Текст книги "День гнева"

Автор книги: Ольга Левицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 27

– Ампилов, ты учил домашнее задание?

– Учил.

– Тогда иди к доске. Докажешь теорему о сумме сторон.

Акела злобно глядел на математичку. Его мутило с бодуна, голова раскалывалась, шершавый язык царапал иссушенное небо. А эта сука опять решила к нему приставать. – Курва жидовская! Ведь соплей перешибить можно! А еще достает! ...

Всего пару часов назад они проводили Шер-Хана с его бойцами. Осатанелые с дикого похмелья парни долго братались и обнимались, клянясь в вечной дружбе и нерушимой верности. Затем Рокки сел за руль, и красная «шестерка» покатила к улице Саврасова, где и располагалась печально знаменитая школа для трудновоспитуемых. Волки долго глядели машине вслед.

Затем, с трудом перебирая ватными ногами, вернулись в «кибитку» и стали тормошить лежавшие в сортире тела. Шакалы долго не подавали признаков жизни, пока наконец на них не было вылито по кастрюле холодной воды. После этого дело пошло на лад. Совместными усилиями Смира и Кадя были приведены в какое-то подобие чувства и поставлены на ноги. Затем вся похмельная компания лесной тропинкой двинулась к своему корпусу, где и присоединилась к вышедшим на зарядку ребятам...

– Так я жду!

– Акела, не вздумай! Унюхает. – Серый толкал соседа в бок и тряс больной головой.

– Сам знаю. – Он снова обратился к училке. – Я забыл теорему!

Белла Соломоновна язвительно поджала губы.

– А вот у звеньевой отмечено, что ты все знаешь.

– А я знал. Просто забыл и все.

– Это за воскресенье?

– Угу.

– А что у тебя за вид? Ты заболел?

– Спал плохо. Сон приснился.

По классу пронесся чуть слышный шумок. Все были прекрасно в курсе, какой «сон» приснился волкам этой ночью. И догадывались, по какой причине сразу четыре их подруги «отравились абрикосами». Школьники с трудом сдерживали улыбки, слушая душещипательные объяснения Акелы.

– Ну что ж, ответишь потом, когда выспишься. В пятницу после уроков. А пока двойка. Садись, дерево на дерево!

Слушая, как взбешенный волчище с грохотом валится на сиденье, Белла чуть заметно улыбалась. Со злорадной гордостью она думала о том, что вся школа боится этих малолетних бандитов. И вот только она одна, маленькая хрупкая женщина, совершенно не признает никаких «авторитетов» и спрашивает с них по всей строгости. – Вы у меня еще попляшете, голубчики! – думала она. – Я вам покоя не дам...

На перемене Наташа с Элей сразу же отошли в уголок и уединились там. Им так хотелось обсудить события прошедшей ночи, что они едва смогли дождаться конца урока.

– Нет, ты подумай только! Эти совсем уже офонарели. Такое вытворяют!

– Ага. Что хотят, то и делают. Ну ладно, Шер-Хан с волчищами. Им-то все равно. А наши-то девчонки! Совсем стыд потеряли.

Наташа развела руками.

– Вообще не понимаю, как можно такое? Так напиться...

– Думаешь, только напиться? – Элька хитро прищурила глаза. – Я думаю, что не только.

– Да ты что?! ...

Мимо проследовала группа семиклассников. Трое шакалов, окружив своих еле стоящих на ногах вожаков, вели их на «процедуру» в туалет. Девушки поморщились.

– Фу, вонища! И эти там были?

– Похоже на то. Все зверье в полном составе.

– Ужас какой! ...

Малыш стоял в окружении ребят и делал вид, что слушал рассказ Сечи о том, как они с отцом варили тройную уху на рыбалке. Краем глаза он наблюдал за двумя девушками. – Интересно, о чем они говорят? – С тех пор, как те подружились, у него не было практически ни одной возможности подойти к своему кумиру. Девушки не разлучались буквально ни на минуту. Даже с Майей такого не было! И что она нашла в этой татарке?! Малыш ощутил, как в нем закипает злость на Массагутову. – Достала уже! Дура черножопая. Прилипла как банный лист. Как тут к Наташке подкатить, когда эта от нее ни на шаг не отходит? – Малыш раздраженно передернул плечами и снова стал слушать про технологию вываривания рыбьих голов...

– Ну что, братаны, девок будем навещать? – Акела вопросительно смотрел на друзей.

– Да можно...

– Не, на фиг! – Черныш помахал рукой. – Светиться не фонтан. И так все чуют. Ничего, отлежатся сами.

– Да в общем да, не фиг баловать. Мы-то вон как огурчики!

– Ага, как помидорчики! Может, со штангой поработать?

– А что, легко!

Волки представили себя со штангой и стали посмеиваться. Впрочем, делали они это осторожно, стараясь не тревожить свои больные, сверхчувствительные головы.

Глава 28

Наташа сидела на опущенной крышке и глухо стонала. Широко раздвинув ноги и запрокинув голову, она упиралась локтями в стены туалетной кабинки. Между ее ног уютно пристроилась любимая подружка. Обхватив руками бедра сидящей, Элька с наслаждением вылизывала язычком раскрывшиеся нежные губки.

– О-о-о! ...

Терехова прерывисто задышала и выгнулась. – Элечка моя... милая... – Опустив руку, она с силой прижала голову подруги к себе. – Ой, как хорошо-то! Ой, как хорошо! ...

Та довольно заурчала и удвоила усилия, помогая себе головой. Наташа схватилась свободной рукой за грудь и стала пощипывать сосок, изнемогая от рвущегося наружу оргазма...

– Т-с-с-с!

Отдыхающие после любовных утех подруги испуганно замерли. Кто-то вошел в туалет. Послышалось недовольное бурчание дежурной воспиталки, что нечего экономить на свете. Щелкнул выключатель. – Ой! Ничего не вижу! – Шаги приблизились, чья-то рука подергала запертую дверь. – Гос-споди! Кто-то сидит ведь... – Девушки с замиранием сердца слушали, как непрошенная гостья зашла в соседнюю кабинку и уселась на унитаз. Тут же раздался звук громового пука. Подруги зажали рты ладонями. Не став искушать судьбу, они неслышно отомкнули задвижку и словно мышки проскользнули к двери...

– Наташа! А вот ты как думаешь, мы с тобой вообще нормальные?

Прижавшись лицами к спинкам кроватей, подружки-любовницы тихонько перешептывались, стараясь не разбудить соседок по палате.

– Не знаю, Элечка. Наверное, не совсем.

– А вот у тебя к Майке было что-то такое?

– Нет, никогда. А у тебя с Катей?

Массагутова замялась.

– Ну как... Такого точно не было. А вот целовались – да. Ну до того, как она с Хоршевым стала. Потом уже нет.

– А тебе вообще хоть один парень нравится?

– Не, вообще никто. Даже не думала ни разу. В шестом классе Филин ухаживал. Встретились пару раз, надоело. Больше вообще не хочу. А тебе кто нравился?

Немного поразмыслив, Терехова ответила:

– Даже не знаю. Шевчук вот вроде ничего. Слыхала, как он с Акелой дрался? Ведь знал, что тот сильней в десять раз, а не побоялся. Не то что те, сразу лапки кверху...

Напротив заворочалась в кровати Жанка Беликова. Подруги притихли на минуту, потом продолжили шептаться.

– Наташ, а вот Алешка Малышев эх по тебе и сохнет! Прямо глаз не сводит целый год. Он тебе вообще никак что ли?

– Да ну его! Какой-то ни рыба ни мясо. Чего пялится все? Давно бы подошел или записку прислал. Лямой какой-то. Да я все равно не стала бы. Не люблю трусов.

Наташа помолчала, потом вздохнула расстроенно.

– Знаешь, Эля, я тебе не говорила. Помнишь, я на последней перемене в туалет ходила?

– Угу, ходила.

– Представляешь, иду обратно. А там эти звери похмельные стоят, ржут чего-то. Видно, очухались немного и выползли в коридор. Прохожу мимо, а они так замолчали и глядят на меня, ухмыляются. Так неприятно стало. И этот, Акела чертов, вдруг подходит ко мне, цап рукой за талию! И поднял на воздух. – Ну что, красавица, куда спешишь? Я уже здесь!

Наташа содрогнулась, еще раз переживая эту сцену.

– Я ему говорю; – «Отпусти!». А он только смеется. И эти тоже ржут. А рожа у него... ужас! Глазенки узкие, злющие. Винищем разит – чуть не задохнулась. Я ему – отпусти, дурак! А он как сдавит ручищу – у меня чуть ребра не захрустели. Так больно! А он, гадина, меня в щеку – чмок! И шепчет на ухо: – «Мы с тобой еще поговорим!». Меня чуть не вырвало. Представляешь, Элечка, на виду у всех вот такое. И хоть бы кто слово сказал! Все отвернулись, как будто ничего и не было. А ты говоришь...

Массагутова пораженно слушала. Переживая за подругу, она так впечаталась лицом в прутья, что ее носик совсем расплющился и стал похож на пятачок. Наташа заметила это и поневоле рассмеялась, несмотря на невеселое настроение.

– Ой, не заметила. – Элька потерла нос. – Так ты что, думаешь, он от тебя чего-то хочет?

– Не знаю, может быть. Мне показалось, что они как раз обо мне и говорили. Да и вообще я не раз замечала, что этот на меня как-то не так смотрит. Нехорошо как-то.

– Да ведь он с Лилькой ходит. Хотя, по-моему, они уже давно все переменялись. Видно, просто спичку тянут – кто кому достанется. Зачем ты ему?

– Сама не знаю. – Наташа вздохнула. – Знаешь, Эля, мне так страшно что-то стало. Они ведь что хотят, то и делают. Если что – никто ведь не поможет. Знаешь, как страшно...

Из глаз девушки потекли слезы. Она стала вытирать их краем одеяла, но они все появлялись снова и снова. Наташа уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. Встревоженная подруга пересела к ней на кровать. Она стала гладить плачущую по голове и успокаивать.

– Ну ладно тебе, ну что ты. Ничего ведь такого не было. Ну просто пьяный дурак. Силу девать некуда. Вот и выпендрился.

Наташа перевернулась на спину.

– Ты не знаешь. А я уже один раз столкнулась с ними. Чуть не убили. А может, и убили бы. Хоршев спас. Они только его и слушались. А сейчас вообще никого. Я так боюсь!

Элька наклонилась пониже и обняла подругу.

– Все обойдется. Учиться-то осталось всего ничего. Полтора месяца и все. А я теперь от тебя вообще ни на шаг не отойду. Если что – уж пусть обеих сразу. Может, подавятся! ...

Глава 29

В восьмом классе шла пересдача. Белла Соломоновна, оставив нерадивых двоечников после уроков, как обычно принимала у них «зачеты». За неделю таких неудачников обычно набиралось с десяток. В основном одни и те же лица. Вот и сегодня в классе расположился по партам привычный «двоечный» контингент. Пара волков на камчатке, Индин с Кутьяном и Данилиным, Романэс, Грузило. И до кучи Романова с Борисовой. Эти две девицы по примеру своих кавалеров совсем перестали учиться. Списывали все у Комаровой. А плюсики им не глядя ставила подруга Янка. И вообще после восьмого класса они учиться уже не собирались.

Один за другим проштрафившиеся выходили к доске и с грехом пополам отвечали задание. Все они хоть как-то пытались если не понять, то хотя бы зазубрить. За исключением завсегдатаев задних рядов. Эти вообще ничего не могли и не пытались. Потихоньку забывая даже таблицу умножения, волки думали только об одном – поскорее закончить восьмой класс и всецело отдаться любимой работе. То бишь рэкету и вымогательству. Из головы не выходили грандиозные планы Шер-Хана по завоеванию города. И они с нетерпением ждали дня, когда можно будет приступить к их реализации.

– Ампилов, ты готов отвечать?

– Нет еще.

– Поторапливайся. А то просидишь до обеда. Вы последние остались. Белов, иди к доске.

Белый кинул угрюмый взгляд на изорванный, изрисованный учебник и двинулся «на путь истины». В голове у него было пусто, что отвечать – не имел ни малейшего понятия. Подойдя к доске, он взял мел и написал какую-то непонятную формулу, запомненную им перед самым вызовом.

– Вот.

Учительница с тяжелым вздохом посмотрела на юного Эйнштейна. Сколько лет она уже проработала в школе, но такого непроходимого невежества еще не встречала.

– Что ж, прекрасно. Что дальше?

– Дальше?

– Да, дальше. Я вся внимание.

Белый с тоской глазел на свое творение. – Вот падла, – думал он. – Ведь знает отлично, что я по нулям. Чего выеживается?

– Чего-то забыл.

– А что именно забыл? Может, я подскажу?

– Не помню я.

– А что не помнишь-то?

– Эту... теорему.

– Да разве ты сейчас теорему доказываешь? А я-то думала, что ты задачу решаешь.

– И задачу не помню.

– Вот как? ...

Акела слушал, как училка издевается над его другом, и в нем все сильнее закипала ярость. Да как она смеет! Сопля несчастная! И ведь все это еще предстоит пройти ему самому. Ему, Акеле! Перед которым давно все трепещут и в школе, и на «гражданке». Злоба буквально душила его. – Да что же это такое?! Неужели он стерпит? Все, пора с ней разобраться!

Волк яростно вперился глазами в ненавистную математичку. Та стояла лицом к доске и что-то чертила мелом. Солнечные апрельские лучи врывались в окно и насквозь просвечивали ее длинную юбку. Акела усмехнулся. – А ножки-то у нее ничего. Не как у козы рожки. Можно и трахнуть! – Мысль мелькнула и замерла в мозгу. – А что?! Взять и отпердолить сучонку. Запросто! В школе сейчас вообще никого. Вот это будет кайф! Какой пассаж! И мне хорошо, и эту гадюку научу уму-разуму. И ничего она не расскажет. Позор-то какой. На всю жизнь. Да и припугнуть можно. Типа – разорвем на части и все дела...

– Все иди, Белов. Это невозможно. Учиться ты не хочешь. Завтра будем разбираться у завуча. Так что готовься. Свободен.

Белый злобно посмотрел на инквизиторшу и вышел из класса, грохнув напоследок дверью. Учительница не обратила внимания на его демарш.

– Ну что, Ампилов, твоя очередь. Надеюсь, что ты все же получше подготовился.

– Уж точно получше, – проскрежетал зубами Акела и встал из-за парты.

Белла уже поджидала его.

– Вот, пишу условия задачи. Задачка для пятого класса. Будь добр ее решить. – Повернувшись к доске, она начала быстро писать.

Акела стоял в двух шагах у нее за спиной. Он рассматривал застежки бюстгальтера, просвечивающие сквозь блузку училки и выбирал момент для нападения. – Сначала вырубить, потом дверь, потом... видно будет. – Он уже занес было руку для удара, но передумал. – Хлипкая больно, можно покалечить. Лучше по старинке.

– Вот смотри...

Белла стала поворачиваться к ученику, но не успела. Улучив момент, когда она была «на вдохе», Акела мгновенно обхватил ее руками поперек груди и сильно сдавил. Дыхание женщины пресеклось, она попыталась крикнуть, но из обезжизненной гортани вырвался лишь чуть слышный стон. Волк сдавил еще и приподнял жертву. Ноги ее оторвались от пола, она забилась в тщетной попытке освободиться. Но уже через секунду сознание стало покидать женщину, она обмякла и больше не сопротивлялась.

– Вот так...

Осторожно опустив ее на пол, Акела бросился к двери. Схватив стул, он продел его ножку через дверную ручку. Подергал для уверенности. Стул застрял намертво. Вот и ладненько! Если кто и сунется – типа, класс уже заперт.

Вернувшись к распростертой на полу женщине, он некоторое время смотрел на нее, решая, как лучше начать. Потом расстегнул молнию на юбке и рванул вниз. Послышался треск. Юбка застряла на бедрах и никак не хотела сниматься. – Не проблема! – Акела уцепился за подол и тут дело пошло на лад. Через несколько секунд Белла уже лишилась важной детали своей одежды. Акела, злорадно ухмыляясь, разглядывал ее голубенькие трусики.

– Вот и все. А ты боялась...

Глава 30

Белла понемногу стала приходить в себя. Совершенно не понимая, что же такое произошло, она с ужасом смотрела на парня. Акела зло оскалился.

– Что, сучка, уже не так весело?

– Это... что... такое? – с трудом выговорила учительница. Ее голова кружилась, грудь резало сильной болью. Она попыталась подняться, но тело не слушалось. Руки и ноги были словно ватные.

– Куда ты, родная? Я уже здесь.

Наклонившись над женщиной, Акела одним рывком сорвал с нее трусы.

– Не смей! Не смей, подонок!

Белла попыталась вцепиться ногтями в лицо насильнику, но тот уклонился и наотмашь хлестнул ей по щеке. От тяжелейшей пощечины ее голова мотнулась в сторону, она упала на бок и едва не потеряла сознание.

– Молчи, сука! Пришибу!

Акела встал и расстегнул ширинку. Затем подхватил женщину за ноги и резким движением развернул на живот. Она сделала еще попытку подняться, но мощный пинок вновь распластал ее на полу. Заплакав от боли и унижения, Белла даже не почувствовала, как с нее окончательно стянули одежду.

– Не смей, не смей! – стонала она сквозь слезы. Все происходящее ощущалось ей каким-то страшным сном. Настолько все это было неестественно, нереально. Казалось, что вот-вот, и она проснется, выберется из этого кошмара.

– Ага, ты мне еще гуся поставь. Может, испужаюсь.

Акела презрительно фыркнул, глядя на беспомощное тело. – Такая же сучка, как и все. А уж выебону-то... Сейчас он ей покажет, кто тут главный! – Он решительно спустил штаны и навалился на Беллу...

Развалившись на учительском стуле, парень насмешливо поглядывал на свою бывшую мучительницу. Жестоко изнасилованная Белла была просто раздавлена и смята. Она сидела на полу, подтянув колени к подбородку, и захлебываясь слезами умоляла отдать ей трусы и юбку. Но Акела лишь качал головой и показывал ей средний палец.

– Тебе надо, сама и возьми!

Белла никак не решалась встать. Ей казалось, что тогда она будет окончательно опозорена и унижена в глазах этого выродка.

– Ну отдай же! Я прошу тебя!

– В общем мне надоело. Я ухожу, а ты как хочешь. – Он сделал вид, что собрался уходить вместе с ее одеждой.

– Какой же ты негодяй!

Учительница встала. Вся дрожа от стыда, она прикрылась руками и медленно подошла к парню. Тот наблюдал за ней с сальной улыбочкой. Затем схватил одежду рукой и высоко поднял.

– Попляши!

С трудом сдерживая желание вцепиться ему в рожу, Белла попыталась выхватить юбку. – Отдай же! – Но вредный волчище ловко уворачивался. Его явно забавляла эта неравная борьба. Наконец он смехом упал на стул. Невысокой Белле пришлось буквально перегнуться через него, чтобы достать до желанной цели.

– Куда ты, родная?! – Толкнув рукой в спину, он опрокинул женщину себе на колени. Прямо перед его глазами оказалась маленькая задница математички. – Ай-яй, какой персик! Всю жизнь мечтал укусить!

– Негодяй! Подонок! Выродок!

Белла отчаянно пыталась выбраться из позорного положения. Но это ей не удавалось. Бросив одежду, Акела с силой обхватил ее, не давая даже пошевельнуться. Вдоволь налюбовавшись пикантным зрелищем, он слегка шлепнул ее. Потом еще и еще.

– Ну как, нравится?

– Отпусти же, гад!

Начиная снова заводиться, он обрушил на женщину целый залп полновесных шлепков. Войдя в раж, он уже совершенно не соразмерял силу ударов. Скрипя зубами от возбуждения, Акела вваливал тщедушной училке такие «бурбуля», что та едва не теряла сознание. – Веди себя хорошо! Не шали! Не бегай по коридорам! – приговаривал волк, нанося удары. Впрочем, истерзаннная и оглушенная болью женщина почти не слышала его слов.

Вдруг он прекратил экзекуцию. Сбросив свою жертву на пол, Акела встал со стула и снова стал расстегивать штаны. Он собирался на «второй заход». Белла с искаженным от муки лицом глядела на насильника.

– Выродок! Мразь! Ты думаешь, тебе это сойдет? Я тебя посажу, подонок! Ты знаешь, что с такими в тюрьме делают?! Ты пожалеешь об этом!

– Что ты сказала?! Ах ты мандавошка херова! Ты мне еще угрожать будешь?!

Рассвирепевший волк набросился на нее и схватил за горло. – Ах ты курва! – Брызжа слюной от ярости, он стал наносить одну пощечину за другой. Тяжелейшие удары сотрясали хрупкую субтильную училку. Весь гнев у нее тут же испарился. Насмерть перепуганная, она уже всерьез опасалась за свою жизнь и умоляла о пощаде.

– Не надо, не надо... прости меня...

– Сучка вонючая! Я тебе покажу! Да только пикни, тварь, я тебя на части разорву как лягушонка!

Акела встал и больно наступил ей на ногу. Затем ухватился за другую ногу и, развернув женщину на бок, стал тянуть вверх. Дойдя до самого предела, тормознулся и, глядя на замершую в ужасе Беллу, прорычал:

– Поняла? Еще секунда, и тебя станет двое. Мне продолжать?

– Не надо, Витя, пожалуйста не надо! Я глупая, сама не знаю, что сказала. Прости меня! Прости!

– То-то же! И запомни, сучка: хоть одно слово, и кобздец! И домой приедут. Всю твою папу-маму разорвут. И детишек твоих жидовских, поняла?

Полностью сломленная учительница только кивала головой. Сейчас она мечтала об одном – выбраться живой из этого кошмара, спастись. Ради этого она была готова на все. Ни о каком сопротивлении уже не было и речи.

– Ну а теперь в позу! Щас мы...

Акела осекся, не договорив. В класс кто-то ломился, дергая запертую дверь. Показав Белле кулак, волк стал напряженно вслушиваться. Из коридора послышалось недовольное бурчание.

– Что за херня? Когда ушли-то? Почему не видал? Во бардак!

Акела облегченно вздохнул.

– Белый, ты?

– Ну ты чего там? Я сижу, жду как дурак. Чего заперся-то?

– Тише, не ори! Щас открою. Ты один?

– А с кем еще-то? Один, конечно. – Белый понизил голос, понимая, что все это неспроста.

Выдернув стул, Акела чуть приоткрыл дверь и впустил истомившегося другана. Затем снова замкнул «замок».

– Уай-яй!!! Вот эт-то да-а! – восторженно зашипел «гость», узрев обнаженную математичку. – Вот эт-то кайф! Ну ты и молоток! – Он повернулся к Акеле, и они стали хлопаться в ладоши.

– Ну щас мы ей займемся!

Волки перемигнулись и, скорчив страшные рожи, стали медленно приближаться к замершей на полу женщине...