Текст книги "Простыми словами о любви"
Автор книги: Ольга Остроумова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Ольга Остроумова
Простыми словами о любви
Стоит только поднять глаза
Юлька беспрестанно разговаривала по телефонам. Если молчал один, тут же звонил другой, иногда звонки раздавались одновременно. В такие моменты она чувствовала себя жонглёром. Когда помимо одной процветающей консалтинговой фирмы муж решил организовать вторую, нагрузка на её плечи легла просто огромная. Сотрудников в штате было предостаточно, но, зная её опыт, её дотошность, внимание к мелочам и знание бесконечного количества законов, все хотели заполучить непременно Юльку. Иногда ей казалось, что телефоны к ней просто приросли.
Утренний душ, парикмахерская, магазины – словом, везде, где она только бывала помимо работы, она продолжала работать… Однако, несмотря на всё это, Юлька всюду успевала делать маленькие добрые дела. То накормит на улице брошенную собаку, не прекращая разговора и на ходу доставая из пакета мясо, купленное для ужина. То кошку достанет, которая непонятно как свалилась в подвал заброшенного магазина и не может сама выбраться. Стоя на коленках и прижимая телефон плечом к уху, Юлька, балансируя на грани возможного, доставала беднягу, не обращая внимания на то, что сама перепачкалась…
Однажды в любимом супермаркете, ожидая, когда ей тоненько нарежут сыр, она уловила краем левого уха, тогда как правое внимательно слушало вопрос очередного оппонента, как мужской голос робко спросил занятого продавца, не подскажет ли ему он, где в магазине оливковое масло. Продавец, обычно внимательный, был так увлечён нарезкой, что просто не услышал вопроса. Юлька, понимая, что какое-то время тот будет занят её заказом, а она, следовательно, пока свободна, не прекращая разговора, коснулась локтя мужчины и, прикрыв трубку рукой, подсказала, куда надо идти. Услышав «спасибо» в ответ, она мыслями вернулась в переговоры, а физически – к прилавку. Сыр ещё не был нарезан – уж очень тоненько сегодня специально для неё старался продавец это сделать – как вдруг она боковым зрением заметила, что отправленный ею мужчина пошёл не туда. Моментально догнав его, она снова направила того правильным курсом, снова услышав благодарность в ответ. Лица она так и не видела. Держа телефон плечом и ухом, трудно вращать головой. К тому же не в её привычках рассматривать, разглядывать. Однако сегодня она успела отметить про себя приятный голос и едва слышный парфюм. Ей очень понравилось и то и другое… Мысль крамольная сама по себе и абсолютно далёкая от правильной Юльки. Она ей удивилась и прогнала прочь. Взяла сыр, с улыбкой поблагодарила продавца, не поднимая глаз, помчалась на кассу. Её прекрасно знали, терпеливо ждали, когда она расплатится, не уронив телефоны, кредитки и продукты… Стоя на кассе, она скорее почувствовала, чем увидела, как рядом с ней оказался человек, которому она помогла. Да и разве это помощь? Так, пустяк. Но, давая очередному телефонному собеседнику вполне обоснованный совет, она заметила, как незнакомец слегка наклоняется, пытаясь понять, есть ли на её правой руке обручальное кольцо. Она про себя улыбнулась.
По зиме она не носила колец – пальцы даже на лёгком морозе становились совсем тоненькими, и с них всё слетало. Потеряв так парочку украшений, Юлька просто перестала их носить. Убедившись, что кольца нет, мужчина, оглядев содержание её тележки, где были только сыр, сельдерей, петрушка и зелёные яблоки, произнёс:
– Может, что-нибудь вкусненькое хотите?
Произнёс он это вежливо, без напора, скорее робко. Она оценила его деликатность, отрицательно покачала головой – мол, спешу, – всем видом давая понять, что не стоит продолжать…
– Могу я пригласить вас на острова – скажем, недалеко от Венеции?..
Вот тут Юлька чуть не выронила телефон и заметила, как вытянулось от удивления лицо кассирши. Не поднимая взгляда, благодарно улыбаясь, снова отрицательно покачала головой, собрала свои пакеты и унеслась. Ботинки у него классные. Она успела это заметить. На правом – удивительная отметина, будто собака наступила в краску, а потом на обувь…
Дни мчались один за другим. Вот и сегодня круговорот. Подряд три сложные консультации: кто-то по вопросам экономики и финансов, кто-то по внешнеэкономической деятельности, по вопросам регистрации фирм… Она едва перевела дух, как телефон зазвонил снова. В этом месте пешеходный переход лишь нарисован, светофора нет, что создаёт определённые риски и трудности. Юлька только было шагнула на зебру, как услышала рядом:
– Не поможете?
Не прекращая разговора, она чуть повернула голову: один мужской ботинок, который показался ей чем-то знакомым, вместо второго – гипс почти до колена.
Дальше она не разглядывала, свободной от сумок рукой прихватила за локоть бедолагу, и они, медленно передвигаясь, перешли дорогу. Сознание твердило: она уже где-то слышала и голос, и едва различимый приятный аромат, но здравый смысл и чёткое правильное представление о том, что – хорошо, что – плохо, не дали развиться знакомству.
Когда она перестала поднимать глаза на людей? Она часто думала об этом. Может, никогда не смотрела? Отчётливое воспоминание детства: она идёт с бабушкой по тропинке после сильного дождя, и та всё время твердит малышке: «Смотри под ноги!»
Потом… Потом тяжёлый, неудобный ранец в школе – он перевешивал худенькую фигурку так, что она шла, наклонившись вперёд, совсем как старушка. В школе она стеснялась подростковых прыщей. Робела перед одноклассниками и ходила, низко опустив голову. Мужа своего она в институте заметила только потому, что, увлёкшись каким-то вопросом по электродинамике, они с другом буквально под ногами у неё мелом чертили какие-то формулы. А теперь? Бешеный ритм жизни – она к нему привыкла, носила брючный офисный костюм и зимой, и летом, туфли на устойчивом каблуке; отдыхали с мужем несколько раз в год. Ну, считалось, что отдыхали. Телефоны не умолкали и там.
Она услышала детский плач. Юлька шла мимо детской площадки, когда в неё уткнулась плачущая девчушка. Мальчик отобрал игрушку. Это то, что ей удалось понять из детского лепета. Она достала из кармана маленькую шоколадку и протянула малышке.
До офиса рукой подать. Она решила зайти. Рабочий день уже закончился. Но раз в кабинете мужа горит свет, она зайдёт и спросит, почему это у них нет детей… Кабинет оказался закрыт, но Юлька, не смущаясь, открыла своим ключом. Она как раз закончила по телефону важный разговор и была свободна. Вошла и полная радостного ожидания подняла глаза.
Лучше бы она этого не делала: муж был занят тем, что помогал сделать ребёнка новой секретарше. Какая боль… Сердце будто сквозь весь организм пролетело в ноги. А потом сразу побежал жуткий мороз по рукам, ногам, до самых кончиков пальцев… Как старая киноплёнка, медленно, в чёрно-белом изображении, и почему-то задом наперёд пролетели перед застывшей Юлькой одна за другой страшные картинки: вот она замечает, какие надменные взгляды бросает на неё эта секретарша, но не обращает на это внимания, вот за несколько дней или недель до этого муж просит подписать её брачный контракт. Говорит, так надо, чтобы избежать беды в случае каких-то проблем с конкурентами или что-то там; она ещё удивилась, но без задней мысли подписала; почему-то вспомнились все внезапные отъезды мужа. Не поднимая глаз, работая за троих, она пропустила что-то очень и очень важное… но что она приобрела, подняв глаза? Пустота. Она ничегошеньки не чувствовала… Сколько же пролетело минут? Она не видела, ни как муж одевался, ни оскорбительного женского взгляда, не слышала слов… На мгновение ей показалось, что её уже нет. Что она рассыпалась на атомы… «Все мы – пыль, жизнь одного ничего не стоит для другого… А может, просто я чужую жизнь живу?..»
И сердце вдруг тихонько забилось снова. Она почувствовала, как пальцы, превратившиеся было во льдинки, вновь наполняются теплом. Не говоря ни слова, она просто ушла.
Оказавшись на улице, подняв голову и глаза, она увидела, что весна, оказывается, почти закончилась – погода стоит совсем летняя. Надо подвести черту: семьи нет, квартиры у неё своей нет. Машины никогда не было. Она всегда боялась садиться за руль. Но на её личной карточке зарплата лет за пять. Значит, на улице она ночевать не будет. Сегодня, может, это будет гостиница, завтра – видно будет. Может, снимет квартиру.
На глаза попался магазин. В витрине на манекене было такое… нежно-розовое платье – она не удержалась и зашла. Купила платье, легкомысленный шарфик, балетки. Пакет со своими вещами поставила рядом с урной. Ей они больше не нужны. В урне оказались и оба телефона. Следующая дверь в том же новом, длинном доме, стоявшем вдоль проспекта, – её любимая «Азбука вкуса». Она поймала себя на том, что очень хочет есть. Прошла мимо отдела овощей и фруктов. Организм требовал другого. О-о-о! Вот именно это! Торт! Большущий, усыпанный тончайшими лепестками арахиса.
Юлька вышла из магазина и села на стоявшую у входа скамейку. Идти некуда. Она, не очень соображая, что делает, развязала розовую ленточку, сняла крышку, и начала прямо пальцами есть сладкое. По щекам потекли слёзы, но она их даже не чувствовала. Вдруг рядом послышалось громкое сопение. Она не сразу подняла глаза, но потом, пересилив себя, всё же взглянула: огромный чёрный пёс породы водолаз, кажется, присел рядом с ней. Собака всем своим видом показывала Юльке своё расположение. Женщина погладила густую шерсть:
– Какая ты красавица! – Пёс одобрительно зачмокал, лизнул её пару раз.
– Хочешь торта? Угощайся!
С одной стороны торт ела Юлька, с другой – сначала деликатно, потом, уже не стесняясь, – заглатывал большие куски пёс.
– Вы обалдели? Чарли, ты что делаешь? Ну ладно тётка сумасшедшая – руками торт ест, – но ты-то?! Приличная ж собака!
Обидевшись на «тётку», Юлька подняла глаза. Голос и парфюм… Вот именно такое сочетание она уже встречала где-то… Но лицо совершенно незнакомое.
– Извините, я думала, что собака ничья, что она потерялась, без хозяина, я думала… Объяснять долго и не хочется. Скажем… Решила, что начала новую жизнь, – вот, даже собаку себе завела… Ем вот здесь и руками, так как идти мне некуда…
Пёс прижимался с ней так, что чуть не столкнул с лавочки.
– Похоже, это он вас сегодня завёл…
Голос стал мягче, она продолжала смотреть ему в глаза, пытаясь вспомнить. Мозг, как компьютер, просчитывал варианты, но ни один не подходил. В конце концов, он решил прийти ей на помощь:
– Я как-то… имел неосторожность пригласить вас в Венецию… Меня зовут Максим, пса, как вы уже поняли, – Чарли…
Пока она ещё до конца не пришла в себя, он пробурчал себе под нос:
– Приглашение в силе…
Наконец-то она вспомнила! Конечно! Сначала он не знал, где в магазине стоит масло, потом искал кольцо у неё на пальце… Тут она, снова вспомнив мужа, опять помрачнела… потом…
– Получается, это тогда вы были в гипсе?
– Я ведь вас перевела через дорогу?!
– Странно, что вы вообще это заметили, – вы ж без конца по телефону говорили оба раза… Кстати, где телефоны-то?
Она махнула рукой в сторону урны – мол, они там, и жизнь моя где-то там же…
– Чарли, – обратился хозяин к собаке, стараясь не допускать пауз, – веди-ка нашу гостью домой.
Поводок, который женщина всё время разговора машинально накрутила на руку, моментально натянулся. Она улыбнулась и послушно пошла вслед за псом. Макс выбросил в урну остатки торта, подхватил сумки. Из его пакетов торчали Юлькины любимые сельдерей, петрушка, авокадо. Мужчина, который понравился ей своим голосом и едва уловимым ароматом, был директором её любимого магазина и знал её вкусы наизусть. Тогда, в первый раз, он просто прикинулся покупателем, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание вечно занятой женщины. А с гипсом это была действительно случайность… Он быстро догнал парочку. И сразу остановил, слегка обняв Юльку за плечи. Она удивилась, а он, как ветер срывает прошлогоднюю листву с деревца весной, сорвал этикетки с её новой одежды, показавшиеся при ходьбе. А потом легонько подтолкнул в спину, предлагая продолжить движение.
«Надо было раньше поднять глаза…» – эта фраза ещё долго крутилась в её голове.
Шесть букв… По горизонтали
Любимое кафе в центре. В тихом центре. Она приходит сюда много лет.
Меняются многие вещи в жизни, что-то становится лучше, что-то безвозвратно уходит, а яблочный штрудель здесь как был божественным, так и остался. И ни слова про диеты!
Она смотрела в окно и любовалась своей новенькой машинкой. Ха! Машинкой! Большущий серебристый джип, мощный мотор – он изрядно перегородил дорогу. Да-а… Парковаться на нём сложновато. Муж взял его для неё неделю назад. Та, предыдущая её машина ей нравилась гораздо больше, но вновь изменившийся статус супруга не позволял ей теперь на ней ездить. «Тебя могут увидеть мои друзья и знакомые – ты всегда должна выглядеть на все сто…»
Он ещё что-то бухтел, но Маришка уже не слушала. Взяла новые ключи и поехала, куда глаза глядят. Дорога привела её к ГУМу, где она, совершенно неожиданно для себя, купила ручку с золотым пером. Вспомнив об этом, достала её из сумки и полюбовалась: солнышко так и играет! Что же она ей будет писать? О-о! Идея! Попросила официанта принести газету – наверняка там будет кроссворд, надо же опробовать покупку!
«Так… десять букв по вертикали… лётчик, осваивающий новые самолёты… Как просто…
Испытатель! Так… Теперь посмотрим, что там по горизонтали… Чувство, присущее только человеку, шесть букв, последняя – Ь».
Перо снова блеснуло на солнышке. Удачная оказалась покупочка! Как просто… Слово– «любовь»…
Всего шесть букв, а такая грусть навалилась на плечи, тяжесть неподъёмная. Любовь… Как давно это было последний раз! Лет двадцать назад… Нет, точно можно сказать: восемнадцать лет и два месяца назад. Первый, да и последний уже, наверно, раз, когда сердце пело, душа парила, казалось, что впереди – счастье, большое-пребольшое. Примерная жена дома, заботливая дочь – это одна её половинка. А вторая… вторая неслась по тёмным переулкам, в незнакомые квартиры с чужими фотографиями и запахами, чтобы на часок-другой… Невысокий, рыжий, с зелёными глазами, зарабатывающий на жизнь тем, что мыл окна на небоскрёбах, машины в гаражах, жил так, будто сегодня – последний день. Не жалел для неё ничего и даже больше, чем мог себе позволить. Нежные губы, нежные руки… Очень красивые руки… Конечно, она понимала прекрасно: будущего здесь нет – финансовая неопределённость, явное нежелание связывать себя сейчас какими-либо обязательствами… Словом, в один прекрасный день всё закончилось.
Да, кроссворд вогнал в тоску… Можно ещё начать вести дневник. В её огромной сумке давно болтался нераспечатанный ежедневник. Вот и ручка опять пригодится. «Так… Вчера был… четверг, 5 июня. Так и запишем».
Вчера на пешеходном переходе она остановилась, пропуская пожилую тётку. Та посмотрела на неё тяжёлым взглядом, потом – на машину. Маришка аж вжалась вся в сиденье, а та грубо сплюнула и крикнула в её адрес ругательство, от которого у Маришки на глаза навернулись слезы. «За что? Что я тебе сделала? – недоумевала Маришка всю дорогу домой. – Что эта кляча знает о моей жизни-то?»
Муж, зарабатывающий всю жизнь огромные деньжищи, давно уже относится к ней как к своей вещи, двое сыновей – оболтусы, которые с утра до ночи сидят за компьютером, вылезая только, чтобы пожрать, и то если домработница не принесёт еду прямо к ним в комнату. Квартира огромная, народу в ней полно, а поговорить не с кем… Ну не об этом же писать…
«Чего это я так разошлась? Сама много лет назад выбрала это…»
Мысль переключилась на другое: «Не забыть взять у супруга денег – видела босоножки потрясающие». Вторая строка дорогим пером в дневнике:
«Муж – деньги – босоножки».
Взгляд вернулся к газете. Шесть букв по горизонтали…
Неожиданно она почувствовала какую-то тревогу, по рукам побежали мурашки, она поёжилась. Такое с ней уже бывало, но давно, очень давно. Посмотрела по сторонам – кондиционеры работают, как обычно, чего ж она мёрзнет то? За соседним столиком расположилась компания. Мужчины что-то оживлённо обсуждали, сыпали юридическими терминами. На лица она не смотрела. Маришка никогда не знакомилась на улице или в кафе, поэтому избегала встречаться с людьми глазами. Но голос одного из них ей показался знакомым. Почувствовав, что его рассматривают, мужчина обернулся и внимательно посмотрел на женщину…
Новая, дорогущая ручка вылетела из рук, прокатилась по столику и упала куда-то под стол. Ей было на это наплевать. Перед ней был её Арсений – единственная её любовь, человек, с именем которого она засыпала все эти ночи, которого хотела встретить каждый день и боялась такой встречи всю жизнь.
Он спокойно сидел и улыбался. Было видно, что он рад этой встрече. Поднимается, пересаживается за её столик… В ушах у неё зашумело так, что на мгновение ей показалось, что пошёл сильнейший ливень… Открыв глаза, Маришка не сразу поняла, где она. Администратор кафе держала перед ней какие-то капли и прижимала ватку к согнутой руке – видимо, ей сделали укол…
Всё уже в порядке. Ваш знакомый вызвал скорую, когда вы упали, перенёс вас сюда ко мне. Доктор сказал, всё будет в порядке, – давление, наверно… Посидите тут со мной?
Заметив, что Маришка оглядывается вокруг, словно что-то потеряв, она сказала:
– Он ушёл. Какой-то срочный звонок… Не знаю точно.
Искренне поблагодарив женщину за заботу, Маришка всё ещё на ватных ногах вышла в зал. Машинальными, невидящими движениями сгребла в сумку газету, ключи от машины…
– Это вам оставили. – Официант протянул ей записку.
Понимая, что в таком состоянии за руль нельзя, она дошла до Патриарших, благо они располагались через дорогу от кафе, плюхнулась на первую же лавочку и развернула записку.
«П Р О С Т И».
И больше ничего. Да ничего и не надо больше. Она прекрасно поняла, за что он извинился. Извинился, что опять, как и много лет назад, нарушил плавное, спокойное движение её жизни. Вот только никто в целом мире не мог представить, насколько сегодня она была ему за это благодарна! Сегодня она сделала то, что собиралась сделать давно. Что собиралась сделать много раз, да всё как-то не получалось. Она посмотрела на себя со стороны.
Она посмотрела на себя со стороны, и то, что она увидела, абсолютно ей не понравилось. Она прожигает жизнь по салонам, магазинам, не любит (и это ещё очень мягко сказано) мужа, потеряла нормальный контакт с сыновьями, хотя это – самое дорогое, что есть в её жизни…
Где-то через час со скамейки встала совсем другая женщина. Спокойной и уверенной походкой подошла она к своей машине, отогнала её на мойку, заодно химчистку и без того чистейшего нового салона сделала, приехала к дому – элитной новостройке в центре Москвы. Но, в отличие от Малой Бронной, этот район она не любила: выбирая жильё, муж не спрашивал её мнения по этому поводу, как, впрочем, и по всем другим. Поставила машину на подземную стоянку, закрыла и пошла прочь. Остановилась, вернулась назад и нежно погладила любимую игрушку, прощаясь навсегда.
Не без помощи домработницы нашла свой старенький маленький чемоданчик – удивительно, как его не выбросили ещё? Ну, что тут можно взять? Потрёпанные любимые джинсы, пару свитеров и старенький плёночный фотоаппарат. Она его купила лет двадцать назад на свою первую зарплату. Больше здесь её ничего нет. Это она знала точно. Муж раз сто ей говорил: мол, если надумаешь вдруг уйти от меня – уйдёшь голой. Зря все эти годы она так этого боялась. В дверях появился супруг. Не зря он платит такие деньжищи Варваре Ильиничне —«стучит» та отменно! Кивком головы Маришка показала мужу на столик: она выложила там все свои многочисленные кольца, серёжки, браслеты, несколько колье, дорогие часы и телефоны, кредитки, ключи от машины и квартиры.
– Ухожу, – сказала она ему спокойно, глядя в глаза. – Дети могут поступать как захотят – большие уже. Жить буду в своей двушке на Речном. Прости, больше не могу.
Дмитрий Михайлович, Дима, Димыч, как называла она его когда-то, равнодушно смотрел на неё. Да и в чём проблема? Домработница остаётся с ним; Наталья – новая секретарша и любовница по совместительству – его вполне устраивает, денег жёнушка не просит, а жаль – он бы с удовольствием ей их не дал. Ну да подождём – ещё прибежит и попросит. Как она жить-то собирается – работать, что ли, пойдёт? Уточнив, что машина в гараже, он почесал отвисший живот, погладил себя по залысине, за которой фанатично ухаживал, и сделал неопределённый знак рукой: мол, свободна. Притихшие сыновья стояли в дверях своей комнаты – такого поворота они не ожидали. Она улыбнулась им и сказала:
–Буду рада видеть вас в любое время – адрес вы знаете.
Неожиданно легко она нашла работу – оказалось, что в издательстве ещё помнят её лихие фоторепортажи начала 90-х. Заскочив в тот же день в первый же попавшийся салон, она отрезала свои длинные светлые волосы, сделала короткую, почти мальчишескую стрижку и покрасилась в яркорыжий цвет. Ещё более неожиданным для неё стало появление в маленькой квартирке сыновей. Близнецы – оба рыжие, оба с зелёными глазами, – они переехали к ней на следующий же вечер с маленькими рюкзаками на плечах. Ни компьютеров, ни денег ни у кого из них больше не было. Маленький старый телевизор показывал только один канал, причём канал «Культура», поэтому мальчики сразу прозвали этот раритет «Швыдкой».
И самое удивительное – что всем троим понравилась та жизнь, которая у них началась. Мальчики устроились на работу не куда-нибудь, а в обожаемый Макдоналдс – вопрос с питанием для них решился. Более того, они взялись за голову и оба (!) поступили в престижный юридический вуз на бюджетное отделение. Маришка гордилась ими безмерно. Её работа приносила ей лично моральное удовлетворение, а также возможность скромно питаться и оплачивать счета. В кредит у них появился маленький компьютер, который теперь не являлся для них чем-то страшно необходимым. Вечера они коротали под «Швыдкого» и играли на троих в лото, которое нашлось на антресолях. За прошедший год все они прошли некую школу жизни, закалились и обветрились. Зато Маришке никто из знакомых не давал больше двадцати пяти, хотя она была мамой уже девятнадцатилетних сыновей. Приближались выходные, совмещённые с праздниками – Днём России, кажется, – и они уже строили планы, куда отправятся, когда накануне поздно вечером позвонил редактор. Ей необходимо было явиться рано утром по указанному адресу на так называемый деловой завтрак и взять интервью у начальника некой высокой юридической службы. Редактор добавил, что человек этот – новый, взлетел по карьерной лестнице буквально за последний год, и Маришку отправляли на разведку. О выходных за городом придётся забыть. Встреча назначена в одном из кафе на Малой Бронной (хорошо, Маришка сидела на стуле, а то бы ещё и упала, так как редактор назвал адрес её любимого кафе). Фамилию редактор не запомнил, зато сказал, что столик на двоих зарезервирован на её имя.
Рано утром Маришка медленно, растягивая удовольствие, шла по любимой улице. Она так давно здесь не была! Мотается с репортажами по всему городу, а сюда не заносило ни разу! С каким удовольствием она жила бы здесь в какой-нибудь маленькой квартирке, гуляла бы вечером вокруг пруда, кормила лебедей. По утрам завтракала бы в любимом кафе… А вот и «Донна Клара». Официант узнал её сразу, несмотря на полную смену имиджа, улыбнулся и показал рукой, что столик у окна её ждёт.
– У меня сегодня здесь назначена встреча. Я, правда, не знаю точно с кем. Провóдите ко мне человека?
Официант сказал, что всё будет в порядке, и, не дожидаясь от неё заказа, принёс любимый штрудель и чашечку кофе. Она занялась любимым делом – незаметно разглядывала посетителей. Кто-то, видимо, зашёл случайно, но были и явные завсегдатаи. Они приходили запросто, почти подомашнему, побаловать себя кашкой и свежими сырничками. Подошёл официант и протянул ей ручку. Ту самую, с золотым пером, забытую тут почти год назад. Она искренне поблагодарила его и спросила, нет ли какой газеты с кроссвордом – скоротать время. Газета нашлась, но то ли все газеты печатают одни и те же кроссворды, то ли просто совпадение, но первое же, что она прочитала, было: «чувство… шесть букв по…».
– Это к вам, – раздался рядом голос официанта. Подняла глаза – мужчина невысокого роста, джинсы, рубашка, закатанные до локтя рукава, руки… его руки. Закашлялась, подняла глаза выше – ну точно он: рыжий, зелёные глаза…
Шум в ушах мешал соображать, говорить, действовать… А ведь у него надо взять интервью, сделать пару снимков… Внезапно слабость прошла – похоже, на этот раз организм решил сыграть на её стороне. Она посмотрела ему в глаза, улыбнулась и глубоко вздохнула. Он тоже улыбнулся и протянул руку:
– Будем знакомы. Заново. И прости, что так одет неофициально. Недавно купил маленькую квартиру в этом доме – теперь я здесь частый гость. Удобно: и завтрак, и переговоры…
– Я должна сделать репортаж о тебе. – Она говорила, а сама думала, как он отреагирует, когда она наберётся смелости и расскажет ему о близнецах. Неплохая будет сенсация!
Видя, что с ней что-то происходит, он решил дать ей возможность прийти в себя:
– Для начала можем заполнить пару клеток. – Он глазами показал на кроссворд.
– Шесть букв по горизонтали, вторая Ю. Это – Л Ю Б О В Ь. Пиши.
Неизвестно, как долго длилось это интервью; неизвестно также, понравились ли редактору фотографии. Но тем же вечером увешанная фотоаппаратами женщина с двумя рыжими-прерыжими, зеленоглазыми сыновьями переехала в небольшую, но очень уютную квартиру, расположенную на четвёртом этаже того дома, где на первом есть чудесное кафе, ну, вы знаете… Большая семья частенько приходит сюда поужинать, реже – пообедать и иногда – позавтракать, столик у окна всегда для них зарезервирован… Она даже решила, что напишет какой-нибудь красивый рассказ про любовь. И назовёт красиво – например, «Шесть букв по горизонтали»…
Пожилая медсестра держала перед её носом ватку, а молоденький официант судорожно обмахивал сложенной в несколько раз газетой…
– Ну и напугали вы нас! Почти двадцать минут без сознания! – Администраторша кафе облегчённо выдохнула. – Молодая женщина же, совсем, что же вы так? Перепугали нас всех!
Маришка оглядывалась по сторонам. Она что же… Всё там же?.. А развод?.. А Арсений? А рассказ?.. Она же хотела написать рассказ, и название даже придумала!
На столе лежал открытый ежедневник, единственная строчка в нём – «босоножки». Самое простое сейчас – опять шлёпнуться в обморок. Но на неё смотрели столько глаз! Сотрудники кафе и врач из скорой. Она встала, поблагодарила всех, щедро расплатилась – ведь кафе из-за неё даже закрыли. На ватных ногах добрела до прудов. Ущипнула себя на всякий случай – от боли потекли слёзы. Маришка села на лавочку и заревела. Лебеди на пруду, ветер, солнце – всё было на месте, ничего не изменилось, не изменилась и её жизнь. Всё увиденное ею было просто результатом обморока. Обморока! Она же отключилась, увидев его! И где же он, спрашивается? Ни его самого, ни даже записки! Маришка всё больше и больше приходила в себя.
ОН бросил её, как и много лет назад, когда она сказала, что беременна. «Решай сама», – сказал он ей тогда, Маришка и решила: беременность оставила, осталась с мужем, а Арсения стёрла из памяти на долгие годы. Он и сейчас её бросил. Горько было в этом признаться, но сегодняшний день вообще ломал стереотипы, так что теперь таить правду от себя самой было просто глупо. А какое чудесное видение ей было! Всё уже решено, всё так чудесно складывалось!
Маришка вздохнула и, оглянувшись ещё раз, приняла действительность: она здесь и сейчас! Но! Один вариант развития событий у неё уже есть – несколько фантастический, конечно, но всё-таки вариант… Только от неё зависит, как она дальше будет жить. У неё есть квартира. Работу она найдёт! Может, конечно, и не самую лучшую… Что там ещё?.. Самое сложное, пожалуй, будет объяснить всё детям, но она справится. Должна.
Где-то через час со скамейки встала другая женщина. Спокойной, размеренной походкой подошла она к своей машине. Отогнала на мойку и, чистенькую и блестящую, поставила в гараж. Собрала дома то немногое, что считала своим, поговорила с домашними – словом, следовала тем маршрутом, который видела в обмороке. Выйдя на улицу, глубоко вздохнула: всё-таки страшно вот так, в одночасье круто менять всю свою жизнь! Пока искала в необъятной сумке ключи от своей старой квартиры, неожиданно нащупала ещё одну связку. Вот чёрт! Придётся возвращаться, отдавать, но только она не могла понять: от чего же эти ключи? Не от дачи, не от гаража. Да и брелок незнакомый. Маришка продолжила изучать содержимое сумки – может, ещё что-то найдётся? И ведь нашла! Сложенный листок бумаги. Никаких «прости»… Просто адрес, подъезд, этаж, домофон. Совсем недалеко от её любимых прудов. Записка то, значит, всё-таки была. Она не стала ждать ещё двадцать лет. Просто приехала и осталась. И ни разу об этом не пожалела.
Когда страсти поулеглись и наладились отношения с сыновьями, которые не сразу приняли её «санта-барбару», однажды вечером в дневнике появилась третья строчка:
«ШЕСТЬ БУКВ ПО ГОРИЗОНТАЛИ».
Она теперь точно знала, что написать в дневнике. Это будет рассказ – рассказ про её любовь.
