Текст книги "Любовь четвертого уровня (СИ)"

Автор книги: Ольга Паг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Любовь четвертого уровня
Ольга Паг

Глава 1.

Майке очень не везло с парнями. Хотя если говорить по правде, это парням не везло с Майкой. Судите сами. Высокая, под метр семьдесят восемь, стройная, зеленоглазая, рыжеволосая бестия с бюстом на крепкую троечку и упругими бедрами. Парни в университете, да и просто мимолетные знакомые при виде её пускали слюни и всячески пытались попасть в круг её друзей. А друзей у нее было много. С подругами было плоховато, ибо кто захочет держать в таковых законченную красавицу. К тому же Майка была умна, училась на юридическом и мечтала об адвокатской карьере.

Так сложилось, что природа не сразу всучила ей все эти достоинства, а изрядно поиздевалась над ней в подростковом возрасте. Когда её одноклассницы вовсю пользовались изюминками женских особенностей, красились и покуривали за углом, она была не то, что гадким утенком, а просто находилась в состоянии яйца. Потом она начала расти и здесь тоже все складывалось нелепо. Росла она частями: сначала руки, потом ноги, уши, пальцы, грудь правая отстала от левой на целых полгода. Поэтому Майка сидела одна на последней парте и для одноклассников была серой мышью в вытянутом свитере с жиденьким хвостом на затылке и вечно обветренными губами.

Пазлы Майкиного тела сложились то только после десятого класса. Всё лето она провела в Алтайский деревне у бабки. Там она лазала по горам, купалась в холодной речке, каталась на лошадях и пила козье молоко. Бабка, как подозревала Майка, была ведьмой. Каждый вечер она расчесывала внучке волосы чего-то пришептывая, и не разрешала смотреться в зеркало. А Майка и не расстраивалась, потому что еще не разу не видела в нем ничего хорошего.

В конце лета бабка посадила ее в самолет и отправила домой, сказав на прощание: "Смотри, теперь с первым встречным не ложись". Майка ничего не поняла, но переспрашивать не стала: "Чего с ведьмой связываться?". В самолете с ней рядом сидел молодой мужчина лет двадцати восьми. Всю дорогу он не сводил с нее взгляд, чем страшно бесил. В конце концов она накрылась пледом и проспала до самой посадки.

В аэропорту ее встречала мама. Майка, получив багаж, увидела ее и помахала рукой. Мама не отреагировала и продолжала высматривать кого-то в толпе. И пока Майка не подошла к ней впритык, не отпустила с грохотом чемодан и не сказала: "Здравствуй, мама!", та ее не узнавала.

– Майя, ты? Ты что сделала пластическую операцию? – растерянно глядя на дочь, спросила она.

Майка вытаращила глаза, сказала, что очень устала и ей не до шуток. Последний каплей был узбек – таксист, который при виде Майки зацокал языком и на ломаном русском нахваливал ее глаза и волосы. Майка напялила капюшон и заплакала, решив, что надо переезжать на ПМЖ к бабке, где кроме леса, коз и собак никого нет.

Когда Майка увидела себя, то потеряла дар речи: "Ведьма бабка, это точно", но повертевшись полчаса перед зеркалом, определила ее как "Самая лучшая ведьма на свете". До школы оставалось всего пять дней, и Майка с ужасом поняла, что носить свой серый свитер она больше не хочет, а ничего другого у нее нет. Мама прочитала это в ее глазах, вытряхнула из кошелька квартальную премию и отправила дочь по магазинам. Здесь тоже не все складывалось успешно, потому что за модой она не следила и в шмотках ничего не понимала. Поэтому побродив в гордом одиночестве по магазинам, она отправилась к своей тетке, торгующей дорогущей бижутерией в одном из торговых центров. Тетка тоже не сразу признала родню в сногсшибательной красотке, но потом повесила табличку "закрыто" на дверь отдела и повела ее по бутикам, пока от маминой премии денег не осталось только на чашку кофе.

Из магазина она вышла в короткой клетчатой юбке и веселеньком топе, подчеркивающем всю органичность ее фигуры. Пока она спускалась по эскалатору, поймала десяток восхищенных взглядов, один присвист и два "девушка, давайте познакомимся". Пунцовая от непривычного внимания она выбежала на улицу, села в автобус на заднее сиденье и закрыла свое лицо пакетами с покупками.

Первого сентября она вызвала в школе настоящий фурор. Все красавицы параллели стали ее ненавидеть, а парни наперебой расхваливали произошедшие с ней перемены, причем каждую часть тела обсуждали отдельно. Иммунитет к такому отношению у Майки был выработан отменный. За год никто не смог завладеть ее сердцем. Она продолжала сидеть одна за последней партой и при случае с легкостью могла врезать приставале по голове томиком "Войны и мира".

Одиннадцатый класс закончила на отлично и по результатам ЕГЭ спокойно поступила на юридический факультет. Учеба давалась легко и в конце первого курса, начитавшись бульварных романов, решила Майка приоткрыть завесу любовных тайн и выбрать из очереди толпившихся вокруг парней какого-нибудь принца. Она научилась флиртовать, строить глазки, хихикать в нужное время, в общем, запустила в действие первый уровень женских чар. Запуск второго уровня тоже прошел в нормальном режиме. Выбрав принцем Юрку с четвертого курса иняза, она быстро прошла школу обнимашек, последнего ряда кинотеатра, поцелуев и медленных танцев. Наступал ответственный момент перехода на третий уровень. Вот тут и вылезло наружу бабкино наставление.

Глава 2.

Юрий был первым красавцем в университете и девчонок использовал, как одноразовые пакетики чая. Сегодня зеленый, завтра черный, а через неделю цветочный. И как это бывает обычно, каждая из его новых пассий, считала себя лучше предыдущей, а Юркину любовь к ней – вечной. Все брошенки объединялись в клан и дружно ненавидели избранную, а потом принимали ее в свои ряды и отпаивали коньяком в ближайшей кафешке.

Майка все это прекрасно понимала и ни в коем случае не претендовала на звание "мисс Юркина невеста". Он интересовал ее, как объект с большим опытом для плавного перехода на третий уровень. Сократив все шуры-муры до недели, Майка намекнула своему избраннику, что не плохо бы было провести время вдвоем на какой-нибудь даче. Юрка, ошалев от такого напора, желание Майкино выполнил, и в субботу после обеда привез ее в небольшую гостиницу за городом, а уже через три часа спустя нёсся на машине один обратно, проклиная "эту стерву", и весь женский род за компанию.

В последующие две недели весь университет обсуждал кардинальные изменения в поведении красавца, которые выражались в полном игнорировании им прекрасной половины студенчества. Он шарахался от них, как микробы от доместоса.

А Майка ходила как ни в чем не бывало, получала свои пятерки и с удовольствием принимала знаки внимания претендентов на вакантное место принца. О том, что произошло в гостинице она вспоминать не хотела, но понимая, как зашкаливает уровень любопытства у читателей, я пожалуй вам об этом поведаю.

(Но сначала я должен сказать, кто такой этот я. Должны же вы понимать, что бабка не зря брякнула ту фразу, и волосы расчесывала, и нашептывала не просто так. И вообще с Алтаем шутки плохи. Бабка нагадала Майке счастливую судьбу с любовью до конца жизни. Но дождаться своего счастья она должна, говоря старым языком, чистой и невинной. Сижу я теперь в ее голове, как тормоз. Бабка строго настрого мне наказала никого к ней не подпускать. Вот я и потешаюсь. И иногда, буду вставлять свои пять копеек в повествование автора.)

Итак, Майка с Юрием приехали в небольшую загородную гостиницу под веселым названием "Маленький гном", где уже был забронирован номер с довольно уютной и направляющей на определенный лад обстановкой. Парень позаботился о шампанском, свечах, цветах и клубнике со сливками. Корче, Майка в нем не ошиблась: все как в ее любимых романах. Выпили игристого вина, сладко поцеловались, и Юрка ушел принять душ. Пока его не было, Майка стянула джинсы, свитер и осталась в потрясающем белье, заказанном по новомодному каталогу за баснословные деньги. Не зная, что делать дальше она улеглась поперек кровати в позе египетской мумии.

В проеме двери появился Юрка, гордо неся свое мокрое тело, обмотанное казенным полотенцем с логотипом гостиницы как раз на интересном месте. Увидев Майку Юркин мозг отключился, а логотип на полотенце активно зашевелился. Не сводя глаз с Майкиных красот, он подошел к кровати и застыл статуей Аполлона, чтобы она могла рассмотреть его мускулы и прочие достояния. Майка с восхищением смотрела на прекрасно сложенного мужчину, пока ее взгляд не уперся в выпирающий логотип. "Маленький гном" – прочитала она. Майка медленно подняла голову, увидела горящие животной страстью глаза Юрки и начала хохотать. "Маленький гном", – визжала она сквозь приступы смеха, по ее щекам текли слезы. Она пыталась закрыть рот руками, чтобы приглушить смех, но никак не могла остановиться. (Тут, естественно, я помог.)

Юрка не мог ничего понять. Он продолжал стоять у кровати, с удивлением глядя на взбесившуюся подругу. Снова включился мозг, и надпись "Маленький гном" вернулась на первоначальное место. Этого Майка выдержать не смогла, она свалилась с кровати и, рыдая от смеха, поползла в ванную. Юрка такого поворота событий не пережил. Понимая, что настроиться на удовольствие он больше не сможет, быстро оделся и выскочил из номера. Когда Майка успокоилась и вышла из ванной, он уже мчался по трассе прочь от гостиницы. Она оделась, не торопясь съела клубнику, выпила шампанское и, решив, что Юрка не последний принц в ее жизни, вернулась в автобусе домой.

Глава 3.

Между тем заканчивалась летняя сессия. В Майкиной зачетке каждая оценка стояла на своем месте и можно было подумать о том, как бы поинтересней провести два летних месяца каникул, что бы потом не было мучительно больно... и далее по тексту.

Желание познать анатомию отношений поближе у Майки не пропало. Поэтому она решила махнуть туда, где по ее мнению должно было быть много сильных готовых на все ради ее красоты молодых мужиков. А так как она не искала легких путей, то это оказался не морской курорт, или пансионат на высокогорье, а молодежный лагерь в Архангельской области, направлением которого были сплавы по рекам на плотах. (Романтика, аж жуть! Я чуть не умер, когда увидел на карте это славное местечко. Впрочем, как я могу умереть, я же не существую. Ха!).

Экипировку и снаряжение она собиралась взять в аренду, а после последнего экзамена собралась на вокзал, чтобы купить билеты . Она ехала в дребезжащем всеми окнами трамвае и вдруг на одном из них она увидела рекламный плакат, призывающий посетить самый крутой в городе конный клуб, покататься на лошадях под управлением опытных тренеров и славно провести время. Она вспомнила, с каким наслаждением она скакала верхом в деревне у бабки и физически ощутила дуновение ветра в лицо и кожаное седло под пятой точкой. Майка сфотографировала на мобильный адрес клуба, выскочила из трамвая, пересела в маршрутку и уже часа через два, переодевшись дома в джинсы и тонкий пуловер, летела в клуб "Аллюр" на такси, в предвкушении подзабытых ощущений.

В конюшне Майке предложили резвую вороную кобылку по имени Лола, которая без капризов исполнила команду и понеслась галопом по зеленому лугу. За спиной у Майки выросли крылья, ей захотелось петь. Но так как природа напрочь лишила ее музыкального слуха, она просто орала пришедший на ум детский стишок: "Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко". Больше книг на сайте кnigochei.net Лола никак не реагировала на эти вопли, видимо уже привыкла к подобным выходкам седоков, или наоборот почувствовал опытность своей наездницы.

Ветер бил ей в лицо, на щечках проступил нежный румянец, рыжие волосы рассыпались по плечам, глаза горели: "Где ты, мой принц?"– подумала Майка. Вдруг, как призрак, как видение, как волшебство на горизонте показался он: белый конь. А на коне, гордо положив одну руку на бедро, а второй небрежно придерживая уздечку, восседал, нет, не принц, король! Черные брюки, заправленные в высокие сапоги, черная же рубашка, расстегнутая почти до пупа и длинные белокурые волосы. "Если у него голубые глаза, то "Ваня, я ваша навеки"– подумала Майка, но тут же решила, что ей наплевать какие у него глаза, он все равно будет её.

Майка взбила свою рыжую копну, облизала губы и направила Лолу навстречу своему счастью. К её радости Вадим (так звали "короля") заговорил первым, оценив ее умение кататься верхом. Она предложила составить ему компанию, и они, как давние знакомые, больше часа болтали о том, о сем, ведя круп к крупу своих лошадей. Глаза у Вадима действительно оказались голубыми, и Майка бессовестно в них тонула, мысленно гадая, куда они поедут после прогулки, в гостиницу или к нему. Помня предыдущую попытку, она решила не пить шампанского, чтобы опять чего-нибудь не вытворить. Осталось выяснить одну малость, хотя и это никоим образом не остановило бы ее от задуманного.

– Ты женат? – небрежно и почти утвердительно спросила она.

– Нет, не женат, – с улыбкой ответил он.

– А! Значит, у тебя есть девушка, – продолжала допрос она.

– Девушки тоже нет, – выдержав паузу, ответил он.

Сердце Майкино готово было выпрыгнуть.

– Значит, мы могли бы стать, – Майка замялась, – друзьями?

– Почему бы и нет! – Вадим подстегнул коня, – давай наперегонки до конюшни.

Майка помчалась за ним, на ходу любуясь его фигурой и радуясь тому, что поддалась на рекламу и приехала в этот клуб.

(Этого смехом не прошибешь. Подсела моя красотка на его глаза. Ладно, разрулю и этот вариант. Главное, что ее в Архангельск не понесло)

Майка догнала Вадима почти у самых конюшен. Он, как галантный кавалер, помог ей слезть с лошади. При этом она обхватила его за плечи, надеясь на продолжение, а он аккуратно, даже как-то слишком осторожно придержал ее за талию и опустив на землю, сразу убрал руки. Она надула губу, вопросительно посмотрела в его глаза и наткнулась на полное безразличие. Более того, где-то в глубине этих озер она заметила плохо прикрываемую брезгливость. И вдруг улыбка ангела озарила лицо Вадима, глаза засияли огромным счастьем и любовью. "Ну, наконец-то, прорвало, – подумала Майка и сделала шаг к нему на встречу. Но он, слегка оттолкнув ее, крикнул кому-то: "Женька, ты вернулся!"– и рванул по направлению к автостоянке. Ошарашенная Майка наблюдала, как ее король мчался через площадку на встречу худощавому парню в оранжевых джинсах, как обнимал его и как они, целуясь на ходу, сели в белый мерседес и быстро уехали из клуба.

(Клянусь всеми святым, я тут совершенно не причем.)

Майка огляделась по сторонам: не видел ли кто ее конфуза. Скривив физиономию и, осознав, что сказка на сегодня закончена, поковыляла на остановку.

Майка ехала на автобусе, прислонившись головой к стеклу, и раздумывала о превратностях судьбы. Как только она решила немного повзрослеть, так сразу с ней стали происходить курьезные и не совсем приятные штуки. В том, что она задумала, Майка не видела ничего дурного. Идет двадцать первый век и все вопросы о целомудрии остались в сотне лет позади. Но что-то не состыковывалось в ее желаниях с ее действительностью. Майка склонялась к двум версиям: первое – это просто совпадение, второе – сглаз. И не просто сглаз, а бабкино дурацкое наставление: "С первым встречным не ложись!" "Чтоб ты понимала в первых встречных! Мне девятнадцать лет, имею право!"

Пошел дождь, Майка рисовала на запотевших стеклах сердечки и размышляла: "Надо продолжать. В конце концов, я сама вправе решать с кем и когда. Если это случайность, то не сегодня, так завтра я встречу принца – не принца, не важно. А если это бабкин наговор, то я поеду к ней и разнесу там все, к чертям собачим. Тоже мне, нашла монашенку. И вообще, уеду в Архангельск".

(Я икнул. Вот упертая. Никуда ты не поедешь.) Автобус остановился, и водитель объявил в микрофон, что произошла поломка и дальше он не поедет, извинился и открыл двери. До дома оставалась одна остановка. Майка под проливным дождем пошла пешком.

На следующее утро температура у нее поднялась до 39,2 , огнем горело горло, и нос отказывался дышать. (Архангельск, до свидания, Архангельск, до свидания!) Майкина мама вызвала на дом врача и ушла на работу. Часов в десять утра раздался звонок в дверь, и Майка поплелась ее открывать. На пороге стоял доктор. (Да что ж за невезуха такая. Ну, почему не пришла старая грымза с горчичниками. Нет же! Стоит, глаза пялит! На вид не больше тридцати. Кольца нет. Красавчик.) Майкины гормоны взыграли выше крыши. "Проходите", – хриплым голосом сказала она, шлепая за ним в тапочках на босу ногу и расстегивая пуговки на пижаме. "Извините, я прилягу", – продолжила она и, как мартовская кошка растянулась на кровати.

Врач пощупал Майке пульс, заглянул в горло, с отрешенным видом послушал дыхание. Майка все это время пыталась поймать его взгляд, но он упорно не смотрел ей в глаза. Наконец он сделал запись в карточке и сказал: "Легкие чистые, красное горло, но это пройдет. Если температура не спадет через три дня – вызывайте врача". Майка обиженно наблюдала, как врач выбрал из оставленных мамой лекарств нужные: "Вот эти три раза в день, эти по одной утром, а этим полощите горло. До свидания".

– Вот вы уйдете, а я тут умру одна, – встрепенулась Майка, оторвав голову от подушки.

– А вы не суетитесь, ложитесь, а то при такой температуре может и тошнить. (Отличная идея!)

Как по заказу у Майки ком покатил к горлу и она, откинув одеяло, рысью понеслась в туалет.

– Вот и славно, красавица, – произнес врач и вышел из квартиры.

Майка вернулась, плюхнулась на кровать и уснула. Болезнь затянулась почти на две недели. Социальные сети она не жаловала, поэтому наткнувшись на мамину коллекцию индийских фильмов, достала из антресоли старый кассетник, и рыдала дни напролет под шуршание пленки и скорбные песни династии Капуров.

(У меня наступили выходные дни, и я, наконец-то, поведаю вам, почему Майка кидается на мужиков, как комар на голую задницу и какую роль сыграла в этом её бабка)

Глава 5

Вот какая была история. Лет 8 назад, когда Майка была тощей нескладухой, в деревне ее бабки (кстати, зовут ее Аленой Ильиничной), жила одна слепая на один глаз и очень злющая на язык, старая дева тетка Октябрина. Втихаря вся деревня звала ее бесноватой, потому что-то орать она начинала по любому поводу и на всех без разбора. И хотя око у нее было одно, ходили слухи, что оно у тетки очень сглазливое. Мужики местные шарахались от нее во все стороны, а она плевала им вслед и пророчила всякие гадости, многие из которых по невероятным причинам сбывались. Один заезжий работяга по дури своей и по незнанию, был заманен ею в дом якобы за бутылкой водки. Потом трясясь и стуча зубами о стакан, предложенный сердобольными мужичками, с ужасом рассказывал, что Октябрина прокляла его мужское начало до седьмого колена, за то что он, увидев ее выпавшую из халата обвисшую грудь, не позарился на эти девичьи прелести, а бросился бежать, перевернув по ходу ведро с ночными Октябриниными отходами. Она орала так, что попрятались все деревенские собаки. Бедный работяга уехал в этот же день, и о судьбе его ходили страшные слухи.

Бабка Алена жила в неприятной близости от бесноватой. Были они соседями и имели общий забор вдоль огородов. У нее тоже было свое прозвище в деревне. За хорошее знание трав и умение заговаривать зубную боль звали ее Знахаркой. Алена в жизнь соседки не лезла, на ее выходки внимания не обращала и вообще старалась с ней поменьше общаться.

И надо же было такому случиться, что в одно августовское утро, именно тогда, когда бабка уехала провожать Майку и ее мать в аэропорт, две ее козы нашли лазейку в заборе, пролезли в соседский огород и пожрали там всю капусту, что Октябрина посадила для засолки на зиму.

Такого ора деревня еще не слышала. Все жители сбежались к ее дому и, узнав в чем дело, расселись на пригорке, в ожидании возвращения бабки Алены. Намечалось грандиозное театрализованное ток-шоу.

Бабка Алена вернулась довольно быстро, но вошла во двор не с центрального входа, а с заднего, через сад, по дороге набрав яблок – паданок, чтобы побаловать коз. Не обнаружив своих любимиц в загоне, Алена начала метаться по двору с причитаниями о безвременной утрате Маньки и Черемушки. Услышав родной голос, обе козы призывно заблеяли за соседским забором. Бабка Алена заглянула в щель между штакетинами и обнаружила, что Бесноватая с самым наглым видом доит ее Маньку. Бабка кричать не любила, вот и в этот раз она, молча взяла из таза замоченное полотенце, на ходу его отжала и выскочила за калитку. Не ожидавшая ее выхода толпа ахнула и потянулась за ней в сторону Октябрининых ворот. Алена не торопилась. Она тихо отворила калитку, прошла по дорожке к дому и остановилась в шаге от "доярки". Та ничего не подозревая усердно дергала козу за вымя, пока не получила по голове мокрым полотенцем. С воплями: "Помогите, убивают", она кубарем повалилась с лавки, сбила с ног козу и опрокинула кастрюлю с молоком. Пытаясь встать и матерясь почем свет стоит, она получила второй удар по спине. Привязанные козы орали истошным криком, вертелись и мешали ей подняться, повисшие на заборе селяне гоготали и свистели, а бабка Алена молча продолжала экзекуцию.

– Я тебе покажу, как чужих коз доить, – поправляя вырвавшуюся из-под косынки прядь волос, сказала Алена. Она еще раз шмякнула соседку полотенцем и начала отвязывать ошалевших коз.

Октябрина поднялась, но на радость всем зрителям, отвязанная Манька метнулась от нее в сторону, сметая по пути развешанное между кустов на веревке хозяйское исподнее. Подцепив на рога панталоны из веселого ситчика, коза выскочила из ворот и помчалась вдоль улицы, взбрыкивая ногами и мотая головой, пытаясь сбросить пугающую тряпицу. За ней погнались соседские дворняги, и, подхватив упавшие, наконец, панталоны, долго трепали их на деревенской площади.

В этот момент у забора кончился заряд прочности, и под тяжестью насевшего на него люда он рухнул, похоронив под собой грядки с помидорами. Бесноватая заверещала высокочастотными волнами и кинулась разгонять толпу. В это время бабка Алена отвязала Черемушку и спокойно выводила её со двора. Соседка кинулась к ней, схватила за рукав и на редкость тихо прошипела:

– Твои козы сожрали мою капусту, что мне теперь солить?

– Так ты из-за этого? ... Я свою тебе отдам.

– Не надо мне от тебя ничего. Да чтоб ты провалилась, да чтоб козы твои сдохли, да чтоб (внимание!!!) внучка твоя шалавой стала.

Этого бабка Алена не стерпела и, вырвав рукав, сказала:

– А твой внук пусть женится на моей шалаве.

– А у меня нет никакого внука, – хохотнула Октябрина.

– Ну и дура. Катись отсюда, – Бабка плюнула ей в ноги и потянула козу со двора.

Толпа к тому времени рассосалась, боясь проклятий. Бесноватая постояла посреди двора, метнулась в дом, собрала чемоданы и укатила на ближайшем автобусе в неизвестном направлении.

А с бабкой Аленой стали происходить странные вещи: сначала она провалилась в погреб и сломала руку. Потом заболели козы, и их пришлось забить на мясо. Купив на рынке двух молодых козлят, бабка подумала о том, что если это действительно проклятье, то Майку надо спасать. Пока та не блистала красотой, за нее бабка не волновалась, но в последний приезд она заметила намечающиеся во внучке перемены . К ним она отношения не имела, но вот оградить от проклятья попыталась. Вот и сижу я теперь в ее голове, охраняю от напастей. Так что вы ее не осуждайте, она не понимает, что творит.