Текст книги "Надеяться и верить (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Это был шанс, шанс, какого больше не представится.

Он знал, что дАртаньян поступит именно так, как предполагал Гонсалес, а значит… Значит, там, в лагере французов, сейчас разрабатывают план нападения на деревню, не подозревая, что попадут в ловушку. Арамис знал характер друга и был уверен, что тот наверняка решит напасть ночью. На все про все у него максимум два часа. Времени на выработку масштабного плана не было, а потому…

Он посмотрел в окно на первую засиявшую в небе звезду и прошептал:

– Помоги, Господи…

В этот момент дверь открылась – один из конвойных принес пленнику ужин. Поставил на стол, сам остался стоять в дверях.

В общем-то Арамиса осенило сразу, стоило ему откусить первый кусок хлеба. На последнем он уже точно знал, что делать.

Конвойный в дверях думал о чем-то своем, когда пленник вдруг резко и надрывно закашлялся. Схватился за горло, побагровел. Перепуганный охранник подошел к нему поближе и… Быстрый, как прыжок пантеры, бросок. В шее испанца что-то хрустнуло, и он обмяк, не успев издать ни звука.

Арамис обыскал его. Клинок, нож, пистолет… Отлично. Быстро рассовал все это за пояс. Потом осторожно положил испанца на кровать и прикрыл одеялом. На какое-то время так можно будет обмануть остальных конвойных, если те вдруг зайдут проверить его.

Выглянул в коридор. Там никого не было. Неслышно дошел до дверей. На улице возле самого входа тоже никого. Отблески костра были видны слева за углом дома. Если одного он только что отправил к праотцам, значит, их осталось трое,

Послышались шаги. Арамис быстро слился со стеной, благо, позволяла комплекция и небольшой, но достаточный для него, проем в стене.

Испанец, судя по всему, решил облегчить тело. Не заметив Арамиса, остановился практически напротив него. В темноте еле заметно блеснули глаза Арамиса, он сделал неслышный шаг и… облегчил испанцу душу, молниеносно прочеркнув на шее колею.

– Это вам за Фруже… – Тихо сказал он, кладя конвойного на землю.

В два шага оказался у угла дома, осторожно заглянул за поворот. У костра сидели два испанца, расслабленные, видимо, решившие, что охранять пленника, запертого в комнате, легче не бывает. На земле стояли две бутылки вина, наполовину уже пустые.

Арамис огляделся. Ему нужно было пересечь небольшое пространство между тремя домами, и он бы оказался на улице, ведущей к дому, который был его первой тюрьмой – его и Атоса. Всего несколько шагов, но мимо этих двух испанцев.

Привлечь их внимание? Слишком рискованно. Конечно, он сумеет убить их обоих, но они могут успеть подать сигнал, и тогда все усилия будут напрасны.

Что-то Санчеса долго нет. – Вдруг сказал один из них. – Пойду посмотрю, что там…

Давай… Он трое суток не спал. Может, отнес французу ужин и заснул у дверей.

Смех. Шаги. Уже совсем рядом. Тень, появляющаяся из-за угла. Короткое, стремительное движение рукой в живот, удивленно-ошеломленные глаза напротив, и испанец медленно сползает по стене… Арамис вытер нож о самого испанца и вновь выглянул за угол. Нет, до последнего конвойного слишком далеко. Добежать, не привлекая внимания, он не успеет. И тут он вспомнил, как совсем недавно в лагере они развлекались, соревнуясь в метании кинжалов на расстояние – кто дальше метнет. Тогда самым точным оказался Лабурер – он попал в шести попытках из шести. Арамису тогда удалось всего две попытки. Атос еще пошутил, что это был не его день.

Арамис прикинул расстояние до испанца. Побольше будет, чем тогда. Но это единственный выход. Вытащил кинжал, подержал в руке, словно привыкая.

«С Богом…»

Прищурился, вдохнул побольше воздуха и…

Резкое движение рукой, стремительный полет кинжала, и испанец, не успев ничего понять, рухнул лицом на землю возле костра. Путь был свободен. Вот теперь надо спешить.

Пробегая мимо испанца, вытащил клинок из спины и захватил еще один нож. Лишним не будет. И быстро скрылся в темноте улицы.

****

ДАртаньян и Лабурер проходили мимо одной из палаток, когда услышали странные звуки внутри. Там кто-то шептался. Переглянувшись, они неслышно подошли поближе.

Все идет, как надо. Дон Гонсалес благодарен вам за информацию. -прошептал первый голос. Пленного испанца.

Все просто великолепно. Сейчас я развяжу вас, и вы успеете скрыться. Только оглушите меня легонько, будто я сопротивлялся, когда вы решили сбежать… – Второй голос заставил д’Артаньяна и Лабурера вздрогнуть. Адъютант де Тревиля???? – Наконец-то обрубили крылышки хотя бы одному из этой «четверки неразлучных». – Продолжил адъютант.

– Очень скоро за ним последует и второй… – голос испанца.

Адъютант уже взялся за концы веревки, чтобы развязать пленного, как вдруг…

– Ах, ты, каналья… – Адъютант и испанец, вздрогнув, повернулись на голос. В дверях палатки стояли д’Артаньян и Лабурер, глаза гасконца сверкали

гневом. Он медленно пошел на адъютанта, вытаскивая на ходу пистолет. Лабурер остался стоять на месте, явно не собираясь останавливать д’Артаньяна. Адъютант пятился назад, сжимаясь под испепеляющим взглядом гасконца. Наткнулся на стул, упал. ДАртаньян одним прыжком оказался рядом, схватил за горло, прижал к земле.

Не надо… – Прохрипел адъютант. – Прошу вас, не надо…

Не надо? Жить хочешь?! ХОЧЕШЬ?! Арамис тоже! Хотел! ЖИТЬ!!!

Чьи-то сильные руки оторвали д’Артаньяна от уже почти испустившего дух адъютанта.

ДАртаньян! Возьмите себя в руки! Де Тревиль.

Капитан! Но он же,. Он же предал всех нас! Из-за него погиб Арамис!

– Я это уже понял. – Сказал де Тревиль тихо и мрачно – Я стоял с противоположной стороны палатки и тоже все слышал. – Он подошел к адъютанту, немного пришедшему в себя. – Утром вас отправят к королю, и он будет решать вашу судьбу. Но у вас есть шанс хоть как-то оправдаться в глазах тех, кого вы предали. Кто вам верил и считал вас соратником, и кого вы подло обманули. Вы можете попытаться оправдаться на земле перед друзьями тех, кто погиб по вашей вине прежде, чем вы встретитесь с погибшими на небе. Если бы не ваша подлость, эти люди – Ласкутен, Фруже… – Де Тревиль замолчал на мгновение, словно набирался сил сказать еще одно имя. – Арамис… – Наконец, выдавил он из себя. – Лучшие из лучших были бы живы…

ДАртаньян и Лабурер стояли рядом. Их обоих переполнял гнев, смешанный с презрением.

Да вывести его за бруствер и… как Арамиса… – Лабурер вытащил из-за пояса пистолет. – Не думаю, что король осудит нас.

Не будем уподобляться ему, дорогой Жером. – де Тревиль прекрасно понимал чувства Лабурера. У того было столько же причин ненавидеть предателя, как и у д’Артаньяна. Он снова посмотрел на адъютанта – Вы все равно заплатите смертью за свое предательство. Если хотите хоть как-то облегчить душу перед Богом и людьми, сейчас у вас последний шанс. У вас есть что сказать?

Адъютант молчал.

Ну, что ж… – де Тревиль дал знак Лабуреру и д’Артаньяну, и те подошли к адъютанту и связали руки за спиной.

Посадите его в яму до утра.

Те кивнули и резким рывком подняли предателя с земли.

Де Тревиль пошел к выходу из палатки. «Ничтожество… Жалкий трус…» Как он не заметил, что под самым его боком обосновался предатель? Сколько времени он практически из первых рук получал информацию и доносил испанцам?

– Подождите… – настиг его сдавленный голос адъютанта уже у входа. Де Тревиль обернулся. Адьютант посмотрел на капитана, на д’Артаньяна и Лабурера. – Я хочу кое-что сказать…

Арамис достаточно быстро добрался до дома, еще недавно бывшего его тюрьмой. Оставалось надеяться, что Атос все еще там. В этом он тут же убедился, подкравшись к одному из костров и услышав разговор конвойных. Один из них только что вернулся из домика и рассказывал другим, что пленник отказался от еды, мрачен и сидит на полу, сжав что-то в руке и смотря в одну точку.

Арамис огляделся и понял, что здесь будет сложнее. Одному ему с десятью вооруженными до зубов испанцами не справится. И это только те, кого он видел из своего укрытия. Сколько их еще вокруг домика может быть – он не знал.

Времени на долгое размышление не было, а значит, оставался один путь -через окно. То самое, в которое он наблюдал улицу. Оно, конечно, узкое, но попытаться стоит. Атос бы вряд ли в него пролез, а вот он, Арамис, очень даже сможет.

Надо отвлечь внимание конвойных от дома. Озираясь по сторонам, он увидел ящик, стоявший у стены дома напротив. Острый глаз Арамиса заметил небольшую дырку сбоку и просыпавшийся из нее… Порох… Мысль, немного безумная, а потому способная принести удачу, промелькнула в сознании и мгновенно превратилась в план.

Придется пожертвовать пистолетом… Из него можно сделать только один выстрел, и промахнуться он сейчас не имеет права. Арамис взвел курок, долго прицеливался и, наконец, отпустил спусковой крючок. Взрыв, наверное, был слышен по всей деревне. Испанцы мгновенно повскакивали на ноги, двоих тут же убило на месте. Арамис с удовольствием посмотрел бы на это, если бы не спешил. Он стремительно пересек узкую улочку и оказался под окном.

При первых звуках взрывов Атос подскочил, направился было к двери, но тут же услышал, как кто-то пытается проникнуть через окно.

«Наверное, друзья узнали, что мы в плену и пришли на помощь. Черт, ну почему не несколькими часами раньше!» – Думал он – ” Тогда удалось бы спасти не только меня, тогда и Арамис бы…»

Мысль Атоса оборвалась на половине, потому что в окне показалась голова…

– Атос, вы так и будете стоять? Или поможете мне пуститься?

«Я сошел с ума и разговариваю с призраком…»

– Атос! Очнитесь же! Я не призрак. – Словно прочитал его мысли Арамис. -Помогите мне.

Атос, наконец, вышел из шокового состояния и помог Арамису спуститься на землю.

– Друг мой…

– Атос, все потом, ладно? Я жив. Моя казнь была инсценировкой. Давайте сначала выберемся отсюда, и тогда я вам все расскажу.

Атос улыбнулся, словно они уже были на свободе. На улице по-прежнему все еще взрывался порох.

– Ваших рук дело? – Кивнул в сторону раздающихся взрывов Атос. Арамис лишь пожал плечами, словно хотел сказать: «Так получилось. Они сами напросились.»

– Нам надо выбираться отсюда. С минуты на минуту обнаружат мое исчезновение.

Атос кивнул. Он быстро подошел к двери и стал яростно колотить в нее. Когда послышался звук открываемого засова, друзья переглянулись, и Атос глазами показал Арамису на дверь. Сам же вернулся и сел к стене, словно и не двигался. Конвойный вошел в домик и увидел, что пленник сидит на полу, никак не реагируя не то что на его появление, но даже на продолжающиеся взрывы. Странно… Но стоило ему повернуться к двери, чтобы выйти, как он тут же столкнулся нос к носу со вторым французом, тем самым, которого казнили несколько часов назад.

– Аааа… – Только и успел сказать он.

Подскочивший сзади Атос быстрым и точным движением сломал бедолаге шею. Вытащил клинок испанца и пистолет. Путь на улицу был открыт. Караульные были так заняты взрывами, что заметили их, когда они уже пересекли улицу и были готовы скрыться в темном переулке. Сзади раздался выстрел, еще один… Пуля просвистела рядом с ухом Арамиса. Оказавшись на безопасном расстоянии, они остановились, и только тогда он увидел, что Атос ранен в руку.

– Ничего. Пуля прошла по касательной, всего лишь царапина. Вы что-то говорили про лошадей у штаба испанцев. Если мы доберемся до лошадей, у нас есть шанс выбраться отсюда.

– Нет, Атос. – Атос удивленно посмотрел на друга. – Нам нельзя уходить отсюда. О моей казни сообщили не только вам… – И Арамис быстро пересказал Атосу план Гонсалеса. – Теперь понимаете?

Да. Значит, уже совсем скоро здесь будет д’Артаньян со своим отрядом.

И они попадут прямиком в расставленный капкан. Если бы вы были д’Артаньяном, с какой стороны вы бы подошли к деревне?

С юга, со стороны церкви. Там дома расположены ближе всего к лесу и проще укрыться.

Верно. Так подумает и Гонсалес, и так подумает д’Артаньян. И… подойдет к деревне с севера, когда испанцы будут ждать его на юге.

Вы предлагаете перехватить д’Артаньяна там и не дать ему попасть в ловушку?

Именно. У нас мало времени. И против нас то, что испанцы уже знают о нашем побеге. Мы плохо вооружены, но у нас нет выбора, дорогой Атос,

Атос улыбнулся. К нему уже вернулось прежнее хладнокровие и спокойствие, нарушенное известием о «казни» друга.

– Зато мы снова вместе, друг мой.

И они, благодаря Бога за темную ночь, быстро побежали в противоположную от церкви сторону.

В тот момент, когда в деревне начали раздаваться первые взрывы, на окраине леса на северной стороне мелькнули две фигуры. Замерли в кустах у самой кромки.

– ДАртаньян, слышите? Что это может быть?

Не кажется ли вам, Жером, что к этому имеют отношения наши друзья? -спохватившись, поправил сам себя. – Наш… друг…

Атос? – Лабурер удивленно приподнял бровь. – А, впрочем, что касается вашей четверки, я давно ничему не удивляюсь.

Рядом мелькнула еще одна фигура. Пристроилась рядом.

– Все готово, д’Артаньян.

– Отлично, Робестен. Итак, все на своих местах. Все помните? Лабурер и Робестен утвердительно кивнули.

–Ну… С Богом!

Лабурер и Робестен разбежались в разные стороны. ДАртаньян махнул рукой, и сзади к нему тихо подкрался один из офицеров.

– Ждем условленного сигнала и действуем по плану.

Офицер кивнул и исчез в кустах. ДАртаньян смотрел на огни деревни, где постепенно начали стихать взрывы. Если это дело рук Атоса, то они подоспели вовремя, и теперь без Атоса он отсюда не уйдет. И еще он обязан найти Арамиса. Без него он тоже отсюда не уйдет. Он должен его хотя бы похоронить достойно… Раз не смог спасти.

В этот момент он увидел несущуюся по полю лошадь. «Отлично. Значит, Лабурер уже на месте.» С другой стороны почти тут же показалась другая лошадь. «И Робестен тоже» Позади послышался шорох кустов. Офицер на мгновение замер возле д’Артаньяна. Два коротких кивка головы, и мушкетеры уже были готовы идти вперед, туда, где во мраке прорисовывались очертания домов, как вдруг…

От одного из домов отделились две фигуры и стали приближаться к укрытию французов.

ДАртаньян стремительно поднял руку вверх. Этот жест означал одно – «Стоп!»

Все замерли. Офицер лег на траву рядом с д’Артаньяном.

– Висконт. Вы видите тоже, что и я. Задержите-ка этих двоих. И побыстрее, время дорого.

Огюст Висконт был самым молодым из командиров групп отряда, но при этом дьявольски везучим и талантливым. «Нет ничего проще…» – Пожал он плечами и неслышно юркнул в сторону, оставив после себя лишь звук, похожий на дуновение ветра по траве.

Тем временем фигуры приблизились к кромке леса и остановились возле одного из деревьев. Слишком поздно один из них увидел отделившегося от дерева Висконта. Тот тихо, но точно ударил стоявшего спиной к нему по затылку, и жертва рухнула к ногам. Он выхватил шпагу и шагнул вперед, приставив ее к груди второго. Выглянувшая луна осветила лицо противника…

АТОС????? – Если шепотом можно закричать, то именно это и сделал Висконт.

Висконт? – Атос был гораздо сдержаннее своего более молодого сослуживца, но тоже немало удивлен.

Висконт, вы далеко пойдете. У вас хороший удар. – Послышался с земли голос, который заставил мушкетера вздрогнуть и перекреститься. Он повернулся на голос.

– Арамис?!

Да, дорогой друг. Вы мне не рады? – Арамис поднялся с земли, потирая затылок. – Вы знаете, как-то не мечталось мне никогда быть оглушенным своим же сослуживцем.

Ну, уж если вас все похоронили живым, значит, вы долго будете жить. -Улыбнулся Висконт.

Раз вы здесь, значит, и д’Артаньян рядом. – Атос положил ему руку на плечо.

Да. И нам надо поторопиться, потому что время дорого. Я по дороге вам все расскажу.

– Нам тоже есть что сказать.

И все трое быстро направились к укрытию д’Артаньяна и его группы. Обернувшись на шорох, д’Артаньян увидел приближающегося Висконта.

Ну, наконец-то! Вас только за смертью посылать!

Скорее за жизнью, друг мой… – Услышал он знакомый голос.

И из темноты вышел.,.

Атос… – д’Артаньян шагнул к нему навстречу и радостно обнял.

А меня вы не хотите обнять?

Этот голос заставил гасконца не просто вздрогнуть. Ему почудилось? Или это появление Атоса вернуло подсознательное нежелание верить в смерть Арамиса? Но улыбки Атоса и Висконта говорили о том, что… На его плечо опустилась рука, д’Артаньян резко повернулся и… Та же хитрая насмешка в глазах, та же полуулыбка…

Арамис! – Гасконец порывисто обнял друга. – Тысяча чертей!!!

Дорогой друг, – улыбнулся Арамис. – оставим проявление эмоций на потом. Сейчас нам надо поспешить.

– Как мы поняли Висконта, в деревню уже вошли группы Лабурера и Робестена. Мы должны поторопиться, иначе у них могут быть проблемы. – Атос быстро крепил на поясе принятую у Висконта шпагу.

ДАртаньян кивнул. Радость от появления друзей на короткое мгновение затмила все остальное, но лишь на короткое.

ДАртаньян, пленный обманул вас насчет численности испанцев… – Начал было Арамис.

Я знаю… Мы вычислили предателя, и он признался, сколько их на самом деле. Они ждут небольшой отряд. Что ж… Удивим их, друзья мои!

Долгожданная отмашка рукой, и мушкетеры один за другим добегали до окраины деревни и скрывались в темных переулках.

– Вас не пленных надо ставить охранять, а отправлять овец пасти! -Гонсалес метал громы и молнии в стоящих перед ним подчиненных.

Он вернулся в деревню с первыми взрывами и тут же узнал о побеге Арамиса и Атоса. В кабинет без стука – неслыханное дело! – влетел караульный из числа охранявших штаб.

– Французы занимают улицу за улицей! Мы не успеваем сменить позиции, как тут же натыкаемся на новые группы!

– Кого черта! Вы не можете справиться с одним отрядом?!

– Но это мушкетеры де Тревиля… – Попытался оправдаться один из подчиненных.

– ЭТО ЛЮДИ! А НЕ БОГИ!!!

– Там не один отряд. – В кабинет вошел тот офицер, что был с Гонсалесом в момент допроса Арамиса. – Их много больше, мой командир. – Он был спокоен, но всерьез встревожен. Гонсалес замер, остановив свой взгляд на нем. – Их много больше. Они наступают сразу с нескольких направлений. Группа Фергюсона, оборонявшая южную окраину, была разбита в считанные минуты. Я только что был там – многие не успели сделать ни одного выстрела.

– Фергюсон? – Гонсалес с каждым словом офицера становился все мрачнее.

– Мертв. Ему прострелили горло. И начертили ножом на земле рядом – «за Ласкутена!»

Гонсалес подошел к окну. Он вслушивался в раздающиеся все ближе и ближе выстрелы и мрачнел все больше и больше.

– Мой командир. – Офицер подошел к нему. – Надо уходить! Французы уже почти у штаба.

В этот момент в окне Гонсалес увидел Атоса и Арамиса, возглавлявших одну из групп, наступавших на штаб.

Гонсалес повернулся к офицеру и кивнул.

– Но сначала я должен вернуть один должок…

Он стремительно вышел через заднюю дверь, остальные последовали за ним.

Штаб был все ближе и ближе. Атос уже видел его, оставалось всего несколько шагов. Сзади раздался крик и, обернувшись, он увидел лежащего у ног испанца с ножом в спине. Поднял глаза – Арамис улыбнулся с противоположного конца улицы.

Атос с улыбкой поднял руку вверх – «спасибо, друг» – и, стремительно вскинув пистолет, выстрелил в другого испанца, пытавшегося подкрасться к Арамису из-за угла. Тот оценил меткость Атоса, одобрительно подняв большой палец вверх.

Атос повернул голову в другую сторону. Там показался Лабурер со своей группой.

Они вошли в деревню с запада. У своей бывшей тюрьмы Атос и Арамис встретились с ними, успели обменяться коротким приветствием. Удивление Лабурера воскрешением Арамиса длилось ровно несколько секунд, так как им тут же пришлось принять бой против внушительного отряда испанцев. Когда ряды последних были изрядно прорежены, часть группы вместе с Атосом и Арамисом пошла дальше вперед, к штабу, а часть задержалась с Лабурером, чтобы закончить дело.

И вот он, наконец, показался из-за угла одного из домов. Увидел Атоса, с улыбкой кивнул ему. Быстро перебежав улицу и услышав вслед свист пуль, упал на землю рядом с Арамисом.

– Как успехи, дорогой Жером?

– Вы знаете, я думал, будет веселее! – Усмехнулся Лабурер. – Я был более высокого мнения об отряде дона Гонсалеса.

Арамис усмехнулся. В этот момент на улице за штабом показалась группа д’Артаньяна. Арамис переглянулся с Атосом, и тот жестом указал ему на дом. Арамис понимающе кивнул. Атос со своей группой подбирается к штабу и замирает у западной стены. ДАртаньян перекрывает испанцам отступление с восточной. Арамис вместе с несколькими мушкетерами быстро перебегают улицу в направлении заднего двора.

С центрального входа дом уже заблокирован группой Лабурера.

Несколько секунд тишины… и по команде наступление на дом начинается со всех сторон. Короткий бой на заднем дворе.

И вот уже несколько тел на земле и два плененных офицера.

– Где Гонсалес? – По-испански спрашивает Арамис одного из них. Тот молчит. Тот же вопрос второму. Снова тишина.

– Он не мог далеко уйти. Он где-то рядом. – Атос сосредоточен.

Арамис кивнул и сделал всего один шаг в сторону, попав в луч света от луны.

– Арамис!

Крик Лабурера, толчок в спину и несколько выстрелов слились воедино.

Поднимаясь с земли, Арамис увидел, как в переулке скрылись две лошади. Глаза успели ухватить фигуры Гонсалеса и офицера, которого Арамис уже видел раньше. Появившийся в этот момент из другого переулка Робестен без лишних слов бросается в погоню.

– Жером! – крик д’Артаньяна рядом.

Арамис поворачивается к Лабуреру и видит, что тот прижимает к груди руку, а сквозь пальцы уже начинает сочиться кровь… Лабурер немного растерянно смотрит на свою же руку, в одно мгновение оседает и падает на руки подоспевшему Атосу.

– Жером! – д’Артаньян бросается к раненому другу – Лекаря! Нужно срочно лекаря!

– Поздно… – тихий хрип Лабурера едва слышен.

Нет, Жером! Надо… – и д’Артаньян замирает, наткнувшись на взгляд Атоса. Тот мрачно качает головой.

Уже… ничего… не надо… Все… кончено…

Арамис подходит и медленно опускается на колени перед Лабурером. Тот поворачивает к нему голову…

– Помолитесь… за меня… потом…

Арамис кивает. Он, как и Атос, тоже все сразу понял.

– Жером… – д’Артаньян перехватывает взгляд Лабурера.

– Вот и все… Я иду к Оноре. Он уже ждет меня… Теперь… мы снова будем вместе… – Он обводит Атоса, Арамиса и д’Артаньяна глазами. – Вы… берегите… друг друга… Вы… – Вдруг закашлялся, захрипел. – Я… такой дружбы… больше… не встречал…

Тихий вздох и Лабурер замирает с легкой улыбкой на губах. Арамис перекрестился и осторожно закрыл ему глаза.

– Как вы думаете, Атос, они встретятся… там? – Арамис садится на землю и, прислонившись спиной к стене, поднимает глаза к небу.

– Думаю, да… – Атос накрывает Лабурера камзолом.

– Дьявол! – д’Артаньян со злостью ударяет кулаком по стене. А вокруг молча стоят подошедшие мушкетеры. Слова не нужны. Бывают моменты, когда любые слова бессмысленны.

Запыхавшийся Робестен подбегает и тут же замирает от увиденного… Все молча смотрят на него. В глазах читается один и тот же вопрос.

– Он ушел… Гонсалес ушел. И несколько десятков человек с ним. Тишина.

– Ничего… Мы еще с ним встретимся. – Тихо и уверенно произносит Арамис.

И начинает читать молитву.

С каждым словом к нему присоединяются все больше и больше голосов. Кто-то молится вслух, кто-то неслышно шевелит губами, а кто-то произносит священные слова про себя. Не важно – как, важен смысл…

Над французским лагерем стояла тихая осенняя ночь.

Возле столика, сооруженного из пустого ящика от мушкетов, сидели трое.

За последние два дня было сделано и сказано многое.

Похоронили Лабурера и других погибших при атаке деревни. Потери же испанцев исчислялись десятками. Уйти живыми удалось лишь Гонсалесу, нескольким офицерам и небольшой группе солдат.

Когда вернулись в лагерь, друзья дали, наконец, волю эмоциям и заглушали пережитый стресс вином всю ночь напролет. О плене Атоса и Арамиса почти не говорили, о лже-казни последнего вообще не упоминали. Каждый чувствовал, что еще слишком свежи воспоминания, чтобы спокойно говорить об этом.

– А помните, как в Ла-Рошели… – д’Артаньян оторвался от созерцания звезд на небе и повернул голову к Атосу. – в бастионе…

Атос отхлебнул вина прямо из горла бутылки.

– Дорогой д’Артаньян. Сейчас я могу вам сказать то же самое.

– Вы снова знаете все наперед, Атос? – Арамис улыбнулся, но от друзей не ускользнула еле заметная грусть.

Атос посмотрел на одного, на другого.

– Смотрите. – Он показал на горизонт, где потихоньку занимался рассвет. -Начинается новый день. И однажды вот так же взойдет солнце дня, который станет последним днем войны. И мы вернемся в мирную жизнь… как каждый из нас ее представляет. Возможно, мы уже не будем видеться каждый день, но… Но пока мы помним друг о друге, пока готовы прийти на помощь друг другу, мы будем жить…

Он замолчал. Арамис и д’Артаньян ничего не ответили. Они все поняли. Потому что в сердце каждого из них звучали те же слова. Они будут жить, пока будет жить их дружба.

Именно она помогает им в самые сложные моменты… надеяться…и верить…