Текст книги "Дорога в Ад (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– А-а-а!.. – Марина, которая валялась на диване, глядя телевизор, вскочила. – Чего сразу не сказала?! Все, давай! – и закричала, уже не в трубку. – Мальчики, она это сделала, подъем!!!

Ирина спрятала телефон, поворачиваясь к Юле:

– Такие непонятливые! Уже про все забыли!

– Бывает! Некоторые, вон, разве что голову не забывают. Пойдем смотреть комнату?

Жила Юля в большой трехкомнатной квартире на первом этаже. С дорогим дизайнерским ремонтом, а окна квартиры выходили на уютный зеленый двор.

– Вау, как у вас классно! – восхитилась Ирина, глядя в окно. По двору пока что не бежала «группа переговорщиков», и она поняла, что надо тянуть время.

– Пойдем, покажу твою спальню! – поставив кресло с ребенком в зале, Юля позвала ее.

Спальня была огромной, с двуспальной кроватью, большой плазмой напротив нее и зеркалом в полстены. Перед кроватью был большой мягкий ковер.

– О-го! – Ирина удивилась еще раз. – Это все мне?!

– Да, – Юля сдержано улыбнулась. – Давай, езжай за вещами, а я пока освобожу тебе один из шкафов.

Ирина поняла: задержаться не получится, и, чтобы не вызвать подозрений, кивнула:

– Хорошо! Я побежала!

Выскочив в подъезд, Ирина сразу набрала Марину:

– Отбой!!!

– Чего? Мы через пять минут будем уже!!!

– Все, не надо! Она меня уже выставила!

– Черт!.. Ладно, ты где?!

– Я сейчас из подъезда выхожу, не вздумайте ко мне подходить! Да и во двор лучше не заходите, он просматривается из окна весь! Сейчас приду, все расскажу!

– Хорошо! – Марина отключила вызов и повернулась к спутникам. – Мальчики, возвращаемся!

– Я уже не мальчик! – возмутился Анатолий. – Давайте, немного уважительнее относиться друг к другу, а!?

– Не могу же я к вам обоим "батюшки" обращаться! – вредно ответила Марина, развернулась и пошла обратно.

– Да что случилось-то?! – возмутился Андрей. – Второй день как с цепи сорвалась! – он посмотрел на Анатолия, хмуро идущего рядом. – Я ведь предупреждал, не начудите, а?! Батюшка, блин!

Анатолий поджал губы:

– Неисповедимы пути Господни!.. И мысли женщины…

* * *

Через полчаса все снова собрались на кухне, ставшей уже привычным местом для совещания, и выслушали Ирину.

– Знаете, у меня впечатление, что она самая обычная женщина, – добавила она. – Немного грустная и очень сдержанная, я не заметила в ней никакого зла.

– У диавола тоже на лбу не написано, кто он, – ответил Анатолий.

– Она убила Артема и украла моего сына, а теперь готова продать его навитам! – возмутилась Марина. – Как она может быть обычной?!

Ирина смутилась, и Андрей встал на ее защиту:

– Хватит кидаться на людей, Марин! Я тоже ее видел, пусть и издалека. Впечатление, что она истощена и измучена… Может быть, не она управляет навитами, а они ей!

Охотница нехотя кивнула:

– Кстати, да, как вариант… Обычно общение навитов с людьми заканчивается крайне болезненно для последних. Не душу, так здоровье, не здоровье, так психику, но обязательно заберут или сломают. И не за двенадцать лет, а гораздо быстрее.

– Возможно, Юля действительно в зависимости, и не знает, как разорвать ее. Или не хочет, если они ее как-то сильно зацепили. На лишенную души она не похожа, с психикой у нее изначально были проблемы, так что если ее шантажируют здоровьем, то у нас есть, что предложить. Вылечишь ее? – Андрей глянул на батюшку. – Или вера не позволяет?

Священник пожал плечами:

– Попробую. Я никогда не отказывал грешникам в покаянии, а нуждающимся – в помощи. Но результат зависит от многих факторов.

– Ой, да ладно! – резко сказала Марина. – Пообещать – не значит жениться! Главное вырвать из ее лап мальчика! – Анатолий осуждающе посмотрел на нее, но женщина даже бровью не повела. – Значит, идем торговаться? Собирайся, Ирин!

– Что, прямо сейчас? – удивилась девушка. – Может, завтра? За ночь и вечер я могу узнать какие-нибудь ее новые тайны.

Андрей удивился:

– Ты чего?! Какая ночь? Какой вечер? Ты что, не понимаешь, что при желании, она может и тебя навитам отдать?!

– Как это? – не поняла она.

– А вот так! Вызовет через пентаграмму, пока ты будешь спать, а может, и даже в любое время, и отдаст. Это не тот вариант, который в твоем жилье был реализован! Это ее квартира, она никак тебя не защитит! Возможно, там уже стоит на тебя засада! Ты же у себя в квартире ничего не чувствовала, кроме непонятного давления? Там оно было создано специально, чтоб пугать тебя. А здесь все внешние факторы могут быть убраны! Боги! Да я лично бы тебя туда вообще не пускал, даже те пять минут, что ты у нее провела, могут на тебе негативно сказаться в будущем!!!

– Как это? – не поняла Ирина.

– А вот так, – в разговор вступила Марина. – Навесит на тебя родовое проклятие, и будут твои дети, внуки и правнуки жить в нищете и горе.

– Шутишь?

– Нет. Обычная практика. Так что никаких ночевок! Бери вещи, ты стучишься, мы заходим! Погнали, мальчики! – она встала и направилась к двери, зная, что в спину ей глядят двое возмущенных мужчин.

Глава 12. Агрессивные переговоры

От звенящих весенних венчальных молитв

ладан пахнет. грозой и слезой.

Отчего так? Не знаю. Душа мне болит.

Глядя в эти глаза, ощущаю – болит…

И давлюсь этих глаз бирюзой.

За стеной – отголоски житья и бытья.

Чьи-то… где-то. Не наши с тобой.

не увидишь ты слез, не услышишь нытья.

Ай, чужая невеста… "могла быть твоя!"

Бирюзовые тучи гурьбой…

У высоких небес не спрошу о судьбе.

Сам решил и – по углям. Босой.

Капля крови в прокушенной молча губе

как рубин засверкает, под солнцем – тебе.

Захлебнулся твоей бирюзой…

А. Залищук

Ирина посмотрела на Андрея, тот ободряюще кивнул ей, снимая пистолет с предохранителя, и девушка нажала на звонок.

Юля посмотрела в глазок, раздались щелчки открывающегося замка, и дверь бесшумно открылась.

– Руки подняла, быстро! – Андрей направил пистолет ей в лицо. – Пикнешь – пристрелю!

Он стремительно сделал шаг вперед, вталкивая Юлю в квартиру и перехватывая ее, зажимая рот и утыкая дуло пистолета в висок.

– Вздумаешь позвать навита – тоже пристрелю!

Остальные тоже ворвались в квартиру и закрыли за собой дверь.

Андрей медленно отпустил Юлю, готовый в любой момент или убить или оглушить её.

– Здравствуй. Узнала меня? – глядя Юле в глаза, спросила Марина.

Колдунья вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и ответила спокойным голосом:

– Еще бы… – она встретилась взглядом с Анатолием и усмехнулась Ирине. – Надо же, приветила на свою голову…

Пока все молчали, ожидая слов Марины, Юля добавила:

– Конечно, я тебя узнала, и почему-то я не удивлена, знала, что ты рано или поздно, придешь.

– Зачем тебе мой сын?

– А он твой? – насмешливо спросила Юля.

– Мой.

– Чем докажешь? Тест ДНК я делать не дам, я его официально усыновила, после того как его подкинули в роддом. А твой ребенок родился мертвым. Это вся бригада может подтвердить, если вспомнят тебя, – с насмешкой сказала Юля.

– Ты особо не хорохорься, – предупредил Андрей. – Появится у тебя лишняя дырка в голове, и никто твоего согласия на тест ДНК не спросит…

– Андрей, не надо злиться, – попросила Марина и ответила Юле. – Я точно знаю, что он мой сын, ДНК для меня формальность.

– Твой? – со злостью спросила. – А ты вставала к нему ночами? Носила сутками на руках, когда он болел?

– Ты ставишь мне в вину, то, что не я его вырастила, после того, как ты его украла? – холодно спросила Марина. – И почему он ни на что не реагирует? Что ты с ним сделала?

Юля изменилась в лице:

– У Димы аутизм, – севшим голосом ответила она. – До трех лет он был обычным ребенком, любопытным непоседой, – с грустью нала рассказ, – я его отдала в садик, Дима любил детей, тянулся к ним. Ходил в сад с радостью, болел, как и все малыши. Как-то сильно простыл, пошло осложнение на уши, потом осложнение на осложнение. Он стал уходить в себя, вначале это были редкие случаи. А потом все чаще и дольше… – из глаз Юли капнули слезы. – Что я только не делала, к кому не водила. Вначале обещали вылечить, вернуть его к нормальной жизни. Но все было напрасно… А потом я решила попытаться вылечить его иначе.

– Темными обрядами, – ответила за неё Марина.

– Да. После них Дима снова становился самим собой, но я старела, правда… нашла как этого избежать.

– Ты забирала жизненную силу у других? – уточнил Анатолий.

– Забирала, – с вызовом ответила Юля. – Дима, это единственное, что у меня осталось от Артема. Артем не к тебе должен был прийти в ту ночь, а ко мне, – с болью и ненавистью крикнула Юля Марине. – Я его вызвала, отдала столько крови, что полгода потом восстанавливалась! Но он пошел к тебе, а меня изнасиловал Навий, приняв его облик.

Вокруг повисло молчанье, которое никто не решался нарушить.

– Я понесла от него, а после того, как чудом выжила при рождении монстра, я не могу иметь детей, – из глаз Юли снова покатились слезы. – Единственное, что я хотела, это ребенка от любимого человека. Это Дима, мой сын, сын Артема… Он все для меня!

– Все?! Ты хотела отдать его навиту! – со злостью перебила её Марина.

– Я не отдавала, – тихо сказала Юля и посмотрела на Анатолия. – Мне пообещали, что его вылечат. Сделают нормальным…

– Что кажешь? – Марина посмотрела на Андрея. – Ты видел обряд? Это было жертвоприношение или просто какое-то мощное колдовство? Она врет?

– Я видел только начало, и не похоже, что вылечить хотели, скорее принести в жертву… Да и сомневаюсь, что темной магией можно добиться того, о чем она говорит.

– Значит, он снова обманул меня, он обещал вылечить сына! – снова разрыдалась Юля. – Я так устала, все время одна. Я так хотела, чтобы Дима выздоровел…

– Что ты ему пообещала за лечение? – резко перебила её Марина.

– Я ему мертвых младенцев, после поздних абортов отдаю…

– Этого мало, чью жизнь ты ему хотела отдать?

– Ничью, правда, я никого не убивала, я уже говорила. Я ему год носила деток, и еще три года должна была носить…

Четверо гостей переглянулись между собой, Анатолий посмотрел на Марину, и она отрицательно покачала головой. Андрей схватил колдунью плотнее. Они не обговаривали, что делать, если договориться не получится, и воин понимал, что именно он будет принимать решение. Там, при обсуждении, он был готов убить Юлю не моргнув глазом. Она была безликим врагом, колдуньей, она покушалась на его убийство и на жизнь невинного ребенка. Сейчас же он держал в руках живую женщину, пусть злую, но несчастную. Решимости у него поубавилось.

– А я ей верю, – несмотря на взгляд Марины, произнес отец Анатолий. – Утопающий и за соломинку хватается. Я видел, как она привезла ребенка в храм, поклониться иконе… Ты бы решилась обратиться к тьме, чтобы спасти сына, охотница?

Марина сжала губы, как бы отказываясь отвечать, и продолжала буравить взглядом Юлю, замершую в руках Андрея. Для пленницы с пистолетом у виска она вела себя очень достойно. Они не вытянули из нее ни слова раскаяния в своих поступках. На ее руках смерть Артема и похищение ребенка, а в итоге она еще и самая несчастная в этой комнате!

– Я могу тебе помочь. Хочешь, своего ребенка родить? – обратился священник к Юле.

Она перестала всхлипывать и подняла глаза на священника, на мгновенье ему показалось, будто в глубине глаз женщины мелькнула насмешка, она опустила ресницы и с болью в голосе сказала:

– Когда я забеременела от навита, его выродок разворотил мне всю матку! У меня не может быть своих детей… Я лечилась у лучших докторов, тут без шансов.

– Я могу… – начал было Анатолий, но Марина недовольно поморщилась, чувствуя, как в душе закипает незнакомое чувство, и резко прервала его:

– Нет! Головой думать нужно было, когда с навитами связывалась, когда из-за тебя погиб Артём, когда я потеряла его ребенка… – голос Марины зазвенел и прервался на полуслове.

Отец Анатолий сделал шаг к ней, но она сумела справиться с чувствами, и жестом руки остановила священника, тот нахмурился, но снова не стал перечить.

– Это был твой выбор, и это твоя плата за него, – закончила Марина.

– Я уже стократно за него расплатилась, – вскинулась Юля. – Ты не знаешь всего, что было со мной, и что я пережила!

– И знать не хочу!

– Так, Андрей, Ира, забирайте Марину и погуляйте на улице, остыньте, – прервал начинающуюся ссору отец Анатолий, – а мы спокойно побеседуем, – он перевел взгляд на притихшую колдунью.

Андрей нахмурился:

– Шутишь? После того, как я тут пистолетом размахивал, уйти?

– Да. Так мы не договоримся, у вас между собой слишком много обид. Мы не продвигаемся к цели. Ни мы, ни она ничего не получим от ссоры, кроме несчастного ребенка.

Воин нехотя отпустил Юлю, предупредив:

– Не дергайся, отпускаю, – он глянул коридор и прошелся по квартире, проверяя на явные ловушки. Конечно, беглый осмотр не давал полной картины, было несколько фонящих мест, но ничего критичного. – Вроде чисто.

– Я тоже ничего не чувствую, – кивнул Анатолий.

Марина молча вышла из квартиры, утянув за собой Ирину.

Втроем они долго сели на одной из многочисленных лавочек во дворе. Говорить ни о чем не хотелось, Андрей обнял Ирину, и она доверчиво прижалась к нему. Охотница не сводила напряженного взгляда с окна Юлиной квартиры. Примерно через час к ним вышел отец Анатолий.

– Договорились, – коротко сказал он вставшей навстречу ему компании. – Но навита придется убить…

– Смотри! – вскрикнула Ирина, показывая на окно Юли. – Огонь!!!

– Навит уже там!!! – понял Андрей. Не сговариваясь, они с Мариной рванулись вперед, выхватывая оружие.

***

Юля закрыла дверь за священником и без сил опустилась на пол в прихожей, её начала колотить нервная дрожь. Она погладила живот, к которому только что прикасался Анатолий. Священник сказал, что у него получилось. Юля и сама чувствовала себя как-то по-другому. Какой-то… более цельной?

План спасения, сложившийся у нее в момент, когда эти Чип и Дейл с компанией ворвались в ее квартиру, дал трещину. Этот поп, похоже, обладал великой силой, и умел не только лечить. Походя, не напрягаясь и не торгуясь, он дал ей то, о чем она уже давно и не мечтала, ничего не требуя лично для себя. Юля привыкла обращаться с людьми как с предметами, используя для своих целей, и смирилась с тем, что и сама является частью чужих планов. Но люди, ворвавшиеся к ней, не были предметами. Они были игроками, и возможно, ничуть не меньшими, чем навит, уже давно пьющий из нее кровь во всех смыслах этого слова.

Если вначале Юля планировала разжалобить их и вызвать Могуту при первой возможности, то после разговора с Анатолием и его лечения, она передумала. Эти непрошенные гости давали ей все: здоровье, освобождение от навитов и больного мальчика, и даже возможность вернуться к нормальной жизни, уже один раз проваленную ею. Привычная пользоваться малейшим шансом для реализации своих планов и амбиций, Юля тут же переиграла изначальный план.

Мысли улетели далеко – от живота, в котором вместо привычной пустоты была какая-то теплота, к Павлу, который последние два года был с ней. Там, в Каменно-Бродском монастыре, Юля здорово разозлилась на него, и прогнала, но сейчас… Павел был надежным, сильным и добрым. Идеальный инструмент для того, чтобы забеременеть и родить здорового малыша. Может быть, она даже выйдет за него замуж… Вспомнила его роскошный загородный дом с зеленой лужайкой перед ним. Мысленно нарисовала на этой лужайке детские качели, и двух карапузов-погодок на них. А еще себя с крошечной дочкой на руках и сильного и надежного Павла рядом…

Подвело ее обманчивое чувство безопасности собственной квартиры. Та самая система охраны, основанная на заклятиях навитов, что дарила ей спокойствие, ее же и погубила. Могута появился внезапно, он раньше так никогда не делал, прямо напротив нее, и тут же, пассом левой руки назад, запечатал дверь мощнейшим заклятием. Правой рукой он, наклонившись, схватил Юлю за горло, и поднял на высоту своего немалого роста.

– Жалкая тварь, ты хотела предать меня! – зловеще прорычал он, не разжимая губ.

– Не властен надо мной, – зло захрипела она, одновременно пытаясь пальцами сплести заклинанье защиты. – Ты должен мне по Договору!

– Договор – лишь мое слово! Я забираю его! Ты, тварь, не достойна Договора! – его рука сжалась, пытаясь раздавить гортань, но защита уже подействовала.

Левой рукой Юля метнула огненный шар, в сторону окна на кухне, выходящего во двор, где на лавочке сидели святоши, пытаясь подать сигнал. Силы были слишком неравны, без помощи Юля никогда не могла противостоять навитам. Могута в ярости ударил Юлей в стену, раз, другой, третий, не обращая внимания на то, что колдунья уже после первого удара обмякла в его руках, а после второго кровь брызнула у нее из носа, рта и даже глаз.

Окно на кухне разлетелось мелкими осколками, разбитое стремительным телом воина. Мгновенно сориентировавшись при приземлении, Андрей активировал мощнейший из имеющихся ставов защиты и выглянул в коридор.

Отбросив тело Юли в сторону, навит повернулся к новой угрозе и ударил по разуму противника мощным ментальным ударом.

Увидев огромную черную фигуру в коридоре, Андрей поднял пистолет… И задрожал от навалившегося на него ужаса. Кажется, даже волосы в подмышках у него встали дыбом, а пистолет заплясал в одеревеневших руках.

Марина запрыгнула в окно и, ни на мгновение не останавливаясь, с силой метнула ножи с обоих рук в коридор, где, как она уже поняла, стоял враг. Могута получил оба клинка в грудь, и, всхлипнув, чуть уменьшился, как бы осев, но ментальной атаки не остановил, а вытянув руки в сторону врагов, почти незаметным пасом вызвал стену огня.

Марина, вскрикнув, метнулась в сторону от волны жара, увлекая за собой Андрея.

– Возьми наши руки, Господи, вдохни в них силы, чтобы выполнить задачи и обязанности этого дня, преодолеть наши слабость, обрести ясность мысли и проявить наши способности! – услышал воин молитву Анатолия. Невидимый за окном, священник практически кричал, взывая к Господу. Голос его почему-то начал затихать, но в этот момент Ирина положила руки ему на плечи, и уже привычным порывом, влила в него Силу. Голос пресвитера снова окреп. – Позволь нам обрести веру, чтобы придерживаться того, что лучше подходит для нашей жизни! Позволь нам обрести волю и силу для преодоления врагов наших!

Воин понял: оцепенение спало, и, приподнявшись, прыгнул в коридор, одновременно нажимая на спусковой крючок. Пули, снаряженные рунными ставами, прошили Могуту насквозь, выжигая защиту и забирая силы. Навит завопил, чувствуя, как его физическое тело умирает, и рванулся обратно в Навь, пытаясь сохранить хотя бы остатки былой мощи. Вместе с Могутой пропало пламя, будто его и не было.

Оглушительная тишина, обрушилась не менее давяще, чем ментальный удар. Замолчал даже Анатолий, чувствуя, что все закончилось. Мимо Андрея, который осторожно обошел тело навита, начавшее рассыпаться серой пылью, пробежала Марина, кинувшаяся к сыну. Он так и сидел в коляске в дальней комнате.

– Господи, миленький, живой, – прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Андрей открыл дверь, с которой после смерти навита, пропали заклятия, запуская Анатолия и Ирину. Священник, пошатываясь от слабости, подошел к Юле и присел рядом с ней. Она была еще теплая. Кровь и ненависть обезобразили ее лицо, превратив в уродливую маску смерти, и Анатолий закрыл ей глаза, после чего прикрыл тело найденным в комнате покрывалом. Сердце покалывало: еще десять минут назад он отпустил ей грехи, вылечил и оставил полной надежд и чаяний… А сейчас она лежит, ожидая прихода ангела смерти, и сил попытаться спасти ее нет: сам Анатолий едва держится на ногах, а Ирина, бледная как мел, цепляется на Андрея, проверяя, цел ли воин. Схватка с навитом, который, наконец, рассыпался пеплом и исчез, высосала из священника все силы, и он устало привалился к стене, в том самом месте, где пять минут назад мечтала Юля.

Андрей, нежно поцеловав в лоб прильнувшую к нему девушку, попросил:

– Присядь на диван, Иришь… Надо пару звонков сделать, а то нас тут всех примут в изолятор… Марин, там все в порядке? Мальчик цел?

– Да! – Марина показалась в проеме с потекшей тушью и одеялом. – Надо окно завесить. Давай, звони по своим друзьям быстрее. Полиция, наверное, уже едет.

У Андрея и Анатолия оказались воистину влиятельные друзья и знакомые. Через неделю их всех отпустили на все четыре стороны, причем Марина смогла сделать тест ДНК и у неё на руках были официальные бумаги, подтверждающие, что именно она является матерью несовершеннолетнего Дмитрия Артемовича Ланцова.

– Ну, что дальше делать будем? – спросил Андрей у остальных, когда двери отделения полиции закрылись за ними.

– Я домой, в Ростов. Нужно будет обследовать Диму и разработать курс реабилитации, может, получится что-то сделать с его состоянием, – ответила Марина и повернулась к отцу Анатолию. – А ты? По монастырям? – неуверенно спросила она.

– Для начала в Каменную чашу, у меня сил не осталось после наших подвигов, – ответил пресвитер.

– Я бы тоже с вами съездила, чувствую, что нужно и мне туда приехать. А потом, не знаю, не решили еще, – сказала Ирина и робко улыбнулась Андрею.

– Марин, ты можешь задержаться? – спросил Анатолий, – Я бы мог попробовать помочь твоему сыну.

Марина благодарно улыбнулась:

– Ты и так столько уже сделал, для меня…

– Значит, поедем в Чашу вместе, – не стал дальше слушать он.

– Значит, завтра едем в Ширяево, – улыбнулся Андрей, – а что дальше делать, разберемся позже.

На следующее утро выехали сразу на двух машинах, Ирина с Андреем собирались на обратном пути заехать в Жигулевск, а Марина с Анатолием решили ехать до Ростова вместе.

Источник встретил их прохладой, его журчанье напоминало ворчанье любящей бабушки, когда внуки прибегают к ней с разбитыми коленками.

Анатолий первым делом отправился в часовню, помолиться, Андрей с Ириной гуляли по окрестностям, Марина просто отдыхала рядом с сыном. Она никак не могла поверить в то, что он жив и время от времени тихонько трогала его.

– Марин, ты только не пугайся, но когда я смотрю на Диму, то вижу, что его душа будто специально закована во что-то, как орех в скорлупе, – сказала, незаметно подошедшая, Ирина, и села рядом с Мариной.

– А что еще видишь? – спросил Анатолий, который закончил молитву и тоже подошел к мальчику.

– Она хочет вырваться, – тихо ответила девушка, – такое впечатление, будто это специально сделано…

– Ты с можешь помочь? – с отчаянной надеждой посмотрела на Анатолия Марина.

Вместо ответа отец Анатолий подошел к мальчику, возложил левую руку ему на голову, перекрестился и начал нараспев читать:

– Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое…

Мальчик закрыл глаза и будто заснул.

– Да прийдет Царствие твое, да будет воля твоя…

Голос священника набирал силу с каждой минутой.

– …на земли яко на небеси. И хлеб насущный дашть нам днесь…

Слова рокотали и перекатывались эхом между деревьями, из глаз Димы тонкими струйками потекли слезы, Марина, глядя на это тоже начала беззвучно плакать.

… и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должникам нашим…

Ирина, не отводившая глаз от мальчика, ахнула.

– Получается, скорлупа исчезает! – восторженно прошептала она.

… и не введи нас во искушение, но избави от лукавого. Аминь.

Последнее слово медленным эхом рассыпалось вокруг.

Дима открыл глаза, медленно осмотрелся и спросил:

– А где мама?

Марина не таясь разрыдалась и обняла сына, она что-то говорила ему, смеялась и плакала, мальчик робко улыбался, потом поднял руки и неумело обнял её.

Анатолий на землю рядом с ними, он хотел что-то сказать, но телефонный звонок перебил его.

– Алло, брат, ты мне нужен, – раздался в трубке голос Игната, – я не справлюсь сам. Помоги!..