Текст книги "Ожерелье Атона"

Автор книги: Ольга Тарасевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Света беспокоилась и изводила Вадима вопросами:

– А если там все же охрана? Что тогда будем делать? Разворачиваться и ехать назад?

– Охрана... Здесь? Я говорил на эту тему с профессором Романовым. Он сказал, что охраняют только гробницы в Долине царей. В округе полно развалин древних храмов, и местное население иногда беззастенчиво таскает оттуда камни для строительства. Они не знают и не ценят свою историю. Тимофей Афанасьевич сказал одну фразу, которая мне очень понравилась. Про то, что египтяне живут, как цветы. На них светит солнце, и им хорошо и больше ничего не надо.

– Ладно. В крайнем случае просто осмотрим место, правда?

– Конечно. И потом, сама посуди. Ну не стал бы папаша подруги моего отца запрятывать ожерелье туда, откуда его невозможно извлечь.

Света зябко повела плечами:

– Все равно неспокойно.

– Как и положено кладоискателям, – подмигнул Вадим, поглядывая в зеркало заднего вида.

И то, что он там увидел, ему совершенно не понравилось.

Едва заметный силуэт машины в отдалении. Он появился в зеркале, еще когда Вадим отъехал от «Aton’s hotel». Но тогда это не выглядело подозрительным. Кто-то из служащих отеля, возвращающихся домой. Или посетители шикарного рыбного ресторана, находившегося в гостинице. Но здесь, на трассе, после того как Хургада осталась далеко позади?

Карпов мысленно выругался и вжал в пол педаль газа.

– Что такое? Почему мы так быстро едем?

– Успокойся. Все в порядке. Но мне кажется, за нами «хвост». Не волнуйся, милая...

Преследовавшая машина не отставала. Ее водитель тоже явно увеличил скорость.

– Разверни карту. Быстро, – приказал Вадим и скосил глаза. Газ пришлось слегка сбросить.

Итак, через несколько километров располагается населенный пункт. Далее – только пустыня, в ней их машина будет как на ладони. Так что если отрываться от преследователя, то только теперь, затерявшись в узких улочках города...

Но когда «Рено» подъехал к обозначенному на карте населенному пункту, довольно крупному, как свидетельствовал размер шрифта, Вадим не смог сдержать возглас разочарования. Города-то не было! Улочек тоже... Перед его глазами расстилалось несколько рядов одноэтажных лачуг. В их окнах, как правило, без ставен, кое-где виднелись тусклые огни свечей, освещавшие призрачные фигуры.

– Какой кошмар! Как они здесь живут? Нищета жуткая, – пробормотала Света.

Вадим бросил быстрый взгляд в ее сторону, проследил за направлением протянутой руки.

Возле сооружения из картонных коробок хлопотала целая семья: женщина помешивала ложкой содержимое таза, поставленного на огонь. Двое полуголых ребятишек сосредоточенно ковырялись в носу. Глава семьи пристраивал к «апартаментам» еще один короб.

Вадим посмотрел по сторонам. Яркое пятно террасы кафе под навесом, внимательно оглядывающие автомобиль египтяне...

Прятаться совершенно негде.

Вновь бросив взгляд в зеркало заднего вида, Карпов недоуменно присвистнул. Невероятно. Преследовавший их автомобиль исчез, словно его никогда не было на трассе...

– Трус! – выпалила Лика.

Губы Джамаля тронула легкая улыбка.

– Какой из тебя начальник службы безопасности отеля? Ну почему я не нашла другого водителя, почему?! Неужели тебе не любопытно, куда они направились?

В сердцах Вронская пнула ногой темноту под «бардачком» и заскулила от боли:

– Банок еще каких-то по салону набросал!

Джамаль глубоко вдохнул и... заорал как сумасшедший:

– Я долго сдерживался! Но ты же любого достанешь! Моему терпению пришел конец, и сейчас я скажу тебе все! Послушай! Что ты все время путаешься у меня под ногами?! Следователь нашлась! Суперагент 007! Лежи на солнце, грей свою красивую задницу. А я – начальник службы безопасности отеля. Отеля, понимаешь? «Aton’s hotel», если ты такая тупая, я тебе напомню. А Вадим и Света – постояльцы нашего отеля. Я должен уважать их право делать все, что заблагорассудится.

– Я тоже постоялец! – перебила Лика, воспользовавшись секундной паузой, потребовавшейся Джамалю для того, чтобы перевести дыхание.

– Ты не постоялец, а хулиганка. И не перебивай меня! Если бы Карповы заметили нашу машину, то как бы я им объяснил свое присутствие? Что я шпионил за ними? За гостями нашего отеля шпионят! Потрясающая новость. Я уже вижу, как радуются конкуренты.

– Джамаль, ты не обязан им ничего объяснять. Это они должны тебе рассказать, куда отправились ночью с предметом, похожим на ружье...

Раздосадованная Лика отвернулась. А ведь вначале все складывалось так удачно.

Дождавшись, пока Паша заснет, она тайком пробралась на балкон выкурить сигаретку.

Бойфренд нещадно ее гонял за пристрастие к никотину. Лика плотно закрыла балконную дверь, чтобы дым не шел в комнату. Щелкнула зажигалкой, затянулась ментоловой «Virginia Slim»...

В окнах номеров гасли огоньки, огрызок полумесяца упал на гладь бассейна, и от всего этого Вронской сделалось как-то сонно.

«Пора в кроватку, два часа все-таки, – решила она, гася окурок в пепельнице. – Так, а кому это у нас не спится? Ага, Свете с Вадимом».

Она обратила внимание на довольно странную для ночной прогулки по отелю одежду: джинсы, кроссовки и даже легкие куртки узлом завязаны на поясе. «Ладно, может, их в город потянуло на ночь глядя. На дискотеку», – подумала Лика, приоткрывая балконную дверь, но ее взгляд успел зацепиться за довольно длинный предмет в руках Вадима, плотно замотанный в бумагу. Он походил на ружье.

«Ружье, винтовка в номере у покойного Виктора Попова, куда же они все-таки намылились?» – Лика быстро спускалась по ступенькам и нагнала Вадима и Свету почти у выхода из гостиницы.

Не замечавшая преследования парочка спокойно направилась к припаркованному на стоянке автомобилю.

Все, можно отправляться в номер. Пока приедет такси, объяснять будет нечего. Цель, ради которой Лика спешила за парочкой, попросту исчезнет.

Поглощенная этими невеселыми мыслями, Вронская столкнулась с выходившим из дверей отеля человеком. И, потирая ушибленный лоб, едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею.

– Доброй ночи. Почему не спишь?

Джамаль! Пораженный Ликиной сияющей улыбкой, он застыл как вкопанный.

– У тебя ведь есть машина, да? – спросила Вронская.

– Да.

– Поехали!!!

Заводя двигатель белого «Сааба», Джамаль бросил на Лику такой красноречивый взгляд, что ход его мыслей перестал вызывать малейшие сомнения. Дискотека, прогулка по Хургаде, приглашение подняться в квартиру...

– Вон за той машиной, – распорядилась Вронская. – И постарайся, чтобы они нас не заметили.

Начальник службы безопасности, с трудом сдерживая улыбку, иронично осведомился:

– Мы преследуем преступников?

Лика откинулась на спинку сиденья и задумчиво сказала:

– Может быть... Вадим явно тащил ружье.

– Да ты ружье хоть вблизи видела?

Она прикусила язык, ибо ее познания на эту тему ограничивались лишь кинематографом.

Траектория движения «Рено» тем временем вызывала все больше вопросов.

– Странно, почему они проехали мимо лучшей в городе дискотеки. И вот эта, чуть поменьше, остается позади... – озабоченно пробормотал Джамаль.

У выезда из Хургады он притормозил и категорично заявил:

– С меня хватит! На трассе наш «Сааб» обязательно засекут. Не хватало еще, чтобы постояльцы пожаловались руководству отеля! Ты, конечно, очень красивая девушка. Но ни одна красавица не стоит того, чтобы ради нее потерять работу. У меня жена, дочь. Знаешь, как пришлось потрудиться, прежде чем я получил это место?!

Лике все же удалось его убедить продолжить преследование, но когда маячивший впереди автомобиль резко увеличил скорость, а потом так же внезапно притормозил, Джамаль развернул машину. И пробормотал:

– В конце концов, это не мое дело. Постояльцы вправе делать все, что им вздумается. И вообще, есть более приятные занятия.

Ладонь Джамаля опустилась на загорелое колено девушки.

– Убери руку, – холодно попросила Лика. – Убери, или я скажу, что сотрудники отеля самым бесцеремонным образом домогаются несчастных отдыхающих!

Начальник службы безопасности присвистнул:

– Ух ты, а они возвращаются в Хургаду! Я вижу их машину.

Лика повернулась к окну за задним сиденьем. В ночи отчетливо светились фары.

– А почему ты решил, что это именно их машина?

– Я заметил автомобиль на повороте. Это «Рено». И потом, сама видишь, машин на дороге минимум. Скорее всего, за нами едут именно Света и Вадим.

– А что все это значит?

Джамаль улыбнулся:

– Что ты мне морочишь голову. Ребята захотели покататься по ночной трассе и сделали это. А ты погнала меня за ними шпионить. Хулиганка. Но очень симпатичная хулиганка...

Первые кадры на кинопленке памяти. Серый потолок коляски, огромная, противно дребезжащая погремушка. И первая отчетливо осознаваемая фраза, которая потом превратится в кошмар:

– Какой красивый у вас мальчик.

Мама с гордостью улыбается, глаза окружающих останавливаются на его лице, и от этого как-то неуютно. Чужие взгляды выпивают, разрывают на клочки, изучают, запоминают, уносят...

Сколько себя помнил, Игорь Полуянов постоянно находился в центре внимания. И всегда получал то, что хотел. Машинку и велосипед соседского мальчишки, тетрадку с домашним заданием одноклассницы. Учителя, как сговорившись, ставили оценки намного выше реальных знаний.

Почему? Наверное, все из-за них, неправильных, вычурных черт лица.

Голубые глаза под тенью длинных ресниц, нос с горбинкой, пухлые большие губы, бледная матовая кожа. Длинное, худое, нескладное тело. Все то, что есть у многих, сложилось в нем сокрушительной притягательностью, причин которой он не понимал совершенно. И не желал понимать. Да и некогда было об этом думать. Все время прятался от локаторов обожающих взглядов.

– Молодой человек, не хотите ли посотрудничать с нашим модельным агентством?

Часто задаваемый вопрос. Игорь отнекивался. Ну что это за занятие для парня? Скорее прочь от рекрутов, в университетские аудитории или на работу, в пропахшую сыром шумную пиццерию.

Президент модельного агентства «Stars» Наталья Макеева взяла его измором. Рыжая, гибкая, стремительная женщина, она была везде и всюду. Поджидала возле университета, распивала чай с родителями Игоря. Даже сидела в недорогой пиццерии, где подрабатывал Полуянов, как орхидея среди поля колхозной свеклы. И убеждала, доказывала, объясняла...

«Сейчас достанет блокнот и запишет телефон, – расслабленно думал Игорь, наблюдая за грациозными движениями кошечки, с которой он познакомился на танцполе. Девушка с радостью согласилась покинуть дискотеку для более приятного времяпровождения. – Они всегда оставляют телефоны, по которым я никогда не звоню...»

В ее руках появилась визитка распроклятого агентства Натальи.

– Подумай над ее предложением, – сказала кошечка, втискивая худенькие бедра в короткую юбку. – Подумай обязательно.

Тогда Игорь понял: надо срочно что-то делать. Еще немного – и он будет бояться зайти в туалет, опасаясь встретить там рыжую наглую стерву, вещающую с унитаза хрипловатым голосом: «Приходи к нам на кастинг...»

Драные джинсы, кеды, щетина, слипшиеся пряди немытых волос. Да, а еще несвежая рубашка. Он готовился к экзекуции как мог. Специально опоздал на полчаса, по подиуму уже бродила стая крепеньких, как боровички, ребят, и Игорь впервые порадовался тому, что никогда в жизни ему не приходила странная мысль таскать гантели.

Наблюдавшая сие действо Наталья о чем-то лопотала с похожими на манекены женщинами. К их губам намертво прикипели фальшивые улыбки. До Игоря донеслась английская речь, потом женщины обернулись, перекинулись парой фраз и...

– Спасибо, кастинг окончен, – торжествующе отчеканила рыжая фурия. – В рекламе будет сниматься вот этот молодой человек.

Боровички посыпались с подиума к рядам стульев, разочарованно загалдели, стали одеваться.

Игорь в отчаянии замотал головой:

– Наталья, какая реклама? Не хочу. Ну что это такое, а?.. Я не буду. Не согласен!

Она что-то написала на листке бумаги и протянула его Игорю.

– Это сумма твоего гонорара. Только твоего, я специально отказываюсь от своих процентов, рассчитывая на дальнейшее сотрудничество. Видишь, сколько можно получить всего за два дня работы.

Количество нулей впечатлило.

Хлеб модели горек. Женская красота – тяжелый труд, тюремный режим, никаких радостей, одни ограничения.

Но если от тебя ничего не требуется. Если даже небритую физиономию готовы снимать на фоне флакона туалетной воды и платить за это хорошие деньги. Если тебя все равно разглядывают везде, где бы ни появился. То почему бы этим, в конце концов, не воспользоваться?! Тем более когда так достают, все что угодно сделаешь, лишь бы отвязались...

За дипломом об окончании университета сбегала сестра. Игорь в это время был на Неделе высокой моды в Милане.

Картина дальнейшей жизни в общих чертах вырисовывалась ясной и безоблачной. Еще пару лет съемок для ненавистного «глянца». А потом в числе многочисленных предложений от киношников наконец попадется нечто более любопытное, чем роль пожирателя женских сердец. В реальной жизни они так малоинтересны, сгорающие в огне его красоты женщины. И все до банальности похожи. Знают, наслышаны: Игорь Полуянов подружек меняет как перчатки, рядом с ним можно провести максимум неделю. И каждая думает: «Ну, это он так с другими, со мной все будет иначе». А иначе никогда не происходит. Неинтересно. Когда ты можешь сделать с девушкой все – ничего делать с ней не хочется, совершенно. Появляться на экране в амплуа героя-любовника – аналогично, тоже радости мало.

Если бы только предоставлялась возможность вернуться назад и все исправить. Не сеять вокруг себя боль. Жить просто, светло, не раня окружающих высокомерным холодом.

Но так не бывает. В прошлое не вернуться.

А настоящее со свистом изрезает бумеранг совершенных ошибок. С окровавленных обломков не видно будущего...

Трясина боли, сомкнувшаяся над головой Игоря Полуянова, казалась невыносимой.

Она... Живое воплощение безукоризненной красоты, совершенства линий, красок, грации.

Контракт на столе, ворчащая Наталья, ее кабинет – все куда-то исчезло. Только Она в дверном проеме. Светящаяся, чистая, непостижимая, желанная!

– Наша новая манекенщица, – прокомментировала появление девушки президент агентства. – Присаживайся, дорогая, мы с Игорем уже заканчиваем.

Кажется, он подписал бумаги. Что-то выпил в приемной, чай скорее всего. Может, даже проглотил таблетку по настоянию сердобольной Натальиной секретарши.

Бешеный стук сердца и одна мысль: увидеть Ее.

Как было страшно начинать с Ней разговор. Как странно, что Она быстро кивнула и добавила:

– Конечно, пойдемте выпьем кофе. Я недавно получила эту работу, мне есть о чем вас расспросить.

Ее лицо – наивысшее наслаждение. Слова утрачивают малейший смысл. Тает, расплывается в огне вожделения столик кофейни. Стакан с апельсиновым соком у Ее губ кажется грубым, ненужным, лишним.

Пауза затягивается, на божественном личике отражается скука, надо что-нибудь спросить.

– Вы перешли к нам из другого агентства? Откуда?

– Я только начинаю работать. Это мое первое агентство.

– Странно... А сколько вам лет? Вы выглядите на восемнадцать, и у девочек уже в эти годы обычно есть опыт в нашей профессии.

– Мне девятнадцать. Долго держалась, но все-таки рекруты меня уломали.

– Со мной было то же самое, – признался Игорь. – Я уверен, вы скоро станете звездой. Вы очень красивы.

Она всегда в глаза резала правду-матку.

– Карьера меня мало интересует. Мне нужен богатый муж.

Как больно секут щепки срубленного леса.

Игорь уточнил:

– Богатый и любимый?

– Необязательно. Пусть будет просто богатым. Любовь – такая глупость.

Полуянов сглотнул подступивший к горлу комок. Перед ним с чашечкой эспрессо – его недавняя копия. Пусть этому ребенку повезет больше, чем ему. Гореть в одиночку мучительно. Но, может быть, он ошибается? И ему удастся зажечь ответное пламя?..

Его горькая сладкая девочка. Такая расчетливая. Игорь к Ней прикоснулся лишь после того, как Она благодаря его усилиям получила приглашение на стажировку в Париж.

Дивные очи совершенно спокойны. Ее тело равнодушно – ему не нужны руки Игоря, губы, нежность. Это так унизительно, но нет сил отказаться от милостыни. Мечта мертва. Но это мечта...

Ей так нравилось над ним издеваться.

– Ты получил свой кайф? Или еще разик? Стажировка – это круто. Можешь еще, если у тебя встанет...

Убить ее. Пусть замолчит навсегда. Из такого рта не должны вылетать такие слова, как бы Она к нему ни относилась.

– Выходи за меня замуж. Пожалуйста. Я сделаю все для тебя.

– За-а-муж? За тебя? А что у тебя есть, кроме смазливой физиономии?!

– Я люблю тебя.

– Засунь свою любовь знаешь куда? Думаю, ты понял. Нет, Игорек, у меня совершенно другие планы. Я стою дороже.

– Солнышко! Милое мое солнышко! Послушай. Ты же не вещь. Ты не должна себя продавать. Ты так красива. Рядом с тобой должен быть человек, который тебя полюбит.

Вопросительно взлетевшие брови, безупречные, как и все в ней:

– Так, а меня все любят. Ты в этом что, сомневаешься?

– Нет. Нет, конечно. Но твое сердце спит. Прости, я скажу вещи, которые говорить не следует. Но я скажу. Мне очень больно. Обычно женщины от десятой части того, что я с тобой делал, раздирают мне спину. Ты даже не возбудилась.

– Я никогда не возбуждаюсь. Что за бред. Почему все должны любить этим заниматься? Да большую половину девчонок от койки тошнит. Меня в том числе.

– И тебя это устраивает?

– Вполне.

– Чего ты боишься? Боли? Себя? Меня? Я никогда тебя не обижу.

– Меня больше никто никогда не обидит. Еще есть вопросы? Тогда пока. Спасибо за стажировку...

На какое-то время Она все же неожиданно попалась в сети его любви. Попалась – и отчаянно пыталась вырваться, словно мстила за свою слабость. Или не мстила? Она ведь хоть юная, но женщина. А этих женщин не поймешь...

Нежные пальцы скользят по щеке Игоря.

– Ты не знаешь, этот мужик из конкурирующего агентства – он как, богат?

Ее губы полуоткрыты. Ждут поцелуя. Наслаждаются. А потом вдруг опять:

– Я вчера с таким пацаном ужинала – полный улет.

«Она просто ребенок. Повзрослеет. Это пройдет», – убеждал себя Игорь.

На следующем показе Она познакомилась со вполне подходящим на роль супруга парнем. И вскоре равнодушно объяснила:

– Не буду больше с тобой тусоваться. Понта нет.

Невыносимо. Знать, что по любимому телу скользят чужие руки. Видеть Ее, с удовольствием гоняющую по Москве на новенькой «Тойоте». Как ножом по сердцу, слышать в телефонной трубке вечное: «Не звони мне больше. Ты понял?»

Игорь все понимал. Но болезнь прогрессировала. Время, оказывается, отвратительный доктор. Можно твердить себе до бесконечности: «Не люблю, не больно, все прошло». Твердить, замолчать и вдруг обнаружить звезды, утыкавшие ночь над крышей шестнадцатиэтажки. Такие же далекие, как Она. Один шаг – и Ее в нем больше нет.

Опомнившись, Игорь с силой сжал раскалывающуюся голову руками. Надо уехать. Сменить обстановку. Слишком хочется забыть Ее, а это возможно лишь в том случае, если будет забыто все.

Он оплатил «горящий» тур и только в аэропорту осознал: летит в Египет, в Хургаду, в «Aton’s hotel»...

Женщина на соседнем сиденье в самолете попалась в его плен мгновенно, хотя Игорь старательно отворачивался к иллюминатору. Но если бы это была единственная проблема!

С ужина следующим вечером он убежал как сумасшедший.

Она?! Она!!! С мужем...

Света и Вадим. Счастливые, улыбающиеся, беззаботные.

Бумеранг.

Прилетел из прошлого и опять вскрыл худо-бедно заживающие раны.

Как старательно Игорь избегал Свету! И – «закон бутерброда!» – все же столкнулся с ней у бассейна.

Запомнил лишь ее надменно поджатые губы. И фразу, как удар хлыстом наотмашь: «Мы не знакомы, ты понял? Это же нарочно не придумаешь – встретиться в одном отеле!» И ледяной взгляд...

От воспоминаний сделалось совсем муторно. Игорь рывком поднялся с постели и нервно заходил по номеру. Вот она – расплата за его высокомерное отношение к женщинам. За все надо платить уже в этой жизни. Причиненная кому-то боль сгрызает твою собственную душу. Ад начинается обычным утром... Бумеранг.

Но ведь тогда, выходит, возвращается и то хорошее, что делаешь людям?

И ему сразу же вспомнились умоляющие глаза Галины.

Натянув шорты, Игорь вышел из номера. Если жизнь – бумеранг, вдруг ему вернется хоть немного прежнего счастья?..

Как она обрадовалась!

– Я словно почувствовала, что ты придешь. Ушла с пляжа, сама не знаю почему. Зайдешь?

Игорь смущенно улыбнулся, не в силах найти причину своего появления на пороге комнаты Галины.

– Не надо никаких объяснений, – все поняла она и притянула его к себе. – Так хорошо? А это тебе нравится? Ох, а ты знаешь, ты везде красивый...

– Я хочу тебя. Презервативы там, в шортах, – простонал Игорь.

– Подожди...

Она все делала как-то неправильно, неторопливо, изматывающе осторожно. И в какую-то минуту Игоря, уже представившего, что Галина вот-вот будет стонать, как стонали все его девушки, охватило раздражение.

И он не выдержал:

– Ты что, думаешь, у меня никого не было, что ли? Давай же!

– Просто я хочу любить тебя, как ты того стоишь, милый...

Улыбнувшись, Галина вновь склонилась над его животом, и от прикосновения ее губ к коже тело стали прошивать разряды сладкой боли.

Вскоре Игорю стало казаться, что он не выдержит, взорвется.

«У меня такого и правда никогда не было, – подумал он потом. – Я чувствовал, что она хочет меня всем, всем, что в ней есть, каждой клеточкой тела. И эта каждая клеточка меня принимает. И любит, чуть ли не боготворит...»

– Ты потрясающая любовница. Мне было очень хорошо, – совершенно искренне признался Игорь, проводя пальцем по влажной нежной коже Галиной груди. – Ты красивая...

– Глупый ребеночек... Просто я люблю тебя. Ты – мое счастье. Тс-с... ничего не говори. Не надо врать, чтобы сделать мне приятно.

– Блин, живут же люди! – Юра Космачев оглядел холл отеля и восхищенно присвистнул: – Ну и лафа! Сидит народ, пиво пьет, не торопится никуда. Какой кайф! А я если с женой и детьми раз в несколько лет в Крым выберусь – покой нам, как говорится, только снится. С утра бежишь, чтобы на пляже место занять. Потом – паришься, столик в кафе свободный ищешь. Короче, не отпуск – сплошная борьба за выживание. Но и по стоимости, конечно, в Крым поехать дешевле. Мне такой отдых, как здесь, для всей семьи не потянуть.

– Тут и правда очень красиво, – сдержанно отозвалась Алина Гордиенко. – Я вообще раньше за границей никогда не была. Дальше Киева не доезжала, пока... Ехать в Египет не хотела, но Филипп Маркович настоял. И вот как зачарованная хожу. Здесь так пригоже.

– Как отдыхаете? Все хорошо?

Алина улыбнулась подошедшему гиду. Ахмет ей понравился с первого взгляда, еще когда в аэропорту размахивал табличкой, где было написано название туристического агентства. Смешной юноша, трогательно лопоухий, деловой весь такой. Видно, что молоденький, но держится очень серьезно. Вот и теперь щекотно же смуглому лицу от прохладной пыли фонтана, но парень стоически не смеется.

– Можно? – Ахмет пододвинул к себе стул. – В отеле отдыхать хорошо. Но если вдруг станет скучно, можно на экскурсию съездить. Я могу вам рассказать про экскурсии. Наше агентство предлагает большой выбор. Русские туристы обычно любят дайвинг.

– А что это? – поинтересовалась Алина и тут же почувствовала, как Юра осторожно толкнул ее в бок.

– О, самая красивая морская экскурсия! – оживился гид. – Возле отеля вы садитесь в микроавтобус. Потом на пристани пересаживаетесь на катер, который выходит в открытое море. Инструктор вам выдаст оборудование, объяснит, как им пользоваться. И вы погрузитесь в море. Рыбы, кораллы. Как в кино будет. Очень красиво.

Юра отодвинул пустой пивной бокал в сторону и нахмурился.

– Ахмет, – он выразительно кашлянул, – моя жена... в общем, у нее слабое здоровье. Нам не скучно в отеле. Ей нужен прежде всего спокойный отдых.

– Нет проблем, – гид улыбнулся, встал из-за столика, взял свою папку. – Приятного вам времяпровождения в «Aton’s hotel».

Дождавшись, пока парень отойдет на пару шагов, Юра зло скривил рот.

– Ты что? Совсем чокнулась? Думаешь, если ребенок не твой, то ты можешь делать все что хочешь?! Никаких экскурсий! Дайвинга ей, блин, захотелось. Да моя Томка, когда сыновей носила, режим соблюдала «от» и «до»! Хотя... Это ж нормальные бабы, наверное, беспокоятся. Которые детей для себя рожают. А тебе все по барабану, блин!

Алина почувствовала, как щекам стало жарко-жарко, несмотря на кондиционированную прохладу холла. Юра все-таки заговорил на эту тему. Да, она подозревала, что охранник все знает. Поэтому и срывается. Филипп Маркович и Анна, конечно, люди не с самыми покладистыми характерами. Но это не они виноваты в том, что Космачев постоянно рычит...

– Хорошо, что ты заговорил на эту тему, – сделав глоток минеральной воды, тихо сказала Алина. – Нам еще долго здесь быть вдвоем. Давай сразу проясним ситуацию. Я тебе все скажу. А ты дальше сам решай. Но в любом случае голос ты на меня повышать не будешь. Ребенок, которого я жду, – мой. Мой и Филиппа Марковича. Оплодотворенные яйцеклетки Анны в моем организме не приживались. Анна, в принципе, давно знала, что ничего из этой идеи не выйдет. Эта семья заранее готовилась к частично суррогатному материнству. И меня поэтому выбрали – я внешне похожа на Анну. Но надежда... Я понимала Анну, которая пыталась стать хотя бы генетической мамой. Понимаешь, что это такое? Яйцеклетка Анны, оплодотворенная сперматозоидами Филиппа Марковича. И моя матка. В этом случае я была бы полной суррогатной мамой. Не вышло.

На лбу Юры собрались морщинки.

– Тем более, – он закусил губу, – своего ребенка продаешь. Своего, блин!

Сколько об этом Алина передумала. Сколько ночей бессонных, слез... Слова полились рекой.

– Я его не продаю, я его рожаю. Это новая жизнь, новый человечек. У него нормальный, здоровый отец. Ребенок вырастет в хороших условиях. В полной семье, где на него не надышатся просто! У малыша будет то, чего я никогда не смогла бы ему дать. Я дарю миру новую жизнь, нового человека. И уже одно это достойно уважения. Что, думаешь, все эти технологии – это все так приятно, безболезненно? Нет! И таблетки гормональные пришлось принимать, и все процедуры – больно, Юра, жутко больно. Это не полюбились, и всем хорошо, нет! И мне еще повезло, что я сразу на Филиппа Марковича попала. Они ведь многих кандидаток смотрели. Анна мне такое рассказывала! Как женщин обманывают, на съемных квартирах селят, паспорта отбирают. А как неместным в Москве правду найти? Кто слушать будет без этой вашей регистрации?

– Благородная ты моя, – с издевательскими нотками протянул Юра. – Благодетельница, блин. Бессребреница!

– Нет, не бессребреница. После родов, если все хорошо будет, я получу двадцать тысяч долларов. Каждый месяц беременности мне платят по пятьсот «зеленых». И врачи, и отдых – все за счет Филиппа Марковича. Деньги мне нужны на операцию сыну. Родька маленький. А беда с сердечком у него большая, оперировать надо срочно, по бесплатной очереди не успеть. Как думаешь, можно достаточно денег заработать в украинской деревне? И в российской нельзя. А муж погиб. И негде просить помощи, и никто не поможет, и никому до горя моего нет дела, а Родька умирает. Что, Юра? Что мне делать? Ты бы что делал?

В непонятного цвета глазах охранника мелькнуло сочувствие. Но Алина с негодованием отвернулась. Наплевать, что подумает Юра. И сама она ни о чем думать не будет.

СИЛ НЕТ БОЛЬШЕ, НЕТ СИЛ, НЕТ МЫСЛЕЙ, ВСЕ!!!

– Свежевыжатый сок принести тебе? – робко поинтересовался Юра. – А может, чаю? А еще, знаешь, что я подумал? Ты права. Что мы сидим в гостинице, как корчи, блин? Давай на экскурсию съездим. Дайвинг отменяется. Алинка, здесь без обид, в море не пущу. А в Каир хочешь? Пирамиды посмотрим?

Алина молча кивнула, и охранник замахал разговаривающему с туристами гиду:

– Эй, Ахмет! К нам потом подойди обязательно!