Текст книги "Шестеренки ведьминой любви"
Автор книги: Ольга Пашнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Не бойся, не сбегу, мне уже любопытно. – Уит хмыкнул, когда я вцепилась в рукав его куртки, чтобы не сбежал.
Приходилось улыбаться – скромно, но вежливо, чтобы не вызвать подозрений и без проблем пройти на территорию госпиталя. Я получила временный пропуск, и мы оба отдали частички магии: чтобы, если что, нас легко могли найти и вычислить. Сравнительно новый способ, раньше просто записывали в журнал.
Мы прошли через весь корпус, мимо палат и восстановительного отделения, к лестнице. Там пересекли зимний сад и оказались на широком балконе, на удивление пустующем в это время суток.
Шер с сестрой я заметила сразу, они играли в саду камней. Подруга сидела на траве, держа на коленях сестру, и перекладывала вместе с ней какие-то фишки. Обе выглядели вполне счастливыми, если бы не уставший вид ребенка. Стало ее так жалко. И ее, и Шер, и себя. И даже немного Уита, потому что он явно не ожидал, чем кончится эта дурацкая связь с Шер.
– Видишь ее? – Ткнула я пальцем в сторону подруги.
Уит кивнул, все еще не понимая, куда я клоню. Шер он узнал, это точно.
– Это ее сестра, Эми. Она болеет уже три года, не выходит из этого госпиталя. Считается, что без дорогущих зелий она не дотянет до десяти лет. Ей давали место в бесплатном интернате, одном из тех, где в комнате по двадцать коек. Мои родители дали денег на содержание здесь, Шер работает, чтобы привозить сестре игрушки и одежду, каждую монету откладывает на оплату лекарственных зелий и процедур. Шер не спит с парнями за деньги и не зарабатывает их собой. Она хочет вылечить сестру, а ты, скотина такая, привязался к ней и мучаешь своими попытками сунуть денег, чтобы поразвлечься! Не стыдно? Может, прежде чем унижать девушку, будешь разбираться, что она из себя представляет? Подумай, что ты творишь, потому что Шер использует любой шанс заработать для Эми, а вот достаточно ли в тебе скотства, чтобы пользоваться ее положением, – теперь решай.
Он смотрел на Шер и Эми, а я сказала все, что планировала. Причин оставаться не было, за продуктами я так и не сходила, дневник не дочитала. Развернувшись на каблуках, я вышла с балкона и понеслась к выходу. От злости на Уита и его идиотскую уверенность, что все девушки легкодоступны и только ждут, как бы за кем увиться, немножко потряхивало. Сама себя накрутила, сама расстроилась.
Погруженная в свои мысли, я не сразу заметила знакомый силуэт, но успела спрятаться за большим горшком с растением. К выходу, упаковывая в небольшой кейс какие-то свитки, направлялся Саймон Кларк.
Когда он скрылся из виду, я подошла к двери, из которой он вышел. «С. Салли – целитель специального профиля», – прочитала я. Появилось непреодолимое желание хоть глазком посмотреть, что внутри. Зачем приходил Кларк?
Шестеренки на груди снова пришли в движение, а когда я чувствовала их, то слабо контролировала собственное любопытство. Я осторожно толкнула дверь, и, к моему удивлению, она с легкостью распахнулась.
Обычный кабинет целителя, светлый и просторный. Стол, стул, кушетка, несколько стеллажей со свитками, шкафчик с зельями. На столе стопки бумаги разной величины, в хрустальной вазе симпатичные тюльпаны. Разочарованно вздохнув, я уж было собиралась сбежать, пока никто не увидел, но…
– Ария?
Я обернулась. В проходе появилась женщина лет сорока – пятидесяти на вид, в халате целительницы. Кудрявые рыжие волосы были собраны в высокий хвост.
– Мы знакомы? – удивилась я и как-то забыла, что сама вломилась в чужой кабинет и отчитываться должна именно я.
– О, ты, наверное, уже не помнишь. Да, я была твоим детским целителем некоторое время, частенько у вас бывала. Особенно зимой. Ты так любила грызть сосульки, что постоянно лежала с больным горлом.
– Нет, я вас совсем не помню, простите.
– А я думала, проведать зашла, – будто бы расстроилась целительница. – Может, чайку? Расскажи, как мама, как папа. Я из детских ушла, но тебя запомнила. Прелестная девочка.
– Родители хорошо.
– Ты учишься уже? Школу закончила?
– Да, я учусь на техноведьму.
– Как быстро время летит… А ты что здесь делаешь-то? – наконец спросила целительница.
– Ой, а я заблудилась. Мы с подругой приехали к ее сестре, они в саду играют, а я пыталась найти буфет.
Ага, Ария выросла идиоткой. Не заметить табличку на двери – верх идиотизма, а принять кабинет целителя за буфет… не знаю, поверила ли женщина, имени которой я так и не удосужилась спросить, но расспрашивать перестала.
– Извините, я пойду, – пробормотала я.
– Передавай привет маме и папе! – крикнула она мне вслед. – Пусть заезжают в гости!
Итак, что значит целитель специального профиля и зачем к ней ездил Саймон? Нет, это не мое дело, определенно. Почему любопытство так сложно удержать?
Если рассуждать логически: С. Салли была моим детским целителем, потом ушла и стала взрослым. Поэтому я ее не помню. Саймон Кларк дружил с отцом и, возможно, просто взял контакты хорошего целителя. Логично, разумно и обоснованно.
Но почему же так на душе неспокойно?
На выходе я остановилась, чтобы подержать дверь для симпатичной улыбчивой мамочки с двумя парами близняшек. И вдруг меня осенило. Целитель специального профиля… Саймон и Марианна планируют ребенка! Ответственные люди, да еще и инкуб с ведьмой, обязательно обратятся к целителям, все проверят, получат специальные зелья и возьмут рекомендации. Конечно, они ведь женятся, а Марианне явно больше тридцати, уже давно пора.
Этот день не мог стать еще поганее!
Сколько себя ни убеждай, что Саймон Кларк – существо эгоистичное и неадекватное, шестеренки диктуют свою волю. И при мысли о том, что у Марианны будет ребенок от инкуба, внутри все буквально обжигает. Я шла к стоянке карет, злясь попеременно то на себя, то на дурацкую магию Елизаветы.
По дороге домой я решила раз и навсегда покончить с неопределенностями. Дочитать дневник, а наутро, перед работой, выловить отца и устроить ему допрос. Если это мерзкое чувство – результат проклятия, я хочу попытаться его перебороть. Если нет… я хочу сдохнуть.
Чуть не забыла заехать за продуктами, но вовремя спохватилась. Пока варилась картошка, быстро сделала печеночные оладьи и не удержалась, поела. Шер неизвестно когда приедет, поужинает одна. А если еще и Уит устроит ей разборки… нет, надеюсь, до этого не дойдет и хватит у него ума оставить Шер в покое.
Наконец, когда посуда была вымыта, ужин накрыт полотенцем, чай заварен и печенье распаковано, я уселась на кровать с дневником. Сердце колотилось чуть быстрее, чем обычно: я чувствовала, что на этот раз никто не помешает и я выясню, что за шестеренки мне достались.
Елизавета описывала свои страдания с особой тщательностью. Ее страхи не улеглись и через полгода после трагедии, а любовь к Стефану крепла. Тот же словно сник после смерти Люмии и, конечно, на Елизавету и смотреть не думал. Принцесса заметно осунулась и похудела, к ней даже начали приглашать целителей.
«Они снова и снова осматривали меня, разводя руками. А я не могла признаться, отчего угасаю. В один из вечеров, когда все были на балу, я просто пошла куда глаза глядят. Многие покидали бал раньше времени, и мне удалось незамеченной выйти с территории дворца. Никто не признавал во мне принцессу: я слишком долго не выходила из дворца и своих апартаментов.
Свобода ошеломляла. Воздух был чистый и прохладный. Я долго гуляла по ночным улицам, прежде чем вернуться во дворец. Бал еще не кончился, мое отсутствие прошло незамеченным. Мне казалось, я готова летать! Сидя во дворце, как в клетке, я задыхалась, но теперь все в прошлом.
И лишь когда я поднималась к себе, увидела темную фигуру у лестницы. Шестое чувство потребовало остановиться, затаиться, что я и сделала. Это был Стефан. Даже в таких странных обстоятельствах у меня сердце пустилось в пляс. Я дождалась, пока он уйдет, и лишь через несколько минут решилась юркнуть в комнату.
Едва вспыхнул свет, мне показалось, что еще не успокоившееся сердце пронзили раскаленным кинжалом. На постели лежала шестеренка… я бросилась к столу, где в верхнем ящике лежала предыдущая. Она была чуть больше новой, и обе они лучились магией.
Это был Стефан. Он все знал и ненавидел меня за смерть Люмии».
Да-а-а, не самое легкое чтиво. Похоже, у принцессы нелегкая выдалась жизнь. И Стефан… разве имел он право так с ней поступать? Смерть Люмии была случайностью. Елизавета растерялась, но откуда ей знать, как действовать в таких ситуациях? Как часто мы в сердцах желаем кому-то зла, но лишь единицы думают о таком всерьез, и принцесса была не из таких.
– Ария!
Я подскочила и выронила дневник от голоса Шер.
– Привет, что такое?
– Ничего, – улыбнулась подруга. – Привезла пирожные, будешь?
– Буду! Как дела у Эми?
– Нормально, она хорошо поела и играла почти полчаса.
– Что новенького?
Я ждала, что Шер расскажет об Уите, я была просто уверена, что подруга не сможет промолчать. Но она пожала плечами и принялась распаковывать коробку с пирожными. Значит, Уит к ней не подошел. Что ж, возможно, это даже лучше. Отстанет тихо и спокойно.
– Все нормально? – спросила я, заметив, что Шер немного нервничает.
– Не совсем, – призналась она. – Целители считают, что Эми поможет пересадка души. Они предложили искать донора и проводить поддержку до операции.
– Но… погоди, а кто будет донором?
– Я не подхожу, но они нашли в банке душ какой-то материал.
Я присвистнула. Банк душ – штука дорогая. Плюс сама операция, плюс поддерживающее лечение. Все это выйдет Шер очень дорого, и неизвестно, где она найдет деньги.
– Сколько?
– Сто семьдесят тысяч.
– Много.
Шер кивнула.
– Я обещала подумать, где взять деньги. Пока что выходит слабо.
– Мы что-нибудь обязательно придумаем.
Я крепко задумалась, хоть Шер ничего не сказала. Если у Эми есть шанс выздороветь, нужно его использовать. Сто семьдесят тысяч лир – сумма немалая, ее не заработать на продаже домашнего печенья. Можно поговорить с папой. У нас таких денег нет, чтобы просто отдать их Шер, но папа может взять заём. А Шер постепенно будет его отдавать. Сделав себе пометку в блокноте, я обратилась к пирожным.
Пирожные оказались мои любимые, корзиночки со сметанным кремом и вишней. Я слопала аж три штуки и наотрез отказалась куда-то двигаться. Аж живот надулся от такой радости. Лежала на кровати и вслух размышляла, что надеть завтра.
– Я в душ, – сообщила Шер, закончив мыть посуду. – И спать, устала жутко. Кстати, ты еще должна рассказать, что вычитала в дневнике Елизаветы.
– Ничего особенного. Она ныла страниц десять, кипиш начался прямо перед твоим приходом, и я не успела дочитать.
Шер достала из сумки папку с бумагами, бросила ее на стол, вслед за косметичкой и мочалкой. Чтобы принять душ, надо было дойти до конца коридора, таща за собой полотенце, всякие масла и другие мелочи. Не самая удобная организация жизни практикантов.
Когда за подругой закрылась дверь, я не смогла совладать с любопытством и сунула нос в папку. Это оказались назначения целителя для Эми. Были там и данные о консультации по пересадке души. Довольно сложный и дорогой способ лечения – считается, что кусочек новой души способен полностью излечить от всех недугов. Но пересадка очень опасна как для донора, так и для реципиента.
Множество целительских терминов, названия зелий и процедур ни о чем мне не сказали, только сердце в очередной раз заболело об Эми. Бедный ребенок, перенести столько всего за короткую и не слишком счастливую жизнь. Я хотела было положить папку на место и тоже готовиться идти в душ, как заметила подпись после данных о консультации по пересадке: «С. Салли».
Глава шестая
Бобры: возмездие
Предсказываю будущее по волновому редуктору, гадаю на шестеренках, снимаю порчу валом.
Из резюме техномага
Утром я опоздала на работу. Простояла в очереди на вахте минут сорок. Сначала началась паника: Саймон и так не слишком жалует меня, а за опоздание вообще убьет. Но уже спустя пару минут ожидания я увидела инкуба в толпе. Рядом с ним была Марианна, что меня неприятно кольнуло – помирились. Но привычка загонять все мысли об инкубе была уже такой родной, что я отбросила эти мысли в сторону без особых проблем.
– Что происходит? – спросила я, подойдя к начальству.
– Не знаем, – покачала головой Марианна. – Но стоим уже пятнадцать минут.
– А отец приехал?
– Его карета точно стоит, но где он сам, не знаем.
– Да вы можете шевелиться быстрее?! – проорал Саймон.
Внимания на него никто не обратил.
– Ой, чувствую я, кран по имени Ольберт опять начудил. Вот нет никого на фабрике, кто мог бы устроить всем сюрприз, кроме него, – мрачно спрогнозировала Марианна.
Я не могла не согласиться. Ольберт с завидной регулярностью чудил с самого первого появления на фабрике. Но все же мне будет жаль, если дружелюбный кран усыпят и разберут. Он же не виноват, что некоторые недомаги слишком много выпендриваются. Сам кран, если вдуматься, милый.
– Так! – не выдержал Саймон. – Я иду разбираться.
Перед ним расступались, а кто не расступался, того инкуб просто отпихивал. Мы с Марианной, переглянувшись, рванули вслед за мужчиной, пока толпа не опомнилась. Саймон легко пересек ожидающих прохода, затем состоялся короткий диалог с охраной, и нас пропустили на территорию фабрики.
– Мать вашу! – выругался мужчина.
Марианна, выглянув из-за его плеча, повторила. Я ничего не видела и прыгала до тех пор, пока мне не уступили место.
Все пространство перед тремя самыми крупными цехами было залито водой. Территория «Айрис» превратилась в огромное болото.
«Ква!» – раздалось из ближайших кустов.
Мимо нахально пробежала огромная водомерка, метра в полтора высотой. При этом повернув морду в сторону Саймона и как-то даже недовольно фыркнув. Вообще все это напоминало цирк, самый настоящий, и никак не вязалось с обычным состоянием дел на фабрике.
– Это что? – обалдело спросила у Саймона невеста.
Он сошел со ступенек. Воды оказалось по колено, но, похоже, комфорт инкуба мало интересовал. Он медленно брел в сторону своего цеха, зверея на глазах. К нам присоединялись другие начальники цехов, кто-то следовал примеру Саймона, кто-то начал орать:
– Вызывайте магов! У нас ЧП!
– И что это такое? – спросила я Марианну.
– Не знаю… но вряд ли это твой кран. Он на такое не способен.
Не обращая внимания на воду, я спрыгнула со ступенек вслед за начальством. Природное любопытство не дало остаться вместе с остальными и ждать, когда с этим безобразием что-то сделают. На удивление, холода я не почувствовала. Вода была относительно чистая и приятная. Интересно откуда. До реки далековато, трубы, насколько я знаю, проходят под землей. Что за потоп?
– Скорее всего, из третьего цеха, – угадала мои мысли Марианна. – Там недавно установили огромный бак для испытаний новой модели подводной кареты.
– Хоть кто-нибудь пользуется этими подводными каретами?
– Будут, если сделать их размером с обычную, а не со средний особняк. Собственно, для того я и выбила себе место конструктора, у меня есть пара идей.
Третий цех был одним из самых больших на фабрике, а еще он был закрытым. Туда пускали далеко не всех сотрудников, и во время экскурсии мы обошли этот цех стороной. Даже завидев его издалека, я поняла, что ворота открыты настежь, а перед ними кто-то сидит.
Кто-то с рыбьим хвостом, голый по пояс.
– Илона! – рявкнул на нее Саймон. – Что тут происходит?
– Ой, – хихикнула русалка и пару раз шлепнула хвостом по воде. – Привет, Саймон. Привет, Ария, привет, незнакомая тетка с грудью больше, чем у меня.
– Илона! – тише, но строже произнес инкуб. – Объяснись.
– Не я это. – Русалка закатила глаза. – Вон, глянь, какая красота.
Мы все заглянули в цех. Саймон снова выругался, Марианна ахнула, я просто впечатлилась. Молча.
В огромном помещении был установлен… аквариум – иного слова я подобрать не смогла. Огромный стеклянный ящик когда-то явно был наполнен водой, а теперь валялся разбитый.
– Как он умудрился упасть? – Марианна нахмурилась. – Не понимаю.
– И я, – признался Саймон. – Лично отправлял ребят проверить – опоры выдержали бы с десяток таких баков.
– Объясни, – шепнула я Марианне. – Что за опоры?
– Смотри, бак стоит на двенадцати деревянных опорах. Ну, стоял, во всяком случае. Мы тестируем внутри карету, а снизу подводим кристаллы, чтобы оценивать уровень давления. Поэтому мы не могли поставить бак на пол. А он лопнул, или опоры не выдержали… да невозможно это! Двенадцать опор, Саймон прав – они выдержат еще десять таких баков.
– А из чего опоры?
– Из дерева. Но пропитанного очень хорошим составом.
Вот тут-то до меня и дошло. Я подобрала одну опору с земли и осмотрела. Хорошее крепкое дерево, пропитанное кровью дракона, выдержит танец и песню сорока слонов. Но аквариум с каретой эти опоры почему-то не выдержали. Почему? Правильно, потому что кто-то эти опоры конкретно так погрыз. Следы зубов я нашла на всех двенадцати деревяшках. И показала их Саймону с Марианной.
Инкуб не понял, что случилось, а вот Марианна сразу смекнула и густо покраснела. Плохо иметь белую кожу – сразу все видно. Саймон невесту знал хорошо, и я порадовалась, что его взгляд в этот момент был направлен не на меня.
– Любимая? – ласково, но все же угрожающе спросил мужчина.
– Бобры, – сразу раскололась Марианна.
– Бобры? – у Саймона дар речи пропал и остались одни междометия. – Откуда здесь бобры?!
– В лесу живут, – не растерялась женщина. – В общем, когда мы поцапались и ты уехал, эти бобры уперли блоки. Мы их вернули, бобры, видать, обиделись и сгрызли нам опоры.
Вот кстати, как они еще убежать успели и их не смыло водой из аквариума – большая загадка. Экие у нас бобры-вундеркинды. Вундербобры, я бы даже сказала.
– Мы – это кто? – уточнил Саймон.
Я только и успела округлить глаза в безмолвной попытке попросить Марианну не выдавать меня. Но взгляд выдал женщину с головой.
– Действительно, и как же тут без нее бы обошлось, – проворчал он.
– И… – продолжила Марианна.
– И?
– И Ольберт.
Все, с этого момента наша троица навеки в списке самых нелюбимых людей Саймона Кларка. Марианну он еще простит – сложно не простить невесту, а вот я буду мучиться до конца практики. Ольберт… Ольберта вообще на фонарики распилят.
– Я не понимаю, с какого момента все пошло не так, – признался Саймон. – И когда серьезная, уникальная фабрика превратилась в цирк? Вот!
Он не глядя протянул руку, ухватил очередную водомерку и в доказательство потряс ею перед нами. Водомерка от такого обращения малость обалдела и как-то возмущенно пискнула. Вокруг нас начал собираться народ, и ругаться слишком громко Саймон, к счастью, не стал. Но указания всем раздал.
Марианна сразу же убежала делать новый проект – исследования надо продолжать, карету сдавать. Начальники цехов занимались своими территориями и проверяли, не пострадали ли объекты. Рабочие убирали остатки резервуара и кареты, которая, кстати, тоже пришла в негодность. Илона ушлепала в свое озеро, отказавшись участвовать в этом дурдоме.
– А ты, – смерил меня тяжелым взглядом Саймон, – бери всю эту болотную нечисть и отправь в их родную реку. Чтобы ни одной водомерки! Ни единой лягушки!
Словно в подтверждение его слов откуда-то из цеха раздалось протяжное «ква-а-а-а».
И почему Саймон Кларк так агрессивно на меня реагирует?
* * *
Оказалось, что за время потопа по территории фабрики разбрелись десятки водомерок. Откуда они в таком количестве появились – ума не приложу, но пока мы вместе с Ольбертом бегали и вылавливали их, прошло уже довольно много времени, и грянул обед. Столовая не работала, так что приютили меня ребята из цеха и даже накормили вкусной картошкой. Я была уставшая, но сытая и довольная. И меня даже не волновало, что, по сути, для отчета по практике я не сделала ничего и всю практику провозилась с какими-то дурацкими проблемами. Зато было весело!
Кампания по поиску врагов, а если быть точнее, бобров, шла полным ходом. И ловушки ставили, и отраву сыпали, и в лес небольшие группы отправляли. Вот только мне почему-то казалось, что бобры эти не так уж и глупы, как кажется.
По пути к Ольберту, который продолжал таскать водомерок на реку, я остановилась у озера, задумчиво вспоминая свой первый день на практике.
– Илона! – крикнула я без особой надежды, что русалка услышит.
Но услышала, выплыла и уселась на камень, свесив хвост в воду.
– Ария?
Я не знала, как спросить, но раз уж сказала «А», пришлось продолжать.
– Помнишь, ты впервые увидела кулон и как-то так странно выразилась? Что ты имела в виду, что ты знаешь о кулоне?
Русалка долго рассматривала круги на воде и вздыхала. Потом выбралась на берег, разлеглась под приятно согревающим солнышком, и я даже залюбовалась, как начали переливаться чешуйки на ее хвосте.
– Просто мне показалось странным, что ты получила такую штуку, – призналась Илона. – Я давно таких украшений не видела. Когда была мальком, к нам на дно попало одно колечко, так от него шла очень похожая магия.
– Оно тоже заставляло влюбляться? – спросила я.
– Что-о-о? – Илона, пожалуй, немного переиграла, изображая возмущение. – Влюбляться? Нет, Ария, магия совсем не любовная.
– То есть как? А папа сказал…
– Не знаю, что там сказал папа, но я ведь технонечисть, Темпл! У нас такие артефакты то тут, то там валяются… особенно с прошлых веков: знаешь, сколько кораблей тонуло? И все эти магические штучки загрязняют океан, между прочим!
Ее передернуло.
– Тогда что делает этот кулон? Если не вызывает влюбленность, для чего он нужен?
– Такие артефакты хранят в себе злых духов. – Илона пожала плечами. – В общем, это работает довольно просто, хотя наложить такое заклятье может только очень сильный колдун. Какой-то маг заточает злой дух в какой-то предмет, и злой дух не может больше пакостить хорошим людям. До тех пор, пока кто-то его не выпустит. Ну, или, как вариант, злой маг заточает хороший дух в предмет, и тот не может уйти туда, куда должны уходить все духи.
Я тут же вспомнила противный туман, что несколько раз нападал на меня в самые неожиданные моменты.
– А почему его выпустила я?
– Потому что шестеренка впервые за долгие годы, а может, даже века попала в руки к ведьме. Ваши магии оказались похожи и… вот. Ты духа-то уже видела?
– Видела, даже на себе почувствовала. Выходит, шестеренку заколдовала техноведьма. Но во времена Елизаветы Катери не было техноведьм!
Я отлично помнила уроки истории, те самые, где рассказывали, как зарождалась техномагия. Долгое время считалось, что лишь мужчины могут овладеть этим искусством. Не было зафиксировано ни одного случая, чтобы техноведьмой была женщина, хотя, как позже оказалось, надо было просто разрешить женщинам учиться.
– Она, может, и не знала, что техноведьма. Действовала инстинктивно. Нужен был предмет для заточения, вот и выбрала то, что было поблизости, – сказала Илона. – Ты сказала: Елизавета Катери? Я не слышала о ней почти ничего, надо бы посетить библиотеку.
– Да, я там уже была. Выходит, Елизавета собрала из шестеренок кулон и заточила туда какой-то дух?
– Кулон составной? – нахмурилась русалка. – А, очно, раньше ты ходила с одной шестеренкой. Если честно, я впервые вижу составной артефакт и даже не знаю, чего ждать.
– Ладно, как его снять? И как загнать этого духа обратно?
– Ну, ты, подруга, даешь! – Илона заливисто рассмеялась. – Откуда же я знаю как…
Но я ее уже не слушала. Из цеха, где разбился бак для испытаний, выбегали какие-то люди, а в воздух взмыли два сигнала и рассыпались яркими искрами – вызов целителей. Илоне ход в цех был закрыт, потому что воду с территории «Айрис» уже откачали, а я рванула, то ли желая помочь, то ли просто успокоиться, что ни с кем не случилось серьезной беды.
Беда, конечно, случилась. Одному из рабочих, вызванных убирать остатки буйства бобров, сильно порезало руку. Кровотечение было явно артериальное. Я почувствовала, как у меня кружится голова от вида алой крови, но подавила желание отвернуться. Товарищ пострадавшего неумело пытался наложить жгут, но ничего подходящего явно не имел, а аптечку, как это всегда водилось, никто не мог найти.
Я быстро вытащила и отдала ему ремешок. Если затянуть как следует, получится неплохой жгут и, быть может, до прихода целителей все будет в порядке.
– Напиши время, – попросил рабочий, затягивая ремень.
Сумка осталась в цехе, и я, как учили на парах по магической безопасности, вывела время прямо на лбу пострадавшего.
– Простите, – виновато улыбнулась ему, – у меня это заклинание никогда не получалось, смываться будет долго.
Он был в сознании и держался явно лучше окружающих – слабо подмигнул мне и пробормотал что-то явно нецензурное. Чертовы бобры! Вот зачем так пакостить людям, неужели так сложно жить с нами в мире и согласии?!
Подоспели целители, и моя помощь уже не требовалась. К счастью, все обошлось, все остались живы. Только я перепачкалась с ног до головы кровью и направилась в цех, чтобы переодеться. Тайно лелея, конечно, мысль, что Саймон отпустит меня домой и я смогу обдумать все, что сказала Илона.
Шестеренка не вызывает влюбленности… русалка, существо без образования, обычная технонечисть определила сущность кулона, а мой отец не смог? Саймон Кларк не смог? Не верю! Впервые у меня появилась мысль, что, возможно, я неспроста так удачно подслушала их разговор, но что за ним скрывалось? И какую цель преследовали бывшие друзья?
На меня пялились все без исключения, пока я шла к своему цеху, а собравшаяся было уходить Линда и вовсе чуть не упала в обморок. В мутном отражении бака с водой я рассмотрела себя – всю перемазанную кровью, взъерошенную и уставшую. Казалось, прошло уже столько времени, хотя на деле рабочий день еще даже не закончился. Но все, о чем я мечтала, это о кровати. Со свежим бельем, с мягкой, уютной подушечкой. На мгновение я даже прикрыла глаза, чтобы помечтать.
Мысли об отдыхе гнали меня вперед, в кабинет, где лежала сумка с одеждой. Уже потом я сообразила, что надо было отмыть руки и лицо: не брать же сумку грязными руками. Но было поздно, Саймон уже вышел из кабинета и застыл, увидев меня.
– Темпл, что…
– Это не я, – сразу же предпочла пресечь очередной скандал.
– Я почему-то так и подумал. Во что ты опять влезла, Темпл?
– Один из рабочих порезался, я помогала накладывать жгут.
– Сама-то цела? – Инкуб хмыкнул, сделал по направлению ко мне несколько шагов, а потом остановился, словно о чем-то задумался.
И я не выдержала. Я вообще редко сдерживала любопытство, и как уж тут не узнать все подробно, после разговора с Илоной?
– А с чего вы взяли, что кулон зачарован на любовное проклятье? – спросила я.
– Я такого не утверждал. – Саймон усмехнулся. – Это твой отец сказал.
Он замолчал, а я ждала продолжения.
– И что? – наконец не выдержала я. – При чем здесь отец?
– Спроси его самого.
– Так не пойдет!
– Пойдет, Темпл, – отрезал мужчина. – Умывайся и можешь быть свободна.
Я успела неплохо изучить Кларка и быстро поняла, что никаких ответов не получу, лишь выведу его из себя и напрошусь на какое-нибудь наказание. Вспоминая прошедшую неделю практики, я, если честно, так и не могла толком сформулировать, чему за это время научилась. Окунулась в жизнь фабрики? Пожалуй, да, но каких-то особых знаний так и не приобрела. Наверное, это нормально и цель практики – познакомить с ритмом жизни техномага.
Но я-то воображала себе, что буду работать и приносить людям пользу!
– Темпл, – настиг меня уже у порога голос начальника, – не советую больше пить с моей невестой. Ты на нее плохо влияешь.
– Это вы на нее плохо влияете. Может, уже женитесь наконец? – беззлобно огрызнулась я.
Медленно, едва живая от усталости, я брела к воротам и попутно осматривала последствия возмездия бобров. Бригады уборщиков будут работать всю ночь, и счастье, если к утру приведут цех и прилегающую территорию в приличный вид. Полным ходом шел и поиск бобров. Но те были слишком умны.
А ведь интересно, если вернуться к размышлениям о кулоне, тогда какую природу имеет моя ревность к инкубу? Я ведь не придумывала себе неприятные ощущения, я на полном серьезе считала, что эта шестеренка заставляет меня влюбляться.
Гнала мысли, не позволяла даже думать о Саймоне Кларке, уверяя себя, что скоро магию снимут и все вернется в норму. А сейчас… сейчас барьеры резко убрали, и я осталась наедине с чувствами, которым не могла найти объяснения. С которыми не могла справиться, чувствами новыми и какими-то тоскливыми.
Мечтая о первой любви, я имела в виду совсем не это. Совсем не Саймона Кларка в роли прекрасного принца и не декорации фабрики-дурдома с полоумными бобрами. От жалости к себе я даже немного поревела.
Вот уж не думала, что этот день мог быть хуже, однако он таки побил все мыслимые и немыслимые рекорды.
Оказалось, Шер отпустили еще раньше, чем меня. В этот день вообще многие покинули «Айрис» раньше конца рабочего дня, а уж о практикантах и вовсе никто не думал. Поднимаясь по лестнице, я вдруг подумала, что далеко не все проклинают бобров за такую «услугу» – приятно ведь в разгар рабочей недели получить несколько законных часов для безделья.
Мне бы тоже порадоваться, но свалившаяся как снег на голову информация о шестеренках и короткий разговор с Саймоном только добавили усталости. Пожалуй, даже не буду ужинать, лягу спать.
– Привет, – сказала я подруге, – как последствия бобриной мести? Тебя тоже заставляли участвовать в ликвидации последствий?
Шер, сидевшая на кровати и обложившаяся какой-то кипой документов, не обратила на меня внимания.
– Эй, ты как?
– Я в шоке. – Голос у нее немного дрожал. – Не знаю даже, как на это реагировать.
– На что?
Теперь и я испугалась. Обычно Шер философски относилась ко всем неприятностям на работе или в институте. Так сильно расстраивалась она лишь по поводу Эми. Я еще никогда не видела на лице подруги столько эмоций: растерянность, страх и что-то еще, доселе мне неизвестное.
– Эми одобрили операцию по пересадке, – наконец Шер начала говорить, для этого ей понадобилось несколько минут. – И кто-то ее оплатил.
– В смысле «кто-то»? Фонд? Госпиталь?
– Нет, частное лицо. Мне отказались называть имя, но с Эми проведут ритуал совсем скоро.
– Так это же замечательно, Шер! – воскликнула я. – Эми выздоровеет, и все будет хорошо. Сейчас эти ритуалы проводят очень сильные маги и целители, все будет нормально.
– Да, но… – Подруга закусила губу. – Я не понимаю, кто и зачем все оплатил. Ария, это же огромные деньги!
Да, мне, пожалуй, тоже было интересно. Моя семья любила Шер, отец узнавал, сколько будет стоить лечение Эми и понял, что даже нам оно не по карману. Оплативший операцию был явно богатым человеком. Или же работал там, где за опасность платили баснословные деньги, например добывал вулканический рубин для денег… или был следователем.
