Текст книги "Каникулы в Бухаресте (СИ)"

Автор книги: Ольга Подпалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 2

Огонек

Асфальтированная дорога стелилась под колеса нашего мини-танка. Свет фар выхватывал из окружающий тьмы стволы деревьев и дорожные указатели. Светлыми пятнами то и дело мелькали побеленные стены домиков в селах, примостившихся по обе стороны от трассы.

С Мокошей мы даже толком поговорить не успели – я внимательно следила за дорогой, поскольку в этом направлении еще ни разу не ездила, а девушка усиленно пыталась согреться, чему способствовали подогрев сидений и чай из термоса, заблаговременно перекочевавший из багажника в салон автомобиля. Вскоре она и вовсе уснула, утомленная событиями прошедшего дня. Теперь она тихонько посапывала, поджав ноги на сидении, почти полностью умостившись под свою куртку, заменявшую одеяло.

Ткнув ногтем в кнопку включения проигрывателя, выбрала музычку, чтобы в сон не клонило. Постепенно я мыслями вернулась в прошлое, к моменту нашего знакомства. Сейчас эти события мы частенько вспоминаем со смехом или улыбками, но тогда они раздражали и смущали.

Уже почти пять лет, как собралась наша колоритная компания ведьмочек, полтора года назад пополнившаяся неугомонной Мокошей. Точнее, это теперь мы есть друг у друга, готовые поддержать, помочь советом и делом, а тогда мы все по-своему были одиноки.

За несколько месяцев до курсов повышения магической квалификации, от которых я искренне пыталась откреститься всеми возможными способами, на одном из многочисленных форумов сети, посвященных мистике и оккультике, я познакомилась с веселой девушкой, представившейся Снежком. Ее осведомленность в некоторых вопросах, напрямую касавшихся практического ведовства, поселили в моей душе четкую уверенность, что моя собеседница, несомненно, является ведьмой. Каков же был восторг, когда новоявленная подруга подтвердила мою догадку, а спустя еще пару месяцев оказалось, что у нас будет возможность встретится на злополучных курсах. С того момента я ждала этой поездки с таким энтузиазмом, что моя родная мать начала подозревать, что вместо учебы я запланировала нечто совершенно иное. Пришлось поспешно объяснять ей причину моего воодушевления, а то бы меня под конвоем доставляли, с моей маман станется!

С Гелой мы тогда встретились часа за два, если не раньше, до отправки поезда. Сидели в кафе, делились впечатлениями, чаяниями, рассказывали друг другу то, что не успели еще обсудить в переписке. Мне до сих пор немного странно, насколько порой мы совпадали в своих суждениях, образе мыслей, привычках… даже отчества оказались одинаковыми. Наверное, основной причиной всего этого была наша принадлежность к ведьмам, до этого в качестве ведуний я знала только свою мать и ее лучшую подругу, но никого из сверстников. Если моя мама была носителем силы Земной стихии и, соответственно, травницей, то я росла ведьмой Огня. Хотя, стоит признать, огненная я странная. У огневиц обычно взрывной, яркий характер, в них пылает страсть, кипит кровь, я же всегда отличалась рассудительностью, им несвойственной. Мама посмеивалась, говоря, что не нашелся еще тот человек, который бы во мне страсть разжег настоящую, но мне казалось, что это скорее какой-то мой недостаток. Тогда, встретившись с Гелой, я почему-то испытала прилив уверенности в собственных силах.

Новая подруга ради развлечения предложила погадать. Идея была поддержана на ура. Раскидывая прямо на столике карты таро, она будничным тоном, без всяких потусторонних подвываний, которые так любят гадалки, сообщила, что любви до гроба в ближайшем будущем для меня она не наблюдает. Будет увлечение, но лучше я сразу буду предупреждена, что закончится оно не счастливым концом. Я поверила. И если уж на то пошло, то предсказание сбылось буквально на следующую же неделю, после моего возвращения с курсов. Видимо, что-то во мне тогда поменялось, может, ведьмовской огонь моей стихии теперь жарче разгорелся в глазах, но парни за мной табунами теперь ходили. Но суть не в этом.

Договорившись о совместном проживании, мы были жестоко разочарованы по прибытию в общежитие. Оказывается, при расселении наши пожелания совершенно не учитывались.

Шла я в свою комнату, волоча за собой неподъемный чемодан, далеко не с радужным настроением, что отнюдь не способствовало бы налаживанию дружеских отношений с соседкой по комнате.

Каким же было мое удивление, крупными буквами, должно быть, проступившее прямо на лбу, когда девушка, уже занимавшая жилплощадь, оказалась личностью небезызвестной. Именно эта нахалка не так давно испортила мне замечательный сон, бесцеремонно проникнув в ночные видения.

– Ты?! Я что, снова сплю? – раненым зубром взревела ведьмочка. – Только не это! И за что меня боги наказали таким талантом?

– Лучше бы спала, так бы смогла тебя сразу притопить, как в прошлый раз, и не мучилась бы, – огрызнулась я, запихивая ношу под кровать и надеясь в душе, что там чисто.

– Перемирие? – решила все же рискнуть. Враждовать с соседкой с первых минут как-то не хотелось

– Ок, чай будешь? Я его только заварила, – предложила зеленоглазая.

– Спасибо, – поблагодарила от всей души, и, поспешно представилась: – Меня Огнеславой зовут.

– Лика, или Чертенок, – отозвалась моя собеседница.

– Чертенок, значит… Тебе подходит, – улыбнулась и пригубила чай.

Как по мне, он мог быть и погорячей. Опустив в чашку кончик указательного пальца, подождала, пока вода забулькает, и удовлетворенно вздохнула. Вот теперь он настолько горячий, чтобы удовлетворить температурой ведьму Огня.

– А тебе Огонек подходит, не против, если буду так называть? – девушка заинтересованно следила за моими махинациями.

– Можно, – сейчас я уже симпатизировала этой зеленоглазой путешественнице по снам, – меня так только мама раньше называла. Но ты ведь все равно не сдалась бы, даже если бы я против была, не так ли? – и подмигнула. Мне казалось, я правильно определила заводную натуру Лики.

– Угу, только аккуратно и чтобы ты не слышала. Ну, или ты бы вскоре привыкла и смирилась,– покраснев, тихо пробормотала девушка, а потом громче добавила: – Еще чаю? А пирог с яблоками будешь? Сама пекла!

– Похоже, я удачно подселилась, – захихикала я. Поят, кормят, еще и спать уложат, с этим проблем нет – вон кровать стоит. Красотища! Живем!

Я блаженно вздохнула и устроилась на кровати, по-турецки поджав ноги и водрузив на колени подушку, а на нее тарелку с пахучим кулинарным шедевром.

Спустя еще два часа разговоров и веселых историй, мы решили укладываться. Я и не подозревала, насколько устала, пока не коснулась головой подушки, моментально провалившись в сон.

…Резные снежинки белым пухом носятся в воздухе, подчиняясь сильным порывам ветра. Зима. Самое ее начало, когда дети носятся по улицам, радуясь первому снегу. Но это днем, а ночью они спят, и, наверное, видят белые сугробы… А снег таинственно поблескивает в желтых лучах фонаря… Из-за белой пурги не видно даже луны…

Снежинка размытым пятнышком мелькнула перед лицом и пролетела сквозь руку, которую я подняла, чтобы отогнать красавицу. Одна из тысяч, но, настолько же, неповторимая…

…Сердце сжалось, уже наперед зная, что будет дальше…

Я стою в белом легком платьице посреди метели. Сверху льется электрический свет, тускло освещая небольшой пятачок припорошенного асфальта вокруг… Я поёжилась… Нет, не от холода…

Мост, один из многих в Киеве. Послышался звук проехавшего мимо поезда метро. Но только послышался, ведь белая каша надежной пеленой закрывала от меня мир… пока. Я ведь знаю, что когда не захочется ничего видеть, она пропадет…

"Боишься?" – тихо прошептали сзади.

Он… Безликий голос моего ужаса, от которого леденеет кровь и подгибаются колени одеревеневших ног. Иногда он громкий… Кажется, слова произносятся прямо в голове, причиняя невероятную боль, иногда же… тихий шепот, еле слышный, но он проникает в самую душу… В нем нет эмоций, наималейших чувств, лишь иногда мелькает то ли злорадство, то ли насмешка… Он… Посыпающий солью слов рану, не заживающую его стараниями… Старую душевную рану…

Холод волной прошелся по позвоночнику, будто на плечи легли тяжелые ледяные руки…

"Или все-таки боишься?" – нашептывал мне на ухо.

"А чего боятся?" – проникновенно спрашивал, перемещаясь обратно за спину.

Тело колотит дрожь, а я с ужасом смотрю, как по пустынной дороге к мосту подъезжает машина… Нет силы, или воли, чтобы закрыть руками уши, чтобы не слышать, не слышать этот голос… Бессильно дрожат губы… И не закрыть глаза что бы не видеть сквозь резко прекратившуюся пургу, машину…

Я ведь знаю, что дальше будет…

Бешено колотится сердце… Нет чтобы развернутся лицом к нему, прогнать из снов, через которые он проникает в мою жизнь… Ставшую просто невыносимой… Глаза наполняются слезами, размывая все вокруг… Нет чтобы броситься навстречу автомобилю… Да, глупо… но это сон, может, хоть здесь, я смогу все изменить, раз не спасла сестру, когда это было возможно… Слезы катятся по щекам… Они срывались вниз, кружились в круговерти со снежинками, обжигая своим горем, и пропадали где-то в темноте…

"Ты же знаешь, что будет дальше…" – даже не спрашивал, а утверждал призрачный голос за спиной. "Знаеш-ш-шь…" – противно растягивая звуки, шептал он с другой стороны…

"А ты ведь могла все изменить… Тогда…" – словно нависая надо мной, шептал он.

"Могла же?.." – переспрашивал со злорадством, будто насмехаясь…

А я заливалась слезами, ощущая их солоноватость на губах, давясь горечью, бессилием и раскаянием…

"Могла" – все не умолкал невидимый собеседник, ставший мне палачом за все это время… Но это ничто, по сравнению с тем, что творилось у меня сейчас в душе…Казалось, кто-то вытаскивает нервы, по одному, наслаждаясь процессом…Они рвались, словно натянутые струны, издавая горький плач, больно раня осколками надежд…

"Могла… А теперь смотри" – жестко сказал голос.

Слезы в мгновения высохли, и я смотрела… Не отвернуться, не закрыть глаза, даже не моргнуть…

Автомобиль все приближался, выехал на мост… Свет фар бьет в лицо… Вдруг, машину понесло… Забывшее даже стучать сердце, вновь продолжило свою безумную скачку… Ничего не изменить… Тогда этого не захотела, сейчас же – не могу… Едва ли не кляня себя, глотая горючие слезы, вижу, как сестра пытается вырулить… На родном, таком знакомом лице паника… А в глазах ужас… Оставляя на белом снегу темные полосы, машина врезалась в ограждение… Я пытаюсь вырваться из стальной хватки, он все не отпускает…

Мгновение… Груда железа замерла на самом краю, словно выбирая: свалится вниз или замереть в шатком спасительном равновесии… Мгновение, второе… Сердце опять не стучит. Оно надеется, что произойдет чудо… Машина качнулась еще раз и полетела вниз…

– Нет! – я, наконец, вырвалась. Правда, теперь меня никто и не удерживал, и, подбежала к краю. – Нет, нет, только не это, – судорожно шептали губы, словно пытаясь убедить, что ничего не было, что все можно вернуть, отмотать, изменить, да хоть задержать на пару мгновений, в конце концов! – Не это! – кричу я, падая на колени, и смотрю вниз, в темноту…

Машина, проламывая еще тонкий лед, медленно погружалась в воду… Она еще жива… Мне потом сказали, что при столкновении она потеряла сознание, а потом… потом захлебнулась водой, пытаясь выбраться, ведь вода в салон набиралась постепенно…

– Нет, нет, нет, – как заклинание шепчут губы. – Почему? Почему она? Почему?!

"А ведь она еще жива…" ненавязчиво напомнил о себе голос, усилив парой слов боль до предела.

– Да-а! Я зна-а-аю! – крик перешел в тихие рыдания…

Сидя на снегу и обхватив колени руками, я мерно раскачивалась, опять не веря в случившееся…

"И ты ничего не сделаешь?" – шептал он. – "Ничего? Совсем? А ведь сейчас из машины, небольшими пузырьками, вытекает воздух… вытесняемый ледяной водой… А ведь она еще жива… еще…"

Я буквально видела, как эти самые пузырьки лопаются, достигнув кромки воды… Как они серебристой дорожкой вьются вверх… Как бьются руки в темные стекла окон… Как воды становится все больше и больше…

Я закрываю глаза, пытаясь избавится от видения… Но оно все не уходит, встает перед глазами…

"И что ты сделаешь?" – тихо, но настойчиво требуя ответа, спросил голос…

Вытерев ладонью слезы, я опять посмотрела вниз и попыталась прыгнуть с моста… Может, еще успею…

В который раз? И сколько еще впереди? Я знала, что, сколько бы ни было, я буду пытаться раз за разом…

"Э, нет, дорогая" – крепкие холодные руки легко подхватили меня и оттянули от края. "Все, что могла, ты уже сделала. Точнее, не сделала" – с расстановкой объяснил он, крепко удерживая руки, никак не реагируя на мои попытки отбиться и шепча на ушко. – "Теперь тебе остается только переживать все заново…"

Меня словно холодной водой обливали, заставляя содрогаться при каждом слове.

Я, широко открытыми глазами смотрела вдаль. Снег прекратился и теперь легким покрывалом укрывал все вокруг… Но я этого уже не замечала, слышала только ледяные правдивые слова… Он прав… Всегда прав…

Жадно хватая ртом воздух, я рывком села в кровати, пытаясь стряхнуть с себя липкую паутину кошмара. В воздухе еще звенел крик ужаса.

– Сон… это всего лишь сон, – донеслось с соседней кровати.

Я резким движением руки заставила зажечься оба бра над кроватями. Лампочка прямо над головой Лики не выдержала мощи магического посыла и взорвалась, обдав девушку осколками и искрами. Но она даже не вздрогнула. А меня поразил ее взгляд. Пустой. Холодный. В ее глазах еще была метель…

А потом она заговорила:

– Машину потом искали два дня. Водолазам было сложно работать в ледяной воде, да и сильное течение отнесло ее на приличное расстояние… Макс тогда на целый день заперся в их комнате… А я давилась слезами и, не веря в произошедшее, успокаивала полугодовалую малышку, которая, словно что-то почувствовав, не замолкала ни на миг. А когда племянница уснула, запивала на кухне горькие слезы валерьянкой… Не знаю, сколько я тогда выпила успокоительного.

Она помолчала, словно собираясь с мыслями. Ее пустой голос жутко звучал в абсолютной тишине, ведь я даже затаила дыхание, пока она спокойно, почти отрешенно рассказывала жуткую историю.

– Ее хоронили в закрытом гробу… Посеревший Макс бездумным взглядом смотрел на этот ящик… Так началась моя жизнь, посвященная Мышке и Максу. Так я пытаюсь искупить свою вину. Он просыпался от моих криков, а я старалась не смотреть ему в глаза, когда он будил меня и успокаивал посреди ночи. Молчала каждый раз, когда он спрашивал о моих ночных кошмарах. Ведь что сказать? Что могла этого не допустить?

– Ты не могла, – хрипло прошептала, дивясь этому вороньему карканью.

– Могла. Понимаешь, могла? – Чертенок впервые посмотрела на меня за время этого душераздирающего монолога. По щеке скатилась слеза, поблескивая в свете единственной слабенькой лампочки. А я была уже счастлива тем, что она демонстрирует хоть какие-то эмоции. – За два дня до этого… всего этого мне приснился сон. Не этот… точнее, его часть: метель, мост, как заносит машину, как она переваливается за край… Детали появились позже. Я не поверила, не предупредила, не спасла… Не захотела.

– Ты ведь не знала, – я чувствовала себя беспомощной из-за того, что не могу сказать ничего кроме банальных и пустых фраз.

– Но должна была, – как-то тупо, словно зазубренный лозунг, прошептала Лика. – Иначе, зачем мне сила, если я не смогла спасти дорогого мне человека?

У меня не было ответов на эти вопросы. Да и были ли они вообще?

– Давай спать, – предложила девушка с улыбкой, тут же слетевшей губ. Видимо, она и сама осознавала, насколько фальшивой та кажется.

А я боялась закрыть глаза, страшась, что снова окажусь посреди бушующей пурги в бледном пяточке электрического света фонаря.

– Сегодня он больше не придет, – уверила меня подруга, да, теперь уже подруга, правильно оценив колебания испуганного сознания. – Можно ложиться.

– Эм-м, – замялась на секунду, но, все же решила напомнить, – у тебя в постели куча стекла.

– Точно, – уже чуть естественнее усмехнулась она.

На некоторое время возникла неловкая пауза, которую я нарушила первой.

– Чтобы не вытряхивать белье вплоть до рассвета, можешь спать со мной, места хватит.

– Спасибо, – Лика аккуратно выбралась из кровати и перебралась ко мне, прихватив только подушку.

– Извини, – тихо сказала она, когда мы обе уже устроились и выключили свет, – я никогда раньше не проецировала. Сегодня годовщина ее смерти, – закончила девушка еле слышно.

– Кто он? – решилась все же поинтересоваться снова после некоторой паузы.

– Голос, – она не спрашивала – утверждала, – я не знаю. Но он всегда там, говорит, шепчет… всегда то, от чего еще больнее.

Пожалуй, это и стало началом нашей крепкой дружбы. На следующий день я очень внимательно наблюдала за поведением девушки. Она была жизнерадостной и общительной, почти ничего не напоминало про душевные переживания, которые мне случайно пришлось наблюдать. Вот только и в последующую ночь она спала со мной…

Я так никому и не сказала про этот инцидент. Ждала, пока Лика сама посвятит остальную тройку в этот секрет.

Но на всех выездах с девчонками мы с Чертенком ночевали в одной комнате. Выяснилась забавная особенность: Лика не всегда могла проникнуть в мои сны, если я заранее выставляла щиты. Такая же история была и со Снежком, ее защитные способности были на порядок выше, чем у остальных. Объяснить этот феномен мы так и не смогли. Думали, гадали, а потом начали искать. Последние года два наши совместные выезды носили не только развлекательный, но и научный характер. Мы посещали множество библиотек, государственные, личные, закрытые… Стоит ли говорить, что не всегда наши проникновения были санкционированы и легальны. Но нам необходима была информация. Румыния не должна была стать исключением. Древняя страна, древние библиотеки, древние знания… И не всегда хранителями этого клада были люди, особенно если учитывать историю этой страны.

Я посмотрела на панель управления: часы показывали почти два часа ночи. Сзади заворочалась Лика. Я знала, что мое заклинание сна уже давно выветрилось, и она вскоре проснется. Интересно, ей что-то снится сейчас?

Смешно, но наблюдение за способностями девушки дало нам куда больше информации, нежели предыдущие поиски. Стало понятно, что мощность способностей у Чертенка не возрастала постепенно с приобретенным опытом, а носила спонтанный характер. Но при этом была и некоторая закономерность. Если приурочить пики активности сновидческого дара нашей подруги к праздникам, имеющим мистический характер, получалась крайне интересная картинка – они совпадали. И если учесть, что сейчас преддверие Хэллоуина, или же, если копнуть глубже, Самайна, то Лика опять должна была выдать нечто экстраординарное.

Я еще раз отвлеклась от дороги, теперь кинув взгляд на Мокошу. Девушка заворочалась, личико хмурилось. Лика проецировала! Теперь осталось лишь дождаться их пробуждения. Эта ночь обещала быть нескучной!

Лика

Огонек вела машину и о чём-то думала. Решив не отвлекать подругу вопросами от дороги, прикрыла глаза. Сегодняшний сон был необычен, но в течение дня поразмыслить времени не представилось. Не сказать, что этот талант был очень востребован, это было так, больше побочное явление снохождения, ведь чаще всего я не понимала, кого вижу, не узнавала мест. Я иногда жалела, что не обладаю талантом к магии Воды, Воздуха, Огня или Земли. Да, я была в состоянии использовать все эти направления, но не более, чем того требовал быт. Но ведь так хотелось владеть настоящей, мощной стихийной силой. Но ни одно сильное заклинание толком не давалось. Да и специализация во снах… Ну, в самом деле, кому это нужно? Правильно, никому. Только подруги понимали и поддерживали, им действительно нравились мои возможности. И лишь они всегда повторяли, что я не такая, как все, а это многого стоит…

Покончив с тяжелыми мыслями, начала снова вспоминать свое видение. То, что я вновь блуждала в чужом сне, сомнению не подлежало, причем сам хозяин это вроде бы не осознал. Я мысленно улыбнулась, понимая, что вряд ли когда-нибудь с ним встречусь. А жаль. В голове всплыл образ симпатичного кареглазого брюнета. Это был высокий стройный парень, одетый в джинсы и темный свитер. Да и само место, где я проникла к нему в сон, мне очень понравилось. Он сидел в парке с букетом цветов и кого-то ждал. На мужественном лице блуждала загадочная улыбка. Но, увидев меня, он почему-то расстроился. "Жаль, он не меня ждал" – подумала я тогда, уходя вглубь парка. Остаток своего сна я бродила по извилистым мощеным дорожкам, пока, наконец, не набрела на озеро, давшее возможность вернуться в реальность. Никогда не думала, что мужчинам может сниться нечто подобное.

Просыпаясь, я не могла остановить слез, только не горя, а радости и легкой грусти. Мне снова хотелось в тот парк. Поэтому, не выдержав, все же попросила Огонька остановить возле ближайшей особо красивой поляны, как только проедем очередное село.

Небольшой поселок мне понравился, такое все исконно украинское: белые хатки, стоящие в ряд, как на картинке, разрисованные украинскими орнаментами, аккуратные чистые дворики и убранные поля. Возле каждого второго двора стоит колодец, и каждый из них – отдельный шедевр.

Я не хотела объяснять причин остановки, просто знала, что должна зайти в лес. Это было как наваждение, потребность, которая не давала думать ни о чем ином.

Огонек резко притормозила на границе леса.

Оказавшись в окружении деревьев, я закружилась, широко разведя руки. Надо мною вращалось небо цвета яркой лазури. А разве не шел дождь? Ну да ладно…

Внезапно перед глазами встала картинка: лес и дорога, почти такая же, по который мы сейчас путешествовали, но была уверенность, что эта – другая.

Скачок.

Наша подруга Снежок, падающая вниз.

Скачок.

Лед, острыми осколками разлетающийся во все стороны.

Скачок.

Красивый темноволосый мужчина резко развернулся мне навстречу, а в его глазах вспыхнули странные искры. Такие я иногда видела у Огонька. Маг?

Я пошатнулась, но все же смогла устоять на ногах, сила природы и ветра все еще была со мною. Голова кружилась, но боли не было, просто легкое недомогание, как от переутомления. Я медленно побрела из леса, периодический спотыкаясь.

Скачок.

Еще не открыв глаза, попыталась сообразить, где я нахожусь.

Рядом тихонько играл диск, самолично мною записанные саундтрэки из фильмов. Слышалось тихое мурлыканье Огонька.

Но я ведь, вроде бы, не успела сесть в машину… или успела-таки? Но, судя по шуму, мы сейчас на трассе. Бред какой-то.

Я постаралась еще раз вспомнить предыдущие события. Вот зашла к Огоньку, выпила чаю, дальше провал. А потом остановка на трассе, я попросила Огонька… Стоп! А почему Огнеслава за рулем моей машины? И где лес за окном? Пейзаж скорее напоминает крымский, вдоль дороги сплошные виноградники. Что происходит?

– Огонек, Коша, что это значит? – прохрипела, а не сказала. Если эта вредина рыжая меня усыпила, когда я успела погулять по лесу?.. Усыпить… Значит, это был сон? Должно быть так, ведь у меня никогда не было видений наяву.

– Все, не хочу больше спать. Хватит! – я нервничала, я была испугана. Последнее время я все хуже чувствовала разницу между сном и явью. Это нормально?

Немного повыясняв, что успела пропустить, и пообвиняв подруг в покушении если не на жизнь, то на здравость сознания, я приняла решение: все равно наглый узурпатор Огонек должна скоро устать, а я, наконец, доберусь до руля любимой машины.

– Ты ничего рассказать не хочешь? – издалека начала "капитан корабля".

– Огонек, может, спросишь напрямую? Хочешь узнать про сон, да?

– Да, – кивнула она.

– А не расскажу, – даже язык показала.

– Детский сад, – фыркнула Огнеслава.

– Попрошу, знаете ли! – впервые отозвалась Мокоша. – Две такие умудренные опытом нашлись.

– Лика! – "вспомнила" обо мне моя рыжая ведьмочка.

– Позже. Сначала мне надо подумать.

Да, я собиралась вначале все проанализировать самостоятельно. Что-то меня очень смущало, и это что-то надо было определить до того, как начну делиться соображениями с подругами.

– Огонек, отдай руль, – я чуть не плача смотрела на подругу. Не могу я сидеть без дела. Я так сосредоточиться не могу!

– Лика, я еще хочу в живых до Бухареста добраться! Может, не надо?

– Надо, освобождай водительское место! Я не могу больше как пассажир ехать. Сил не хватит, не могу же я спать постоянно.

– Эх, – тяжко вздохнула Огонек, тем не менее сворачивая на обочину. – Но учти, если умудришься нас угробить, я тебя с того света доставать буду.

– Поддерживаю, – зевнула младшенькая

– Не угроблю, но лучше пристегнитесь, – захихикала в предвкушении, заскакивая, наконец, на водительское сидение. Я очень любила свою машину. Она досталась мне от сестры, у той их было две. Черный "Мерседес". Салон выполнен из кожи высокого качества, называемой "брызги шампанского", а торпеда со вставками под красное дерево.

– Чувствую себя мазохистской, – жаловалась Огонек, перебираясь на заднее сидение, которое уже было свободно, – ой, как тут тепленько, моя ты радость! Девочки, не будите меня хоть пару часов, я хочу побыть в блаженном неведении относительно того, с какой скоростью мы едем.

Лихо вырулив с обочины, я притопила педаль газа, но, чтобы не сильно раздражать подруг, старалась ехать не больше ста сорока километров в час.

Огонек спала, Мокошка тихо мурлыкала под нос какую-то песенку, я же продолжала следить за дорогой. Периодически бросала взгляд на GPS, чтобы не заблудиться. Сколько прошло времени не знаю, когда я за рулем, то всегда концентрируюсь на дороге, поэтому тихий шепот Коши меня испугал. Резко крутанув руль, а потом вернув машину на нужную траекторию, я зашипела на подругу:

– Нельзя же так пугать, а вдруг бы встречная машина была? Нам повезло, что в это время дорога пустынная. Что ты хочешь? – уже успокоившись, спросила девушку.

– Твой сон меня смущает, точнее, и мой сон. Я никак не разберусь, чей именно. Что тебе снилось? – наконец определилась девушка. – Я точно видела Снежка.

– Только ее? – удивилась я.

– Да… – с некоторой заминкой, но с уверенностью в голосе произнесла она.

– Может, потом обсудим, когда Огонек проснется? А то я сама еще не разобралась, – как-то не хотелось сейчас говорить о снах, тем более, что странностей становилось все больше. Может дело в моей силе? Такого еще не было ни разу. Надо будет со всей компанией потом это обсудить.

– Как хочешь, можем и потом, но, искренне надеюсь, это не будет, как в прошлый раз? Мне до сих пор мумии снятся. Это же надо было додуматься из магической библиотеки умыкнуть старинный свиток, – ехидный голосок так и норовил заставить меня говорить. Ну и почему ей не спиться?

– Кошка, перестань, я ведь случайно. Ну, сколько мне еще оправдываться? Я же еще тогда объясняла, что совершенно нечаянно забыла отдать тот свиток, когда закрывали библиотеку! – похоже, мне еще долго будут припоминать Африку. Не помню точно, как получилось, что я прихватила документ из библиотеки с собой в отель, но за дальнейшие три дня нам пришлось пережить нашествие мумий.

– Да уж, забудешь такое, – фыркнула мелкая. – Хоть сейчас не ври, а?!

– Я не вру, – мой голос прозвучал как-то слишком обреченно в тишине машины. Похоже, некоторые личности не скоро прекратят подтрунивать над моей ошибкой. И почему так? Я уже столько раз извинялась. А еще пришлось рассказать им про мою тайну, про сны с сестрой, про голос, про силу. Спасибо девчонкам за то, что они теперь всячески помогают мне найти ответы, но пока возникает лишь еще больше вопросов.

– Ладно, проехали, – не то сделала мне одолжение, не то решила больше не мучить девчонка. – Ну а сегодня что это было?

– Ну, смотря, что тебе снилось, – немного подумав, ответила ей.

Кошка попыталась сделать грозную рожицу на мое высказывание, но из-за того, что она неожиданно зевнула, эффект смазался. Нахмурившись, она продолжила допрос:

– Ну, а все же? Может, тебе просто сон приснился? Ну не верю я, что он сбудется! Со Снежком ничего случиться не может, – всяческий пыталась спровоцировать меня на разговор неугомонная мелкая. – А вообще часто твои сны становятся реальностью?

– Давай потом поговорим, – отмахнулась я от девушки. Устала, и не хотела сейчас пытаться анализировать эти видения.

Постепенно ночное небо становилось светлей, солнышко, вначале красное, приобретало желтоватый оттенок по мере продвижения по небу вверх. На заднем сидении заворочалась Огонек, похоже, ее разбудил наш шепот.

– Я кушать хочу, а вы? – поинтересовалась я у подруг. Огонек что-то невнятно проворчала, а Мокошка скривила носик. – Может, хоть чаю выпьете?

Мокоша

Не умею я нормально спать в транспорте. Буду крутиться, делать вид, что сплю, но не усну. Что самое странное, так может продолжаться целую ночь: буду зевать и проклинать все и вся, а в особенности этого вредного Морфея, но перед восходом солнца, которое я уже намылилась встретить, обязательно на полчаса отключусь, например, как сегодня. Так что за всю мою непродолжительную жизнь восхода солнца я никогда толком не видела. А что вы хотели, если я соня? Не лесная! А просто соня, для которой нормально встать часов эдак… Хм, так, что завтрак больше напоминает ранний ужин.

Я сонно зевнула и попыталась разлепить глаза, чтобы посмотреть на пейзаж за окном. Спички что ли попросить, что бы аки подпорки для век поставить? Хотя Огонек сразу же на вопрос о наличии спичек свои услуги предложит. За окном пробегают убранные поля, закутанные в туман. Скучно, даже смотреть не на что…

Чертенок за рулем, Огнеслава спит на заднем сидении, а я пыталась спрятать все свои конечности, а так же спинку, под курточку, правда она у меня коротенькая, что рушит все мои надежды на тепло. Хотя не скажу, что я сильная мерзлячка. Только изучать глубину луж это одно, ради этого я даже промокшие сапожки потерплю, а вот спать люблю в тепле. Я ведь Кошка! Хотя лежать где-то на сырой земле, зато на солнышке, я, в отличие от своих тезок, не практикую.

– Проснулась? – спросила Лика, мельком глянув на меня, а потом опять на дорогу.

– Ага, – недовольно согласилась, облизнув пересохшие губы. Дальше я уже искала водичку. Как назло, нашлась только минералка. Ненавижу… – Бушь? – спросила у водителя, протягивая открытую бутылку.

– Да, спасибо, – пытаясь все-таки не выпустить руль (она может!), девушка взяла тару.

Спать не хотелось. Болтать тоже. Да и я, не выспавшаяся, да еще в такую рань, не очень хороший собеседник. Я только бухтеть могу, что не придумали выключателя для солнца, или на еще какой-то безобидный раздражитель. Согласитесь, с таким чудом говорить не очень приятно. Но где-то через час это должно пройти.