Текст книги "Измена.ru (СИ)"
Автор книги: Ольга Рузанова
Соавторы: Лина Коваль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 9. Роман
Прижавшаяся ко мне Наташа тихонько сопит в мое плечо. Пытается загасить ярость теплом своего тела. У нее получается, но не так быстро, как хотелось бы, потому что Арчи, сидя рядом с водителем, продолжает накидывать в огонь дровишек.
– Если проблемы с Гаспаряном будут? Они нам нужны?
– Не накручивай. Какие проблемы? Из-за чего?
– Откуда мне знать, как сильно она обиделась? – выкрикивает охрипшим от натуги голосом, глядя на меня через плечо.
– Блядь! Да на что обижаться?! Наташа молчать должна была?
Смерив ее раздраженным взглядом, Арчи поджимает губы и раздувает крылья носа.
– Простите... – лепечет тихо Гайка.
– Наташа... Наташа твоя вообще дома остаться должна была. Ей там не место!
Нутро опаляет искрами. Подавшись вперед, чувствую, как жена, схватившись за предплечье, тянет меня обратно.
– Дома? Это кто так решил? Ты?..
Вижу, как в темных глазах продюсера мелькает что-то похожее на страх. Опасается, что рванет?! И ведь рванет! Видит это, сука, и ссыт.
– Ром, успокойся.
– Ребята... – резко снизив тон, он поднимает обе ладони. – Мне кажется, вы немного не понимаете, что сейчас происходит. В какой мир вы попали, и каковы его законы. Завязывайте мыслить детдомовскими категориями.
– Мне похуй на ваши законы. Вытирать ноги о свою жену я никому не позволю. – четко по слогам, чтобы понял с первого раза, проговариваю я. – Даже охренеть каким популярным певицам! Даже тебе!..
– А никто и не будет вытирать о нее ноги, если ты будешь держать ее в тени, как мы и договаривались раньше. Я из кожи вон лезу, чтобы создать образ гениального молодого миллиардера. И что делаете вы?.. – перескакивает взглядом с меня на Наташу и обратно. – Ведете себя как беспризорная шпана!
– А как надо? На полусогнутых перед ними ходить?
– Нет! В том-то и дело! – восклицает он. – Тебе вообще достаточно улыбнуться в камеру и весь мир у твоих ног! Не надо вам сейчас вместе светиться, поверь мне! Как минимум, половина твоей аудитории сольется! Семья – это совершенно другая стратегия. Она тоже заходит, но только когда есть дети для контента.
Дети для контента?..
Твою мать!
Этот мир окончательно ебнулся.
Наташа, замерев и часто дыша, смотрит на продюсера исподлобья. Знаю, как не нравится ей то, что он говорит. Обижается, но понимает, что прав.
– Ром, блядь... – Арчи едва ли не переваливается через спинку сидения. – Ты же не мальчик, должен понимать, что на одной физике далеко не уедешь. Кому она на хрен нужна?! Они поведутся на твои понты и смазливую рожу. Поверь, никто не заплачет от умиления, узнав, что ты в двадцать женился.
Сука, правду он говорит. Я не дебил, и понимаю, в какой мир передо мной открылись двери. Легкие деньги, пыль в глаза, игра на публику. Если бы я смог обойти его – обошел бы. Но либо так, либо никак. Мне нужен резкий взлет.
– Арчи, я помню твои условия. Моя личная жизнь остается за бортом и в кадр не попадает. Но и ты должен помнить, что я сказал тебе тогда. – выдерживаю паузу, читая по глазам, что помнит. – Моя семья для меня в приоритете. Всегда. Ближе Наташи у меня никого нет и не будет.
– Как это связано с тем, что случилось на презентации? – он снова повышает голос. – То, что она твоя семья, дает ей право так разговаривать с уважаемыми людьми?
– Ты про Ильяну? Она, что ли, уважаемый человек? – закатываю глаза.
– Ты рейтинги ее видел?!
– Да срать мне на ее рейтинги! – отвечаю в тон, и Арчи инстинктивно отшатывается. – Хочет, чтобы ее уважали, пусть сама научится с людьми разговаривать!
– Ты ни хрена не понимаешь в жизни, Роман. Таким, как ты и она, это не нужно! И даже вредно!
Машина начинает сбрасывать скорость и вскоре останавливается у въезда в шикарный жилой комплекс, где Арчи снимает квартиру.
– Извинись. – требую, прежде чем он выйдет.
– Чего?!
– Извинись перед Наташей!
Он оборачивается, и мы схлестываемся взглядами. Повисает гробовая тишина, только моя жена, спрятав лицо на моем плече, тихонько всхлипывает. Я жду.
Он молчит, но знает, что придется схавать.
Моргнув, разрывая зрительный контакт, едко улыбается.
– Прости, Наташа.
– Это вы меня простите!.. – лепечет дурочка.
Выйдя из машины, Арчи хлопает дверью, а водитель везет нас домой.
Сбросив одежду на пол, мы сразу укладываемся под одеяло.
Подтягиваю Наташу к себе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Она умиротворенно вздыхает. Чувствую, как опаляет горячим дыханием шею, и жмется ближе.
– Может, ну их на хрен, Гайка? Начнем все сначала. Только вдвоем.
Она поднимает голову и смотрит на меня взбешенно в полумраке.
– Ты с ума сошел, Березовский? Мы столько к этому шли. Столько сделали. И еще сделаем, чтобы достигнуть того, о чем мечтали. Ты забыл?
– Не забыл…
– Я больше и правда не буду с тобой ходить на мероприятия. Хватит…
– Конечно, будешь, – хмурюсь.
Разглядывая облезлый местами потолок, размышляю о том, чтобы начать все сначала.
На заводе было тяжело, но не так, как в армейке. При всей подвижности мозга, упорства мне не занимать, а это значит, что чисто теоретически я всегда готов встать перед линией старта.
Я не раз к ней возвращался.
За всю жизнь у меня было три приемных семьи и, несмотря на дикое желание им понравиться, каждый раз я вновь оказывался у ворот того же детдома. Отсюда перманентное желание стать лучшим. Выебнуться, что ли…
Даже перед женой.
Тем более перед Наташей.
– Устал? – приподнимается она, ласково очерчивая пальцами мои плечи и плавно опускаясь к трусам.
– Есть немного…
В раскосых глазах загорается похотливый огонек.
– Хочу тебя расслабить.
Соблазнительно облизнув бледные губы, она тянет резинку и обхватывает стояк. Водит по нему сверху вниз и обратно, не сводя глаз с моего лица. Бьет по мозгам диссонансом: она чистая, нежная, но когда мы вдвоем за закрытыми дверями, превращается в раскованную сексуальную кошечку.
Затягиваюсь воздухом, ощущая нестерпимое давление в паху.
– Пососи мне, – прошу, зная, как ее заводят мои слова.
Повертев бедрами, Наташа склоняется и, высунув язык, облизывает член, затем обхватывает головку губами.
– Блядь… – откидываюсь на подушку, подаваясь бедрами во влажный рот. – Бля-а-адь!..
Снова приподнимаюсь, опершись локтями.
Хочу на это смотреть. Вечно бы смотрел.
Тянусь к ней, собираю длинные волосы на макушке и, мягко направляя, помогаю брать член полностью. Наташа оцарапывает мои бедра и упирается в них руками, ни на секунду не останавливаясь. Комната наполняется чавкающими звуками и хрипами, перемешанными со звоном в ушах.
– Давай, Гайка... глубже! – фиксирую ее затылок, задерживаясь на максимальной глубине. – Вот так.
Толкаюсь последний раз в податливое горло и изливаюсь в него под звук собственных хрипов.
Она часто, шумно дышит. Смотря на меня поплывшим взглядом, утирает тыльной стороной ладони губы и падает на меня сверху.
Загребаю ее руками. Теплая, доверчивая, женственная. Меня рубит желание защищать и быть всегда рядом.
– Ром, – слышу сквозь сон.
– М?..
– Пообещай мне, пожалуйста…
– Что именно? – приоткрываю один глаз.
– Наши дети никогда не будут «для контента». Для меня это очень важно.
– Конечно, – заверяю. – Наши дети не будут развлекать публику.
Глава 10. Наташа
Порыв ветра ударяет по лицу прохладной сыростью. Заправив за ухо выбившийся из хвоста локон, улыбаюсь вышагивающей навстречу соседке.
– С работы, Наташа?
– С учебы.
Виталина Валерьевна, коренная москвичка, бывший работник культуры, долгое время смотрела на нас с Ромой свысока, каждый раз бормоча при встрече, что даже у «резиновой Москвы» есть пределы и однажды нас всех попрут отсюда поганой метлой.
Со временем привыкла, смягчилась и даже познакомила с нами своего тойтерьера.
– На кого учишься? Я думала, вы с Романом вместе в одной фирме работаете.
Перевожу взгляд на выглядывающего из ее подмышки Тобби и протягиваю руку, чтобы погладить между ушками.
Когда-то мы сказали соседке, что Рома занимается разработками в области физики, а я подрабатываю там же. Как хорошо, что она достаточно стара для того, чтобы понимать, чем он на самом деле занимается.
– Я на курсы фотографии хожу.
– Зачем? Разве на этом сейчас можно заработать?
– Для души.
До прихода моего гения еще достаточно времени, поэтому решаю заняться уборкой и готовкой. В последние дни, к сожалению, мы нечасто балуем себя домашней едой. А Рома любит мясо. В любом виде: жареное, вареное, запеченное и в виде фарша. Сегодня будут стейки с рисом на гарнир.
Включив музыку, принимаюсь за дело. Я люблю домашние хлопоты. Все, что у других вызывает раздражение, мне доставляет удовольствие. Говорят, выпускники детдомов умеют ценить такие вещи. Уют и семейные ценности.
Да, возможно, мы мыслим детдомовскими категориями, но мало кто знает, насколько крепка наша с Ромой связь.
Арчи недооценивает ее. Ни Арчи, ни рыжая Ильяна не понимают, что мы значим друг для друга, насколько сильно мы сплетены энергетически.
Мысль о певице провоцирует обжигающую вспышку в груди. Нож в моей руке входит в мясо по рукоятку.
Боже... Я ее ненавижу инстинктивно. Даже сильнее Вероники из детского дома, что подпалила зажигалкой мои волосы, пока я спала. Но эта ненависть другая, чисто женская. Она как мерзкая холодная змея. Ворочается внутри, царапает чешуей, жалит.
Я пытаюсь контролировать эмоции, но ее снисходительная улыбка и полный превосходства взгляд стоят перед мысленным взором.
Сука.
Бросив нож в раковину, ополаскиваю руки и беру телефон. Обещала себе, что не стану этого делать, но я, правда, не могу.
Найти ее канал труда не составляет. Полтора миллиона подписчиков и сотни видео и фото, последнее из которых – снимок с презентации Ромы. На нем они вдвоем. Их плечи соприкасаются, ее рука на его локте. Змея начинает шевелиться, мои пальцы собираются в кулак.
Фотография уже собрала больше тысячи лайков и почти столько же комментариев.
«Это намек? У нашей Рыжули отношения?»
«Красавчик! Какая красивая пара!»
«Кто этот счастливчик? Что-то знакомое.»
Что?! Они там с ума посходили, что ли?
Быстро листая, нахожу ее ответ:
«Дорогие мои! Никаких тайн и интриг. Это мой друг Роман Березовский. Гениальный физик, бизнесмен, коуч, автор программы по ребрендингу личности. Мы познакомились совсем недавно, но очень быстро нашли общий язык».
Общий язык?! Из горла рвется истерический хохот. Что у вас может быть общего?! Ты тоже физик?! Или, может, Рома записывает видео, на которых он кривляется перед камерой, открывая рот под чужие песни, и постит это на своей странице?
Что может быть у вас общего?..
Кручу карусель ее ленты, морщась от обилия рыжего цвета в ней. В основном это короткие ролики, фото из ресторанов или с палуб белых яхт. Правда встречаются видео из каналов известных блогеров, в которых она заявлена в качестве гостя. Включаю пару из них, чтобы послушать болтовню ни о чем и хохот над глупыми шутками.
Потом смотрю записи с концертов с ее участием, уделяя внимание тому, как она подает себя публике, и догадываюсь, в чем заключается ее талант. В умении цеплять и удерживать внимание аудитории, в бешеной харизме, которой она пользуется по максимуму.
Ее любят, у нее огромная фан-база, и мне на секунду становится стыдно за свое предвзятое к ней отношение. Однако угрызениями совести я мучаюсь ровно мгновение.
Она мне не нравится. Точка.
Вздрагиваю от вибрации телефона, зажатого в руке. Стыдливо закрываю вкладку, будто меня на месте преступления застукали.
– Да-а, – заправляя выбившуюся прядь за ухо, нервно выпаливаю. – Что-о?
– Воу – воу, ты чего там, Гайка? Психуешь? На меня?
– Нет, мой хороший, – тепло улыбаюсь. – Это я… из-за плиты. Опять не хочет работать, – зачем-то вру.
– Блядь, – ругается муж. Судя по звукам, он сейчас в машине. – Давай поищем новую квартиру, Наташ? Ну, сколько можно? Деньги есть, а мы в старье живем, как малоимущие. Зачем так мучиться?
– Не знаю, Ром…
– Прикрой глаза.
– Зачем?
– Давай…
– Ну, – вздыхаю, послушно опуская веки.
– Просто представь… Обалденная светлая кухня, техника с наворотами: плита, духовка, посудомоечная машина. Представь, малыш… А? Там будет всегда тепло, ты наконец-то не будешь мерзнуть. И ванная…Тебе не надоело мыться в душе? Уже представляю, как трахну тебя в ней…
– Рома, – прикладываю ладони к горящим щекам.
Извращенец мой.
– Ну кайф же? – смеется Березовский.
Окинув взглядом потертые стены и старенькие, покосившиеся шкафы, которые я лет пять назад собственноручно обклеивала пленкой «под дерево», качаю головой. Тоскливо становится.
– Я подумаю, Ром, – обещаю.
– Подумай. Я так понимаю, ужин на сегодня у нас отменяется?
– Угу, – виновато опускаю взгляд на стол..
Стейки смотрят на меня с явным неодобрением.
Березовский на секунду пропадает, а потом его низкий голос снова слышится в трубке:
– Тогда одевайся, Гайка. Сейчас заскочу за тобой. Съездим к Гафту и поужинаем где-нибудь в центре.
– А Арчи ничего не скажет? Ну, что я поеду с вами?
– Не скажет. Я уже на кольце. Давай в темпе…
– Ладно.
Убравшись на кухне, бегу в спальню и надеваю строгий костюм. Зачесываю волосы в тугую шишку и прохожусь по лицу кисточкой. О Константине Александровиче Гафте я, конечно, наслышана: это успешный, серьезный бизнесмен, и заявиться к нему в потертых джинсах было бы глупо.
Отыскав в столе папку с документами, забрасываю ее в кожаную сумку на всякий случай.
– Давно ждешь? – спрашиваю, залетая в машину.
– Нет…
Рома быстро осматривает меня с ног до головы, тянется за поцелуем и, довольно улыбнувшись, делает комплимент:
– Выглядишь отпад. Ни дать ни взять – финансовый директор.
– Скажешь тоже, – отпустив смешок, тянусь к ремню безопасности и устраиваюсь поудобнее.
Глава 11. Наташа
Выйдя из машины, Рома щелкает брелоком сигнализации и еще раз оборачивается на «БМВ», чтобы полюбоваться.
Мальчишеская улыбка касается его губ. Это завораживает и одновременно смешит.
– Все наглядеться не можешь? – хватаю его за руку. – Ромочка. Двадцать пять годиков.
Березовский, стремительно продвигаясь по парковке, подмигивает мне, выхватывает ладонь и размещает ее чуть ниже моей талии. А затем, игриво ущипнув за ягодицу, сообщает:
– Я себе еще «Кибертрак» заказал. Трехмоторную версию. Годика через два приедет… С ветерком прокачу, малышка. Хочешь?
– Боже. Ром, – шутливо закатываю глаза, поспевая за ним. – Это та машина, которая на коробку от холодильника похожа? Только не говори, что да?..
– Смейся-смейся. За «Теслой» – автомобильное будущее. Потом увидишь.
Мое настроение вдруг подобно песочным часам переворачивается.
– Заказал, значит? И со мной не посоветовался, – дуюсь.
– Знал, что ты так скажешь, – он легко отвечает, открывая тяжелую, стеклянную дверь и пропуская меня вперед.
Я прикусываю язык, но уже в следующий момент не сдерживаюсь.
– В последнее время ты взял за правило – не советоваться со мной, – отпускаю претензию.
– Ты это о чем, Наташ?
Резко остановившись, Рома подтягивает меня к себе и заглядывает в глаза. Нависая, ждет ответа. Внимательный взгляд вспарывает мое сердце. Мы редко ругаемся, но если это происходит, то вот так: мрачно, практически без слов и точно без истерик. Последние мне несвойственны.
– Я о твоем загадочном знакомстве с Ильяной, – отвожу глаза.
– Черт…
– Или ты думал, что я об этом не узнаю?
Вздрагиваю от хлопка двери и встречаюсь с Арчи взглядами. Мое присутствие он воспринимает как должное, но с кислой миной на лице.
– Привет, шпана, – бросает, проходя мимо нас к стойке администратора бизнес-центра. – Что не поделили?..
– Ничего, – отмираю первая. – Привет, Арчи.
Рома хмуро кивает продюсеру.
– Паспорта давайте.
Оформившись, мы поднимаемся на нужный этаж и еще около двадцати минут проводим в приемной, а когда наконец-то попадаем во внушительных размеров кабинет, впервые переглядываемся с мужем и миримся. Тоже, как это обычно бывает. Молча.
Его взгляд смягчается, мой тоже плывет – значит, ссора позади.
– Добрый день, Константин Александрович! – вступает Арчи, протягивая бизнесмену ладонь для рукопожатия. – Рад, что мы наконец-то встретились.
– Добрый, – сухо кивает Гафт.
Я украдкой изучаю образ делового мужчины: светлые, зачесанные назад волосы, строгий серый костюм, голубая рубашка и светло-синий галстук. На гладковыбритом лице непроницаемая маска, словно этот человек намеренно не показывает ни одной эмоции.
– Это наш гений – Роман Березовский.
– Прям так и гений? – скептически ухмыляется.
– Конечно.
– На самом деле, в жизни сам про себя я так, конечно, не говорю, – вступает Рома. – Я ученый. Инженер-физик. Думаю, что вполне неплохой.
– Ух ты, – приподнимает брови Константин Александрович. – Честно. А я уж думаю, очередной выскочка пожаловал.
Кивая на зону для переговоров с огромным, как остров, столом и модными, хромированными стульями.
– Давайте сразу к делу, ребят. У меня пятнадцать минут.
Усевшись рядом с мужем, отправляю ему лучи поддержки, притом что саму потряхивает от волнения.
– Чтобы не задерживать, не буду долго вдаваться в подробности о самом курсе. Лучше оставлю вам материалы, – вступает Рома, передавая папку Гафту. – В целом, пробные группы получились даже лучше, чем мы планировали. Уже сейчас я сотрудничаю с самыми крупными игроками на рекламном рынке.
– И с «Авилоном»?
– Конечно. Они пришли первые.
Бизнесмен кивает и практически незаметно машет рукой, чтобы Березовский продолжал.
– По предварительной записи после презентации курса мы продали десять тысяч мест в первый поток.
– Десять тысяч мест – это неплохо. А чего вы от меня хотите? Я в эзотерику не верю.
– Это не эзотерика, – смеется мой муж. – Это физика и психология. И нам нужны инвестиции для того, чтобы масштабироваться.
– Я старый человек и в авантюры давно не ввязываюсь.
– Вы опытный бизнесмен и прекрасно понимаете, что это очень выгодная инвестиция.
Гафт откидывается на спинку кресла и принимается постукивать по столу кончиком шариковой ручки.
Игра на нервах?.. Манипуляция?
Рома, копируя позу, смотрит в его глаза с легкой улыбкой. Меня разрывает от гордости за него, но я почти не дышу. Ищу на лице Константина Александровича хотя бы намек на то, какое решение он принял.
Наконец, усмехнувшись, он надевает очки и открывает папку. В повисшей в огромном кабинете тишине слышны шелест переворачиваемых страниц, взволнованное дыхание Арчи и скрип стула, на котором он сидит.
Рома, склонив голову набок, просто ждет.
– Это твоя программа... – проговаривает Гафт, поднимая взгляд, – где цифры? Смета есть?
– Мы подготовим. – тут же отзывается продюсер. – Пару дней, максимум неделя.
– Я не собираюсь вникать, – указывает подбородком на папку, – в это. Меня ваша религия не интересует. Я верю только реальным показателям.
– Все сделаем...
– Этой бредятиной вы меня точно не заинтересуете.
Зря он так с Березовским. Я буквально кожей чувствую, как Рома начинает закипать. Подавшись вперед, он уже собирается осадить бизнесмена, но я опережаю его в последний момент.
– Вот! – Поднимаю свою папку с колен. – Посмотрите, пожалуйста.
– Что это?
– Там отчет о старте продаж курса, бизнес-план и... наше предложение...
Поднимаюсь на ноги и, обойдя стул Арчи, кладу папку перед Гафтом. Тот сразу открывает и погружается в изучение ее содержимого.
Я была уверена, что он захочет увидеть наши расчеты, иначе зачем мы к нему пришли?
– Это ваш финансист?
– Да. – отвечает Рома после небольшой паузы.
Я прикрываю глаза. Немного мутит.
– Это только наброски. – вставляет Арчи. – Окончательный вариант будет на днях.
Константин Александрович словно не слышит его. Сведя брови к переносице, внимательно смотрит в мои таблицы.
– Даже коэффициент рисков учла? – вдруг стреляет в меня насмешливым взглядом.
– Инвестиции в подобные проекты всегда сопряжены с риском. – отвечаю негромко.
– Верно.
Мои шею, плечи и спину сводит от напряжения. Я отчетливо слышу собственный пульс. Этим планом я занялась, едва услышала, что Арчи ищет инвесторов. Рома знал, но, кажется, не придавал этому значения, поскольку был сосредоточен на шлифовке программы. Его продюсер – тоже, хоть и обронил тогда: «Не лезь не в свое дело».
– Занятно, – проговаривает бизнесмен, закрывая папку и складывая на нее сцепленные в замок руки. – Покажу своим финансистам.
Арчи начинает ерзать в стуле. Понял, что зацепили Гафта. Я держусь. Закусываю губы, опустив взгляд на свои колени.
У нас получилось?.. Получилось, да?
– Как вас зовут? – спрашивает Константин Александрович, сдержанно глядя мне в лицо.
– Наталья.
– Хорошо, – смотрит на часы стоимостью, наверняка, в целый дом. – В пятницу. В двенадцать. Приезжайте одна, и мы все обсудим.
– Но… – вступает Березовский.
– Одна, – кивает Гафт. – Я хочу общаться с приземленным человеком, который знает, что такое цифры. Думаю, на вашу программу, – толкает папку к Роме. – Найдутся свои любители. Какой бы гениальной она ни была.
