Текст книги "Рассказы (СИ)"

Автор книги: Ольга Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Антуан снова сел на слегка влажную после дневного дождя лавку. Все происходящее было настолько сложным и неожиданным, что мужчине понадобилось время для раздумья. Страх, даже ужас в глазах Клариссы поразил его до глубины души, к тому же девушка явно отдавала предпочтение этому молокососу… Нет, грубая сила здесь бы не помогла, оставалось одно – ждать. И надеяться, что наступит момент, когда можно будет поговорить с Клариссой, все ей объяснить, напомнить, а пока придется караулить возле ее дома, чтобы ни один ухажер, с экипажем или без, не смог похитить любимую.

– Представляешь! Он набросился на Игоря, чуть не избил! Ужас! Я позвоню в милицию, слышишь? Это точно маньяк, я тебе говорю…

Нина долго выслушивала сбивчивый рассказ Татьяны, не перебивая. Она знала, что подруга в милицию не позвонит – то ли постесняется, то ли побоится. А виновник сегодняшних странных происшествий все так же сидел на лавке перед подъездом Таниного дома, и Нине хорошо было видно его примечательную фигуру в желтом свете уличного фонаря.

* * *

Ночью Анутан, несмотря на усталость, лишь слегка задремал, да и то ближе к рассвету. Отойти от дома Клариссы он опасался – вдруг да уйдет с этим юнцом? Странные нравы у здешних, если молодой девушке позволяется ездить без надлежащего сопровождения в обществе представителя противоположного пола.

Утром чувство голода напомнило о том, что вот уже сутки граф де Ковиньи ничего не ел. Неподалеку во дворе находился ларек со свежей сдобой, но местных денег у Антуана Робера все равно не было, как, впрочем, и любых других – все ценное он отдал колдуну, ничего не утаив. Боялся спрятать даже монетку – вдруг обман разрушит призрачную, но единственную оставшуюся в его жизни надежду?

Де Ковиньи прошелся по двору, не теряя из вида двери дома, где теперь жила его Кларисса, немного размял плечи и спину, и снова уселся на лавку в ожидании.

День, когда умерла его молодая жена, была самым страшным в жизни новоявленного графа. Хрупкая от природы, она часто болела, и хотя муж старался оградить ее от любой опасности, внезапно простудилась и сгорела за три дня. Антуан долго не отпускал остывающее тело, долго не соглашался на похороны, пока не понял, что сходит с ума. Тогда-то родственникам Клариссы удалось уговорить его предать тело молодой графини земле.

На похоронах Антуан был тих, ни с кем не разговаривал, принимая слова соболезнования молчаливым кивком. Родные и знакомые разошлись вскоре, а он остался у свежей могилы до следующего утра, и просидел бы там еще дольше, если б старый слуга, вышедший разыскивать хозяина, не утащил его, безвольного, в замок.

Сначала граф заперся в своих комнатах, отказываясь и от пищи, и от общества, а через два дня потребовал принести выпивку. Месяц прошел как одна длинная беспросветная ночь – говорят, бывают такие ночи, длящиеся по полгода… Но бывший полководец не успел окончательно потерять человеческий облик, потому что однажды в его замке появился колдун…

Кларисса все еще была здесь, в высоком каменном доме. Пряталась от него. От этой мысли Антуану становилось тоскливо. Жена должна была узнать его с первого взгляда, так же, как он ее. А вышло иначе.

* * *

– Все еще сидит? – осведомилась Нина у подруги, хотя сама прекрасно видела вчерашнего незнакомца из окна.

– Сидит, Ниночка, сидит, – вздохнула Таня. – Не знаю, что делать. Может, вызвать скорую помощь? Он же сумасшедший, вот пусть и забирают в психушку!

– Что же твой каратист его вчера не отметелил? – ехидно поинтересовалась рыжая.

– Дзюдоист, – привычно поправила Таня.

– Тем более.

– Что значит "тем более"? – обиделась девушка за своего ухажера. – Ты же видела, какой он огромный! Как медведь!

Нина только хмыкнула, не желая спорить с подругой.

– Ладно, говори, что тебе купить надо. Постараюсь мимо него пробраться…

– Ой, Нина, а ты не боишься? – раздался в телефонной трубке взволнованный голос Тани. – Вдруг он на тебя нападет?

– Вряд ли он меня узнает, – беспечно пожала плечами рыжая. – Вчера он только на тебя и смотрел. По-моему, у тебя всего-навсего объявился новый поклонник, только ударенный на всю голову.

Таня сдавленно хихикнула, но тут же возмутилась:

– Как это "всего-навсего"? Вот посмотрела бы я, что б ты делала, если б это тебя под подъездом какой-то маньяк караулил!

Было прохладно. Нина набросила ветровку и, перекинув на спину тугую морковно-рыжую косу, побежала вниз по подъездной лестнице. Когда напоенный влагой воздух коснулся ее лица, девушка первым делом нашла взглядом караулившего подругу незнакомца. Он сидел, мало на кого обращая внимание, немного помятый и уставший, будто не выспался. Две старушки, заранее запасшиеся кусками картона, чтобы посидеть на непросохшей лавке, остановились неподалеку и неодобрительно косились на мужчину в странной одежде.

– Бомж какой-то, – проворчала одна.

– Или пьяница, – охотно поддержала вторая.

Они подошли ближе и встали перед ним, осуждающе сдвинув седые брови.

– Вы кого-то ждете, молодой человек? – поинтересовалась бабушка в красном платочке и темно-коричневой длинной юбке.

Тот посмотрел на них, словно раздумывая над ответом, потом коротко произнес:

– Жду.

– А кого? – спросила вторая старушка в больших очках и цветастом платьице под теплой длинной кофтой.

– Прошу прощения, уважаемые дамы, – ответил мужчина вполне вежливым тоном, – но это касается только меня.

Старушки переглянулись и тут же принялись наперебой высказывать возмущение таким поведением незнакомца:

– Грубиян! Грубиян! Точно бомж или грабитель – небось, выслеживает, когда хозяева из квартиры уйдут, чтобы дружкам своим свиснуть! Вот мы сейчас милицию вызовем, а то что ж такое творится – ходят всякие, людей пугают. А тут, между прочим, детская площадка!..

Мужчина вздохнул и отвернулся. Воспользовавшись этим, Нина прошмыгнула в подъезд мимо злополучной лавки и облегченно перевела дыхание лишь когда дверь за ней закрылась.

Несколько минут спустя подруги уже вместе стояли у окна, прячась за занавеской. На лавке теперь сидели обе старушки. Как им удалось согнать оттуда сумасшедшего Таниного поклонника, так и осталось загадкой. Но мужчина никуда не ушел – он стоял в стороне, поглядывая вокруг и не выпуская из виду двери подъезда.

Была среда, Танины родители еще не скоро должны были вернуться с работы. На небе собрались тучи, начался дождь. Старушки покинули мокнущую лавочку, мужчина в странной одежде спрятался под деревом, а девушки, которым надоело за ним наблюдать, переместились на кухню и, усевшись за стол, пили чай с конфетами. Вода уютно барабанила в подоконник, негромко бормотал телевизор, а подруги, не обращая внимания на слова диктора теленовостей, обсуждали события последних дней. Стук в дверь заставил обоих подскочить от неожиданности.

– Кто это? – испуганно спросила Таня, округлив глаза.

Нина пожала плечами, хотя ответ напрашивался сам собой. Девушки осторожно подошли к двери, но Таня категорически отказалась приближаться вплотную, и потому в глазок выглянула рыжая.

Ее предположения оправдались. Грубое с квадратной челюстью лицо незнакомца оказалось вдруг очень близко, но сквозь слегка замутневший зрачок его все равно нельзя было рассмотреть как следует. А мужчина услышал возню под дверью и позвал:

– Кларисса!

Девушки затаились, но было поздно.

– Кларисса, открой! Иначе я выломаю дверь!

Исполнить подобную угрозу было проблематично – Танины родители уже давно поставили толстую бронированную дверь, но незнакомец понял это лишь после того, как несколько раз тяжело врезался в сталь плечом. И отступил, хмуро потирая ушибленное место.

– Кларисса, открой! – на этот раз в его тоне слышался не приказ, не угроза, а просьба.

– Уходи! – крикнула Нина. – Уходи отсюда, а-то милицию вызовем!

Мужчина тяжело прислонился к двери.

– Мне нужна Кларисса…

– Здесь нет никакой Клариссы! – ответила Танина подруга.

– Есть, – незнакомец вздохнул, – просто она меня не помнит… Не помнит. И может быть, сейчас ее зовут по-другому, я не знаю. Я просто хочу, чтобы она меня выслушала.

– Спроси, уйдет ли он, если я его выслушаю? Отсюда, из-за двери? – шепотом попросила подругу Таня, и та передала ее вопрос, повторив в полный голос. Человек в странной одежде вздохнул и пообещал:

– Уйду.

– Она тебя слушает. Говори! – Нина устроилась поудобнее, сама не намереваясь пропустить ни одного слова из рассказа странного незнакомца, и Таня, движимая любопытством, подобралась ближе. Мужчина некоторое время собирался с мыслями, а потом заговорил – негромко, но девушки его слышали прекрасно, и радовались, что соседи сейчас на работе, и не могут подслушать похожую на бред исповедь.

– Я – Антуан Робер де Ковиньи, по рождению простолюдин. Отец мой был писарем, мать – дочерью хозяина посудной лавки. Мне было двадцать три года, когда я получил титул графа. И как раз тогда, впервые оказавшись на светском приеме, я встретил тебя… Клариссу. Дочь барона де Глема. Я влюбился с первого взгляда, и мне не пришлось долго уговаривать барона отдать за меня свою дочь. Завоевать сердце Клариссы оказалось сложнее… Однако судьба была благосклонна ко мне. Мы обвенчались через год и два месяца, и счастливо жили в замке Ковиньи до того дня… Кларисса часто болела. Она была нежная, хрупкая, ей совершенно не подходил наш суровый климат. Я все собирался увезти ее на юг, но никак не мог присмотреть там хорошее жилье для нас двоих и… не успел.

Мужчина за дверью замолчал. Наверное, ему было нелегко вспоминать пережитое.

– А потом пришел колдун, – снова раздался его низкий, чуть хриплый голос. – Он сказал, что моя Кларисса жива. Что она снова родилась в другом времени, в другом месте, и что он сможет помочь мне ее найти. У колдуна была дочь – вполне миловидная, но без титула и приданного у нее не было возможности найти себе знатного жениха. В обмен на помощь ее отца, я оформил опекунство над нею, сделал своей наследницей. И тогда пришел в башню колдуна, откуда попал сюда, в этот город… Пришел за тобой, Кларисса. Колдун сказал, что, если ты любила меня по-настоящему, ты меня вспомнишь. Обязательно вспомнишь. Мы ведь были так счастливы, Кларисса, ты не могла все забыть. Слышишь? Ты меня слышишь?

– Ответь ему, – прошептала Нина, но ей пришлось уговаривать подругу, прежде чем та негромко ответила:

– Слышу.

Мужчина встрепенулся.

– Кларисса, открой! Прошу тебя!

– Слышу, но не верю! – уже громче сказала Таня. – Не верю ни единому слову! Уходи отсюда сейчас же! Сумасшедший!

– Мне надо увидеть тебя…

– Я уже звоню в милицию! – предупредила Татьяна и действительно пошла к телефону.

– Лучше уходи, – посоветовала незнакомцу Нина, хотя слышала, что ее подруга на самом деле звонит Игорю. – Уходи, ты же обещал!

Мужчина сомневался, но, похоже, данное слово что-то для него значило.

– Я буду тебя ждать. Кларисса… – сказал он закрытой двери и неторопливо пошел вниз по лестнице.

* * *

Новая попытка не увенчалась успехом. А все оттого, что двери в этом городе оказались хитрые, крепкие, словно ворота замка – силой не возьмешь. Антуану Роберу ясно было одно – необходимо увидеть Клариссу, посмотреть ей в глаза, только чтобы она не испугалась, чтобы еще раз выслушала. Но как это сделать, если жена прячется он него, не желая вспоминать?

Выполняя данное обещание, его светлость вышел во двор. Сдаваться граф де Ковиньи не собирался по-прежнему, но усталость навалилась на плечи неподъемной тяжестью, и мужчина привалился к стене дома. Передохнуть, собраться с мыслями, решить, что делать дальше… Сейчас граф понял, что может задержаться в этом городе надолго. Вспомнились слова колдуна: "Если жена не узнает тебя, ты уже не сможешь вернуться". Но его светлость отмахнулся от этих слов, как и тогда, когда подписывал бумагу об опекунстве и собственное завещание.

– Эй ты, сумасшедший! – незнакомый голос отвлек от размышлений. Антуан Робер понял, что обращаются к нему – слишком часто в этом городе его называли сумасшедшим. – Ты чего к моей девушке пристаешь? Иди сюда, трус, давай поговорим по-мужски!

Малолетний ухажер Клариссы ждал его возле угла дома. Граф согласился, что не следует устраивать драку под окнами у дамы, хотя собирался всего лишь проучить малолетку… а заодно и тех, кого тот позвал на помощь – у Антуана Робера не оставалось сомнений, что там, за углом, его ждут как минимум шестеро.

Он здорово ошибся. Их было человек пятнадцать, все вооружены гладко вытесанными дубинками и самодовольно ухмылялись. Робер ответил такой же ухмылкой.

– Что, молокосос, сам побоялся? – мужчина презрительно сплюнул на землю.

В ответной речи Клариссиного ухажера было много непонятных слов, и Антуан даже подумал на миг, что перестал понимать здешний язык. Но, наконец, парни сделали то, чего он ожидал – набросились, причем все сразу, пытаясь ударить дубинкой и не особенно выбирая – куда.

* * *

Игорь увел сумасшедшего за угол дома, и Таня взволнованно приложила руки к груди.

– А если он Игоря побьет?

– Не побьет, – пробормотала Нина. Она-то прекрасно понимала, что Танин парень явно собрался встретиться с этим ненормальным не один на один.

Некоторое время ничего не происходило, потом Таня увидела, как во двор въехала папина машина и, проводив взглядом родителей, вошедших под козырек подъезда, пошла к двери. Нина осталась у окна, но когда Танина мама заглянула в комнату, девушке пришлось оставить наблюдение и, поздоровавшись, отвечать на вежливые расспросы. А потом раздался звонок в дверь, и обе подруги, не сговариваясь, бросились посмотреть, кто пришел, мгновенно забыв о родителях.

На пороге стоял Игорь – целый и вполне довольный, без синяков и царапин.

– Ну что там, что? – взволнованно зашептала Таня, стараясь, чтобы не услышали отец с матерью.

– Все в порядке. Я сказал ему, что если еще раз сунется сюда – на своих ногах не уйдет. Кажется, он понял.

Таня повела Игоря в комнату, а Нина, не желая мешать, вышла на улицу вместе с отцом подруги. Тот собирался отогнать машину в гараж и заботливо провел Нину до ее подъезда, подождал, пока девушка сядет в лифт… но только его черный «пежо» выехал со двора, Нина выглянула из-за двери с предательски запиликавшим домофоном. А потом, осторожно оглядываясь по сторонам, побежала к углу дома и, прячась за серой стеной, заглянула в проулок.

Странный человек сидел на мокром асфальте. Одежда порвана и вся в грязи, а на лице даже в темноте видны багровые кровоподтеки. Хотя Нина, как и подруга, склонна была считать его сумасшедшим, но это не являлось поводом для подобного обращения. "Уж лучше б Таня действительно позвонила в милицию", – подумала девушка и спросила издалека, опасаясь приближаться:

– Скорую вызвать?

Человек обернулся, посмотрел на нее и снова опустил голову. Потом тяжело поднялся. Несколько шагов до угла дома – Нина испуганно посторонилась. Щурясь подбитым глазом, незнакомец долго вглядывался в светящиеся прямоугольники окон, потом обернулся, внимательно посмотрел на девушку.

– Ты – ее подруга? – Надо было кивнуть, но Нина отчего-то побоялась, однако странному человеку ответ не требовался: видно, он все же ее запомнил. – Помоги мне с ней встретиться.

– Вот тут я вряд ли тебе помогу, – Нина отступила еще на шаг и покачала головой. – Она тебя боится и не захочет встречаться. К тому же ее зовут не Кларисса. Может быть, ты все-таки ошибся?

– Нет. Я не мог ошибиться, – он вздохнул, присел на асфальт. После знакомства с друзьями Игоря этому сумасшедшему было трудно держаться на ногах. – А как ее зовут теперь?

– Таня, – ответила девушка. – Татьяна.

– Татьяна, – он словно пробовал имя на вкус. – Красиво. И все-таки это она. Моя Кларисса. Она совсем не изменилась. Смотри…

Мужчина сунул ладонь под ворот, и в его пальцах блеснул овальный медальон. Две половинки разъединились, открываясь, но Нина, предусмотрительно державшаяся подальше от мужчины, не могла как следует разглядеть, что там, внутри. Однако медальон лежал на раскрытой широкой ладони, притягивая взгляд. Девушка решилась и подошла ближе, уверяя себя, что избитый Танин поклонник сейчас все равно не опасен.

В золотом медальоне оказался миниатюрный портрет. Изображенная на нем молодая девушка действительно слегка походила на Таню чертами лица, но такого худого и бледного, что становилось ясно – крепким здоровьем эта Кларисса не отличалась. Художник изобразил ее в розовом платье, с распущенными по плечам светло-русыми, слегка волнистыми волосами, расчесанными на прямой пробор. Кларисса показалась Нине похожей на маленькую перепуганную девочку, и то, что она была женой этого человека, действительно фигурой напоминавшего медведя, представлялось поистине невероятным.

Внезапно створки медальона захлопнулись, мужчина резко подался вперед, его пальцы сомкнулись вокруг запястья Нины.

– Отведи меня к ней.

Девушка испуганно дернулась, пытаясь вырваться.

– Отведи меня к ней. Тебе она откроет, вы же подруги.

– Нет, – едва выдавила девушка, – я не могу. Нет…

– Можешь. Отведи меня к ней. Мне нужно только поговорить. Только поговорить с ней, чтобы она выслушала, чтобы посмотрела мне в глаза…

Покрытое кровоподтеками лицо оказалось слишком близко, Нина закричала. Человек дернулся, пытаясь дотянуться до нее второй рукой, но застонал и снова осел на асфальт. Пальцы разжались. Освободившись от железной хватки, девушка отбежала подальше и быстро вынула из кармана магнитный ключ от домофона, чтобы в любую секунду, если напугавший ее человек вдруг поднимется на ноги, иметь возможность спрятаться в подъезде.

Но мужчина не двигался с места. Снова посмотрел на окна Таниного дома и, усевшись поудобней, прислонился спиной к стене. Медальон в последний раз блеснул в фонарном свете и спрятался на его груди, под воротником испачканной зеленой куртки.

* * *

«Почему она меня не узнала? Колдун ведь сказал: если любила – узнает, почувствует… А если нет… Нет, этого просто не могло быть, не могло!»

Рыжая подруга Клариссы ушла, он и не заметил когда. И правильно, иначе вновь поддался бы искушению и, возможно, на этот раз заставил бы привести к любимой… Но Кларисса и так его боится. А что, если она не простит обмана? Все может быть. Если случилось, что любимая его не узнала, значит, ждать можно чего угодно…

Вокруг никого не было, в тишине доносились чьи-то голоса с соседних дворов и улиц, шуршали колесами быстрые экипажи. Антуан Робер де Ковиньи подполз к старым, кем-то выброшенным коробкам и, усевшись посреди кучи картона, прикрыл глаза. В этом каменном городе ему было непривычно холодно.

* * *

Утром Нина проснулась рано и, едва встала с постели, направилась к окну. Таниного поклонника видно не было. Чуть позже, выйдя из подъезда, девушка осторожно заглянула за угол и облегченно вздохнула: сумасшедший исчез.

У Тани сегодня ленты начинались позже, но подруга так и не появилась в университете. Не на шутку обеспокоившись, Нина уже собиралась позвонить ей. Таня ее опередила.

– Ниночка, я сегодня не приду. Простудилась, – словно в подтверждение своих слов девушка покашляла в трубку.

– Его нет? – спросила Нина.

– Как будто нет. Из окна не видно.

– Ну, хорошо. Если что – звони.

Таня так и сделала. В следующий раз телефон Нины зазвонил прямо посреди ленты. Пришлось извиняться и выбегать в коридор.

– Нина, он здесь! Он вернулся! – раздался в трубке встревоженный голос подруги. – Опять на скамейке под окнами сидит. Наши бабульки вон ходят, ругаются…

Значит, исчезновению сумасшедшего поклонника они радовались преждевременно… Нина вздохнула.

– Сиди дома, дверь никому не открывай. Я после ленты – сразу к тебе.

– Хорошо, – всхлипнула Таня. – Жду.

Но когда Нина подошла к дому подруги, на лавке, кроме довольных старушек, не было никого. Девушка недоуменно огляделась по сторонам и, поколебавшись немного, набрала код Таниной квартиры на панели домофона.

Подруга встретила ее с радостной улыбкой.

– Все! – заявила Таня с порога. – Думаю, он больше не придет!

Причина ее уверенности скоро стала ясна: оказывается, бабушки, не долго думая, вызвали милицию, и подозрительного человека, вот уже третий день дежурившего под Таниным подъездом, забрал милицейский "бобик". Сумасшедший пробовал сопротивляться, но его быстро успокоили, тем более что после вчерашней драки сил у Таниного поклонника явно поубавилось.

– Интересно, что с ним теперь будет? – негромко проговорила Нина, обращаясь скорее сама к себе.

– Наверное, отвезут в больницу, – предположила Таня. – Он же ненормальный, верно?

Весь день подруги по очереди поглядывали в окно: вдруг да появится снова на деревянной скамейке перед подъездом фигура странного человека, назвавшегося графом де Ковиньи. Но пришла ночь, а скамья оставалась пустой. На следующий день Танин сумасшедший поклонник тоже не появился.

– Вот видишь, – удовлетворенно улыбалась Таня, – его, наверное, либо в больницу положили и лечат, либо нашли кого-то из родных. А может, и та самая Кларисса нашлась? Как ты думаешь?

– Может, и нашлась, – Нина не возражала, но и не соглашалась. Почему-то рассказ сумасшедшего, абсурдный и совершенно неправдоподобный, запомнился и не давал покоя. А вдруг он не врал? Вдруг путешествие сквозь пространство и время – не плод больного воображения обезумевшего человека? Но Антуан Робер де Ковиньи исчез, и о том, насколько правдивыми были его слова, приходилось лишь гадать.

Лето приближалось. На улице уже давно стояла жара, студенты готовились к сессии, каким-то образом умудряясь при этом большую часть времени посвящать далеко не учебе. Еще бы – погода ведь хорошая, а во время сессии – разве погуляешь?

В один из таких солнечных дней подруги, ненадолго заскочив к Тане домой после лент, собрались в парк. В легких летних платьицах, закинув на плечи по сумочке, девушки выскочили из подъезда на залитый ярким светом двор. Нина, шедшая первой, резко остановилась. Татьяна, едва не налетев на нее, уперлась в плечи подруги.

– Нинка, что?.. – и замолчала.

На скамейке перед подъездом сидел человек – плечистый, с взлохмаченными каштановыми волосами. На нем была все та же зеленая куртка странного фасона, уже порядком затасканная, порванная, без золотой шнуровки. Карие глаза смотрели на Татьяну, и девушка не смогла отвести взгляда, не смогла пошевелиться, когда мужчина поднялся и сделал несколько шагов вперед.

– Кларисса…

Его голос вывел Таню из оцепенения, и девушка спряталась за подругой, осторожно выглядывая из-за плеча рыжей.

– Кларисса, пожалуйста, не убегай! Поговори со мной. Я все расскажу, я отвечу на все твои вопросы. Ты вспомнишь… Ты обязательно меня вспомнишь!

От неожиданности Таня словно лишилась дара речи, а потому лишь покачала головой. И мужчина остановился, но продолжал смотреть на нее с таким отчаяньем и мольбой, что просто уйти она бы уже не смогла. Да и человек, ранее так напугавший ее, казался теперь неопасным.

– Чего вы от меня хотите? – наконец прошептала она.

– Я хочу, чтобы ты меня вспомнила, – ответил мужчина. Его глаза с надеждой всматривались в побледневшее лицо Татьяны, но надежда эта таяла с каждым мгновением.

– Покажите ей медальон, – тихо посоветовала Нина.

Антуан Робер де Ковиньи поднял руку, но пальцы лишь коснулись плотной зеленой ткани.

– Его больше нет, – он покачал головой. Спрашивать, куда подевалась столь ценная для ее обладателя вещь, девушка не решилась.

– Какой медальон? – поинтересовалась Таня.

– Там был портрет Клариссы. Она, правда, очень похожа на тебя, – шепотом объяснила ей подруга. – Он говорит, что это ты, только в одной из прошлых жизней.

– Бред, – немного неуверенно заключила брюнетка.

– Может быть…

Чуть щурясь от яркого солнца, а больше – от усталости, Антуан Робер смотрел на свою Клариссу, не отводя взгляда от ее лица – другого, но такого знакомого и родного.

– Ты счастлива? – вдруг спросил он.

– Что? – встрепенулась девушка.

– Ты счастлива здесь?

Она задумалась, перед тем, как ответить, пожала плечами.

– Да, – прозвучал ее негромкий, нежный голос. И увереннее: – Да, счастлива.

– Хорошо, – он постарался улыбнуться. – Тогда я больше тебя не потревожу. Прощай.

Взгляды обеих подруг он чувствовал спиной. Под ногами прошелестели какие-то цветные бумажки – звук, так не похожий на шуршание опавшей листвы… Гадкое солнце теперь светило в спину, немилосердно жаря. Лучше бы сейчас дождь… и осень.

* * *

Яркий и солнечный июнь сменился дождливым, сырым июлем. Небо плакало, лишь изредка позволяя солнцу выглянуть из-за плотных туч, и тоскливая непогода выгнала из города всех, кто мог позволить себе поездку на юг, к приветливому Крымскому солнцу, ласковому морю.

Сумасшедший поклонник Татьяны сдержал свое слово. Девушка поначалу каждый день первым делом выглядывали в окно, опасаясь и ожидая увидеть его фигуру на выкрашенной в яркий голубой цвет лавочке, пустовавшей из-за сырости, но он так не появился.

Таня радовалась, а Нина не верила, что странный человек, назвавшийся графом де Ковиньи, действительно отступил. Но месяц проходил за месяцем. Девушки по привычке поглядывали на лавочку, и Нине казалось порой, что подруга немного жалеет. Вспоминает и жалеет о том, что не выслушала сразу, что так и не увидела портрет похожей на нее девушки из прошлого, той самой Клариссы, ради которой муж решился бросить все и пройти сквозь пространство и время, нырнуть в неизвестность только чтобы еще раз увидеть любимую.

Время шло, история с сумасшедшим забывалась, и даже Игорь, который долго петушился, вспоминая, как он браво проучил опасного маньяка, потихоньку перестал об этом вспоминать. А осенью Таня нашла в телефоне любимого переписку с одной из своих сокурсниц, устроила скандал и заявила Игорю, что больше не желает его видеть. Недели две провинившийся парень таскал под дверь девушки огромные букеты роз и частенько сидел, поджидая Таню, на той самой голубой лавочке перед подъездом. Выглядел он безобидно, старушки его не опасались и в милицию не звонили. А после за Таней стал ухаживать молодой и перспективный юрист по имени Виктор: он приезжал за ней на серебристом джипе и дарил огромные розовые лилии. И Танюша уже подумывала, что именно с ним будет встречать наступающий Новый Год.

А до Нового Года оставалось не так-то много – каких-то полтора месяца. Выпавший снег и морозы напоминали о том, что зима пришла, не сверяясь с календарем.

Холодным пасмурным утром Нина спешила на первую ленту. Выскочила из подъезда под серое небо и, сделав несколько шагов, остановилась, пораженная.

На припорошенной снегом лавочке виднелась плечистая фигура в потерявшей цвет куртке, прошнурованной обрывками простой капроновой веревки. На плечах и темных волосах – щедрая снежная пудра, отчего силуэт кажется нечетким, словно в тумане.

Человек не обратил никакого внимания на девушку – он неподвижно смотрел на что-то, лежащее в его ладонях.

Сердце перепуганно билось, но Нина подошла ближе.

– Здравствуйте, – негромко проговорила она. Никакой реакции. Тогда девушка наклонилась, и заглянула в синевато-бледное лицо.

Ресницы и губы графа Антуана Робера де Ковиньи покрылись инеем, на скулах поблескивала льдистая корка. Неподвижный взгляд прикован к спрятанному в горсти маленькому разноцветному клаптику. Приглядевшись, Нина поняла, что видит портрет – тот самый, из медальона. Краски местами расплылись и выцвели, но с миниатюры по-прежнему улыбалась Кларисса – юная и нежная, в розовом платье, с распушенными волосами. Яркий морозный румянец украшал бледное лицо, и жена графа на портрете казалась живой. То ли благодаря искусству художника, то ли потому, что при жизни ее, Клариссу, так сильно и так по-настоящему любили.