Текст книги "В погоне за ведьмой"

Автор книги: Ольга Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Глава 1

– Земля прощай. В добрый путь, – произнесла я пафосно и стрелой взмыла

в небо.

Полёт оказался недолгим, а падение вышло стремительным. Метла в

очередной раз проявила свой пакостный нрав и отказалась повиноваться, прикинувшись простой деревяшкой. А ведь я почти поверила в то, что мне

удалось её приручить.

Оглянувшись по сторонам, я приуныла. В пору было начать задаваться

вопросом – куда же меня занесло на ночь глядя?

Окружающая действительность удручала. Поваленные полусгнившие

деревья, колючие кустарники, и хлюпающая жижа под ногами – всё это отнюдь не

способствовало улучшению моего настроения. Осмотрев себя с ног до головы, я

окончательно пала духом: платье в грязи, ткань местами разодрана в клочья, руки

и ноги в царапинах. Определённо, среди кикимор и водяниц я могла бы легко

получить титул первой красавицы, но домой в таком виде лучше не возвращаться.

Знать бы ещё, в какой стороне находится этот дом и как до него добираться из

этой богами забытой глуши.

Стоило мне попытаться встать на ноги, и правый бок отозвался ноющей

болью. Не удивительно, ведь именно на него я и приземлилась. Кряхтя и

постанывая от боли, встала сначала на четвереньки, а уж потом выпрямилась во

весь рост, попутно обозревая окрестности.

Позади послышался шорох, заставивший меня мгновенно насторожиться.

Резко обернувшись, я громко охнула, хватаясь за бок и, не удержавшись, выругалась, в то же время испытывая немалое облегчение. Опасности я не

увидела, зато обнаружила валяющуюся неподалёку главную виновницу моего

бедственного положения. Судя по всему, падение с высоты не нанесло ей

существенного вреда. Парочка сломанных прутиков, которые восстановятся

меньше чем через неделю – вот и все убытки этой негодницы.

Мелькнула зловредная мысль, оставить метлу догнивать здесь же в болоте, решив таким образом хотя бы одну из своих проблем. К сожалению, пришлось от

неё отказаться, а всё потому, что леди Матильда, по совместительству

являющаяся ведьмой и моей старшей родственницей, ни за что не простит мне

потерю семейной реликвии. Сколько я себя помню, столько и слышу рассказы о

том, как эта героическая метла буквально вырвала нас из лап ужасного монстра, чем, безусловно, спасла нам жизнь.

По причине малолетства я, разумеется, ничего такого не помнила, но не

верить словам любимой бабушки, даже если она и ведьма, у меня причин не

было. А потому без лишних слов беру себя в руки, усилием воли смиряю свой

гнев и проявляю несвойственное мне благодушие.

Ох, чую, выйдет мне моя доброта боком.

Некстати вспомнились предупреждения матушки на счёт пакостного нрава

этой древности и моя излишняя самоуверенность в том, что уж кто-кто, а я то

точно справлюсь с вредной метлой.

Не вышло.

– Довольна? – спросила я с нескрываемой неприязнью в голосе. – Можешь

торжествовать, ты победила: больше никаких полётов, свиста ветра и белых

облаков. По возвращении домой отправлю тебя в пыльный чулан, где тебе самое

место. Проведёшь остаток своих дней в компании пауков, старых вёдер и грязных

тряпок.

Мне показалось, или воинственно вздыбленные веточки вредной метёлки

слегка поникли? Да нет, не показалось. До вредины, кажется, наконец дошло, чего

она на самом деле добилась – своей отставки.

Бабушка слишком стара и давно утратила тягу к приключениям. Все её

силы уходят на создание монументального труда под говорящим названием

«Ведьмовские зелья. Рецептура и применение».

Мама ещё до моего рождения зареклась прикасаться к семейной реликвии.

Видимо, в своё время она тоже имела неудачный опыт общения с этой

прохиндейкой.

Таким образом, из всего нашего рода остаюсь только я – единственная и

неповторимая Абелия Шарбонье неполных восемнадцати лет от роду и

потомственная колдунья в семнадцатом поколении.

Глупая деревяшка попросту не подумала о том, что ожидает её в случае

победы над одной маленькой самоуверенной ведьмой. Она решила поставить

меня на место, не ожидая, что моя неудача рикошетом ударит по ней.

Делая вид, что совершенно забыла о существовании вредной метлы, я

подобрала первую попавшуюся палку и принялась выбираться из болота. Благо

место оказалось не слишком топким, и вскоре я ощутила под собой твёрдую

почву.

Низ платья основательно вымок и прилип к ногам, мешая двигаться

дальше. По уму, следовало бы развести костёр и хоть немного просушить одежду

и обувь, но жаль было тратить попусту быстро уходящее время. Во мне ещё

теплилась надежда на благополучное завершение дня, ведь если и в самом деле

отбросить неуместную жалость к себе и поторопиться, то наверняка удастся ещё

засветло добраться до человеческого жилья и провести ночь в тепле и уюте.

Столь радужные перспективы, нарисованные моим буйным воображением, придали мне ускорения, и я резвой козочкой поскакала через пни и коряги, по пути

добавляя себе синяков и ушибов.

Идти пришлось долго. Была бы метла посговорчивей, мне не пришлось бы

стаптывать ноги, но связываться с этой врединой я больше не собиралась. Уж

лучше пешком прогуляться по лесу, чем снова подвергать свою жизнь ненужному

риску. Запоздалая интуиция истерично вопила о том, что сегодня я буквально на

волосок разминулась со смертью. И с этим ведь не поспоришь. Мне

действительно несказанно повезло приземлиться в болоте и при этом не увязнуть

в трясине, так как глубина ила тут была по колено. А свались я на твёрдую почву, и от маленькой ведьмочки осталась бы лишь груда переломанных костей, да и те

ещё до утра растащили бы звери.

Представив во всех деталях столь безрадостную картину своей кончины, я

ужаснулась и даже какое-то время всерьёз подумывала о том, чтобы отказаться

от однажды пришедшей мне в голову рискованной затеи. Но потом во мне

ожидаемо взыграло упрямство, щедро подпитываемое любопытством, и я

решительно прогнала трусливые мыслишки подальше.

Ничего ведь со мной не случилось. Я жива и практически здорова.

Несколько синяков и ссадин ещё не повод сворачивать с полпути. Огорчало лишь

то, что я, кажется, осталась без средства передвижения, и вот это действительно

могло стать проблемой.

Какое-то время я размышляла над тем, способна ли безмозглая деревяшка

выжить из ума, и пришла к неутешительному выводу, что вот именно эта способна

на что угодно. В любом случае, доверять ей больше нельзя, равно как и иметь с

ней дело.

Позади снова послышался шорох, а мне в руку ткнулось деревянное

древко.

Осторожненько так, с намёком. Метла явно прониклась ожидающими её

перспективами и решила ко мне подлизаться.

Не выйдет.

Оттолкнув от себя подлизу, я решительно прибавила шагу, стараясь не

оглашать округу жалобными стонами и причитаниями, а то, если кто вдруг

услышит, стыда ведь не оберёшься. Как же, ведьма и не может себя исцелить. А

как прикажете лечить, если сумка с зельями утонула в болоте?

Углубляться в лес не хотелось, но другой дороги тут не было. Лишь эта

звериная тропа давала хоть какую-то возможность двигаться дальше. Над

головой серело вечернее небо, а под кронами деревьев уже сгустились сумерки, заставляя сердце чаще биться от страха и ожидания неминуемой встречи с

ночными хищниками. А ведь у меня даже ножа при себе не имелось. Впрочем, наличие оружия вряд ли могло мне чем-то помочь. Что поделать, я ведьма, а не

боец. Меня с детства учили варить зелья и проводить колдовские ритуалы, а не

сражаться на поединках, хотя сейчас мне бы очень пригодилось умение за себя

постоять.

Метла периодически напоминала о своём присутствии, а я всё чаще

задумывалась о том, что риск сверзиться с высоты всё же предпочтительнее

риска быть съеденной заживо каким-нибудь зверем.

И, словно бы вторя моим мыслям, откуда-то из темноты до меня донёсся

тихий стон. Едва различимый, на грани слышимости, и лишь благодаря

напряжённому состоянию, я смогла его уловить. Сомнений быть не могло, это

стонал человек. Звери не способны издавать подобные звуки.

Замерев на месте, я прислушалась, стараясь угадать, откуда шёл звук, а

услышав его снова, уверенно двинулась в том направлении. Вероятно, кто-то

упрекнёт меня за глупость и легкомыслие, но я не могла поступить иначе.

Разумеется, с тропинки пришлось свернуть. Вид у меня и без того был не

слишком презентабельный, а после прогулки по лесной чащобе я и вовсе стала

похожа на упырицу.

Чертыхаясь на каждом шагу, я, наконец, вывалилась из густо разросшихся

кустов на поляну, где и обнаружила следы недавней битвы: несколько мёртвых

тел и одного окровавленного мужчину, неловко пытающегося перевязать свои

раны.

Моё появление его явно насторожило. Черты лица немедленно

заострились, мышцы напряглись, а рука целенаправленно потянулась к оружию.

Он не сразу понял, что я такое. Скорее всего, принял сперва за лесную нечисть, но потом рассмотрел, что перед ним пусть грязная и всклокоченная, но всё же

девица.

– Ты кто такая? – спросил он грозно, берясь за меч и пытаясь подняться, впрочем, безуспешно.

Я же неосознанно схватилась за метлу, с готовностью подставившуюся под

мою раскрытую ладонь. От мужчины не укрылось это нехитрое действие, и он

криво усмехнулся, мгновенно расслабляясь.

– Ведьма, значит. Ты вовремя. Мне как раз требуется твоя помощь.

Ещё бы знать, как ему помочь, не имея под рукой нужных зелий.

Я уже собиралась высказаться по этому поводу, но раненый вдруг начал

заваливаться на бок, теряя сознание.

И что мне теперь с ним делать?

Растерянно оглянулась в поисках подсказки. Напрасно. Угрюмый лес

хранил молчание, а метла и вовсе не подавала признаков жизни, видимо, опасаясь, что я передумаю и снова начну её игнорировать.

Положеньице складывалось не из лёгких.

Оставить раненого без помощи я не могла, а потому принялась делать то

немногое, на что оказалась способна в этой ситуации. Глубокие раны промыла

самогоном, обнаруженным во флягах разбойников, и перевязала, а мелкие

порезы просто смочила тем же вонючим пойлом, оставив их подсыхать. К

сожалению, для успешного исцеления всех этих мер было недостаточно. И я как

никто другой это понимала, но решиться на большее не отважилась. Бабушка

строго-настрого запретила мне использовать силу рода до того, как я выйду

замуж. Хорошо хоть не потребовала поклясться на крови, наивно поверив моему

обещанию. Всё же иногда она бывает на редкость доверчива, что недопустимо

для ведьмы.

Невзирая на все мои усилия, раненому становилось всё хуже. У него

начался жар, а это скверный признак при любом заболевании, не говоря уже о

ранениях.

Я металась по поляне, мысленно уговаривая себя нарушить запрет и не

отваживаясь на это. Я, конечно, девушка смелая и решительная, временами даже

безрассудная, но на такое даже у меня духу не хватит.

Или всё-таки стоит наплевать на запреты? Гнев своей дорогой бабушки я

уж как-нибудь переживу, а вот муки совести, чую, отравят мне жизнь на долгие

годы. Даже представлять не хочу, каково это будет осознавать, что из-за моей

трусости и нерешительности погиб человек.

– Эх, была не была, – произнесла я с отчаянной решимостью и призвала

силу рода.

Надо сказать, ведьмы редко использовали свой дар, предпочитая

колдовским заговорам обычные зелья. Лишь в крайних случаях, когда вставал

вопрос жизни и смерти, мы обращались к родовой силе, таящейся внутри нас. К

слову, на данный момент мои возможности были до обидного невелики. Бабушка, видно, чтобы меня утешить, утверждала, что со временем дар разовьётся, и я

стану не менее сильной ведьмой, чем она. Кто знает, быть может, всё так и будет.

Пока же мне остаётся верить ей на слово и со всем усердием постигать основы

целительства и зельеварения, надеясь, что однажды мои умения спасут кому-

нибудь жизнь.

И похоже, время моих свершений на этом поприще уже пришло, хоть и

несколько раньше, чем ожидалось.

Слова ведьмовского призыва, казалось, шли из самого сердца.

Произнесённые вслух, они всколыхнули ночную тишину, рассыпаясь между

деревьями певучим речитативом. Лес замер, внимая древнему колдовству, а

потом заворчал недовольно, не желая делиться даже малой толикой своей силы.

Вот только я в этот раз решила не быть излишне самонадеянной и не полагаться

лишь на свои силы. В данный момент мне требовалась помощь со стороны, и я

намеревалась её получить, сколь бы долго этот упрямец не противился моему

призыву.

Лес и в самом деле чересчур долго упорствовал. Он картинно стенал и

буйствовал, пытаясь усовестить ведьму, но, в конце концов, сдался. Да и я не

пожадничала, взяла ровно столько, чтобы самой в беспамятство не свалиться.

Чётко проговаривая слова исцеляющего заговора, я по капле вливала силу

в израненное тело мужчины, надеясь на то, что всё делаю правильно. Не думала, что мой первый раз состоится в столь экстремальных условиях без поддержки со

стороны старших родственниц, но, как это часто бывает, судьба не оставила мне

выбора. Точнее он был, но второй вариант, как я уже говорила, меня не

устраивал.

Почувствовав сильную усталость, я отстранилась от раненого. Не хватало

только свалиться рядом с ним без чувств. А ведь нужно было ещё подготовиться к

ночлегу и первым делом предстояло убраться от этого места подальше.

Окружающее нас пространство густо пропиталось запахом крови и смерти. Не

пройдёт и часа, как сюда явятся хищники, чтобы очистить лес от падали.

– Ну что, будешь мне помогать, или как? – обратилась я к метле, и та с

готовностью ткнулась мне в руку. Я же мысленно порадовалась её неожиданной

покладистости, ведь одной мне со всем не справиться, и любая помощь будет не

лишней.

Дальнейший мой план был прост, как всё гениальное. Даже странно, что

раньше никто не додумался до такого простого и эффективного способа

транспортировки грузов на дальние расстояния. Вместо того, чтобы тащить

раненого волоком по земле, я привязала его к метле. Не уверена, что у меня

получилось бы даже просто сдвинуть такого крупного мужчину с места, не то что

куда-то переместить. А вот метла справилась с этой задачей без всяких проблем.

Она приподнялась над землёй примерно на метр и поплыла вслед за мной, слегка

покачиваясь и всем своим видом демонстрируя, что ей это небольшое усилие

ничего не стоит.

Мы постарались отойти как можно дальше, чтобы близким присутствием не

привлечь к себе внимание крупных хищников, которые придут сюда поживиться.

Огромное дерево, неожиданно вставшее на нашем пути, послужило сигналом

остановиться. Мне показалось, что лучшего места для ночлега нам всё равно не

сыскать. В ветвях этого гиганта можно было легко укрыться как от четвероногих, так и двуногих хищников, что на данный момент являлось для меня одним из

важнейших факторов в выборе нашей стоянки. Осталось договориться с метлой, чтобы она не артачилась и подняла груз повыше. На удивление, с этим проблем

тоже не возникло. Семейная реликвия продолжала поражать меня своей

сговорчивостью, чего раньше за ней не водилось. Однако радоваться я не

спешила. Ещё не известно, что вытворит эта сумасбродка завтра утром, когда

нужно будет спускаться на землю.

Полноценного отдыха у меня так и не получилось. Да я, в общем-то, и не

рассчитывала отоспаться, сидя на ветке. А тут ещё раненый половину ночи

метался в бреду, так и норовя свалиться вниз на радость волкам, серыми тенями

шныряющими по лесу. К счастью, всё обошлось. И едва забрезжил рассвет, я

потянулась и соскочила на землю, намереваясь уединиться. Стоило мне укрыться

за ближайшими кустиками, как следом прилетела метла, со вчерашнего вечера

старавшаяся держаться ко мне поближе, словно боялась меня потерять.

– Посторожи, я быстро, – велела я временной спутнице и та послушно

замерла на месте, лишь слегка поводя из стороны в сторону своими прутиками, будто и впрямь контролировала пространство вокруг. А может, всё так и было. Кто

знает, на что в действительности способна эта реликвия?

Когда мы вернулись, раненый ещё спал. Заснул он уже под утро, так что

вполне вероятно проспит теперь до обеда, а то и дольше, зато теперь я уверена, что к вечеру он будет здоров, как и прежде. Благодаря моим стараниям, заживление его ран шло полным ходом. Естественно, окажись на моём месте

более опытная ведьма, процесс выздоровления проходил бы быстрее. И всё

равно я считала, что справилась со всем на отлично. Бабушка могла бы мною

гордиться. Вот только я, памятуя о запрете, не собиралась рассказывать ей о том, что случилось. К слову, я так и не поняла, чем был вызван столь строгий запрет

на использование родовой силы. Помнится, старшая родственница упоминала

что-то о привязке, да только глупости всё это.

Вот смотрю я на лежащего передо мной мужчину и ничего такого не

ощущаю: ни учащённого сердцебиения, ни обжигающих волн жара, ни страстного

томления в груди. Лишь удовлетворение от хорошо проделанной работы. Быть

может, если отмыть его от крови и грязи, он бы мне и понравился. Даже сквозь

грязевые разводы нельзя было не отметить, что мой подопечный красив той

мужской красотой, что вероятно сводит женщин с ума: прямой лоб, с небольшой

горбинкой нос, волевой подбородок, чёткая линия губ, густые брови и глубоко

посаженные глаза. При довольно светлых волосах радужка его глаз может быть

какого угодно оттенка, от прозрачно-голубого до насыщенно-карего. Если судьба

будет ко мне благосклонна, я так и останусь в неведении относительно цвета глаз

моего первого пациента.

От созерцания внешности незнакомца меня отвлёк треск веток и шум

голосов. Ко всему этому добавились бряцание оружия и ржание лошадей. Готова

поспорить на свой котелок, что эти люди явились сюда не случайно. И ищут они, без сомнения, моего раненого. Знать бы ещё, с какими намерениями. Не хотелось

бы, чтобы все мои усилия по его спасению пошли насмарку из-за дюжины

недоумков.

Света уже хватало на то, чтобы разглядеть одежду спасённого мной

мужчины. Камзол из дорогой ткани, хоть и без изысков в виде золотого шитья.

Такие предпочитают носить лорды приграничья. Их жизнь сопряжена с

постоянным риском, чем и оправдывается простота и удобство в одежде. А вот

массивный перстень с ярко алым рубином не просто намекал, а чётко

свидетельствовал о том, что мне «посчастливилось» столкнуться не с простым

лордом, а с одним из высших, тех, кому подвластна вся магия этого мира.

Так какого же демона он не воспользовался собственным даром при

отражении нападения?

Я ещё раз, уже более тщательно осмотрела лежащее передо мной тело и

обнаружила то, чего не заметила в темноте. Сбоку на шее, у самой кромки волос

торчал острый шип гуакало – весьма редкого растения, яд которого способен на

время лишить мага силы. И что-то подсказывало мне, что срок его действия

подходит к концу, уж слишком быстро лорд идёт на поправку. К тому же шип этот, если подумать, мог воткнуть только тот, кто находился с ним рядом, буквально на

расстоянии вытянутой руки, что говорило о предательстве, а, значит, мне лучше

поскорей удалиться, чтобы не ввязываться в чужие разборки. Мне, знаете ли, хватает своих проблем. И вообще, от магов лучше держаться подальше. Так

говорила бабуля, а она плохого не посоветует, уж вы мне поверьте.

Раненый будто прочёл мои мысли, нахмурился, пошарил вокруг здоровой

рукой, нащупывая свой меч, и лишь после этого открыл глаза, отразившие небо.

– Синие, – констатировала я очевидное, силой воли подавляя в себе

возникшее вдруг желание остаться.

Терпеть не могу, когда воздействуют на моё подсознание. Я всегда остро

чувствую, если кто-то пытается мною манипулировать. Судя по всему, магия к

моему пациенту вернулась, а соображает он пока туго, иначе сразу бы понял всю

тщетность своих попыток. Даже самому сильному магу не удастся навесить

заклинание принуждения на ведьму. Этот же, не успев прийти в себя, тратит силы

впустую, а у него их и так кот наплакал. В любом случае, мне пора. Я и без того

слишком долго тут задержалась.

Рука сама потянулась за метлой, а та и рада стараться, услужливо ткнулась

в раскрытую ладонь. Привычно обхватив ногами древко и вцепившись в него

покрепче, я взмыла ввысь, на предельной скорости уносясь от опасного мага.

Глава 2

Пробуждение вышло не из приятных. Не первый раз в жизни Мартель

Навье герцог Вельежский ощущал на себе действие яда гуакало, как и горечь от

связанного с ним предательства. Странно, что каждый раз после отравления этой

дрянью, он не терял веру в людей и не отталкивал от себя тех, кому привык

доверять. Просто потому, что так надо, что иначе нельзя. Ведь действуя в

одиночку, многого не добиться, а у Мартеля имелись грандиозные планы на

жизнь, и в их осуществлении были задействованы сотни самых разных

специалистов от военачальников до учёных мужей. Однако он и представить не

мог, что на этот раз предателем окажется старый друг.

Не трудно догадаться, что побудило Ривьера Ортье совершить этот подлый

поступок. Уж точно не жажда наживы и не стремление поквитаться за

несуществующие обиды. Причина, скорее всего, заключалась в его близких –

жене и сыне. Ничто другое не заставило бы этого доблестного вояку, прямого, как

лезвие его меча, запятнать свою честь предательством.

И потому Мартель искренне оплакивал смерть боевого товарища. Он не

винил Ривьера за то, что тот сделал выбор не в его пользу. Это нормально, когда

семья для мужчины оказывается на первом месте, и только потом следуют

верность долгу и служение королю. Вполне вероятно, что какой-то юнец, взращённый на книжных идеалах и не познавший горечь от потери близких, мог

бы с этим не согласиться, но испытавший немало горя и боли Мартель, как никто

другой понимал друга. Да и сам он, когда встал вопрос, кому из них жить, а кому

умирать, выбрал себя, а не старину Ривьера. И не потому, что очень ценил свою, прямо скажем, не слишком спокойную жизнь, просто, так уж сложилось, что в

данный отрезок времени под его покровительством находилось очень много

людей, и он не имел права предать их доверие, смиренно подставив грудь под

удар меча.

Жаль только, что все эти оправдания не спасали Мартеля от тягостных

мыслей. Он искренне полагал, что в случившемся имеется изрядная доля его

вины. Если бы он чуть раньше заподозрил неладное, если бы не оставил без

внимания странную молчаливость друга, если бы не проявил легкомыслие, отказавшись от отряда сопровождения, всё могло бы сложиться иначе. Но ему и в

голову не пришло, что сигнал о нарушении периметра – это всего лишь подстава.

И на самом деле не было никаких злоумышленников пытающихся тайком

пробраться в проклятый замок графа Филидор, больше известный в этих краях

под мистическим названием – Святилище мёртвых душ.

Мартель, к своему стыду, проявил беспечность, как какой-то мальчишка. А

когда угодил в засаду, там уж стало не до разбирательств, кто виноват и что

делать. Перед ним в полный рост встала задача выжить, и он прекрасно с ней

справился, чего не скажешь о бедняге Ривьере.

Первый удар, разумеется, достался предателю. Мартель и сам не ожидал, что с такой лёгкостью воткнёт меч в тело друга. Ощутив укол в шею и

последовавшее за ним блокирование магических потоков, он действовал

рефлекторно, мгновенно реагируя на нападение.

Времени на душевные терзания бандиты ему не дали, разом атаковав со

всех сторон. Тогда Мартель в очередной раз мысленно поблагодарил отца, много

времени уделявшего боевым тренировкам сына. Видно по своему опыту знал, что

не всегда и не во всём можно полагаться на магический дар. Может случиться и

так, что в нужный момент магия окажется недоступна.

Отсутствие сомнений, быстрая реакция и виртуозное владение мечом

спасли Мартелю жизнь и в этот раз. А ещё помогла та ведьма, что шлялась

неподалёку. Без её своевременного вмешательства ему пришлось бы ой, как туго.

Маг это понимал и собирался щедро отблагодарить свою спасительницу после

того, как всё закончится.

Присутствие рядом постороннего человека герцог ощутил практически

сразу после пробуждения, но не стал дёргаться, здраво рассудив, что если бы

рядом был враг, то он воспользовался бы его беспомощным состоянием раньше, не дожидаясь, пока жертва очнётся. А если рядом находится друг, то и вовсе

глупо тревожить раны, резко вскакивая из лежачего положения и готовясь к атаке.

Короткий магический импульс прокатился по телу, подтверждая догадку

мага – колдунья хорошо над ним потрудилась. Раны практически затянулись, и

лишь непривычная слабость в мышцах напоминала о сильной кровопотере. Но

теперь, с возвращением магии, процесс восстановления пойдёт быстрее. Каких-

нибудь полчаса и он будет полностью здоров, надо лишь набраться терпения.

Открыв глаза, Мартель встретился взглядом со своей спасительницей и с

трудом удержался от того, чтобы не скривиться при виде чумазой «красотки».

Ну что сказать, этакое чудо встретишь не часто. Даже странно, что ведьма

довела себя до подобного состояния: сама вся грязная, волосы всклокочены и

лишь глаза у колдуньи сверкали прозрачной чистотой, как самые лучшие

изумруды.

«Отмыть бы её, да хорошенько», – успел подумать Мартель прежде, чем эта

особа схватила метлу и взмыла в небо, уносясь от него со скоростью ветра.

В другое время он попытался бы её догнать, спеленать магическими

путами, чтобы выяснить, кто она такая и что делала в Вельежском лесу ночью. Но

сейчас его сил хватало лишь на восстановление повреждённых каналов. Яд

гуакало та ещё гадость. Насколько он помнит, последствия отравления им будут

напоминать о себе ещё около месяца и всё это время он будет лишь условно

считаться магом, не рискуя в полной мере использовать свой дар, чтобы

окончательно его не лишиться.

– Ваша светлость, – донеслось откуда-то снизу.

Мартель свесил голову вниз и увидел отряд всадников, в одежде которых

преобладали цвета его рода – бордовый с бежевым.

– Я здесь, – отозвался он и без опасений соскочил на землю, принимая

поводья из рук одного из воинов, с готовностью уступившего ему своего коня.

– Доложите об обстановке в замке, – отдал он короткий приказ старшине

отряда.

Тот поклонился и ответил предельно чётко:

– Заговорщики схвачены и ожидают вашего суда, мой лорд.

– Возвращаемся в замок, – распорядился Мартель и пришпорил коня, возглавив отряд.

Никто не посмел ему возражать. Все знали, что в Вельежском лесу уже не

найти останки тех, кто имел неосторожность расстаться тут с жизнью. К утру от

погибших, ожидаемо, не осталось даже костей, так что нечего тратить время

попусту, разыскивая их трупы. К тому же, до замка путь не близкий, а лорду ещё

предстояло разбирательство с теми, кто всё это затеял.

Надо сказать, воины не удивились, обнаружив своего господина живым. О

его неуязвимости ходили легенды. О нём вообще много чего говорили. Мартель

Навье был яркой личностью. Он сумел не просто возродить мёртвые земли, но и

заставил людей поверить в то, что случившееся не повторится.

Не так давно этот цветущий край был пустошью. Сухая, обескровленная

равнина, лишённая искры жизни, столетия простиралась на месте богатейшего

города древности – Вельежа. Поговаривали, что таким образом боги наказали его

жителей, погрязших в грехах и невежестве. Но бытовало и другое мнение о том, что на самом деле стало причиной гибели целого поселения. Судачили об этом

неохотно, страшась репрессий со стороны магов, ведь по мнению простых людей, вина целиком и полностью лежала на одарённых, возжелавших обладать ещё

большей силой и ради этого призвавших демона из тёмного мира.

И лишь Мартель Навье не только разгадал тайну древности, но и смог

вернуть Вельеж к жизни. И потому он считался полноправным хозяином этих

земель. Даже Верховный правитель Лангардской империи не оспаривал права

лорда Навье на владение этим краем. Разумеется, у не в меру удачливого герцога

имелись завистники, желающие занять его место, но до сих пор многочисленные

попытки лишить его жизни оканчивались гибелью самих заговорщиков.

В этот раз попытка покушения тоже не удалась, но лишь по чистой

случайности. Каким ветром занесло ту ведьму в Вельежский лес, неизвестно, но

для самого лорда Навье её появление явилось безусловной удачей. А ведь он

даже словами не успел выразить ей свою благодарность, только и смог, что

прицепить маячок на метлу, по которому и планировал отыскать свою

спасительницу чуть позже. В отличие от самой ведьмы, средство её

передвижения не имело столь сильной защиты от магического воздействия, так

что рано или поздно награда найдёт своего героя, то есть героиню.

Весь путь до замка Мартель Навье думал о том, что в последнее время

нападения на него участились. Для многих нечистых на руку проходимцев он был

как кость в горле. Не допускал судейского произвола, не позволял торговцам

завышать цены на привозимые товары, строго следил за расходованием средств, выделяемых на приюты и учебные заведения, находящиеся на балансе

герцогства, обязал домовладельцев следить за чистотой прилегающих улиц, а

несогласных облагал дополнительным налогом. Многое из того, что он делал, поначалу вызывало протест у населения, но постепенно люди привыкли к новым

порядкам и уже не представляли, что можно жить как-то иначе. Правда, остались

и те, кто желал возвращения к прежней жизни. Ради этого они готовы были пойти

на всё, не заботясь о будущем Вельежа.

Часто Мартель с тоской вспоминал о тех временах, когда всё его

имущество состояло из верного коня и отцовского меча. Тогда у него было мало

денег, зато свободы имелось в достатке, как и верных друзей, не ищущих в

общении с ним ни выгоды для себя, ни корысти. И в то же время он понимал, что

пора беззаботной юности давно прошла. Слишком многое зависело теперь от

него. Как владетель этих земель лорд Навье считал себя ответственным не

только за их процветание, но и за жизни доверившихся ему людей. Однажды

взвалив на себя эту ношу, он вынужден теперь нести её до скончания своих дней.

– Кто в этот раз? – обратился Мартель к Арно Берже начальнику замковой

стражи.

Тот окинул хозяина мрачным взглядом и ответил:

– Барон Кювье.

– Старый мерзавец, – ругнулся Мартель, разворачивая коня назад.

Если речь шла о Юбере Кювье, следовало ожидать самого худшего.

Предательство друга довольно быстро нашло своё объяснение, и от понимания

происходящего стало лишь муторнее на душе.

Уставшие кони выбивались из сил, но, подгоняемые седоками, неслись по

наезженным дорогам Вельежского герцогства с невиданной прытью. И всё же

лорда Навье не покидало ощущение безвозвратно утекающего времени. Они

попросту могли не успеть. Мартелю снова пришлось выбирать. Впрочем, он точно

знал, что как такового выбора для него не существует.

Тревога и жажда мести подвигли его на безумный поступок. Ещё не до

конца оправившись от отравления ядом гуакало, лорд Навье решил

воспользоваться своим даром, что грозило ему немалыми проблемами в

будущем.

Портал получилось открыть лишь с третьей попытки. О стабильности