Текст книги "По прозвищу Эфа"
Автор книги: Ольга Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Старуха в этот момент и впрямь напоминает ярмарочную марионетку, не хватает лишь кукловода и тянущихся к нему нитей. В остальном, сходство является настолько полным, что я невольно поднимаю глаза кверху, ожидая увидеть там главного организатора этого представления. Но лучше бы я этого не делала.
Крик застревает в горле, так и не родившись, а колени предательски подрагивают, когда я вижу над собой голову гигантского змея. Уверена, хвост там тоже имелся, и наверняка очень длинный. И для того, чтобы в этом убедиться, нужно всего лишь оглянуться назад. Вот только тело перестаёт мне повиноваться. Я застываю с поднятой вверх головой, не в силах противиться жёлтому гипнотическому взгляду чешуйчатого гада, а может быть, гадины. Кто этих змей разберёт? Да это и не важно. Главное сейчас заключается в том, что жить мне остаётся считанные секунды. Меня просто сожрут и вряд ли при этом подавятся. А ведь я ещё так молода, и очень хочу жить. Внутри меня ширится и растёт возмущение, и я вдруг понимаю, что не готова расстаться с жизнью по прихоти каких-то негодяев.
Жалость к себе довольно быстро сменяется злостью, и в следующий миг неимоверным усилием воли я выхожу из оцепенения и сразу же спрыгиваю с пьедестала, сбив при этом старуху с ног. Надо сказать, вышло очень удачно, хоть и не специально. Много позже, сопоставив все факты, я поняла, что ведьма в тот момент наговаривала какое-то заклятье, сдерживающее ползучего гада, а когда она замолчала, чешуйчатый людоед мгновенно пришёл в себя. А в тот момент я решаю не дожидаться, пока он вновь обратит на меня внимание, и укрываюсь за камнем.
***
Дальнейшее я предпочла бы не видеть никогда в жизни, но, увы, моим мнением никто не интересовался. В общем, хозяин храма не стал церемониться с незваными гостями, а принялся заглатывать их целиком, одного за другим. Я же старалась не думать о том, что мои тюремщики скорее всего были съедены заживо. Смотреть на весь этот ужас не было ни сил, ни желания и я малодушно прикрыла глаза ладошками.
Открыла их лишь тогда, когда всё вокруг стихло. И всё равно долго не решалась сдвинуться с места. Так и сидела, прижавшись спиной к тому камню, на который меня водрузили незадолго до этого кошмара, видимо, для того, чтобы змею было удобнее заглатывать свою жертву.Как вспомню его магнетические глаза с узкими вертикальными зрачками и широко распахнутую пасть с двумя длиннющими клыками, так сразу бросает в дрожь.
А тогда и вовсе всю трясло, как в лихорадке, у меня буквально зуб на зуб не попадал. И только я начала успокаиваться, как случилась новая напасть. Змей не рассчитал траекторию своего движения и случайно саданул по камню хвостом, снося его с места. Моё укрытие отлетело в сторону, открывая отверстие в полу, в которое я и провалилась. Помню, как вопила во всё горло до тех пор, пока окончательно не сорвала голос. Думала, разобьюсь насмерть. Лучше бы так и было. По крайней мере, мне не пришлось бы столкнуться с кошмаром всей моей жизни. Напрасно я думала, что в мире нет ничего страшнее того гигантского змея. Реальность показала, что ей есть, чем меня удивить.
Вопреки моим ожиданиям, приземление оказалось довольно мягким, хоть и странно скользким, но порадоваться своей удаче я не успела. В следующее мгновенье моё тело пронзили тысячи острых игл, на деле оказавшихся змеиными клыками. Этих тварей тут было видимо-невидимо, и угораздило же меня свалиться прямо на них. Змеи набрасывались на меня с небывалым остервенением, впрыскивая в моё тело свой яд. Жаль только, действовал он не моментально, и какое-то время я оставалась в сознании. Не смотря на невыносимую боль, кричать я уже не могла, только сипела, а потом милосердная тьма наконец приняла меня в свои любящие объятия.
***
Очнулась я от ощущения чьего-то пристального взгляда. Тело больше не болело и вообще казалось невесомым. Я лежала на чём-то тёплом и удивительно приятном на ощупь. Глупо отказывать себе в маленьких удовольствиях, когда ты уже умерла, вот и я не удержалась, провела по шелковистой поверхности раз, другой. Прижалась к ней щекой и обхватила руками лежанку, по форме сильно напоминающую бревно. Смерть оказалась не такой ужасной, как я себе представляла. Мне было хорошо и спокойно. Мерное покачивание убаюкивало. Вот только чувствовала я себя немного странно, но это и не удивительно, просто не успела ещё привыкнуть к своему новому состоянию.
Открывать глаза не торопилась, решив, что успею выяснить, как выглядит моё новообретённое пристанище, ведь впереди меня ожидает целая вечность. Покрепче зажмурившись, я сладко потянулась и вдруг почувствовала, что лежанка подо мной ощутимо так дёрнулась и неожиданно выскользнула из-под меня, оказавшись совсем не такой надёжной, как думалось вначале. С громким визгом я полетела вниз, чтобы в следующую секунду быть пойманной на лету и зажатой в тугие тиски. Глаза сами собой распахнулись во всю ширь, и я увидела перед собой лицо женщины.
Надо сказать, выглядела незнакомка более чем странно. Начнём с того, что вместо волос у неё на голове красовался чешуйчатый нарост. В придачу к наросту имелись приплюснутый нос, впалые щёки и вытянутые к вискам глаза с вертикальными зрачками и совсем без белков. Губ, к слову, у этой дамочки тоже не было, зато изо рта выпирали два длиннющих клыка весьма устрашающего вида, а между ними то и дело мелькал раздвоённый язык. При ближайшем рассмотрении кожа на лице незнакомки оказалась сплошь покрыта мелкими чешуйками телесного цвета. И только от скул к вискам тянулись две широкие полосы более крупных чешуек, переливающихся всеми оттенками красного и бордового цветов. Массивная, слегка приплюснутая голова не иначе как чудом удерживалась на длинной тонкой шее. Высокая грудь, тонкие руки и точёные плечи намекали на наличие у этого существа человеческих предков. В памяти тут же всплыли легенды о загадочных змеелюдах, якобы обитавших в пустыне много столетий назад.
Скромностью женщина-змея явно не отличалась. Одежды на ней не было совсем, зато украшений имелось с избытком. Я даже засмотрелась на переливы оправленных в золото камней. Незнакомку трудно было назвать красивой. Но это на мой человеческий вкус, а у змеелюдов могли быть иные понятия о красоте. Об этой таинственной расе мало что было известно, но кое-что я всё-таки знала, хоть и понаслышке.
– Ссс пробуждением маленькая принцесссса, – голос женщины-змеи оказался низким, грудным и чрезвычайно приятным на слух.
Я невольно задалась вопросом: мне показалось, или она на самом деле пытается быть дружелюбной? Честно говоря, ей это плохо удавалось. Не с такой внешностью заводить друзей. Однако, в моём положении глупо было бы привередничать. Стоило брать то, что дают. Как говорится, не съели и на том спасибо. До меня потихоньку стало доходить, что я по какой-то причине ещё жива, но легко могу умереть вот прямо сию минуту, если не проявлю хоть немного ответной учтивости.
– Ссспасибо, госсспожа, – получился какой-то полусвист-полушипение, но я храбро продолжила: – Проссстите, но вы ошшшибаетесссь, я сссамая обычная девочка.
Честное слово, я не дразнилась, у меня даже в мыслях этого не было. Просто что-то застряло во рту и мешало правильно и чётко произносить слова. Наплевав на приличия, я залезла пальцами себе в рот и обнаружила там… Что бы вы думали? Именно так: удлинившиеся клыки и слегка раздвоённый язык.
Судорожно обхватив руками лицо, я провела ладонями по волосам, пошевелила ногами и наконец облегчённо выдохнула. Оказалось не всё так страшно, как почудилось в первый момент: кожа на ощупь по-прежнему была человеческой, да и волосы никуда не делись. Ноги, к слову, тоже остались при мне. В отличие от моей собеседницы, обладающей толстым змеиным хвостом, я всё ещё походила на человека, особенно если не заострять внимание на кое-каких мелочах.
Я подумала, что произошедшие со мной незначительные изменения будет довольно легко скрыть. Правда придётся всё время молчать и притворяться немой, но зато никто не заметит ни клыков, ни раздвоённого языка.
– Теперь ты принцесссса, – упорствовало хвостатое создание.
Да и ладно. Побуду принцессой. Жалко что ли? Главное я уже поняла, есть меня не собираются, а всё остальное можно и потерпеть. Страх отступил, а любопытство напротив заявило о себе в полный голос.
– Это вы помогли мне выжить? – спросила я, практически уверенная в ответе.
Незнакомка самодовольно улыбнулась.
– Только Сссайясссхари решшшает, кому жить, а кому умирать. Дети никогда не перечат сссвоей матери. Теперь ты – моя дочь. Нарекаю тебя Эфирассси, – торжественно произнесла женщина-змея, видимо желая, чтобы я осознала всю важность момента.
Честное слово, я прониклась, но ненадолго. Устроившись поудобнее в нежных материнских объятиях, я нечаянно глянула вниз, туда где извивались, клубились, переплетаясь между собой сотни, тысячи змей и нервно сглотнула. Назвать эту змеиную кодлу семьёй, язык не поворачивался, особенно если вспомнить, какую тёплую встречу устроили мне эти родственнички. Они просто напросто накачали меня ядом под завязку.
– Мамочка, – всхлип вырвался сам собой, и я в поисках спасения припала к груди названной матери.
Сайясхари на мгновенье опешила. Не ожидала, наверное, от меня проявления родственных чувств. Честно говоря, я и сама от себя не ожидала ничего такого. К тому же новообретённая мамочка одним своим видом могла довести кого угодно до мокрых штанов, зато на ощупь она оказалась довольно приятной – тёплой и как это ни странно довольно гладкой. Я даже поймала себя на мысли, что могла бы понежиться в тёплых материнских объятиях ещё немного, день или два, в общем, пока не надоест. Однако у мамы на мой счёт имелись свои планы. Она резко отстранилась, удерживая меня на вытянутых руках, и прошипела:
– Оссставь эти нежности, принцессса. У нассс ссс тобой имеется один нерешшшённый вопроссс. Ты должна принять кровь Великого Змея, чтобы ссстать одной из нассс.
– Да пожалуйссста, – прошепелявила я с готовностью. – Всссегда мечтала быть принятой в род. Признаюсссь честно, одной жить на сссвете не очень-то весссело.
Тут взгляд мой вновь устремился вниз, и я ощутимо вздрогнула, подумав, не поторопилась ли я с ответом.
– Вот и ссславно, – обрадовалась мамаша и с размаху вонзила острые клыки в своё запястье.
Я собиралась закричать от ужаса и омерзения, представив, как сейчас из её вены хлынет кровь, заливая меня отвратительной липкой субстанцией с ног до головы. Но в конце концов так и застыла с открытым ртом, потому что из двух аккуратных дырочек, появившихся на запястье матушки, выделилось ровно две капли густой зеленоватой жидкости.
– Ссслизни, – прошепелявила матушка, а я огляделась по сторонам, не находя никаких слизней. – Ссслизни, – повторила она вновь, но я продолжала смотреть на неё с недоумением.
Тогда эта нехорошая женщина обхватила одной рукой мою голову, а второй запечатала мой так не вовремя открывшийся рот. Я тут же ощутила горечь на языке и попыталась вырваться из захвата. К сожалению, мои трепыхания ни к чему не привели. Вскоре горечь сменилась жжением, да таким сильным, будто я по глупости сыпанула себе в рот жгучего перца. На глаза навернулись слёзы, они крупными каплями потекли по щекам. Я шумно сглотнула, слишком поздно сообразив, что не стоило этого делать. В ту же секунду пищевод обожгло огнём, за ним воспламенился желудок, а вскоре я вся полыхала, как изнутри, так и снаружи. Ощущения были такие, будто меня поджаривают на медленном огне. За мгновенье до своей очередной кончины я с огромным трудом разлепила тяжёлые веки и сквозь пелену слёз посмотрела в глаза своей убийцы.
Сайясхари улыбалась. Демоны её побери, она выглядела до неприличия счастливой и довольной собой. Во мне вскипела злость. Я тут умираю в мучениях, а ей выходит, только того и надо было, чтобы я загнулась во цвете лет, наглотавшись той зелёной отравы, что течёт по её венам. «Вот ведь гадина», – подумала я прежде, чем провалиться в небытие.
***
И вновь я поспешила с выводами. Как вскоре выяснилось, матушка вовсе не собиралась меня убивать. Напротив, она мечтала о том, чтобы продлить мне жизнь на долгие годы.
Очнулась я, как и в прошлый раз, в нежных объятиях её толстого хвоста. И должна признаться, чувствовала себя превосходно, как будто заново родилась.
Сайясхари провела кончиком хвоста по моей голове, приглаживая растрепавшиеся волосы, и удовлетворённо вздохнула.
– Не думала, что ты сссправишшшься, – прошипела она, разглядывая меня с интересом, – сссилёнок в тебе маловато, но ты оказаласссь живучей, не то, что другие.
– А были ещё и другие? – спросила я напряжённо. Хорошее настроение мгновенно улетучилось.
– Рассзумеется, были, – подтвердила мои худшие опасения Сайясхари. – Я сслужу в этом храме около тысссячи лет и всссё время ищу сссебе ссзамену. Таково усссловие моего воссзвращения в родной мир. Проссстранссственные врата нельссзя оссставлять бессз присссмотра. Но вы, люди, ссслишком хрупкие сссоздания. Вашшши ссслабые тела окассзалисссь не в сссоссстоянии сссправитьссся ссс процесссом перерождения.
Дальше я не слушала. То, что касалось непосредственно меня, я уяснила. Оказывается, в род меня приняли не просто так, а для того, чтобы взвалить на мои хрупкие плечи тяжеленный груз ответственности за какие-то там ворота. Взглянув украдкой на продолжавшую распинаться Сайясхари, я поняла – она не шутит. Эта дамочка готова пойти на что угодно, лишь бы вернуть себе свободу. Вот только и я не готова расстаться со своей независимостью, ради кого бы там ни было.
***
С того самого дня я стала готовиться к побегу, потому что не собиралась в угоду Сайясхари провести остаток жизни, запертой в храме. Однако, подходящего случая всё никак не представлялось. Я потеряла счёт дням, успела привыкнуть к своему новому имени и перестала опасаться ползающих вокруг змей. Они на меня не нападали, я, в свою очередь, старалась не наступать им на хвосты. В общем, мы прекрасно уживались друг с другом.
Вопрос с питанием так же не возникал. Каждый день Сайясхари заставляла меня слизывать пару капель своей крови и этой малости мне хватало на то, чтобы в течение суток не испытывать ни голода, ни жажды. К счастью, кровь Сайясхари теперь служила лишь питанием для меня и я больше не корчилась в муках после её попадания в мой организм. Чем уж питалась сама Сайясхари, мне было не известно. Изредка она исчезала из поля моего зрения и возвращалась сонная и отяжелевшая, как после сытного обеда.
***
Долгожданный день наступил внезапно. Я по обыкновению перебирала сваленные в кучу драгоценности. За прошедшие тысячелетия их скопилось тут немало, а Сайясхари, как выяснилось, была не очень хорошей хозяйкой – порядка в её доме не наблюдалось. Я же не знала, куда деваться от скуки, вот и решила разложить всё по местам, а по ходу дела примеряла на себя всё подряд.
Внезапно в тишине храма, нарушаемой лишь свистом ветра, да шорохом змеиной чешуи, зазвучала знакомая тягучая мелодия. Сайясхари, до этого мирно дремавшая, вдруг резко выпрямилась, сузила глаза и расплылась в клыкастой улыбке. А потом она в одно мгновенье преобразилась в ту самую змеюку, которая едва ли не до смерти напугала меня в тот памятный день, когда цыгане собирались принести меня в жертву змеиному богу. Это было настолько неожиданно, что я застыла, как в ступоре и только молча наблюдала за тем, как хвост так называемой мамаши, извиваясь, скрывается в тёмном проходе, ведущем в верхний храм.
Отругав себя за недогадливость, я заметалась по подземелью, лихорадочно придумывая план спасения. Могла бы и раньше сообразить, что моя названная мать умеет превращаться в гигантского змея. А ведь я настолько к ней привыкла, что перестала обращать внимание на её хвост и довольно специфичную внешность. Пришлось встряхнуть себя ещё раз, да хорошенько. Ведь пока я тут придаюсь самобичеванию, торопливое время утекает, как вода сквозь песок. Помедлю ещё немного и потеряю, быть может, единственный шанс на побег.
Однажды Сайясхари случайно проговорилась, что не может выйти за пределы этих стен, и я поняла, что непременно должна воспользоваться этим знанием, понадеявшись на то, что моя связь с храмом не настолько прочна, и он не станет меня удерживать, пока здесь находится настоящая хранительница врат. Достаточно незаметно выскользнуть из храма, и я свободна. Так просто и так сложно одновременно. О том, как буду выбираться из пустыни, я не думала, решив положиться на удачу.
Глава 5
Дальше я действовала будто во сне. Просто отключила сознание и доверилась инстинктам. В критических ситуациях только так и следует поступать. Пока мозг будет искать выход из положения, тело отреагирует, как надо, выскальзывая из-под удара. За последнее время я сильно изменилась. Пусть внешне это не очень бросалось в глаза, но внутренне я стала другой. Более гибкой, более сильной, более выносливой, чем раньше. И осознание этого вселяло в меня уверенность в благополучном исходе дела.
Идти пришлось тем же путём, по которому уползла Сайясхари, просто потому, что из подземелья имелся только один выход. С каждым шагом музыка становилась всё громче, тягучая мелодия звала за собой, медленно, но верно погружая моё сознание в транс. В ногу вонзилось что-то острое, и боль мгновенно вернула меня к суровой действительности. Я ведь уже говорила, что драгоценности в змеином храме валялись буквально под ногами? Так вот одна из этих безделушек и стала моим спасением.
Подхватив с пола золотой браслет, я натянула его на предплечье. С моими тонкими руками там ему самое место. Подумала, и прихватила ещё несколько вещичек с камушками покрупнее. От Сайясхари не убудет, а мне останется память о ней и о недолгом времени, проведённом рядом с названной матерью. Всё же она по-своему была добра ко мне. Не хотелось её разочаровывать, но родители должны быть готовы к тому, что однажды дети вырастут и решат окунуться в самостоятельную жизнь.
Как я и думала, в верхнем храме меня ожидала неприглядная картина – очередное жертвоприношение. К сожалению, я ничем не могла помочь несчастному, занявшему место на камне. Я даже в собственном спасении не была уверена, нечего было и думать о том, чтобы прихватить с собой кого-то ещё. И всё же парня было жалко. Совсем ведь мальчишка, старше меня года на два, не больше. Ему бы жить да жить. Моё сознание будто раздвоилось. Одна часть меня уговаривала оставить всё, как есть, и спасаться самой, а другая уже продумывала план спасения несчастного парня.
Цыганка, кружившая вокруг камня, была другой, но она так же, как та старуха собиралась расплатиться чужой жизнью за благосклонность Хранительницы врат. Вечные странники, дети дорог – как только не называли в народе это бродячее племя. Поговаривали, что цыгане способны ходить между мирами. Теперь то я точно знаю, что это никакие не выдумки. И всё же считаю несправедливым, когда за свободу одних кто-то другой должен расплачиваться собственной жизнью. Не в силах отвести взгляд от разворачивающегося передо мной зрелища, я медленно присела и пошарила рукой подле себя. Пальцы тут же нащупали металлическую чашу, кажется, серебряную с позолотой. Ничего, сойдёт и такая.
Прицелившись, я метнула чашу в мальчишку. Правильнее было бы метить в цыганку, но я побоялась промахнуться и не попасть по движущейся мишени, а парень, в отличие от неё, замер истуканом и не шевелился. Я надеялась, что моя идея сработает, и не просчиталась. Мальчишка оказался смышлёным. Болезненный удар вывел его из оцепенения, и он быстро сообразил, что нужно делать – спрыгнул вниз, отполз за камень и там затаился.
Мамочка тоже не подвела. Мигом расправилась с теми, кому не хватило ума вовремя унести ноги. Насытив своё бездонное нутро, она сонно прикрыла глаза и очень-очень медленно поползла восвояси. Проползая мимо меня, Сайясхари лениво дёрнула головой, приглашая идти следом. А я поразилась её наивности. Неужели она и впрямь думает, что я буду послушной девочкой и вернусь обратно в подземелье?
– Я сссейчассс, – прошепелявила я вслед мамаше, на всякий случай, чтобы она не занервничала раньше времени. Сама же опрометью бросилась к мальчишке.
Мягко говоря, он был немного не в себе: дико таращил глаза, издавал нечленораздельные звуки, а от меня шарахнулся так, словно я собиралась сожрать его заживо, совсем как моя названная мамуля. Да уж, не каждый способен пережить такое и не свихнуться. Но не оставлять же горемычного здесь, когда уже столько сделано для его спасения.
Схватив парня за руку, я потащила его к выходу. Разумеется, он упирался, но с моими возросшими силами не составило труда вывести мальчишку наружу. И вовремя. Думается мне, что матушка быстро опомнилась, поняла свою оплошность и кинулась обратно, но не смогла развернуться в узком проходе. Оттого и задержалась. Ведь ей пришлось сначала ползти вниз, а потом возвращаться обратно. Эти несколько минут и дали нам необходимую фору, позволив, в конце концов, вырваться на свободу.
Я стояла шагах в двадцати от храма и смотрела на то, как отчаянно мечется, бьётся внутри него разгневанная туша гигантской змеи. Сайясхари раз за разом пыталась прорваться в открытую дверь и неизменно ударялась о невидимую преграду, легко пропустившую нас, но ставшую непреодолимым препятствием на её пути.
***
– Эй, ты живой? – я тряхнула спасённого мальчишку за плечи. Он никак не желал приходить в себя, и я его понимала. Действительность выглядела пугающей даже для меня – девчонки с улицы, в течение пяти лет обучавшейся наёмническому ремеслу.
– Да очнисссь же ты, – прикрикнула я и отвесила застывшему истуканом парнишке смачный подзатыльник. – Или хочешшшь, чтобы нассс тут сссожрали?
Угроза подействовала, взгляд мальчишки обрёл осмысленное выражение. На меня он по-прежнему смотрел с затаённым ужасом, но зато был способен худо-бедно воспринимать человеческую речь. Признаю, у меня имелись небольшие проблемы с дикцией, но взаимопониманию между нами это точно не мешало.
– Я в порядке, – прошептал он срывающимся голосом. – А ты вообще кто такая?
– Я то? – ехидная ухмылка обнажила острые клыки. Мальчишка ожидаемо отпрянул назад и затрясся, как лист на ветру. Я же, гордо приосанившись, представилась:
– Имя моё Эфирассси, есссли коротко – Эфа. А тебя-то как ссзвать, горемычный?
– Ярик, – проблеял мальчишка и, кажется, собрался грохнуться в обморок.
– Эй ты, болессзный, а ну не рассскисссать. Нам ещё иссз пуссстыни выбиратьссся. Будешшшь иссзображать припадочного, оссставлю прямо ссздесь.
И снова угроза оказала нужное воздействие. Ярик вытянулся в струну и даже прищёлкнул босыми пятками, по примеру военных. Получилось не так эффектно, как у бравых служак, но зато весьма показательно. Мне сразу стало ясно, отчего наставники в гильдии предпочитали не тратить силы на уговоры, а сразу переходили к угрозам, обещая немыслимые кары за любой проступок, будь то лень или какая другая провинность.
***
Вечерело. Не самое лучшее время суток для начала скитаний по пустыне, но и оставаться возле храма было страшновато. А ну как Сайясхари найдёт способ преодолеть ту хлипкую преграду, что встала на её пути? Я сильно опасалась, что в таком состоянии она и не вспомнит, что несколькими неделями ранее назвала меня дочерью. О судьбе мальчишки даже гадать не приходилось. Сайясхари его тощее тельце на один укус, проглотит и не заметит.
Цыганский табор маячил где-то на горизонте. Скорость, с которой они покинули опасное место, вызывала уважение. Ярик с тоской посмотрел вслед удаляющимся кибиткам. Неужели он настолько наивен, что стал бы просить о помощи своих несостоявшихся убийц? И это не пустые обвинения. Как ещё прикажете называть людей, приговоривших подростка к жуткой смерти?
– Хочешшшь их догнать? – поинтересовалась я с издёвкой в голосе.
– А это возможно? – спросило неразумное дитятко с надеждой.
Ну вот как разговаривать с таким олухом? Неудивительно, что он едва не сыграл роль жертвы. Потом я припомнила, что и сама не так давно пробовалась на эту же роль и решила повременить с выводами относительно его разумности.
– Есссли посстаратьссся, то к рассвету ты сссможешшшь их догнать, – поделилась я ценной информацией, внимательно наблюдая за реакцией парня.
Ярик помолчал пару минут, выискивая скрытый подвох в моём ответе. А потом спросил:
– А ты разве со мной не пойдёшь?
Меня порадовало то, что парень оказался небезнадёжен, но всё же пришлось кое-что ему объяснить.
– Я, в отличие от тебя, не сссобираюсь второй рассз ссстановитьссся жертвой. И тебе не сссоветую ссзря сссбивать ноги, – посоветовала я с самым серьёзным видом. – Проще будет сссейчас же вернутьссся в храм и покончить сссо всссем одним махом.
– Ты думаешь, они снова приволокут меня сюда? – Ярик выглядел растерянным. Наивная душа. Как только умудрился дожить до своих лет?
– Даже не сссомневайссся, – оскалилась я, весьма довольная его сообразительностью.
– Тогда я пойду с тобой, – заявил он решительно, при этом опасливо косясь в сторону храма. А потом вдруг сорвался с места и рванул обратно, к радостно скалящейся Сайясхари. Я едва успела схватить его за руку и что есть силы дёрнуть на себя, разворачивая в другую сторону. Оказывается, пока я налаживала контакт со спасённым мальчишкой, Сайясхари прекратила бесполезные метания и застыла в проёме, гипнотизируя нас взглядом. К счастью, с кровью Великого Змея я получила иммунитет к подобным воздействиям на сознание, а Ярика удалось легко привести в чувство при помощи подзатыльника. Дальше мы шли не оборачиваясь, шаг за шагом сокращая расстояние, отделяющее нас от мира, населённого людьми.
***
Поначалу идти было легко. Дневная жара спала, лёгкий ветерок овевал лицо, к тому же в толще песка ещё угадывалась колея, проложенная цыганскими кибитками на пути к храму. Ориентироваться в пустыне было сложно, а потому я решила придерживаться этого весьма зыбкого указателя, пока будет такая возможность. Разумеется, мы двигались в сторону, противоположную той, куда ушли цыгане. Мне было всё равно, куда идти, а Ярик стремился поскорее вернуться домой. Вплоть до наступления темноты мы шли молча, понимая, что к утру от колеи скорее всего не останется и следа, и нам придётся полагаться лишь на удачу.
Но вот небо окончательно потемнело, и вокруг заметно похолодало. Дальнейшее продвижение стало невозможным по двум причинам: Ярик не обладал моей выносливостью, а меня сковывала по рукам и ногам сильно понизившаяся температура. В общем, мы поняли, что дальше идти не сможем, даже под страхом смерти. Прижавшись друг к другу, мы легли головами по ходу движения и заснули практически мгновенно. Сейчас я понимаю, как нам тогда повезло. Пустыня словно взялась оберегать двух неразумных детей, решивших отправиться в опасный путь, не имея ни сил, ни знаний, ни каких-либо припасов, включая воду. Песчаная буря обошла нас стороной, хищные твари если и попадались на нашем пути, то мы их не замечали.
Самым страшным испытанием для Ярика стала жажда. К слову, меня она почти не мучила. На третий день пути, я поняла, что если ничего не предпринять прямо сейчас, то мальчишка этой же ночью умрёт у меня на руках. И тогда я напоила его своей кровью. Это помогло нам продержаться следующие двое суток. А потом к нам пришло спасение в виде торгового каравана, нагнавшего нас практически на краю пустыни. К тому времени на моём теле не осталось и следа чешуи, даже раздвоённый язык обрёл привычную форму и больше не мешал говорить. Я решила, что благополучно избавилась от змеиного наследия, и очень обрадовалась, но время показало, как сильно я ошибалась.
С караванщиками мы расстались довольно мирно. Я искренне опасалась пленения и последующей продажи в рабство, но то ли вид у нас был чересчур заморённый, то ли конкретно эти торговцы не занимались похищением и продажей людей. В общем, отпустили нас без лишних разговоров и даже выделили кое-какой провиант, чтобы мы не умерли с голоду прежде, чем доберёмся до дома. Ярик оказался не так глуп, как я о нём подумала вначале. Родом он был из приграничья и прекрасно разбирался в географии здешних мест. Так что провёл нас к своему дому кратчайшим путём.
Встреча с родными Ярика прошла довольно бурно. Сначала, как водится, мальчишку стиснули в объятиях, залили слезами, а потом уж всыпали хворостиной по мягкому месту, чтобы впредь даже думать не смел о побеге. И всё же не зря он показался мне дурнем. Да был бы у меня такой дом, с такой любящей семьёй, я бы держалась за него обеими руками, а ему, видите ли, жизнь скучной показалась. Эх, маловато ему всыпали. Я бы добавила ещё.
Семья у Ярика и впрямь оказалась замечательной. Мать, отец, бабка с дедом и четыре сестры мал мала меньше. Он самый старший из детей – наследник и опора. Руки так и чесались надавать этой подгнившей опоре затрещин, чтобы больше не смел расстраивать мать и прежде времени старить отца. Да он и сам, кажется, всё понял. Ходил с виноватым видом, часто возился с сестрёнками и всё время старался помочь матери по хозяйству – воды натаскать или дров наколоть.
Я же не знала, что делать дальше. На мою голову вдруг обрушилась невиданная доселе забота. Ярик в красках расписал, как, рискуя собственной жизнью, я спасала его от мучительной смерти. Как не бросила одного погибать в пустыне, и тащила за собой несколько дней, хотя в одиночку мне было бы гораздо легче спастись. Единственное, о чём он умолчал, так это о моём необычном виде, от которого к концу путешествия не осталось и следа. Думаю, Ярик решил, что ему всё привиделось, а я не стала его разубеждать.
На семейном совете меня единогласно приняли в семью, правда перед этим удостоверились, что родных у меня нет, и никто меня не ищет. Я бы и рада была остаться у них, да не смогла. Пустыня не желала меня отпускать: пела колыбельные по ночам, в жаркий полдень опаляла кожу горячим дыханием, с резким порывом ветра бросала мне в лицо горсть прокалённого на солнце песка, и я с наслаждением умывалась им, как прежде умывалась родниковой водой. А после замечала проросшие чешуйки на висках, и становилась странно молчаливой, потому что раздвоённый язык – это не то, что стоит показывать приютившим тебя людям.
И всё же мне пришлось раскрыться перед ними. Уйти, не сказав ни слова, я не могла. А после долго плакала, утешаемая матушкой Эдной и бабушкой Тори. Старшие мужчины – папаша Нейл и дедушка Кай тоже отнеслись с пониманием к моей проблеме. И только Ярик не понимал причины моего расстройства.
– Дура ты, Эфа, нашла из-за чего горевать, – втолковывал он мне с умным видом бывалого путешественника. – Тебе сказочно повезло, а ты слёзы льёшь почём зря. Знал бы я, что змеюка такими способностями одарить может, ни за что бы оттуда не ушёл.
