Текст книги "Цветок папоротника"

Автор книги: Ольга Юнязова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Роса

– Ну что? – спросил Александр у Оксаны перед сном. – Завтра сама пойдешь в росе купаться или мне опять придется надрываться, тебя тащить?

– Ой, прямо надорвался! – обиделась Оксана. – Намекаешь, что пора худеть?

– Намекаю, чтобы ты завтра, когда я тебя разбужу, надела купальник и сама пошла на утренние лечебные процедуры.

– Слушай! – Оксана состроила жалобную физиономию. – А можно это сделать часиков в девять хотя бы?

– Можно. Только смысла нет. Роса-то высохнет.

– Ну, польем травку водой из речки – какая разница-то? Уж больно холодно утром. Да и спать хочется.

– Ну ты скажешь! Польем травку! В речке ты завтра и так искупаешься, а роса – это совсем другое дело.

– Ну какое другое? Вода – она всегда вода.

– Не скажи! – Александр сел на ступеньку.

– Тогда объясни! – потребовала Оксана и уселась рядом. – Люблю во всем логику.

Александр озадаченно покосился на нее. Как-то он никогда раньше не задумывался над вопросом, почему роса полезнее, чем вода из реки. Просто верил деду на слово, и все. А тут надо же какая пациентка дотошная! Он не знал ответа, но молчал с умным видом – дескать, не мешай, сейчас придумаю, как понятнее объяснить.

Дальше молчать уже было нельзя, и Александр открыл рот, в последней надежде «посылая» вопрос в небо. «Сирин! – закричал он мысленно. – Ответь!»

– Да знаю я, знаю, что ты скажешь! – вздохнула Оксана.

– Интересно! И что же?

– Да это в школе на уроке природоведения проходят. Тут и знахарем быть не обязательно, чтобы понимать, что роса полезнее.

– Та-ак! – Александр мысленно поблагодарил Бога за такой поворот событий, но ему самому уже было любопытно. – И что по этому поводу думает официальная наука? Что-то я не помню такого пункта в школьной программе.

Оксана посмотрела на него удивленно и начала объяснять:

– Ну, роса – это что? Вода, которая обладает повышенной способностью растворять в себе все, с чем соприкасается, потому что она абсолютно чистая, дистиллированная. Она выпадает ночью. И вот, когда начинает светать, не путать с восходом солнца, – Оксана подняла указательный палец, имитируя учительницу, – в траве начинаются процессы выделения. В это время растения освобождаются от шлаков, которые они накопили за прошлый день. Но эти вещества являются шлаками только для растений, а для человека это самые что ни на есть полезные вещества, которые обладают очень мощным биостимулирующим действием. И достать эти вещества из растений нельзя никакими другими способами, кроме как ранним утром через росу. А с первыми лучами солнца эти вещества распадаются. Поэтому купание в предрассветной росе укрепляет у человека иммунитет, исцеляет множество болезней, а главное – не позволяет коже стареть. – Правильно, – авторитетно кивнул Александр, хотя слышал такое объяснение впервые. «Пожалуй, завтра я тоже искупаюсь в росе», – подумал он.

На следующее утро, когда Александр постучал в окно, Оксана уже не спала и была готова к водным процедурам. Она выскочила из домика в симпатичном купальнике и, слегка поеживаясь от предрассветной свежести, пошла на полянку, которую в прошлом году Александр освободил от мусорной свалки.

Александр последовал за ней, недоумевая, куда она направилась. Оксана же дошла до бывшего костровища и улеглась на мягкую газонную траву.

– Смотри, какое чудо природы, – сказала она, перекатываясь на живот, а потом опять на спину, – вокруг чего только не растет, всякие разные травки, и цветы, и колючки, а в этом месте такой замечательный ковер из травы, как будто специально для купания в росе.

– Оставь мне-то немного, – в шутку возмутился Александр и стянул с себя футболку.

– Да пожалуйста!

Оксана встала с земли и побежала к стоящей неподалеку невысокой сосне. Встряхнув ее за тоненький ствол, она подставила лицо волшебным каплям.

– Как ты думаешь, – спросила она, – роса с травы и роса с хвои отличаются по составу или нет?

– Конечно, отличаются, это же разные растения, – пожал плечами Александр.

– А какое растение, или точнее, роса с какого растения помогает при какой болезни?

Александр опять оказался в тупике. Он лежал на шелковистом пятачке газонной травы, раскинув руки и глядя в ясное небо. Никаких ответов на вопрос он не слышал.

Тогда он сел и серьезно посмотрел на Оксану. Она стояла над ним, раскинув руки и, обсыхая на ветру, ожидала ответа.

«Видимо, мне все-таки придется признаться, что я ничего не понимаю в целительстве», – грустно подумал Александр и спросил:

– А вот ты почему к сосне побежала?

– Почему к сосне?…

– Ну да. Почему ты побежала стряхивать на себя росу с сосны, а не вон с той березки, например? Она ведь на том же самом расстоянии от тебя была, что и сосенка. И вон с той елки тоже неплохой дождик бы получился, и она даже ближе к тебе была. Но ты почему-то побежала именно к сосне. Почему?

Оксана обернулась и посмотрела на сосенку.

– Не знаю. Я как-то не задумывалась, когда выбирала дерево. Просто выбрала сосну.

– Но раз ты не задумывалась, то кто-то должен был сделать этот выбор за тебя.

– И кто?

– Так твое тело, которое без тебя прекрасно знает, чего ему надо. И оно почувствовало, что роса с сосны для него сейчас наиболее полезна.

– С ума сойти! – Оксана села на траву рядом с Александром. – Значит, надо не задумываться над поиском лекарств и не сбивать своей логикой тело, а просто делать то, что хочется?

Александр кивнул. Но его взгляд излучал удивление, как бы говоря: «Представляешь, как все просто! Вот бы не подумал!»

– Но почему-то вчера мне совсем не хотелось купаться в росе. Разве вчера моему телу не было это полезно? – продолжала допрос Оксана.

– А вчера твое тело еще не знало, что ему это полезно! – Александр обрадовался, что ответ нашелся так быстро. – Ведь только попробовав и оценив результат, можно понять, что помогает, а что нет.

– Тогда пойду и сделаю себе душ из березы и из елки, чтобы тело сравнило, что ему больше нравится.

Набрызгавшись в росе, Оксана и Александр вернулись на то место, откуда был виден восход. Солнце уже вышло из-за горизонта наполовину. Александр встал к нему лицом и выставил вперед ладони.

– А зачем ты греешь руки? – спросила Оксана, тоже подставляя ладони солнцу. – В лечебных целях или это какой-то древний ритуал?

– Не знаю, – ответил Александр. – Просто мне так нравится.

Оксана тоже немного постояла с поднятыми руками, сказала:

– Пожалуй, пойду оденусь, – и побежала в дом.

Кошмар

Через несколько секунд или минут (Александр не замечал времени растворенным в солнце сознанием) из домика донесся пронзительный, полный ужаса и паники крик. Не успев прийти в себя, Александр ринулся на помощь, представляя по пути причины этого звука. Пожар? Медведь? Инопланетяне? Что еще?…

Оксана с вытаращенными глазами выскочила на крыльцо, держа в одной руке полотенце, а другой придерживая верхнюю часть купальника, которую уже успела расстегнуть, но, слава богу, не успела снять, иначе пришлось бы вылетать из домика голой.

– Что случилось? – спросил Александр, не решаясь войти в избушку, но вместо ответа Оксана присела на корточки, закрыла голову полотенцем и издала еще один вопль, значительно тише прежнего, зато с рыданиями и всхлипываньем.

Поняв, что ответ будет чуть позже, Александр все-таки вошел в дом, захватив на всякий случай в сенях топорик.

Ничего необычного, а тем более пугающего он не обнаружил. Заглянул под топчан, потом зачем-то внимательно осмотрел потолок, пожал плечами и вышел.

– Ты можешь объяснить, что произошло? – спросил он у Оксаны, которую колотила мелкая дрожь.

– Там крыса, – выговорила она и зашлась истерическим смехом.

– Крыса? И все?

– А разве этого мало?!

– Оксана! Крыса – это всего лишь маленькое добродушное животное.

– Не скажи. – Она встала, подошла к скамеечке и медленно опустилась на нее. – Принеси мне, пожалуйста, одежду. Я туда больше не зайду.

Александр сходил в дом и вынес ее белый «скафандр».

– Нет, – опять занервничала Оксана. – Крыса на нем сидела. Я не могу его надеть, пока не постираю. Принеси мой спортивный костюм.

Через какое-то время она успокоилась.

– Ты знал, что у тебя там крысы?

Александр решил, что врать не стоит.

– Ну, знал, – развел он руками, – но я…

– Знал!!! И поселил меня в этом крысятнике!

– Но я даже не представлял, что это может быть так ужасно!

– Но ты же знал, что у меня на животных аллергия! Я же могла ночью просто задохнуться!

– Но не задохнулась же! – Александр чувствовал себя полным идиотом. Он никак не мог поверить, что какая-то крыса способна довести человека до истерики. И кого! Женщину, которая не задумываясь ринулась с пятидесятиметровой высоты по опасному крутому склону спасать подругу. – Ну и что теперь будем делать? – спросил он.

– Не знаю. Но туда я больше не зайду.

– Ну, тогда тебе придется пойти жить к Кузнецовым или… – Александр тяжело вздохнул, – уехать обратно в город.

– А Кузнецовы пустят?

– А почему нет? Заодно и «скафандр» твой постираем. Пошли.

Галина и девочки уже доили коз, а Владимиры еще спали, поэтому на звонок долго никто не выходил. На ночь Князя спускали с длинного поводка, и он мог спокойно передвигаться по всей территории двора, поэтому Александр решил не рисковать слабыми нервами Оксаны и подождать.

Они уселись на бревно, лежащее возле дороги, и Александр спросил:

– Ну вот скажи мне, пожалуйста… я серьезно не понимаю, ну чего такого ужасного ты увидела в этой милой забавной зверюшке?

– Ты находишь эту тварь забавной? – Оксана состроила брезгливую гримасу.

– Ну, мы с ней, по крайней мере, дружим, – признался Александр. – Я ей даже сухарики оставляю.

Оксана посмотрела на Александра с подозрением, что он над ней издевается.

– Я серьезно! – заверил ее Александр. – Она у меня даже эти сухарики из рук берет.

Вдруг Оксана ощутила то знакомое состояние, когда требуется на всякий случай схватить ингалятор. Но ингалятора не было – сумка осталась в избушке. Это обстоятельство перепугало Оксану, и от ужаса ком удушья медленно, но неумолимо начал набухать в легких. И тут мимо них по дороге пробежала стая деревенских собак. Для Оксаны это оказалось последней и решающей каплей. Начался приступ.

Александр не сразу понял, что произошло. Оксана закатила глаза и судорожно пыталась вдохнуть. Но вдох не получался, как будто легкие уже были переполнены и воздух не мог ни войти, ни выйти. Из горла вырывался странный звук – то ли свист, то ли лай, на кашель это было уже не похоже.

Сначала Александр растерялся, но потом все стало происходить само собой. Он повалил Оксану на спину и несколько раз резко нажал ей на грудь, выдавив из легких воздух. Потом посадил ее и резко надавил ногтями ей на пальцы. Он не знал, почему и зачем это делает, но ее посиневшие губы слегка порозовели, а взгляд приобрел некоторую осмысленность. Только дышать она так и не начала.

Тогда Александр снова положил ее на землю и медленно выдохнул воздух ей в рот, а потом снова выдавил его из легких. И так несколько раз. Увидев, что Оксане полегчало, он еще раз решился на эксперимент с кристаллом. Посадив Оксану, он положил руку ей на грудь и, быстро выстроив лучи и запалив яркое солнце в своей груди, начал переливать свет в грудь Оксаны. Но «свет» сопротивлялся, словно натыкаясь на какие-то барьеры.

Александр сосредоточился на этих помехах и обнаружил, что легкие Оксаны как будто переполнены чем-то, раздуты и не вмещают в себя больше ничего, в том числе и свет. Тогда он принялся по тому же каналу выкачивать это лишнее из легких Оксаны.

Серая, похожая на вязкий дым масса медленно и тягуче начала перетекать в его руку. Несколько раз он стряхивал эту массу на землю и снова продолжал вытягивать ее из легких. Когда легкие показались ему относительно чистыми, он еще раз попытался влить в них свет. И получилось! Оксана вдохнула и закашлялась. Потом она перегнулась через бревно и стала сплевывать серую вязкую слизь.

Александр отошел, чтобы не смущать ее, понимая, что именно эти не очень эстетичные моменты заставляли ее стесняться своей болезни.

Галина, увидев обессиленную после приступа Оксану и выслушав «ужасную историю» про крысу, сразу же согласилась, что Оксане лучше пожить у них. Она привела ее в гостевую комнату, где зимой жил Александр, предложила располагаться и вернулась к своей утренней работе.

Александр ушел к себе, чтобы собрать вещи Оксаны и принести сюда.

Оксана осталась одна в не очень большой, но уютной и светлой комнате, которая была намного комфортнее тесной избушки. Она сидела у открытого окна с видом на далекий лес и с наслаждением, насколько это было возможно, дышала утренним воздухом. Состояние после приступа еще не пришло в норму, да и, как показывала практика, должно было нормализоваться не скоро.

Через пару часов в дверь постучалась и вошла Галина.

– Привет, – устало, но искренне улыбнулась ей Оксана.

– Привет, пойдешь завтракать? – на всякий случай предложила Галина, по виду Оксаны понимая, что аппетита у нее нет.

Оксана помотала головой.

– Понятно. Тогда отдыхай.

– Галя, – позвала Оксана, когда хозяйка уже собиралась уйти, – мне очень неудобно тебя просить, но…

– Что? Говори.

– А можно Александру тоже пока пожить у вас? Я боюсь оставаться здесь без него. Приступ может повториться. Я чувствую.

– Конечно! Мы уже с ним об этом договорились. Он будет ночевать у Володи в комнате, это за стеной.

Всего лишь сон

На следующее утро, несмотря на слабость, Оксана решила не отменять купание в росе, но провести его не в лесу, а в саду возле дома.

Она вышла в сад, еще не освободившись ото сна, стряхнула на себя росу с рябины, вздрогнула под градом прохладных капель и замерла, держась за гладкий ствол. Сознание мгновенно прояснилось.

Обернувшись, она увидела Александра, который стоял и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Ну, как спалось?

– Нормально. – Оксана тоже улыбнулась ему и снова закрыла глаза.

– Утренние процедуры закончены, пойдем в дом. – Александр накрыл ее большим махровым полотенцем. – Что снилось?

– Ой, что снилось! Что снилось! Мне такое снилось! Такое! – Оксана, дрожа и кутаясь в полотенце, так и шла с полузакрытыми глазами, пытаясь вернуть образы сна.

– Ну какое, какое? – Видно было, что Александр спрашивает пока просто для поддержания разговора, но настоящий интерес уже заполняет его душу.

– Сейчас оденусь и расскажу. – И она посмотрела на него взглядом, который обещал необычайно интересную информацию.

Оставив заинтригованного Александра под дверью сгорать от любопытства, Оксана зашла к себе в спальню. Через пять минут он, не выдержав, постучал и, осторожно открыв дверь, просунул голову в комнату.

Оксана сидела на уже заправленной постели, поджав ноги и задумчиво глядя в угол. Она была одета в свой белый «скафандр», который Александр вчера тщательно прополоскал в корыте с отваром мяты прямо под ее окнами, чтобы она видела.

– Чего сидишь? – поинтересовался он.

– Вспоминаю…

– Сон?

Оксана кивнула и снова погрузилась в себя.

Александр вошел и по своей привычке сел на пол в ту же позу, что и Оксана. Прошло несколько минут. Каждый думал о чем-то своем, молча встречая невидимый отсюда рассвет. Солнце, осветив макушки далекого леса и отразившись в камне на берегу реки, проникло в комнату и вывело Оксану и Александра из оцепенения.

– Во сне все было так понятно! – начала разговор Оксана. – А сейчас, когда пытаюсь перевести то, что видела, на язык сознания, получается… ну, не ерунда, но совершенно непонятные образы.

– Все равно рассказывай, – попросил Александр, – может быть, вместе что-нибудь поймем.

Оксана качнула головой и улыбнулась:

– Это невозможно рассказать. Это можно выразить разве что стихами. Сейчас… – Она закры-ла глаза и начала медленно, с паузой после каждой строки говорить:

 
На острие свечи
Мерцает нимб огня,
Хрустальные лучи
Уходят в глубь меня,
 
 
Из сердца моего
Лучи уходят в даль,
Туда, где центр Всего,
За звездную вуаль.
 
 
Едины Ночь и День.
Я знаю – час настал
Отдать свой Свет и Тень
В Божественный Кристалл,
 
 
Нести трехмерный крест
Сквозь лабиринт времен.
Я Тот, кто был, кто есть,
И Тот, кто не рожден.
 

Ошеломленный Александр дождался, когда Оксана откроет глаза, и спросил:

– Это чьи стихи?

– Как чьи? – удивилась она. – Мои, конечно! Разве можно чужими стихами выразить свое состояние?

– Твои?! И давно ты их сочинила?

– Вот только что. – Оксана смотрела на него с не меньшим изумлением, словно не понимая, что такого странного в том, что человек выдает четыре четверостишия без черновиков и творческих мук. Как будто это в порядке вещей – вот так разговаривать рифмами.

Несмотря на то что это не укладывалось в его сознании, Александра сейчас больше занимало другое:

– А откуда ты узнала про лучи, про кристалл, про трехмерный крест? Галина рассказала?

– Я же говорю: сон приснился. Я как будто была в открытом космосе, но не в скафандре, а… Как будто я была пламенем свечи, но не самим пламенем, а только той точкой, которая на самом острие… Ну, я же говорю, что это невозможно описать… Я даже сама сейчас не понимаю многого из того, что было предельно понятно во сне.

– И что? Там было что-то про лучи, про кристалл. Ну постарайся, хоть как-нибудь… Я попытаюсь понять!

– Ну хорошо, попробую. – Оксана смотрела на Александра, но он видел, что на самом деле ее взор уходит в противоположную сторону, в глубь сознания. – Только не говори потом, что я сошла с ума и горожу какой-то бред. Вполне вероятно, что некоторые символы я не смогу назвать знакомыми нам словами. ТАМ мне было все понятно без слов.

Вселенная – это кристалл. Ее кристаллическая структура многомерна (не могу это объяснить пока, не проси), но самый последний, верхний слой кристалла – это трехмерный мир. Расстояния между узлами кристаллической решетки трехмерного мира, как, впрочем, и всех остальных, стремятся к нулю (ты ведь учился в школе, тебе должны быть понятны эти термины), значит, кристалл является абсолютно твердым телом. Поэтому любое действие, произошедшее в любом месте этого кристалла, мгновенно отражается во всем кристалле.

Символ «едины Ночь и День» означает, что нет разделения между светом и тьмой, между добром и злом, все есть одно неделимое целое. И… вот это самое трудное для моего понимания… центр кристалла находится на поверхности сферы, радиус которой равен бесконечности, а середина этой сферы вот здесь. – Оксана показала средним пальцем точку на груди. – Это для меня здесь, – поправилась она, – а для тебя – у тебя в груди, и у каждого человека вот здесь середина. Потому эта точка и называется «сердце» – «середина центра».

– А лучи? – Александр чувствовал, как его бьет мелкая дрожь и слегка кружится голова.

– А лучи – это наша связь с центром всего. Они выходят из сердца и идут во все стороны, но символически в трехмерном мире они проявляются как оси координат – помнишь из геометрии, наверное, – поэтому они похожи на трехмерный крест.

– А «лабиринт времен» – это что? – Александр перешел на шепот.

Оксана закрыла глаза, пытаясь восстановить образ.

– Это… вижу, но уже не понимаю. Точнее, понимаю, но очень глубинной какой-то точкой сознания. А когда пытаюсь вытащить это понимание на поверхность, то… В общем, чтобы это объяснить, мне придется приводить много примеров. Как-нибудь потом, если вспомню.

– А в двух словах? – Глаза Александра горели как два угля.

– В двух словах: прошлое, настоящее и будущее – одновременны и бесконечны.

– Спасибо! – обреченно вздохнул Александр. – Все стало гораздо понятнее.

Оксана засмеялась:

– Не переживай, я тоже уже ничего не понимаю. Сон тает, растворяется, и вполне вероятно, что для того чтобы осознать все то, что я тебе сейчас наговорила, у меня уйдет не один год и даже не десять лет. А может быть, несколько жизней.

– А может быть, ты все это уже давно знаешь?

Оксана пожала плечами:

– Прошлое и будущее одновременны, не забывай. Да и вообще… – Она встала и потянулась. – С чего ты взял, что к этому стоит относиться серьезно? Это всего лишь сон.

В доме началось будничное утреннее движение. Вся семья Кузнецовых готовила Владимира к поездке в город.

– Пойду помогу донести фляги с молоком до машины, – сказал Александр, – а потом мы этот разговор обязательно продолжим. Хорошо? У меня еще море вопросов.

– А ничего, что я не пойду помогать? – робко спросила Оксана. – Мне как-то неловко бездельничать, когда все работают, как пчелы.

– Отдыхай, трудоголик! – засмеялся Александр. – У тебя здесь совсем другие дела.

Он ушел, а Оксана, упав на заправленную постель, снова заснула.