Текст книги "Зеленое небо (СИ)"

Автор книги: Ольга Кобилева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

45 глава

Она не чувствовала к молодому мужчине больше ничего, кроме отвращения, ненависти и неприязни, но, поскольку у неё всё равно не было другого выхода, она пока вынуждена была подчиниться. Там артистка непременно посмотрит, что можно будет сделать в этой ситуации, а пока она выбирает тактику выжидания и подчинения.

– Антон, как я здесь очутилась? – задала она вопрос.

– Ваш Степан Величко троюродный брат Екатерины Демичевой по материнской линии. Она бывшая твоего Анатолия Чернетевича. Она заплатила мне, чтобы я избавился от тебя любым способом. Всё равно каким, даже убив тебя. Демичева дала мне снотворное, чтобы Величко подсыпал его тебе в какой угодно напиток. Она же фармацевт, вот откуда у неё снотворное. Так и сказала: «Хочешь – можешь убить. Я не стану препятствовать». Демичева уговорила своего брата, чтобы он помог ей и свела со мной, то есть, познакомила. Я придумал план, благодаря которому он втёрся тебе в доверие. Величко врал, что он не местный. На самом деле он киевлянин в энном поколении, я уж и не знаю в каком. Так что все его разговоры на тему о том, как проехать куда – то были полнейшим враньём и чушью. Величко это прекрасно знал.

– Всё правильно говорил мне о нём Толя, когда не доверял ему, – низко повесила голову Алиса. На сердце у неё было тяжело. – Только жаль, что я верила.

– Людям вообще не очень можно верить. Они больше склонны к плохому, чем к хорошему.

– Это уж точно. Что, Антон, будешь убивать меня?

– Нет. Пока нет. Ты мне нужна потому, что я собираюсь потребовать у отца выкуп за тебя.

– Сколько же ты хочешь? Во сколько оценишь меня вместе с моей жизнью?

– Миллион долларов.

– Ого! – присвистнула девушка. – У тебя губа не дура. А она у тебя не треснет?

– Нет. Я – игрок. Много лет играю в азартные игры. Когда выигрываю, когда проигрываю. Вот зачем я без конца просил деньги у своего отца. Недавно я крупно проигрался. Теперь мне надо, Алиса, отдавать свои долги. Поскольку отдавать нечем, я решил, что самый лучший выход из создавшегося положения похитить тебя и потребовать у своего отца выкуп. Ты же солистка группы «Зелёное небо», одна из самых лучших его подопечных, приносишь ему много денег, вот и посмотрим, как он заплатит за тебя.

– Да уж, Антон, я бы тоже хотела посмотреть на это, – тяжело вздохнула певица.

– Заплатит, заплатит, как миленький. Не грусти. Куда он денется?

– Сказали правду о тебе, что ты заплатил за кражу наших музыкальных инструментов и что это была твоя идея украсть их? Тем более, ты сам говорил на кладбище на похоронах Валеры, что как – то отомстил нам, но не захотел говорить как. Может, настала пора признаваться?

– Да, это я. Мне больше нечего терять. И действительно, пришла пора признаваться. Так что в данном вопросе всё, что говорят обо мне правда.

– Зачем тебе это было надо?

– Деньги, деньги, деньги. Вот извечная причина. Я же азартный игрок. Ты забыла? Играю во всё, что можно, если это связано с риском и азартом. Когда – то друзья предложили сыграть мне. Я попробовал, втянулся. Много раз пытался бросить, но ничего не выходит, увы. На это нужна большая сила воли, а у меня её нет. Меня хватает только на некоторое время, чтобы не играть, а потом тянет с новой силой, ещё большей, чем предыдущая. Плюс ещё хотелось отомстить тебе за то, что ты не обратила внимание на меня, когда я предлагал свозить тебя в ресторан да ещё ударила меня. Вот я и выступил на похоронах Валеры. Я ревновал тебя, Алиса, к твоим ухажёрам и к покойному, и к звукорежиссёру, хотя не хотел в этом признаваться никому, даже самому себе. Ты зацепила меня своей красотой за самую душу, проникла в самое сердце, взяла мой покой. Я открываю глаза – передо мной твоё лицо, закрываю – снова ты передо мной. Я влюбился в тебя уже очень давно и безнадёжно.

– Мне, что, теперь посочувствовать тебе? – крайне враждебно спросила артистка. – Что – то мне абсолютно не хочется. К тому же, возможно, скоро ты убьёшь меня. Что – то я пока не страдаю стокгольмским синдромом и надеюсь, что никогда не буду страдать. Это как – то неестественно любить своего убийцу.

– Я надеюсь, что до этого никогда не дойдёт. Я знаю, что далеко не идеал, но не убийца. Я никогда в своей жизни не убивал человека и не знаю смогу ли. Думаю, что разве что в самом крайнем случае. Особенно мне не хотелось бы лишать жизни такую красавицу, то есть тебя.

– Обычно похитители расправляются со своими жертвами.

– А я не могу! – истерически вскрикнул Антон. – Представь себе, не могу. Это не так просто, как кажется.

– Мне тоже было бы тяжело умертвить человека.

– Вот видишь, – успокоился мужчина. – Не я один такой. Я конченый человек. Скорее всего, что я плохо кончу. Пока я жив, надо жить на полную катушку. Мне уже поздно меняться, перевоспитываться. Алиса, я такой, каков я есть и ничего не поделаешь с этим. Слушай, – внезапно воодушевился он, – хочешь, давай после того, как я получу выкуп, мы уедем вместе с тобой желательно подальше? Зачем тебе твой Чернетевич? Что он может дать тебе? Давай уедем, чем дальше, тем лучше. Я даже готов пойти на такую жертву, чтобы выпустить тебя из подвала. Пойдём ко мне. Будешь жить у меня. Я продолжу врать, что похитил тебя. Мне тоже не хочется, чтобы ты сидела здесь, как и тебе, думаю, совсем не желается этого. Я люблю тебя всеми своими сердцем и душой и постараюсь сделать тебя счастливой. Я признаю, что перегнул там на кладбище палку. Прости меня великодушно. Мне не следовало оскорблять тебя. Меня оправдывает только то, что я совсем потерял голову от страсти к тебе. Пошли сейчас ко мне. Прямо сейчас. Чего тянуть? Вернее, поедем в моей машине. Ах да, – молодой человек хлопнул себя по лбу, – вот я болван! Я же совсем забыл, что приехал сюда в машине. Тогда поехали прямо сейчас. Хочешь, развлечёмся у меня дома? Сначала хотел предложить тебе прямо здесь, но отрываться в подвале как – то слишком уж мрачно. Согласен, это самая идиотская идея, из всех, какие я мог предложить когда – либо в своей жизни девушке, да ещё и любимой. Извини меня за это.

46 глава

– Что ты можешь дать мне, Антон? – чуть смягчив голос, но всё же с величайшим презрением заговорила Алиса. – Я люблю своего Толю и никогда в жизни не смогу предать его. Ты игрок. Даже, если бы я уехала с тобой, чего совсем не желаю, ты бы проигрывал. Разве мне надо это? Совершенно не надо. Я должна буду всю жизнь бояться твоих дружков, приятелей или просто знакомых, которым ты проиграешь все деньги. На что мы будем жить с тобой, если ты сделаешь это?

– Да, я знаю, что неидеален. Я изменюсь. Брошу играть. На этот раз уже точно. Видишь, что я ради тебя готов на всё? Только бы ты забыла своего Чернетевича и была со мной до конца моей такой несчастной непутёвой жизни. Я клянусь тебе, что, если не изменюсь, то хотя бы сделаю всё, чтобы попытаться.

Мужчина стал на колени, стал целовать её руки, со всем пылом, на который только был способен. Она даже испытала на некоторое время сострадание к нему и погладила его по голове. Но это было только на время.

Артистка отняла у него свои руки и спрятала себе на спину.

– Я никуда не поеду с тобой, Антон, – совсем мягко, как только могла заговорила она. – Между нами ничего общего нет и совсем не может быть. Я уже сказала тебе, что люблю лишь Толю. Никто, никакой другой мужчина на свете, кроме него мне не нужен. И ты не исключение. Мне очень жаль тебя, но это всё, что я могу сказать тебе. Это всё, что ты вызываешь у меня. При других обстоятельствах ты мог бы добиться моей дружбы, но не больше. Ты понимаешь это, – она начала чётко чеканить каждое слово, чтобы он понял смысл сказанного ему, – ты для меня был чужой, сейчас чужой и навеки останешься таким. Я точно раз и навсегда сделала свой выбор. Моё решение окончательное и не подлежит обжалованию. Всё. На этом точка.

Он в ярости вскочил с колен. Красивое лицо Антона исказилось.

– Чем твой Чернетевич лучше меня? – громко вопросил он и сжал руки в кулаки, потряс ими перед лицом девушки. – Чем? Вот скажи, чем?

– Всем. Он гораздо красивей, чем ты, умнее, добрее, смелее. Ты с тех пор, как я знаю тебя, с самой первой нашей встречи, повёл себя, как законченный эгоист. Тебя в первую очередь интересуют только деньги. Ты безбожно тянешь их со своего отца. Совсем не жалеешь его, хотя он так работает и старается ради тебя, для твоего благополучия. Ты влез в криминал, удовлетворяя свои низменные потребности. Смотри в кого ты превратился. Ты готов ради удовлетворения своих прихотей, да что там готов, уже пошёл на преступления, сначала наняв людей, чтобы они украли наши музыкальные инструменты, теперь похитив меня. На что ещё ты пойдёшь? Изнасилуешь меня за то, что я отказала тебе? Правда, раньше я была ещё худшего мнения о тебе, сейчас я убедилась, что ты не так плох, как хочешь казаться. Только я совсем не понимаю зачем тебе это надо: казаться хуже, чем ты есть на самом деле. При желании ты ещё можешь вернуться на путь истинный. Давай ты отпустишь меня. Прямо сейчас. Я обещаю, что не пойду в полицию, чтобы донести на тебя. Ты веришь мне?

– Верить – то я верю. Даже докажу, что я ещё лучше, чем ты думаешь: не буду насиловать тебя. Я всё – таки не такой изверг. Я на это не способен. Если девчонка не хочет отношений со мной добровольно, я ни в коем случае не трону её. Ещё ни одна не жаловалась, что я хоть когда – то изнасиловал или даже ударил хоть одну из них пальцем. Но насчёт отпустить тоже не надейся, Алиса. Я слишком увяз в том, что натворил, чтобы теперь так легко отказаться от своего намерения получить эти деньги, которые так нужны мне.

– В принципе, я так и думала, что ты так ответишь. Коготок увяз – всей птичке пропасть.

– Ой, не учи учёного, – взъярился мужчина. – Ещё ты будешь мне читать свои морали!!! Да кто ты вообще такая, чтобы учить меня жизни? Слышала такое: «Не учите меня жить, лучше помогите мне материально!» Ты можешь мне чем – то помочь? Нет? Тогда закрой свой рот и молчи!

– Я предлагала, ты сам отказался, – спокойно ответила солистка. – Не ори на меня. Я совсем не виновата в твоих бедах. И никто не виноват, кроме тебя самого. Так что сам и выпутывайся из той грязи, в которую ты сам залез. Не хочешь отпускать меня – не надо. Только жаль, что ты не внял моему совету. Смотри, потом не пожалей.

– Ладно, извини, – примирительно буркнул молодой человек. – Я пойду. Я наговорился с тобой досыта. Приеду в обед, привезу тебе еды, после загляну вечером, тоже привезу поесть. Алиса, не волнуйся, сегодня я обязательно позвоню своему отцу. Скажу, чтобы платил выкуп. Я думаю, от силы пара дней и ты на свободе. Пожалуйста, ты только потерпи и я обязательно отпущу тебя.

– Посмотрим. Иди уже.

Антон опять связал руки певице и уехал. Для неё потянулись тоскливые часы ожидания.

От нечего делать Алиса то пела, то разговаривала сама с собой, то вспоминала всё, что у них было с Толей.

«Ничего, я надеюсь, что он вытащит меня из этого страшного, жуткого места» думала она. "Надо только дать ему срок.

На порядочность продюсерского сынка девушке особенно рассчитывать не приходилось. Она прекрасно видела, что он доведён до отчаяния, поэтому способен на всё. Как известно, надежда умирает последней, но отчаяние есть отчаяние.

Вот только, как звукорежиссёр узнает, где она находится? Это солистка представляла себе смутно. Хотя подспудно она всё же старалась верить, что всё будет хорошо.

Во всяком случае, если не сейчас, то чем раньше, тем лучше.

В обед приехал Антон. Привёз, как и обещал продукты.

Развязал руки артистке. Терпеливо сидел ждал, пока она наестся. На этот раз он ничего не говорил, а почти всё время молчал.

Потом связал ей руки и снова уехал. Явился вечером и так же вёл себя с ней, как в обед. Как только певица закончила приём пищи, молодой мужчина заявил:

– Всё, моя красавица, я поехал. Жди до утра. Завтра я расскажу тебе, что ответил мой отец на моё предложение о выкупе.

47 глава

Сказав это, он нежно прикоснулся губами к её щеке, снова связав ей руки и добавил:

– Я знаю, что тебе до глубины души неприятны мои поцелуи, но что поделать? Я не мог сдержаться.

Алиса ничего не ответила мужчине. Он был прав: чьи – чьи, а его поцелуи были для него уж точно глубоко неприятны.

Антон жалобно взглянул на неё, тяжело вздохнул и покинул её одну на сей раз до утра.

Он приехал домой весьма в весьма злом и недовольном состоянии. Тоже мне, королева выискалась! Он предлагает уехать с ним куда – нибудь, а он ей, видите ли, не по нраву. Да любая бы другая сама кинулась к нему на шею. А эта совсем не хочет, более того, даже позволяет себе говорить с ним презрительно. Уж точно молодой мужчина не привык к такому обращению.

Зато с другой стороны, он не мог не признать, что именно такое отношение и привлекало его к певице. Антон привык, что девушки сами были готовы бегать за ним табунами. Ещё бы! Ведь он красавчик, сын продюсера, пусть не всегда, но часто при деньгах. Теперь же он ясно видел, что всё это не срабатывает с солисткой.

Мужчина уже даже не знал, чем её таким пронять, чтобы произвести на неё приятное впечатление. Сначала артистка казалась ему такой недосягаемой стервой, а она, оказывается, может жалеть, сочувствовать, сострадать, сопереживать. Причём, вполне искренне, не играя.

Хоть говорят, что жалось унижает, но молодому человеку всё же было приятно, что за последнее время хоть кто – то пожалел его, пусть даже ненадолго. Всё время Антон слушать угрозы от своих кредиторов устал.

Да ещё Алиса такая красавица, что даже захватывает дух. Причём самая настоящая красавица. Когда он говорил ей какая она красивая, то нисколько не врал.

У мужчины за его не такую уж долгую жизнь было много девчонок, но такой красивой, как солистка не было никогда. Остальные рядом с ней даже близко не стояли.

Как он не старался вырвать её из своего сердца и своей памяти – не мог. Не выходило, как не пытался.

Проклят он кем, что ли! Антон в сердцах чертыхнулся, вспомнив о певице. И ведь никогда не будет его добровольно, а силой принуждать совсем не хотелось.

Он не был таким уж безжалостным подонком, каким казался всё это время Алисе. Поэтому молодой мужчина решил смириться с тем, что дала ему судьба. Поэтому скорей бы получить свой выкуп, вернуть солистку домой, рассплатится со своими долгами и уехать отсюда навсегда, пусть и одному. Хотя как всё же жаль, что не с артисткой! Видит Бог, он действительно был готов измениться ради неё, даже бросить играть в азартные игры.

Но, если ей это не надо, то Антону тоже. Он останется таким каков он есть до конца своей жизни какой бы она не была.

– Привет, папа, – заявил молодой мужчина, дозвонившись, до Кучеренко, – это я.

– Говори быстрее, что ты хотел, а то у нас сегодня был такой переполох. Пропала солистка «Зелёного неба» Алиса Руднева. Сегодня рабочий день был сорван и все стояли на ушах.

– Я знаю, где твоя солистка, – как обычно со своей излюбленной наглой усмешкой изрёк молодой человек. – Можешь не волноваться. Твоя Алиса у меня. Вчера я похитил её.

– Чего? – на пару секунд продюсер даже утратил дар речи. – Если это шутка, так очень глупая и жестокая.

– Никая это не шутка, – слегка обидевшись, заявил Антон. – Всё правда. Всё так и есть. Алиса у меня. Только я не скажу тебе, где я держу её. Сначала заплати за неё миллион долларов.

– Антон, ты совсем рехнулся, делать такое: похищать людей. Ты хоть знаешь сколько дают за это?

– Мне это нисколько не интересно. Папа, я дошёл до края. Дальше бездна. Только бездна и больше ничего. Я проигрался по – крупному, у меня большие долги, если вовремя не отдам их, меня могут убить. Да, отец, не вздумай обращаться в полицию. Если ты это сделаешь, я убью твою Алису. Ты сам говорил, что она приносит тебе самый большой доход по сравнению с другими твоими протеже. Вот теперь настал твой черёд доказать это. Покажи, что готов раскошелиться ради твоей такой талантливой солистки, если не хочешь ради единственного сына.

– Какой ты глупец! – разозлился на него пожилой мужчина. – Что ты наделал! Что ты натворил! Сколько тебе надо времени, чтобы подождать, пока я соберу такую сумму? Какой ты идиот! У тебя в голове совсем нет ума!

– День или два. Максимум три. Не больше. Дольше я не могу ждать, иначе меня самого отправят на тот свет. Захочешь – найдёшь, где взять такие деньги.

– Почему ты не попросил у меня эти деньги так, не похищая человека? Я бы дал тебе их, пусть не всю сумму сразу, но дал бы.

– Где бы ты взял их?

– Не знаю, я бы мог найти при желании.

– Поздно пить «Боржоми». Надо было думать об этом раньше. А теперь всё, ту – ту, поезд уже ушёл в далёкую, необъятную, неизвестную даль. Отец, не вешай мне на уши лапшу. Ничего бы ты мне отродясь не дал. Ты перестал давать мне деньги уже какое – то время в целях профилактики, чтобы научить меня, как себя вести. Я не думаю, что ты осчастливил меня ими, узнав, что на мне крупный карточный долг. Ты даже в лучшее время не хотел снабжать меня ими, что уж говорить о теперешних временах. Помнишь, ты как – то спрашивал кто придёт ко мне и зачем? Я тогда сказал, что мои друзья, но не сказал зачем. Мы играли с ними в карты. Проигрался я, правда, совсем недавно.

– Хорошо, сын, я постараюсь найти эти деньги и вовсе не буду идти в полицию.

– Молодец, папа, пятёрка за правильный ответ. Всё, я отключаюсь до завтра. Завтра я позвоню и спрошу нашёл ты деньги. Чао, папа.

Мерзавец положил трубку. Кучеренко оставалось слушать только мелодичные гудки в ней. Он сам опустил трубку на рычаг.

– Вот сволочь! – обругал продюсер своего сына. – Как земля только носит таких, как ты!

Он сам теперь жалел о том, что породил на свет такое чудовище.

48 глава

Когда накануне Толя не застал Алису в кафе, он чуть не сошёл с ума от ужаса и беспокойства. Он стал рисовать себе весьма мрачные картины какие только могут быть в своём воображении. Они были такие мрачные, что более страшные просто нельзя.

«Что же могло случиться случиться с моей Алисой?» думал звукорежиссёр. «Куда только она могла подеваться?»

Версия о том, что девушка могла так вдруг, с бухты – барахты уйти от него ни на миг не явилась в его голову. Если бы даже ей пришла в голову такая чудовищная для него мысль, она бы обязательно сказала ему об этом. Значит, случилось что – то другое, гораздо хуже. Хотя всё же это было бы гораздо лучше, чем, изнасилование, похищение или, того хуже, убийство.

Это раньше певица была гораздо более легкомысленной, чем сейчас. За год, прошедший с того времени, когда они помирились, молодой мужчина успел убедиться, что она всё – таки стала более ответственной, серьёзной, вдумчивой, чем раньше и уже не была больше легкомысленной. Время от времени после своего такого грандиозного примирения и успешной попытки повторно жить вместе, влюблённые иногда ссорились, но теперь они старались, как можно скорее помириться, по всяким мелочам у них вообще не возникало конфликтов.

Когда была такая возможность, они старались побольше, почаще и подольше провести время вместе.

Известие о исчезновении любимой было для молодого человека, как гром среди ясного неба.

С ней могло случиться всё, что угодно, начиная от нападения с целью ограбить до самого страшного, самого жуткого и самого неотвратимого, что только может быть – смерти. Эта мысль пугала Толю, приводила в кошмарное, жуткое состояние, в оцепенение.

Несмотря ни на что, он решил бороться и идти до конца, узнать правду, какой бы жуткой она не была. Эта неизвестность пугала его до ужаса, но, с другой стороны, ещё оставалась надежда, что солистка до сих пор жива. Мужчине лучше было узнать, что вот так внезапно, без всякого объяснения причин ушла к другому, чем знать, что её больше нет в живых, никогда не будет. Он даже был готов прощать артистке краковременные романы на стороне, только была бы она жива.

В том, что она ещё есть на этом белом свете всё же было сомнение. Причём очень большое.

Когда молодой человек приехал в кафе, чтобы забрать Алису домой и не обнаружил её там, он спросил как раз именно у той официантки, которая обслуживала их столик со Стёпой:

– Здравствуйте. Вы не видели тут девушку и парня, которые были вместе?

– Да, видела. Я даже знаю кто они такие. Они поют в группе «Зелёное небо». Я просто обожаю эту группу! Ой, так я же знаю и вас. Вы муж солистки этой группы Алисы Рудневой Анатолий Чернетевич. Я правильно узнала вас?

– Да, – нетерпеливо прервал он её. – Так и есть.

– Ах, вы такая красивая пара! Во всех СМИ только и пишут, что о вас. Когда ваша свадьба? Все только ждут – не дождутся, чтобы она наконец – то состоялась.

– Когда – нибудь. Вам сообщат. Вы узнаете о ней из СМИ. Скажите, вы не видели куда делись отсюда Алиса и Степан Величко?

– Отчего же не сказать? Скажу. Вашей Алисе внезапно стало плохо и Степан сказал, что отвезёт её в больницу. Но он не забыл расплатится за заказанный лимонад.

«Степан» подумал Толя. «То – то он никогда не нравился мне. Моя интуиция подсказывает мне, что непременно он тут замешан. Сейчас я поеду к нему и выясню куда он дел мою Алису. Если потребуется – вытрясу силой».

Сказано – сделано. Толя отправился в путь. Он гнал так, что мог запросто попасть в аварию. В тот момент он вообще не думал об этом. Звукорежиссёра это нисколько не интересовало.

В голове у него стучала молотом только одна мысль «Алиса… Девочка моя… Только бы ты была жива… Прошу тебя, Господи, если возможно, забери мою жизнь, только сохрани её ей… Я больше никогда в жизни не попрошу тебя ни о чём, лишь бы только была жива моя Алиса»…

К счастью, по пути ему не встретился ни один гаишник. Стёпы не оказалось дома. Его перепуганный отец, который открыл молодому человеку дверь, заявил:

– Я знаю, что Степан поехал в кафе с какой – то девушкой. Больше я ровным счётом ничего не знаю. Он уже давно взрослый, передо мной не отчитывается.

Поскольку Толя понял, что всё равно не сможет сегодня заснуть, он решил ждать в своей машине гитариста до утра. Ночью ему лезли в голову кошмарные мысли. Одна хуже другой.

Степан заявился домой только под утро. Быстрее метеора звукорежиссёр выскочил из своего автомобиля, догнал его и схватил за шиворот.

– Говори, где Алиса, иначе я тебя по стенке размажу, – он занёс над ним кулак.

– Подожди, подожди, Толя. Не делай глупостей. Я всё скажу. Вчера ей стало плохо, она упала в обморок, я тут же перепугался, повёз её в больницу. Она была вся такая бледная – пребледная, что я думал, что она умрёт тут же на моих руках. Потом Алисе внезапно стало лучше, она вдруг очнулась и сказала, что ни в какую больницу ей уже не надо, она сама доедет домой на общественном транспорте.

– Отчего ты не подумал остановить её? – задыхаясь от гнева, заявил молодой мужчина.

– Я пробовал, честно. Но она упёрлась и ни в какую. Я же не мог драться с ней.

При этом Толя внимательно – превнимательно взглянул ему в глаза, помня, что о них говорят, что они зеркало души. Глаза у Стёпы при этом были такие честные – честные, искренние – преискренние, что как – то не получалось не верить ему.

Мужчина не знал, что гитарист виртуозно умеет врать, если ему надо. Даже ходил в детстве в театральную студию, где играл одних злодеев, причём настолько умело, что ему все верили и даже аплодировали стоя. Поверил ему и молодой человек. Причин не делать этого не было. Вроде бы. Но оставалась одна деталь, которая не давала ему покоя. Именно её Толя решил уточнить.