Текст книги "Памяти Арамиса (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Балон закрыл глаза, чувствуя, как предательски скатываются по щекам скупые мужские слезы.

Сколько раз Игорь «играл» со смертью, балансируя на краю, сколько работы было у его ангела-хранителя, и он умудрялся выходить победителем. Но не в этот раз…

И Балон вспомнил два запомнившихся ему случая, произошедших на съемках «Мушкетеров».

====== Часть 6 ======

Съемки были в разгаре. Днем мушкетеры и де Жюссак ненавидели друг друга под светом софитов и прицелом камер, а вечерами и ночами кутили в его номере почти всегда в компании самых красивых девушек Львова и Одессы, которые вечером стройными рядами входили в их номера, а утром такими же стройными рядами выходили оттуда. Володя, Мишка, Игорь и Валя довольно быстро тесно сдружились. Венька реже составлял им компанию ввиду того, что его не отпустили на все время съемок из театра, а потому ему приходилось мотаться между Москвой и Львовом или Одессой, практически живя в самолете. Но когда они оказывались все впятером, то отрывались по полной программе так, что утром их, можно сказать, вносили в автобус и везли на грим, где они и начинали потихоньку приходить в себя.

Лето во Львове удалось на славу – солнечные, жаркие дни практически без дождей.

Игорь в это утро первым собрался и, выйдя на улицу из гостиницы, решил выкурить пару сигарет, пока ждет друзей. Воспоминания о прошедшей ночи вызвали на его лице лукавую улыбку коварного соблазнителя… В последнее время им даже не надо было напрягаться, чтобы окрутить очередную красотку – достаточно было посмотреть зовущим взглядом, улыбнуться, и девушки уже сами соревновались между собой за право оказаться в номерах мушкетеров.

От приятных воспоминаний его отвлекла подъехавшая к крыльцу черная «Волга». Из нее вышли два амбала, каждый раза в четыре шире самого Игоря, и подошли к нему.

– Ну, привет… мушкетер… – Без каких-либо эмоций в голосе произнес один из

них.

У Игоря сердце тут же камнем рухнуло куда-то вниз, но он постарался никак не показать этого непрошеным гостям.

– Прокатимся. – Скорее утвердительно, чем вопросительно изрек второй.

Они точным, аккуратным движением взяли Игоря под руки так, что выбора у него не оставалось, и тот, что предложил прокатиться, открыл заднюю дверь машины.

Игорь постарался как можно спокойнее улыбнуться и сел на заднее сиденье. «Все… это конец… Доразвлекались… Сейчас меня вывезут куда-нибудь, тихо убьют, да так, что тела моего никто и никогда не найдет…» – Пронеслось у него в голове, пока один из амбалов садился рядом с ним на заднее сиденье, а второй впереди рядом с водителем. Сам водитель, к слову, по габаритам ничем не уступал первым двум.

И «Волга», резко газанув, скрылась в дорожной пыли.

Игорь не знал, он просто не успел разглядеть, что всю эту сцену из окна их номера наблюдал Володя Балон. Как только он понял, ЧТО только что видел, то в чем был, в одних плавках, с выбритым наполовину лицом, вторая половина которого оставалась вымазана кремом для бритья, рванул в номер Вальки и Мишки, который находился почти напротив его номера. Их так поселили в самом начале – Балона с Игорем, Вальку с Мишкой. Венька, в редкие ночевки, когда он был с ними, а не в Москве и не в самолете, ночевал поочередно то у них с Игорем, то у Вальки с Мишкой.

Володя влетел в номер Вальки с таким диким криком – «Игоря бандиты похитили!!!» – что находившиеся там Валька и Венька выронили из рук бутылки холодного пива, которое только что достали для приведения своих организмов в адекватное состояние. Но никто из них никак не отреагировал на разбившийся под ногами по тем временам дефицит, впав в состояние шока от услышанного.

– Игоря бандиты похитили! – Повторил Балон. – Я сам только что в окно видел.

И Вовка рассказал друзьям и про черную «Волгу», и про амбалов, и про то, как Игоря на его глазах впихнули в машину и куда-то увезли.

В таком шоковом состоянии их и застал Мишка, который, выйдя на улицу, и к своему удивлению не найдя там Игоря (а он должен был там их всех ждать), постоял минут десять и вернулся в номер, чтобы выяснить – что, черт возьми, происходит.

– Ептить!!!!! – Только и все, что смог цензурного сказать Мишка, услышав от Балона о похищении Игоря. Далее последовала череда конкретных, но совершенно нелитературных выражений.

Мишка оказался единственным, кто даже в таком шоковом состоянии догадался броситься к дежурной и набрать телефон номера Хилькевича.

Спустя полчаса гостиница была похожа на улей – примчался Хилькевич с директором картины Бялым, милиция в составе трех отделений (шутка ли – похищен московский артист!) и практически все актеры, снимавшиеся в фильме. По тем временам похищение было большой редкостью и потому милиция находилась в некотором замешательстве, не зная, что делать и с чего начать.

А тем временем, пока в гостинице все стояли на ушах, разыскивая Игоря, а милиция уже в открытую произносила слово «труп»… В это время черная «Волга» уже выезжала за город. За эти минуты Игорь уже успел попрощаться с Микой и с их новорожденной дочкой Настей, с друзьями, подумать, кем же его в случае смерти заменят в театре и что будет с Арамисом? Снято уже полфильма – переснимать с новым актером слишком накладно.

Конечно, ему совсем не улыбалось умирать в 32 года от рук Львовских бандитов, но сейчас от него мало что зависело. Его мысли в эти минуты кому-то могли показаться странными, но думая о таких, казалось бы, не к месту вещах, как театр и количество снятого киноматериала, Игорь словно сам себя отвлекал от мыслей о том, что, возможно, с каждой минутой его жизнь все ближе и ближе к финалу.

Резко остановившаяся «Волга» оборвала ход его мыслей. Сердце Игоря забилось так, что, казалось, его биение слышали все находившиеся в машине. Амбал, сидевший рядом, вышел из машины и жестом, не терпящим возражений, пригласил Игоря последовать его примеру.

Когда Игорь вышел из машины, он увидел, что они остановились у небольшого дома вдали от главной трассы. Вокруг больше не было ни одного обитаемого строения, а количество черных машин, стоявших тут же, не оставляло сомнений в характере профессии их обладателей. Два других амбала уже тоже вышли из машины, и один из них аккуратно, но твердо подтолкнул Игоря в спину в направлении дома.

Войдя внутрь, Игорь и его сопровождающие оказались в очень приличном для тех времен ресторане. Навстречу им шел высокий, стройный мужчина в простой футболке и джинсах, которые, тем не менее, не могли скрыть его авторитета и влияния среди находившихся там людей. Его сопровождали два шкафообразных охранника, которые, опередив шефа, быстро и ловко обыскали Игоря. «И где они их штампуют?» – Подумал он, пока руки «шкафов» проверяли карманы его брюк и куртки.

– Прошу извинить моих людей. – Заулыбался главный, по-свойски обнимая все еще находящегося в ступоре Игоря. Заметив это, он повернулся к амбалам, все еще стоявшим на прежнем месте. – Я же просил просто пригласить в гости кого-нибудь из «мушкетеров», а не пугать его до смерти!

Сверкнув в нерадивых подчиненных взглядом, главный жестом пригласил Игоря пройти за стол, который ломился от обилия деликатесов. Игорь уже начал понемногу успокаиваться, понимая, что убивать его никто не собирается. «По крайней мере, сегодня…» – Улыбнулся он, вспоминая, как не так давно они едва унесли ноги из сауны, где отдыхали с девушками, у которых из одежды были только костюмы Евы. Спасибо Мишке – дав одному из ворвавшихся в сауну мордоворотов гитарой по физиономии, он выиграл для ребят несколько минут форы, и они успели унести ноги.

Приняв улыбку Игоря на свой счет, главный открыл бутылку шампанского и наполнил стоявшие перед ними бокалы.

– Я рад, что действия моих людей не испортили совсем вашего настроения. Обещаю, они будут наказаны. Извините их – ну, не умеют они вежливо общаться с людьми. – и главный поднял свой бокал, приглашая Игоря жестом последовать его примеру.

Через два часа, в течение которых надежда снова увидеть Игоря живым у оставшихся в гостинице практически угасла, к крыльцу подкатила та же черная «Волга», из которой на глазах изумленных Вовы, Вени, Вальки и Мишки два амбала выгрузили в бессознательном состоянии Игоря и передали его в руки «мушкетеров».

Последние, ошалев от увиденного, молча на автомате приняли друга и только когда пыль от скрывшейся за углом «Волги» полностью улеглась, пришли в себя и бросились к Игорю, в ужасе полагая, что им привезли труп.

Но Игорь всего-навсего был… в стельку пьян. На радостях Валя обнял икающего друга, поцеловал его в макушку, чем вызвал смех остальных, и аккуратно взяв на руки, понес в номер.

В тот день съемки были отменены, но впервые Хил не корил «мушкетеров», что из-за их кутежей срывается график работы, поскольку сам вздохнул с облегчением, когда вернули Игоря. «Хрен с ним, что пьяный, главное – живой…» – Подумал он вслед Вальке, вносящему спящего Игоря в номер.

Все эти воспоминания одно за другим всплывали в памяти Балона, сидящего рядом с Веней и Валей у гроба их друга Арамиса. Ему казалось, что это было совсем недавно, а не тридцать лет назад. Голос Игоря, его смех, шутки звучали в ушах так, словно они расстались только что, словно он вышел на мгновение, но обещал вернуться.

Он вышел, а его аура, свет его дружбы, теплоты и верности остались. И улыбка… которая все эти годы согревала их, подбадривала, была той невидимой нитью, что связывала их друг с другом.

Стрелка часов неумолимо приближалась к часу дня. «Скоро надо уже ехать на кладбище». – Подумал Балон и переглянулся с Веней. Было видно, что тот подумал о том же самом. Они смотрели на часы, словно хотели взглядом остановить стрелку. Как будто это могло что-то изменить…

Но изменить уже ничего было нельзя. Они поднялись друг за другом. Валя подошел к гробу и взял стоявший рядом портрет Игоря. Он прижал его к груди, как прижимают самое дорогое, с чем ни душа, ни сердце, ни разум не желают расставаться.

Молодые ребята из службы ритуальных услуг подошли к гробу с боков и подняли его на плечи. С одной стороны гроб так же нес Балон, а с другой Смехов. Краем глаза они заметили, как Мишка тихонько вышел через служебный вход. Они видели, как тяжело он переживает этот день. И понимали, что он все равно винит и всегда будет винить себя в смерти Игоря. Как его ни убеждали, Мишка остался при мнении, что они могли спасти Игоря, если бы вовремя помогли ему.

Когда они начали спускаться по лестнице, люди, стоявшие вдоль всего их пути, зааплодировали. Старая традиция – провожать актеров в последний путь аплодисментами.

На улице гроб аккуратно погрузили в катафалк, следом уложили цветы, которые не умещались в одной машине и их пришлось разложить в несколько машин. Следом за катафалком ехали несколько машин. В первой – Катя, Настя, Арсений, Мика и Кирилл, во второй – Володя, Веня, Валя и Мишка, в других еще несколько друзей Игоря.

Спустя полтора часа они уже въезжали на территорию Троекуровского кладбища. Машины остановились у самого входа. Дальше все шли пешком.

Все, что было потом, было словно в тумане…

И как Катя без слов рухнула на руки Смирницкого, когда закрывали крышку гроба. Валя в последнюю секунду успел ее поймать.

И как Настя, до тех пор старавшаяся держаться и только тихо плакавшая в платочек, с криком «Папа! Папочка! Неееттт!!!» вырвалась из рук мужа и бросилась к могиле, когда гроб начали опускать вниз.

И как Кирилл вместе с Балоном и Смеховым с трудом втроем оттащили рыдающую Настю от края могилы.

Как, уже не сдерживая себя, плакали Мишка, Веня, Володя, Валя…

И как они по очереди кидали горсти земли, которая гулко падала на крышку гроба, отзываясь каждый раз болью в сердце тех, кто сейчас стоял возле могилы…

И как они потом долго стояли и смотрели на свежую насыпь и крест, где в двух скупых датах «13.06.11.08.1946.2009» уложилась вся жизнь их друга, полная радости и боли, счастья и печали, побед и разочарований.

А Балон, глядя на эти даты, вспомнил еще один случай, когда на месте второй могла стоять другая, более ранняя…

====== Часть 7 ======

Володя, Веня, Мишка и Валька сидели в ресторане Львовской гостиницы и молча завтракали, периодически поглядывая на пустующее пятое место. Их взгляды при этом выражали высшую степень вселенской обиды.

Наконец, в коридоре послышались шаги, дверь открылась, и в зал вошел Игорь. В отличие от друзей, его взгляд был полон блаженства и удовольствия. Он сел рядом с ними, девушка-официантка тут же оперативно подала завтрак и горячий чай.

Не замечая обиженных восьми глаз, Игорь с большим аппетитом принялся есть.

– И как у него яичница в горле не встала… – Пробурчал Валька, обращаясь к сидящему рядом Мишке.

– Как у него вообще силы на яичницу остались – Ответил ему Мишка.

Игорь поднял на друзей глаза и улыбнулся…

– Ребята…

– Ну да, он же вчера во сколько нас покинул? – Словно не замечая Игоря, продолжил Валька.

– Да еще и десяти не было. – Спокойно вставил свое слово Венька. – «устал, спать пойду»… – Передразнил он голос Игоря.

– Ага… Только вот куда делась черноглазая красотка Нина, которая пошла домой через десять минут после него, а из гостиницы так и не вышла? – Наигранно недоумевал Володя Балон.

– Ну, ладно, ладно, – замялся Игорь, – ну да, увел вчера ту красотку в номер. Ну, что вы прямо… так вышло…

– А как же наш договор??? – Дружно накинулись они на Игоря. – Все девушки общие!

– Ребята…

– Вот змееныш… – Прошипел обиженно Валька.

– Гюрза! – Выпалил Мишка.

Они обиженно поднялись все четверо и направились к выходу. Игорь закинул последний кусок яичницы, залил его чаем и выскочил следом за друзьями.

– Ребята! Ребят…

– Если обеспечишь каждому на сегодняшний вечер по красотке, простим. – Не оборачиваясь к Игорю, сказал Валька.

– Легко! – Даже спиной ребята почувствовали довольную улыбку Игоря. Обернувшись, они и правда наткнулись на знакомый Старыгинский хитрый

взгляд, который означал всегда одно. Игорь уже знает, как и что сделать для достижения желаемого.

– Нина мне вчера рассказала, что в их группе в институте все девушки мечтают с нами познакомиться. И подтвердила, что они ничем не уступают ей. – Игорь невинно улыбнулся.

– Угу… – Задумчиво и уже намного доброжелательнее промычали ребята, жестами предлагая Игорю продолжить мысль.

– Так вот… – Игорь, прищурившись, посмотрел на ребят.

– НУ! – Уже в нетерпении они окружили его, практически забыв обо всех обидах.

– У нас есть время до обеда. И я приглашен в гости в студенческое общежитие… – Наткнувшись на ступор в глазах друзей, он вдруг засмеялся. – Конечно же, вместе со своими друзьями!

И они, смеясь и шутя, направились на трамвайную остановку. И даже успели вскочить на заднюю площадку уже отъезжавшего трамвая.

Ехать надо было недолго, и за разговорами они чуть не пропустили нужную остановку. В последнюю минуту Игорь заметил ориентир, про который ему говорила Нина.

– Ребята, нам тут надо выходить! – И Игорь спрыгнул на землю.

Последнее, что он увидел – две огромные несущиеся прямо на него автомобильные фары. Он не успел что-либо подумать или испугаться, как наступила темнота… Из забытья его вывел голос Балона.

– Игорь… Игорек… ну, очнись… – Он чувствовал, как Володька приподнял его голову и положил на что-то мягкое.

–«Скорую» уже вызвали. – Послышался рядом чей-то незнакомый голос.

В ответ раздался знакомый Венькин:

 – Спасибо, молодой человек.

Игорь хотел сказать, что он жив, но получилось только еле слышно застонать…

– Стонет! Значит, жив! – Мишка радовался где-то совсем рядом, и ему вторил Валька. – И куда его под машину понесло?!

Игорю, наконец, удалось открыть глаза. И увидеть встревоженный взгляд Балона.

– Ты слышишь меня? Не двигайся и не говори, просто моргни глазами. – Игорь улыбнулся и моргнул. – Балон облегченно вздохнул. – Слава Богу… Игорь, ты понимаешь, что произошло? По всем законами физики эта машина ну никак не успевала свернуть!!!

Только сейчас Игорь заметил стоявший в стороне Уазик с надписью «Почта» и бледного водителя, сидящего за рулем и нервно курившего сигарету. И, судя по окуркам на асфальте, уже не первую и даже не вторую. Заметил он и тормозной путь.

Володька был прав. ТАК машины не тормозят, по крайней мере согласно земным и научным законам.

«В рубашке парень родился…» – раздалось где-то рядом. «А что случилось?» «Да машина чудом не сбила… Еще немного и в лепешку бы просто…» «Вот уж повезло, так повезло…»

Врач подъехавшей «Скорой», осмотрев Игоря, нашел лишь несколько ушибов и царапин, чему был несказанно поражен. Так как он тоже увидел странный тормозной путь.

– Благодарите своего ангела-хранителя… – Только и смог он сказать Игорю, отпуская того с друзьями и посоветовав понаблюдать за своим состоянием на случай возможных последствий.

С водителем Уазика друзья ссориться не стали и разошлись мирно, лишь попросив их довезти до студенческого общежития. Тот, обрадовавшись, что так легко отделался, довез их до самого входа и в придачу подарил бутылку «клюковки» собственного изготовления.

Засим и расстались…

Уже начало темнеть, когда они вернулись с кладбища в квартиру Игоря. Молча раздевшись, мужчины ушли в комнату, а женщины на кухню. Никаких официальных поминок Катя не захотела делать, она знала, что Игорь сам не захотел бы. Они просто решили тихо посидеть дома, помянуть в узком кругу и вспомнить своего друга и близкого и любимого человека.

В комнате было темно и тихо. По удивительному совпадению, даже большие настенные часы с боем молчали – у них, как и у их хозяина, остановилось сердце. И если часы можно было запустить вновь, поменяв батарейку, то сердце Игоря остановилось навсегда…

Веня подошел к столу, на котором стояла фотография Игоря в траурной рамке, и зажег свечку, стоящую рядом. Свет никто включать не захотел. Друзья замерли у стола, обняв друг друга и молча смотря на отблески пламени свечи на фотографии. Их молчание сейчас говорило громче любых слов.

В комнату вошли Катя, Мика и Настя. Они поставили на стол водку и немного закуски. Все сели, и Володя разлил водку по стопкам. До сих пор никто не произнес ни слова. Они просто сидели и смотрели на фотографию Игоря.

– Игорь всех вас очень любил… – Наконец, тихо сказала Катя. – Я об одном вас прошу… любите и вы его… Пока жив хотя бы один из нас, Игорь будет жить.

– Катюш… – Балон, как самый старший, оглядел друзей, как бы прося разрешения сказать за всех. Получив три одобрительных кивка, он продолжил. – Мы дружили тридцать лет. За это время мы сроднились настолько, что стали частью друг друга. Поэтому сейчас можно сказать, что сегодня похоронили часть каждого из нас… Но так же можно сказать и то, что в каждом из нас впредь будет жить частичка Игоря. Именно в память о нем мы не позволим угаснуть нашей дружбе. И пока бьется хотя бы одно из наших сердец, в этом биении будет слышно и сердце Игоря. Клянусь тебе… нашей дружбой и верностью друг другу клянусь…

И Балон, взяв в руки Катины ладони, поцеловал их. Катя заплакала.

– Катюш… – Смехов с трудом узнал собственный голос, настолько глухим и потухшим он прозвучал. – Мы все остаемся в Москве до девяти дней, потом обязательно приедем на сорок дней. Но это не значит, что в другие дни мы не будем его помнить. Володя правильно сказал – его сердце будет биться в каждом из нас.

Они помолчали какое-то время, и тут Катя внимательно оглядела всех.

– Я должна вам кое-то сказать. Точнее, – она замолчал на мгновение, – Игорь Владимирович хочет вам кое-что сказать.

Мишка и Валя с тревогой посмотрели сначала на Катю – не помешалась ли она от горя – а потом на остальных – что делать, если это так?

– Не подумайте, что я сошла с ума. – Словно угадав их мысли, продолжила Катя. – Еще летом, оправившись от первого инсульта, Игорь написал письмо, запечатал и положил в шкатулку, попросив меня вскрыть его, когда его не станет.

От услышанного на всех нашел мимолетный ступор. Катя поднялась, подошла к шкафу и достала из старинной шкатулки синий конверт.

– Я сама не знаю, что здесь – Заворожено смотрела она на запечатанный конверт. – Игорь знал, что я никогда не вскрою письмо без его разрешения. А сейчас я выполняю его волю, его желание. – И она дрожащими пальцами начала вскрывать письмо.

И в полной тишине всем показалось, что зазвучал голос Игоря.

«Друзья мои… Любимые мои… Когда Катенька будет читать эти строки, меня уже не будет с вами… Простите меня за это. Видит Бог, я предпочел бы, чтобы вы еще очень нескоро читали это письмо. Но не все в этом мире зависит от нас… Я люблю вас и хочу сказать сейчас то, что не говорил вам все эти годы, как вы того заслуживали.

МИКА…»

Мика вздрогнула:

– Да, Гошенька… – вдруг произнесла она, словно разговаривала с ним живым, но никто не посмотрел на нее удивленно или непонимающе.

«Мика, дорогая… Прости меня за все. Прости за ту боль, что я причинил тебе за все эти годы. Ты любила меня, терпела мои выходки, мой характер, мои загулы. Закрывала глаза на интрижки и увлечения, двенадцать лет пытаясь сохранить нашу семью. Прости меня… Я любил тебя, но какой-то бес внутри меня был сильнее… Прости, ради Бога… и спасибо тебе за все эти годы, за твою любовь, а, главное… Спасибо тебе за Настеньку… Спасибо, что рискнула тогда и родила мне самую лучшую дочь на свете…»

– Гошенька, я всегда любила и всегда буду любить тебя… Несмотря ни на что -сквозь слезы прошептала Мика.

«НАСТЯ, ДОЧЕНЬКА…»

Настя заплакала в платочек: – Папа… Папочка…

Катя на мгновение прервалась, чтобы Настя немного успокоилась. А потом продолжила.

«Солнышко мое… Ты самое удивительное, что случилось в моей жизни. Ты моя радость, моя надежда на вечную жизнь… В тебе моя кровь и мой характер. Моя любовь всегда будет с тобой, даже когда меня не будет рядом. Помни об этом, пожалуйста… И если тебе будет плохо или грустно, просто позови меня… Неважно как, но я приду и помогу тебе… Помни об этом… И прости за все, что было не так… Я старался быть хорошим отцом…»

– Ты был самым лучшим папой, о каком можно только мечтать… – Настя провела рукой по лицу отца на портрете и поцеловала его.

«ВОЛОДЯ…»

Балон вздрогнул и поднял опущенную до этого момента голову.

«БАТЯ… Помнишь, я тебя так называл? А ты меня звал сыном… Как-то так вышло, что ты заменил мне отца. Ты всегда был рядом… Мы встретились и подружились задолго до того, как «родилась» наша мушкетерская банда. Ты был рядом, когда я падал с лошади на съемках или когда чуть не угодил под машину. Ты был рядом, когда я попадал в разные передряги, и не раз вытаскивал меня из них. Ты был рядом, когда начались мои первые проблемы со здоровьем… Спасибо тебе… Я давно хотел сказать тебе это «спасибо», но мой дурацкий характер мешал это сделать. Прости меня за это сейчас… И спасибо, спасибо за то, что был рядом, что силком отправил меня тогда на обследование, что понимал и поддерживал самые, казалось бы, глупые мои решения, что не бросил одного…»

– Я бы никогда не смог, Гошенька… – В глазах Балона выступили слезы, но никто не попрекнул его этим. Сильные мужчины тоже могут плакать, когда сердце разрывается от боли и нет больше сил сдерживать себя. – И мне не за что прощать тебя… Ты был таким, каким был, искренним, добрым… И таким тебя любил я… И не только я… И всегда буду помнить и любить…

«МИШКА…»

Боярский, казалось, никак не отреагировал на свое имя, и только сжавшиеся еще сильнее веки выдавали его. Из-под ресниц катились слезы.

«Мишка… Улыбнись, прошу тебя. Ты ведь всегда был самым веселым из нас, заводилой. Не вини себя ни в чем, мое молчание было моим решением. Я не хотел осложнять вашу жизнь своими проблемами и болячками…»

– Господи, Игорь! – Вдруг закричал Миша, обхватив голову руками и зарыдал – Для меня никогда не было моих и твоих проблем, были только НАШИ проблемы! Общие! Одни на всех!

Балон ободряющее обнял Боярского за плечи, а Катя продолжила…

«И не злись на Володю. Это я попросил его не говорить вам. Он просто сдержал данное мне слово. А тебе спасибо за то, что, даже живя в другом городе, ты не забывал меня, а бывая в Москве, обязательно заезжал. Я помню, как однажды ты поменял билет на самолет только потому, что иначе не успевал заехать ко мне. Спасибо тебе за это…

ВЕНЯ…»

Смехов сжал пустую рюмку так сильно, что, казалось, сейчас раздавит ее.

«Если бы ты не доставал мне за границей дорогущие и редкие лекарства, я бы умер еще раньше. Ты всегда держался сдержанно и строго, но я видел в твоих глазах огромную любовь и заботу. Прости меня и ты, что не сказал правду сразу. Для меня было огромным счастьем иметь такого друга. Береги себя.»

– Да я бы все аптеки мира скупил, если бы это могло спасти тебя, Игорек. Я бы из-под земли нужные лекарства достал. Прости ты меня… что не смог…

«Не замыкайся в своей загранице. Я очень вас прошу не разбежаться после моей смерти, сохранить нашу дружбу…

ВАЛЯ…»

Услышав свое имя, Смирницкий не поднял опущенную голову, а только еще больше сгорбился, тяжесть боли и утраты не давала ему расправить плечи.

«Валька… Спасибо за твою силу и твердость. Ты – настоящий Портос! Я всегда знал, что могу опереться на твое сильное плечо. Никогда не забуду, как ты меня в стельку пьяного, как пушинку, отнес в номер и уложил спать. Мы редко виделись в последнее время, но я всегда знал, что мне стоит только позвонить тебе, и ты тут же примчишься, где бы ни был и что бы ни делал.

И спасибо тебе за врача, которого ты нашел…»

– Только это не помогло… – Грустно прошептал Валя. – Прости…

«И даже если это не поможет…»  – Игорь словно заранее читал мысли друга – »… и смерть разлучит меня с вами… не вини себя. Ты сделал все, что мог.»

– Тогда почему мне так хреново, Игорь? – Спросил Валя у портрета друга. Тот лишь улыбался с фотографии.

«КАТЕНЬКА…»

В этот момент Катя остановилась…

– Не могу дальше читать… – Ее голос задрожал, как и письмо в руках.

– Давай я… – Балон взял из Катиных рук письмо, а Мика обняла дрожащую Катю, в глазах которой заблестели слезы… А Балон продолжил читать.

«Катенька… Любимая моя…»

Катя заплакала, из последних сил стараясь не зарыдать навзрыд.

«Прости меня, что так редко говорил тебе о любви. Если бы не ты, я бы умер намного раньше. Ты спасла меня. Ты стала моим ангелом-хранителем во плоти. Ты подарила мне то, о чем я уже и не мечтал – любовь, уют, заботу, дом. Ты всегда была рядом, готовая пожертвовать своими интересами ради меня. Я обожаю тебя, солнышко. Ты и стала для меня солнышком, согревшим мою душу в последние годы моей жизни. Пообещай мне… Пообещай, что, если ты встретишь достойного человека и полюбишь его, пообещай не отрекаться от счастья, не отказываться от попытки создать семью с другим…»

– Прости, Игорь… Но это невозможно… – Катя взяла в руки фотографию мужа со стола. – И не потому, что я хочу отказать тебе в твоей последней просьбе и желании видеть меня счастливой, а потому, что я никогда и никого уже не буду любить так, как тебя. Я ждала тебя всю свою жизнь, любила с детства, как увидела в Мушкетерах. Бог дал мне несколько лет счастья рядом с тобой. Несколько сложных, непростых лет, но очень счастливых. Так, как с тобой, уже не будет… никогда… Нет второго такого, как ты.

«Вот и все… Я недавно подумал, а что было бы, если бы люди знали заранее

даты своей жизни… 13.06.1946– Какой будет моя вторая дата? Это одному

Богу известно. Да вам… когда вы будете читать это мое прощальное письмо.

Но даже смерть не сможет разлучить нас. Потому что вы – те, кого я любил в своей жизни, кто стал для меня частью этой самой жизни – вы станете теми, в ком будет продолжаться моя жизнь даже после смерти…

А я всегда буду рядом. Вы не будете видеть меня, но я буду рядом… зимним снегом или весенней капелью, летним дождем или осенним падающим листком…

Я не говорю вам «прощайте»… прощанье не для нас.

Потому что те, кто любит и выше всего в мире ставит любовь и дружбу, бессмертны…»

Балон уже давно замолчал, а в комнате продолжала стоять тишина. Каждый вспоминал обращенные к нему слова, стараясь запомнить их душой и сердцем.

И вдруг…

Сами по себе пошли часы на стене, а на карниз аккуратно сел прилетевший непонятно откуда серый голубь. Красивый. Статный… Все в комнате замерли, устремив взоры на него. Катя встала и подошла к окну. Она никогда не верила в мистику и потусторонний мир, но сейчас… Этот голубь… Он не улетал, он внимательно смотрел на нее. Она приложила руку к стеклу, и голубь клювом коснулся отпечатка ее ладони.

– Я люблю тебя, Игорь… – Прошептала она и… улыбнулась…

И на миг ей показалось, что голубь улыбнулся ей в ответ. А потом взмахнул крыльями и улетел. Но Катя была уверена, что он еще вернется.

А Игорь… Он будет жить, потому что любовь и дружба и правда…

БЕССМЕРТНЫ…