Текст книги "Я все исправлю (СИ)"

Автор книги: Ольга Паг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12

Разбудил их Иван. В отличие от влюбленных, он помнил, что им необходимо вылетать на остров. Имос рассказал ему все: кто такая Стеша, откуда и зачем она прибыла, и что его самого ждет после отказа от отравленной воды. Сигналы изменений уже прозвучали, он чувствовал себя по-другому, и войдя в пещеру, и увидев обнаженную Стешу, не удержался и, закусив губу, положил руки на ее грудь. Стеша, не открывая глаз, застонала, уверенная, что это руки Имоса ласкают ее после сладостной ночи. А Иван, ободренный стонами девушки, провел рукой по ее животу, прямо к чернеющему треугольнику.

– Имос, солнышко, да! – продолжая дремать, пропела девушка.

В эту минуту, остатки сна прогнал свирепый крик Имоса: «Ванька, сволочь, что ты делаешь?»

Стеша подскочила на одеяле и увидела, как Иван летит к стене пещеры, получив суровый удар в челюсть.

– Имос, Стеша, простите, я не знаю, как это получилось. – Иван вытирал кровь с разбитой губы. Над ним, голой громадиной, тяжело дыша, стоял разъяренный Имос, готовясь нанести повторный удар.

– Не бей его, – закричала Стеша.

– Не бей? Он лапал тебя своими руками.

– Я не хотел, поверь, Имос, – оправдывался Иван. – Я все понял. Стеша твоя.

Девушка закуталась в одеяло и продолжала уговаривать своего мужчину:

– Поставь себя на его место, Имос. Он и в самом деле не виноват.

Парень пыхтел, сжимая кулаки, но потом подал руку Ивану и помог ему встать:

– Если еще раз ты…

– Я не дурак, – перебил его Ваня, – никогда!

Иван смыл кровь с лица в водопаде и напомнил:

– Вы хотели лететь сегодня на остров. Я разбудить пришел. Стеша, прости.

– Ничего! Иди уже, мы сейчас выйдем.

Ваня вышел из пещеры, а Стеша, скинув одеяло, как фурия налетела на Имоса, повалила его на пол и весь его гнев слизала горячим языком с каждого миллиметра его кожи. Он, конечно, пытался обижаться, но растаял, и открыл для себя еще одну радость от общения с женским телом.

Искупавшись под водопадом, Имос и Стеша вышли на улицу. Иван сидел у входа в пещеру и кидал камни в темноту. Заметив ребят, он встал и, потупившись, отвернулся.

– Ваня, лови, – как ни в чем не бывало, кинула ему Стеша пачку сухофруктов. – Мы вернемся к вечеру. Не скучай.

– А если не вернетесь? Вы же не знаете, что там может случиться.

– Вернемся! – возразил Имос. – А если нет – не возвращайся в город. Живи один.

– Мы вернемся, я обещаю. – Стеша протянула парню нож, который нашла в кармане рюкзака при повторном осмотре. – Это тебе, на всякий случай. А вино и конфеты употребим после возращения.

Она хотела поцеловать его в щеку, но подумала, что это будет слишком, и просто пожала руку. Имосу жест понравился, и он тоже протянул Ивану ладонь, на что тот с улыбкой ответил рукопожатием.

Стеша открыла кабину парастека, и жестом пригласила Имоса занять место у грузового отдела. Высокому парню пришлось изрядно попыхтеть, что бы сложившись почти втрое, поместится за сиденьем пилота. Вообще, перевозка пассажиров по инструкции была категорически запрещена, но практически, каждый пилот проделывал такой трюк в рамках тренировок по эвакуации. На такие занятия разрешали приводить своих друзей, и Стеша пригласила Томаша. Именно после того полета ее бывший и выставил ультиматум об ее увольнении. И зачем она сейчас о нем вспомнила?

Помахав Ивану рукой, чтобы тот ушел вглубь пещеры, она захлопнула крышку капсулы, ввела координаты, запустила двигатель и нажала на кнопку пуска. Парастек затрясся, загудел и растворился в воздухе.

Через несколько секунд с таким же гулом машина приземлилась нам парадроме острова. Стеша открыла дверь, выпрыгнула из кабины и огляделась. Вот это сюрприз: рядом стояли два раба в белом, примерно лет шестнадцати, покорно склонившись в поклонах. Следом выбрался Имос, проклиная неудобную кабину капсулы. Рабы, услышав мужской голос, как по команде подняли головы и уставились на мужчину, посмевшего перемещаться в парастеке, и к тому же говорить без почтения к хозяйке. Имос их не заметил, и со словами: "Добро пожаловать на остров" – обнял девушку. Рабы охнули и упали на колени, решив, что вместе с наглым слугой могут наказать и их. Парень отстранил Стешу и спросил на пушту: "Что вы здесь делаете"?

Ответа не последовало, они не знали этого языка. Тогда, к огромному удивлению Стеши, Имос повторил свой вопрос на чистейшем английском. Парни молчали.

– Со мной они не будут разговаривать, – он разочаровано махнул рукой.

– Что вы здесь делаете? – повторила вопрос Стеша. Она владела английским в совершенстве, хотя в мире сейчас были более популярны славянские языки.

– Мы назначены парковать парастеки, госпожа.

Стеша осмотрелась. Было темно, но парадром освещался неплохо. Девушка поняла, что стартовая площадка здесь одна, и рабы отгоняют парастеки на стоянки.

– Тогда паркуйте, чего застыли? Они нас не выдадут? – спросила она Имоса?

– Все может быть, – ответил парень. – Я не знал, что здесь есть дежурные.

– Я думаю, что нас ждет еще много неожиданностей. И это не самая опасная, – Стеша достала из кобуры капсОлет.

– Ты хочешь их убить? – встревожился Имос.

– Запомни, солнышко, в нашем времени никого не бьют и не убивают. Здесь газ, который парализует на несколько минут. – Стеша загнала в магазин капсулу. – Ребятки просто немного поспят.

– Поспят? – осадил ее Имос. – Ты знаешь, что им потом будет? Спроси, где у них у них комната для наказаний, а я тебе подыграю. Рабы вернулись и увидели, что нарушитель дисциплины лежит на земле, а его хозяйка, поставив ногу ему на спину, ругает его почем свет стоит.

– Где комната наказаний, рабы? – спросила Стеша. Юноши указали направление и склонились в поклоне.

– Ровно через два часа мой парастек должен стоять на стартовой площадке, – отдала приказание девушка, пнула Имоса и пошла по направлению к большим баракам.

– Ты меня ударила, – возмущался Имос, – семеня за девушкой.

– Когда-то это было для тебя нормой, – не оглядываясь, поговорила Стеша. – Ты знаешь, куда идти?

– Это учебные корпуса рыбаков. За ними – поваров, где учился я.

– Где можно взять одежду? А то твои штаны скоро рассыпятся.

– Я могу ходить голым, – хихикнул Имос.

– Тогда все увидят, что ты другой. Ты не правильно реагируешь на женщин.

– Нет. Я неправильно реагирую на тебя. Сворачивай направо. Там здание, в котором хранится одежда для рабов.

Помещение склада, как и все остальные дома не освещались. Стеше пришлось достать из рюкзака блистеры с линзами и, при свете фонаря надеть их на глаза Имоса и себе.

– Я все вижу, – проморгавшись сказал парень. – Здорово как.

– Хватит забавляться. Иди, переоденься. И Ваньке возьми.

Пока Имос искал полки с нужным размером, Стеша шла вдоль рядов с совершенно одинаковой одеждой, пока не наткнулась на запертую дверь, надпись на которой обозначала, что за ней склад с устаревшими вещами.

– А куда вы девали свои старые штаны?

– Глупый вопрос, – подошел к ней парень, – выбрасывали.

– Вот и я так думаю, что не будут страшилки ваши обноски тут хранить.

Имос прочитал надпись, издал удивленный возглас, надавил плечом на дверь и с легкостью ее открыл.

– Я не понимаю, почему нигде нет охраны, неужели женщины так беспечны, – продолжала девушка, осматривая наваленные на полу мешки.

– Это не их беспечность. Это наш страх, безразличие и смирение. Больше страх, – Имос тяжело вздохнул. – Я тоже был таким. – Он открыл мешок, лежавший под ногами. – Что это?

Стеша взяла вещи и от удивления присвистнула. Это была полевая форма, которую носили солдаты, начиная с двадцатого века. Скорее всего, после катастрофы, когда здесь открылась лаборатория, сначала именно эту одежду использовали для облачения рабов.

– Одевайся, хоть станешь на человека похож, – скомандовала девушка.

Парень послушно стянул лохмотья, и под руководством Стеши надел на себя форму, особо удивляясь черным трусам. Когда он зашнуровал берцы, по верх футболки закрепил кобуру с капсОлетом и заправил волосы подкепи, девушка зачарованно посмотрела на него, громко выдохнула и сказала:

– А теперь раздевайся.

– Почему?

– Здесь ты должен быть как все. – Стеша сложила в мешок форму Имоса и комплекты для себя и Ивана. Надев на себя новые белые штаны, Имос выглянул за дверь. На улице было по-прежнему темно и тихо. Времени до отправления парастека оставалось не меньше часа, и Имос отвел девушку на небольшой холм, поросший густым кустарником, откуда очень хорошо просматривалась эта часть школы. Здания стояли. Поодаль друг от друга и были разделены полосками леса. Молодые люди улеглись в высокой траве, и Имос рассказал, как устроена лаборатория.

– Здесь живут рабы от восемнадцати до двадцати пяти лет, нескольких специальностей. Таких баз по острову очень много. Не менее сорока. Я там никогда не был. Младшие находятся на самом побережье.

– А сколько человек здесь может находиться?

– Считай сама. Курс поваров, который я прошел, состоял из двухсот рабов. И это только мой год. Таких курсов здесь десять, в каждом учатся по семь лет. Каждый год выпускается по восемьдесят тысяч.

– Значит, на острове около двух миллионов человек?

– Рабов. Есть еще женская лаборатория на другом краю острова. Знаю только, что женщин изготавливают гораздо меньше. Не более десяти тысяч.

– Противно-то как, – передернула Стеша. – Лаборатория изготавливает… Гадость.

– А как еще? – пожал плечами Имос. – Смотри, сейчас всех разбудят. – Имос показал на трех парней, спешащих к большим барабанам у одного из зданий. – Рабов будут кормить, а потом начнутся уроки.

– Нам пора? Надо найти координаты женской части острова и побывать там. Надеюсь, они есть на табло у парастеков.

– Стеш, – окликнул девушку Имос, – поцелуй меня, а то мне начинает казаться, что это все сон.

– Не сон, мой хороший, не сон, – она обняла его и громко чмокнула в губы. – Пойдем!

Захватив мешок с формой, пара прокралась по задворкам базы и вышла из леса прямо на парадром. Их капсула уже стояла на стартовой площадке, а рабы ждали прибытия ее хозяйки.

– Тебе тоже не мешало бы надеть платье, – шепнул девушке Имос. – Ты в этом комбинезоне очень подозрительна.

– На меня им нельзя смотреть, – шепнула ему Стеша, и громко, чтобы услышали слуги, добавила, – полезай в парастек, грязный раб. Сегодня ты отправишься к Иону. Имос послушно забрался в капсулу, а Стеша со знанием дела подошла к табло. Она быстро нашла координаты нужного места, но ее внимание привлекло другое место назначения. Красным цветом было выделено одно слово: "БРАК".

Стеша поспешила к парстеку, решая на ходу, какие координаты ей выбрать. Необходимо было посмотреть, что творится на женской половине острова, но это красное "Брак", тянуло, как магнит.

– Госпожа, мы заменили вам, тубус с горючим, теперь он полон, – сказал один из рабов.

– Молодец, пацан, – Стеша хлопнула по его плечу, – очень кстати. Мальчишка поклонился, но на колени не упал. Видимо пластины на его спине еще не было, и все тяготы воспитания он на себе не испытал.

– Стеша, скорее, – крикнул Имос и указал на бегущих к парастеку нескольких рабов и женщин в оранжевых балахонах. – Кажется это за нами.

Девушка подбежала к капсуле, уселась в кресло, не задумываясь, ввела координаты на компьютер и нажала кнопку старта. Двигатель загудел и заглох, не желая принимать новый вид топлива. Стеша посмотрела через стекло кабины, преследователи были уже близко и разъяренные лица женщин не предвещали ничего хорошего. Она нажала на кнопку старта и в сердцах ударила кулаками по панели: "Мерзкие твари". Турбины молчали.

– Не злись, Стеша, – спокойным голосом произнес Имос, – попробуй еще раз. Слышно было, как надзирательницы орали рабам, что бы те задержали беглецов, но мальчики спокойно стояли, опустив головы, и не предпринимали никаких попыток выполнить приказание. Загремели барабаны, это означало, что на базе начинается новый безрадостный день. Стеша ударила по кнопке старта, и в тот момент, когда рука одной из женщин уже почти коснулась двери парастека, он взревел, задрожал и исчез в клубах синего дыма, оставшегося от съеденного двигателем чтозабла.

Глава 13

Через миг, Стеша вывалилась из кабины капсулы на площадку, задыхаясь от удушливого дыма. За ней выбрался Имос и, прокашлявшись, спросил:

– Что это было?

– Поганое топливо! – ответила Стеша, – хорошо, что вообще долетели.

– Долетели! Только куда? – парень встал с земли и огляделся вокруг. – Это не женская половина. Это вообще не остров. – Девушка, продолжая лежать на спине, открыла глаза и посмотрев вокруг восхищенно проматерилась: "Хреннанээээ".

Вокруг стояли огромные деревья, с которыми Стеша была знакома. Они стеной окружали ее родной Затеевск. Лиственницы, сосны, кедры – любимая тайга восточной Сибири. Рассвет шел полным ходом, и девушка избавилась от линз, и помогла снять их Имосу.

– Ты знаешь, где мы? – спросила она улыбаясь.

– Не знаю, – ответил Имос. – И главное не знаю зачем? Здесь холодно!

– Давай переоденемся, – девушка достала комплекты полевой формы, здесь это подойдет лучше, чем твои белые штаны.

Переодевшись и оценив внешний вид, друг друга, они не удержались и накинулись друг на друга с поцелуями. Впервые они чувствовали себя такими свободными, и желание завалиться на мягкий мох подкашивало их коленки. Имос остановился первым:

– Потом! – еще раз лизнув губы Стеши, сказал он, – А то мы будем заниматься этим до самого вечера. Девушка вернулась к парастеку и посмотрела компьютерную карту, чему соответствуют координаты этого места.

– Там за деревьями, когда-то был небольшой город, – она показала рукой в нужном направлении, куда уводила от парадрома еле заметная, заросшая тропка, – судя по карте до него не больше пятиста метров.

– Пойдем, – протянул ей руку Имос. – Но я так и не знаю, зачем мы здесь.

– Ты знаешь, что такое брак?

Имос сжал зубы так, что они заскрипели, остановился и ударил кулаком по стволу дерева:

– Я знаю, что такое брак. Это, – гнев кипел в нем, как магма в жерле вулкана, – это сортировка рабов. Каждый год самых слабых или покалеченных уничтожали. – Губы Стеши задрожали:

– Как? Это же люди!

– Мы не люди. Мы рабы! Нас никто никогда не лечил. Когда ты мазала мне плечо, помнишь? Это было впервые.

– Бедные! – Стеша уткнулась ему в грудь.

– Я тоже был в партии брака. Одна надзирательница рассекла мне голову за непослушание, когда мне было девятнадцать. Они решили, что это снизит мою стоимость, но потом, единственному из всех, перестали стричь волосы, что бы скрыть шрам и оставили в школе.

– Как же ты должен их ненавидеть!

– Я их презираю. Теперь. Раньше мне было все равно. – Он сжал ее ладонь, поцеловал пальчики и повел дальше по все четче заметной тропе.

– На табло было написано "Брак", и я ввела эти координаты. – Имос на секунду притормозил. – Чушь, я точно знаю, что их никуда не увозили. Они мертвы.

Перепрыгнув небольшой ручей, они поднялись на заросший ежевичником холм и остановились на его вершине. У подножья расстилался городок, даже скорее большая деревня. На окраинах стояли развалины прежних строений: Стеша увидела ржавые покосившиеся вышки связи, трубы какой-то фабрики, собранные в кучи останки электромобилей, вдалеке даже стоял железнодорожный состав, совершенно заросший кустарником. А в центре, вокруг какой-то огромной, стоящей на столбах железной воронки, расположились маленькие домики, которых было не меньше сотни, были разбиты огороды, лаяли собаки и ходили люди.

Молодые люди переглянулись, взялись за руки и уверенно зашагали вниз по склону холма. Прятаться им не хотелось: здесь, в деревне изгоев, им вряд ли грозила опасность. Правда оружие было наготове, вероятность вляпаться в патовую ситуацию оставалась. Под уклон шли довольно быстро, и через каких– то пять минут оказались у крайнего дома. Строение это, как и все вокруг, отдаленно напоминало дом Адины, в котором жила Стеша. Оно было поменьше и явно давно не ремонтировалось. Домики были окружены невысокими заборами, сплетенными из ивняка, а за ними прямыми полосками лежали грядки с молодеющей зеленью и рассадой.

Имос шел вдоль забора, заглядывая во дворики и, как профессионал, восхищался отличными продуктами. Стеша была более сдержана, внимательно смотрела по сторонам, надеясь и боясь одновременно, увидеть жителей этой деревни. В некоторых дворах на привязи сидели разномастные собаки и злобно лаяли на пришельцев, однако людей нигде не было.

Улица привела к площади, над которой возвышалась та самая странная воронка, которую они рассматривали с холма. Парень и девушка замерли перед этим странным сооружением и, обсуждая ее размеры, делали предположения о его назначении.

– Я такого никогда не видел, – задрав голову вверх, сказал Имос.

– Честно говоря, я тоже. Даже представить не могу, что бы это могло быть.

– Кто вы и что вам здесь нужно? – Стеша перестала дышать. Вопрос прозвучал по-русски.

Но не успела она повернуться, как Имос толкнул ее за свою спину, прикрыв от незнакомца, и вытащил капсОлет. Выглядывая из-за плеча парня, Стеша увидела женщину лет сорока-сорока пяти в платье из хорошей хлопковой ткани, в невысоких мягких сапожках из меха и легкой косынкой на голове. Но самое потрясающим была не одежда, а ее лицо: большие голубые глаза в окружении длинных ресниц, пухлые губы, ровный нос, и еще, под платьем четко просматривались нескромные округлые формы. Имос опустил капсОлет: женщина была одна и не представляла опасности. Она бросила взгляд на Стешу и удивленно уставилась на парня. Осмотрев его снизу вверх, незнакомка остановила взгляд на лице Имоса, и почти минуту наклонив голову, рассматривала его, не отводя глаз.

– Он твой раб? – женщина ткнула пальцем в сторону Имоса?

– Нет, ответила по-русски девушка, – чем крайне удивила селянку, – он мой мужчина.

– Вы с острова? – задала она следующий вопрос. – Что-то рано. Мы ждали вас в конце лета. Коричневым не терпится избавиться от очередной партии брака?

– О чем вы говорите? – не выдержал Имос. – Что происходит?

– Разве твой раб не должен молчать? – перешла она на английский. Парень вытянулся, поднял подбородок и гордо посмотрел в лицо женщины, которая не выдержала взгляда и отвела глаза в сторону.

– Вы не с острова, – подытожила она. – Что вам надо?

– Мы не с острова, это верно. И мы не служим коричневым. Скорее, наоборот, мы их враги, – подошла к женщине Стеша. – И нам есть, что вам рассказать.

Женщина еще раз покосилась на Имоса и жестом пригласила пройти к расположенному рядом, самому высокому из всех дому. Гости убрали оружие, как и надеялась Стеша, оно им не понадобилось. Хозяйка остановилась у ограды и, обращаясь к девушке, сказала:

– Мне кажется, вы принесли с собой большие неприятности, но ненависть к коричневым сильнее страха. Проходите – она открыла калитку, и молодые люди вошли во двор. Каждый метр земли здесь был ухожен, чувствовалось, что люди живут тем, что вырастили сами. Женщина не пустила их в дом, пригласив под навес, где стояли грубо сколоченный стол и несколько лавок.

– Вы с дороги. Принесу вам молока, – не очень вежливо предложила хозяйка и скрылась за порогом дома. Стеша устроилась на лавке, а Имос присел у грядок и с интересом рассматривал всходы.

– Надо же, я семь лет учился из них готовить, но ни разу не видел, как они растут. – Кто это, Стеша? – вдруг воскликнул он. Девушка повернула голову и заулыбалась. По дорожке, крадучись, думая, что ее никто не видит, с горящими от любопытства глазами и, сжимая в руке кусок хлеба, двигалась симпатичная девчушка лет пяти. Поняв, что ее обнаружили, она остановилась, обдумывая, не сбежать ли ей, но, не увидев опасности, нахмурилась, оттопырила нижнюю губу и, припрыгивая, приблизилась к Стеше. Она была похожа на куклу: изумительные зеленые глаза, ямочки на щечках и темные волосы, собранные в два пучка.

– Тебя как зовут? – спросила она девушку.

– Стеша, – ответила та, продолжая улыбаться и рассматривать девочку: на ней было льняное платье до колен и маленькие сапожки.

– А ее? – она показала пальцем на Имоса. Стеша хихикнула.

– Это Имос. Он, – девушка задумалась. – Он другой.

– А я Трина. – Девочка положила хлеб на стол и бочком приблизилась к по-прежнему сидящему на корточках парню. Он встала перед ним, заложила ручки за спину и, наклонив голову, заглянула под козырек кепи.

– Ты почему не улыбаешься? Я тебе не нравлюсь? – Имос бросил испуганный взгляд на Стешу. Та с улыбкой пожала плечами, предлагая ему самому выпутываться из ситуации.

– Я просто никогда не видел таких, как ты.

– Я тоже, – девочка ткнула пальцем в небритую щеку парня и погладила. – Зачем тебе колючки?

– Трина, отойди от него, – строго крикнула женщина, вышедшая из дома с кувшином молока и тарелкой нарезанного хлеба.

– Почему, Окса, он хороший, – девчонка вдруг прижалась к парню и обвила ручками его шею. Не зная, как себя вести он обнял ее, поднял, подошел к столу и усадил на лавку.

Взгляд Оксы стал мягче, она разлила молоко по стаканам и поставила их перед гостями.

– Ее зовут Стеша, – отхлебывая молоко, рассказывала Трина, – а это Имос. Он не девочка, – перешла она на шепот.

– Заметно, – улыбнулась Окса. – Здесь никогда не было рабов. Ни одна из нас их не видела.

– Имос не раб, – опять вскипела Стеша.

– Называй его как хочешь. Но ему здесь не место.

– Мы уедем, но сначала разреши задать вопрос. Почему ваш поселок нам карте называется "Брак"?

– Трина, пойди покорми курочек, – она молчала, пока девочка не дожевала хлеб и не убежала за дом. – Брак – это мы, женщины, изготовленные с какими-то отклонениями. Не такими, как требует стандарт. Мы ошибки коричневых.

– И сколько вас?

– В нашем поселении сейчас вместе с девочками две тысячи пятнадцать. Ты со своей внешностью, тоже должна была оказаться здесь еще в детстве.

– А есть еще деревни?

– Их много. Коричневые часто ошибаются.

– Коричневые просто избавляются от красоты, – приобнял Стешу Имос.

Окса свела брови, обдумывая слова парня, хмыкнула и улыбнулась, протягивая стакан: «Выпей молока, раб. Ах, да! Имос!»

Парень взял стакан, залпом выпил содержимое и, вытерев губы тыльной стороной ладони, спросил:

– А что за штука стоит в центре поселка?

– Это единственный источник чистой воды. Нам приходится обменивать на нее ягоды и грибы, которые собираем в тайге. Золотые требуют за нее очень много.

– Это ложь, – вскочила Стеша. – Вся вода на земле чистая. Золотые специально обманывают всех, чтобы оставаться у власти и получать прибыль. Мало того, они добавляют в воду какие-то вещества, что бы покорить вашу волю.

– Твои обвинения серьезны, девочка, а как на счет доказательств? – Окса привстала и нависла над Стешей.

– Я доказательство! – Имос ударил себя в грудь. – Перестав пить отраву, я стал другим человеком. Я стал ЧЕЛОВЕКОМ.

– Если хотите еще доказательств, мы выпьем всю воду из ручья за холмом, – добавила Стеша.

– Даже если это так, чего вам надо от нас?

– Окса! – кто-то окликнул хозяйку с улицы. Все повернули головы и увидели около тридцати женщин, стоящих вдоль забора. – Окса, собери совет. Мы хотим знать.

Стеша поднялась и вышла за калитку, Имос поспешил за ней. Женщинам было от семнадцати до тридцати лет, они совершенно не походили друг на друга внешне, но были очень красивы. Так же как и на Оксе, на них были надеты длинные платья и сапожки. Когда Стеша приблизилась к ним, они поздоровались наклоном головы, а следом пронесся шепот: "Это ее раб! Он странный! Такой высокий!"

Жительницы деревни окружили гостей, и Стеша еще раз повторила все, что рассказала Оксе, которая оказалась местным мэром.

Новость бурно обсуждалась, многие высказали недоверие, но в целом совет поселения поверил словам пришельцев, пока снова не прозвучал вопрос Оксы: "Что вы хотите от нас?"

– Примите у себя в деревне беглых рабов.

– Зачем нам это надо?

Имос открыл, было, рот, что бы объяснить все прелести совместного проживания, но Стеша покачала головой, запрещая говорить об этом.

– Им нужна помощь.

Женщины загалдели. Одна из них, полноватая брюнетка с монгольскими глазами, вышла из круга и, хохотнув, сказала: "Нам то, что с них? Кормить? Они же и умеют только, как за золотыми дерьмо убирать". Все засмеялись, а Имос свернув глазами, выхватил из рук у одной из женщин корзину со свежепойманой рыбой и буркнул: "Где вы готовите?" Монголка сделала жест рукой, приглашая пройти в один из дворов. Парень уверенно пошел за ней, а следом потянулись все остальные. К ним стали присоединяться и другие женщины, которые следили за ходом совета издалека. Вскоре вокруг стола, на котором Имос уверенно разделывал рыбу, солил ее, натирал травами, собралось не менее сотни местных жительниц. По привычке он ни разу не попробовал еду, но когда он разжег огонь, прогрел камни и разложил на них приготовленные кусочки, по округе пошел такой аромат, что по толпе покатился восхищенный гул. Через несколько минут, переложив рыбу в тарелку, он прошелся по кругу, угощая всех, кто успел протянуть руку за порцией. Его хвалили, и парень, счастливый от удовольствия, улыбался и краснел. Он поймал взгляд Стеши и не понял, рада она его выходке, или нет. На всякий случай он подошел к ней и взял за руку.

– Вкусно, – продолжила монголка, – ничего не скажешь, но зимой мы и сушеной поедим. А вот без дров не прожить. – Она вынесла топор и показала на кучу неколотых дров.

– А что делать надо? – растерявшись спросил Имос у Стеши.

– Спроси их, я сама не знаю, – засмеялась девушка.

Парень снял кепи, тряхнул головой и развел руки: "Ну, покажите что ли! Этого я не умею". Хозяйка взяла полено, поставила на колоду и ударила по нему топором. Под одобрительные возгласы женщин оно раскололось на две половины. Монголка с усмешкой передала топор парню. Тот взял инструмент, выбрал полено побольше и попытался его разбить. Полено осталось целым и свалилось с колоды. По толпе прокатилась толпа смеха. Имос улыбнулся, снова установил полено на место и бросил топор под ноги. Он расстегнул китель, снял его, стянул футболку и, размяв шею, снова взялся за инструмент. Больше промахов не было, дрова разлетались в разные стороны, а парень уверенно и размашисто работал топором. Его тело вспотело, мышцы играли, грудь вздымалась от учащенного дыхания, и Стеша тихо радовалась, что все эти женщины, с восхищением следящие за ним, еще пьют свою воду.

Имосу явно нравилось внимание женщин, он поигрывал бицепсами и поглядывал на них со снисходительной улыбкой. Расправившись с кучей поленьев, он одним ударом воткнул топор в колоду, и, заложив руки за спину, спросил: "Хорошо»? Женщины наперебой заговорили, вопрос о переселении рабов был решен.

Расходиться никто не хотел, одна из женщин, рыженькая, с веснушками на носу, лет 20, протянула Имосу кружку молока. Он с удовольствием начал пить, а она, с интересом осмотрев его фигуру, вдруг положила ладонь на его грудь и провела по животу прямо к пряжке ремня. Его тело отреагировало мгновенно, он дернулся, облившись молоком, и слегка наклонился вперед, закрыв руками живот.

– У него здесь так крепко, – радостно воскликнула девушка и тут же еще несколько желающих подошли к Имосу, и начали трогать его руки, спину, грудь, восхищаясь силой мышц. Парень оказался не железным, Стеша прекрасно увидела, что объем содержимого его брюк заметно увеличился. И хотя девушки изучали его, как незнакомую зверюшку, а не как представителя противоположного пола, он вальяжно расставил ноги, засунул большие пальцы за ремень, существенно оголив живот, и покусывая губу, с улыбкой наблюдал за действиями любопытных рук. Взгляд его становился все томнее, дыхание снова участилось, и вдруг он протянул руку и провел большим пальцем по щеке рыженькой, которая стояла к нему ближе всех. Этого Стеша вынести не смогла, она как фурия подлетела к парню и залепила ему звонкую пощечину. Под оханье толпы, она всучила ему его одежду, схватила за руку и вытащила из круга любопытных селянок.

– Ну, ты гад, – повернувшись к нему, прошипела Стеша, – я улетаю, а ты можешь развлекаться здесь сколько угодно. Она повернулась, собираясь уйти, но столкнулась с Оксой:

– Зайдите в дом, отдохните, вы, наверное, давно на ногах – там вас никто не побеспокоит.

– Спасибо, не надо, – буркнула Стеша, но Имос схватил ее за руку.

– Спасибо, мы очень благодарны, – поклонился он хозяйке и потащил девушку в отведённый им дом. Он накинулся на нее сразу, как за ними закрылась дверь.

– Отстань, урод, – сопротивлялась девушка, но Имос не отступал. Он целовал ее, страстно прижимал к своему голому телу, и она сдалась. После часа безумных любовных наслаждений Имос, обнимая ее, просил прощения:

– Я не знаю, что на меня нашло, ведь ты самая лучшая.

– Это природа на тебя нашла, на мою голову.

– С этим можно что-то сделать? – он был так серьезен, что Стеша рассмеялась:

– Можно, – у нас за это берут ножницы и обрезают вот это, – она накинулась на парня и схватила его за отдыхающий орган. Незамедлительно взбунтовавшись, он окреп в Стешиной ладони и убедительно потребовал продолжения. Имос повалил любимую на живот и поцеловал в шею.

– Я люблю только тебя, – прошептал он ей на ухо. – Я больше не посмотрю ни на одну женщину, правда.

– Люби меня, – ответила Стеша, и он вошел в нее нежно, но страстно и сильно, он мучил ее любовью, пока она не встрепенулась от нахлынувшей огненной лавины, и тогда сам зарычал, как молодой лев, выгнув спину и хватая воздух открытыми жаркими губами.

А все это время, стараясь ничего не упустить, под окном стаяла девушка, и во все глаза смотрела, на странные, но такие завораживающие движения молодой пары.

Они уснули и проспали несколько часов, сказалась бессонная ночь, да и денек выдался не из легких. Открыв глаза, Имос увидел, что небо в окне уже начало темнеть. Он разбудил Стешу поцелуем, они оделись и вышли во двор. Там их ждали Окса и маленькая Трина.

– Наконец-то, всплеснула руками женщина, – мы уж думали, вы померли там. Как спалось?

– Хорошо, – ребята переглянулись и покраснели. Хорошо, что Окса понятия не имела, о чем они вспомнили.

– А мы вам поесть принесли. – Трина протянула Имосу корзинку. – Здесь хлеб и яйца. Я сама курочек кормила. – Имос взял корзину и погладил девочку по голове:

– Спасибо, ты молодец. – Девчушка прижалась к парню и взяла в ладошки его лицо, – ты уедешь сегодня?

– Да, но я вернусь обязательно.

Пока Стеша и Имос уплетали ужин, Окса, спровадив девочку в дом, спросила их, когда ждать мужчин?

– Думаю, скоро. В течении месяца, – ответила девушка.

– Задерживать нельзя. Надо построить дома до зимы.

– Не волнуйтесь, они все успеют.

Провожать пару вышла вся деревня. Солнце уже склонилось к горизонту, и деревня погружалась в темноту.

– Вы смотрите, научите их там дрова колоть, – хохотнула монголка, толпа подхватила смех и так же шумно разошлась по домам, когда гости скрылись из вида. Имос включил фонарь, обнял Стешу и они быстро, по уже знакомой тропе, зашагали к парастеку.