Текст книги "Хроники мира Ниморэд"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ну да. И оборотни, в твоей картине мира, тоже нереальны, – с понимающей кривой усмешкой кивает мой похититель. – А если я сейчас тебе продемонстрирую, что действительно не человек, ты начнёшь считать сумасшедшей себя вместе со мной?

– То есть… ты превратишься в медведя? – недоверчиво округляю глаза.

– Если хочешь увидеть полный оборот, то подожди пока мясо дожарится. А то ведь испугаешься и убежишь, мне ловить придётся, а наш ужин тем временем сгорит.

Ну начинается. А потом ещё какую-то причину придумает. И так до бесконечности.

– Ну да. Аргумент веский, а так бы ты, конечно, показал, – киваю со знающим видом.

– А у тебя острый язычок, да? – ухмыляется Сигард, иронично прищурившись.

Ну вот, раскусил.

– Нет, что ты. Я исключительно белая и пушистая. Тебе показалось, – изображаю невинный взгляд.

Улыбка на мужском лице становится шире, я опять невольно засматриваюсь. А потом внезапно замираю ошарашенно. Потому что его лишь слегка выдающиеся клыки внезапно начинают увеличиваться прямо у меня на глазах, превращаясь в настоящие медвежьи клычищи. Черты лица как-то грубеют, переносица становится шире, впадинка над губой углубляется, да и всё лицо будто вытягивается, теряя человеческие очертания. На скулах проступает коричневая шерсть. А плечи раздаются ещё шире, как и вся его фигура, превращая и без того немаленького громилу в настоящего гиганта.

– А-а-а… – отвисает у меня челюсть, руки цепляются за края колоды, а сердце в груди делает настоящий кульбит, заходясь истиречной дробью.

А этот… этот… монстр недоутопленный поддевает… когтями, самыми настоящими медвежьими когтями, белое с красным бочком яблоко и протягивает мне.

– Скушай наливное, сладкая, – предлагает мне совершенно нечеловеческим рычащим голосом. Точно таким, как я запомнила. Так он говорил со мной тогда в озере.

– Ой мамочки, – взвизгиваю, невольно шарахаясь назад.

И в результате сваливаюсь с бревна, больно приложившись спиной об камень.

– Ай, – всхлипываю, взбрыкнув в воздухе ногами в безуспешной попытке подняться. Но удаётся только слегка поменять положение, чтобы эти самые ноги – которые голые, кстати, и выше под рубашкой ничего нет – вверх не торчали.

– Ксения, ты что? Сильно забилась? – внезапно нависает надо мной обеспокоенный Сигард. Уже в нормальном виде.

И в мгновенье ока поднимает меня с земли. Да как-то так у него это получается, что я внезапно оказываюсь сидящей у своего похитителя на коленях, шипя и вяло отбиваясь от лапающих меня наглых лапищ. А он сам на моём бревне.

– Где болит? Спина? Копчик? Затылком приложилась? – не обращая внимания на мои трепыхания, ощупывает Сигард все обозначенные места.

И ладно ещё затылок. Ладно спина, хотя она у меня ну очень чувствительная. Но когда мужские горячие пальцы касаются впадинки в самом низу спины, да ещё под рубашкой, меня аж подбрасывает.

– Ты что творишь? – рявкаю возмущённо, опять чуть не падая. – Разве я тебе разрешала меня трогать?

Мы застываем, буравя друг друга тяжёлыми взглядами. Но если в моём праведное негодование, то этот… медведь, смотрит с настоящим животным голодом. И я не желание есть имею в виду.

– Так разреши, – вкрадчиво произносит он, царапая слух рычащей хрипотцой.

Глава 6

«Так разреши». Ну, наглец. Как у него всё просто.

Снова вспомнив эту фразу, тот взгляд, которым меня буквально пожирал Сигард, и как неохотно он меня потом отпускал, когда я выплеснула на него всё своё праведное возмущение, вдруг ловлю себя на том, что невольно улыбаюсь. И восстанавливаю в памяти свои ощущения, какого-то чёрта окрашивая их в совсем неподобающие отттенки.

Вот только этого не хватало. Совсем оголодала уже?

Увидит ещё, и не так поймёт.

Кое-как подавив предательскую улыбку, отворачиваюсь к стене, стараясь не раскрыться и кутаясь в одеяло плотнее. Несмотря на костёр у входа, в пещере всё равно довольно прохладно.

Зато в руках Сигарда мне было ох как жарко. И не только от злости, стоит это признать. Если отбросить все мои подозрения в его невменяемости, а я их, если честно, уже почти отбросила, то противостоять его брутальной харизме мне ой как не просто. За вечер, проведённый в компании этого здоровяка, я успела её в полной мере на себе прочувствовать. А чего ни разу не ощутила, так это реальной, а не надуманной мною со страху, угрозы с его стороны. Даже тогда, когда он клыкастое шоу для меня устроил.

Прошло уже несколько часов после того, как мне продемонстрировали полный набор медвежьих клыков и прочие нечеловеческие фишки, а потом я свалилась с колоды и была нагло облапана.

За это время Сигард успел довольно убедительно объяснить мне, что открыл портал на Землю случайно, подсознательно спасаясь от гибели. Но из-за того, что он был сильно ранен и практически находился на грани смерти, то контроль над его телом полностью перехватила вторая, звериная сущность. Эта же сущность на меня так бурно и отреагировала тогда в озере, решив присвоить себе. А когда я потеряла сознание от испуга, загребущий мишка на остатках магических сил рванулся обратно в родной мир. Ну и меня с собой прихватил.

Я сначала всё это слушала со здоровым скепсисом. Но Сигард рассказывал с такой уверенностью, так спокойно и обыденно, что моё сознание в конце концов смирилось с мыслью, что его слова могут быть правдой. Наверное, просто потому, что в это верить было гораздо приятней, чем в то, что у меня поехала крыша, и звериная морда вместо человеческой мне просто померещилась.

Потом мы ели шашлык, закусывая сочное мясо яблоками. Такое необычное для меня сочетание оказалось неожиданно очень вкусным. Запивали свой ужин чем-то весьма напоминающим яблочный сидр прямо из настоящего кожаного бурдюка, передавая друг другу, так как ничего напоминающего чашки или стаканчики у моего сотрапезника не нашлось.

И разговаривали. Много и с удовольствием, как ни странно.

Мой обаятельный недоутопленник ещё и собеседником приятным оказался.

Желая разведать больше, либо же при возможности всё-таки подловить мужчину на каком-то несоответствии в его байках, я в лоб спросила Сигарда, кто его ранил и за что.

В ответ услышала краткий рассказ о том, что он ехал на встречу с князем волков, чтобы лично сообщить тому одну очень важную новость, а по дороге на него напал большой вооружённый отряд. И напали, скорее всего те, кому очень понадобилось не допустить эту самую встречу.

На этом моменте мужчина тему свернул и принялся расспрашивать меня. Скорее даже допрашивать, притом так грамотно, что я сама не заметила, как выложила ему свою детальную биографию. Казалось, мужчине интересно обо мне буквально всё. Но особенно почему-то моя личная жизнь.

И лишь когда я, сдавшись, со смехом призналась, что у меня на Земле нет ни мужа, ни жениха, ни даже парня, Сигард удовлетворённо усмехнулся и отстал. Эта его улыбка меня почему-то так зацепила, что я не выдержала.

– А у тебя кто-то есть? Небось поклонницы гроздьями вешаются? – почему-то эта мысль вызвала во мне жуткое раздражение.

– Ревнуешь, сладкая? – подмигнул он мне. – Не волнуйся, Ксения, нет никого. Да и всё равно ты вне конкуренции.

– Почему это? – тут же насторожилась я.

– Потом скажу. Сейчас я должен обезопасить наш лагерь на ночь. А ты доедай и иди ложись спать. Завтра рано утром отправимся в путь.

– В какой путь? И почему я должна ехать с тобой? Может, откроешь мне портал обратно? – да-да, к этому моменту я уже почти поверила во всю эту историю с перемещениями между мирами.

– Не могу, Ксения. Мой резерв сейчас почти на нуле. Нужно время на восстановление. А оставаться здесь опасно. Поэтому завтра мы уезжаем, – твёрдо посмотрел мне в глаза Сигард, явно давая понять, что этим всё сказал.

Пришлось с таким ответом смириться. Но я решила во что бы то ни стало вернуться к этому вопросу ещё завтра. А пока помогла мужчине убрать остатки ужина. Потом, когда он утопал вершить свои важные дела, проверила свою одежду, развешанную на кусте. Шорты оказались ещё влажные, как и бюстик с блузой, а вот тонкие хлопковые трусики уже почти высохли. Сцапав их, я ушла в пещеру, как мне и велели, чтобы спрятавшись в тени быстренько надеть хотя бы часть белья. Так гораздо уверенней как-то.

Ну а потом действительно начала моститься на спальном месте.

И вот уже около получаса я лежу на мягкой лежанке из еловых веток и мха, завернувшись в одеяло Сигарда, и думаю, как мы будем вдвоём ночевать. Что-то я не заметила второго одеяла. Как и второй лежанки.

И, кстати, где он так долго ходит?

Обернувшись, выглядываю наружу.

За пределами пещеры уже полностью стемнело. Костёр, в который Сигард во время нашего ужина и разговора пару раз подкладывал дрова, почти прогорел, а этого медведя всё нет и нет. Может, он где-то в другом месте лёг? Наверное, так для меня даже лучше. И безопасней. Но почему-то… не хочется такого варианта. Я бы с ним ещё пообщалась. И в пещере бы теплее, наверное, стало.

Блин, Ксюха. Ты о чём сейчас думаешь? Ты что, на этого бородатого медведя запала?

Ответить смой себе я не успеваю. Потому что из тьмы за освещённой костром полянкой, бесшумно появляется огромная тёмная фигура. И молча направляется к пещере, заставив меня затаить дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это выглядит зловеще. Мистично даже. Словно дух леса решил меня тут посетить.

Вот он подкладывает в костёр ещё дров. Поднимается. Заходит в пещеру, заслоняя собой звёздное небо. Сделав пару неразличимых даже в полной тишине шагов, останавливается… И несмотря на темень я чувствую на себе его голодный взгляд. Слышу как он жадно вдыхает воздух.

– Сигард, это ты? – не выдерживаю.

– Я, – отвечает просто.

И идёт ко мне. Неспешно, будто хищник крадётся.

– Ты меня сейчас пугаешь, – признаюсь с нервным смешком.

– А ты не бойся, – выдаёт новую абсурдную в своей простоте фразу.

– А ты не крадись, – фыркаю, наблюдая, как он опускается коленями на край лежанки. – Ты не говорил, что собираешься спать рядом со мной.

– Неужели ты не пустишь меня в свою уютную пещерку? – вкрадчиво интересуется медведь, заставив поперхнуться воздухом. И покраснеть от такой нескрываемой двусмысленности. – Ночи тут холодные. Замерзнем друг без друга.

Глава 7

– А я думала, что оборотни выносливые и холода не боятся, – подначиваю его, чтобы спрятать собственную нервозность.

Да, он мне нравится. Но эти намёки… Надо быть наивной дурочкой, чтобы не понять, что он меня хочет. А я вот может, не готова сделать такой шаг? Мы совершенно не знаем друг друга. И беспорядочные связи это вроде как не про меня. Тем более, что если он прав, то дальше одной, максимум двух ночей это точно не пойдёт. Потому что я вернусь в родной мир, а он останется в своём.

Так что нечего даже думать в сторону свадебных платьев и маленьких обаяшек медвежат. Совсем уже сбрендила такое представлять.

Но, пожалуй, ещё никогда искушение переступить через свои принципы не было таким сильным.

– Не пустишь, значит? – видимо уловив мои колебания, хмыкает Сигард.

– В пещеру пущу, конечно. Это же ты её нашёл. Но если рассчитываешь на большее, то тут тебя разочарую. Я не по этим делам.

– Тебе не нравятся мужчины? – ошеломлённо замирает медведь. – Твой запах говорит совсем о другом.

– Мне не нравится случайный секс, пошляк ты лохматый, – мгновенно вскипаю я, поднимаясь на локти. По запаху он меня видишь ли читает.

– А кто тебе случайный предлагает, сладкая? Я только за серьёзный и основательный.

Тут моя выдержка даёт сбой. Курьёзность, местами и вовсе бредовость ситуации, а ещё непрошибаемая наглость одного бородатого утопленника берут верх, и я истерично прыскаю смехом. А потом и вовсе начинаю хохотать.

– Блин, ты невозможный просто. И где таких делают?

– Могу рассказать, – фыркает Сигард, садясь рядом.

– Угу, и показать, как, да?

– Для тебя что угодно, – в мужском голосе откровенно слышится улыбка. Та самая, которая враг моим здравым мыслям.

И это окончательно стирает то тревожное напряжение, которое сковало меня при его появлении. Может, и наивно так думать, но я почему-то уверена, что этот мужчина не причинит мне вреда. Просто чувствую это.

– Ложись, Ксения. Ничего не будет, чего ты сама не захочешь, – первым прерывает он наступившую паузу. – Но лягу я с тобой, тут даже не спорь. Без меня ты действительно замёрзнешь.

С этим, действительно, не поспоришь. Я уже мёрзну. А ещё, если уж быть совсем с собой честной, мне хочется снова почувствовать себя в его руках. Поэтому я лишь вздыхаю, досадуя на себя и ложась обратно на лежанку. Ещё и приглашающе отгибаю край одеяла. Не представляю, как мы вдвоём тут поместимся, но не оставлять же его мёрзнуть.

Сигарду больше приглашений не требуется, и вскоре он устраивается рядом со мной, вытягиваясь во весь рост. И беззастенчиво подгребает меня ближе, прижимая к себе.

– Для согрева, – объясняет подозрительно довольным тоном. – Давай-ка на плечо мне ложись, а я тебя обеими руками обниму. Сразу теплее станет.

И не успеваю я опомниться, как оказываюсь буквально окружена им со всех сторон. Окружена жаром и крышесносным мужским запахом. Обхвачена мускулистыми руками, прижата спиной к широченной груди, а тем, что пониже, к кое-чему слишком оптимистично настроенному.

– М-м-м, ты земляничным мёдом пахнешь, знаешь это? – хрипло сообщает Сигард, зарывшись лицом мне в волосы и шумно вдыхая. Окончательно ломая что-то в моих обычно рациональных мозгах. – Лакомая, до не могу. Так бы и съел.

– Кошмар, мне ещё и медведь каннибал попался. Бежать надо, бежать со всех ног, – ворчу для порядка, изо всех сил пытаясь игнорировать табуны мурашек и тянущее чувство, разгорающееся внизу живота.

– Куда же ты побежишь, ягодка моя? – горячие губы касаются уха. – И, главное, зачем? Оставайся со мной.

И неожиданно для меня самой сердце в груди отзывается щемящим трепетом на эту просьбу. Он не может просить такое всерьёз. Не может иметь в виду именно то, что мне почудилось. А я не должна так реагировать. Ну не должна же.

Тем временем обнаглевший оборотень уже прихватывает губами кончик уха, а потом и вовсе трогает языком, вызывая у меня дрожь во всём теле. Совершенно очевидную и вполне опознаваемую дрожь.

– Как твоё плечо? Сильно болит ещё? – спрашивает прежде, чем я успеваю возмутиться.

– Да, – выпаливаю в сердцах.

Хотя на самом деле за вечер я уже успела позабыть об его укусе. Что тоже странно само по себе. Мне казалось, что там ужасная рана, которая за неделю не заживёт.

– Давай, залижу. И сразу перестанет, – урчит Сигард, и не дожидаясь моего ответа отодвигает воротник рубашки, чтобы коснуться губами уже плеча. Точно там, где впивался клыками раньше. Теперь же проходится шершавым языком по чувствительной и всё ещё воспалённой коже, и меня словно от удара тока подбрасывает, настолько приятным это ощущается.

– Ты наглеешь, – шепчу хрипло, чувствуя, как становится влажно между ног.

– Угу, – соглашается коварный соблазнитель, продолжая своё коварное дело. Он натурально зализывает мою рану, которую сам же и нанёс. И от каждого прикосновения его языка, меня словно в чан с тёплым мёдом окунают.

И я понимаю, что надо сказать: «Перестань». Понимаю, что нужно остановить это всё, потому что очевидно, к чему он меня так умело ведёт. Но силы воли на это реально не хватает.

– У нас в некоторых фэнтезийных книжках пишут, что оборотни так свою пару метят, – непонятно зачем сообщаю ему. Просто всплыло в памяти, засев звенящей нотой в мыслях. Вот и хочется, чтобы кое-кто меня разуверил… наверное. – Это ведь неправда?

– А если правда? – прикусывает основание моей шеи Сигард, одновременно с этим накрывая огромными ладонями мою грудь, мгновенно вышибая все связные мысли из моей головы. Сжимает упругие полушария ласково но так по-хозяйски уверенно.

О боже. Это ощущается так, будто именно его рук мне не хватало. Да и сейчас мало. Их везде хочется, не только на груди.

Остатки здравого смысла пытаются воззвать к моим страхам и опасениям. Но оголодавшее до мужской ласки предательское тело даже слушать ничего не хочет. Телу хорошо так, как, наверное, ещё никогда не было. Откуда-то приходит отчётливое понимание, что потом я буду дико жалеть, если сейчас не узнаю, каково это поддаться настолько сильному желанию, почувствовать страсть настолько притягательного для меня мужчины.

И, будто почувствовав мою готовность сдаться, Сигард скользит одной рукой ниже, на трепещущий живот. Комкает ткань рубашки, тянет её вверх невыносимо медленно, давая мне время остановить его. И, когда я этого не делаю, наконец накрывает ладонью лобок, сразу вжимая пальцы туда, где уже мокро и жарко, отчего меня буквально встряхивает, а из груди вырывается жалобный стон. Кажется, я уже от одного этого бесстыдного прикосновения готова кончить.

–  Медовая моя девочка, – шепчет сладко, целуя шею, вылизывая в самых чувствительных местах. Сжимает грудь. И потирает там внизу, доводя меня почти до безумия. – Такая мокренькая и горячая для меня. Я должен обязательно попробовать тебя на вкус, вот здесь, – он хлопает кончиками пальцев по моему клитору. – И везде. Всю тебя оближу.

Бёдра сами собой дёргаются, так хочется, чтобы он продолжил ласку. Прикоснулся без ткани. Дал мне наконец такую вожделенную разрядку.

С губ срывается нетерпеливое хныканье.

А в ответ я слышу довольное урчание и мужские пальцы наконец отодвигают мокрые трусики. И зачем только надевала? Проходятся невесомой лаской по припухшим губкам, раздвигают и прижимаются к клитору, потирая точно так, как мне хочется.

Наверное, я ещё никогда так быстро не кончала. И так сильно от одних лишь пальцев… Меня словно взрывает изнутри, сотрясая крупной дрожью и выгибая дугой. А этот изверг и не думает останавливаться, лаская ещё настойчивей, закручивая новую пружину животного удовольствия. Внезапно кусает за шею, и я снова взрываюсь с гортанным стоном, полностью потерявшись в пространстве.

Возможно именно поэтому я даже не замечаю, как оказываюсь лежащей на спине. Сверху меня придавливает огромное мужское тело, вклиниваясь между дрожащих бёдер. А губы сминает по-животному голодным поцелуем.

Глава 8

Я почти всю свою взрослую жизнь была уверена, что не люблю целоваться. Ну что может быть приятного в этом слюнявом деле? В том, чтобы позволять кому-то постороннему лезть к тебе в рот своим языком? Весь этот обмен жидкостями.

Даже вспоминать не хочу свой самый первый в жизни поцелуй, когда меня чуть не утопили в слюнях, а губы пытались всосать, как в пылесос. А с общажного балкона над головой при этом улюлюкали наши с «пылесосом» однокурсники, заметившие, как меня зажал на крылечке этот пылкий целователь, после нашего свидания, такого же неудачного, как поцелуй.

В общем… не любила я целоваться с тех пор. И не попадалось мне никого, в моём не особо богатом опыте, кто бы сумел изменить это моё предубеждение.

Поэтому, когда я осознаю, что мой рот буквально взят штурмом одним наглым и пылким медведем, в голове мелькает досадливая мысль: «Эй, ну зачем портить всё вот этим вот?». И напрягаюсь невольно, упираясь в плечи Сигарда ладонями. Готовясь к тому, что весь несвойственный мне порыв заняться сексом с почти-незнакомцем сейчас исчезнет, и придётся от этого почти-незнакомца как-то отбиваться.

Но все эти мысли, как возникают, так и исчезают, растворяясь в жаркой ласке чувственных мужских губ, мягких и жёстких одновременно. В прокатывающихся по моему телу посторгазменных волнах, удивительно совпадающих с ритмичным танцем захватчика-языка у меня во рту. В том, как сводит всё внизу живота от грубоватого соприкосновения моей обнажённой плоти с его стояком, пока сдерживаемым тканью штанов. В ошеломительно-приятном ощущении пленившей меня тяжести мужского тела. И больше всего в собственном ослепительном удовольствии от сочетания всего этого, круто замешанном на удивлении.

Блин, а так бывает, да?

Кажется, я не с теми целовалась.

Застонав, уже сама тянусь навстречу, отвечая на поцелуй, позволяя увлечь меня в эту чувственную игру. Ладони скользят по широким плечам и обхватывают шею, слегка царапая. Тело изгибается, прижимаясь теснее к мужскому. А бёдра сами собой приглашающе распахиваются, обхватывая мускулистый торс.

− Хочу тебя до безумия, сладкая, − бормочет Сигард, отрываясь от моих губ и осыпая лицо ворохом поцелуев.

Подтягивается на локтях выше, ритмично вжимаясь эрекцией мне между ног. Снова прикусывает шею, прошибая меня новой волной болезненного удовольствия.

Приподнимается немного и одной рукой быстро спускает с себя штаны. Чтобы уже через минуту прижаться к моей промежности горячим и большим стволом, продавливая головкой узкий вход, тем самым распаляя меня ещё больше.

− Пустишь, ягодка? – урчит на ухо хрипло. – Сдохну, если не окажусь сейчас в тебе.

− Да, − выдыхаю со стоном, как что-то самое естественное между нами.

Сигард проникает в меня одним плавным толчком. Достаточно медленным, чтобы я прочувствовала это вторжение в мельчайших деталях. И слишком неотвратимым, чтобы суметь хоть как-то к этому подготовиться. Ошеломляет почти нестерпимым чувством наполненности и немного болезненной растянутости.

Пискнув под ним, я жадно хватаю ртом воздух, впиваясь ногтями в напряжённые плечи.

− Подожди… ты слишком… я не смогу… − задыхаясь, утыкаюсь ему в шею.

− Сейчас, станет легче, маленькая, − хрипит Сигард, так же медленно и осторожно выходя из меня. Чтобы толкнуться обратно. Проникая ещё глубже. Отступает, и снова толчок. На этот раз пронзая до конца. Я чувствую, как его пах прижимается к моему.

− Ох, − срывается с губ почти жалобное. Нет, жизнь меня к такому не готовила.

− Ты такая узкая, словно не знала мужчины до меня, − с нескрываемым довольством улыбается мне в висок мой медведь, продолжая двигаться во мне в том же плавном ритме, позволяя расслабиться до конца.

При этом я чувствую, насколько тяжело ему даётся эта сдержанность. Мышцы под моими ладонями ощущаются стальными канатами. На коже выступила испарина, делая вкусный мужской запах, окутывающий меня, ещё более концентрированным.

− Знала. Но очень давно. И это ты просто большой, − фыркаю смущённо, чувствуя себя, как никогда уязвимой и беззащитной. Абсолютно, нараспашку открытой.

И одновременно защищённой тем недюжинным самоконтролем, который мне демонстрирует сейчас мужчина, способный сломать, или покалечить меня одним лишь неосторожным движением.

Дискомфорт и болезненность уже давно отступили. Но всё равно каждое его движение, как по оголённым нервам. На грани. И это всё больше меня заводит. Весь он меня заводит, такой большой, сильный, шикарный просто. И полностью мой. Хотя бы на эту ночь.

Утихшее было пламя, разгорается с новой силой, горячими волнами распространяясь по моим венам, омывая изнутри.

И мне уже мало… мне хочется быстрее и сильнее, даже глубже. Нетерпеливо царапая широкую спину, я вскидываю навстречу бёдра, подгоняя, откровенно намекая. Кусаю за шею, упиваясь той дрожью, что пробегает по огромному телу, его возбуждённым рычанием.

− Дразнишь? − подхватывает он меня ладонью под копчик, врезаясь сильнее. – Готова к большему?

− Ага, − закатываю глаза.

− Ну держись тогда, − хищно усмехается Сигард, поднимаясь надо мной. Подхватывает мои ноги, забрасывая себе на плечи. Прихватывает зубами щиколотку, сжимает мои бедра, вбиваясь теперь сильнее.

От смены позы его член внутри ощущается настолько остро, что каждый удар, как вспышка, толкающая за грань сумасшествия. И вскоре я уже мечусь под ним, как ненормальная, сгорая в животном удовольствии, хныкая и в голос крича. Умоляя о большем. Умоляя о пощаде. Внутри поднимается что-то такое глубинное и дикое, такое незнакомое и пугающее, что кажется, я не вынесу этого… растворюсь нахрен в чём-то слишком неизведанном.  И неосознанно бегу от этого чувства, оттягивая свой финал как только могу.

− Не сопротивляйся этому, ягодка, − рычит он мне в губы, отпустив ноги и склонившись к самому лицу. – Позволь нам стать едиными.

− Я не могу. Это слишком, − выдыхаю сипло.

− Можешь. Тебе понравится, − обещает он ласково, снова поднимаясь надо мной. Выскальзывая из моего тела. Но только для того, чтобы в мгновенье ока перевернуть на живот и, дёрнув за бёдра назад, поставить на четвереньки.

Пристроившись позади и до синяков впившись пальцами в мои бёдра, врезается в меня сразу на всю глубину, не давая больше прийти в себя, сметая все мысли напрочь жёсткими ударами члена, кажется, в самое сердце.

Хрипло закричав я вскидываюсь, выгибаясь дугой. И Сигард перехватывает меня под грудью, поднимая. Прижимает к себе, не переставая двигаться. Воронка огня во мне закручивается настолько, что меня уже трясёт от напряжения, не находящего выхода.

А в следующий миг моё плечо простреливает знакомой обжигающей болью. Он опять меня укусил, гад такой. Пронзил со всех сторон, рыча и сотрясаясь в своей разрядке. Но на этот раз боль буквально мгновенно превращается в ещё один сгусток пламени, мгновенно разливаясь по телу, и становится тем самым последним толчком, швыряющим меня в эпицентр взрыва.

Гортанно застонав, я разлетаюсь на осколки. Растворяюсь в безумном шквале чувств и эмоций, где единственным моим якорем становится мужчина рядом, пламя его души, такой притягательной для моей собственной. И впервые в жизни я чувствую, что не одинока больше.

Глава 9

− Ты обещал не кусаться, − бормочу капризно спустя некоторое время, потираясь щекой об мужское плечо и жмурясь сытой кошкой. И снова тайком вдыхая его запах. Вку-у-усный такой. Самой уже кусаться хочется.

Сигард снова уложил меня спиной к себе, обхватив обеими руками, всем телом и, как одеялом, обернув своим теплом. Расплавил сердце своей заботой окончательно. Наверное так нельзя. Скорее всего завтра придёт отрезвление, но сейчас я пьяна этим мужчиной, и трезветь мне не хочется.

После крышесносного секса лежать в объятиях моего медведя ещё приятней. Хорошо настолько, что невольно забываются все мои самоувещевания насчёт одной единственной ночи и всего-прочего. Теперь он мне не просто нравится, теперь я ещё и знаю, что он способен устроить мне фейерверки в космосе.

И то, что получив своё, Сигард не прекратил все свои нежности, которые больше не воспринимаются наглостью, лишь ещё сильнее заставляет меня думать о том, что бы было, не будь мы из разных миров.

− А ты разве была не согласна? – урчит ласково, прижимая меня к себе теснее и снова касаясь губами места укуса. Вот реально будто метку свою поставил, и теперь крайне доволен этим. У-у-у, зверь кусачий.

− Так ты и не спрашивал, − фыркаю. И невольно склоняю голову так, чтобы подставить шею под его поцелуи. О-о-ох.

Внизу живота опять стягивается знакомый узел. Я этого медведя снова хочу. Вот как так? Между ног саднит, мышцы ватные, в голове щедро залитая ягодным сиропом каша, но я уже реально прикидываю, как бы намекнуть на продолжение.

− Ну вот сейчас спрашиваю, − ухмыляется Сигард, нежно тиская одной рукой мою грудь, а второй согревая живот.

И что тут скажешь? Особенно, с учётом того, что мне всё понравилось, хоть это и дико местами было.

− Ох и наглючий ты, − срывается с моих губ смешок. – Как медведь на пасеке.

− А как иначе до мёда добраться? – лизнув мою шею, смеётся оборотень. Даже не думая ничего отрицать. – Когда попадается такая сладкая, лакомая девочка, зевать никак нельзя, а то упустишь.

А я ловлю себя на том, что больше даже не пытаюсь придумать земных объяснений всей нашей ситуации и тому, что видела. Я верю, что он оборотень, и что мы в другом мире. Верю, и потому мне грустно. Возвращаться ведь придётся. В свой мир. Там бабушкин дом. И моя развалившаяся жизнь, которую нужно как-то собирать обратно, и куча-куча дел… И никого. Обо мне разве что Женька волнуется. Я же вечером так и не позвонила.

И безумней всего то, что возвращаться мне не хочется. Но это же чистой воды сумасшествие. Что я буду делать в чужом незнакомом для меня мире? Без денег, жилья, средств к существованию, не зная ни законов, ни языка. Ничего кроме того, что здесь существуют оборотни, и одного из них мне очень хочется себе, что тоже слишком поспешно и непродуманно. Я же его совсем не знаю… Да и он мне вроде как ничего не предлагал. Не буду же я навязываться и на шею вешаться.

− Чего затихла, ягодка? – чутко реагирует на моё состояние мужчина.

− А откуда ты мой язык знаешь? – увиливаю я от прямого ответа.

− Это не я твой, а ты мой, − мужские губы смыкаются на мочке моего уха.

− Как это? – пытаюсь я обернуться к Сигарду лицом. Он мне это даже позволяет. Поправляет на моей спине сползшее одеяло. Только я всё равно ничего кроме тёмных очертаний рассмотреть не могу.

Огромная ладонь, накрывшая мои лопатки, наполняет вены теплом. А вот вторая, по-хозяйски умостившаяся на моей попе, превращает это тепло в сладкую патоку желания.

− Закон магических межмировых перемещений, − объясняет мне Сигард, прижимаясь теснее и вклиниваясь коленом мне между ног. Срывая с моих губ тихий стон. − Ты начинаешь понимать тот язык, которым пользуются там, куда ты попала. Никто не знает, как это работает. И почему не работает в пределах одного мира. У Демиургов свои порядки.

− А кто такие Демиурги? – пытаюсь я не потерять нить разговора. Правда, это очень сложно. Тело просится потереться, прижаться, выгнуться, открыться, принять...

− Создатели миров, − слышу и далеко не сразу улавливаю смысл.

− Боги, то есть? – вскидываю брови.

− Ну как тебе сказать? Далеко не все боги могут стать Демиургами. И не всем Демиургам интересно быть богами. Они творцы и созидатели прежде всего. Создали мир и отпустили жить своей жизнью. А сами за что-то новое берутся. Но ты мне зубы не заговаривай, ягодка. О вселенной и законах мироздания поговорим как-нибудь потом. Мне интересней услышать, почему у тебя вдруг настроение испортилось?

− Откуда ты знаешь, что оно испортилось? – уточняю удивлённо.

− По запаху, по сердечному ритму, по напряжению в мышцах и выражению лица, − перечисляет оборотень.

Ничего себе. Да с таким ходячим детектором ещё попробуй скрыть свои чувства.

− Ты не видел моего выражения, − возражаю.

− Сейчас вижу, − шепчет он мне в губы.

− Даже если так… какая тебе разница? Просто подумала кое о чём. Это не имеет значения.

− Подумала она, − хмыкает Сигард. – Значит, плохо я старался, если ты сейчас о неприятном способна думать. Надо исправиться.

И снова вышибает все связные мысли поцелуем, одновременно с этим подминая меня под себя. А я и не против. Я очень даже за. Ночь пройдёт, новый день принесёт неизвестно что, но здесь и сейчас я там, где хочу находиться.

Обняв своего любовника, всем телом подаюсь ему навстречу, с восторгом принимая в себя.