Текст книги "Записки фаворитки Его Высочества"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8
ВОЗВРАТ ДОЛГА

Пожар в башне потушить не удалось; он полыхал до тех пор, пока не угомонился сам. Однако на остальную часть дворца огонь не перекинулся. Тут помогли и люди, вовремя подоспевшие с наполненными водой ведрами, и тот факт, что здание построено из камня. Будь дворец деревянным, пожар навряд ли удалось бы остановить. Башня также была каменной, но внутри оказалось достаточно предметов, сделанных из других материалов; все они сгорели дотла. В комнате наверху не осталось ничего, кроме голых обугленных стен; сгорели в том числе двери и деревянные лестничные перила. В западном крыле надолго поселился запах гари.

Следующие два дня я старалась избегать Рауля и по большей части отсиживалась в оранжерее. Но неприятности настигли меня и здесь.

Мы с Генри осваивали число «восемь» и соответствующее слово, когда в дверь постучали. Спрятав орехи в глубокий карман брюк, дабы учебное пособие не превратилось раньше времени в чей-то завтрак, я пошла открывать. На пороге стояла Кейтлин, королевская портниха.

– Этот человек искал вас, Говорящая. Он сказал, что пришел во дворец специально, чтобы увидеться с вами.

Она отступила в сторону, и в дверном проеме появилось знакомое лицо. В оранжерею вошел низкорослый, но крепко сложенный пятидесятилетний мужчина с коротко подстриженной седеющей бородкой и посверкивающей на свету лысиной. Я постаралась скрыть удивление и изобразить на лице более или менее убедительную улыбку.

– Дядя Томас, как я рада вас видеть! – произнесла я не слишком-то радостным голосом и жестом пригласила его следовать за мной.

Выполнив свою миссию, Кейтлин удалилась по собственным делам, коих у портнихи всегда немало; мы же с Томасом расположились в беседке.

Дядя Томас, вернее сказать, троюродный дядя Томас Гридли, приходился мне родственником со стороны отца. Как и большинство моих родных по этой линии, он промышлял торговлей. В отличие от отца к академии эти люди никакого отношения не имели; род его занятий вызывал у них непонимание и зачастую презрение. Томас жил в Рингдолле, средних размеров городе, расположившемся в одном дне пути от столицы, и, насколько мне было известно, дела его шли совсем неплохо. Что же касается нашего с ним общения, в последний раз мы виделись на каком-то семейном празднике два или три года тому назад и вполне могли бы не встречаться еще столько же, совершенно не страдая от такого положения вещей. Общих интересов у нас не было, общих дел – тем более. Я хорошо знала, что дядя нередко приезжал в столицу вести торговлю, но до сих пор он ни разу не пользовался случаем, чтобы меня навестить. Поэтому его сегодняшний визит чрезвычайно меня удивил.

Однако правила гостеприимства я знала и потому усадила родственника на скамью, напоила чаем и задала несколько малозначащих вопросов светского характера.

– Как обстоят дела в Рингдолле? – Я подлила в чашку кипятку. – Как тетя Дорис, как дети?

– Все хорошо, – покивал дядя, поглаживая бороду. – У Дорис была простуда, но она уже поправилась. Дети тоже здоровы. Вообще в нашей семье редко к кому цепляются хвори. Старший уже подарил нам внучку, ты слыхала? Ну вот, а в остальном все тоже совсем неплохо. Дела идут стабильно, я бы даже сказал, очень хорошо. Цены на продукты понизились, а это положительно сказывается и на остальной торговле.

Томас сделал несколько больших глотков и отставил чашку в сторону, одобрительно причмокнув:

– Хороший чай. У нас гораздо хуже. Не знаешь, какая это марка?

– Не знаю, – покачала головой я. – Какой с кухни поставляют, такой я и пью.

– Надо будет выяснить, – задумчиво проговорил дядя. – Чай определенно хорош. Его можно было бы продавать по две серебряных монеты за фунт, это как минимум… Да, хорошо жить во дворце, тут ничего не скажешь.

Я напоказ пожала плечами, давая понять, что не собираюсь обсуждать эту тему. Но у Томаса были другие планы.

– Мы наслышаны о твоих успехах, весьма наслышаны. Все члены семьи очень тобой гордятся, можешь быть в этом уверена.

Я нахмурилась. О чем это он? О моей службе в качестве Говорящей или о статусе фаворитки? Вернее всего второе. Королевской Говорящей я работаю уже шесть лет, за это время мы с дядей встречались неоднократно и он ни разу не выказывал особой гордости по данному поводу. Вообще думаю, что к статусу Говорящей родственники по этой линии относились с ненамного большим уважением, чем к работе в академии.

– Быстро же у нас распространяются слухи, – сухо заметила я.

– Слухи всегда расходятся быстро, – кивнул Томас. – А люди моей профессии стараются быть в курсе раньше прочих. В этом нередко состоит секрет успеха. О появляющихся возможностях всегда важно узнавать первым, чтобы успеть ухватить удачу за хвост.

– И именно такая информация привела вас в столицу?

Я хотела поскорее перевести разговор на его собственные дела, дабы невзначай напомнить дяде, что ему пора закругляться с визитом.

– Можно сказать и так, – согласился Томас. – Ты очень повзрослела, Айрин. А я ведь помню тебя еще совсем крошкой. Ты ведь знаешь, я тесно общался с твоими родителями еще до их свадьбы. А вскоре после бракосочетания, когда они испытывали финансовые трудности, я даже одолжил им немалую сумму денег.

К чему он клонит? Хочет попросить взаймы кругленькую сумму? Или собирается выторговать какую-нибудь другую услугу вроде персонального снижения налогов? Как вскоре выяснилось, я оказалась недостаточно проницательной.

– Беда в том, что те деньги они так до сих пор и не вернули, – посетовал Томас. – А у меня, знаешь ли, наступили не самые легкие времена, я чрезвычайно нуждаюсь в этой сумме.

Разве не вы только что говорили, будто дела ваши идут хорошо?

– С тех пор прошла уйма лет, – изумилась я. – Неужели родители оставались вам должны все это время?

– Увы, – развел руками родственник. – Возможно, у них не было денег, а может, они просто забыли о своем долге, а мне было как-то неловко им напоминать…

Ну да, конечно, было тебе неловко. Что-то ты темнишь, дядюшка… Вот только как бы понять, где именно подвох?

– Они никогда не говорили мне, что у них есть долги, – осторожно заметила я.

– Значит, как я и сказал, они забыли. Не может ведь быть такого, чтобы они не упоминали о долге специально, надеясь, что его не придется впоследствии выплачивать? Нет, конечно, не может. Тем более что на такой случай у меня есть расписка… А вот и копия, надо же, оказывается, она у меня здесь с собой! – И Томас извлек из-за пазухи будто бы случайно обнаруженный там листок. – А вот и квитанция на выплату, я ее недавно подготовил, ну так, на всякий случай.

Еще один листок перекочевал ко мне в руку. Я взглянула на сумму.

– Сколько?! – воскликнула я, на сей раз не скрывая собственных эмоций. – Да на такие деньги можно построить пару новых дворцов!

– Ну что ж делать, – вновь развел руками дядя. – Сама говоришь, много лет прошло. Сумма с самого начала была немалая, а тут еще инфляция, да и проценты набежали…

Не иначе по сто процентов в месяц, в противном случае не представляю себе, как дело могло дойти до такой суммы.

– И что вы теперь хотите? – осведомилась я, долее не считая нужным изображать приветливость и родственное гостеприимство.

– Ну, я просто подумал, что раз уж твое положение так резко повысилось, ты могла бы выплатить мне долг за своих родителей. – Томас наконец заговорил напрямик.

– И где я, по-вашему, возьму такие деньги?

– Я думаю, для тебя не составит большого труда их раздобыть. Учитывая твой статус во дворце.

– По-вашему, у меня неограниченный доступ к королевской сокровищнице?

– Даже если и нет, уверен, ты можешь попросить его высочество о небольшом одолжении. Навряд ли он тебе откажет. Ты очень расцвела за последние годы. Принц должен гордиться, что рядом с ним такая женщина.

Ну да, его прямо-таки распирает от гордости. Интересно, что выглядит большей наглостью со стороны любовницы – просить такую сумму денег или графский титул?..

– Я не аленький цветочек, чтобы расцветать, – отрезала я. – И денег таких раздобыть не смогу. Мне очень лестно ваше мнение, но вы заблуждаетесь. Таким влиянием при дворе, какое вы мне приписываете, я не обладаю.

– Ну что ж, жаль, очень жаль, – вздохнул Томас. – Придется обратиться с той же просьбой к твоим родителям. У них таких денег конечно же нет… Да, боюсь, твоему отцу придется сесть в долговую яму. Но ты не беспокойся, твою мать, я думаю, не тронут. Обычно бывает довольно одного члена семьи.

Заскрипев зубами, я вскочила на ноги:

– Убирайтесь отсюда!

– Уже ухожу. – Родственник неспешно встал из-за столика. – Я зайду попозже, часам к семи вечера.

Все то время, что Томас шагал по тропинке к выходу, я смотрела ему в спину, играя желваками и сжав руки в кулаки.

Не успела дверь закрыться за Томасом, как она снова распахнулась и в оранжерею вошел Юджин.

– Я все слышал, – первым делом сказал он, заходя в беседку.

– Отлично. Ты тоже умеешь слышать сквозь стены? – язвительно осведомилась я.

– В каком это смысле?

– Не важно.

– Что ты собираешься делать?

– Пока не знаю. – Я качнула головой, прикусив губу. – Таких деньжищ мне в любом случае не достать.

– Что там за сумма?

Я протянула один из оставленных Томасом документов. Помощник секретаря пробежался по бумаге взглядом и уважительно присвистнул:

– У твоего дядюшки губа не дура.

– Да, но лучше бы она умничала где-нибудь в другом месте.

– Ты думаешь, он это серьезно про долговую яму?

– Не знаю. Все может быть. Вообще-то с него станется. – Никаких иллюзий насчет добросердечия Томаса я не питала. – Вопрос в том, существовал ли вообще какой бы то ни было долг или он все это выдумал.

– Ты не можешь спросить об этом своих родителей?

– Могу. Но они живут в четырех днях пути отсюда. Пока я получу ответ, пройдет слишком много времени. И он отлично это знает. Потому меня и торопит.

– Тогда, может быть, тебе стоит просто потянуть время?

– Может быть. Вся эта история выглядит подозрительно, а сумма вообще несерьезна. Но меня беспокоит другое – у него могут быть очень хорошие связи в среде судебных приставов. И в этом случае он добьется своего, даже если вся история высосана из пальца.

– Отдай мне на время эти бумаги, – предложил Юджин, протягивая руку. – Я попробую проверить их по своим каналам. Хотя, учитывая, что здесь только копия расписки, шансов разузнать что-то полезное не слишком много.

– Держи. – Я протянула ему оба листка. – Мне с этим в любом случае нечего делать.

– Если его угрозы серьезны, может быть, все-таки будет лучше от него откупиться?

– Опять та же песня, – всплеснула руками я. – Чем???

– Попроси у принца.

Я ожидала увидеть на лице Юджина ироническую ухмылку, но он смотрел мне в глаза предельно серьезно. Я фыркнула, недоверчиво качая головой:

– Да с какой стати принц станет давать мне такие деньги?

– Не кричи. Просто он единственный человек из твоего относительно близкого крута знакомых, который может это сделать.

– Близкого? Ты же сам доказывал с пеной у рта, что я ему не любовница!

– Ну, положим, про шрам ты так и не ответила, но какие-то отношения у вас точно есть, с этим я не спорил.

– Не такие, чтобы обращаться к нему с подобной просьбой, – отрезала я.

– Нет так нет, тебе виднее. Я только предложил. Ладно, давай я хотя бы проверю этот договор. – Парень бросил еще один взгляд на бумагу. – Если что-нибудь накопаю, сразу тебя извещу.

– Спасибо.

– Что ты сейчас будешь делать?

– Сидеть и думать, – отозвалась я. – Разве мне еще что-нибудь остается?

Юджин ушел, а я долго сидела и думала. Потом ходила и думала, а потом снова сидела. Толку никакого. Денег нет и информации – тоже. Писать родителям бессмысленно: о том, чтобы получить ответ до вечера, не могло идти и речи. Возможно ли такое, что они действительно задолжали деньги и до сих пор не расплатились? Это казалось мне чрезвычайно маловероятным. В таком случае лучше всего просто отправить Томаса ко всем чертям. Что ж, именно так я и поступлю.

Однако вечером, идя на встречу с дядей по коридорам дворца, я снова почувствовала себя неуверенно. А что, если, разозлившись, он все-таки сумеет осуществить свою угрозу? Между тем никакой новой информации от Юджина так и не поступило.

Я не оговорилась: я действительно пошла на встречу, вместо того чтобы дожидаться Томаса у себя. Оранжерея была в моем представлении островком спокойствия, не имевшим ничего общего с дискуссиями вроде той, какая грозила развернуться в ближайшее время. Поэтому я предпочла перехватить дядю во дворе, прежде чем он успеет войти во дворец. Такой прием также соответствовал тому тону, в котором я намеревалась вести беседу. В мои планы уж точно не входило снова усаживать его на скамью и поить чаем.

Во двор я вышла заранее и осталась ждать неподалеку от входа. Поэтому Томаса я углядела задолго до того, как он дошел от ворот к зданию. Резкий порыв ветра подхватил усыпавшую землю листву, сухую вперемешку с по-прежнему зеленой. Погода портилась. Как-никак сегодня наступил октябрь. И если в сентябре погода в наших краях нередко бывала вполне себе летней, то про второй месяц осени такого сказать никак нельзя. Я поплотнее закуталась в шаль. Дядя заметил меня и, немного сменив направление, зашагал в мою сторону.

– Ну как, собрала деньги? – осведомился он весьма дружелюбным тоном.

– Нет, – резко ответила я. – И не собираюсь. И очень советую вам впредь зарабатывать только торговлей. Из вас получился плохой вымогатель: вы неудачно выбираете себе жертву.

– Ты полагаешь? – Томас улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла весьма натянутой. – Напрасно. Во-первых, я не вымогатель, я всего лишь хочу получить назад свои собственные, честно заработанные деньги. А во-вторых, мне ничего не стоит выполнить свое обещание насчет долговой ямы. Я уже обо всем договорился с судьей, только хотел дать тебе шанс своевременно исправить положение. Но если не хочешь – как скажешь.

Внутри опять все перевернулось; выбранная мной линия поведения казалась теперь трагически ошибочной, но что еще я могла сделать? Требуемой им суммы мне все равно не набрать, даже если я обойду всех своих знакомых и влезу по уши в долги.

Ветер дул в лицо, растрепывая волосы и неся с собой пыль, заставлявшую глаза слезиться.

– Чего ты добиваешься?! – Я сама не заметила, как перешла на «ты». – Какая тебе польза с того, что ты засадишь отца за решетку?

– Польза очень простая, – отозвался Томас. – Когда ты увидишь, что я не шучу, сразу же передумаешь и все равно достанешь деньги. Просто сейчас у тебя есть возможность решить все это между нами, так сказать, тет-а-тет, не вынуждая меня прибегать к крайним мерам. А то твой отец – он все-таки человек в годах, кто знает, как подействует на него потрясение. Долговая яма – это, знаешь ли, не курорт.

Моему терпению наступил предел.

– Закрой свой рот… – процедила я, но в этот момент меня прервали.

Дядя посмотрел куда-то мне за спину и согнулся в низком поклоне. Я обернулась. Как некстати. Я присела в реверансе, приветствуя принца. Теперь, после этой встречи, Томас только утвердится в своем мнении, будто мне есть у кого попросить денег. Мысли путались, голос дрожал, и я плохо представляла, как буду сейчас общаться с принцем. Однако Рауль обратился не ко мне:

– Томас Гридли, торговец из Рингдолла?

– Да, ваше высочество. – Дядя снова склонился. Спина у него определенно гибкая. – Я польщен тем, что вы знаете мое имя.

– Напрасно, – холодно бросил Рауль. – Ты пришел за деньгами?

– Вы хорошо осведомлены, ваше высочество.

Еще один поклон.

– Я всегда хорошо осведомлен. Прекрати кланяться, от тебя мельтешит в глазах. Ты получишь свои деньги, но при соблюдении нескольких условий. Ты никогда больше не побеспокоишь ни Говорящую, ни членов ее семьи. Кроме того, ты никогда не приблизишься к стенам моего дворца.

Томас согласно склонил голову, но я заметила, что он уже пожирает глазами туго набитый кошель, лежащий на ладони принца.

– Если нарушишь хоть одно из этих условий, пеняй на себя. Это понятно?

– Да, ваше высочество.

– Тогда держи.

Принц взял кошель во вторую руку, развязал и перевернул вверх дном. Золотые монеты покатились по земле, посверкивая в свете факелов. Не раздумывая, Томас опустился на колени и принялся ползать, выкапывая монеты из пыли. Мне стало до того тошно, что я отвернулась. Лицо обдало жаром; я почувствовала, что краснею до кончиков ушей. В течение нескольких секунд принц с нескрываемым презрением наблюдал за метанием Томаса, затем развернулся и зашагал обратно во дворец. Люди, прервавшие рутинную работу во дворе, тоже глядели на Томаса и негромко переговаривались. Слышать разговор они не могли, знать, кто такой Томас, – тоже, но все равно увиденного было достаточно, чтобы дать пищу для пересудов. Не в состоянии больше всего этого выносить, я побежала во дворец.

Я нагнала принца на втором этаже, в конце пустого коридора, ведущего к судебной зале и прочим предназначенным для государственных дел помещениям.

– Ваше высочество, зачем вы это сделали? – крикнула я ему в спину.

Рауль обернулся:

– Я нарушил какой-то твой план?

– Нет.

– Так в чем же дело?

– Это моя проблема, а не ваша. Я нашла бы решение.

– Ты совершенно не умеешь принимать помощь, верно?

Я смешалась под его пристальным взглядом. Да, не умею. Во взрослом возрасте, с тех пор как я уехала из дома, мне не приходилось получать от кого-либо помощь. И я научилась все делать сама, ни на кого не рассчитывая.

– Это очень большая сумма, – пробурчала я.

– А кто тебе сказал, что я стеснен в средствах?

– Просто нет никаких причин, чтобы эти деньги платили вы.

– Тут ты ошибаешься. Ведь он пришел потому, что считает тебя моей любовницей, разве не так? Стало быть, если бы ты на меня не работала, проблема бы не возникла. Так что считай, что это деньги на текущие расходы.

Так считать я не могла, хотя слова принца были по-своему справедливы. Наверное, мне следовало его поблагодарить, но слова застряли в горле. Должно быть, я слишком гордая. Да, я не умею принимать помощь.

– Зачем вы сделали это… так? – тихо спросила я.

– Разве это не очевидно? – изогнул бровь он.

Вполне. Высыпав деньги на землю, его высочество продемонстрировал, что представляет собой Томас. Продемонстрировал всем, кто наблюдал эту сцену, продемонстрировал мне, да и не в последнюю очередь – самому дяде.

– А если бы он не стал подбирать деньги?

Это была даже не улыбка, так, едва уловимый намек на улыбку, но я поняла. Перед тем, кто не опустился бы до того, чтобы ползать по земле, принц не стал бы переворачивать кошель.

Его высочество развернулся и пошел дальше по коридору, но, сделав несколько шагов, остановился:

– Кстати, о работе. Послезавтра вечером состоится прием в честь посла дружественного нам королевства. Я хочу, чтобы ты меня сопровождала. Во-первых, в нынешних обстоятельствах это ожидаемо, а во-вторых, там будут все интересующие нас люди. Выглядеть надо соответственно. Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к Аманде; она сделает все, что нужно. Да, и еще… Надеюсь, твое платье не будет розовым.

Рауль направился дальше по своим делам, а я осталась переваривать информацию и впечатления, свалившиеся на меня за этот день.

Глава 9
ПРИЕМ

На следующее утро я действительно отправилась к Аманде и застала ее одну сидящей в своей рабочей комнате за чашкой душистого чая.

– О, Айрин! – доброжелательно поприветствовала она меня. – Заходи-заходи! Прикрой за собой дверь, чтобы нам никто не мешал. Я все знаю, меня оповестили свыше. – Приятельница подняла глаза к потолку, шутливо намекая на весомость источника информации. – Ты приглашена на завтрашний прием.

– Приглашена – это не совсем точная формулировка: она предполагает право выбора, – посетовала я, не слишком, впрочем, расстроенная. – Не хотелось тебя беспокоить, но я долго думала и пришла к выводу, что такой прием – это для меня перебор. С полуофициальным завтраком я еще смогла справиться своими силами, но завтрашнее мероприятие мне самой не одолеть. У меня просто-напросто нет подходящей одежды.

– Не тревожься, все устроим, – заверила Аманда. – Новое платье мы тебе сшить не успеем, придется подогнать по твоей фигуре что-нибудь из уже готового. Но ты не беспокойся, у нас большой выбор.

– Вот уж о чем я совсем не беспокоюсь, – отозвалась я. – Хоть в чехол оденьте, только чтобы он соответствовал канонам этикета.

– Чехлы канонам этикета не соответствуют, – рассмеялась Аманда. – Если ты, конечно, не виолончель.

– Ладно, пусть будет не чехол. – Все еще не придя в себя после вчерашних событий, я была на редкость покладиста. – Но пусть это будет что-нибудь неброское.

– Отчего так?

– Я же не замуж выхожу.

– Как раз когда выходишь замуж, броское надевать уже ни к чему, – наставительно сказала Аманда. – Тогда бросаться поздно. Одного захомутала по-любому, а на остальных можно и не заглядываться. Другое дело ты. Тебе как раз самое время блистать и привлекать внимание.

– Что-то мне подсказывает, что блистающих там и без меня будет предостаточно. Так что мой единственный шанс не затеряться в толпе – это одеться серо и буднично.

– Ты что же думаешь, если принц один раз обратил на тебя внимание, он теперь на всю жизнь твой? – прищурилась девушка. – Нет, дорогая моя, тут расслабляться не следует.

– Ну слава богу, хоть один рациональный человек это осознает! – по-своему поняла ее я. – А то Мейбл уже почти напророчила мне свадьбу.

– Свадьба – это, конечно, перебор, – улыбнулась Аманда. – Рауль без пяти минут король, а коронованные особы выбирают себе жену с учетом миллиона политических соображений. Но вот в том, что он к тебе неровно дышит, никаких сомнений быть не может. Не то что со всеми этими глупенькими фрейлинами, – добавила она, понизив голос. – К тебе он явно относится по-особенному, и поэтому от тебя требуется больше, чем от других. Даже самый жаркий огонь надо поддерживать, иначе потухнет.

– Любой костер рано или поздно потухнет, сколько его ни поддерживай, – вздохнула я.

– Не факт, – возразила подруга. – Но знаешь, что я тебе скажу? Подобные отношения с таким, как он, в любом случае дорогого стоят. Так что на завтра мы из тебя сделаем королеву.

– Ладно, делайте королеву, – махнула рукой я. – Только не в розовом платье.

– Ну конечно не в розовом, – фыркнула Аманда. – Тебе же не десять лет. Мы подберем что-нибудь более благородное, например, бордовый или насыщенный сиреневый.

– Ты что, какой бордовый? – забеспокоилась я. – Это же цвет королей, меня не так поймут.

– Цвет королей – не бордо, а пурпур, – поправила девушка.

– И в чем разница?

– Да уж есть, поверь профессионалу. Правда, бордовый можно при желании назвать особым оттенком пурпурного, но я считаю такую формулировку принципиально неверной.

– Словом, на всякий случай, чтобы никого не дразнить, давай обойдемся без обоих.

Кто их знает, этих особ королевской крови. Что, если в тонкостях оттенков они разбираются не намного лучше меня?

Аманда допила чай и принялась копаться в громадном шкафу, тянущемся во всю стену.

– А почему ты решила, что принц ко мне неровно дышит? – спросила я. Просто для того, чтобы поддержать разговор.

– Ну, знаешь ли, не скромничай, – отозвалась подруга, перебирая вешалки. – Про то, как вы на днях целовались, не слышал только глухой, да и тому давно на пальцах показали. Такого повода для сплетен принц никогда еще не давал.

– А, ну да, – рассеянно протянула я, разглядывая витиеватый узор, украшающий фарфоровое блюдце.

– Я передумала: бордо мы тебе и правда давать не будем, цвет не совсем твой. А вот сиреневый надо попробовать, такой, знаешь, темный оттенок, ближе к фиолетовому. Где-то у меня такое платье было…

Из шкафа девушка вынырнула с доброй дюжиной платьев. Половину из них отбросила, приложив ко мне всего на несколько секунд, другие заставила примерить. Остановилась на одном – платье в пол цвета морской волны. Сразу же утыкала его булавками, чтобы знать, где и насколько ушивать, а потом велела снимать. Последняя задача оказалась весьма нетривиальной, если учитывать, что мне не слишком-то хотелось уколоться парочкой булавок в процессе.

– Когда будет готово платье? – спросила я, тщетно пытаясь вытянуть из рукава правую руку, при этом ее не расцарапав.

– Приходи завтра, прямо перед приемом, – ответила Аманда. – Часа в два.

– В два? Прием же назначен на пять! – удивилась я.

– Ну да, а ты что думала, это дело пяти минут? Трех часов тоже маловато, но мы постараемся уложиться по такому случаю.

– Что мы будем здесь делать в течение целых трех часов?

Аманда посмотрела на меня поверх очков в модной элегантной оправе:

– Айрин, скажи, сколько времени ты ежедневно тратишь на свою внешность?

– Достаточно, – пожала плечами я.

– Это прекрасно, а в цифрах можно? Скажем, сколько минут?

– Никогда не засекала время. Минут десять?

Подруга удрученно покачала головой:

– Дорогая моя, такими темпами тебе принца не удержать. Странно, что ты вообще сумела его поймать. Как тебе это удалось?

– Это как раз неудивительно, – отозвалась я. – Просто в тот вечер, когда я его «поймала», я в виде исключения потратила на свой внешний вид больше двух часов.

– Вот видишь! Значит, ты начинаешь понимать, как важно должным образом заботиться о своей внешности.

Конечно, понимаю, и еще как! Я навсегда запомню, какого эффекта можно достичь, если как следует поработать над своим обликом. Думаю, и принц тоже не скоро это забудет.

Избавившись наконец от колючего платья, напоминавшего в данный момент шкуру дикобраза, я снова упаковала свое тело в привычную удобную одежду и, договорившись с Амандой на завтра в два часа, распахнула дверь. В коридоре я почти сразу же нос к носу столкнулась с Юджином.

– А, Айрин, привет! Рад бы поболтать, но мне пора бежать. Столько дел! – И он юркнул в небольшую щель между мной и стеной коридора.

– Стоять! – рявкнула я ему в спину.

Парень неохотно остановился.

– Признавайся немедленно, откуда принц узнал о фокусах моего дяди? – сердито спросила я.

– Понятия не имею. – Взгляд Юджина был искренним, но бегающим. – Но здорово, что он обо всем догадался, правда? Так я пошел?

– Нет! – Я чуть по привычке не скомандовала «место!». – Об этой истории знали ровно три человека. Ты, я и дядя Томас. Так кто из нас троих проболтался принцу?

– А ты сама ничего ему не говорила? – невинно поинтересовался помощник секретаря.

Мой взгляд стал таким тяжелым, что им можно было бы отдавить кому-нибудь ногу.

– Ах в этом смысле! Ну о чем ты говоришь! Как бы я мог ему рассказать?

– Вот именно это мне и хотелось бы услышать!

– Посуди сама, это совершенно нелепое предположение. Кто я такой, чтобы обращаться к принцу? Я даже не вхож в его рабочий кабинет. Если бы я вломился туда, это было бы грубейшим нарушением субординации. За это меня бы в лучшем случае уволили, а в худшем – вздернули на виселице. Посмотри на мою шею. Видишь след от веревки? Нет? Вот то-то и оно!

– Ладно, уговорил, значит, в кабинет ты не входил и с принцем не разговаривал. Что ты в таком случае делал? Писал?

– Слушай, ну в кого ты такая умная? – расстроился Юджин.

– Да уж есть в кого. Так что ты сделал?

– Воспользовался тем, что Эштон вконец обленился и корреспонденцию принцу на просмотр подготавливаю я. А Эштон ее даже не проверяет. Ну я и подложил между письмами от двух монархов эту твою расписку. С пояснительной запиской, анонимной, разумеется. А что? Хуже все равно быть не могло. В крайнем случае он отправил бы эти бумажки прямиком в корзину для мусора. Я имею в виду расписку, не письма от монархов. Хотя, может быть, и их тоже…

– Ну конечно, расписку составил Томас, анонимку настрочил ты, а краснеть пришлось мне! – возмутилась я.

– Ничего, знаешь, иногда можно и покраснеть. Чтобы обойтись без более серьезных проблем.

– Ты что, когда брал у меня расписку, уже тогда собирался подсунуть ее принцу??? – осенило меня.

Такой изощренности я от Юджина никак не ожидала.

– Ну а что мне еще было с ней делать? – вздохнул он. – Сама посуди, что можно выяснить за такой короткий срок, да еще и по копии?

Да, это действительно как-то не пришло мне в голову. Я была слишком сосредоточена на другом… А эмоции, как известно, мешают мыслить здраво.

– Ну что, все еще сердишься? – прищурился парень.

– Просто пообещай, что никогда больше не станешь действовать у меня за спиной, не посоветовавшись… хотя я очень надеюсь, что подобная ситуация больше не повторится.

– Обещаю.

– И… я знаю, что ты действовал из лучших побуждений. Поэтому спасибо.

Обещание свое Юджин конечно же не сдержал. Но об этом позже.

На следующий день я честно пришла к Аманде ровно в два часа, втайне надеясь минут за тридцать освободиться и с пользой потратить время, которое останется до приема. Надежды мои не осуществились. К моему появлению в помещении уже собралась куча народу. Аманда деловито расхаживала по комнате, Кейтлин накладывала на платье последние стежки, еще одна женщина раскладывала на столике предметы, назначение которых мне не было известно, но которые сильно напоминали инвентарь палача. В моем представлении, разумеется, а с инвентарем палача мне, к счастью, близко сталкиваться никогда не доводилось.

Увидев, что платье еще не готово, я хотела было ретироваться и вернуться попозже, но меня живо развернули обратно. И первым делом отправили принимать горячую ванну с лепестками роз и всевозможными маслами. В ванне я расслабилась и так сладко задремала, что, когда за мной пришли, наотрез отказалась вылезать.

– Можно я буду здесь жить? – взмолилась я. – Я мало ем и занимаю совсем немного места. И за мной совсем не надо ухаживать!

– Все это хорошо, но тебе надо готовиться к приему. – Аманда была неумолима.

– Да кому он нужен, этот прием? – простонала я.

– Вы только на нее посмотрите! Любая другая на твоем месте радовалась бы.

– Я радуюсь. Очень радуюсь. Только не хочу никуда идти.

– А как же принц?

Я недовольно пожевала губами:

– Ладно, что с вами поделаешь. Давайте сюда принца, только ненадолго!

– Так, мое терпение лопнуло! Если ты сейчас же не встанешь сама, я принесу сюда ведро со студеной водой.

Пришлось поддаться на угрозы, тем более что вода в ванне и так уже начала остывать.

Затем с моими волосами и лицом принялись творить что-то невообразимое, и стало вполне очевидно, что заранее мне не освободиться. Успеть бы хоть к началу приема. Обстановку нагнетали паникующие девушки, то и дело нервозно поглядывавшие на часы и сетовавшие, что ничего не успевают сделать как положено, и вообще, почему я не пришла к ним пораньше. Пораньше – это, я думаю, где-нибудь денька за два.

Напряжение спало только без десяти минут пять, когда мне наконец предоставили возможность взглянуть на себя в зеркало.