Текст книги "Гориллы в зелени"

Автор книги: Ольга Кентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава VIII

Обо всем этом я вспоминала, а Георгий спал рядом. Судя по всему, период «горилл» продолжался.

Утром он поцеловал меня в ухо и сказал, что ему пора ехать по делам. Спросил, хочу ли я остаться тут или поеду с ним. Я сказала, что останусь здесь и дождусь его возвращения: прошлая ночь была прекрасной, хотелось посмотреть, будет ли таким же новый день.

Георгий уехал. Я встала с кровати, выглянула в окно. С утра район показался мне просто ужасным. Еще кое-где лежал подтаявший снег, одиноко стояли голые деревья. Кто-то гулял с собакой. «Ничего интересного, – подумала я. – И зачем я только согласилась?» Но изменить что-либо уже было нельзя.

Зазвонил телефон, это была Диана:

– Маша, привет, ты где? Я тебя вчера весь день искала, а твой Даня ничего не говорит.

– Курю возле окна и смотрю на серый снег… в квартире одного молодого человека.

– У какого?

– Да того, помнишь, из кафе.

– Какая ты быстрая.

– А тебя это смущает?

– Ты же знаешь, что нет. Ну и как?

– Очень даже… но так странно, представляешь, он знает Отара и Арчила.

– Откуда?

– Помнишь грузинскую вечеринку, он там был.

– Ну и классно.

– Что классного, а если он позвонит Арчилу и спросит про меня. Что он услышит? «А это та Маша, с которой я как-то переспал, а потом она ушла от меня утром, хлопнув дверью».

– Он ему не скажет.

– Почему?

– Потому что это унизит его, подумай сама, он провел ночь с девушкой, а она ушла, ничего не сказав. Какой может быть вывод – он был не на высоте.

– Или то, что это девушка на одну ночь.

– Я не думаю, что он так скажет. Ему самому это маловыгодно.

– Я с трудом понимаю, не могу анализировать, выгодно или нет. Просто чувствую, что это не на руку мне, вот и все… Но ты бы знала, какой он. Мне кажется, у нас что-то может получиться.

– Чувствую по твоему голосу, что ты очень довольна.

– И да, и нет. Ты знаешь, где я нахожусь? В Алтуфьево. Представляешь, он снимает квартиру в этом районе.

– Ну и что плохого?

– А что хорошего? Зачем мне Алтуфьево?!

– Откуда ты знаешь, почему он там снимает квартиру, может, ему удобно ездить на работу или еще какие-то причины. Да и вообще, ты же не выходишь за него замуж.

– А вдруг выхожу, надо все просчитать, я же не могу перебраться жить из центра на окраину Москвы. А привезти его к нам, думаю, вряд ли получится.

– Ты ему ничего не рассказала про Даню?

– Нет. И не представляю, как это сделать. Если Сережа так болезненно реагировал на него, то этот подавно.

– Не думаю, он разрешит это очень по-грузински.

– Зарежет! – рассмеялась я, хотя самой было не до смеха. Ведь это может стать правдой. – А впрочем, я предпочитаю об этом не думаю, рано их еще знакомить.

– Ты о Дане говоришь почти как о родителе.

– А он для меня и родитель, и брат…

– И бывший любовник, и друг. Знаем, знаем вас, Маша. Германов для вас всё, и живете вы под одной крышей. Лучшие друзья на свете.

– А что в этом плохого?

– А что хорошего? Мне кажется, тебе нужно думать не о том, как сказать Георгию, что ты делишь жилплощадь с бывшим, а о том, как ее поделить.

– Раньше ты мне этого не говорила, вы же были рады, что мы с Даней остались друзьями.

– Маша, это было пять лет назад. И все пять лет ты наступаешь на те же самые грабли. Ни один из твоих мужчин не смог нормально воспринять Даню, да и у него девушки тоже не с особой теплотой к этому относились. Одна только эта Настя, сумасшедшая, но с нее спрос невелик, она не живет в Москве.

– К тому же он с ней уже расстался.

– Вот видишь, я же тебе говорила.

– Не думаю, что я была тому причиной. Они расстались, потому что она не захотела переезжать в Москву и жить с нами.

– Я же говорила, сумасшедшая. Но ты сама послушай, как это звучит: «Не захотела жить с нами». Маша, такое ощущение, что вы предлагаете ей стать третьей. И я думаю, каждый человек будет воспринимать это именно так.

– Может, ты и права. Но я себе не представляю, как это мы с ним разъедемся.

– Тогда живите вместе, но прекратите играть в дружбу.

– А мы в нее и не играем.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Маш, когда-нибудь надо поставить над всем этим жирную точку. А пока лучше скажи, что будешь делать на выходных?

– Не знаю, ничего не планировала. Мне надо только придумать новый текст для рекламы, доработать статью, а вообще-то я свободна.

– А Даня что?

– Даня, наверное, тоже ничего. У него сейчас хандра.

– Бывает. Тогда тем более, мы хотим собраться у меня на даче, отметить начало весны.

– Давай, я «за».

– И привози своего нового друга.

– Не знаю, я подумаю.

Днем вернулся Георгий, с улыбкой, цветами, двумя бутылками шампанского и конфетами. Ничего нового и необычного в этом не было, но я радовалась этому, словно была на первом в своей жизни свидании. Ведь только несколько дней назад я проливала слезы по Сергею, рыдая на плече Германова, а теперь у меня было новая, многообещающая любовь. Мне хотелось верить, что это будет надолго… навсегда.

– Ты меня балуешь. Смотри, привыкну.

– Привыкай.

– Что ты делаешь в выходные?

– А есть какие-то интересные предложения? – сказав это, Георгий обнял меня, и я почувствовала, как его рука оказалась у меня под кофтой, и через секунду кофта уже валялась на полу.

– Не хочешь поехать на дачу к моей подруге? Там будут мои друзья, познакомишься с ними.

– Боюсь, не получится. Мне нужно на стройку…

– Работаешь?

– Нет, я строю дом, надо будет съездить туда, посмотреть все. Хочешь, приезжай потом ко мне, поедем в кино или останемся там, я всегда знаю, чем мы можем заняться… – к кофте на полу присоединились мои расшитые стразами джинсы.

– Ну хорошо, а далеко твоя дача?

– Смотря откуда ехать, вообще не очень.

– И где она?

– В Барвихе.

«В Барвихе?! У него дача находится в Барвихе?! Может, есть какая-то другая Барвиха…»

– А почему ты тогда тут квартиру снимаешь?

– Я ее даже не снимаю, это квартира моего приятеля, он уехал на год в Штаты, попросил за ней присмотреть. Я как раз начал строительство – зачем лишние деньги тратить, решил пожить тут. А тебе здесь не нравится?

– Нет, почему же, только район какой-то блеклый.

– А они все такие, эти спальные районы. Однотипные дома, одни и те же магазины. Но это же не проблема, сел в машину, двадцать минут при хороших условиях, и ты уже в центре.

– Ты прав.

Он полностью обезоружил меня…

И стало абсолютно неважно, где я сейчас нахожусь, мне было тепло и очень уютно в объятиях Георгия, из которых я смогла выбраться только два дня спустя.

Я забыла о недописанных статьях и обязательствах по кредитам; отправив Дане на телефон «Меня нет и не будет, я похищена по кавказским традициям», выключила его. Я знала, что на завтрак полезнее есть мюсли с низкокалорийным йогуртом, но вместо этого мы пили шампанское и ели множество шоколадных булочек и круассанов, оказывается, Георгий был настоящий любитель сладкого. Я с трудом понимала, который час, потому что жалюзи на кухне и шторы в спальне-гостиной были постоянно опущены. Мы заказывали на дом пиццу, суши, выбираясь из постели только, чтобы открыть очередную бутылку вина, точнее, выбирался оттуда Георгий, а я украдкой любовалась его обнаженной фигурой. А за едой общались, пытаясь узнать друг друга лучше. Разговоры в основном касались Москвы и современной жизни, я даже не пыталась блеснуть перед Георгием своими познаниями в художественной литературе или рассказать ему, как создается реклама, все было более приземленно, но не менее интересно от этого. Я многое узнала о нем, и не все, что он говорил, было мне по душе. Георгий в отличие от меня не летал в облаках, он точно знал, чего хотел от жизни, какой она должна быть. Он говорил: «Я рад, что родился в это время. В Грузии мы хорошо жили. Моя мама – учительница музыки. Папа – начальник железнодорожной станции. Их все знали, все уважали, но что у них было? Свой дом, сад, старый автомобиль… Когда папа приехал ко мне в Москву, увидел мою машину, сказал: „Да, сынок, ты большим человеком стал, молодец“. Но смог бы я все это иметь там? Нет. Приехал в Москву, разными делами занимался. И понял, что родился в правильное время. Никому сейчас не нужны ордена, почетные грамоты, не нужна работа с девяти до шести, нужны деньги. А в Москве они есть, горы зелени! Здесь можно всего добиться».

– А любовь?

– О, дорогая, ее здесь столько же, сколько денег.

– Хочешь сказать, ее тоже можно купить?

– А что здесь купить нельзя? В Москве все продается двадцать четыре часа в сутки.

– И меня ты тоже купил?

– Тебя нет, принцесса, – сказал Георгий, но, мне показалось, что это прозвучало так, что он словно продолжил: «тебя я получил – задаром». Не сильно убедительным он казался, словно уставшим от самого этого слова «любовь». А может быть, он просто в нее уже не верил? Я, несмотря на тысячи ошибок и кучу неудачных романов, – продолжала. Я знала, что в этом мире, далеко или близко, но есть мужчина, созданный для меня, и когда-нибудь я обязательно его встречу, и тогда все встанет на свои места.

А пока была московская реальность: горячий грузинский парень с циничным отношением к любви и я с боязнью того, что он узнает о моих бывших отношениях с его другом.

Глава IX

В субботу с утра мы с Даней отправились по магазинам, как всегда, затовариваться едой на неделю и заодно купить что-нибудь Диане.

– Ну и как все прошло? – не унимался Даня, он спрашивал меня об этом каждый день, я отнекивалась «нормально» и в этот раз решила сказать то же самое.

– Нормально.

– Нормально? – Даня искривил лицо, как это обычно делают в комедийных фильмах. Я невольно рассмеялась, потому что выглядел он ну очень глупо. Все-таки черты лица у Германова были очень благородные, присутствовало что-то аристократическое, словно он сошел со страниц романов девятнадцатого века, а такие дурачества все портили. – Ты молчишь, ничего не рассказываешь, я-то думал, ты приедешь и просто запрыгаешь от радости, – не унимался Даня. – Должна быть более высокая оценка, раз ты там осталась на несколько дней. Знаешь, обычно люди покидают театр после первого акта, если им не нравится представление, а тот же самый спектакль смотрят дважды либо ценители искусства, либо те, кому он очень понравился.

– Всё было отлично, я мучаюсь от того, что он подумает обо мне, ведь все произошло так быстро.

– Разве это проблема?

– Говоришь точно так же, как он. С каких это пор мужчины стали такими понимающими? Куда же делись понятия о том, что если девушка спит с тобой в первую же ночь – она шлю… легкомысленная.

– Такие понятия придумали неудачливые любовники, у которых эта ночь оставалась единственной, а девушка уходила, не оставив телефона.

«Знал бы ты, как это близко к истине, Даня», – подумала я, но высказывать ее вслух не стала, слишком рано было для этого признания.

– Тем более ты только что сказала, я говорю, как он. Значит, для него это не проблема, – добавил Даня.

– Выяснилось, у нас есть общие знакомые.

– Кто?

– Его грузинские друзья, помнишь, я ходила на грузинскую вечеринку без тебя в феврале.

Мне показалось, что Даня как-то странно отреагировал на эту фразу, но понять почему, я не могла.

– С тобой все в порядке?

– Да, так, кое-что вспомнил.

– Что?

– Неважно. – Он быстро переключил разговор, но я заметила, что мысли его унеслись куда-то далеко. – Так что плохого, что у вас есть общие друзья? Ты же знаешь, Москва – большая деревня.

– Да, но… – тут я вспомнила, что он не знает, о моих бывших отношениях с Арчилом.

– Но что?

– Мне как-то неприятно из-за всего этого.

– Да ладно, Машинский, вечно ты из всего проблемы делаешь. Все будет отлично, может, ты их даже и не увидишь, зачем твоему Георгию такую красавицу всем показывать! Могут и выкрасть!

– Не смеши.

– Вай-вай-вай, дэвушка, что вэ такая грустная! Красавыца, ай не ха-ра-шо грустить.

– Германов, сейчас я тебе устрою!

Даня продолжал надо мной шутить весь день, не останавливаясь ни на секунду. При этом я все больше и больше погружалась в собственные размышления об Арчиле и Георгии. Я пыталась убедить себя, что подобные ситуации не редкость и люди должны относиться к этому спокойно – прошлое есть у каждого. Но сколько бы я себе этого ни говорила – понимала, что это всего лишь фраза, от которой легче не становится.

А когда вокруг тебя еще никто не понимает, когда смеются, становится еще хуже.

Когда мы приехали к Диане на дачу, все уже были там. Максим орудовал над мангалом с шашлыком, Даня сразу же пошел ему помогать. А мы стали нарезать фруктово-овощные ассорти. Я сидела на стуле за барной стойкой и пила вино.

– Нет, вы посмотрите на нее, еще никто за стол не сел, а она уже пьет, – шутя, возмущалась Лера. – Это что такое?

– Девушки, у меня беда.

– Что такое? – спросила Света.

– Ее Георгий знает Арчила, – Диана озвучила проблему за меня.

– Кого? Брата Ии? – удивилась Лера.

– Да, именно этого Арчила. Что делать?

– Не забивай себе голову, – сказала Диана. – Она мне еще во вторник все уши прожужжала этим Арчилом. Ну, знает он его, и что?

– А я считаю, это проблема, – не согласилась с ней Света. – А если он все ему расскажет? Хороша получится картина.

– Это уже все в прошлом, – говорила Диана.

– Какая разница, – добавила Лера. – В прошлом или нет, но факт остается фактом. Он же грузин, ты думаешь, они спокойно реагируют на такие вещи?

– Но это было всего один раз, – Диана все не соглашалась.

– А какая разница, один или два? Это было.

– Короче, девчонки, – сказала я. – Не знаю, что делать. Зачем я только к нему подошла тогда, сидела бы себе спокойно. Кстати, Диана, ты оказалась права насчет его квартиры. Она принадлежит его другу.

– Он что, бездомный?

– Бездомнее некуда, строит себе дачу в Барвихе.

– Круто, – сказала Лера. – Отар и Арчил там же живут.

– Я помню, они – лучшие друзья.

– Тогда тебе остается одно – свидания тет-а-тет, – сказала Диана. – Говори, что не хочешь никуда ехать.

– И сидеть в Алтуфьево? К тому же он сам не особенно любит там бывать, как я поняла.

– Ну, предложи ему в парк сходить, что ли.

– В парк? Мне кажется, он вообще не гуляет пешком.

– Ну, даже если и в кино, но только вдвоем.

– Попробую. Ну, а вы как тут были без меня?

Как оказалось, за те несколько дней, что я пропадала у Георгия, в жизни одной из моих подруг тоже произошли изменения. Лера влюбилась в нью-йоркского бизнесмена, молодого красавца с темными вьющими волосами, подающего большие надежды своими сделками на Wall Street.

Продолжая нарезать овощи для салатов, Лера рассказала нам свою историю.

Познакомилась они, как, наверное, знакомятся только бизнесмены и бизнесвумен – в самолете, когда летят одним рейсом. Каким образом у авиакомпании произошел сбой в системе, до сих пор остается загадкой, но, наверное, это один из тех счастливых случаев, когда люди, забыв о неприятностях, не подают в суд на авиаперевозчика.

А дело было так: Лере срочно понадобилось вылететь из Москвы в Дубай на подписание контракта о продаже квартиры. Она быстро собралась и такой же скоростью завершила там свои дела и спокойно сидела в комнате для отдыха в ожидании посадки на рейс, попивая свежевыжатый морковный сок и листая журнал. Когда объявили посадку, Лера прошла в салон самолета, села на свое место и, поняв, что устала, надела на глаза маску для сна. И вот, когда она уже почти засыпала, услышала мужской голос, говорящий по-английски: «Простите, но вы спите на моем месте». По словам Леры, она не просто сняла маску с лица, а сорвала ее, недовольная пробуждением.

– Мужчина, вы в своем уме? – возмущенно говорила она ему по-английски. – Это мое место, вот мой билет, – она махнула билетом перед его носом, накрылась пледом, оставив только голову, натянула обратно маску и отвернулась.

– Да?! Это мое место тоже!

Лера повернула голову, снова сняла маску и посмотрела на мужчину.

– Молодой человек, это бизнес-класс. Тут таких ошибок не бывает, вы, наверное, что-то перепутали.

Мужчина продемонстрировал ей билет с тем же самым номером сиденья.

– Хм, ну не будем же мы сидеть в одном кресле все пять часов.

– А мне нравится эта идея, – удивил ее незнакомец.

– Обратитесь к стюардессе, она вам поможет, – порекомендовала Лера, забыв про сон. Тут она уже успела разглядеть, что мужчина хорошо выглядит, неплохо одет. Наверное, не стоило ругаться с таким.

– И через минуту, – сказала Лера, продолжая свой рассказ, – он уже сидел со мной рядом.

– Как тебе это удалось? – спросила я.

– У них действительно произошла какая-то ошибка, а место рядом со мной было свободно. Его туда и посадили. Сначала он просто улыбнулся и попытался деловито достать ноутбук, но потом, когда я извинилась…

– …Ты извинилась? На тебя это не похоже.

– Он такой красавчик, что стоило извиниться. Сказала, что очень устала, хотела выспаться, никак не ожидала, что кто-то будет пытаться согнать меня с места. На что он, кстати, ответил, что ни за что не позволил бы этому случиться. Он бы предпочел сидеть на полу в проходе рядом со мной.

– Кажется, он тоже от тебя без ума.

– Надеюсь.

– И как его зовут?

– Джеймс. Ему 37 лет, он родился и вырос в Нью-Йорке, занимается бизнес-инвестированием, увлекается большим теннисом и гольфом, любит проводить отдых в Европе, на греческих островах, в Италии и Франции, прекрасно разбирается в живописи и он просто потрясающий!

– А он сейчас в Москве?

– Нет, уже улетел в Нью-Йорк, но что-то говорит мне, что я туда тоже скоро отправлюсь. Мы с ним постоянно переписываемся, общаемся по скайпу. В Москве мы провели два волшебных дня, я как будто сама узнавала этот город заново. Оказывается, он часто сюда летает по делам. И обычно всего лишь на один день. Но для меня задержался дольше.

– Я очень рада за тебя, Лера, – сказала я, – главное, проверь, чтобы не оказалось, что его лучший друг или брат – это твой бывший любовник.

Все рассмеялись, хотя мне было не до смеха.

– Я серьезно.

– Маша, у него три сестры, а большинство друзей уже женаты.

– Тогда у тебя все в порядке.

Наши мужчины позвали на готовый шашлык, аромат которого уже давно навязчиво летал в воздухе, не позволяя сосредоточиться на разговоре. Дина, большая любительница всего мясного, острого и горячительного, уже не один раз вытягивалась вперед, глубоко вдыхая запах жаренного с лучком и чесноком маринованного мяса. Нам приходилось прерывать беседу, прислушиваясь к доносившимся запахам. Да, они манили, но мне почему-то в тот день совершенно не хотелось есть. Дорезав овощи, мы вышли с террасы на улицу, где уже был накрыт большой стол. Разделить всеобщее веселье мне было трудно, я старалась поддерживать разговор, шутить и улыбаться, но все мысли были далеко – в непроходимых джунглях.

Глава X

К вечеру мое нетерпение увидеть Георгия возросло, тем более что я знала – он здесь, недалеко. И сказав всем, что мне нужно уехать к другу по соседству, я стала поспешно собирать вещи, чтобы не дать никому возможности задать лишние вопросы. Краем глаза я заметила, как Макс и Даня удивленно переглянулись. На их лицах так и читалось: «Это к какому такому другу?». Макс не был посвящен в мои амурные дела, а Даня буквально через минуту понял, о каком друге идет речь. Он захотел меня подвезти – думаю, из любопытства, – кое-как я его отговорила от этой безумной затеи. Он довез меня до дороги, и я остановила такси.

Приехала к Георгию. Дом меня впечатлил. Он был почти закончен. Георгий устроил мне длительную подробную экскурсию, как будто я приехала не в гости, а в музей. Я погрузилась в мечтания и, проходя в одну из комнат рядом с будущей спальней, чуть не сказала, что здесь можно было бы устроить детскую.

– Может, в кино поедем? – спросил Георгий.

– Давай лучше здесь побудем. Пойдем по лесу прогуляемся.

– По лесу, – Георгий посмотрел на свои белые ботинки. – А может, не надо?

– В кино ничего интересного.

– Уверен, мы найдем что-нибудь захватывающее.

– Это ты меня захватил в свой плен, – сказала я, а Георгий притянул меня к себе, мы поцеловались…

И даже после этой спонтанной, жадной страсти Георгий не забыл про кино. По-моему, ему это придало еще больше бодрости и сил. Вначале он предложил поехать куда-нибудь поесть. Отправились в суши.

В ресторане было мало народу. Одно радовало, что никаких знакомых пока не видели. Я с ужасом представляла лицо Георгия, когда он встретит Арчила и тот все ему расскажет.

В кинотеатр на Молодежной мы приехали с двадцатиминутным опозданием, поэтому, сидя в темном зале, решили не вдаваться в подробности фильма, а просто целовались. Это было потрясающе. Я ощущала себя героиней американского сериала, где девушка сбегает с занятий и вместе с бой-френдом идет в кино, потому что это единственное место, где они могут побыть вдвоем. Мне было снова 16 лет.

Только я расслабилась и забыла обо всем на свете, как фильм закончился, – время быстро бежит, когда тебе хорошо.

– Куда дальше моя принцесса желает отправиться?

– А карета еще ждет?

– Она всегда в вашем распоряжении. Может, на бал, в какой-нибудь клуб?

– Давай, отличная идея, – сказала я и втайне порадовалась тому, что перед тем, как поехать к Георгию, сменила потертые джинсы и спортивную куртку на темно-зеленое замшевое пальто, высокие сапоги, обтягивающие брюки и атласную блузку со стразами. Мы уже вышли из кинотеатра и направились на стоянку, я на секунду остановилась и стала искать в сумочке пудреницу и блеск, а Георгий пошел к машине, как вдруг услышала громкий сигнал «биб-биб-биб»… Мне пришлось отпрыгнуть в сторону. «Идиот, – подумала я, – не видит, что девушка стоит». Машина остановилась, стекло опустилось.

– Гамарджоба, мазо [1]1
  Привет, красавица! ( груз.)


[Закрыть]! – услышала я знакомый голос.

– О-т-а-р, – медленно, почти по буквам произнесла я, а про себя подумала: «Вот черт принес… ну я же знала, я чувствовала…»

– Что делаешь, красавица, тут одна в столь позднее время? – спросил Отар.

– В кино ходила.

– Что же я тебя не видел?

– А я, точнее мы, опоздали.

– Ты с молодым человеком?

– Да, уже уезжаем, – ответила я, умоляя про себя, чтобы Отар после этих слов захотел уехать. И вот я уже видела, как он собирается ехать дальше, сказав что-нибудь дежурное на прощание, но в эту минуту, как назло, меня окликнул Георгий: «Маша, ну ты что там застряла…» – и вместо того, чтобы остаться сидеть в машине, он вышел из нее и направился ко мне. Отар, конечно, его узнал. Он тоже вышел из машины, они поздоровались, обнялись и заговорили по-грузински. Из всех слов я успела разобрать только название клуба, куда они решили отправиться.

– Садись в машину, сейчас поедем вместе с Отаром. Нас там все ждут.

– Все это кто?

– Его братья, друзья. Поедем?

Я не знала что сказать, задумалась.

– Если она не хочет, отвези ее домой и приезжай к нам, – сказал Отар уже по-русски.

«Что? Как это – если она не хочет, – подумала я. – Что за самоуправство? А ты, Георгий, чего ты стоишь и смотришь так на меня? Почему ничего ему не отвечаешь? Почему не скажешь ему, что без Маши я никуда не поеду…»

– Маша, если ты не хочешь с нами, давай я тебя отвезу домой!

«Что он такое говорит?»

– Нет, я хочу, просто задумалась, есть ли у меня какие-то дела на завтра.

В машине Георгий не переставая говорил об Отаре. Казалось, что я больше не существовала в этом мире, а был только Отар, семья Отара, его машины, девушки, часы, любимые марки одежды, клубы, курорты и т. д. Я поражалась тому, с каким восхищением Георгий говорит о своем друге. В какой-то момент у Георгия зазвонил телефон. Он ответил, говорил снова по-грузински. Потом остановил машину на обочине, следом за нами ехал Отар.

– Какие-то проблемы? – спросила я.

– Никаких, красотка. Отар хочет повести мою машину, мы с ним решили поменяться.

Я была в шоке, что ничего не успела ответить. «Как это поменяться? И чем вы еще привыкли меняться?» Я думала, что мы с Георгием пересядем в машину Отара, но Георгий даже ничего мне не сказал. Он просто вышел, когда мне в машину сел Отар.

– Привет еще раз, – сказал он.

Не успела я что-то ответить, как мы поехали просто с сумасшедшей скоростью.

– Вы почему поменялись?

– Я себе хочу такую же купить, решил устроить тест-драйв.

– И как?

– Отлично, смотри, какая скорость. Я с ума схожу от этой машины, супер.

– Да, действительно, супер, – ответила я, молясь про себя, чтобы мы никуда не врезались. Хоть была уже ночь, но в выходные ночью в Москве машин ненамного меньше, чем днем.

И начался тот же самый восхваляющий монолог, только теперь вместо Отара на пьедестале почета оказался Георгий. Мой Георгий. Чего я только не узнала о нем за те несколько минут, пока мы мчались на сумасшедшей скорости по Садовому кольцу: то, что Георгий любит на самом деле блондинок (хм, камень в мой огород), но поскольку грузинки обычно от природы имеют темные волосы, он ничего против не имеет. «А при чем тут грузинки?» – подумала я, когда сейчас он со мной. Узнала, что он когда-то восемнадцатилетним мальчиком собрался жениться на девушке из соседнего дома, потому что они с детства знали и любили друг друга, как брат и сестра. В саду дома ее родителей рос тархун, который Георгий заботливо взращивал и обожал. Именно там, окруженный душистыми пряными травами, он и просил ее руки, но она отказала, предпочтя выйти замуж за сына известного политика, ставшего потом во главе Грузии, и что сейчас, смотря телевизор, он видит лицо своего бывшего соперника, то всегда переключает канал либо выключает телевизор. Из-за чего многие считают, что он лишь бросается словами о любви к родине, а сам давно ассимилировался в Москве, но они же не знают истинных причин. «Да… – подумала я. – Столько лет уже прошло, а он все еще помнит старые обиды. Неужели он все еще любит ее? А зачем тогда тут девушки?» И Отар, словно в подтверждение моих слов, добавил: «Поэтому он очень ревнивый, если что-то узнает, не поздоровится». И он с таким пренебрежительно-высокомерным взглядом посмотрел на меня, что хотелось попросить его остановить машину и выйти из нее. Но долго ждать не пришлось – вместо моих просьб буквально перед Новым Арбатом нас остановил патруль. Георгий и Отар вышли и минут через пять вернулись. Георгий наконец-то сел в свою машину.

– Что там? – спросила я.

– Ничего.

– Но вас же остановили.

– Спросили, что так быстро едем?

– Но вы действительно быстро ехали. Да и еще не на своих машинах, права не отобрали?

– Какие права, детка, я без прав езжу.

– Как же ты ездишь без прав?

– Обыкновенно, дал ему 500 долларов, он успокоился.

– Зарплата за месяц.

– Что, ты зарабатываешь в месяц 500 долларов?

– Нет, не я, зарплата гаишников, – сказала я, а сама удивилась тому, каким голосом он это сказал. Как будто если я зарабатывала бы 500 долларов, он бы перестал со мной общаться.

– Приехали, вылезай.

У меня было отвратительное настроение. Все было так хорошо, пока мы не встретили Отара, и я чувствовала, что это была не последняя неожиданная встреча за ночь.

В клубе было много народу, мы прошли к дивану, где сидели друзья Отара. Среди них была только одна девушка, которую я помнила еще по той грузинской вечеринке – Яна. Как я потом узнала, она встречалась с Леваном, тоже близким другом Георгия. Мы подошли к столику, Георгий со всеми расцеловался, обнялся. Я стояла в сторонке, наблюдая за этим грузинским обычаем, между делом выискивая Арчила. Его не было. Хоть это радовало. Георгий представил меня, сказав: «Это Маша…» Он не сказал: «Это моя девушка Маша, это моя любимая Маша… А просто – Маша…» Это меня очень обидело. Вообще как только мы вошли сюда (даже еще раньше, как только увидели Отара), он сразу изменился. Как будто стал далеким, чужим мне. Я чувствовала его отстраненность и гордую независимость. Мы сидели за столом, и он не держал меня за руку, не касался моих волос, колен, редко смотрел на меня, а если и смотрел – то не улыбался, как он всегда это делал дома. Он только спросил, что я буду пить и есть. Я заказала себе двойной мартини и мороженое. Георгий сказал об этом официантке и сразу же отвернулся от меня, продолжив беседу с друзьями. Я успокаивала себя тем, что, может, он давно их не видел или еще что-то подобное. Но в глубине души чувствовала, что все это именно так – он сейчас как будто не со мной. Я просто красивый фон для него, русская любовница. В этот момент я поняла, что мысли выйти за него замуж – это только так, для смеха. Но когда я об этом говорила Диане, то я подразумевала, что на 50 процентов это все-таки возможно, а сейчас я понимала, что это на 150 процентов невозможно. Это невозможно никак. Он никогда не женится на такой, как я.

Я отправилась танцевать. Когда я выходила из-за стола, Георгий даже не спросил, куда я направляюсь. Мне показалось, исчезни я сейчас, он этого бы даже не заметил.

Вернулась минут через двадцать, все было по-прежнему: мужчины пили, ели, общались. Я посмотрела на Яну, она сидела рядом с Леваном и с равнодушным выражением лица пила вино, потом так же равнодушно потянулась за сигаретой, поправила волосы, достала пудреницу, нанесла блеск для губ. Как будто ей было безразлично, что с ней никто не общается, но в то же время я не заметила в ней обиды или недовольства, скорее, Яне было комфортно. Я же воспринимала это с трудом. Когда Георгий отвлекся, чтобы налить себе чай, я сказала ему на ушко: «Когда мы поедем домой?»

– Скоро поедем, – сказал он. – Ты устала?

– Нет, просто хочу побыть с тобой.

– Да, я тоже. Но ты же видишь, тут друзья.

– Да, да, конечно.

– Может, еще что-то закажешь выпить?

Я заказала себе выпить, потом еще, еще и еще. «Скоро поедем?» – спросила я его снова. «Скоро, скоро», – ответил он. Уехали мы только под утро, часов в пять. Да и то отправились не домой, как я предполагала, а завтракать в другой ресторан. Несмотря на раннее утро, там было много народу, таких же молодых людей и девушек, продолживших здесь after-party. Все были немного сонные, немного пьяные, на лицах девушек были видны лишь остатки макияжа, стертые румяна. Была слышна замедленная речь посетителей, обсуждавших прошедшую ночь.

Я была и грустная, и злая. На протяжении всей ночи мы с Георгием мало общались, со мной вообще никто не разговаривал, кроме обслуживающего персонала.

– Что будете заказывать? – спросила официантка.

– Овсяную кашу с фруктами и большую чашку латте, – сказала я.

– К сожалению, у нас еще не началось время завтрака.

– Как это, уже почти шесть утра.

– У нас завтраки только с восьми утра.

– Ладно, давайте «Цезарь» с курицей и кофе.

Георгий, Отар и Леван заказали себе коньяк.

– Не рановато ли для коньяка? – спросила я Георгия тихо.

– Все нормально, выпьем за встречу.

– Вы же уже пили.

– Слушай, все нормально, – ему явно не нравилось, что я вмешиваюсь в то, что он делает. Я же больше беспокоилась за то, как он поведет машину. Не хотелось бы из-за его безрассудства разбиться.