Текст книги "Мой родной чужой (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
Соавторы: Артелина Грудина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Зачем?
Фил тяжело вздохнул и поднялся. Проходя мимо меня, замер на миг и бросил на меня косой взгляд:
– Ты всегда была слепой, Лара. Видела только Женю и не замечала больше никого.
И направился к выходу. У меня сердце заколотилось так быстро, что даже дышать стало трудно.
– Нет, – помотала я головой, – ты же не влюблён в меня. Нет!
Фил замер на пороге. Не оборачиваясь, спросил:
– Почему “нет”?
– Ты бы сражался, – рассудила я. – Не стоял бы в стороне, не притворялся другом. Ты не мог быть настолько лицемерным. Ты же не такой!
– А что, если такой? – Он бросил на меня злой взгляд через плечо. – Осталась последняя дуэль. И я одержу победу!
И вышел, хлопнул дверью.
Дрожа, я прислонилась к стене. Прошептала:
– Ударив в спину? Это, по-твоему, дуэль?
=28=
Фил
Я все таки поплелся к психологу. Навешал какой-то ерунды ее секретарю по телефону, пробился без предварительной записи на прием. И ради чего? Я и сам не мог себе ответить. Любопытство? Надежда на толковый совет?
Женщина в строгом костюме, смотрела на меня поверх очков, слушала мою пламенную речь: какой Женя козел, какая Лара нежная и прекрасная, а затем задала самый дурацкий вопрос.
– Вы уверены, что вы влюблены в жену вашего друга?
Конечно, уверен! Что за чепуха?
– Расскажите мне о своем детстве. Брак ваших родителей был счастливым?
Я вскипел. Это здесь вообще причем? То, что я почти все свое детство провел в закрытой частной школы не имеет никакого отношения к Ларе. А брак моих родителей изначально был по расчету, слияние двух капиталов. Там о любви речь не шла совершенно. Два взрослых человека заключили договор и выполнили все пункты в нем. Мое появление на свет было основным условием.
– Возможно, в семье друга вы увидели ту модель совместной жизни, которую хотели бы перенять для себя. Вы не думали об этом?
Конечно, нет. Мне такое и в голову прийти не могло.
От психолога я выходил в глубокой задумчивости. Чо если она права? Нет! Это не может быть, не должно!
Бар оказался по пути и я заглянул. Несколько порций виски не прояснили ситуацию. Слова психолога не выходили из головы. В них были и логика, и резон, но мне не хотелось верить. Я не мог так ошибиться. Погнаться за иллюзией. Бред!
Прикрыв глаза вспомнил наш поцелуй с Ларой. Она отстранилась, хоть вначале и ответила взаимностью. А что ощутил я сам? Мне было приятно целовать ее, женщина возбуждала и будоражила меня, но это нормальная реакция мужчины на женщину.
В моей жизни были поцелуи и значимие. Те, что поражали своей чувственностью. Те, от которых путались мысли и оголялись инстинкты. Однажды я испытал и тот, когда одно дыханье на двоих… когда-то давно с птичкой-колибри, которая упорхнула от меня.
Мне нужно увидеть Лару! Поцеловать ее, прижать к себе, прислушаться к внутреннему голосу. Да!
Машина летела по ночному городу, светофоры подмигивали зеленым, не задерживая меня. Я был полон решимости.
Ее сменила злость. Квартира, которую я для нее с такой заботой выбирал: заказывал специальные фотообои, распечатывал фото, подбирал рамки к ним. Тот уголок свободы для Лары, чистый лист ее новой жизни, который я планировал разукрасить своими красками – все пропахло Женей! Опять он. Почему так? Да, что в нем такого особенно, что Лара не может вычеркнуть его раз и навсегда?
Чем я хуже его? Может ей нравятся наглые, властные мужчины, которые загоняют в угол?
– Я тоже голоден! – усевшись на стул в кухни я схватил второй бокал и наполнил его вином. – Покорми и меня.
Я не просил, почти приказывал. Был на взводе, злой, потерянный в круговороте событий и эмоций.
– Ничего не осталось, – Лара выглядела растерянно, а я ощутил такую пустоту внутри, что оставалось лишь одно – смеяться!
– Как всегда для меня у тебя ничего не остаётся. Всё отдаёшь ему, да? А он пользуется тобой, Лара! Думал, ты прозреешь, увидишь, какой Женя эгоист, но ты упрямо не видишь очевидного! Позвал, и ты побежала к нему на фирму, как собачка, виляя хвостиком и преданно заглядывая в глаза хозяину! Ничего, скоро не на кого будет смотреть.
Бокал лопнул в моих руках, но я не чувствовал физической боли, потому что душевная была в разы сильнее.
– Значит, это правда, – тихо словно боясь собственного голоса поинтересовалась Лара. – Ты подставил Женю?
Я молча смотрел в любимые глаза и искал там шанс для себя, надежду для нас, хоть что-то, пусть самую малость.
– Зачем?
Я тяжело вздохнул и поднялся. Мне было необходимо, уйти, вырваться из этой клетки, постараться впустить в свои легкие воздух, но эти глаза… они не отпускали.
– Ты всегда была слепой, Лара. Видела только Женю и не замечала больше никого.
Самая горькая правда, которую я когда-либо произносил.
– Нет, ты же не влюблён в меня. Нет! – донеслось мне в спину, заставляя застыть на пороге.
Только что Лара всадила в меня нож. Ее паника а голосе, не желание верить – все это убивало. Обернуться, взглянуть ей в лицо, увидеть там…
– Почему “нет”? – спросил я не оборачиваясь.
– Ты бы сражался! Не стоял бы в стороне, не притворялся другом. Ты не мог быть настолько лицемерным. Ты же не такой!
– А что, если такой? – Я бросил на Лару взгляд через плечо. – Осталась последняя дуэль. И я одержу победу!
Быстрым шагом, я пересек коридор и захлопнул за собой дверь.
Пусть не верит в мои чувства, пусть считает лицемерным и подлым. Я справлюсь с этим, но Лара не переживет, когда Женя предаст ее во второй раз. Когда-нибудь она поймет, что я не могу сейчас поступить иначе. А если и нет, то все равно будет счастлива, пусть не со мной, не с Женей, а с кем-то другим. С тем, кто лучше нас обоих. С тем, кто не разочарует ее.
Лариса
Утром, полная решимости, я вошла в кабинет Фила сразу, как обсудила с Дмитрием Ивановичем второй курс для работников “Фарго”. Но не застала своего босса. Растерянно посмотрела на пустой стол: ни ноутбука, ни документов, даже ручки не было! Обернулась и позвала администратора:
– Наташа! Фил задерживается? Мне нужно подписать вторую ступень по “Фарго”.
– Лариса Александровна, – выбежала из своего кабинета Наташа, в руке она держала телефон. – Фил пытался до вас дозвониться.
Я на секунду прикрыла веки: я так и не зарядила сотовый. Как Фил бросил сумку вчера, так утром её и подхватила. Приняла телефон у администратора и спросила:
– Фил, ты где? Мне нужно подписать…
– Ничего не нужно, – перебил Фил. Голос его звучал сухо, даже слегка царапал слух, словно наждачкой по стеклу. – С сегодняшнего дня ты назначена управляющим центра. Соответствующие документы получишь к обеду. Не разори меня. Пока!
– Фил! – вскрикнула я, только обретя дар речи после ошеломительной новости, но он уже отключился.
Я пыталась набрать его снова и снова, но лишь узнала, что абонент вне зоны доступа. Выругавшись, отдала сотовый встревоженной Наталье. Я чувствовала себя не лучше.
Я испугалась и за него, и за мужа… Эти угрозы! Я ощутила вину, что не поговорили толком вчера, когда друг пришёл ко мне нетрезвым. Но я же не знала, что он хлопнет не только дверью моей квартиры, но и жизни.
Быстренько накидав план на день, оставила центр на Наталью, – хорошо, что пятница, учеников в два раза меньше, да и “Фарго” уже выпустились, – я прыгнула в машину и поехала к Филу домой. Но сколько бы ни стучала и не звонила, никто мне не открыл. Оставив записку, я направилась к Жене в офис.
Мужа на месте тоже не было, зато меня выловил начальник юротдела, и мы часа полтора потратили на обсуждение договора, который я переводила для Жени. Не дождавшись мужа, я вернулась с центр, где, наконец, поставила сотовый на зарядку. Дел под конец недели не было, я отпустила Наталью пораньше и, едва телефон чуточку зарядился, сразу позвонила мужу.
– Лара, он занят, – ответил мне грубый голос.
– Герман? – вцепилась я в трубку: – Это не займёт много времени. Мне нужно кое-что рассказать Жене…
– Он перезвонит.
Слушая короткие гудки, я разозлилась. Я тут сижу, волнуюсь, а Женя даже поговорить не захотел! Телефон завибрировал, и я радостно прижалась ухом:
– Женя?
– Нет, мне приятно слышать имя зятя из уст дочери, – рассмеялась мама. – Ты приедешь на выходные? Девочки ждут.
– Конечно, – засобиралась я. Глянула на стену, прикинула, сколько ещё будет идти последний урок и добавила: – Через полчаса выезжаю и час в дороге.
– Веди аккуратно, – предупредила мама.
– Не волнуйся, – пообещала я и попрощалась.
По пути я ещё несколько раз пыталась набрать то Фила, то Женю, но один не доступен, второй не отвечал, и к дому мамы я подъехала порядком взвинченная.
– Ну вот, – огорчилась при виде меня мама. – А недавно такая весёлая была. – Она повела меня в дом, усадила за стол, поставила передо мной чашку чая и домашнее печенье. – Рассказывай.
– А где девочки? – озиралась я.
– На огороде с Шубой, – усмехнулась мама.
– Что? – растерянно моргнула я. – Шуба выгуливают? Ворон пугают?
– Карина не выговаривает и называет Шуру “Шубой”, – рассмеялась мама. – А Шурка сам не против и даже представляется теперь “здрасьте, я шуба!”. Александр мой…
Мама замялась.
– Поклонник, – улыбаясь, подсказала я.
– Друг, – поправила мама и немного зарделась: – И девочкам нравится. Они вот-вот вернутся, – заторопилась она сменить тему, – рассказывай, что случилось.
Мама моя умеет слушать, что есть то есть. А ещё умеет слышать главное. Поэтому я не удивилась, когда она кивнула:
– Значит, у них война.
– Спасибо, утешила, – скривилась я.
– Не волнуйся, – уверенно проговорила мама. – Женя победит.
– Мне всегда было интересно, – посмотрела я на маму, – почему тебе так не нравился Фил.
– Потому что ты ему слишком нравилась, – хмуро отозвалась мама. – Смотрел на тебя, как диабетик на пирожное. и я понимала, что ничего хорошего из этой “дружбы” не получится.
– То есть, ты знала, что я ему нравлюсь? – удивилась я. – И молчала?
– Не молчала, – покачала мама головой и ткнула меня пальцем в лоб: – Ты не слушала. Упрямая! И бульдозером не сдвинешь. Всегда идеализировала людей и не замечала того, что тебе не нравилось или выбивалось из твоего представления о человеке. Женька, бедный, уже давно устал улыбаться и изображать принца. и лошадь его белоснежную одновременно!
Я рассмеялась, не веря своим ушам. Мама говорила то же самое, что и психолог, но в своей манере, по-простому. Неужели, она много раз мне это твердила, а я не слышала? И обижалась, что мама любит Женю, меня пилит, а Фила так вообще не терпит. Обняла маму и прошептала:
– Ты у меня самая лучшая!
– То тоже самая лучшая, – поцеловала меня мама. – И Женя это понимает. Уверена, он не только победит в этой войне, но и принцессу из плена собственных предубеждений освободит… и его белоснежная лошадь ему поможет!
– Ни к чему. – Я отстранилась и, печально улыбаясь, покачала головой. – Это ничего не изменит. Вряд ли я смогу простить его, мам. Мне главное, чтобы с ним всё было хорошо.
– Мама! – на кухню влетела Карина и повисла у меня на шее.
– Мамочка! – присоединилась к ней Дашка.
Следом за девочками на кухню вошёл высокий, косая сажень в плечах, мужчина. Не знаю, как он в машину помещается, этот инструктор, разве что в бульдозер, который моя мама в молодости водила. Не на этой ли теме они познакомились?
Мне представили Александра, и “Шуба”, мило смущаясь, поинтересовался, не хотим ли мы погостить в его доме. Оказалось, мужчина живёт в пригороде, совсем недалеко от моей новой квартиры – минут десять на машине.
Александр трогательно держал мою маму за руку и ёжился передо мной, словно первоклассник перед учительницей, и я с удивлением поняла, что он побаивается дочки своей “Лидочки”.
После наполненного теплом и уютом ужина, проведённого в семейном кругу, я не устояла перед приглашением и согласилась погостить в доме Александра.
Мужчина с удовольствием возился с Кариной и умудрялся вовлекать в игру мою старшую дочь, которую редко заставишь позаниматься с сестрой. Мне приходилось всё делать самой, помогать и Дашке, и с Кариной отвлекаться, и я уже измочаленная валилась спать.
Александр же, играючи, сделал так, что Даша помогла мелкой сделать задания, а потом и сама пошла делать уроки. И даже не прибегала ко мне каждые пять минут и не выматывала нервы непониманием предмета. “Шуба” сумел объяснить ей геометрию так, что Даша поняла с первого раза. Может, я не теми словами оперировала? Или слишком много на себя брала? Или же нервничала, переключаясь с одного ребёнка на другого?
Мама пошла укладывать Карину спать, а Александр пересел поближе и, отчаянно краснея, проговорил:
– Я хотел попросить вас… руки вашей мамы.
– Что попросить? – всё ещё размышляя, где я ошиблась в воспитании детей, растерялась я.
– Я хочу жениться на ней и привести в мой дом, – сжался мужчина. – Если вы не против.
– Не против, – зачарованно повторила я и улыбнулась: – Почему я должна быть против? Это ваша жизнь! – И понизила голос: – Но мама, она вряд ли согласится. Мы с мужем сколько раз пытались забрать её в город, она такая упрямая!
– Она уже согласилась, – заулыбался Александр. – Было условие только чтобы вы согласились. – Он взял мою ладонь и галантно поцеловал кисть: – Благодарю сердечно!
Я всё ещё сидела в шоке, а Александр, уминая печенья, пояснил:
– Лидочка переживала за вас. Говорила, что придётся в город уехать, чтобы помогать дочке. Вы же на работу вышли и детками некогда заниматься. Но ей так не хотелось жить в квартире. Она любит заниматься огородом… Ну я и предложил ко мне переехать. У меня двухэтажный дом. Сам строил! В черте города, но район чистый. Второй этаж ей отдам, там такой вид из окна… – Запив чаем, мужчина усмехнулся: – Лидочка ответила, что ей неловко жить в одном доме с неженатым мужчиной, ну я и предложил это исправить.
Я уже улыбалась во весь рот, не веря, что моя суровая мама встретила такого замечательного мужчину. Мужчину, который не сдаётся и сделает всё, чтобы “освободить принцессу из плена собственных убеждений”. Кажется, с мамой мы похоже сильнее, чем казалось.
Зазвонил мой телефон, и я ответила:
– Да, Анжи. Я у мамы.
– Поздравляю, Лара, – радостно сообщила мне подруга. – С этой минуты ты официально свободная женщина!
Женя
Я ждал его утром у дома. Копии договоров уже были у моих юристов. В правовом поле будут сражаться они, а я… Я накосячил не только с Ларой, Егором, но и с Филом. Когда-то мы были лучшими друзьями. Я помнил, как мы стояли плечом к плечу и дрались против общего врага. Мне не забыть, как друг меня отговаривал не бросать спорт, но Лара была беременной. Ей нельзя было нервничать, а каждый бой и даже тренировка заканчивалась ее слезами.
Я предал свою мечту, бросил Фила, вычеркнул из плана решение открыть свой клуб. Нет, я не жалею об этом. Работа в фирме отца дала мне стабильность, позволила баловать своих девочек. Это хороший обмен, я дорого продал свою мечту. Это было правильное решение.
А сейчас? Я могу отбиться, более того в моих силах потянуть в суд и Фила и его подельника Токарева. Блядь, но это не будет тем самым правильным решением, о котором я не стану жалеть.
Ворота разъехались и из них начала выезжать машина Фила, я резко ударил по газам и перекрыл ему дорогу.
– Какого хрена?
Фил вышел. Я тоже.
– Есть разговор.
– Мне нечего тебе сказать. Убери машину с дороги.
Фил злился и не шел на контакт.
– Я знаю об Токареве и тебе.
– Молодец. И что?
– Я выстою. Меня не посадят.
– Такой вариант никто и не планировал.
Мужчина криво усмехнулся и открыл дверь машины, намереваясь залезть в салон.
– Фил, давай поговорим. Спокойно, решим все, как взрослые мужчины. Я знаю, что ты любишь Лару, я ее тоже…
– Нет! – друг резко развернулся и хлопнул дверцей. – Ты ее используешь, пользуешься ей, но не любишь. Ты вообще не способен на это. Ты гребанный потребитель, понимаешь?
– Фил, ты я во многом не прав в отношениях с Ларой и поступал так, как не должен был, но это не значит, что ты имеешь право судить меня и говорить, что я чувствую.
– Я видел как ты обращаешься с ней, как подрезаешь ее крылья, как убиваешь огонь в ее глазах. Я вытерал ей слезы и сдыхал, чувствуя ее боль. А что делал ты? Трахал шлюх, врал жене, предавал. А теперь хочешь сказать, что изменился? Понял все, раскаялся и больше никогда так не поступишь? Чушь собачья! Пройдет год, два, пять и ты опять соскочишь, придумаешь себе причину, по которой имеешь право сходить налево.
Каждое слово попадало в цель. Я заслуживал эти обвинения. Только я действительно осознал как это жить без Лары и детей. Потерять вмиг самое дорогое, то на чем держиться вся твоя жизнь и ты сам. Если Лара когда-нибудь меня простит, если даст второй шанс… когда-нибудь…
– Нет, Фил, никогда больше. Теперь я знаю, что такое жить с дыркой в груди, когда все вокруг лишено смысла, когда ты беспомощен перед ситуацией и надежды почти нет. Я не знаю, позволит ли Лара мне присутствовать в их с девочкой жизни. Ты говоришь так, будто все уже решено, словно все вернулось на круги своя, но это не так. Лара не простила меня, она не доверяет мне, не хочет быть рядом и не уверен, что когда-нибудь захочет. Я в жопе, бро.
Последнюю фразу я сказал с горькой улыбкой. Фил нахмурился и пятерней пригладил и так идеальную прическу. Мы оба замолчали и просто смотрели друг на друга какое-то время.
– Я не понимаю, зачем ты мне это все говоришь? Что ты от меня хочешь?
Фил выглядел усталым и вымотанным, но все равно был готов к битве.
– Я хочу подарить тебе шанс быть счастливым. Лара не твоя судьба, не твоя женщина, ты сам это знаешь. Сопротивляешься, но в глубине души уже чувствуешь. Я не хочу, чтобы ты облажался так же как я, чтобы оказался в моей шкуре, поэтому вот. Держи!
Я сунул папку в руки Фила и вернулся к машине. Отъезжая от дома друга, я видел, как тот все еще стоит возле своего внедорожника и всматривается в те документы, что откопал Герман. Я криво усмехнулся своему отражению и вдавил в пол педаль газа. Через час меня ждет встреча с господином Токаревем. Этот сучонок еще не знает, что я в курсе его махинаций. Думает, что у него в рукавах полно тузов. Наверняка, надеятся припереть меня к стенке. Не выйдет.
– Я предлагаю вам хорошую сделку, Евгений Анатольевич. Подумайте, второй раз такое вы от меня не услышите.
Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Ох, и загнул он! Просто сам себя выдал с потрохами. Как заявления в полицию от обманутых покупателей исчезнут, если Токарев не при делах? Если это не его подстава, не его люди? Недалекий, завистливый, нетерпеливый мешок говна. Хрен ему, а не “Дроганстрой”!
– Я не отдам вам тендер и документы на передачу строек не подпишу. По поводу дела о мошенничестве – им уже занимаются мои юристы.
Слово “уже” я выделил интонацией, давая понять, что его афера для нас не сюрприз, что наши юристы более, чем уверены в линии защиты.
– Но как? Заявления были поданы всего час назад…
Я довольно улыбнулся, глядя на противника, который сейчас напоминал перепуганного ребенка. Кажется, господин Токарев осознал, что все пошло совершенно не так, как он планировал. Только мне больше не интересно продолжать эту бессмысленную беседу.
– Разговор окончен.
Дожидаться слов прощания я и не думал. Внизу меня ждала машина и Герман. У нас очень много дел, которые я планировал успеть закончить до пяти вечера, потому что обещал девчонкам поход в кино. И это обещание я намеревался сдержать во что бы то ни стало!
– Жень, Лара звонила много раз, пока ты беседовал с Токаревым. Я позволил себе ответить и сказать, что ты занят.
Герман протянул мне мобильник.
– Ясно.
Я собирался уже набрать жену, когда на экране высветился входящий звонок от адвоката.
– Да, слушаю.
Не то, чтобы я был не рад Соболеву, просто он не особо вовремя. Вроде бы мы всю стратегию уже согласовали.
– Женя, мне очень жаль, но они выиграли дело. С данной минуты вы официально в разводе. Это был удар под дых.
– Понял.
Я отбил звонок и растерянно посмотрел на телефон. В услышанное все еще не верилось. Я должен что-то сделать или не должен?
Перед глазами стояло заплаканное лицо жены и злость в глазах Фила. Он был уверен, что Ларе будет лучше без меня. Еще час назад я был уверен в обратном, а сейчас…
– Отвези меня домой, Гера.
Вести машину я был не в состоянии, звонить Ларе тоже.
=29=
Фил
Три часа пятьдесят пять минут. Каждая минута тянется разрывая меня на части. Я изучил каждый листочек папки, которую дал мне на прощание Женя. Теперь я его должник. Только не это меня сейчас волнует.
Я смотрю на фото и наглядеться не могу: на него, на нее, на них. Во мне все бурлит, хочется действий, куда бежать, звонить, лететь, а я сижу пристегнутым в кресле самолета. Все что мне остается сейчас, просто ждать, когда мы приземлимся, когда сойдем с трапа, пройдем таможню. Ожидание убивает. Часы показывают, что до конца перелета полчаса, но я знаю, что доберусь до Чизик не раньше чем еще через два часа.
Устало прикрыв глаза, я попытался успокоиться, но воспоминания уносили меня на два года назад. К тому мне, который топил свою любовь к Ларе в барах Лондона.
Лица многих девушек стерлись из памяти, имен большинства я и не знал, но Мел она что-то задела во мне. Стройная, яркая, открытая, беззаботная. Она праздновала окончание универа с друзьями. Я не мог оторвать взгляда от ее округлых бедер, плоского оголенного животика, стройных ног и каскада радужных волос. Она напоминала мне птичку колибри. Я не мог упустить такое чудо и не упустил.
У нас был не просто секс. Мел не была развязной девушкой, она будила во мне странные чувства. Мне хотелось нежно ласкать ее, чувствовать ее дыхание, сливаться, врастать в нее…
Наверно, поэтому я впервые не воспользовался презервативом. Мне не хотелось, чтобы хоть что-то разделяло нас.
И вот результат моего душевного порыва – щекастый мальчишка с светлыми волосами и большими голубыми глазищами. То, что Мел не сделала аборт просто чудо. Ребята Жени не передали информацию, как все это время жила девушка. Однако не сложно сложить до кучи уже известные факты: она сдаёт комнату в своей квартире, подрабатывает по выходным в магазинчике у дома. Пособие матери одиночки явно не хватает ей, а ведь я богат. В моих силах обеспечить и ее, и сына. Почему девушка не нашла меня? Я ведь был в том самом клубе каждый вечер. Я даже пытался найти ее, но никто не знал мою птичку колибри.
Самолет приземлился и я с трудом сдержался, чтобы не побежать к зданию аэропорта самостоятельно. Дурацкий автобус, идиотские правила, гребанные террористы!
Я злился, что не могу оказаться рядом с ними прямо сейчас. Злился, что мой ребёнок жил без отца все это время, пока я гонялся за иллюзиями.
Психолог оказалась права. Я не любил Лару, просто тянулся за пленительным образом, который в ней рассмотрел. Отобрав ее у Жени, я мечтал обрести ту семью, что видел у них: уютный дом, задушевность и теплота, которую не купишь ни за какие деньги.
Я богат и беден одновременно. Все, в чем я нуждаюсь невозможно приобрести, выпросить или украсть.
Мел… я совсем ее не знаю, но чувствую, что именно с ней и малышом мне удастся обрести свой островок счастья. По крайе мере, я приложу максимум усилий для этого.
Такси остановилось у небольшого дома. Там, на втором этаже в ее окнах горел свет. Я не знал, что скажу, но задержаться еще хоть на секунду казалось немыслимо.
Дверь открылась почти сразу. На пороге застыла Мел. Молчание длилось слишком долго.
– Что ты сделала со своими волосами?
Вместо радужных длинных прядей, которые россыпью спадали ей до пояса сейчас были каштановые мелкие кудри, которые едва доставали до плеч.
Яркая птичка колибри превратилась в нежную голубку.
– Красить волосы не рекомендуется во время…
– беременность. – закончил вместо девушки я, когда она запнулась на полуслове.
– Ты знал? – она больше разозлилась, чем удивилась.
– Нет, но теперь да.
– Теперь?
– Уже почти девять часов как знаю. – взглянув на часы посчитал я.
– Что-то ты не спешил.
Она сложила руки на груди и недовольно насупила нос.
– Вообще-то я ужас, как спешил. Еще девять часов назад, я был в России, на другом конце планеты.
– Оу. – только и смогла вымолвить она.
– Ну, так что? Я могу войти?
Сейчас мы оба понимали, что речь идет не только об квартире, но и о всей их жизни. Я просил пустить меня в их вселенную. Мел колебалась несколько минут, а затем махнула в сторону гостиной, приглашая меня.
Господи, спасибо тебе за этот шанс. Я его не упущу.
=30=
полгода спустя…
Лара
Вот уже полгода, как мы с Женей разведены, но сказать, что каждый зажил своей жизнью, нельзя. Все изменилось и осталось прежним. Почти.
Теперь у каждого из нас своя работа. Я руковожу центром Фила, Женя своей компанией. Иногда он просит меня помочь с переговорами, и я рада оказать ему услугу. Всем своим партнёрам он представляет меня, как супругу. Раньше я его поправляла, добавляя статус "бывшая", и Женя тут же оспаривал его, исправляя мое “бывшая”, на его "единственная". Крыть было нечем, ведь по факту это правда. Я его единственная, хоть и бывшая жена.
Я и подумать не могла, что муж… Простите! Бывший супруг не станет вести холостой образ жизни. Мои ожидания лопнули, как мыльный пузырь. Никаких пассий, любовниц, свиданий, зависаний в барах или клубах. Женю словно подменили: он даже комплиментов другим женщинам не делал. То, что у него никого нет, я знала наверняка.
С Мариной, его личной помощницей, мы как-то сразу сдружились, и она держала руку на пульсе, всё мне докладывала. Да и без этого Женя все вечера проводил с нами. Приезжал не позже шести: делал уроки с Дашей, играл с Кариной, ужинал с нами, укладывал Кнопочку спать, целовал меня в щеку на прощание и уходил.
Вначале эти поцелуи я выдерживала скрипя зубами, затем во мне проснулось равнодушие, чуть позже они стали приятными и я их уже ожидала. А в последнее время их мне уже становилось мало.
Я успокаивала себя, что причиной всему воздержание, ведь новыми романтическими знакомствами похвастаться не могу. Все мужчины казались мне такими чужими, что я сама их сторонилась.
Через два месяца после развода я все же сходила на первое и последнее свидание с представителем компании “Фагро”. Дмитрий Иванович был очень обходительным, и у нас нашлось много общих тем, но его прикосновения леденили кожу.
Прощальный поцелуй и вовсе оказался чудовищным, я почувствовала неприятие на всех уровнях. После этого на свидания больше не ходила, но мое тело жаждало теплоты и ласки. Оно тянулось к тому, кто знал, как обращаться с ним. К Жене.
– Мам, а что ты делаешь?
Даша застала меня в гостевой комнате. Я как раз достала чистое постельное белье и собралась переселить кровать.
– К нам бабушка что ли приезжает?
– Нет, милая. Она на выходных зайдёт. Это для папы.
Я замерла, ожидая ее реакции.
Лицо дочери осветилось счастливой улыбкой, и Даша бросилась меня обнимать.
– Спасибо, спасибо. Ты не пожалеешь. Папа уже почти исправился, а на выходных мы едем в поход опять. Только это сюрприз… Ой! Но правда ведь классно, да?
– Правда, милая.
Я крепко прижала к себе Дашку и успокоилась. Да, я поступаю правильно. Мы попробуем снова. Только теперь не станем совершать прежних ошибок.
Женя
Проект “Smart Village” строился на удивление быстро. Мы опережали график. После разбирательств с Токаревым все вообще пошло, как по маслу. Исчезли проблемы с поставщиками, митингами и промышленным шпионажем. Да и жучки, и видеосъёмка оказались его работой.
Токарев думал, если я и отобьюсь, то ему лично ничего не грозит. Он просчитался. Когда Фил прислал мне видеозаписи с подставными покупателями, те быстро сдали заказчика. Репутация Токарева рухнула. И хоть до тюрьмы дело не дошло, но работать с ним больше никто не хотел.
У меня же все наладилось. Мало того, что избавился от вредителя, так теперь многие опасались играть со мной в нечестные игры. Я же решил, что проект “Smart Village” будет последним. После него фирма перейдет под руководство толкового управляющего, а у меня есть дела поважнее – Лара и девочки.
Они еще не знают, но в самом центре коттеджного поселка я построил наш собственный дом. Большой, просторный, новый. Наш чистый лист, наш маленький рай, в котором не будет места для лжи, предательства, измен и ссор.
Психотерапия очень помогала нам. Помимо совместных занятий мы ходили и на индивидуальные. Я разобрался в себе, выставил чёткую иерархию приоритетов и следовал намеченному пути. Не спеша, осторожно, боясь надавить, возвращал себе свою семью. Я знал, что процесс будет долгим и не ждал быстрых результатов, но вчера, когда Лара показала мне мою комнату в ее квартире я понял, что полпути пройдено.
Теперь мы жили вместе, хоть и не как муж и жена в полном смысле этого слова. Я хотел Лару. Безумно желал почувствовать ее под собой, услышать сладкие тихие стоны жены, подарить ей удовольствие, хотя бы прикоснуться к ней.
– Что вас останавливает?
Психолог хитро усмехнулся, и я зарезал на диване.
– Страх. – открыто признался я, уже не стесняясь.
– Боитесь быть отвергнутым?
Я покачал головой, отметая это предположение.
– Боюсь потерять то, что имею.
С недавнего времени это стало почти моей фобией.
– Может вам стоит открыто поговорить с Ларой?
– Думаете она готова к подобному?
Я подобрался и сел ровно на диване, сконцентрировал все внимание на собеседнике, жадно ловя каждое ее слово. Она ведь и с Ларой беседует. Ну, что ей стоит немного намекнуть?
– Думаю, вы не узнаете пока не спросите.
Зря ждал. Психолог не станет упрощать мне задачу. Никаких подсказок.
Лара
У меня дрожали руки, и карта электронного замка никак не не срабатывала. Я спиной ощущала бывшего мужа, а сердце билось, как сумасшедшее. Женя молчал и, казалось, даже не дышал, чтобы не спугнуть нечто, возникшее между нами. Я и сама боялась этого.
После дня на природе, который мы провели с дочками, мамой и её новым мужем, Даша и Карина запросились в гости к бабушке, и она, конечно, тут же растаяла. Миша увёз всех, а я осталась наедине с Женей. И зачем-то сказала, что постелила ему на диване новое бельё.
Муж молча вёз меня домой, тихо поднимался следом по лестнице, а я сейчас не могу открыть эту дурацкую дверь! Казалось, что робкий едва покачивающийся огонек неуверенной надежды можно затушить даже дыханием.
Женя не выдержал и молча положил ладонь на мою руку. Я вздрогнула и уставилась на карту, только осознав, что пыталась открыть замок кредиткой.
Тихо рассмеявшись, посмотрела на улыбающегося Женю, и тут тлеющий огонёк взвился пожаром с наших глазах. Жар охватил всё тело, и мы с бывшим одновременно шагнули друг к другу, слившись в поцелуе.
О да! Нежные и настойчивые губы Жени сминали мои, подчиняли, дарили такое наслаждение, что кружилась голова. Никто и никогда не целовал меня так, это умел лишь муж. Как? Что подкашиваются ноги и внизу живота становилось так горячо, что, кажется, я воспламенюсь.
