Текст книги "До последнего вздоха (СИ)"

Автор книги: Ольга Корф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

У Ньюта ладони всегда тёплые. Пахнет от него солнцем, сеном, крапивой, свежей, душистой. А в серых глазах пляшут лучистые смешинки. Говорит Ньют чуть запинаясь, вечно чего-то стесняясь, но зато, когда он начинает разговор о своих любимых животных, лицо его озаряется, он начинает рассказывать без умолку и вовсе перестаёт смущаться. В такие моменты кажется, что Саламандер расцветает, как растение под тёплыми лучами. Солнечный мальчик.

У Литы ладони ледяные. Пахнет от неё экзотическими цветами, чем-то пряным и цитрусовым. Заглянув в чёрный омут глаз, никогда не поймёшь, что спрятано внутри. Речь у неё резкая, звуки отрывистые. Она не боится говорить всё, что думает. А ещё Лита глядит с каким-то отчаянием. Она дерзкая, как будто умрёт завтра же и ей нечего терять.

У них, казалось бы, нет практически ничего общего. Кроме того, что они оба изгои.

Ньюта считают чудаком, Литу – дикаркой. На него недоумённо косятся и перешёптываются за спиной, её громко ненавидят.

Первый раз заметив среди толпы Пуффендуйцев Ньюта, Лита лишь пренебрежительно поджимает губы. “Какой странный и нелепый!” – думает она, наблюдая за непослушными вихрами русых с рыжеватым отливом волос и за прихрамывающей походкой.

Она изначально настроена против всех людей. И ей никто не нужен.

А солнечный мальчик, который имеет привычку не видеть ничего вокруг себя, впадая в глубокую задумчивость, видит её лишь через несколько дней. Да и то по нелепой случайности.

Саламандер приходит в библиотеку, чтобы взять очередную книгу о своих обожаемых животных. Он скользит взглядом по уже ставшей родной полке, касается длинными пальцами корешков книг, раздумывая, что бы взять сегодня. И вдруг случайно толкает вперёд тяжёлый том, а он, не встретив сопротивления, сваливается с другой стороны полки. И тотчас оттуда слышится возмущённый вскрик.

– Гиппокриф тебя побери!

А уже через секунду, обогнув полку, перед Ньютом возникает растрёпанная темноволосая смуглая девчонка, которая недовольно поджимает пухлые губки и смотрит на него с яростью.

– Прости, – бормочет он, заливаясь краской. – Прости, пожалуйста, я правда не хотел…

– Ты псих?! – бушует она. – Так и убить можно!

– Я случайно.

Ньют выглядит таким растерянным, что даже её затвердевшее сердце смягчается. Махнув рукой, она разворачивается и гордо удаляется, бурча себе под нос:”Что с дурака-чудика возьмёшь?”

Ньют к “чудику” давно привык. А на “дурака” не обижается. У него, конечно, тоже есть гордость, он бы не простил такого, если бы незнакомая девочка не была такой… Красивой? Таинственной?

Он провожает её взглядом. И чувствует, что эта встреча не напрасна.

Второй раз Саламандер видит её через пару дней. Она сидит под деревом во внутреннем дворе Хогвартса и что-то рисует карандашом в альбоме. Ему очень хочется подойти. Но врождённая застенчивость не позволяет.

Однако его слишком уж тянет к незнакомке. Тогда он подходит к своему однокурснику, доброму толстяку Билли, пожалуй, единственному человеку, с которым он хоть иногда общается, и неловко спрашивает у того, не знает ли он девочку, сидящую под дубом.

Билли несколько секунд вглядывается в фигуру под деревом.

– А! – наконец вспоминает он. – Это же Лита Лейстрендж. Ты разве не слышал? Пол курса над ней смеётся.

– Почему? – недоумевает он.

Ему ясно, почему объектом насмешек является его действительно несколько нелепая персона. Но с чего вдруг она?

И имя у неё такое красивое. Ли-та… Ли-та… Мысленно он повторяет его по слогам. Получается как капли прохладного весеннего дождя.

– Да странная она какая-то, – пожимает плечами Билли. – Постоянно бросается на людей. И говорить с ними толком никогда не говорит. Грубит всем, даже учителям. Никто её не любит. Даже собственной семье, как говорят, она не нужна. Дикая эта Лита.

Ньют вновь глядит на девочку, склонившуюся над альбомом. Лицо её в этот момент спокойно, умиротворённо. Не верится, что она безумна или агрессивна.

Когда Билли удаляется, Ньют решается совершить самый смелый поступок в своей жизни: подойти и поговорить с ней.

И, чтобы не успеть передумать, он спешит к дереву.

Лита всегда была нелюдима, поэтому чувствует появление кого-то чужого на своей территории. Подняв глаза, она видит покрасневшего паренька.

– Ах, это ты! – хмурится Лейстрендж.

И снова на её лице это недовольное облачко. Когда она рисовала, казалась счастливой и спокойной, а сейчас опять.

Саламандер мнётся и не знает что сказать.

– Я… – наконец нерешительно начинает он. – Гулял тут мимо и случайно увидел тебя. Решил подойти. Знаешь, мне, наверное, нужно извиниться за то, что произошло в библиотеке.

– Ты уже извинялся, – ядовито хмыкает девочка.

– Да, верно… – восмем смутившись, кивает он. – Но мне ещё хотелось… В общем, я Ньют.

Он протягивает ладонь. Но она не пожимает её в ответ.

– Что ж, поздравляю.

И отворачивается.

Саламандер не знает, что дальше делать. Впервые сам первый подошёл к девочке и сразу оказался в глупой ситуации.

Он стоит рядом ещё несколько минут. А потом ему остаётся лишь развернуться и уйти. Ньют, конечно же, не заметит, как она украдкой взлянёт на него.

Когда он исчезает из её поля зрения, солнце закрывает свинцовая туча. Лита чувствует холод. И дождь скоро, наверное, пойдёт. Она любит холод. Всегда любила. Но сейчас она вдруг начинает особенно сильно ощущать своё одиночество.

Капли срываются с небес, надают на неё.

Лита прикрывает глаза, опирается на ствол дуба и чувствует пустоту в голове. Хотелось бы разделить это с кем-то. Но тщательно выстроенная стена агрессии не позволяет.

После, сильно вымокнув, Лита возвращается в Хогвартс. Ей приходится спуститься в слизеринские подземелья и войти в общую гостиную, где её, как всегда, встречают насмешками.

– Посмотрите на Лейстрендж, она как мокрая курица! – фыркает одна из её однокурсниц, сидящая на диване среди подружек.

Лите говорили, что гнев надо сдерживать. Но у неё никогда не получалось.

Она тянется за палочкой. Ей очень бы хотелось запустить непростительное заклятие в эту тварь.

Однако слизеринка замечает движение Литы и вскидывает палочку, обезоруживая её.

– Смирись со своей убогостью, Лейстрендж, – в превосходством произносит она.

И Лита лишается всех остатков рассудка. Она в мгновение ока оказывается подле этой проклятой девчонки, хватает её за волосы и валит на пол, принимаясь лупить своими маленькими ручками. Вокруг слышатся визги.

– Я пожалуюсь учителям! – пищит практически придушенная Литой однокурсница.

– Не успеешь, я убью тебя раньше! – совершенно серьёзно с яростью выплёвывает Лейстрендж.

Они все думают, что у неё смелости не хватит. Но это не так. Они не знают, что Лита уже это сделала один раз. Что теперь её остановит? Она убила своего брата… Подменила малышей на корабле, и именно её брат погиб в той бездонной морской пучине. Лита видит кошмары по ночам и от этих мук ей никогда не избавиться. Ещё одна смерть на её руках ничего не изменит. Она чувствует вседозволенность.

Но ей не позволяют ничего сделать. Её хватают, оттаскивают и начинают бить. Здесь все против неё: и парни, и девчонки, готовы растерзать ненавидимую ими Лейстрендж. Они не будут звать взрослых, они справятся сами.

Она чувствует удары, царапающие её чужие ногти, пинающие ноги. Колени разбираются об пол, на который её швыряют, обе щеки горят от пощёчин и царапин, нос, судя по сумасшедшей боли, сломан. Но Лита не кричит и не плачет. Она безучастна. Ей наплевать на боль.

Наконец кто-то говорит, что так они убьют её. Лита презрительно смотрит на своих мучителей: они напали толпой на одного человека, они боятся навредить ей слишком сильно, ведь получат наказание.

Лита еле поднимается. И идёт прочь.

Её и раньше били. Она умеет уходить гордо. А в коридоре, поднявшись наверх из подземелий, уже позволяет себе согнуться, а потом и вовсе упасть у холодной стены.

Ей нет дела до того, что по ночам здесь нельзя разгуливать. Её столько раз наказывали.

Лита лежит с закрытыми глазами. И думает об отчаянном одиночестве. У неё нет ни одного друга, её мать мертва, её брат мёртв, отец никогда не любил её. И она уже смирилась с этой болью. Только вот зачем она живёт?

Лейстрендж не слышит, как кто-то подходит. Чувствует лишь осторожное прикосновение к плечу. И запах солнца.

– Эй, ты в порядке? – шёпотом спрашивает Ньют.

Он вновь засиделся в библиотеке до ночи. И снова шёл к себе в неположенное время. Сколько раз его ловили! Он уже ничего не боялся.

И вот, проходя по коридору, он заметил кого-то, лежащего у стены. И по разметавшимся тёмным пружинкам кудрей сразу узнал ту самую девочку, с которой пытался заговорить. И пытается сделать это снова.

– Да, прилегла отдохнуть посреди коридора, – огрызается Лита. – Оставь меня в покое и вали отсюда.

Но он не обращает внимания на её грубость. Он рассматривает её и пугается. Она вся в крови, под глазом синяк, губа разбита, нос в месиво.

– Очень больно? – спрашивает Саламандер.

– Привычно, – вздыхает Лита.

Кажется, ей от него не отделаться.

– Тебе нужно в больничное крыло.

– Нет. Само пройдёт. Не хочу туда.

Ньют её спрашивает почему. Он осторожно поворачивает к себе Литу, садится рядом с ней на пол. Она, как ни странно, не сопротивляется.

Он достаёт палочку и начинает сбивчиво бормотать заклинания. Лита начинает выглядеть лучше. Всё-таки что-то он умеет.

– Всё что мог – сделал. Но с носом тебе правда лучше сходить в больничное крыло. Иначе неправильно срастётся и будет кривым.

– Да что уж там, – горестно усмехается она. – Дурнушку ничем не испортишь.

Лейстрендж сидит перед ним, подтягивая колени к груди. А Ньют совершенно с ней не согласен.

– Как ты можешь так говорить? Ты очень красивая.

И он тотчас смущается того, что сказал. Не собирался, в общем-то. Само вырвалось.

Она смотрит на него поражённо. А потом вдруг уголки губ приподнимаются в улыбке.

– Никто мне никогда такого не говорил.

Они смотрят друг другу в глаза, ничего не скрывая.

– Но это чистая правда, – шепчет Ньют.

Он никогда в жизни не был таким смелым с людьми. И с девушками тем более.

– Я Лита, – наконец протягивает руку девочка.

И Саламандер улыбается широко-широко, пожимая своей тёплой её холодную ладонь.

***

Они остаются отвергнутыми всеми чудаками до последнего курса. Но им всё равно, ведь они есть друг у друга. В Хогвартсе обоим теперь не так холодно и одиноко.

Вот уже и начало седьмого курса. Они практически взрослые. Сидят на своём любимом месте – витиеватые мощные корни дерева на маленьком островке в озере. Их окружает зеркальная водная гладь и цепи стремящихся к блистающим сквозь серые тучи небесам гор. Вокруг летают птицы, издавая причудливые звуки, гуляет вольный ветер, обдувая свежие юные лица. На улице прохладно, отчего краснеют кончики носов. Лето в этом году закончилось рано.

Лита смотрит на прикрывшего глаза Ньюта и считает веснушки у него на лице. Раз, два, три, четыре… И вдруг он распахивает глаза:

– Подглядываешь за мной?

Улыбается довольно.

– Вовсе нет, – усмехается в ответ Лита.

Она уже не та дикая девочка, изменилась за несколько лет. Подростковая угловатость ушла, затравленность во взгляде стёрлась. Теперь она действительно красивая девушка, утончённая, хоть и по-прежнему смелая, прямая, но в то же время мягкая. Лита похожа на нежную розу со скрытыми шипами.

Однокурсники мужского пола вынуждены признать, что она не такая уж дикарка и чудачка. Они заглядываются на неё. Но Лите всё равно. Ей никто не нужен, ведь есть Ньют и его обожаемые зверушки, которых полюбила и она.

– Я с раннего детства мечтал о друге. И не знаю, что делал бы, не доведись мне встретить тебя, – признаётся Ньют.

Друзья…

Но есть что-то ещё.

Годы идут, дети взрослеют, дружба часто перерастает во что-то другое. Саламандер ловит себя на мысли, что разглядывает лучшую подругу не совсем как подругу. Он подмечает, как она красива, какой у неё необыкновенный тембр голоса и манящий запах далёких стран. Ему хотелось бы с ней туда отправиться.

Порыв осеннего ветра ещё больше запутывает его непослушные волосы.

Лейстрендж, которая сидит на корнях совсем рядом, прислонившись к тому же стволу, протягивает руку и поправляет ему чёлку. Однако он перехватывает её запястье. Они ничего не говорят. Момент кажется каким-то волшебным.

Ньют переплетает их пальцы. Краснеет, как всегда.

Лита бы вновь посмеялась над его стеснительностью, но сейчас она и сама ощущает неловкость вместе с каким-то другим чувством, от которого перехватывает дыхание, а стук сердца отдаётся в ушах.

Ньют наклоняется чуть ближе. Но не может справиться со смущением. Тогда Лита подаётся вперёд сама. Вот уже их лица совсем близко.

Ньют осторожно касается своими губами её. Поначалу совсем невесомо, будто не веря, что она не растворится в воздухе, как сказочный мираж.

Давно хотел это сделать. Но сам не готов был признать.

Лита прижимается своими губами к его сильнее. Ей хочется чувствовать, какие они на вкус. Мёд, солнечные лучи. Как и всё остальное в нём.

Саламандер тянется и неловко кладёт руку ей на талию. Он не знает, как всё должно быть, но чувствует, что это верно.

На секунду отрывается, чтобы вдохнуть. Лита смотрит на него с лихорадочным блеском в глазах.

– Ньют, это ведь неправильно… Мы друзья, – бормочет она.

И что? Были друзьями, а теперь…

Он чувствует, что лучше снова поцеловать её, иначе смущение станет только сильнее.

Поэтому Ньют вновь находит её губы, ловит готовые сорваться с них слова, скользит языком в приоткрытый рот и начинает выписывать им причудливые узоры. Лита задыхается. Она понятия не имеет, так ли это происходит у большинства, но уверена, что Ньют целуется лучше всех. Ничего, что они неловко сталкиваются зубами, ничего, что потом немного стыдно разговаривать, когда они спешат в замок, держась за руки. Что теперь будет? Никто из них не знает, что делать с этими непонятными нахлынувшими чувствами.

Они останавливаются там, где нужно разойтись в разные стороны. Стоят друг напротив друга, не знают, что сделать.

Наконец Ньют берёт руки Литы в свои.

– Думаю, ты изначально была для меня больше, чем друг.

И она вновь улыбается. А улыбка у неё самая прекрасная.

Он целует эту улыбку, ощущает её в их душах. У каждого поровну.

И два одиноких человека сейчас очень счастливы рядом.

Они не знают, что через неделю Ньюта будут выгонять из Хогвартса. Из-за Литы. Из-за того что она забыла закрыть клетку, а зверь, выбравшийся оттуда, покусал какого-то гриффиндорца с пятого курса.

– Ньют, зачем? – плача, спрашивает Лита, когда он приходит к директору и заявляет, что во всём виноват он, а позже она узнаёт обо всём, когда они сидят в пустой гостиной Пуффендуя в то время, как все на ужине.

А Саламандер улыбается и пожимает плечами.

– Это ничего. Я отправлюсь путешествовать.

Он смотрит по-доброму. И вовсе не неё не сердится. Ньют предвидел, что однажды может что-нибудь подобное случиться, и был готов, так что остаётся абсолютно невозмутим.

– Но ты не должен был…

– Лита, – он всегда произносит её имя с особым трепетом, – ты девушка, тебе необходимо закончить школу, чтобы получить хоть какую-то независимость, ведь ты сама говорила, что тебе необходимо полностью выйти из-под власти твоего отца. Надо выучиться, найти работу, – объясняет он как маленькому ребёнку. – Мне же всё это не нужно. Я всё равно собирался отправиться в странствия.

Ньюту жаль, что придётся покинуть Хогвартс, где он провёл столько времени и узнал множество нового, однако для него это не самое главное. Лита же, кажется, убита этим.

Она цепляется за его мантию, глядит ему в глаза с надрывом, всхлипывает.

– А как же мы?

Он не знает, что ответить. Покинуть Литу – вот что самое сложное.

– Я вернусь, – обещает он. – Подарю тебе экземпляр книги, которую напишу. Это будет книга обо всех причудливых животных, которых мне доведётся увидеть. И мы будем вместе. Обязательно будем. Ты и соскучиться не успеешь.

Ньют сцеловывает дорожки слёз с её лица.

– Не плачь, – шепчет он.

Она не может остановиться. Какого ей будет без Ньюта? А вдруг он не захочет возвращаться? А вдруг забудет её? Она чувствует себя виноватой в произошедшем, хотя виной всему случайность.

Ей необходимо сделать что-то… Что останется с ней, когда его не будет.

Ньют обнимает её, усаживает к себе на колени, баюкает как маленького ребёнка, зарывается носом в её пышные волосы, вдыхает знакомый аромат. Лита такая маленькая, уязвимая, хоть и пыталась всегда казаться колючей и сильной.

– Когда ты уезжаешь? – спрашивает она, прижимаясь к его груди.

– Завтра утром.

– Я хочу… Приди ночью в ту подсобку возле библиотеки. Помнишь?

У них есть своё место – небольшое помещение неподалёку от входа в библиотеку. За дверью притаилась небольшая деревянная лестница, которая ведёт в крохотную каморку. Об этом месте в древнем замке знают только они. И всегда там прячутся, когда не хотят быть среди толп учеников.

Ньют поднимает её лицо за подбородок, заглядывает глаза.

– Я хочу быть с тобой эти последние часы, – уверенно говорит Лита.

Она знает, что это последний шанс побыть вместе. А в будущее ей глядеть не хочется. Кто знает, что там будет?

– Я приду, – кивает он.

Ночью пробираться по Хогвартсу опасно, ведь могут поймать и наказать, но им уже нечего терять.

Темнота таится в каждом углу, дорогу освещает лишь лунный свет, струящийся через высокие готические окна, да редкие факелы на стенах, полыхающие бледным сиянием.

Ньют слышит звук своих шагов, отражающийся под древними сводами. Он глядит на ставший таким родным Хогвартс, но не впадает в уныние, лишь ощущает лёгкую тоску. Саламандер ко всему привык относиться философски. Перемены, в конце концов, бывают и на благо.

Вот и знакомый коридор. Ньют оглядывается по сторонам и быстро открыв неприметную дверь, скользит за неё. Важно, чтобы не поймали Литу. Она-то остаётся.

Ньют думает о ней. И чувствует, что всё не напрасно. Ради Литы он готов отказаться и от Хогвартса, и от чего угодно. Кроме своих животных, конечно. Пожалуй, он привязан к ним одинаково. Ньюту сложно принять, что он вновь будет один. Однако у него нет сомнений в том, что они в скором времени встретятся. Он вернётся в Лондон, где будет ждать его Лита.

Она встречает его в той самой комнатушке. В тишине, не произнося ни слова, подходит и обвивает своими худыми смуглыми руками за шею, приподнимается на носочках, осторожно целует куда-то в подбородок.

У Ньюта перехватывает дыхание. Момент кажется каким-то волшебным. Здесь только они двое.

Он скользит руками по её спине. Вглядывается в родные черты. От нежности щемит сердце.

– Ты уверена?

– Да.

Никто никогда не дарил ей столько тепла и света. Ньют единственный. И она уверена, что это навсегда. Ей хочется верить, что все грёзы станут реальностью.

Лита кажется нелюдимой и холодной, но вглубине души она мечтательная, романтичная, наивная.

Всё в ней состоит из противоречий. И это нравится Ньюту. Но помимо тяги к ней он сейчас испытывает ещё и страх.

Ни у одного из них нет опыта в таких вещах. Они не знают, что делать. Ньют бережно снимает с неё мантию, которая струится вниз, на пол.

Лита тянется за поцелуем. Он наклоняется и касается своими губами её. Очередной поцелуй, где нет ни легкомыслия, ни грязных желаний, лишь свет, нежность, стремление любить и оберегать.

Дрожащие руки, учащённое дыхание, неловкие попытки расстегнуть пуговицы на её блузке.

Оба рады, что здесь так темно, потому что они отчаянно краснеют.

Лита дрожащими пальчиками снимает его шарф. Тёплый, мягкий. И пахнет им. Затем и мантию, и рубашку. Фигура у него худощавая, мальчишеская.

Ньют глядит на Лейстрендж как на святыню. Он никогда ни к кому ничего подобного не будет чувствовать.

– Лита, – шепчет, задыхаясь, – Лита, Лита, Лита…

Не перестать произносить её имя между поцелуями и рваными вздохами.

Всё так неловко и неумело, но они на всю жизнь запомнят эту первую и последнюю ночь.

***

Ньют обещал, что скоро вернётся. Но Лита закончив учёбу, начинает работать в министерстве, а его нет. Год, два, три, четыре, пять…

Лита устаёт ждать. Лита понимает, что он может вообще никогда не приехать.

Лита ждала семь чёртовых лет. А потом не выдержала. Сдалась.

На горизонте появляется Тесеус. Поначалу Лита старается не обращать внимания на достаточно упорные ухаживания своего весьма привлекательного и успешного коллеги по работе. Но он так похож на брата…

Она не хочет думать об этом. Она не хочет видеть до боли знакомую серую радужку глаз, только ту, в которой нет смеющихся лучиков. Не хочет проводить подушечками пальцев по лицу с родными заострёнными скулами, на котором нет веснушек.

Поначалу она считает, что Тесеус – последний мужчина, с кем она сможет быть. Он слишком сильно напоминает о Ньюте. И при их схожести ещё сильнее подчёркиваются их различия.

А потом Лита сдаётся. Она хочет частичку Ньюта. Она зла на него, но не может стереть из памяти дорогой сердцу образ.

Тесеус – не Ньют.

Однако Лейстрендж соглашается на свидание с ним, потому что нет выбора, потому что это лучше, чем ничего, потому что она не сможет всю жизнь быть одна и ждать.

Когда Ньют появился в её жизни, она почувствовала себя не одинокой. А он бросил её. И Лита больше не хочет быть одна.

Она задумчиво перебирает пальцами складки своего шёлкового платья, сидя за столиком в дорогом ресторане. Наблюдает за тем, как Тесеус в чёткой последовательности ножом и вилкой отрезает кусок мяса, кладёт в рот, пережёвывает. Потом берёт в руку бокал красного вина и делает глоток. Педантично. Как надо.

Ньют бы делал всё хаотично, мешая салат с дессертом и проливая туда шампанское, заставлял Литу без стеснения хохотать во весь голос. Да что там, он вообще не повёл бы её в такой роскошный ресторан. Позвал бы на крышу одного из лондонских зданий с пледом и двумя чашками чая.

Но Тесеус – не Ньют.

И Лита не хочет сравнивать. Она с Тесеусом. И хочет с ним быть.

Постепенно она привыкает. Он очень внимателен, заботлив и надёжен. С ним всегда чувствуешь уверенность. Коллеги по работе с завистью вздыхают. Каждая мечтает о таком кавалере.

Что ж, Лита всегда имела успех у мужчин, только вот не пользовалась этим. Почему же сейчас всё-таки не устроить жизнь с таким достойным человеком?

На вопрос Тесеуса о брате Лита отвечает расплывчато: да, дружили когда-то, но всё это в прошлом, в детстве. И Тесеус не спрашивает больше, чувствуя, что ей не хочется говорить об этом. У него есть прекрасная черта – не задавать лишних вопросов.

И вдруг в жизнь Литы, которая только-только начинает налаживаться, вновь врывается сумасбродный маглозоолог, разрушая её самообладание и спокойствие к чертям. Однажды утром у себя в почтовом ящике она находит письмо. Написано оно до боли знакомым кривым почерком, как будто за автором гнался сам Грин-де-Вальд, без точек и запятых, которыми Ньют, прекрасно знающий правила, всегда пренебрегает в письмах.

Послание не слишком длинное:

“Дорогая Лита, прости, что не писал так долго. Я абсолютно потерял счёт времени. Надеюсь, ты по мне не скучаешь… Или скучаешь… В общем, надеюсь, ты помнишь меня. Поскольку я о тебе забыть не могу. Сейчас я в Южной Африке. И хочу предложить тебе присоединиться ко мне. Всегда мечтал путешествовать с тобой. Все эти годы, пока я разъезжал по свету, мне действительно не хватало тебя.

P.S. Ответ можешь выслать на адрес на конверте. Живу я в палатке, но хозяева этого дома – мои друзья. Они разрешили воспользоваться их почтой.

Твой Ньют”.

Дочитав, Лита роняет на пол лист. В глазах собираются непрощенные слёзы. Она не хотела вновь плакать из-за него! Зачем он снова появился? Она ведь почти забыла…

У Лейстрендж сегодня выходной, поэтому она может сидеть дома, глядеть за окно, где опускается на землю серыми тучами очередная осень, такая же, как и все предыдущие, кроме той, когда они с Ньютом были вместе. Воспоминания атакуют её сознание. И на секунду она даже допускает мысль: может, простить ему все обиды и действительно, бросив всё, отправиться в Африку? Часть её этого хочет. Но другая кричит уязвлённой гордостью. Да и что будет после того, как она приедет? О будущем Ньют вряд ли научился думать за это время. Многие люди меняются, но он – вряд ли.

Лита сомневается. Сомневается до вечера, пока не происходит событие, меняющее всё.

В семь часов к ней прилетает сова от Тесеуса, который просит её побыстрее собираться, поскольку через час он будет у её дома. Лита капризно хмурится. Опять он всё решил за неё! С другой стороны, так, наверное, должен вести себя настоящий мужчина.

Пока она собирается, мысли витают далеко. Машинально надевает красное платье, туфли на каблуках, укладывает волосы. Вот и пришло время выходить.

Тесеус по обыкновению встречает её поцелуем. Целует он не так трепетно, как когда-то целовал Ньют. Скорее, более собственнически, властно, обнимая Литу и отгораживая её от всего мира. В его руках она чувствует себя абсолютно защищённой.

– Прекрасно выглядишь.

Он всегда знает, что сказать. И произносит слова чётко, уверенно.

Привозит её в очередной дорогой ресторан. Ведёт себя как безукоризненный джентльмен, по-другому с ним и не бывает.

Лита снова разглядывает его. Волосы идеально уложены, дорогой костюм прекрасно сидит. Он улыбается, шутит, говорит комплименты. В нём, кажется, нет изъянов.

Однако поток её мыслей прерывается, когда Тесеус обращается к ней:

– Лита, я очень долго думал о нас. Собственно, у меня с самого начала были самые серьёзные намерения относительно тебя, теперь же я полностью убедился в их правильности.

Она не совсем понимает, к чему он клонит. Смотрит недоумённо. А он вытаскивает из кармана небольшую бархатную коробочку и кладёт её на стол, застреленный белой скатертью, перед ней. По всем канонам.

– Лита, ты выйдешь за меня?

Она не ожидала. Чего угодно, но не этого. Хотя, казалось бы, так логично.

Девушка глядит на него, пытается понять, правда это или сон.

В коробочке сверкает кольцо с огромным бриллиантом. Тесеус не поскупился. Что ж, он всё делает идеально.

Лита переводит взгляд с кольца на него, затем снова на кольцо, потом опять на него.

Сознание напрягается.

В конце концов, может, к чёрту сомнения? Если она согласится – всё будет просто. И верно. Как должно быть.

Лита вдруг понимает, что она примет предложение. И не поедет в Южную Африку. Она не отчаянная одинокая девчонка из Хогвартса, она больше не творит безумства. Она выйдет замуж за Тесеуса, они будут прекрасной парой. Заведут большой дом, двоих детей, состарятся вместе. Тесеус – лучшая партия, на которую можно рассчитывать.

И фамилию Лита будет носить Саламандер. Даже если выберет этого брата.

Она не выберет Ньюта, несмотря на то, что частичка её сердца всегда будет с ним. Что он ей предложил? Жить с ним в палатке в Южной Африке, не представляя, что будет завтра. Бросить все. А что предложил Тесеус? Тесеус сделал решительный шаг, готов создать с ней семью и провести всю жизнь.

– Я согласна, – на выдохе произносит Лита.

Выбор сделан.

А на следующий день она находит в себе силы написать ответ. Ей сложно сдерживать эмоции, но необходимо сохранять холодный официальный тон.

“Мистер Саламандер, рада, что вы хотя бы живы. Надеюсь, что ещё и счастливы. Поминая старую дружбу, я несколько раз думала о вас. Теперь мне известно, что ваша жизнь, видимо, складывается так, как вы желали.

Однако в следующий раз, прежде чем делать подобные предложения, подумайте о том, что ни одна приличная девушка их не примет. Желаю вам всего наилучшего.

С уважением, Лита Лейстрендж”.

Сухо, жестоко. Она сжимает губы. Так нужно.

И смотрит на сверкающий на пальце бриллиант. Всё правильно.

***

Ньют является в Англию спустя ещё три года. Возникает без предупреждения, как снег на голову.

И, оказавшись дома, сообщив своим родственникам, что он в порядке и даже появился на родине, встречается со своим братом, единственным близким человеком, который живёт в Лондоне.

Тесеус тактично промалчивает о десятилетнем отсутствии младшего Саламандра. Обещает подыскать ему квартиру, которую Ньют мог бы снять. Интересуется, как долго он планирует пробыть в Лондоне. И раздражается типичной беспечности брата, который понятия не имеет, что будет делать дальше. У него нет ни одного плана. И думает он, в лучшем случае, о следующей минуте.

Тесеус приглашает его в гости. У него ведь новый дом. Обещает познакомить с невестой, с которой они живут уже три года, но никак не поженятся, поскольку она всё тянет со свадьбой. Однако, вроде как, на эту зиму уже договорились. Да, они определённо поженятся через несколько месяцев, всё решено.

И какого же удивление Ньюта, когда, придя в дом брата, он обнаруживает там его невесту.

Лита.

Это она.

Ньюту кажется, что он тотчас умирает на пороге, лишь завидев её и поняв, что произошло.

Он думал о ней долгие годы. Поначалу всё было слишком сложно, он не мог позвать её к себе, поскольку путешествия его были рискованными, лишёнными всякого комфорта. Три года назад Ньют написал ей письмо. Он ожидал, что, конечно, удивит её. Возможно, Лита будет недовольна таким долгим молчанием. Но она всегда его прощала.

И он совсем не ожидал получить такой холодный безэмоциональный ответ. Будто писала не она. Саламандер чувствовал боль. Ледяные строчки явно были написаны не рукой смеющейся девушки с портрета, который он хранит по сей день, не маленькой дикаркой, которая не умела скрыть ни единой эмоции, и, уж точно, не его нежной Литой, которая целовала его в ночной тьме Хогвартса, поправляла волосы и смеялась над тем, как он забавно краснел.

Получив то письмо, он сильно обиделся. И решил больше не писать. А чего он хотел? Столько лет прошло. Люди меняются. Но Лита обещала ждать… Что ж, видимо, она оказалась не такой, какой он себе её представлял.

Сказочный образ, бережно хранимый в памяти, разбивается на тысячи осколков.

После этого Ньют пытается забыть Лейстрендж.

Но вот теперь он видит её и понимает, что к чему. Она невеста его брата…

Саламандер смотрит прямо ей в глаза. А Лита отводит взгляд.

Пожалуй, это самое сильное предательство на которое она оказалась способна.

– Вы, кажется, давние знакомые, – нарушает повисшую неловкую тишину Тесеус.

– Слишком давние, – отзывается Ньют. – Я едва ли узнаю мисс Лейстрендж.

И всё. Больше они не говорят ни с друг другом, ни друг о друге. Запретная тема.

С тех пор Ньют старается появляться в доме брата как можно реже. И не думать о Лите.

А у неё весь мир на изнанку. Нужно готовиться к свадьбе. А она инстинктивно ищет взглядом Ньюта.

– Заходи к нам, пожалуйста, – просит она, в очередной раз встречая его в коридоре министерства.

И вновь видит смущённый и неуверенный родной взгляд. Саламандер будто на секунду забывает обо всём, что произошло. И трепетно смотрит на свою Литу.