Текст книги "Избирательная кампания (СИ)"
Автор книги: Ольга Цокота
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Этот Сивилель такой хмурый, всегда в темном и бабочка его тоже мрачная. Не похож он на «светлого».
– А он и не «светлый», – засмеялся Ливиэль.– И, кстати, не «темный» тоже. Он серединка на-половинку, смеска: мама одно, папа – другое. Просто в нем заметнее «темная» часть. – Эльф прищурился, и это наводит на некоторые размышления не так ли?
– Зачем ты так? – укоризненно сказала Стэллеэль.– Не люблю слово «смеска», оно носит пренебрежительный оттенок. Не вижу ничего плохого в браках между представителями разных эльфийских рас. Кстати, в одной книге я прочла, что дочь Светлой Королевы Мэб тоже была замужем за «темным». Хотя, конечно, Правительница не одобряла этот союз, потому что, как говорят, ее зять в юности возглавлял хулиганскую молодежную организацию «Скверные роки» и его задерживали за попытку нелегального проникновения в закрытые миры. Но любовь к принцессе разительно переменила его.
– Ну, и где плод их любви? – жестко спросил зеленоглазый. – Исчез он, моя дорогая, и никто не знает, куда исчез. Весьма странный эпизод в нашей истории. Тем более, что он тоже мог бы претендовать на трон. Между прочим, обсуждаемый нами приятель любит одеваться в стиле «Скверных роки».
Он еще раз попытался предложить нам свою «бабочку» в качестве экипажа, но Стэлла отказалась. Резко, пожалуй, даже грубо. Обсуждение Сивиэля испортило настроение и мне, и ей. Все-таки мало хорошего подозревать в измене даже ближайшего соратника.
Когда мы вернулись, эльфиечка, наполнив ванну и положив для меня чистое полотенце, вдруг нахмурилась:
– Что я себе думаю! У тебя ведь нет сменной одежды и белья. Погоди, кое-что из моего может подойти.
И действительно подошло. Так что из ванной комнаты я выползала завернутая в пушистый халат, а на кровати меня ожидала симпатичная ночнушка в цветочек. Свою одежду я постирала, развесила на веранде, и вернулась, напевая веселую песенку. Подняв глаза, наткнулась не изумленный взгляд эльфийки. А, когда она заговорила, не поняла ни словечка. Тогда Стэллеэль подвела меня к зеркалу, и там отразилась я в своем настоящем обличьи.
Стэлла быстро разгадала внезапное превращение. Оказалось, что английская булавка с бусинкой была сильнейшим артефактом-адаптером, меняющим мыслящее существо соответственно его окружению. Не было никакого сомнения, что эту штуковину обронил преследуемый мною убийца Королевы Мэб. Итак, судя по всему, он был эльфом, в земном мире натянувшим на себя личину человека.
Я вспомнила о железном шипе, который попался мне под руку в квартире покойно Королевы, а затем оказался машинально засунут в карман джинсов. Показала его. Стэлла задумчиво повертела в пальцах и сказала, что металлическая колючка похожа на те, которыми украшает себя «темные» рокеры. И опять между нами повисло невысказанное. Подобные заклепки-шипы пестрели на одежде Сивиэля.
– Что ж, придется поговорить об этом с Данданиэлем, – Стеэлла грустно подвела черту нашим размышлениям. – Если это действительно не настоящий Сивилель, то можно понять, отчего он пытался тебя уничтожить. Боялся, что ты успела заполучить что-то из его вещей и выведешь на него.
Я облизнула пересохшие губы. Вспомнилось, что в штабе «темных» он вышел из зала переговоров раньше нас с Ливиэлем. А, значит, вполне мог напасть на меня, когда я в одиночестве стояла возле умывальника в туалете.
Данданиэля наши умозаключения просто огорошили. Он хотел немедленно переговорить с подозрительным эльфом, но Сивилель, как сквозь землю провалился. Мне стало жутко. Преступник скрылся, но, тем не менее он мог быть рядом и теперь, не связанный необходимостью быть на глазах у «соратников», имел все возможности выследить и уничтожить «досадную помеху».
– Боишься? – в зеленых глазах сквозило сочувствие. – Ну, как? Вспомнилось хоть что-то, наводящее на его след? – Ливиэль оказался одним из немногих, чья доброжелательная поддержка поддерживала меня в этом чуждом мире.
-Нет, – я с отчаяньем помотала головой. – ничего не могу вспомнить, ни одной зацепки.
И тут в комнате стало тесно. Один из трех появившихся эльфов был просто неприлично огромен. Какой-то Кинг-Конг, право слово, только с точенным прекрасным лицом в обрамлении иссиня-черных волос. Совершенно неожиданно к нам пожаловал заклятый соперник Рэмиэлиндель со товарищи. И предложил...сотрудничество!..
Как выяснилось, второй претендент на престол, проводя свое собственное расследование по делу Эдвантиля, тоже склонился к мнению, что в борьбе за корону есть и третья сторона, действующая втайне и преследующая свои собственные интересы. Он тоже решил, что речь идет о таинственном внуке Королевы Мэб и высказал предположение, что этот субъект опирается на «смесок», которых в эльфийском мире не так уж и мало. Отношение к ним здесь несколько предвзятое, а парии, как известно, готовы сплотиться в борьбе за свои права. Кстати, лекарь, обследовавший заключенного, высказал мнение, что бойфренд нашей эльфиечки тоже является «смеской», а, значит, мог быть членом их тайной партии.
Я поинтересовалась, что удалось выяснить при его ментальном допросе. И получила объяснение, что его невозможно проводить против воли допрашиваемого, а Эдвантиль не согласился раскрыть свои мозги.
Предстояло решить, в каком направлении мог двинуться сбежавший Сивилель. Высказывались различные предположения. Я припомнила, как замаскированный эльф втерся в доверие к бывшей подруге и, благодаря Марине, быстро попал в квартиру, где жила королева Мэб. Данданиэль согласно кивнул:
– Все верно, Ната, твои соплеменник особо остро реагируют на эльфийскую харизматичность. Именно это послужило одной из причин ограничить для нас посещение вашего мира. В прежние времена уж слишком много землян обоего пола, встречая эльфов, вначале невероятно очаровывалось, а потом жутко разочаровывалось. И это приводило к огромному количеству психических срывов и суицидов. Использование подобных чар сегодня тоже карается законом. Так что судебное дело Сивилеля дополниться еще и этим прегрешением.
Зеленоглазый лукаво посмотрел на «светлого» красавца и ухмыльнулся:
– И снова мы возвращаемся в земную квартирку Королевы Мэб. А ведь это неспроста. Чую, что интуиция бросает подсказку. Потому что, на мой взгляд, «смеска» скорее всего затаился именно там.
Данданиэль пожал плечами:
– Он не похож на идиота. Ведь, само собой, именно туда мы заглянем в первую очередь.
– Ты собирался туда заглянуть? – парировал Ливиэль и после того, как «светлый» кандидат отрицательно качнул головой, торжествующе продолжил. – То-то и оно, по здравому размышлению, он туда не полезет. Поэтому нестандартным решением беглеца станет именно это укрытие. Ну, а наш беглец – личность весьма нестандартная.
Как ни удивительно, Рэм его поддержал. Однако, прочие участники совещания не отмели и другие возможности. Поэтому создали несколько групп захвата, которые отправились в разные стороны. Я напросилась в «земную», в которой, помимо зеленоглазого были оба претендента на престол. Мне показалось, что «темному» очень хотелось увидеть последний приют Королевы, и он просто придумал для себя оправдание, дескать желает самолично проконтролировать захват особо опасного тайного противника. А вот Дан явно не собирался оставить в этой операции без присмотра и своего прямого явного противника.
Портал в закрытую зону мира земли строился лишь из определенных точек перехода. Чтобы добраться туда поскорее, мы поспешили к припаркованным «бабочкам». Огромный Рэмиэлиндель оказался удивительно неловким. Разворачивая свою летунью, он основательно задел металлический бок оранжевой красавицы Ливиэля. При этом у него хватило наглости, присмотревшись к царапине, заявить во всеуслышание, что для такой старой многократно перекрашенной верховой животины еще одна царапина не страшна. По-моему, «бабочка» обладала неким интеллектом: ее фасеточные очи блеснули негодованием.
Портал открылся, мы шагнули в комнату, ставшую усыпальницей Королевы Мэб. Ливиэль торжествующе поднял руку в международном и межмирном жесте победы, растопырив два пальца буквой V. В тоже мгновение он выстрелил в попытавшегося метнуться в сторону Сивантиля. Но пуля разнесла вдребезги плафон стоявшего напротив нас торшера. Данданиэль крепко держал за руку вовсе не пытавшегося скрыться «рокера». А Ливиэль с искаженным от ярости лицом барахтался в железных объятиях «темного» кандидата в эльфийские короли. Тот же с совершенно невозмутимой улыбочкой запустил руку в сумку, висевшую на плече зеленоглазого, и вынул оттуда заветную шкатулку.
Но полного торжества не получилось. Не хватало одной из важнейших реликвий – хрустального шара. Ливиэль категорически отказался признаваться, где его спрятал. А ментальная защита потомков королевского рода оказалась столь могучей, что «считать» его не находилось ни малейшей возможности.
И все же Рэм был счастлив, что именно он сумел распутать хитроумное преступление. Теперь вся компания сидела в его вотчине в отливающих зеленью «хрустальных» апартаментах. После пережитого стресса все с волчьим аппетитом наворачивали изысканные эльфийские кушанья, а «темный» кандидат умудрялся при этом еще и объяснять пути своего расследования, самодовольно указывая на тонкость логических умозаключений.
Итак, отправной точкой для него стало то, что «светлые» так активно пытались добиться у Эдвантиля правды. Так же, как и они, «темные» знали о собственной непричастности к похищению королевских реликвий. Поэтому невольно возникло предположение о третьей группе участников «забега», впереди которого маячил эльфийский трон. Тщательно изучив дело пятидесятилетней давности, Рэм согласился со справедливостью тогдашнего решения суда. Но его не оставляло чувство, что, хотя в те годы Эдвантиль действительно был одурманен, то теперь он знал того, кто вновь подставил его. Ведь в закрытый мир земли на поиски Королевы Мэб он отправился явно по наущению того, кому доверял. Отчего же он не хотел назвать его имя?
– Оттого, что был неисправимым романтиком, – не выдержала я.
– Верно, – улыбнулся «темный» кандидат и повернулся к краснеющей красавице эльфийке. – В вашей «книге личин» ведь есть иллюзорные изображения Ливиэля? И вы, надо думать, кокетничали, сообщая любимому о настойчивом поклоннике? И вряд ли вам, милая, приходило в голову, что этот поклонник уже выследил вас с Эдвантилем и придумал хитроумный план, как избавиться от соперника, а заодно использовать его с целью отвести от себя подозрения в убийстве собственной бабушки и краже последнего из необходимых артефактов.
– К чему такие сложности? – хрипло спросила эльфийка. – Он мог украсть артефакт и даже уничтожить Королеву тайком, без привлечения кого бы то ни было.
– Мог, – спокойно согласился Рэм. – Но, во-первых, он, как я уже говорил, таким образом уничтожал своего соперника, который настолько по-рыцарски понимал слово «честь», что просто не мог позволить себе указать на соперника за сердце любимой девушки. Вы, Стэлеэль, ведь еще и водили его за нос, пытались заставить ревновать, а потому изображали, что, возможно, вашим избранником станет именно наш зеленоглазый «приятель», не так ли? – Рэм не без укора глянул на понурившуюся девушку. – А ваш непорядочный поклонник использовал это, ибо он то хорошо знал старого друга, его возвышенную душу, а потому был уверен, в любом случае Эдвантиль его не выдаст, хотя бы от того, что не позволит себе нанести вам душевную рану.
Во-вторых же, и это очень важно, Ливиэль собирался предстать перед народом не в качестве похитителя сокровищ, а наоборот того, кто дал возможность эти сокровища отыскать. Обратите внимание, он рискнул прихватить королевский ларец с собою, чтобы его «внезапно здесь обнаружить». Причем, обнаружить в присутствии обоих противоборствующих кандидатов, чтобы никто не смог присвоить реликвии себе. Государственное достояние найдено с его помощью. А позже совершенно случайно обнаружится, что герой, еще и уничтоживший похитителя ( без всякой надобности в том, между прочим), ко всему прочему является внуком подло убитой этим самым похитителем Королевы Мэб.
– Но, как он собирался объяснить, что все эти годы скрывался? – Данданиэль слегка пожал плечами.
– О нет, – засмеялся Рэм, – он должен был предстать невинной овечкой, которая и сама не представляла о том, кем является. Дочь и зять Королевы погибли в аварии, что-то случилось с их «бабочкой» над Фиолетовым озером. Тринадцатилетний подросток исчез. Предполагалось, что он тоже был с ними, но тело упало в воду. Насколько мне помнится, ваш Ливиэль не помнил своей семьи, ссылаясь на амнезию после дорожного происшествия.
– Однако для того, чтобы его признали наследником королевы...– потрясенно начала эльфийка.
– Нужно было всего-навсего обратить внимание на забытую хронику, хранящуюся в архиве, – объяснил всезнающий Рэм. – Там указано, что волосы внука-смески имели удивительный розовый цвет с фиолетовым оттенком. А я не поленился познакомиться с парикмахером нашего героя, который с помощью мелирования разбавлял природный цвет другими и тем самым маскировался. Но в один прекрасный день он бы вернулся к естественному, а некто, кому бы ненавязчиво подсказали, опубликовал бы сенсационное заявление, сделанное в архиве. Ну а дальше проверка крови, и милый юноша с почетом сел бы на трон предков.
– А ведь я видела его детское фото у кровати этой Мэб. И потом, когда он поднял руку в победном жесте, это почему-то напомнило мне победный вид мальчишки на снимке, – губы были непослушными, но мой шепот услышали и начали расспрашивать.
– Теперь понятно, отчего он стукнул тебя по голове ключом от «бабочки», а потом пытался убить в туалете – резюмировал Данданиэль. И, посмотрев на мою ошарашенную физиономию, объяснил. – Его одежда на фотографии свидетельствует о принадлежности к нелегальным «Скверным Роки». И, даже несмотря на то, что он был тогда подростком, это скорее всего, закрыло бы ему дорогу к трону.
– В день убийства Королевы Мэб этот негодяй к тому же обронил в спальне типичную для «скверных» заклепку в виде шипа. Наташа нашла ее, – Стэллеэль выглядела потрясенной. – Неужели он убивал свою бабушку, облачившись в гнусный наряд этой банды?
– Скорее всего дело не в ритуалах, – задумчиво сказал Рэм. – Хотя он и был под воздействием артефакта-адаптера на Земле, вернувшись в наш мир, обретал прежнюю внешность. Но, на тот случай, если бы его возвращение из закрытого мира отследили, молодчику требовалось замаскироваться и на выходе. Его знали, как «светлого», и он решил на сей раз прикинуться «темным». А для этого мало надеть парик, нужна соответствующая одежда и...соответствующе окрашенная «бабочка». Я ведь недаром столкнулся с его красоткой и повредил краску на ее механической части. Под верхним оранжевым слоем проглядывает темно фиолетовый, а под ним вновь оранжевый. Между прочим, «бабочка» обиделась, когда я назвал ее старой. Это полу разумное существо еще достаточно молодо и перекрашивать его несколько раз не было смысла. Разве что в целях конспирации.
Данданиэль посмотрел на хмурого Силвинтиля и в голосе его прозвучали извиняющиеся нотки:
– Откровенно говоря, дружище, я с самого начала не верил в твою вину. Ты ведь никогда не скрывал своей половинчатой сущности и «темных» интересов, не боялся вызвать подозрения, был открыт...
– Не совсем, – мрачно ответил Сил. – Я не распространялся, что тоже когда-то состоял в «Скверных Роки». Там и познакомился с Эдвантилем. О нем, кстати, говорили, что он водил дружбу со внуком Королевы. Было известно, что этот юнец и его папаша возглавляют банду, но вершина иерархии «Скверных» почти не пересекалась с рядовыми.
Кровать, на которой убили Королеву, превратилась в настоящий цветник. Все-таки во всем, к чему прикасались эльфы, проявлялась их особая красота и опасное очарование. Это же надо! Даже почившее тело на смертном ложе превратилось в дивные цветы! А вот беспорядок, царивший вокруг, выглядел неприятным диссонансом. Негодяй Ливиэль, будучи по личиной, нагло вытурил меня, не дав довести уборку до конца.
Не выдержав, я потянулась к блюдечку, на котором лежал огрызок яблока и апельсиновая кожура. Вроде бы уже ни к чему, но хотелось убрать этот мусор. И в эту самую минуту в голове что-то щелкнуло:
– Стэллеэль, скажи пожалуйста, кто подарил тебе тот золотой апельсин, который лежит у тебя на журнальном столике? Ты что-то говорила о назойливом поклоннике...
– Ну, да, его подарил мне Ливиэль, – Стэлла нахмурилась. Вспоминать об ухаживаниях негодяя ей явно не доставляло удовольствия. – Он действительно был ужасно назойливым.
Я закусила губу и обвела присутствующих взглядом опытной детектищицы:
– Он просто очень рассчитывал в конце концов завоевать тебя, это вполне простительно. Обычно любимым дарят самое дорогое ... или им можно доверить это самое дорогое... или же, в крайнем случае, спрятать у них очень важную для себя вещь.
– Я не его любимая! – гневно пискнула Стэллеэль.
– Верно, но так, как он ухаживал за тобой, то его подарок никого не мог удивить, как и то, что он частенько заходил тебя проведать.
– Ната! Если ты права, то я дарую тебе титул почетной эльфийки!– осипшим голосом сказал Дан.
– В том случае, если ты победишь, – оборвал его Дан. – Но, и я со своей стороны обещаю...– с голосовыми связками предводителя «темных» тоже не все оказалось в порядке.
Короче говоря, не зависимо от исхода выборов в стране прекрасного народа, мне достанется титул «почетной эльфийки». Моя догадка оказалась верной: под золотой оболочкой искусственного апельсина был спрятан последний недостающий артефакт – главная королевская регалия Шар Силы.
Наконец, все прояснилось. Подлинного преступника поймали, шкатулка с королевскими артефактами стояла на столе. На столе в штабе «темных» эльфов! Я вдруг уловила, что в комнате повисло напряжение. Атмосфера сгущалась в преддверии серьезного разговора о том, у кого и как на период предвыборной гонки будут хранить те или иные реликвии. Недавние союзники снова очутились по разные стороны барьера. Снова «подсиживание», снова поиск компромата. Мне стало грустно. Захотелось домой.
...Синее небо ласкало взор, окружающие пешеходы радовали нормальными ушами. Над анютиными глазками, высаженными по бордюру газона, трепыхали крылышками маленькие бабочки. Я шла, испытывая подлинное блаженство. И вдруг, завернув за угол, наткнулась на предвыборный плакат. От слов «голосуйте за...» подступила тошнота. Не знаю, на какие подлости способны мои соотечественники, играющие в политические игры, но у меня есть подозрение, что далеко от эльфов они не ушли.
К сожалению, в людях не меньше жадности и подлости, чем в Прекрасном Народе. Невольно вспомнилась бывшая подруга Марина, желавшая украсть драгоценности моими руками. Я поморщилась, не стоит думать о скверном, нужно радоваться возвращению домой. Но предвыборные лозунги и постеры попадались на каждом шагу, и грустное ощущение дежавю никак не желало отпускать меня.
