Текст книги "Невеста по завещанию"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
Мне казалось, что неделя – это очень долго. Я успею обдумать, взвесить, смириться, осознать. Успею разобраться в собственных чувствах. Разложу их по полочкам, наведу порядок в бесцельно мечущихся внутри черепной коробки мыслях. А потом оказалось, что неделя уже прошла. А я так и не осознала и не приняла. Идея по-прежнему казалась мне всё такой же дикой. А служанки уже извлекли меня из ванной, вытерли и принялись одевать в свадебный наряд.
Наряд был весьма внушительным и состоял из нескольких частей. Сперва – пышная нижняя юбка, из материала попроще. Она была белой, но чуть более тёмного оттенка белого, чем остальной наряд, и потому на его фоне выглядела грязноватой, словно в её белизну подмешали немного серого. Потом шло собственно платье, его одели через голову. Атласное, всё расшитое жемчугом; при определённом освещении белый цвет слегка отливал синевой. Платье включало в себя корсет, который тщательно зашнуровали и затянули так сильно, что после этого я могла худо-бедно дышать только стоя. Сидя я эту способность утрачивала.
Юбка была в пол, то есть неприличная. Сверху платье оказалось очень коротким: оно заканчивалась сразу над грудью, оставляя обнажёнными руки, плечи, лопатки. Сперва я перепугалась, что так меня и собираются отправить в храм, но, к счастью, выяснилось, что это ещё не всё. Дальше следовала блуза, сшитая из того же самого материала, что и платье, и точно так же украшенная жемчугом. Даже роль пуговиц выполняли жемчужины, которые продевались в специальные петли. Довершал наряд широкий белый пояс, объединявший блузу и нижнюю часть платья так удачно, что со стороны они казались единым целым.
Причёска, макияж, несколько пар рук, не выпускающих меня ни на секунду, а следующее воспоминание, сохранившееся из череды тех подёрнутых туманной дымкой переживаний – я стою рядом с Дамианом в старой часовне. Часовня находится на территории замка, только регулярные богослужения в ней не проводятся. А вот сейчас, по такому случаю, её двери открылись, обстановка более чем торжественная, и специально приглашённый жрец готов провести обряд. Жрец мне незнаком: это не тот, из главного городского храма, который на ножах с Дамианом, но и не тот, с окраины, который пытался поженить нас с Эдмондом. Последнее и хорошо, ведь происходящее здесь и сейчас и без того слишком сильно похоже на фарс. Кстати, события, предшествовавшие моей болезни, кажутся теперь далёкими и какими-то почти нереальными, уж слишком много всего успело произойти с тех пор. Возможно, не так уж и много в плане событий, но точно много с точки зрения эмоций и переживаний.
Гостей совсем мало, если учитывать, что речь идёт о свадьбе виконта. Но людей всё равно предостаточно, куда больше, чем мне бы хотелось. В первую очередь это все обитатели замка – слуги, солдаты и офицеры гарнизона, коннетабль, дворецкий и прочие. Амандина тоже здесь, одета в элегантное фиолетовое платье, и я отчего-то с удовлетворением отмечаю, что на моём фоне она сейчас теряется. Хотя какая мне разница?.. Помимо тех, кто живёт в замке, здесь присутствует кое-кто из местных дворян, буквально несколько семей; никого из них я ни разу не видела у виконта в гостях. И даже несколько представителей духовенства сочли нужным посетить мероприятие, пускай жених и является известным безбожником. Зато и человек до определённой степени влиятельный, а значит, на многое в его поведении можно и нужно прикрыть глаза. Единственный, кого мне по-настоящему приятно было увидеть, – это доктор Истор.
Торжественная музыка возвестила о начале церемонии. Мы с Дамианом опустились на колени перед алтарём. Ощущение дежавю. Надо же, вроде бы опыта с мужчинами ноль, а вроде и во второй раз замуж выхожу… И что за дурацкие мысли лезут в голову в такой ответственный момент?
– Учителя и Ученики, мы собрались в этом храме для того, чтобы узреть, как этот мужчина и эта женщина сочетаются незыблемыми узами брака пред взорами богов. Брак есть важнейший из союзов, заключаемый на земле и на небесах, закрепляемый водой, воздухом и землёй, освящаемый взорами Делва, Калма и Рейи. Ни один из живущих не вправе расторгнуть этот союз, заключённый в храме Триады с соблюдением многовековых правил.
Монотонная речь жреца звучала торжественно, даже успокаивающе. Почти убаюкивающе. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь засыпал посреди собственной свадебной церемонии?..
Я украдкой покосилась на Дамиана. Вид у него был бесстрастный, я бы даже сказала, отстранённый. Будто не менялась сейчас против воли вся его судьба. Лицо серьёзное и спокойное. Как обычно, бледное, и оттого цвет кожи по-прежнему резко контрастирует с чернотой волос, непокорно падающих на широкий лоб. На лбу две морщинки, заставляющие его всегда выглядеть чуть-чуть нахмуренным. Может, поэтому Дамиан и показался мне поначалу таким мрачным? Впрочем, тому было много причин.
Я снова перевела взгляд на жреца, который, ни на секунду не прерываясь, продолжал зачитывать стандартный текст.
– Если кто-нибудь знает о причине, по которой этот мужчина и эта женщина не могут сочетаться законным браком, пусть скажет об этом сейчас или молчит во веки веков.
Я затаила дыхание. Мне казалось, сейчас кто-нибудь непременно должен закричать: конечно, не могут! Этот брак не может быть заключён. Эти двое не любят друг друга.
Но ничего подобного никто, разумеется, не сказал. И жрец благополучно продолжил:
– Дамиан, согласен ли ты взять в жёны присутствующую здесь Веронику? Согласен ли ты служить ей опорой, как земля, окружить её заботой, как вода, и стать ей нужным, как воздух?
– Да, – спокойно произнёс Дамиан.
– Вероника, согласна ли ты взять в мужья присутствующего здесь Дамиана? Согласна ли ты служить ему опорой, как земля, окружить его заботой, как вода, и стать ему нужной, как воздух?
Всё моё существо противится, кричит, что этого делать нельзя. Но я, не менее спокойно, чем жених, отвечаю:
– Да.
– Пред ликами Рейи, Делва и Калма объявляю вас мужем и женой.
За спиной зазвучал одобрительный шёпот и даже несколько поздравительных возгласов. Дамиан первым поднялся на ноги и протянул мне руку, помогая встать. Мы оба знали, что должно последовать за этим по правилам церемонии. Я неуверенно взглянула ему в глаза. Дамиан взял меня за подбородок, наклонил голову и поцеловал в губы. Коротко, холодно, до обидного целомудренно. Я сказала "до обидного"? Наверное, просто оговорилась.
Потом были многочисленные и однообразные поздравления, меня знакомили с какими-то людьми, но их было столько, что я не запомнила ни одного имени. Затем праздничное пиршество: длинный стол накрыли в большом зале, располагавшемся на первом этаже. Я почти ничего не ела: во-первых, кусок не лез в горло; во-вторых, мешал корсет. Хватало того, что за столом приходилось сидеть, а природа требовала того, чтобы при этом я как-то дышала.
Потом, под весёлые и подбадривающие возгласы гостей, от которых я краснею так, как не краснела, наверное, никогда в жизни, мы с Дамианом отправляемся наверх и закрываемся в моей опочивальне. В массивном канделябре на столе уже зажжены свечи. Кровать красиво застелена. Рядом на спинке стула висит белая ночная рубашка, в основном состоящая из кружев. При взгляде на неё меня начинают раздирать противоречивые чувства. С одной стороны, бесконечный восторг: хочется схватить её и надеть прямо сейчас. С другой – смущение. В такой рубашке я и в одиночестве бы краснела, не то что в присутствии мужчины.
А Дамиан как ни в чём не бывало подходит ко мне со спины и начинает возиться с моим поясом. У меня всё замирает внутри. Тело деревенеет. Он избавляется от пояса, обходит меня и принимается расстёгивать пуговицы-жемчужины на моей блузе. Что он делает?!
Ехидный голос в моей голове насмешливо вопрошает: а чего ты, собственно говоря, дорогая, ожидала? Договорённость? Да мало ли о чём вы там договаривались! Кто это слышал? Он теперь твой законный муж, перед людьми и – кто бы сколько ни морочил тебе голову на предмет фиктивности брака – даже перед богами. Он в своём праве. Кому ты сможешь пожаловаться? И что скажешь? "Он обещал этого не делать"? Тебя только на смех поднимут и будут правы.
– Да что ты вся напряглась, как монашка? – раздражённо спрашивает Дамиан. Я ничего не отвечаю. Стою, сцепив перед собой руки. – Ах да, забыл, ты же монашка и есть, – фыркнул он. – Хочешь всю ночь спать в этом платье? Сама ты его не снимешь, это тебе не пансионские наряды. А горничную я, извини, всему замку на потеху звать не собираюсь.
Я кивнула и, сжав зубы, попыталась расслабиться. Получилось плохо. Тело по-прежнему казалось одеревеневшим. Но я позволила Дамиану расстегнуть все пуговицы и отвела руки назад, чтобы легче было высвободить их из рукавов.
Отбросив блузу на кровать, он снова встал у меня за спиной. На секунду положил руку на мою шею, оценивая фронт работ, затем опустил её на талию, по ходу дела скользнув пальцем по лопатке, и занялся корсетом. Помимо шнуровки, были ещё какие-то крючочки, и Дамиан расстегнул их, быстро пробежав пальцами по моей спине. Орудовали пальцы вполне умело. А у меня почему-то по телу пробежали мурашки. Вероятнее всего, от страха.
Дамиан стянул с меня платье, и я осталась в одной только нижней юбке: никакого белья выше пояса корсет не предусматривал. Краснея, я поспешила прикрыть свою грудь руками, но он уже отвернулся и отошёл к креслу. Я торопливо натянула на себя ночную рубашку, оказавшуюся постыдно прозрачной, и лишь после этого принялась неловко снимать нижнюю юбку. После чего с ужасом осознала, что с юбкой было всё-таки целомудреннее.
– Ложись спать, – сказал Дамиан, усаживаясь в кресло и беря в руки книгу, которую принёс в комнату заранее.
Я поспешила забраться в постель и натянула одеяло чуть ли не до самого подбородка.
Ясное дело, уснуть в присутствии Дамиана мне не удалось, да я даже и не пыталась. Просто лежала на боку, прислушиваясь к каждому издаваемому им шороху. В основном такой шорох оказывался перелистыванием страниц. Дамиан читал, время от времени поглядывая на часы. Спустя двадцать минут закрыл книгу, поднялся с кресла и, затушив свечи, вышел из комнаты.
С тех пор прошло восемь дней. Дамиан приходил ко мне в комнату каждый вечер; предполагалось, что со временем такие визиты станут более редкими, а постепенно и вовсе сойдут на нет. Он неизменно садился в кресло, принимался читать всё ту же книгу, которую специально оставлял в моих покоях на столе, а через ставшие уже привычными двадцать минут уходил. Постепенно я привыкла к его присутствию. Перестала пугаться каждого шороха, начала свободно заниматься своими делами, пока он читал, а если чувствовала себя усталой – всё-таки время обычно бывало позднее, – могла даже прямо при нём лечь спать.
Конечно же, Дамиан продолжал встречаться с Амандиной, и, конечно же, я об этом знала. В общем-то никаких претензий в этой связи у меня не было, да и быть не могло. Не играть же в собаку на сене. Но что-то в экономке неуловимо раздражало. Полагаю, это чувство было взаимным, поскольку взгляды, которые она кидала на меня украдкой, думая, что я их не замечаю, были какими угодно, но только не доброжелательными. Я читала в них то зависть, то чувство собственного превосходства, но просто неприязнь. Но большого значения это для меня не имело. Дамиан даже переселил её в другую часть замка, так что во время своих свиданий они никак не мозолили мне глаза. И всё же мне было немного жаль, что, пообещав Дамиану в своё время завести лишь того любовника, которого он одобрит, не потребовала того же самого и от него. Впрочем, самой мне и так было хорошо. Ни в каких любовниках я не нуждалась.
А вот его книга пришлась к месту. Ещё в первую брачную ночь, если, конечно, так можно её назвать, после ухода Дамиана, я взяла в руки немного потрёпанный том с обложкой, исписанной золотистыми буквами, и принялась с любопытством рассматривать. Это оказалась книга по метафизике. Моё любопытство усилилось: науки всегда меня интересовали, а в пансионе им уделялось весьма скромное внимание. И я принялась читать. Оказалось нелегко, ведь это был не учебник, а, стало быть, книга предполагала знание предмета, которого у меня по большей части не было. И тем не менее я втянулась. Пробелы в моём образовании зачастую реально было заполнить на основании прочитанного при помощи логического мышления. Ежедневно я читала книгу, а ближе к вечеру клала её обратно на стол.
И вот в один прекрасный день книжная тема неожиданно получила своё продолжение. Дамиан, как и всегда, сидел в кресле, а я устроилась отдыхать, но спать пока не ложилась. Не снимая одежды, развалилась поперёк кровати, подпирая голову рукой и рассматривая очередную вышивку. Не могу сказать, чтобы так уж прямо любила вышивать (метать дротики куда увлекательнее), но в качестве успокаивающего и расслабляющего времяпрепровождения это занятие не знало себе равных.
Дамиан дочитал последнюю страницу, отложил книгу и глянул на часы. Прошло всего десять минут, слишком рано, чтобы уходить. Он поднялся с кресла и, подойдя к полкам, принялся проглядывать корешки. Я моментально забыла про вышивание и, повернувшись набок, приподнялась на локте, так, чтобы лучше его видеть.
Просмотрев названия первых нескольких книг, Дамиан нахмурился. Разобравшись с верхней полкой, скривился. Быстро проглядев следующую, негромко выругался.
– Могу порекомендовать восьмой том "Проповедей святого Иттара", – елейным голосом предложила я. – Особенно хорошо прописана романтическая линия.
Дамиан повернулся ко мне и нахмурился, пытаясь понять, издеваюсь я или говорю серьёзно. Ехидная улыбочка, игравшая сейчас на моих губах, никаких сомнений на этот счёт не оставляла. Через пару секунд в его глазах появился намёк на понимание, потом он покачал головой и принуждённо рассмеялся.
– Я что, должен ещё раз попросить прощения?
Я энергично закивала.
– А зачем было забивать мою комнату всем этим… – я хотела сказать "хламом", но в последний момент исправилась: – …наследием теологической мысли???
– А что я должен был делать? – отозвался Дамиан, защищаясь. – Я знал, что ко мне едет пансионерка, да ещё и одна из лучших. Не любовные же романы ей ставить, да и не научные книги – чего доброго найдёт в них что-нибудь, оскорбляющее её религиозные чувства. Вот я и расстарался, велел принести сюда те книги, которые должны были прийтись тебе по вкусу. Ну, и заодно подчистил библиотеку от всякого хлама, – пробормотал он под моим пристальным взглядом.
– А что, другим способом это сделать было никак нельзя? – возмутилась я.
– А каким, например?
– Да просто взять и выбросить!
– Религиозные труды? У меня, знаешь ли, и без того репутация не ахти.
– А можно, – задумчиво проговорила я, – пожертвовать их в пользу какого-нибудь общественного учреждения. Школы или библиотеки при храме. Причём, знаешь, обставить так, что буквально от сердца отрываешь, но чего не сделаешь на благо детей, ну, или прихожан. Сразу и репутация подскочит.
Я и сама не понимала, с какой стати начала рассуждать на эту тему всерьёз. А Дамиан взглянул на меня с интересом.
– А что, удачная идея, – признал он. – Как это пришло тебе в голову?
– К нам в пансион как-то раз привёз книги один граф, – охотно ответила я. – Самолично пришёл, расхаживал такой важный, жрицы перед ним бегали и прыгали, как перед благодетелем, показывали классы и прочие комнаты. А мне сразу показалось, что он просто отделывается от всего ненужного.
– Ну, расхаживать по пансионам я, конечно, не буду, – безапеляционно заявил Дамиан, – а вот идея сбагрить таким образом всё это хозяйство весьма неплоха. Не захотят читать, так пустят на растопку. Раз уж тебе пришлось не по вкусу, – съязвил напоследок он.
– Не напоминай, – отрезала я, сама удивляясь тому, насколько свободно стала себя чувствовать в его обществе. Ну, а с другой стороны, что такого, я ведь ему жена, в конце-то концов. – Мне, между прочим, пришлось несколько недель ограничиваться вот этой вот литературой. Хочешь тоже так попробовать?
Однако брать на себя вину в полной мере Дамиан не спешил.
– Пошла бы в библиотеку и взяла там, чего душе угодно, – пожал плечами он.
– Да? А ничего, что мне было сказано в библиотеку не ходить? – снова возмутилась я.
– Никто тебе не говорил туда не ходить, – спокойно возразил Дамиан. – Тебе сказали "не беспокоить". То есть тихонько вошла в библиотеку, прошла к полкам, выбрала себе книгу и унесла в свою комнату. Или ты не можешь пойти в библиотеку без того, чтобы приняться вытанцовывать там на столах? Хотя, – он окинул меня оценивающим взглядом, – знаешь, забудь всё, что я говорил про беспокойство. Если захочешь станцевать в библиотеке на столе, можешь смело так и сделать. Пожалуй, я не прочь на это взглянуть.
Я смущённо отвернулась, бубня себе под нос, что мне неоткуда было знать, как именно в этом доме принято интерпретировать фразу "не беспокоить".
– Романтическая линия, говоришь? – Дамиан снова сосредоточился на корешках. – Ну, и хоть что-нибудь любопытное здесь есть?
– Есть, – охотно подтвердила я. – Вон та.
Дамиан нахмурился, пытаясь определить, на которую книгу я указываю.
– Пятая слева, – уточнила я.
Он извлёк книгу с полки и, присмотревшись к обложке, зачитал вслух:
– "Инструкции по применению пояса верности".
– А что? – отозвалась я, отвечая на его ошарашенный взгляд. – Во всяком случае она с картинками. Но, повторюсь, можешь взять проповеди.
– Н-да? С картинками? – задумчиво повторил Дамиан. – Ну-ка подвинься.
Он бросил книгу на кровать и сам плюхнулся на живот рядом со мной, после чего принялся листать страницы. Я устроилась так, чтобы тоже видеть листы, исписанные витиеватым почерком, а главное, изображённые на многих из них рисунки и схемы.
– Вот! Вот это – мой любимый! – заявила я, ткнув пальцем в очередное изображение. – Романтичный, даже с розочкой.
Дамиан, почти уже собравшийся было открыть следующую страницу, приостановился и принялся рассматривать картинку повнимательнее.
– Да? Хочешь, тебе такой купим? – осведомился он.
– Спасибо большое! – Я возмущённо ткнула его локтем в бок. – Как-нибудь обойдусь.
Дамиан в долгу не остался, отплатил мне тем же. Я зашипела: локоть у него был острый.
– Ты сказала, что тебе нравится! – напомнил он.
– Не настолько, чтобы самой его носить, – отрезала я. – К тому же ты всё равно обещал, что я смогу в перспективе завести любовника.
– Только с моего ведома, – уточнил Дамиан. – Вот я ему ключ и передам.
– Угу, вы его ещё под половицей оставляйте, – мрачно буркнула я. – И вообще, если ты такой щедрый, может, и для тебя такой купим?
Дамиан закашлялся.
– И как ты себе это представляешь? – осведомился он.
Я пожала плечами. По правде сказать, я себе это не представляла никак.
– Если на женщину можно, почему на мужчину нельзя? – кстати припомнился вопрос несдержанной на язык сокурсницы. – Какая разница?
– Да кое-какая разница вообще-то есть, – пробормотал Дамиан, но в подробности вдаваться не стал.
Вместо этого продолжил рассматривать модели.
– А зачем эти дырочки? – поинтересовался он вслух. – Ах, ну да… – Он смутился под моим хмурым взглядом и открыл следующую страницу. – Вот! Вот это совсем другое дело. И кожа дышит, и на железе экономия. Только что это за зубчики?
– А это, – ехидно пояснила я, – специально для особенно непонятливых мужчин, которые попытаются воспользоваться экономией железа.
Уж у меня-то было время разобраться во всех картинках. Дамиан сглотнул и даже поднёс руку к горлу.
– Сама-то откуда так хорошо разбираешься? – подозрительно осведомился он.
– А кто-то был настолько щедр, что снабдил меня на несколько недель чрезвычайно интересной литературой, – мило улыбнулась я. – Да и потом, нам, если хочешь знать, в пансионе такой показывали.
– В пансионе?!
Кажется, он был шокирован.
– А что такого? – Я решила встать на защиту собственных учителей. – Нас же там не к чему-нибудь готовили, а к счастливой супружеской жизни. Вот и показали один раз.
– Зачем?! – продолжал недоумевать Дамиан. – Какой идиот будет пользоваться такими вещами? Они небось и существуют-то только в больном воображении этих художников.
– Ага, как же! – возразила я, радуясь, что хоть что-то знаю о жизни лучше виконта. – Попробуй завести себе любовницу из квартала Дройтс. – В этом квартале жили исключительно представители ультра религиозного сектора, к каковому принадлежали также наставницы Слезы Рейи. – У них там в каждой второй семье такие штуки в ходу.
Дамиан грязно выругался сквозь зубы, второй раз за сегодня. Хватит мне уже вжимать голову в плечи, пора начинать запоминать…
– Неудивительно, что в этом квартале такая высокая женская смертность, – процедил он. – Ну, и чему ещё тебя обучили в этой твоей Слезе?
– Да мало ли, – пожала плечами я, прикидывая, рассказать ли ему про силу мысли и девственность святой Катильды. Решила, что не стоит. – Например, готовили к брачной ночи.
– Да? – Дамиан перевернулся набок и устроился, подпирая щёку рукой. – И что ж так плохо подготовили?
Я сердито сверкнула на него глазами. Можно подумать, он чем-то недоволен. Сам же предложил фиктивный брак!
– Нас не к тому готовили, – раздражённо пробурчала я.
– А к чему? – удивился он. – Ты же сказала "к брачной ночи"?
– Да, но с совсем другой точки зрения.
– А что, на это существует другая точка зрения? – заинтригованно спросил Дамиан.
– А то! – Я загадочно прицокнула языком.
– Поделись, не томи! – взмолился он. – Чувствую, что прожил жизнь, так и не узнав чего-то важного. Ну, например?
– А если я скажу, заменишь эти книги на другие?
– Считай, что уже заменил.
– Ладно. – Я возвела глаза к потолку, выискивая в своей памяти что-нибудь наиболее несуразное. Сильно напрягаться для этого не пришлось. – Например, нас предупредили не пугаться в случае, если муж надумает накрыть нам лицо влажной простынёй.
– Зачем? – растерянно спросил Дамиан.
– Потому что всё это делается для продолжения рода, а не для удовольствия, – наставительно сообщила я. – И если уж случайно так получается, что кто-то удовольствие получает, другой во всяком случае не должен об этом узнать. Для того и простыня.
– Впечатляет, – медленно кивнул Дамиан. – Я посрамлён. Оказывается, не знаю самых простых вещей. Может быть, мне податься в пансион на обучение? Чувствую, что мог бы открыть для себя много интересного. Как думаешь, меня возьмут?
– В пансион для девушек? – хихикнула я. – Впрочем, если ты пожертвуешь им все эти книги… А что, попробуй!
– Ладно, я обдумаю, – кивнул он с ухмылкой. – Во всяком случае буду знать, что в этой жизни мне есть, к чему стремиться. – Он бросил взгляд на часы. Прошло куда больше обычных двадцати минут. Наверное, у горничных появилась новая тема для обсуждения. – Приходи завтра в библиотеку и выбери себе несколько книг. Так и быть, можешь даже на столе не танцевать. И ради богов, перестань бояться сделать по дому лишний шаг. Через пару дней весь этот хлам отсюда заберут, – он кивнул головой в сторону полок, – и тогда сюда можно будет поставить те книги, которые придутся тебе больше по вкусу. Подумай пока, что это будет. И скажи, если захочешь оставить что-нибудь из этого.
Снова кивок на религиозные тома.
– Вот эту, пожалуй, оставлю, – отозвалась я, тыкая пальцем в "Инструкцию", пока Дамиан поднимался с кровати.
– Вот эту я тебе как раз не отдам, – отрезал он, подхватывая книгу прежде, чем я сообразила, что за трофей надо бороться. – Такое чтение не для маленьких девочек.
Я обиженно засопела, глядя ему в спину. Лучше бы "Целомудрие для чайников" взял почитать! Авось что-то бы умное для себя вынес…
