Текст книги "Шпионская сага. История восьмая. Москва слезам не верит (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– С глаз моих! – Ковров, которого Этьен на всякий случай продолжал держать, метал молнии. – Рапорт пиши! И запомни, работу в радиусе сотни километров от Земли не найдешь!

Оттолкнув от себя Этьена, дядя Рома, продолжая чертыхаться, вошел в палату. Все остальные последовали за ним. Саша вошла последней, тихонько встала у двери, присев на подлокотник кресла.

– Я позвоню Леону, чтобы пробил жучок. Кристиан сегодня во вчерашней рубашке был? – Этьен, уже набирая номер на телефоне, посмотрел на Коврова. Тот кивнул. – Леон, слушай сюда. Не время объяснять. Активируй жучок Кристиана. Как найдешь его – звони!

В палате наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь размеренным пищанием приборов.

– Как давно он пропал? – первым начал разговор Макс.

– Этот придурок, – Ковров махнул головой в сторону двери, – сказал, что его не было минут десять, а когда он вернулся, в палате было пусто.

– Значит, – Этьен бросил взгляд на часы, что-то прикинул в уме, – где-то с полчаса назад, может, меньше.

– Если убийца настроен серьезно, то мы возможно уже опоздали. – Брайан вздохнул, качая головой.

– Он жив.

Все, не сговариваясь, повернулись на голос Саши. Она сидела на подлокотнике кресла, держала в руках пальто Кристиана, прижимая к груди.

– Он жив, – повторила она, – и он где-то здесь. Рядом.

Никто ничего не понимал в действиях и словах этой девочки, но каждый из них сейчас был готов уцепиться за них, как за спасительную соломинку. Вдруг прозвучавшая трель звонка заставила всех вздрогнуть. Этьен включил громкую связь.

– Да, Леон!

– Ребята, фигня какая-то… – голос Леона не понравился друзьям.

–Что такое? – Этьен соскочил с подоконника, на котором сидел все это время.

– Я не вижу жучок.

– То есть как…? – Макс обескураженно обвел друзей взглядом.

– Может, разрядился? – вставил слово Ковров.

– Там заряда на две недели! Жучок новый! – обиженно парировал Леон.

– Но как он тогда мог пропасть? – Макс ничего не понимал, как и, судя по выражению лиц, все остальные.

– Я могу предположить только одно, – сказал Леон, выдержал паузу, словно анализируя свои предположения, и продолжил, – что Кристиан сейчас там, где связь не ловит. Вам нужно искать такое место в больнице, где нет связи. Подвал, какие-то подсобные помещения, кабинеты с изоляцией…

– Подвал закрыт и ключи только у завхоза, подсобок таких тут нет, кабинет ренгена… нет, там все время работают врачи, – Ковров размышлял вслух. Он хорошо знал Склиф, но даже его закипающий мозг ничего не мог предположить.

– Ну, я не знаю, – продолжал Леон, – подземные переходы, что-то с толстыми стенами…

– И к тому же малолюдное… – вслух размышлял Этьен, – где убийце никто не помешает…

– Склиф это большой муравейник, – чертыхнулся дядя Рома, – здесь всегда, даже ночью, полно людей. Я вообще удивляюсь, как убийца с ним умудрились пройти незамеченными.

– Чем больше людей, тем легче остаться незамеченным. – вздохнул Макс.

– Да здесь всегда полно людей, и живых, и…

Вдруг дядя Рома осекся, замер, медленно поднялся и разразился отборным русским матом. Ну, конечно! Малолюдно, изолированные толстые стены, где не ловит связь.

– Морг! – заорал он, бросившись к двери. Друзья поспешили за ним. Уже в дверях дядя Рома остановился и повернулся.

– Сиди тут! – метнув молнию в Сашу, сказал он и выбежал, захлопнув дверь.

– Ну, вот, тут нам никто не помешает.

Кристиан сразу понял, куда они пришли. Обшитые серебристым металлом стены, тусклые лампочки под потолком, множество закрытых ячеек вдоль одной из стен, да пара накрытых простынкой пустых столов.

– Милое местечко, – усмехнулся Кристиан, остановился и повернулся к Натали.

– Нравится? – она стояла напротив него, не опуская пистолета. – Здесь ты и останешься. Но сначала я хочу увидеть твое лицо, когда ты поймешь, за что я приговорила тебя и всю твою семью. С чего начнем? Может, с твоих родителей? – усмехнулась Натали. – Я не ожидала, что с ними все будет так просто. Приготовила препарат для инъекций, ускоряющий сердечный ритм. Но они откинули копыта, стоило мне только сказать, что с их драгоценным сыночком что-то случилось.

– Заткнись! – едва Натали упомянула его родителей, как внутри Кристиана начал закипать гнев, смешанный с болью. Снова перед глазами отец и мама, какими он нашел их, войдя в квартиру.

– И кто мне помешает говорить? Ты? – засмеялась Натали. – Нет, дружок, ты будешь стоять и слушать! Слушать, как я убила твоих родителей, как мой человек таранил машину, в которой сидел твой сын, как я толкнула твою любимую женушку под состав метро!

– Тварь! – не выдержал Кристиан и, забыв обо всем, бросился на Натали. Звук выстрела и резкая боль в плече. Черт, снова в то же самое, куда он однажды уже был ранен. Кристиан схватился за плечо, прислонившись к стене, и поднял глаза на Натали.

– Я бы прострелила тебе кое-что другое, но мы еще не закончили, – она подошла к нему ближе и села на стоящую у стены кушетку. Вдруг положила пистолет около себя, словно знала, что Кристиан не сможет никуда убежать.

– Правда, больно терять родных? – вдруг тихо продолжила она. Сидела, смотрела в одну точку перед собой и говорила. – Когда у тебя все есть, все хорошо, утренние звонки, иногда обеды всем вместе, пятничные походы в кино и встречи по выходным. Все хорошо. День за днем… И вдруг все рушится. Жизнь как стекло бьется на мелкие осколки, и ты не понимаешь – как так и почему. У меня, – она вдруг повернулась к нему, – все это было, пока однажды ты не отнял это у меня.

Кристиан молчал.

– Что, даже предположить не можешь, о чем речь? Вспомни кинжал, который я тебе прислала. Вспомнил? Один по-английски «ферст». Не находишь… очень похоже на Форст…

Кристиан вздрогнул и поднял глаза на Натали.

– Вы ведь никогда даже не удосуживались узнать мою фамилию. Узнать, кто я, чем живу. А у меня была семья. Мама, отец, брат… Старший брат, единственный человек в мире, который понимал меня и принимал, который любил меня. Он был моей опорой, ему я могла позвонить в любое время, и он никогда не отмахивался от меня, как от надоедливой мухи, как это делали вы! И все рухнуло в один момент! Когда мы узнали о его аресте и о том, что его заключили в Тадмор, жизнь раскололась. Мама не вынесла этого, умерла через месяц. Отец пережил ее на три месяца. Я осталась одна. И в тот день, когда я похоронила отца, я поклялась, что я найду того, кто отнял у меня брата, маму, отца, все!

– Твой брат был убийцей и торговцем оружием, – немного придя в себя, сказал Кристиан.

– Он был моим братом!!! – Натали соскочила с кушетки и, схватив пистолет, подошла к Кристиану. Тяжело дышала, в ее глазах было только одно-единственное чувство, которое сейчас полностью охватило ее, затмив все остальное, чувство, ставшее смыслом ее жизни в последнее время. Ненависть. – И ты отнял его у меня. Когда Михаэль сбежал, у меня забрезжила надежда, я думала, что мы сможем уехать куда-нибудь, спрятаться. Но я снова потеряла его. И снова из-за тебя. Я долго не знала, кто виновен в его смерти.

– Форст умер? – прервал ее Кристиан.

– Михаэль умер в тюрьме. Повесился. Когда уже не мог терпеть боль. Ты наверняка знал, что он болен.

– Да.

– После его смерти мне передали его письмо. Можешь представить, что я почувствовала, когда прочитала имена людей, виновных в его смерти, и среди этих имен увидела такое знакомое. Кристиан Рокье. Вряд ли в мире существует два Кристиана Рокье.

Натали подошла почти вплотную к нему, подняла пистолет и приставила к его груди, взвела курок.

– И тогда я поклялась найти тебя. Я поклялась, что ты заплатишь мне за то, что разрушил мою семью и мою жизнь. Я поклялась сделать с тобой тоже самое, что ты сделал со мной. Отнять самое дорогое, что у тебя есть. Стереть с лица земли тебя и всю твою семью. Я долго выслеживала тебя. И час настал. Первыми были твои родители. Потом твой сын, мой человек позаботится, чтобы он никогда не пришел в себя. Джоанна… А знаешь, убивать ее было особое удовольствие. Видеть ее глаза, когда она узнала меня. – Кристиан при ее последних словах вздрогнул, повернулся к ней, Натали усмехнулась, вдруг придвинулась к нему, задышала ему в ухо. – Вот скажи, просто интересно… чем она лучше меня? Она, Элен, Лали… чем они были лучше меня? Почему вы с ними носились, как с королевами? Им все – любовь, поцелуи, объятия… А мне? Я была так противна вам? – Натали коснулась пальцем его шеи, опустилась вниз к груди.

Кристиан отпрянул, отвернул голову, когда Натали приблизилась к нему, пытаясь поцеловать.

– Почему?! – она вдруг ударила его в раненое плечо, он заскрипел зубами. – Чем я была хуже них!?

Кристиан молчал.

– Почему на вас всегда женщины гроздьями липли? – Натали пожала плечами. – Даже эта русская девчонка. Что она нашла в тебе? Ты ей в отцы годишься! Кстати, я посмотрю, ты тоже не растерялся. Что, Джоанна поднадоела? Захотелось свеженького? А тут молодая, красивая, сама липнет.

– Натали, ты совсем спятила от своей ненависти? – Кристиан непонимающе посмотрел на нее.

– Только не говори, что у вас ничего не было! Не поверю! Она две ночи подряд у тебя провела. Не забывай, я все знаю, что ты делал, куда ходил, с кем…

– Она почти ребенок. Мы просто разговаривали. Да, в ней есть что-то, я не могу это объяснить. Мне с ней удивительно легко, словно мы сто лет знакомы. Но я бы никогда не позволил себе. Даже в мыслях не было. Да и зачем мне это? У меня есть Джоанна. И к другой я не прикоснусь. И мне плевать, веришь ты или нет.

– А, впрочем… – Натали вновь коснулась пальцем его груди, уже не обращая внимания, как он пытается отпрянуть. – Это уже не важно. Больше ты вообще ни к кому не прикоснешься.

Натали отошла от него и вытянула вперед руку с пистолетом.

– Мы слишком заболтались с тобой, пора закругляться… Мне еще надо вернуться к нашей Джоанне, проводить ее…

Кристиан поднял голову, зажимая рукой рану.

– Лицом к стене!

Щелкнул курок…

Едва за дядей Ромой и друзьями Кристиана закрылась дверь, как Саша поднялась с кресла, положила пальто Кристиана обратно и подошла к кровати. Присела на край и посмотрела на Джоанну. Потом вдруг протянула к ней руки и мягко положила на голову. Закрыла глаза. Почувствовала, как дыхание стало учащаться, через кончики пальцев из Джоанны в нее словно потекло что-то горячее, отчего хотелось отпрянуть, убрать руки. Но Саша продолжала сидеть, не отпуская их. Огонь, казалось, охватил ее всю. Руки дрожали, но она упорно сжимала голову Джоанну. Пока… вдруг резко не отпустило.

Саша открыла глаза. Убрала руки, медленно опустив их вдоль рук Джоанны, задержала их на кончиках ее пальцев. Улыбнулась. Поднялась и снова вернулась к креслу. И вдруг замерла, пошатнулась. Медленно подняла с кресла пальто Кристиана, сжала его в руках. Резко бросила и выбежала из палаты.

Едва за ней закрылась дверь, как веки Джоанны дрогнули. Раз… Другой… И она открыла глаза.

– Только не говорите, что мы заблудились! – Макс повернулся к друзьям.

Они два раза проверили помещения морга. Ничего. Никого. Ковров ничего не понимал. Он был уверен, что правильно догадался. Но тогда где француз и его преследователь?

– Как же неудобно сделали! – послышался голос за его спиной, Ковров обернулся. – И кому понадобилось разделять морг на простой и судебный? Теперь путаешься каждый раз!

– Да не говори! – возмутился второй голос. – Еще и расположили, считай, в разных концах здания.

Голоса растворились, медленно удаляясь.

– Мы не заблудились, – вдруг понял Ковров, повернулся к друзьям француза. – Мы вообще не в ту сторону пошли.

Саша сначала шла, потом перешла на бег. Она понятия не имела, куда идти, ноги сами несли. Одна лестница, другая. Повороты, коридоры, вверх, вниз. Наконец, она остановилась перед большой белой дверью. Толкнула ее и оказалась на верхней ступеньке крутой лестницы, ведущей куда-то вниз.

– Лицом к стене!

Натали щелкнула затвором.

– А глядя в глаза слабо? – Кристиан вдруг отошел от стены и сделал шаг к Натали. – Или ты только исподтишка умеешь? Ну, что же ты… Давай!

Он сделал еще шаг. Он понимал, что не может допустить, чтобы Натали вернулась в палату. Он не смог уберечь Джоанну, значит, должен сделать все возможное, чтобы защитить.

– Ты дурак, Кристиан! – Натали, продолжая держать его на прицеле, сделала шаг назад.

Впрочем, Кристиана это очень даже устраивало. Он только что заметил открытый электрический щиток за ее спиной. Надо любой ценой довести Натали до этого щитка. И пусть он там останется вместе с ней, но по крайней мере, будет уверен, что она не тронет его Джоанну. Пока Натали не успела опомниться, он сделал быстрых два шага к ней и схватил ее за руку, за ту самую, в которой она держала пистолет. Почувствовал, как дуло уткнулось в живот. Успел вывернуть ей руку, прежде чем раздался выстрел и, продолжая крепко держать, бросился вместе с ней на щиток.

Одновременно с тем, как вздрогнуло, упав на провода, тело Натали, кто-то дернул его за руку, электрический разряд лишь слегка тронул пальцы рук. И только когда упавшее на пол тело Натали перестало биться в конвульсиях, он обернулся. Саша стояла рядом и смотрела на него.

– Пошли… – она коснулась его руки и потянула к лестнице.

Как она услышала этот звук, она сама не поняла. Обернувшись, увидела, как женщина приподнялась на полу, увидела направленный в его спину пистолет. Одновременно со вспышкой метнулась, закрывая его собой.

Когда прибежавшие на звук выстрела Ковров с остальными влетели в помещение морга, они увидели неподвижное женское тело возле электрического щитка и сидящего на полу Кристиана, на коленях которого лежала Саша.

Он сидел и сжимал ее руку в своей, не в силах отпустить.

Джоанна улыбнулась и в который уже раз провела второй рукой по его волосам, по лицу. Коснулась раненого плеча. Он поднял голову, все еще не веря своим глазам. Как все они не поверили, когда, вернувшись в палату, увидели Джоанну, сидящей на кровати и улыбающейся. И врача рядом, который при виде них лишь развел руками.

– И все-таки, это даже жутко… – Макс поежился. – Этот дьявол и мертвым пытался нам снова насолить.

– Странная штука жизнь. – Этьен подошел и тронул Кристиана за плечо. – Как два человека, в разное время оказавшиеся в твоей жизни, оказались родными братом и сестрой.

– Когда я увидела ее на платформе, – Джоанна перевела взгляд с Кристиана на Этьена, – сначала подумала, что она просто случайно там оказалась. Я даже предположить не могла, что она и есть наш таинственный преследователь. И лишь когда она толкнула меня…

Джоанна покачала головой, Кристиан обнял ее.

– Все, не думай об этом. Тебе нельзя волноваться.

– Кристиан, я прекрасно себя чувствую, – она поцеловала его.

– Ты правда не знала? – улыбнувшись, склонился к ней Брайан.

– Нет. – Джоанна улыбнулась. – Ну, перед отлетом закралась мельком мысль о задержке, но тогда как раз случилось несчастье с родителями Кристиана и было не до этого.

– Слава Богу, все обошлось, – Кристиан посмотрел на нее, – оставшееся время будешь под моим присмотром.

Она лишь кивнула.

Дверь открылась, и в палату вошел врач с медсестрой. Та направилась прямиком к Кристиану.

– Давайте свое плечо, – скомандовала она.

– Это просто царапина, – пытался отмахнуться Кристиан.

– Будете спорить, еще и в палату упеку до завтра.

Кристиан вздохнул и повернулся к медсестре, поморщился, когда та приложила к ране смоченную чем-то марлю.

– Как Саша? – посмотрел он на врача.

– Операция продолжается.

В этот момент дверь снова открылась, и в палату вошел другой врач, подошел к первому, что-то шепнул на ухо.

– Прошу прощения, мне надо вас покинуть.

– Что-то случилось? – Ковров поднялся из кресла, в котором все это время молча сидел.

– У Александры большая потеря крови, необходимо переливание. А у нее очень редкая IV группа, мне надо срочно запросить Банк крови.

– Подождите, – врач, как и все, обернулся на голос Кристиана, – у меня IV группа.

– Вы готовы стать донором?

– Она спасла мне жизнь, – медсестра отпустила Кристиана, и он смог встать, – Это самое малое, что я могу сделать для нее.

– Хорошо, – кивнул врач, – сейчас сестра возьмет у вас немного крови для анализа, это необходимая процедура. Результаты будут быстро, в течение десяти минут. Если все нормально, я провожу вас в операционную.

Та же медсестра взяла кровь у Кристиана и быстро вышла из палаты. Все время, пока ждали ее возвращения, в палате царила гнетущая тишина. Когда дверь снова открылась, все дружно повернули головы. Медсестра отдала врачу листок с результатами, что-то шепнув на ухо. Врач озадаченно посмотрел на листок, потом на Кристиана, снова на листок.

– Что такое? – Кристиан обеспокоенно поднялся с кровати. – Моя кровь не подойдет?

– Да нет, подойдет, – врач снова поднял на него глаза. – Идеально подойдет. Потому что вы… ее отец.

========== Я буду рядом, ты помни об этом. ==========

Одна из палат Института Склифосовского напоминала филиал музея мадам Тюссо. Врач с Кристианом уже давно ушли, а остальные так и сидели в том же положении и на тех же местах, где их застигла новость.

Даже звонок телефона не сразу услышали.

– Да, слушаю, – наконец, Джоанна, вздрогнув, ответила на звонок. – Рон!!?? – она встрепенулась и села на кровати.

Все остальные, услышав это, тоже словно отряхнулись от сна и перевели взгляды на Джоанну.

– Рон, милый! Как ты? Когда ты очнулся? Час назад? – слезы покатились из глаз, примерно тогда же, когда и она. – Мальчик мой… Нет, папы нет рядом. Конечно, передам. Обязательно! Отдыхай милый, еще поговорим.

Она выключила телефон, положила рядом на кровать и откинулась на подушки, закрыв глаза. Из-под ресниц покатились слезы.

– Ну, все…все… – Брайан гладил ее по руке. – Все позади. Ты в порядке. Кристиан тоже. Наш убийца получил по заслугам… Рон очнулся…

– К тому же у него теперь есть старшая сестра.

Все повернулись на голос Коврова.

– А у нас еще говорят, что Москва большая деревня, – покачал головой тот, – весь мир – одна большая деревня.

– Сколько Саше лет? – спросил Брайан.

– Двадцать три. – Ковров встряхнул плечами, скидывая остатки оцепенения.

– Кристиану сорок. – Этьен почесал затылок. – Получается, ему было семнадцать, когда… Мы тогда как раз сдавали вступительные экзамены в Сорбону. На них и познакомились – я, Крис и Николя. Да… – усмехнувшись, покачал головой Этьен, – Кристиан тогда имел успех у девушек.

– Он всегда его у них имел, – улыбнулась Джоанна.

– Ты не сердишься на него? – посмотрел на сестру Брайан.

– За что? – искренне пожала плечами Джоанна. – Это было до меня.

Ковров вдруг достал телефон и стал кого-то набирать.

– Кому вы звоните? – повернулся к нему Этьен.

– Людмиле Николаевне, бабушке Саши, – ответил Ковров.

– Не проще ли сразу маме? – улыбнулся Макс.

– Мама Саши погибла, когда ей было пять лет. Сашу вырастила и воспитала бабушка.

– Извините, – вздохнул Макс.

Ковров кивнул и, включив телефон на громкую связь, положил рядом на подлокотник кресла.

– Слушаю, – после нескольких гудков в трубке раздался приятный бархатистый женский голос.

– Здравствуй, Людочка, – улыбнулся Ковров.

– Ромочка… – по интонации голоса чувствовалось, как женщина на том конце заулыбалась, – чем обязана?

– Люда, ты еще помнишь свой французский?

– Конечно!

– Будь добра, тут рядом со мной наши французские гости…

– Поняла тебя. Так чем обязана? – повторила она свой последний вопрос на идеальном французском. Все присутствующие в палате превратились в слух.

– Ты только не удивляйся…

– Ромочка, ты же знаешь, меня сложно удивить, – в голосе женщины чувствовалась улыбка. – Кстати, не утруждайся, я почувствовала, что с Сашей что-то произошло, но я знаю – все будет в порядке.

– Тебя действительно ничем не удивишь, – улыбнулся Ковров, – не зря тебя называли колдуньей. Все всегда чувствовала и понимала, а сколько сердец пленила. Только мое и Юры чего стоит…

Ковров и загадочная женщина попали в плен воспоминаний, но никто им не мешал.

– Да уж, – усмехнулась Людочка, – но Юра всегда, до последнего дня, считал, что ты был серьезным соперником, и его победа требовала постоянного контроля…

– Вдруг своенравная Людочка поменяет свой выбор?

– Это был не выбор, Ромочка, между вами невозможно было выбирать. Я всегда любила вас обоих. Так бывает… Впрочем, это твоим французским гостям, думаю, мало интересно.

–Тьфу… – тихо встрепенулся Ковров.

– Ты ведь не за этим звонишь?

– Да. Люда… скажи, что ты знаешь про Сашиного… отца?

– Вот ты про что… – Людочка помолчала несколько секунд и продолжила. – В те времена, несмотря на оттепель и перестройку, все же попасть за границу мог не каждый. Благо, Юра был не последним человеком в Министерстве иностранных дел. Я была рада, что Лиза будет учиться в Сорбонне. Справедливости ради, она была умной девочкой, а не просто министерской дочкой. Но в Париже она провела всего год. На летнюю сессию после первого курса Юра поехал навестить ее. Я очень удивилась, когда он вернулся вместе с ней. Я помню тот день. Она, не сказав ни слова, убежала в свою комнату и заперлась там. Юра рвал и метал и все грозился кого-то убить.

Друзья переглянулись.

– В общем, выяснилось, что Лиза беременна. Она наотрез отказывалась рассказывать, кто отец ребенка и что произошло. Только повторяла, что он ничего не знает. Юра только один раз заикнулся про аборт. Лиза сказала, что, если он хоть еще раз произнесет это слово, она уйдет из дома, и мы ее больше не увидим. В общем… – Людочка вздохнула, – какое-то время он еще вспыхивал временами, но, когда родилась Саша, растаял и до конца жизни своей души в ней не чаял. Она родилась уже красавицей. С годами становилась еще красивее. К тому же ей передался мой дар. У нее была Лизина улыбка и фигура, в каждом жесте угадывалась ее мать. Но вместе с тем мы все видели, что глаза, волосы – темные, почти черные – у Саши явно не от матери.

– Нежели Лиза так ничего и не рассказала тебе о Сашином отце? – Ковров прервал Люду.

– Рассказала.

Все напряглись и посмотрели друг на друга.

– Но немного, – вздохнула Людочка. – Я хорошо помню тот день. Солнечный летний день. Ясный, теплый. Никто так и не узнал, что произошло. Почему водитель того автобуса вдруг потерял управление и влетел на полную людей остановку. Когда я примчалась в больницу, Лиза была еще жива, – по голосу Люды чувствовалось, что воспоминания даются ей непросто. – Она только сказала, что знает – Саша и ее отец однажды встретятся, найдут друг друга. И что у нее все будет хорошо.

– И все? – Ковров, признаться, ожидал большего. Конечно, анализы не врут, но они надеялись узнать хоть что-то от живых людей, а не от сухих цифр.

– Нет, она еще успела назвать его имя.

Ковров поднял глаза и посмотрел на остальных.

– Имя?

– Да, она сказал, что его звали… Кристиан.

Всеобщий вздох, наверное, услышала и сама Людочка.

– Он нашел ее, да? – вдруг поняла она.

– Можно сказать и так, – усмехнулся Ковров.

– Я знала. И Лиза знала. Наконец, она сможет спать спокойно. – Людочка снова улыбнулась голосом. – Я хотела бы с ним познакомиться. Сможешь устроить?

– Думаю, да. Я позвоню тебе.

– Хорошо.

Ковров выключил телефон и повернулся к остальным. Все снова замерли, но каждый думал об одном и том же – как порой странно поворачивается человеческая жизнь. И что все случайности, которые с нами происходят, на самом деле не случайны.

Солнечный свет проникал даже сквозь закрытые жалюзи на окне. Все-таки, эта зима на удивление солнечная… Саша лежала с закрытыми глазами и не спешила их открывать. Равномерное пищание приборов говорило о том, что она в больнице. Она все помнила. Как, не задумываясь, бросилась под пулю. Как он поймал ее и, прежде чем она потеряла сознание, она увидела его глаза и искреннюю тревогу за нее, такую, которую невозможно было сыграть.

Она все никак не могла понять – почему ее так тянет к нему, почему она так чувствует его. Это не было любовью в привычном понимании, это было что-то другое. Она любила его, но не так, как та же Джоанна. Это была другая любовь.

Она услышала, как хлопнула дверь, и открыла глаза.

– Здравствуй, Саша, – медсестра, улыбаясь, подошла к ней и присела на край кровати, достала аппарат для измерения давления, – как себя чувствуешь?

– Нормально, – Саша улыбнулась, прислушалась к своему телу, – живот болит и ноги немного ватные.

– Это последствия наркоза. Давление в норме, – кивнула медсестра, снимая манжету, – операция непростая была, долго длилась. Плюс от наркоза ты отходила почти десять часов.

– Какой сегодня день? – Саша вздрогнула, приподнялась и встревожено посмотрела на медсестру.

– Пятница, – та аккуратно положила ее обратно.

– Пятница?

Пятница… Сегодня заключительное заседание. И его вступление в должность. И ее не будет рядом… А потом… вечером у него самолет. И она его больше не увидит… Сердце сжалось от боли, Саша откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Тебе нехорошо? – поняла по-своему ее состояние медсестра и быстро поднялась. – Я схожу за доктором.

Саша не стала ее переубеждать. Медленно повернулась на бок и свернулась калачиком. На вновь раздавшийся звук открываемой двери даже не повернулась. Опять медсестра, наверное, или врач…

– Саша…

Она вздрогнула и, помедлив, словно убеждаясь, правильно ли она узнала голос, повернулась. Около двери, улыбаясь, прислонившись к косяку… стояла Джоанна.

– Мадам… – Саша присела на кровати, забыв о животе, но боль тут же напомнила о себе сама. Саша сморщилась.

– Аккуратнее, – Джоанна подошла и села на край кровати. – Не геройствуй, ты еще слишком слаба.

– Я рада, что с вами все хорошо, – Саша не стала говорить, но про себя улыбнулась, ее дар сработал.

– Да. Рон тоже пришел в себя. – Джоанна, улыбаясь, смотрела на нее.

– Значит… скоро вы уедите? – только не выдать себя…

– Да. – Джоанна посмотрела на нее.

– Я была рада познакомиться с вами. И… – Саша замолчала, она всегда умела владеть своими эмоциями, но сейчас чувствовала, что теряет над ними контроль, – и с месье Рокье. Жаль, что не увижу его больше и не смогу сказать, как мне было приятно с ним работать. И не смогу с ним попрощаться.

– Думаю, ты ошибаешься, – Джоанна не переставала улыбаться, и это немного смущало Сашу. Может, она что-то заподозрила или…

– Мадам…

Джоанна поднялась и пошла к двери. Саша молчала. А что она могла ей сказать? Что чувствует к ее мужу что-то необъяснимое, непонятное даже ей самой?

Джоанна вышла, но не успела Саша снова повернуться на бок, как она вернулась, держа в руках ноутбук.

– Подвинешься? – спросила с улыбкой, подойдя к кровати Саши.

Та удивленно посмотрела на нее и немного сдвинулась к краю. Джоанна присела рядом и открыла ноутбук. Включила какую-то программу, что-то настраивала. Вдруг на экране заморгало изображение, немного подергалось и успокоилось. И Саша увидела зал заседаний Кремлевского Дворца, тот самый, где сегодня должно было пройти последнее заключительное заседание и вступление в должность нового Председателя Совета Безопасности ООН.

– Леон снимает. Пока еще не началось, я хочу кое-что тебе показать. Он разрешил. – Джоанна достала из кармана листок и протянула его Саше. – Конечно, он хотел по-другому тебе все сказать, но у нас, уж прости, все не как у людей. Надеюсь, привыкнешь?

Саша удивленно посмотрела на Джоанну и взяла листок. Развернула и…

Двадцать три года. Он был. Он жил. Он дышал. Но не рядом с ней.

Двадцать три года. Она была. Она жила. Она дышала. Но не рядом с ним.

Двадцать три года. И вот они закончились. И теперь они будут. Быть. Жить. Дышать. Рядом.

Джоанна обняла ее и Саша, впервые за эти двадцать три года, разрыдалась. А Джоанна гладила ее по спине. Молча. Потому что бывают ситуации, когда слова не нужны.

В ноутбуке раздался голос президента, объявившего об открытии заседания Совета Безопасности. Они сидели, обнявшись, и смотрели. На Него.

Саша захлопнула ноутбук и посмотрела в окно. Весна в этом году пришла в Москву четко по календарю. Капель задиристо стучала по подоконнику, на деревьях завязались почки.

Она улыбнулась. Вспомнила, как они впервые встретились. Как смущенно смотрели друг на друга, долго просто молчали. А потом прорвало. Почти полночи сидели и разговаривали. Он перенес отлет на следующий день, чтобы побыть с ней хоть немного. И даже успел познакомиться с бабушкой. Саша вспомнила, как та, войдя в палату, несколько минут просто стояла и смотрела на него, потом улыбнулась и обняла. Саша улыбалась, она знала – мама все сейчас видит и все знает и, наконец, сможет спать спокойно.

Остаться надолго он не мог, поэтому они договорились, что она долечится, а он вернется за ней. Предполагалось, что это случится через пару недель, но его закрутили дела. Но Саша не сердилась. Она все понимала. К тому же он звонил ей каждый день.

И вот в Москву пришла весна. Сегодня пятница, рабочие дела прощайте до понедельника. Вечером, чтобы ни случилось, хоть потоп, хоть землетрясение, неизменно они созванивались в скайпе и болтали не меньше двух часов.

Простояв в пробке почти два часа, Саша влетела в квартиру всего за пять минут до их времени. Отмахнувшись от предложенного бабушкой ужина, пронеслась в комнату и включила ноутбук. Но его значок был неактивен.

– Саша… – спустя час бабушка зашла и увидела ее, сидевшей на кровати и молча смотрящей на неактивный значок скайпа, – может, все же поешь?

– Спасибо, бабуля, не хочу. – Саша повернулась к ней и даже улыбнулась. Не смог… Впервые за все это время. Не смог… Саша отвернула голову, чувствуя, как глаза предательски мокреют.

– На твоем месте я бы все же поела… Дорога то неблизкая…

Саша удивленно повернулась. Бабушка улыбалась, а за ее спиной…

Охранник захлопнул дверь машины. В багажнике лежали предусмотрительно собранные бабушкой чемоданы. За окном проносилась ночная Москва.

Саша улыбнулась. Отвернулась от окна и легла на его грудь. Почувствовала, как он обнял ее. Ее рука нашла его руку, их пальцы привычно переплелись. Саша не знала, задыхается ли она от счастья или от его запаха.

Прощай, Москва.

Здравствуй, Париж.