Текст книги "Дорога навстречу вечернему солнцу"

Автор книги: Ольга Левонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ольга Левонович
Дорога навстречу вечернему солнцу

Записная книжка

Накануне Яблочного Спаса

Накануне Праздника Преображения, Яблочного Спаса, отправилась на участок за домом, пока последние лучи солнца не угасли.

Не доходя до яблонь, издалека, почувствовала пряный сладкий яблочный аромат. Нынче год на яблоки богатый. Прошлый год был сливовый, каждый день набирала по чашке слив под деревцем, что растёт под кухонным окном.

Нынче не так. Яблоки-яблоки… Повсюду. Фотографирую, а они стук-стук, срываются с веток, падают на стол и лавочку – звонко, на землю – глухо. Хорошо, что по голове не прилетело.

Больше всех яблокам радуются… осы. Набирала в обед паданки румяные, чтобы завтра в храме освятить. Переворачиваю яблочко – а в трещине, истекающей соком – оса. И вокруг вьются, неторопливо, вяло, словно пьяные. А запах винно-яблочный стоит густой-густой, самой впору захмелеть.

Картина

Сегодня в магазине увидела абстрактную картину. Что-то наподобие воздушного шара, из которого снизу шли полосы и клубы разноцветного дыма.

Не сразу поняла, что это банальный букет в вазе, нарисованный почти по-детски. А картина перевёрнута вверх ногами.

Портрет

Мы с Артемкой сегодня в художке рисовали друг друга. Он – меня, я – его. Он получил свой портрет и начал возмущаться:

– Это почему губы тонкие?

– У тебя они такие и есть, – отвечаю.

– Подбородок сделай пошире, и скулы, вот тут!

– У тебя ж узенький подбородок, – возражаю.

– Нет, не узенький! – кричит, – А дырки почему в носу видно?

– Ты сидел, голову задрав! Как же без дырок?!

– А лоб маленький почему?..

Короче, дома я нарисовал новый портрет, как он хотел: шея толстая, подбородок тяжелый, нос без дырочек, высокий лоб.

О глазах он ничего не сказал, я их прежними оставил.

Так, и прическу, которую Артемка больше всего любит. И получился… Шварценеггер.

Котёнок простого цвета

В детстве я рассказывала друзьям про нашего котёнка.

Они спрашивали:

– А цвета он какого?

– Простого.

– Как это, простого?

– Ну вот бывает простой карандаш. Такого.

– А, серого!

– Нет, простого, как карандаш.

– Ну простой карандаш – серый.

– Нет!

Так и не смогла я объяснить. Думаю, что был он серебристый. Такого непостижимого цвета. Как простой карандаш. Понимаете, да?

Замочки

Некоторые люди – как замочки. Ищут, к кому бы прицепиться и повисеть, звякая и жалуясь на жизнь.

Кирпичи

За забором слышатся крики и рассыпчатая брань. Посредине деревенской улицы, у непересыхающей лужи, ругаются двое. Она – в брючном костюме, с короткой стрижкой – энергичная деловая местная леди, директор хлебозавода.

Ее собеседник – белоголовый дед в рубахе навыпуск. Он живет на соседней улице, обычно ездит на старинном Урале, а тут вдруг – пешком. Вот и попался.

– Немедленно верните! – кричит женщина, и лицо её краснеет от гнева, – Вы их туда положили? Нет! Не Вам и брать! Привозите и складывайте, как были!

– Да иди ты… Не брал я ничего… – хрипит дед. Он стоит к ней вполоборота, не уходит, но и поворачиваться к ней не собирается.

– Вас видели! К Вам подошли и сказали, чтобы не трогали! Отдавайте, или я в милицию иду!

– Иди… Какая нашлась… Я и взял-то всего двадцать кирпичей…

– Не двадцать, а полную люльку мотоцикла набили! А это – для ремонта печи! Всё, я иду в милицию!

– Ладно, ладно, завтра привезу…

– Не завтра, а сегодня! Сейчас!

Женщина быстро, почти бегом, уходит по улице. Дед стоит и глухо матерится. А потом громко и недоуменно произносит замечательную фразу:

– Я их что, крал, что ли?!

А что ж ты делал? Увидел несчастные, сиротливые кирпичи, что мокли под дождём, и решил спасти, перенести в уютный свой сарай? Кончилось время бесхозных кирпичей. Но так и звучит в ушах полная обиды и недоумения фраза: «Я их крал, что ли?». Ох, Россия…

Торфяники горят…

– Попадал я как-то в метель, но и такого не было, чтобы совсем дороги не видеть! – сказал муж.

Сегодня встали в семь утра, чтобы проводить дочь на восьмичасовую читинскую маршрутку. На улице – бело от дыма, дышать нечем.

Муж с горем пополам выехал за ворота и остановился. Ничего не видно. Ни с включенными фарами, ни с подфарниками, ни с выключенными. Кое-как проехал несколько метров, практически вслепую, и встал окончательно. Пришлось им с дочерью выбираться из машины, хватать сумки и пешком до автовокзала. Надышались гари, конечно, вволю. Но на автобус успели.

– Поехал за пассажирами до хлебозавода, – рассказывает шофёр, – добрался до Смолки, а это половина пути, и вернулся. Словно стена стоит, ничего различить невозможно.

А кто-то из пассажиров так и не появился, без него уехали.

Когда муж добрался до брошенной машины, рядом из тумана вырос дедок:

– Мил человек, это какая улица?

– Феоктистова.

– Ох, ты! А я думал – по Ленина иду! Прошел проулком – и заблудился.

Вот такие картинки с натуры. Торфяники горят…

От судьбы не уйдёшь

Встретила знакомую, жалуется на лечащего врача.

– Мегера, да и только! Не пойду к ней больше! Записалась на приём в платную поликлинику.

Встречаю через несколько дней, рассказывает:

– Пошла в платную, открываю дверь в кабинет, а там моя Мегера сидит!!! Ещё и отругала меня, что в платную пришла, хотя могу и бесплатно у неё лечиться!!!

Вот как бывает. Хотя «мегера» в платной осмотрела-таки пациентку тщательнее, чем в привычной государственной клинике, и лекарства назвала, какие раньше не называла.

Утренние мысли

Давно заметила, что утренние мысли самые «ветвистые». Логика просыпается позже образного мышления, и вот пока она дремлет, можно увидеть проблему во всех аспектах.

Вдруг находятся парадоксальные решения, в них есть своя логика, которая прочитывается не сразу. Устанавливает неожиданные мостики между «ветками». "На свежую голову" делаются открытия… Потому писать стихотворения и прозу лучше в утренние часы, а редактировать – вечером. Проверено!

Перепутал…

– Куда это наш председатель сельсовета уехал?

– В Техас, за быками, – отвечает его заместитель.

– Как это – в Техас? В Америку что ли?

– Да не в Америку, а в Техас, – утверждает тот.

Спросили у жены председателя.

– За быками уехал, в Хакасию, – поясняет она.

Заместитель, услышав это, ворчит:

– Кака разница, Техас, Хакасия… Шибко похожие названия, ну, перепутал…

Инопланетяне

Вечером разговаривали с соседкой через забор, на разные темы. Вспомнили недавнюю передачу про инопланетян. Сошлись на мнении: «Возможно, они существуют». Тут дождик начал накрапывать, и мы разбежались по домам.

Ночью встала – духота. Открыла форточку – и обомлела.

На тёмном, беспросветно укрытом тучами небе сияло шесть огней. Ровно три в ряд, один под другим, недалеко – ещё один такой же ряд… Они, самые… прилетели?..

Ноги подкосились. Стою, дыхание перевожу. В небе горят немигающе-синие огни, и не собираются исчезать.

Всё ж таки подключила здравый смысл, попыталась найти более земное объяснение. Проследила взглядом: напротив первого ряда, на соседней улице – фонарь горит. Напротив второго – лампа над ветлечебницей.

Так… Провода! Мокрые! Отражают свет. Сами провода в темноте не видно, только освещённые участки. Провода низко висят, а кажется, что огни – вы-ысоко в небе… Уф…

Зимняя дорога

Едем зимним вечером лесной дорогой. Убаюканные ездой, давно замолкли самые говорливые из нас. Кто дремлет, кто смотрит в переднее стекло – боковые окна давно заиндевели.

Впереди, над лесом, мерцает яркая звезда. Она то прыгает с ветки на ветку, то притворяется огоньком далекого жилья, то вдруг зависает между деревьями и холодно, пристально смотрит на нас…

Меняются причудливые картины заснеженного ночного леса. Вот вдалеке поднялась над дорогой ведьма со вздыбленными волосами и узловатыми скрюченными пальцами. Испугалась шума машины, обернулась сухой придорожной корягой.

Вот старичок-лесовичок подмигнул из-под лохматой заячьей шапки, и тут же превратился в обгорелый пень, запорошенный снегом…

И вздрагиваешь, когда по борту машины вдруг резко царапнёт упругая ветка…

О чтении

Лет пятнадцать-двадцать назад я обыкновенно читала несколько книг сразу. Они лежали на полке с закладками. То художественную литературу почитаю взахлёб (и такие книги быстро заканчивались), то какую-нибудь научно-техническую погрызу, то книгой по психологии нагружу мозги… Журналы выписывала пачками.

Бывало, что с упоением займусь одной книгой, и о других пока напрочь забываю. Так читала "Властелина колец", "Войну и мир" (наконец-то, после школы лет через десять), или увлекусь чем-то вроде "Саги о Форсайтах"…

А теперь у меня вместо нескольких книг с закладками – на компютере закреплённые вкладки, вкладки. С фильмами, мастер-классами, аудиозаписями.

Есть и то, что нужно читать самой, но осиливаю несколько виртуальных страниц, и всё. Устают глаза. Такое вот неутешительное наблюдение…

На улице – не лето

Сегодня, новогодней ночью, было приключение. Ещё не отшумел вал фейерверков, ещё суматошно летали вороны и бегали ошалевшие собаки, как на улочке нашей появились двое молодых людей.

Больше часа они шатались под окнами, на вид – школьники, то ли пьяные, то ли под воздействием каких-то веществ.

Они тыкались в машины, падали, поднимались, пытались позвонить, но не понимали, где находятся. Когда ушли за дом, я всерьёз запереживала – уснут в сугробе и запросто замерзнут.

Наконец парочка вернулась. Юноши зашли в наш подъезд, благо он без домофона, поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Там пол деревянный… Вскоре послышался храп.

В подъезде, конечно, теплее, чем на улице, но и не лето. Они спали, а я пыталась дозвониться в полицию. Дозвонилась, наконец. Приехали больше, чем через час, я уж и надеяться перестала.

"Доброе утро!" – возгласили полицейские на площадке второго этажа. Я на первом, естественно, приоткрыла дверь – послушать.

Долго они там пытались добудиться, потом спустились вниз. Юноши шагали на своих ногах, никого выносить не пришлось. Выглядели довольно бодро, поэтому, думаю, полиция отпустила их. И без того в Новогоднюю ночь работы хватает.

Никаких выводов делать не буду. Просто новогоднее желание – поменьше было бы замерзших в сугробах, поменьше бы…

Тайна куска снега

Шагала я мимо Борисоглебского монастыря в городе Дмитрове ослепительным мартовским днём.

С собою был фотоаппарат цифровой, что нечасто бывает, так как он довольно увесистый, и каждый день носить его в сумке не хочется.

Так вот, шагаю по тропинке вдоль монастыря, а с угловой башенки слетает пласт снега и падает на землю. Уже следующий пласт на подходе.

Забыв обо всём, я занялась фотоохотой. Успела снять падение нескольких снежных кусков, и всё. Снег на башенке закончился.

Знали бы вы, с каким нетерпением ждала, когда приеду домой и увижу, что получилось.

…Фотографий получилось много. Удивительно: оказывается, пласты снега в полёте переворачиваются! Кто бы подумал. И, встретившись с землёй, разлетаются на куски, буквально взрываются.

Решила поставить какой-нибудь снимок на фотосайт, но выбрать какой? Все интересные. Придумала – сделала фотоколлаж некоторых кусочков в полёте.

Не кот

Тогда у нас были деревянные окна, а не пластиковые, и молодой, рыжий, очень пушистый кот активно изучал окружающий мир.

Однажды я была на улице, а кот через открытую форточку выбрался на подоконник, и решил спрыгнуть на землю.

Крикнула сыну:

– Дай скорее фотоаппарат!

И сын успел, подал через окно. Я поставила режим быстрой съёмки и приготовилась нажать кнопку.

Успела. Но, естественно, ничего не смогла рассмотреть сквозь видоискатель.

Кот благополучно приземлился, деловито обнюхал ближайший куст и решил пожевать травку.

Погуляли с ним, и пошли домой, полные впечатлений. Кот устремился к крынке с едой, а я – к компьютеру, посмотреть, что сфотографировалось.

Всё получилось! Ура! Кот летел, поджав передние лапки и распушив хвост.

На этом история не закончилась. На фотосайте объявили очередной конкурс, под названием "Мартовский не кот".

Чем уж там им коты не приглянулись, не знаю, но я поставила именно кота, а подпись продолжила "Мартовский не кот, а просто белка какая-то!".

Фото отлично "пошагало", наставили лайков, фото попало в популярное. Меня поразил один комментарий: "У Вас тут очень хорошо получилось). Кот, его тень, тень дерева, ляпота на стене, как отражение и главное– кружева))), ну и рыжик!)))".

Только тут я увидела пятно на стене, повторяющее фигуру котика! И кружево веток.

Интересно, иногда кто-то посмотрит со стороны, и увидит то, чего мы не замечаем.

О красивых фото

Инет, инет… Мой знакомый, которого я знаю со школы, переехал жить в живописное место, и валом пошли фото этих самых красивых мест, с дикими зверями в природе, водопадами и лесами.

Под фотографиями было всегда море хвалебных комментариев, как интересным снимкам, так и, конечно, автору.

Наряду с красивейшими фото попадались и невнятные, расплывчатые, на коих были члены семьи моего знакомого, и он сам.

Меня как-то озадачивала разница в качестве фотографий, и однажды я поставила красивое фото в поисковик.

Оказалось, что автор вовсе не мой знакомый, а знаменитый фотограф, который на жаре жарится, на морозе стынет, по горам лазит и мокнет в болотной жиже, чтобы сделать эти самые фото.

Сама я фотограф слабенький, но знаю, сколько трудов уходит на то, чтобы отснять и отобрать более-менее приличные фото. Это огромный труд.

Каждый фотограф, как и художник, и скульптор, и поэт достоин того, чтобы назвали под его работой – имя автора. А если не знаешь имени, то напиши хотя бы «из инета».

Выдавать за своё, принимать похвалы – нечестно. Но, может быть, человек и не знает, что так делать не надо? Однажды я написала под таким снимком: «Красиво!!! Это твоё фото?», в ответ – тишина.

А вчера снова вижу новую серию, великолепных работ, и под ними снова все рассыпаются в похвалах моему знакомому. Я по одному-двум фото быстро нашла настоящего автора и написала под одним из снимков, что автор фото такой-то.

Сегодня оказалось, что мой дорогой знакомый занёс меня в чёрный список. Сгоряча и я удалила его из друзей.

Разговоры

Молодой человек, который идёт и на всю улицу разговаривает сам с собой – никого не удивит. Знаем, что, если присмотреться, увидим наушники и микрофон.

Вчера встретила сначала одну бабусечку, а спустя какое-то время другую, которые шли и бормотали себе под нос, разговаривая неведомо с кем. Никаких наушников и проводов, естественно, нет. И потому как-то не по себе.

В Викпедии прочитала, что разговор с самим собой далеко не всегда является признаком психических нарушений. И всё равно к таким людям относишься с опаской, как к непредсказуемым личностям.

Одно дело, дома ходить по комнате в поисках пропавшего тапочка и взывать: "ну найдись, наконец!", а другое – общаться с собою в присутствии других людей.

Покойник приехал, собаку покормить

Умер сосед из дома напротив. Там особняк, трёхэтажный, ворота на автомате, прислуга, каменный причудливый забор, за забором собака скачет, молодая лайка, на доме – герб… Машины приезжают тонированные. Жена хозяина немолода, но молодится, ярко-оранжевые волосы, кислотных тонов курточки. Хозяин, пожилой, носатый, несмотря на богатство, был довольно демократичен, иногда ходил в магазин, обычно в кепке и рыжей куртке, я с ним здоровалась пару раз.

Вот, умер. Дом сначала как бы умер вместе с ним, притих, окна чёрные. Потом понемногу стал оживать, и стали загораться окна, которые раньше никогда не светились. А вчера приехала машина. Встала недалеко от особняка. Выходит… хозяин, в своей рыжей куртке, в кепке той же. В руках пакетик прозрачный, в нём – мясо-кости какие-то. Зашёл привычно в двери, даже не позвонил. Мне из окна видно – ходит, кормит собаку. Потом по ограде бродил. Я вишу на подоконнике, наблюдаю, в голове и душе ступор какой-то.

Тут из нашего подъезда вышла соседка сверху. Вдруг открывается дверь рядом с воротами особняка, появляется хозяин в куртке. Соседка с ним здоровается, как ни в чём не бывало, и продолжает путь.

Хватаю телефон, звоню.

– Привет! Ты с кем поздоровалась, когда вышла из дома?

– А это Геннадий.

– Кто это?

– Брат Натальи, хозяйки дома.

– А я думала, что это сам хозяин, я его часто видела, в магазин ходил…

– Нет, хозяин по магазинам не ходил, он на тонированной машине под охраной ездил всегда. А Гена – вот тот да… Симпатичный мужчина такой.

Дальше я уж её и не слушала. Надо же, брат… А я уж засомневалась в своём рассудке. Покойник приехал… Собаку покормить…

Не так их и много

Однажды под Новый год мы с подругой поехали из посёлка в город, покупать подарки. Было это давным-давно, я была молоденькой незамужней учительницей, а подруга моя – матерью двоих детей, и она опекала меня, совсем по-матерински.

Зашли в городе в магазин "Сувениры", и приглядела я гирлянду с разноцветными лампочками-льдинками. Стою у прилавка, а на меня очередь напирает, давит, я аж в витрину вцепилась, чтобы не упасть.

И вдруг – рывок, и я стою посередине магазина, сердитая подруга рядом, и вокруг – никого. Впрочем, сердится спутница моя не на меня, а на круглую низенькую женщину в чёрной шубке, которая торопливо выкатывается из магазина.

А толпа-то где, что напирала на меня? И как я тут оказалась?

– Стоишь ты у прилавка, – объясняет подруга, – а эта в шубе подходит к тебе и начинает наваливаться на тебя, теснить, а тем временем руку в твою сумочку просовывает. Я как это увидела, схватила за руку и отдёрнула от прилавка. А эта мигом ретировалась.

Гирлянды мы обе купили. И вроде бы и вспоминать нечего, подумаешь – какая-то воровка пыталась кошелёк вытащить. Я не о том.

Иногда проблемы окружат со всех сторон, начинают давить, света белого не видишь. А на самом деле не так уж их и много. Обычно какая-то одна душу стиснет, а впечатление такое, что на тебя весь мир ополчился. Или тягота непонятная нападёт, беспросветная, бесовская. Начинаешь молиться, и р-раз, вытаскивает Господь из тесноты и уныния.

Жемчужина

Знаете, как образуются жемчужины? В раковину к моллюску попадает песчинка. И, чтобы не царапала, не мешалась, моллюск начинает окутывать, обволакивать её жемчугом.

И превращает в драгоценность.

Так вот и у нас. Если в душе появилась обида на человека, которая царапает душу, то её нужно обволакивать молитвами за этого человека.

Непременно произойдёт чудо. Вместо болезненных касаний будет красота и радость.

Молитесь за врагов ваших, и вы начнёте их любить.

Имена их будут жемчужно светиться в тайниках ваших душ.

Сказочка

Спряталась Душа человечья в глубокой пещере. Кто уж её туда загнал, о том сказочка умалчивает. А вот что дальше было.

Пришел к ней Искуситель. Райской птичкой называл, зайчиком, семицветиком… Сладкие песни пел, околдовывал, завораживал, шелка стелил, яства ставил. А не вышла к нему она. Увидела, так сказать, скрытое намерение…

Явился Воитель. Голодом пугал, пытками стращал, доспехами сверкал, цепями гремел. Не выползла она пощады просить.

Мыслитель пожаловал. Речи умные толкал, доводы приводил, увещевал, стыдил, уговаривал. Напрасно. Обозвал «безмозглой», да прочь пошёл.

Пришла Любовь. Слова не сказала. Сияла, свет дарила, ничего взамен не требовала – ни внимания, ни ответного тепла. И выползла Душа из пещеры, осмотрелась опасливо. Никто ее не принуждает, не мучает, не смеётся над ней. Крылышки расправила, вздохнула всей грудью…

Полетела Любовь, и Душа за нею…

А Искуситель, Воитель и Мыслитель пошли другие души искать. С этой им уже не сладить. Она, ишь, только на Любовь откликается.

Алыгджер

Самолет

В этот день тофалары (название коренного народа Южной Сибири) с раннего утра сидят в аэропорту. Ждут самолет с ценным грузом – водкой. Тофы смотрят на вершины гор, щуря и без того узкие глаза.

Горы далеко, но такие высокие, что кажется – они со всех сторон обступили маленький аэродром. Взгляды скользят по сизой щетине лесов, мшисто-серым скалам и упираются в голубое небо. Вот-вот появится серебристый крестик и послышится долгожданный рокот…

Вышел начальник аэропорта, толстый русский мужчина. Обвел взглядом летное поле в пучках жухлой травы, длинную изгородь из березовых жердей, красно-белые флажки, мужиков, сидящих на бревнышке у изгороди… Тофы нервно поежились. Ничего не сказал, ушел к себе.

У него в здании аэропорта свой кабинет, с полированным столом и мягким креслом, картой на стене. В зале ожидания, уютном и теплом, стоят разлапистые листья в кадках. Там на скамейках маются один-два пассажира. Можно было бы зайти, посидеть, но боязно – вдруг начальник заругается. Были бы они пассажиры – другое дело. Тогда все законно: билет, чистая одежда, сумка или рюкзак. … Сразу видно – человек в город собрался…

Когда прилетит этот самолет! Вон и подвода готова, стоит неподалеку. Конь уже привык, не пугается рева приземляющегося чудища.

А как выгрузят ящики, мужики, держась руками за края подводы, проводят долгожданный груз до магазина. Вечером село будет пьяным. Праздник.

Тофы давно живут в бревенчатых домах. Но почти в каждом дворе стоит чум. Жерди, покрытые оленьими шкурами. На земляной пол брошен какой-нибудь ковер. Ковры здесь не для того, чтобы на стенках висеть. Дома обстановка не богаче. Тряпье на кроватях, кое-какая посуда на столе. Ребятишкам из бедных семей, а таких большинство, перед школой от комитета выдадут одежду, и остригут каждого школьника наголо…

В селе своя пекарня и «Электростанция», то есть движок. Свет, желтый, мигающий, горит до двенадцати ночи. Потом его отключают. По ухабистым улицам ездит, громко рявкая, гусеничный трактор. Маленькой я ужасно его боялась. Пряталась под столом на кухне, пока не проедет мимо. Связь жителей с внешним миром – самолет. Небольшой, пассажиров на восемь, не считая пилотов.

Мы с мамой летали как-то в больницу, в Нижнеудинск. Сначала было тревожно, но интересно. За круглым окошком качались лесистые кромки гор. Потом началась тряска, стало не до зрелищ за окошком. Нам дали зеленые бумажные пакеты. Мне казалось, что у них и запах такой: чтобы поскорее вырвало. Потом увидела такие же пакеты в магазине и удивилась: тут-то они зачем? Чтобы покупателей тошнило?