а полностью сковал любое движение. Алексей позволил себе еще несколько секунд удовольствия: приятно ощутить себя хозяином положения. Каждый из них втайне надеется на соседа, напуганная толпа не множит свою силу – сила только убывает! А он сам готов ко всему... Жаль, ничто не может длиться вечно, пришлось дать еще пару очередей, раненые своими криками и беспорядочными движениями окончательно сбили боевой настрой, те, кто уцелел, волной отшатнулись назад. Это и дало время отступить в туннель. Глюк, будто превратившийся на это время в невидимку, шмыгнул следом.

Глава 7

ШИЛОКЛЮВ И ДРУГИЕ

– Лёха, у тебя с головой всё в порядке?! – орал Глюк, отойдя от станции на приличное расстояние и убедившись, что никого нет сзади.

– В полном! Иначе я стоял бы там, как овца, и позволил себя пристрелить. Ты внимательно слушал про вентиляционную шахту? Что– то я опять потерял ощущение пространства...

– Ты вообще всё уже потерял и попутал! – он помолчал немного, прислушиваясь, нет ли преследования, и начал разворачивать ОЗК. – Пришли уже. Сейчас наверх полезем.

Алексей тоже достал свою старую химзу и поймал брошенный напарником респиратор.

– А получше «хомяка» ничего не было? Фильтрам-то хоть не сто лет, надеюсь?

– Вроде новые, – Глюк хотел сказать, что Алексею уже и терять-то особо нечего, но промолчал. Кто знает, чем бы сейчас закончилось дело на станции, если бы не эта смелость на грани безрассудства? Отчаяние того, кто уже стоит на самом краю.

В узких кишках вентиляции оказалось тесновато, откуда-то из неведомого лабиринта этих труб изредка доносились голоса – они не были голосами призраков, просто напарники приближались к станции Чистые пруды. Наверное, ее надежно отделили не только бетоном, но и решетками, чтобы непрошеные гости не сваливались с потолка, как тараканы в тарелку супа. И все-таки услышать этих людей неподалеку было можно, только Алексей не мог различить слов. Теплый воздух становился холоднее, снаружи давно уже не лето. А он слишком долго оставался под землей, чтобы заметить смену сезонов.

Сверху проникал свет, разделенный уцелевшими полосами решетки вентиляционной надстройки. Глюк предусмотрительно оставался внизу. Не зная точного времени, он заслал вперед более светоустойчивого напарника.

– Лёха, ну, что там?

Алексей молчал, осторожно поглядывая на проломанную предшественниками дыру в решетке. Очень хотелось наконец покинуть эти норы туннелей! Но и вылезать в неизвестность без разведки тоже было опасно. Подтянувшись поближе к краю, он увидел темно-серое небо, низкие облака с просветами, холодный и промозглый осенний ветер ударил в лицо. Листья еще держались на деревьях, но не яркие и цветные, а жухлые и коричневые.

– Нормально, Вадим. Дождя нет.

– Едрен батон! Там светло или как?!

– Да вечер сейчас, вылезай спокойно. Сам прикинь, сколько времени языком чесал... – Алексей перебрался через бортик огороженной шахты и уже стоял на земле. Ветер сорвал с дерева несколько листьев и кружил их по сухому асфальту. Ветер... Воздух есть, а дышать нельзя. Алексей преодолел искушение снять респиратор хоть на несколько секунд, хватило и того, что слегка задувало под капюшон.

– Тургеневская площадь! – констатировал Глюк, оглядывая окрестности. Сбоку почти вплотную к шахте возвышалась стена наземного вестибюля станции. Обойдя ее, Алексей убедился, что голоса ему не послышались. Чистые пруды.

– А вот, похоже, сам Тургенев, – напарник выглянул с другой стороны не такого уж большого строения.

– Это Грибоедов, чучело... – уточнил Алексей, осветив фонарем зеленую бронзу памятника. Как раз Тургенева спутать хоть с Толстым он мог не хуже Глюка, особенно в сумерках, но это лицо чем-то врезалось в память, и было очень похоже на портрет в энциклопедии. – Вот неуч.

– Фамилия какая-то знакомая. Да и вообще... – похоже, он подумал что-то о грибах, но озвучить догадки при Алексее уже постеснялся. – И я не неуч! Я ходил в школу! Целый год ходил. Только не дошел еще до таких книжек-то.