Текст книги "Дело о тряпке с ведром (СИ)"

Автор книги: Ольга Цокота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Иногда сущий пустяк, словно камешек, покатившийся с горы, может обрушить лавину неприятностей. Саша Пуляева и читала, и слышала подобные изречения, но считала их чем-то несущественным до тех пор, пока ей самой не пришлось столкнуться с подобным. Но вначале она была раздосадована и смущена, когда мама наведалась к ближайшим и даже дальним дачным соседям с вопросом, не видел ли кто пропавших у нее ведра с половой тряпкой.

   Вечером в гости к ним заглянул давний приятель Павла Петровича Пуляева рыбинспектор Герман Юрьевич. Сидя во дворе под навесом, мужчины пропустили не одну рюмашку под плотный ужин и серьезную беседу о политике и футболе. Затем хозяйка Марья Захаровна поставила на дощатый, крытый клеенкой стол дедов самовар, а к нему блюдо золотистых пирожков с домашним малиновым вареньем и, вклинившись, в разговор, пожаловалась другу семьи на свою пропажу:

   – Представляешь, Гера, вымыла полы и поставила ведро с тряпкой у сарайчика, чтобы просохли. А через полчаса – пусто! И кому, скажи на милость, могло это барахло понадобиться?

   Сашины уши загорелись от неловкости. Если мама сама понимает, что «барахло», зачем уделять такое внимание каким-то ведру и тряпке. Ведро можно купить, а тряпок у них и так целая куча. Понятное дело, именно эта особенно дорога мамуле, потому что когда-то была ее любимым платьем венгерского производства из оригинальной, как она утверждала, «рогожки» в цветочек. Конечно, дядя Герман со смешной фамилией Кукушкин – свой человек. И все же...ну, нельзя же так: поднимать шум из-за сущей ерунды и приставать ко всем вокруг. Тоже мне, детективная история!

   С реки Кошовицы, на которой располагался дачный участок, потянуло прохладой. Саша с мамой накинули вязаные кофточки, а отец с другом, разогретые выпитым, как ни в чем ни бывало с удовольствием рассуждали о карбюраторах, ценах на бензин, очередном факе европейских политиканов и прочих вещах, от которых девочка беспрерывно зевала. Ее охватила грусть. Хотелось умной и тонкой беседы о необычных книгах, о фильмах для избранной аудитории, о нашумевших спектаклях столичных театров, словом, обо всем том, о чем рассуждала в своем блоге их дачная соседка Юля Квасовская.

   Узкая полоска дачных участков, а, вернее, небольших клочков земли, прежде именовавшихся коллективными садами, извилистой ленточкой протянулась между берегом живописной речушки и заросшими камышом плавнями. Порою хозяйственные владельцы кто законно, а кто не совсем, врезались в густые дикие заросли, отвоевывая у них землю с помощью земснаряда, который можно было нанять «левым путем» за сравнительно малую цену.

   Черепичная крыша домика Юлиной бабушки возвышалась над низким стильным бревенчатым «шалашом» их ближайшего соседа справа сценариста популярных сериалов Федора Буланова. Этот уже немолодой, по Сашиным понятиям, человек тоже волновал воображение юной Пуляевой. Она была потрясена самим фактом того, что бородатый дядечка под сорок в вечно мятых шортах запросто вхож в удивительный мир киностудий и телевидения.

   Правда, ее одноклассник и заодно сын ближайших соседей справа Кирюшка Ткаченко как-то отозвался о нем довольно пренебрежительно:

  – Подумаешь, творческая натура! Каждый дурак, если оказался в нужное время и в нужном месте, сумеет клепать сценарии для идиотских «мыльных опер». А сейчас, я слышал, он и вовсе в простое. Даже на такое его не хватает, совсем исписался. Денежки ушли. Вот и торчит в нашей глуши, радуется, что получил в наследство дачный участок в забытой богом дыре.

  – Кажется, Кирюшеньку завидки берут. Вроде бы, помоложе Буланова, и глазеночки такие же голубые, и чубчик в ту же масть, а девочки выбирают того, что постарше, – напевно протянула тогда сидевшая рядом Верка Сенцова, озорная и колючая внучка дачного сторожа Васильевича. Дерзкий язык, яркая внешность и пофигизм позволили ей, наплевав на снобизм «деток из хороших семей», пробиться в здешнюю подростковую тусовку. А излишняя легкость в отношениях с мальчиками создала известную репутацию.

   Сашенька особой симпатии к Верке не испытывала, но в тот раз ее поддержала. Может быть, потому что злилась на Кирюшку. Уж слишком явно он запал на эту самую Веру, да и на Юлю поглядывал не без интереса. А ведь Квасовская на добрых четыре года старше него.

   ...Дядя Гера хлопнул себя по ноге. Комары жужжали все настойчивей. Посиделки закончились. Саша с мамой убрали посуду со стола. Спать не хотелось. Но делать было нечего. В этот вечер ни Кирюшки, ни Веры на даче не было. К вечно занятой Юле просто так не зайдешь. Разобрав постель в своей тесноватой мансарде и натянув пижаму, Сашенька попыталась читать взятую у Квасовской книжку «Голем» Густава Мейринка. Завязла на первых же страницах. А через пару часов тягостной борьбы с самой собою, утомившись продираться через слово– и мыслесплетения, и вовсе отложила в сторону растрепанный томик в бумажной обложке. Квасовская тоже пыталась писать в таком же стиле. Саша читала ее рассказы и повестушку в «Самиздате». Скучновато. И, судя по небольшому количеству посетителей раздела, не только ей одной.

   Девочка уселась, обхватив колени, и стала, как она это называла про себя, слушать тишину. Вдали на заболоченной низине позади дачного поселка квакали истомленные любовью лягушки. В их гомоне тонули крики ночных птиц и шелест деревьев на ветру. Сашенька словно растворилась в этих звуках. Она могла часами вот так сидеть, впитывая ночь за окном и представляя себе удивительные приключения, ожидавшие ее в мире, раскинувшемся за тесными стенами родительского дома. Залаял соседских Чижик. Вероятно, из плавней вновь забрело в огород полосатое чадо живущих там диких хрюшек. Плеснула вода, затем еще и еще. Буланову опять не спалось, и он навострился куда глаза глядят на своей весельной лодке.

   Сашенькин отец, хозяин рачительный и серьезный, порицал легкомысленного сценариста, который частенько забывал вытащить свою плоскодонку на берег. Сутки напролет привязанная к крошечному личному причалу лодка качалась на волнах, а при сильном ветре еще и билась о сваи. «Этак долго она не протянет, – осуждающе качал головой Павел Петрович, – жалко, загубит балбес хорошую вещь». Не понимал он и привычки соседа никогда не запирать входную дверь. Правда, вездесущая Верка откуда-то знала, что в «шалашике» есть крошечная комнатка, в которую посторонним вход заказан. Сашу не интересовали секреты соседа, закрытые в его личном «кабинете», но ей нравилось его веселое легкое отношение к жизни и вещам. Он не ковырялся в огороде, не купил себе практичный моторный катер, а просто жил на даче в свое удовольствие.

   Однако иногда излишняя тяга к удовольствиям доставляла Буланову неприятности. На днях он подрался с их обычно мирным соседом Виталием Дмитриевичем Ткаченко. Судя по отдельным репликам родителей, свара произошла из-за Кирюшкиной мамы. Но что точно приключилось, девочка так и не поняла.

   Внезапно Саше захотелось выйти в зачарованную ночь, посидеть под калиной, растущей на берегу у калитки участка родителей Кирюшки. Она натянула тонкий свободный свитерок прямо на пижаму и тихонько спустилась по лестнице. Дверь на хорошо смазанных петлях не скрипнула. Ее обернула прохладная свежесть. Почти все окна уже погасли. Только у Ткаченко и Буланова еще горел свет. Сценарист, в отличие от Пуляевых, на электричестве не экономил. И правильно, приятнее, вернувшись с ночной прогулки, зайти в освещенный дом.

   К зарослям калины ближе было идти через садик Ткаченко, мимо их домика (участки Пуляевых и соседей не разделяла изгородь). Саша чуть пригнулась, минуя освещенное соседское окно на первом этаже и внезапно замерла.

   – Достаточно было грязной анонимки, чтобы ты повел себя, как последний подонок! – эти слова никак не вязались с очаровательным обликом Кирюшкиной мамы Светланы Павловны. Сашеньке всегда хотелось с возрастом стать такой же, как эта красивая ухоженная интеллигентная женщина, которую муж, известный хирург Игорь Викторович, по общему мнению, буквально, носил на руках.

   Но сейчас голос отца Кирюши тоже звучал непривычно резко и грубо:

   – Тебе, шалава, понятие «порядочность» не известно. Но я умею защищать свою честь. А «чистыми» или «грязными» способами, это уж мое дело.

   Невольно подслушанный диалог настолько поразил девочку, что она тут же повернула обратно. Поднимаясь на крыльцо, услышала хлопнувшую дверь «шалаша». Удивилась, неужели Буланов так быстро вернулся, а она не и не слыхала. Но затем увидела удаляющийся силуэт. Длиннющие ноги, задорно торчащая грудь немалого, впрочем, размера, распущенные волосы до попы. Верка? И что она делала ночью у сценариста? Вспомнились намеки Юли. Да, она оказалась права. Сенцова действительно девица легкого поведения и по ночам шастает к дядьке, который почти в три раза старше нее.

   В который раз убедилась, что Юля Квасовская слов на ветер не бросает. Ее и недолюбливали за излишнюю прямоту и нетерпимость ко лжи. Однажды, блогерша преподала жестокий урок и самой Сашеньке. Они тогда сидели лавочке втроем с Сенцовой, дожидаясь катера, чтобы вернуться в город. Болтали о том, о сем, Саша похвалила симпатичную футболку Веры, та расплылась в улыбке. И тут Юля, вроде бы, между прочим, спросила:

   – Саша, тебе действительно так нравится Вера? Ты никогда не сплетничаешь о ее чрезмерном увлечении парнями?

   Щеки Пуляевой запылали. Под насмешливым взглядом Юли и вопросительным – Верки хотелось провалиться сквозь землю. Но Саша взяла себя в руки и ответила честно. Сенцова после этого не разговаривала с нею несколько месяцев.

   ...Пережитые треволнения отчего-то утомили. Заснула девочка быстро и крепко. Так что не слышала плеска весел и скрипа уключин возвратившейся плоскодонки.

   Утром Саша увидела, что лодка привычно покачивается у маленького причала Буланова. Она шагнула поближе к воде, и едва не споткнулась, к подошве шлепанца что-то прицепилось. Оказалось – узорчатый кожаный браслет-ремешок. Скрепляющая две полоски заклепка разогнулась, и ее острые концы впились в резину подошвы. Похож на штучки-дрючки, обожаемые Сенцовой. Саша увлеченно рассматривала забавное украшение, когда ее едва не сбил ног спешащий куда-то парень. Толкнул и, даже не извинившись, помчался дальше.

   Семейство Ткаченко после этой ночи на даче не появлялось. Буланова тоже не было видно, очевидно, накропав очередной сценарий, вернулся в столицу. С его отъездом исчезла и Сенцова. Юля развивала в своем блоге оживленную деятельность из дому. Саша под родительским присмотром трудилась на участке и ужасно скучала. Поэтому, спустя несколько дней, снова увидев среди пассажиров «речного трамвайчика» Юлю и Веру, испытала настоящую радость. Впрочем, Сенцова болтала с каким-то тощим парнем, а вот Юля сидела на корме одна, как обычно, не поднимая глаз от экранчика компактного ноутбука.

   Саша не выдержала, подсела к ней, покосилась на строго поджавшиеся губы блогерши, которой она явно помешала, и попыталась завязать разговор:

   – Юля, а ты действительно пишешь роман? – увидев удивление в Юлиных глазах, она смутилась, – просто Верка об этом мне сказала...по секрету.

   – По секрету, всему свету, – грустновато усмехнулась девушка. – Впрочем, это моя ошибка. Я как-то случайно разговаривала по мобиле с издателем при Вере. А ведь знала, что она еще та болтушка. Хотя бы ты помалкивай, не хочу пока слухов об этом. Произведение «сыровато», мне еще над ним работать и работать. А я, знаешь ли, суеверна, как и большинство творческих людей.

   – Извини, – Саше стало неловко, но в то же время откровенность обычно замкнутой Квасовской ее вдохновила. Ведь, по правде говоря, она восхищалась Юлей, ее умом и независимостью. Девушка даже со своими родителями пошла на конфликт, когда попытались «запихнуть» ее в медучилище. Оставила его через год, поселилась у своей старенькой бабушки и, не побоявшись пересуд, стала работать дворником, а в свободное время начала вести блог. Затем она устроилась секретаршей в риэлтерском офисе. И, хотя теперь свободного времени стало гораздо меньше, все же по-прежнему вела свой блог и даже писала роман.

   Не удержавшись, Сашенька призналась:

   – Знаешь, а ведь ты была права, когда говорила, что Верка лезет в кровать ко взрослым мужикам. Я сначала не поверила.

   Юля вопросительно изогнула бровь, и девочка совсем растерялась:

   – Ну, может быть, ты выразилась немного иначе, но по сути сказала именно это. И я сама видела, как на прошлой неделе, в субботу ночью она шастала к этому Буланову. Выходила от него где-то после часа ночи, а, может быть, даже в два...

   Квасовская задумчиво покачала головой:

   – Глупая девочка. Доиграется она. А этот дуралей тоже не понимает, что за растление малолетних можно и срок схлопотать.

   – А он тебе совсем не нравится? – Сашу давно мучил этот вопрос, потому что ей случалось видеть блогершу вместе со сценаристом. И тогда казалось, что обычно неприступная Юля сияет и даже немного кокетничает.

   – Сейчас нет, – улыбнулась Квасовская, но вначале Федор действительно произвел на меня впечатление, а потом поняла, что он обычный бабник.

   Их перебила Сенцова:

   – Юль, ты, кажется, училась в одном классе с моим приятелем Геной Носковым?

   Блогерша нахмурилась, обернулась и смерила неприязненным взглядом стоявшего за Веркиной спиной тощего субъекта. Даже симпатичный щенок Сенцовской собаки Барбоски, который подкатился к ее ногам, не вызвал обычной теплой улыбки на Юлином лице. Пожав плечами, она обратилась к Сашеньке:

   – Давай спустимся вниз, здесь слишком ветрено.

   В душном трюме девочка тихо спросила:

   – Неприятный он, правда?

   – Неприятный и непорядочный, – прикусила губу Квасовская. – Однажды сделал мне подлянку. Вроде бы мелкую, но ты же знаешь, не люблю я лжи, притворства, обмана. Мы с ним дружили, сидели за соседними партами. И вот перед сочинением на выпускном экзамене я проговорилась о своей задумке по поводу вольной темы. Очень интересный был замысел, необычный... Я и эпиграф подобрала – стихотворение малоизвестного у нас аргентинского поэта. И, представь себе, Генка использовал это! Потом наша училка сказала, что я написала гораздо лучше, чем он. Но все равно возникло подозрение, дескать кто-то из нас подглядывал у другого. И, представь себе, Носков заявил, что это я украла у него идею. Вот этого и не могу ему простить. Жалко мне Сенцову, Вера, по сути, добрая и во многом наивная девчонка. А этот...

   Саша слушала, но при этом ломала голову, отчего физиономия Носкова кажется ей смутно знакомой. Где она могла его видеть?

   Девочка вернулась домой в приподнятом настроении. Юля неожиданно открылась ей с новой стороны, и между ними протянулась ниточка доверия, а, возможно, и нарождающейся дружбы. И это дало Саше силы пережить ужасное потрясение следующего дня, когда все полетело вверх тормашками, а глупая мелочь внезапно странным образом оказалась в центре нелепых и страшных событий.

   Герман Юрьевич позвонил в дверь почти сразу же после возвращения отца с работы. Кукушкин был бледен, выглядел расстроенным, а с ним пришел его деверь следователь Кондрашиков. И через несколько минут бас хозяина квартиры сотряс стены: «Маша! Ну-ка скорее иди к нам!». Пораженная непривычно резким отцовским окриком Саша поспешила за мамой. И услышала потрясающий рассказ.

   Утром дядю Геру, объезжающего Кошовицу, перехватил их дачный сторож Васильич. Верин дед был в шоке. Дело в том, что участок поблизости его домика-сторожки был расположен в низинке, поэтому владелец пожелала приподнять его, намыв дополнительный слой плодородного ила. Но работе земснаряда помешало нечто, оказавшееся, когда его вытащили, ведерком с отрубленной головой, завернутой в примечательную тряпку из «рогожки» в цветочек. Дяде Гере эта ткань была памятна еще в бытность ее платьем Марии Захаровны. И сразу вспомнился ему рассказ о пропавших тряпке с ведром.

   Все сразу же закрутилось-завертелось. Маме с отцом пришлось опознавать и тряпку с ведром, и голову. Вещи они узнали, а вот распухшая голова оказалась в таком состоянии, что узнать, кому она принадлежит не удалось.

   О том, что слухи распространяются очень быстро, Саша узнала очень скоро. Хотя ее и предупредили о неразглашении информации, уже назавтра к ней заявилась Вера со своим неприятным парнем. Глаза Сенцовой горели любопытством. Она настойчиво расспрашивала о подробностях, но сама так и не призналась, откуда ей известно об отрезанной голове, завернутой в половую тряпку Пуляевых и засунутой в их ведерко.

   Затем позвонила Юля и попросила срочно прийти к ней, потому что она больна, и ей требуется помощь. Разумеется, Сашенька была у нее уже через час, хотя и пришлось ехать на другой конец города. Юля лежала в постели, забинтованная нога покоилась на пухлой диванной подушке. Оказалось, что блогерша не просто растянула ногу. Кто-то столкнул ее с лестницы, и ей необыкновенно повезло, отделалась лишь вывихом, могла ведь сломать ногу.

   – А то и шею!..– Саша была в ужасе.

   Но Квасовская жестом остановила ее «охи», «ахи». Оказалось, что утром к Юле прибегала и Вера, вылившая на нее жуткие новости и заболтавшая больную вусмерть.

   Впрочем, девочка поняла, что старшая подруга тоже не на шутку встревожена, потому что блогерша передала ей на хранение флешку и свою рукопись – толстую пачку листов бумаги, завернутых в газеты и упакованных в целлофан. Именно это больше всего напугало Сашеньку. Юля явно подвергалась серьезной опасности, но, по своему обыкновению, не хотела рассказывать об этом, а просто попросила на всякий случай пока что поберечь важные для нее вещи.

   Выйдя от Квасовской, Саша внезапно столкнулась с Верой. Теперь девица теперь была в обществе Кирюшки. Парень сказал, что не хочет беспокоить Юлю, и так в этот день у нее побывало слишком много людей. Присели на лавочку у подъезда. Разговаривая с Кирюшей, Сашенька не сразу обратила внимание, что Вера по-хозяйски копается в ее сумочке. А, когда увидела в руках девчонки тюбик с гигиенической помадой, от возмущения не могла вымолвить и слова. Наглую девицу реакция приятельницы ничуть не смутило:

   – У тебя че, нормальной помады не водится?

   Ну что возьмешь с этой непробиваемой нахалки! Помаду, которой Верка все же воспользовалась, Сашенька, разумеется, выбросила. Но, когда Сенцова полезла уже в свою сумочку за сигаретами, Саша вдруг увидела баллончик с непривычной надписью.

   – А это что у тебя? – поинтересовалась она. – Почему «sleep»?

   – Снотворное, со сном у меня плоховато, – загадочно усмехнулась Верка, бросив выразительный взгляд на паренька, уши которого вдруг побагровели.

   И даже наивная Сашенька поняла прозрачный намек. Ну и стервоза эта Сенцова! Усыпляет своего дедулю, чтобы не мешал развлекаться с парнями!

   А еще через день Пуляевых ожидало еще большее потрясение. Их дачный сосед Виталий Дмитриевич Ткаченко был арестован по подозрению в убийстве Федора Буланова. Потому что отрезанная голова, как выяснилось, принадлежала именно сценаристу. Впрочем, согласно слухам, потрясшим и заполонившим их маленький город, где все всех знали и утаить даже сверхсекретную информацию не получалось никогда, вся история и сама по себе напоминала сценарий пошловатого сериала, на которых в свое время набил руку потерпевший.

   В попытке раскрыть тайну неизвестного покойника сделали анализ его ДНК и проверили данные в базах городских больниц. В небольшом городе подобные проверки проводились нечасто. Данных было негусто, а потому сразу же выяснилось, что за неделю до убийства известный хирург попросил знакомых провести генетическую проверку, сверив биологический материал сына со своим собственным и еще некоторым биоматериалом (кажется, плевком или чем-то в этом роде), который он предоставил и который явно указывал, что настоящим отцом Кирюшки был неизвестный. И именно этому неизвестному, как оказалось позднее, принадлежала отрезанная голова.

   Хотя проверка и была не вполне законной, ее результатов никто не скрывал. Когда же выяснилось, что Ткаченко чересчур интересовался человеком, убитым вскорости после того, как всплыл неприятный факт, напуганные дружки тут же сдали его полиции. Впрочем, Виталий Дмитриевич не отпирался от того, что заказал анализ ДНК. Более того, сразу же назвал имя погибшего – Федора Буланова, с которым он умудрился накануне еще и подраться. Но вот в убийстве он признаваться не хотел ни за что

   Все это было ужасно. Сашенька от всей души сочувствовала Кирюшке, который впал в глубокую депрессию, даже не ходил в школу. Она попыталась позвонить ему, но парень разговаривать не хотел, только буркнул, что отец (он имел в виду Ткаченко) ни в чем не виновен, а с таким мерзким типом, как Буланов, у него самого не может быть ничего общего, поэтому, кто бы его не прикончил, не жалко ничуть.

   Но, вспоминая подслушанный разговор, девочка была убеждена в том, что именно опытный хирург убил Буланова и расчленил его тело. Дядя Гера с таинственным видом сообщил, что в доме сценариста обнаружили следы крови, но остальные части тела пока не найдены.

   Но когда девочка, навестив еще не выздоровевшую Юля, передала ей все эти слухи, та, нахмурившись, оборвала ее:

   – Не знаю, не знаю. Иногда явные улики указывают и на невиновных. Я вот все думаю о том, что ты видела Веру, выходившую из домика Буланова приблизительно в тот день, когда произошло убийство.

   Саша попыталась возразить, что в тот день Федор был еще жив и плавал на лодке, но тут же осеклась. Ей тоже пришло в голову, что лодкой мог воспользоваться соучастник преступления или... или же настоящий убийца. На миг ей стало трудно дышать от внезапной догадки, вспомнился Верин браслет, обнаруженный на берегу, невдалеке от лодки сразу после памятной ночи.

   С другой стороны, вовсе не обязательно, что девчонке хватило и сил, и дерзости, убив любовника, расчленить его труп. А что, если убийцей оказался Генка Носков, приревновавший свою подружку к Буланову? Теперь ей вспомнилось, что именно он едва не сбил ее с ног, когда она рассматривала поднятый кожаный браслет, найденный возле причала Буланова. Парень тогда бежал в сторону, противоположную от домика сторожа. И вид у него был совершенно невменяемый. Впрочем, может быть, на лодке плавал все-таки Буланов. А Носков узнал о Вериных посещениях «шалаша» и убил соперника на следующий день? Дата убийства вряд ли известна точно, ведь в детективных романах пишут, что тело в воде разлагается иначе, чем на суше.

   Еще мучило подозрение, что в убийстве замешан Кирюшка. Недаром он так ожесточенно отстаивал невиновность названного отца и совсем не испытывал жалости к подлинному родителю. К тому же, и встреча с ним у подъезда Квасовской теперь казалась ей подозрительной.

   Потом поползли слухи, что в реке, опять-таки неподалеку от сторожки, найдены и другие части тела убитого. Теперь, казалось, подозрения в отношение Сенцовой должны бы были окрепнуть. Но у Сашеньки это вызвало сомнения. Ей вспомнился намек Юли на то, что слишком явные улики могут быть подброшены умышленно. В то же время, например, Кирюшка, по ее мнению, сделать подобного не мог никак. Положить подлянку близкой подружке – не в его характере.

   Юная Пуляева просто не находила себе места. К переживаниям по поводу странного преступления добавлялось еще и неодолимое любопытство касательно бумаг, которые Квасовская доверила ей на хранение. Она не выдержала, развернула газетные листы и...пропала. Потому что оторваться от Юлиного авантюрного романа оказалось просто невозможно. Конечно, набранный на компьютере текст грешил множеством опечаток, но он был невероятно увлекательным. И вдруг отложив в сторону очередную страницу Сашенька увидела небольшой сложенный листок бумаги. Это был рецепт на какое-то лекарство для Сенцова С.В.

   И тут зазвонил ее мобильник. Обрадовалась, увидев знакомый номер: объявился исчезнувший Кирюшка. Но уже первые его слова заставили сердце сжаться:

   – Вера и ее дед в реанимации! Говорят, старик по пьяни уронил зажженную сигарету на пол, а домик то у них деревянный. Горело так, что мало не покажется. Я поехал на дачу забрать кой-какие вещи, а тут такое... Съезди в больницу, узнай, как там. По телефону не хотят говорить. А у меня тут мама...сама понимаешь... в общем, неважно ей, не могу ее оставить, да и не хочется никого видеть.

   В прихожей послышались голоса. Выглянув, Саша увидела дядю Геру с его родственником Кондрашиковым.

   – Саша, вы нам нужны, – взгляд следователя был внимательным и серьезным, – вы хорошо знаете Веру Сенцову, хотелось бы о ней поговорить.

   Девочка растерянно кивнула головой, и Кукушкин с деверем направились в ее комнату. Полицейский огляделся, увидев разложенные на столе листы удивленно поднял глаза на девочку, и ей пришлось объяснить, что это рукопись Квасовской:

   – Понимаете, не только с Верой приключилась беда. На Юлю тоже недавно покушались, просто она не хотела об этом особенно распространяться. Доказательств же нет...

   – А что за бумажка у вас в руках, – внезапно Кондашиков протянул руку и вытащил из Вериных пальцев злосчастный рецепт.

   – Я не знаю, как это оказалось среди страниц рукописи, – испуганно пробормотала Сашенька.

   То, что произошло потом, казалось нелепым сном. Сашу долго допрашивали в полиции. Все попытки сослаться на Юлю оказались безрезультатными. Более того, девочке предъявили найденный в ее сумочке ключ от обычно запертого дачного «кабинета» Буланова и пустой баллончик от усыпляющего спрея. Как все это туда попало, девочка не могла себе даже представить. Конечно, в ее рюкзачке царил ужасный балаган. Там вечно валялось множество всякой дребедени, но этих вещей там просто никак не могло быть.

   В камере предварительного заключения сомнительного вида девица пустилась в длинные объяснения по поводу наказания малолеткам. Все это было далеко от юной Пуляевой и даже, как ни странно, ей совершенно неинтересно. Жизнь закончилась. Она была словно уже по другую сторону невидимой грани.

   ...Николай Викторович Кондрашиков обменялся взглядами с полицейским, дежурившим возле реанимационного отделения. Покамест ничто не нарушало привычного течения больничной жизни. И все же интуиция заставляла следователя встревоженно дожидаться недалекой развязки. Имеющиеся факты тоже подводили к такой же мысли.

   Медсестра в марлевой повязке деловито прошла мимо них, на ходу просматривая бумаги. Пальцы с ярко розовым лаком вытащили один из листочков. Фигура в белом халате скрылась за дверью реанимационной палаты. Николай Викторович сорвался с места.

   ...На суд Сашенька не пошла. Ей было трудно и неловко видеть преступницу. Уже гораздо позже, когда к ним в очередной раз пожаловал в гости Кукушкин, она задала ему мучивший ее вопрос:

   – Мне до сих пор не верится, что все это Юлиных рук дело. Она ведь удивительно честный и прямой человек.

   – Знаешь, я всегда не слишком доверяю людям, подчеркивающим свои честность, доброту или щедрость, – заметила Марья Захаровна. – Дело в том, что щедрый человек просто не ощущает себя таковым, это естественно для него. Так же и добрый, и честный, и умный. А, если кому-то это не свойственно, он старается доказать окружающим да порою и себе самому обратное.

   – Наверное, ты права, – задумчиво протянула Сашенька, – получается, в свое время именно Юля украла у Генки Носкова замысел и эпиграф для выпускного сочинения. Кстати, именно его я подозревала в убийстве. Он здесь бегал с совершенно невменяемым лицом. Хотя теперь думаю, что просто узнал, что Верка спит не только с ним, вот и расстроился.

   – Украла тему сочинения? Было и такое? – удивился дядя Гера. – Что ж, вполне логично. Начала с кражи идеи для сочинения, а закончила тем, что присвоила себе чужую рукопись романа.

   – Но неужели для этого нужно убивать человека, – потрясенно покачал головой Павел Петрович.

   – Юля очень амбициозная, ей всегда хотелось стать заметной, – Сашенька не столько отвечала отцу, сколько размышляла вслух, – а ее вещицы в «Самиздате» не вызывали никакого интереса. И когда она прознала о романе, что писал Буланов, который к тому же еще держал это в тайне ото всех, не смогла устоять, потому что это написано здорово. Классные приключения и в то же время литература высокого уровня. Но, ты прав, найти в себе силы для убийства...всадить нож в человека...

   – С которым она, между прочим, спала, – напомнила мать. – Действительно поражаюсь ее хладнокровию. Это же нужно, подсыпать такую дозу снотворного, а потом зарезать спящего любовника. И где она взяла столько лекарства?

   – У своей бабушки, – Кукушкин вздохнул, – врачам известны проблемы со сном у стариков, выписывают им такие рецепты без проволочек. А многие пожилые люди вдобавок еще и любят иметь запасы лекарств, просят больше, чем им надо. Так что любимые внуки всегда могут разжиться в их «закромах».

   Но наибольше всех поразила расчетливость, с которой Юля планировала убийство сценариста. Обратив внимание на внешнее сходство Кирюши и Буланова и заметив, как ревнив Ткаченко, решила спровоцировать его на конфликт со сценаристом. Правда она и сама не ожидала такого подарка судьбы, как то, что Федор действительно оказался отцом Кирилла. Ведь профессия Игоря Викторовича наводила на определенные размышления. Кому как не хирургу, избавляться от трупа путем его расчленения.

   Квасовская подстраховывалась на тот случай, если слишком быстро выяснится, что Буланов убит, а не отбыл в столицу. Ведро и тряпку позаимствовала у Пуляевых, части тела утопила неподалеку от домика сторожа. Еще и случайно оброненный браслет Веры подкинула возле личного причала сценариста на случай, если кто-то увидел силуэт девушки, сидевшей в лодке, и смог сопоставить убийство с расчлененным трупом, обнаруженным в реке сразу вскоре после этого.

   И вдруг оказалось, что вроде бы продуманное до мелочей преступление теряет смысл. Препятствием стала недалекая и пустая девчонка, которая в ночь после убийства побывала в домике Буланова, когда Квасовская, забрав расчлененный труп, еще не успела там прибраться как следует. Как выяснилось, Юлия во время убийства уронила мобильник. И не сразу заметила упавшую в сторону крышку, закрывавшую батарейки. Вера решила, что это от Булановского аппарата и подобрала, чтобы был предлог еще раз наведаться к сценаристу, которому она уже изрядно надоела. Навещая Юлю, Вера, как призналась потом Квасовская, рассказала и об этом, и о том, что нечаянно увидела и даже тайком начала читать роман Буланова, который Квасовская собиралась издать под своим именем.