Текст книги "Любовь по объявлению"
Автор книги: Ольга Мариуц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Ольга Мариуц
Любовь по объявлению
– Нет! – донесся от стойки бара резкий голос Ксении, и Александр с раздражением подумал, что за все восемь лет, которые они вместе проработали в одной редакции, он, кажется, ни разу не слышал, чтобы эта женщина хоть с чем-то вот так сразу согласилась. Впрочем, бармен это тоже должен был знать, так что пусть выпутывается сам.
Не прислушиваясь к дальнейшему разговору, он склонился над столиком, надеясь, что Ксения его не заметит – в последнее время она доставала его особенно навязчиво. Правда, он, как правило, с успехом ее отбривал, но сегодня у него не было ни малейшего желания с ней общаться.
Она подошла, звонко стуча тонкими каблуками по мраморным плитам пола. А он, видя, что его жалкая попытка остаться незамеченным не удалась, опять потянулся за стаканом, в котором еще оставалось немного спиртного. Лучше было допить все и сразу, до начала неминуемого и наверняка неприятного разговора. Иначе существовал почти стопроцентный риск не почувствовать от выпитого никакого удовольствия. Глаза Ксении на мгновение задержали его руку. Но – не остановили.
Александр с независимым видом тщательно пережевывал кусочек сыра.
– Мы можем поговорить?
Сыр был сухой и, что называется, драл горло. А тут еще, как назло, нужно было отвечать.
– Опять будешь читать мораль? – демонстративно тоскливо выдавил он из себя и поднял на нее глаза.
Серый костюм с высоким воротником-стойкой был застегнут наглухо, до последней пуговицы. И не выглядел чопорным только потому, что был узок и четко прорисовывал плавные изгибы фигуры. Волосы Ксении были бы светло-русыми, если бы она не пользовалась оттеночным шампунем, который придавал им пепельный цвет. За восемь лет их знакомства Ксения немало экспериментировала со своей гривой, особенно упражняясь в колористике. Были и «гнилая вишня» и даже «баклажан», «перья» и «металлик». Но пепельный шел ей больше всего. Он был строг, как сама Ксения. И благороден, чего у нее тоже нельзя было отнять. Правда, Александр скоро принялся подшучивать: «Все серенькое, серенькое… Мне скоро начнет казаться, что я работаю рядом с большой серой мышью». Ксения обиделась, но он знал, что это ненадолго – она привыкла к его «солдатским» остротам. Сам Александр любил яркие вещи, особенно водолазки. И ненавидел галстуки, так как они были неутилитарны и мешали свободно дышать.
Александр еще раз окинул ее взглядом и сдавленно вздохнул: если бы они не были знакомы и случайно встретились где-нибудь на вечеринке, он ни за что не заподозрил бы, что эта красавица кроткого вида – сухарь и зануда, изводящая своих сотрудников постоянными нотациями и нравоучениями. Впрочем, это было не совсем правдой – Ксения изводила своими приставаниями только Александра. Так сложилось исторически. Почему? Он давно перестал ломать голову над этим вопросом, как над неразрешимым. Может быть, избрала его в качестве боксерской груши, на которой разряжала постоянные стрессы, обычные в журналистской работе. Конечно, Александр предпочел бы, чтобы она нашла себе любовника и разряжалась по-другому, но с любовниками у Ксении как-то не клеилось.
На Ксению демонстрация его нежелания вступать в разговор впечатления не произвела. Она поставила на столик свой коктейль в высоком разноцветном бокале, с засахаренной долькой лимончика на ободке, и уселась напротив.
– По-моему, ты уже давно вышел из того возраста, когда чтение морали может оказать хоть какое-то воздействие.
Александр пожалел, что не сказал это первым и сразу же. А так пришлось просто согласиться.
– И чего же ты от меня хочешь?
У него пронеслось в мозгу, что, возможно, он перестраховывается. Разве не может она просто присесть рядом за столик, чтобы не в одиночестве пить свой молочно-фруктовый коктейль? Без намерения одновременно заниматься его воспитанием. Впрочем, это было бы почти нереальным счастьем.
– Я от тебя ничего не хочу, – спокойно сказала Ксения. – Слава Богу, за те годы, что мы знакомы, у нас было время отхотеть по поводу друг друга на все сто. Ты должен это понимать. Я говорю с тобой только потому, что вижу, как сгущаются тучи над твоей бестолковой головой. Кстати, это видят все, кроме тебя.
– Ну и плевать! – Он решил идти ва-банк и, зная, что Ксению раздражает его даже чуть нетрезвый вид, уставился ей прямо в переносицу. – Тучи не тучи… Тебя почему это так волнует?
Ксения отпила из бокала и бросила в рот лимонную дольку. «Даже не поморщилась, – отметил про себя Александр. И добавил удовлетворенно: – Человек, состоящий из кислоты и яда, не может отрицательно реагировать на элементы, из которых состоит, если они поступают извне». Чрезвычайно довольный такой мыслью, Александр подумал, что ее следовало бы записать. Иначе забудет. Сколько их, почти гениальных мыслей он растерял за свою жизнь? Вот Ксения, конечно, скрупулезно записывает все, что приходит ей в голову. Вероятно, дома у нее где-нибудь в укромном уголке находится целый склад записных книжек. «Кислота и яд… – ухмыльнулся он. – Впрочем, если эти элементы поступают в ее организм – это ее личное дело, но если они же исторгаются во внешний мир…»
– Мне не может быть все равно, – твердо сказала Ксения. – Это угрожает мне лично. Если на твое место посадят какого-нибудь зеленого «вьюношу», неспособного отличить репортаж от очерка…
– Ты не права! – почти развеселился Александр. – Чем это тебе угрожает? В сравнении с ним ты будешь выигрывать, твое чувство значимости значительно возрастет… У тебя наконец-то появится возможность проявить свои нереализованные материнские чувства. Да ты будешь кормить его грудью! Прямо как того птенчика из рекламного… О, это был настоящий бэби! Выражаю свои соболезнования, что тебе все-таки не удалось его заарканить.
Конечно, он влезал не в свое дело. Тем более очень грубо. Но это была единственная надежда, что Ксения оскорбится и оставит его в покое.
Ксения не оскорбилась. Она давно уже привыкла к ехидным шуткам Александра и его манере говорить колкости, когда нужно прекратить разговор. Но это нужно ему, а не ей. Поэтому Ксения, вместо того чтобы возмущенно, как полагается обиженной до глубины души женщине, встать и исчезнуть из бара, улыбнулась – открыто и ласково. Хотя не преминула нежнейшим тоном указать:
– Хам. И к тому же ненормальный.
– В общем-то диагноз недалек от истины, – не стал спорить Александр, который был согласен, чтобы она немедленно прервала всякие отношения с ненормальным хамом.
– Что и с кем делаю я – это мое личное дело, – указала Ксения.
Она поставила локоток на стол и медленно, мелкими глоточками, смакуя, отпивала из бокала. «Кажется, она получает от этого удовольствие», – содрогнувшись, подумал Александр, имея в виду коктейль. Он не представлял себе, как можно пить бурду, состоящую из молока и фруктового сока. Впрочем, на вкус и цвет, как известно… Он вспомнил одно из своих недавних интервью: один пресыщенный бизнесмен, разбогатевший на спекуляциях бензином, избрал своим видом отдыха «гурман-туры». Раз в несколько месяцев он берет путевку в какую-нибудь экзотическую страну и обжирается там совершенно невозможными вещами. Кузнечики в сладком ананасовом желе со слизью, которую вырабатывают виноградные улитки, – для него это только цветочки. Он познает мир через желудок и считает, что знает о тех странах и народах, где ему приходилось бывать, ВСЕ! Что-то в этом, конечно, есть, но сам Александр, не обладая столь тонким вкусом, никак не мог уловить, что именно.
– …и моя личная жизнь на работе никогда не отражается, – как будто издалека донесся до него голос Ксении.
Он понял, что задумался и пропустил значительную часть ее обвинительной тирады. Честно говоря, ему не стало обидно и он подумал, что было бы хорошо и дальше «отключаться» таким образом.
– …а вот тебя вышибут из редакции в два счета, несмотря на все твои гениальные творения!
– А! – Александру внезапно стало совсем весело. То ли рассмешили Ксенины аргументы, то ли наконец-то подействовало выпитое. – Ты все-таки признала меня гением! Благодарю, не ожидал!
– Пожалуйста, – процедила Ксения, не вынимая изо рта яркую соломинку, по которой тянулся густой коктейль. – Кстати, ты не можешь упрекнуть меня в том, что я не ценю тебя как журналиста. Чего никак не скажешь о тебе. Ты никогда не упустишь случая, чтобы не укусить меня, причем почти за каждый материал.
– Не виноват! – рьяно оправдался Александр. – Не по злобности характера или подлости натуры… Причина одна – женское творчество мне вообще претит. Куча воплей-соплей и полное отсутствие логики.
– Еще немного, – улыбка Ксении почти не изменилась, но непостижимым образом из вежливой превратилась в ледяную, – и я разобью на твоей гениальной голове все твое вдохновение!
И она выразительно показала глазами на приземистый пузатый графинчик, жалкий в своей пустоте.
Глядя на ее побледневшее от злости лицо, Александр не стал сомневаться, что от задуманного до действия остался всего один шаг. Ксения могла не обратить внимания на его поддразнивания, если дело касалось ее внешности или поступков, но когда речь заходила о работе… В очередной раз запоздало вспомнился Козьма Прутков: «Не шути с женщиной, эти шутки глупы и неприличны», – и, пытаясь сгладить совершенный промах, он примирительно произнес:
– Ну ладно, все… Извини. Нет, правда извини. Просто я, как профессиональный журналист, заранее проигрываю ситуацию и заранее знаю, о чем ты меня через минуту спросишь. А я скорее всего не смогу ответить.
– Ты так хорошо меня знаешь? – Ксения еще не отошла от обиды, поэтому смотрела не только холодно, но и презрительно.
– Тут дело не в тебе, а в шаблонах мышления. Сейчас, например, ты спросишь: «Что с тобой, Саша?»
– Что с тобой, Саша?
Голос Ксении вдруг прозвучал необычайно мягко, и от этого ему стало совсем муторно. Отшучиваться для него было привычно, гораздо привычнее, чем выворачивать наизнанку душу, что предлагала ему сейчас Ксения. В конце концов, какого черта он должен это делать? Мало кто захочет покопаться в его душе! Он сам в последнее время только тем и занимался, и ничего, кроме абсолютной пустоты, ему там обнаружить так и не удалось.
– А, догадался! – сказал он неожиданно для себя и больше себе, чем Ксении. – Со мной – ничего.
– Ничего? – проверила она.
Издержки журналистской работы: даже в обычной жизни любопытство идет впереди сочувствия.
– Ни-че-го! Абсолютный ноль! Пустое место! – сказал он, желая одного – чтобы она отвязалась.
– Пустота? – уточнила Ксения.
– Вот именно.
Для большей убедительности он взял со стола стакан, поднес его к губам и выдохнул в его пустую полость:
– Пус-то-та! Получилось гулко и глухо.
– Ты меня пугаешь, – помолчав, сказала Ксения.
– Я пугаю не только тебя, но и себя. Все мы боимся того, чего не понимаем. И хотя я сам себя знаю лучше всех, но сейчас даже я себя не понимаю. И поэтому боюсь этой своей полнейшей пустоты. Ее необходимо чем-то заполнить. Чтобы там хоть что-то хлюпало. Во всяком случае, это, – он показал на стакан, – не самый худший вариант.
– Ты сопьешься или попадешь в психушку.
– Не-а! – усмехнулся Александр – ему стала смешна та серьезность, с которой она говорила. – Таких, как я, в психушку не берут. Они здесь нужны для развлечения почтеннейшей публики. А если заходят далеко или не туда – их вовремя останавливают. Ведь ты меня остановишь, мой ангел-спаситель?
– Я не вожусь с алкашами, – остудила его пыл Ксения.
– Вот-вот, именно этим всегда оканчивается так называемые доброта и сочувствие. Особенно – женские.
– Не язви, – попросила Ксения. – Я просто хочу, чтобы до тебя дошло – не все потеряно.
Внутри у него все напряглось. Он не хотел, чтобы Ксения или кто-либо касался причины его состояния. Но тут же лишний раз удостоверился, что от женщины скрыть ничего невозможно.
– Тебя бросила твоя Прекрасная Дама, – безжалостно и совершенно спокойно констатировала она, пытаясь поймать его взгляд.
Отпираться было бессмысленно. И он промолчал.
– Она дура, – спокойно заключила Ксения.
Эта ее реплика вызвала в нем противоречивые чувства. Наедине сам с собой он и сам, злясь, частенько мысленно называл Жанну, ту самую прекрасную даму, как ее с издевкой назвала Ксения, дурой. Но ему стало неприятно, когда услышал пусть то же самое, но со стороны. Наверное, все-таки это не соответствовало действительности. Жанна дурой явно не была. Скорее всего он сам оказался не на высоте. Вообще-то Александр был свято уверен, что в жизни человеку достается именно тот спутник, которого он заслуживает в данный момент. Потому-то в последнее время судорожно пытался понять, чего он еще не «дослужил».
– Не твое дело, – нарочито грубо сказал он Ксении и тут же поморщился от того, что выдал этим свое беспомощное состояние.
– Не мое, – охотно согласилась Ксения, весьма довольная, что наконец-то ей удалось «достать» Александра. – Пусть живет и благоденствует. Но ты ведь тоже должен как-то жить.
– Как-то, наверное, должен…
Александр оглянулся на стойку бара. Очень хотелось выпить еще, но он сдержался. Это было чревато нудной нотацией о тлетворном влиянии алкоголя.
Ксения не пропустила его тоскливого взгляда.
«Мегера», – тоскливо подумал Александр, поняв, что она прочитала его мысли. Он вперился ей прямо в глаза, желая, чтобы она поняла и то, что он только что о ней подумал. Но Ксения, по-видимому, читала мысли избирательно. А может быть, просто решила не обострять ситуацию, потому что никакой реакции не последовало. Наверное, она решила сэкономить время и идти напролом, как танк.
– Тебе нужно забыть это свое приключение, – безапелляционно заявила она и легко припечатала к блестящей поверхности столика наполовину опорожненный бокал.
Он хотел возразить, что отнюдь не считает произошедшее с ним тривиальным приключением, но вовремя сдержался. Так оставалась надежда сохранить хоть остатки собственного достоинства.
– Именно это я и пытаюсь сейчас сделать – забыть, – сказал он и пытливо посмотрел на Ксению.
Его интересовала ее реакция: разжалобило ли ее такое признание? И может ли он теперь выпить еще?
Ксения действительно была мегерой – ответ ее удовлетворил, но не размягчил.
– Однако методы ты избрал совсем не те, – отсекла она всякую надежду на еще одну порцию спиртного.
– А ты можешь подсказать мне те? – хмуро поинтересовался он, решив, что, если он будет не сопротивляться, а соглашаться, этот неприятный для него разговор закончится быстрее.
– Подобное лечится подобным, – многозначительно изрекла Ксения. – Тебе нужна другая женщина.
На его гомерический хохот обернулось полбара. Пытаясь справиться со смехом, он подумал, что такие перепады вредны для психики.
– Женщина мне нужна, – сказал он, наконец-то перестав нервно гоготать и в секунду приобретя прежний мрачный вид. – Но женщины у меня нет. Воспримем это как данность. Ну нет, так и нет. А никто и не обещал мне, что я обязательно буду счастлив в личной жизни.
– Если ты будешь все время только сидеть и накачивать себя этой гадостью, – Ксения опять кивнула на стакан Александра, хотя последние несколько минут он был пуст и, наверное, уже сух, – то ты никогда не будешь счастлив. Алкоголики счастливыми не бывают.
– Бывают, – вдруг упрямо возразил Александр. – Во всяком случае, они не бывают и несчастны. Это я, конечно, не о себе. Я, к сожалению, не сопьюсь – организм крепкий. Ну и ладно, жил без женщины и еще проживу. Сто лет. Тысячу! Миллион! Мои поиски закончились.
– Разве это проблема? – сказала Ксения, не обращая внимания на почти злобный блеск его нетрезвых глаз. – Мало ли вокруг женщин?
– Где? – спросил он и вполне серьезно оглянулся. – Разве они здесь присутствуют?
– Присмотрись повнимательнее, – посоветовала Ксения.
– Ясно. – Он не мог изменить себе. – Для моего спасения ты решила пожертвовать собой. И что, после восьми лет нашего такого близкого знакомства ты уже созрела со мной переспать?
– И не мечтай, – холодно отпарировала Ксения, чем весьма потешила Александра. – Да и вряд ли ты понравишься мне в постели. К тому же ты для меня не мужчина, а почти кровный родственник.
– Это точно. А может, ты подобрала мне в ангелы-хранители кого-нибудь из своих подруг? Имей в виду, я их всех видел – они еще хуже тебя.
– Благодарю за комплимент. – Ксения нашла в себе силы сдержаться и улыбнулась. – Но у всех моих подруг, которые, как ты выразился, еще хуже меня, есть мужчины.
– Ну и вот, – обреченно сказал он. – Получается дубль-пусто. И шансов никаких нет.
– Есть, – заупрямилась Ксения. – Почему нужно обязательно искать среди знакомых? Можно найти и так. Ты мужчина, тебе легче.
– Теоретически, конечно, верно, – согласился Александр. – Но на практике…
– На практике тоже, – не унималась Ксения. – Посмотри на себя. Ты – великолепный, известный журналист, умный, красивый мужчина…
Она ему явно льстила, а он не понимал для чего. Играла в психотерапевта? Но тем не менее слышать такие речи было очень приятно, и он промолчал, стараясь продлить момент.
– Многие женщины были бы не прочь познакомиться с тобой.
– Какие женщины? – уточнил он. – Глупые гусыни или пестрые канареечки, для которых кольцо на палец себе и в нос мужу – золотая мечта жизни?
– Ну конечно, а твоя Дама была идеальна! Ксения попала в точку: Жанне до идеала было очень и очень далеко.
– Я знаю, чье это влияние! – вдруг сказала Ксения. – Не отпирайся, ты говоришь его словами!
– Я говорю СВОИМИ словами, – возразил Александр, сразу же поняв, кого имеет в виду Ксения. – И Илья здесь абсолютно ни при чем.
– Ну конечно, – не поверила ему Ксения. – Если бы он не занимал твое время, возможно, ты давно бы уже имел семью. «Пойдем попьем пивка, давай поиграем в шахматы…»
Ксения почему-то не любила соседа Александра, Илью, и не скрывала своей неприязни. Александр удивлялся такому странному ее отношению. Илья был вполне положительный экземпляр – майор милиции, отец семейства, не пьющий спиртных напитков крепче пива.
– Спорим? – отчего-то внезапно заволновавшись, предложила Ксения. – Спорим? Эту твою «сложную» проблему можно решить в два счета. Дай хотя бы объявление в брачную газету, и на следующий же день к тебе прибегут сотни женщин.
– Сотни?! – притворно ужаснулся Александр. – Какой кошмар! Прямо тебе тысяча и одна ночь, и каждая с разной. Что я с ними со всеми буду делать? Гарем не по мне.
– А из целого гарема можно выбрать одну, самую любимую жену, – проявила свое знание Востока Ксения.
– А что я стану делать с остальными? – поинтересовался он.
– Остальных отпустишь на свободу, – подыгрывая ему, милостиво разрешила она.
Александр помолчал. Черт возьми, эта пигалица таки сумела его зацепить. Во всяком случае, ему уже не казалось, что она несет беспросветную чушь. Конечно, Александр был не настолько наивен, чтобы всерьез надеяться, что счастье улыбнется ему с газетной страницы. Но ему необходимо выйти из своего беспросветного состояния, которое с каждым днем тяготит все больше и больше. Какая в таком случае разница, каким образом удастся это сделать? В конце концов можно просто развеяться, развлечься… Кто сказал, что он не имеет права на такую жизнь?
И тут же в его взбудораженном мозгу сотни женщин в соблазнительных одеяниях выстроились в бесконечную очередь…
– Ладно, – маловразумительно выдавил из себя он и увидел, как губы Ксении дрогнули в улыбке. Ей не так часто удавалось его в чем-то убедить. Александру почему-то захотелось стереть с лица эту улыбку, пусть не чувствует себя победительницей и благодетельницей. – Но я согласен лишь при одном условии.
Он замолчал, чтобы разжечь в ней любопытство. И не ошибся. Ксения, выждав минуту, решилась его потревожить:
– Что за условие?
– Мы пойдем вместе, – глядя прямо в ее серые тревожные глаза, сказал он. – Искать свою Синюю птицу. Ты – петушка, я – курочку. То есть давать объявления.
Он со скрытым весельем наблюдал, как самодовольно-уверенное выражение на лице Ксении сменяется озабоченностью.
– Не верю, что ты не страдаешь от одиночества, – четко, дабы пресечь попытки возражения, сказал он. – Вот и давай спасаться от него вдвоем.
– Я… – не знала, что ответить Ксения, видя, что разговор пошел по не запланированному ею руслу, а потому не зная, как реагировать на такое «условие». – Да я как-то не собиралась… И вообще не обо мне речь, – попыталась она перехватить выскользающую из ее рук инициативу.
– А так я не играю, – заявил он, чувствуя, что теперь уж ни за что не уступит. Они все эти восемь лет знакомства с переменным успехом занимались «перетягиванием каната», но сейчас он точно знал, что первенства ей не отдаст. В конце концов, он тоже имеет право попробовать себя в роли наставника. Правда, по Ксении не заметно, что она очень уж убивается по поводу разрыва со своим бойфрендом, но кто знает, может быть, она лучше, чем он, умеет скрывать свои чувства.
– Ты втравливаешь меня в какую-то авантюру, а сама хочешь остаться в стороне? – спросил он намеренно подозрительно и холодно, чтобы она прочувствовала серьезность момента. – Насколько мне известно, на данный момент твое сердце также пустует. А это не хорошо. Ибо сказано: «Не гоже быти человеку единому»!
– Я – другое дело, – сказала Ксения, уже нервно дотягивая из бокала остатки коктейля. – Мне просто не везет в этой жизни.
– А мне везет? – насмешливо поинтересовался он.
– Да, тебе везет, но ты все время выпускаешь это везение из рук!
– Откуда ты знаешь? – спросил он.
– Я так думаю.
Чрезвычайно многообъясняющий ответ. Александр расхохотался, но она взглянула на него так строго, что смех застрял у него в горле.
– Ладно, не будем ссориться. Тем более по пустякам. Потому что… – Он посмотрел на нее внимательно. – Потому что все, что ты придумала, – не что иное, как пустяки.
– Я так не думаю, – опять возразила Ксения, для, которой, как, наверное, и для каждой женщины, существовало два типа мыслей: неправильные и те, которые высказывала она.
– Хорошо, пусть так, – частично согласился он. – Проверим. Кстати, проверка с двух сторон намного эффективнее.
Он подождал, надеясь, что Ксения станет отказываться, что дало бы ему возможность также пойти на попятную. Но не дождался и вздохнул. Черт возьми, она крепко зажала его в тиски своей тонкой ручкой. Железная рука в нежной бархатной перчатке – бессмертный образ.
– Ну вот и договорились. Значит, готовься, – повторил он и попытался развеселить Ксению. – Представляешь, сотни умиленных поклонников у твоих ног. Утром просыпаешься вся в цветах, а каждый вечер купаешься в шампанском… Гарем!
– Это у тебя гарем, – напомнила Ксения, которой вдруг стало не до смеха.
– Гарем мужчин – это куда интересней, – возразил он. – Думаю, любая женщина просто позеленеет от зависти.
Ксении крыть было нечем – Александр играл ее картами.
Выйдя из бара, Ксения почувствовала себя неуютно. Дело было в том, что она никак не могла определиться, какие чувства должна испытывать по поводу происшедшего. Может быть, злость? Ксения попробовала разозлиться на этого кретина, который, ловко обведя ее вокруг пальца, заставил действовать так, как ему казалось правильным. Потом она додумалась, что направление для своей злости выбрала не совсем правильное. Если какой-то кретин заставляет человека принять его – кретинские – условия игры, то кто же из них двоих кретин больше?
Рабочий день закончился, и возвращаться в свой кабинет не было смысла. Тем более Александр еще «на чуть-чуть» задержался в баре. Что она станет делать в кабинете одна? Ксения постаралась быстро проскользнуть мимо рекламного отдела. За дверью слышался уверенный голос Никиты, который терпеливо и настырно уговаривал кого-то по телефону. «Бэби», как назвал его Александр, оперился довольно быстро. Сейчас это уже не тот милый растерянный мальчик, который восемь месяцев назад не мог продать ни одного квадратного сантиметра газетной площади, потому что ему неудобно было «выбивать» из заказчиков деньги. Сейчас Никита работал наравне со «стариками», и Главный был уверен, что у него большой потенциал. Впрочем, Ксению это не должно было волновать. Александр был прав: ей не удалось «заарканить» Никиту. Ксения мотнула головой, стараясь сбросить сладкое наваждение, которое начало охватывать ее, когда она услышала голос из-за двери, и обрадовалась, что это ей удалось.
По дороге домой, толкаясь в троллейбусе, Ксения размышляла о том, чем лично ей грозит предприятие, в которое она неожиданно оказалась втянутой. Через несколько остановок она пришла к выводу, что ничем особенным. Во-первых, не было никакой гарантии, что на ее объявление кто-нибудь откликнется. Общеизвестно, что женских объявлений в газетах – подавляющее большинство, а значит, конкуренция может сыграть не последнюю роль. Александру в этом случае легче – каждое мужское объявление воспринимается как щедрый подарок судьбы.
Второе: если кто-то и откликнется, то это совсем не означает, что она должна бежать на встречу сломя голову. У нее есть свои критерии, и благодаря им она сможет «просмотреть» мужчину даже по тому скупому десятку слов, который он написал о себе. Третье: свидание, если таковое и состоится, тоже ни к чему не обязывает. Если, конечно, она того не захочет.
«Попробуем „покрутить“ проблему с другой стороны», – подумала она. То, что это ей ничем не грозит, она просчитала. Но что это может ей дать в хорошем смысле?
Ксения задумалась и проехала свою остановку. Троллейбус шел по кругу, и она решила не выходить, а проехать на нем обратно. Благо народ на конечной «рассосался» и в салоне появились свободные места. Ксения выбрала одиночное сиденье, чтобы ей никто не мешал, и отвернулась к окну…
Говорят, трехцветные особи семейства кошачьих приносят в дом счастье. Арнольда подарили Ксении именно с этой целью три года назад. И за это время из нежного пушистого комочка он как-то незаметно успел превратиться в устрашающих размеров котяру. Однако счастья у Ксении не прибавилось ни на йоту. Единственная радость: Арнольд был ей предан так, как ни один из мужчин, появлявшихся на ее горизонте за все это время. Вечерами, сидя в кресле, она любила брать его на колени и почти физически ощущала, как эта милая животина вытягивает из нее накопившуюся за день отрицательную энергетику. После таких посиделок Ксения чувствовала себя умиротворенной. И плевать ей было на всех этих похотливых козлов, не способных ни на что, кроме постельной акробатики. Сейчас она дождалась, пока Арнольд вытянет из нее последнюю дозу «отрицаловки», и взялась за телефон.
– Ну? – ответил ей Александр, и по его тону, не такому независимому и насмешливому, как обычно, Ксения поняла, что вчерашний разговор все-таки не оставил его равнодушным. – Написала?
Отступать было некуда, да, собственно, и незачем, и она с притворной бодростью в голосе призналась, что – да, сочинила.
Придумывание брачного объявления далось ей с большим трудом. Казалось бы, чего проще?.. Но она переписывала его раз двадцать: черкала и перечеркивала, брала другой лист – и пытка начиналась заново. Ксения даже начала, грешным делом, подозревать, что Александр был прав, язвя по поводу ее творческих способностей. Потом она подумала, что, может быть, дело вовсе не в способностях. Возможно, в стандартном объявлении просто невозможно как-то выразить свою индивидуальность. Рост, вес и объемы не говорили ни о чем. И какой нормальный мужчина обладает столь пылким воображением, что сможет выстроить по данным параметрам, подобно чертежу, живого человека из плоти и крови?
В конце концов она изорвала в клочья все написанное и на одном дыхании написала совершенную белиберду, которая, впрочем, устроила ее гораздо больше.
«Кому надо – тот поймет», – подумалось ей.
– Прочти, – строго потребовал Александр.
И когда она, бодро и без запинки, лихо оттарабанила свое послание, долго молчал в трубку. Это, вероятно, должно было означать его неодобрение.
– Нет, – услышала она после длительной паузы. – Так не пойдет. Я бы на такое объявление не откликнулся.
Ксения про себя обругала его самыми мерзкими словами, которые были в ее тайном словарном запасе, и отрезала:
– Я писала это не для тебя!
– Успокойся, крошка, – примирительно сказал он. – У меня тоже не ахти. Давай встретимся и попробуем вместе. Одна голова хорошо, а… два сапога пара, – уныло и плоско сострил он.
Встречаться решили у него.
Квартира у Александра была маленькая и вся забита книгами, журналами и кипами распечаток – типичное жилище журналиста-холостяка. Он освободил Ксении место на диване и завалил ее колени грудой газет частных объявлений – купил вчера по дороге домой. Пока он варил на кухне кофе, Ксения читала скучные, похожие друг на друга строки и предвкушала, как выгодно будет отличаться ее объявление на фоне других. А следовательно – ей придет и больше предложений.
– Все просто. – В дверях появился Александр с кофеваркой в одной руке. В другой он виртуозно удерживал бутылку коньяка и две рюмки. – Ты писала свое объявление, смотря со своей женской точки зрения. Поэтому оно тебе нравится. Но ты не учла, что адресовано оно мужчинам. И вот я, как представитель этого пола, говорю тебе: никуда не годится!
Ксения хотела сказать, что он слишком много на себя берет, говоря от имени ВСЕХ мужчин, но нашла лучший способ отомстить за то, что он забраковал ее объявление. Поэтому она уточнила:
– Как средний мужчина…
Но Александр пропустил ее колкость мимо ушей, чем серьезно озадачил Ксению. Она почувствовала себя неловко – в конце концов, они собрались не для того, чтобы, как всегда, соревноваться в остроумии, а с целью помочь друг другу.
Александр сделал вид, что не заметил ее замешательства, разлил кофе в чашки и коньяк в рюмки.
– Да, как средний, самый усредненный мужчина, – с готовностью согласился он. – Не злись, я думаю, что ты и не могла всего просчитать. Давай-ка еще раз посмотрим, что ты там написала.
Ксения опять протянула ему листок.
– Так, что здесь? Вот! Ты написала: журналистка… Ошибка первая и очень крупная. Зачем же так сразу пугать? Вначале встреться с человеком, как-то его морально подготовь…
– Я тебя не понимаю, что здесь скрывать? – отозвалась Ксения, которая вообще-то очень гордилась своей профессией.
– Подумай, – мягко предложил Александр. – Мужчина ищет подходящую женщину, а быть может, и жену…
– А журналистка не может быть подходящей женщиной или женой? – сдерживаясь, поинтересовалась Ксения.
– Вполне вероятно, – миролюбиво согласился Александр. – Но, увы, не для всех. Во всяком случае, для среднего мужчины – вряд ли. Среднему мужчине нужна самая обыкновенная средняя женщина. В перспективе – готовить еду, растить детей, стирать носки… Понимаешь, женщина, которая все свое свободное время отдавала бы семье. У тебя много свободного времени?
