Текст книги "Карты великого мага"

Автор книги: Ольга Тарасевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Да, наверное, особой наблюдательностью отличается Алексей Михайлов. Он бухгалтер, такая профессия дисциплинирует, здорово развивает внимательность. Уверена, что «дядечка – мелкий партийный работник» просканировал меня всю, от «паркера» до марки машины. Но я его дико раздражаю. Подозреваю, что представляю собой тот типаж ярких женщин, который ему нравится – но без взаимности. Бухгалтеры скучны для броских стерв. Мы не договоримся.

Вот Игорь Потапов – другое дело. Успешный, красивый, явно пользующийся благосклонностью женщин – он получил свой пряник от судьбы, покорил бизнес-Эверест, ему не надо ничего доказывать. И это, как ни странно, тоже минус. Этот бизнесмен живет в постоянной медитации. Его интересуют смысл жизни и потоки энергии. Но не убийство…

Итак, по большому счету у меня остается только один вариант – журналистка Ирина Слободская.

Я знаю, как эта профессия деформирует личность. Мой сын – журналист. Димка – один большой пылесборник информации, он помнит все цифры из сводки новостей, он помнит все цитаты, независимо от контекста, – это может быть интервью на музыкальном канале или комментарий по поводу политической ситуации.

Ирина – вот кто мне расскажет, какие отношения складывались у Бороды с другими учениками и кто мог желать смерти моему приятелю…

Беру мобильник, нахожу в книжке номер своего Димки.

– Слободская? Конечно, знаю, классная девка. У нее отличная репутация – «джинсой»[12]12
  Заказанные статьи, оплачиваемые журналисту лично, в обход официального рекламного отдела, журналистский сленг.


[Закрыть] не занимается, ради получения информации не подставляет. Очень широкая специализация: и банковскую аналитику может написать, и социальный репортаж, такой, что до слез тронет…

Отлично!

Я рада, что не ошиблась в Ирине. Я так и не придумала, почему девушка с такой репутацией могла бы убить Бороду.

Нет, Ира не должна быть причастна к его смерти, не должна…

Телефон пискнул, принимая СМС.

С замирающим сердцем открываю сообщение – и разочарованно вздыхаю.

Реклама обуви, распродажа, скидки.

А я-то подумала, что это СМС от Дениса.

Конечно, мы решили больше не общаться – как бы сильно нас ни тянуло друг к другу. Это больно, это мешает нам в тех отношениях, которые тоже для нас важны…

Но я все равно жду. Скучаю. Очень хочется, чтобы у мальчика все было в порядке. Думаю, ничего серьезного с ним после его дурацкого фокуса с венами не случилось; «Скорая» приехала быстро. Хотя мы и успели разбиться вдребезги и разлететься сверкающими осколками оргазма, и…

– Девушка, можно с вами познакомиться?

Первый порыв – заявить: «Нельзя».

Потом улыбаюсь, узнаю одновременно голос и запах парфюма мужа.

Леня выглядит довольным:

– Все, я отстрелялся. Ну что, Рыжая, если ты меня бросишь – я имею все шансы найти утешение на необъятной груди Татьяны Викторовны Яковлевой.

– Ага, так я и разбежалась ей тебя отдавать!

– Да я и сам не стремлюсь… Знаешь, у следствия появилась зацепка. Они нашли свидетеля. Мужика, который на одной площадке с Бородой живет. У него овчарка, среди ночи ей в туалет приспичило, пришлось выводить. И Татьяна Викторовна, ввиду особой ко мне симпатии, рассказала о том, как удачно она работает над раскрытием убийства нашего приятеля.

Сейчас лопну от любопытства!

– Ну и кто же заходил в квартиру Бороды?

– Лица убийцы свидетель не разглядел. Половая принадлежность тоже под вопросом. Джинсы, байка с капюшоном, очки, полностью закрывающие физиономию. Это может быть и мужчина, и женщина. Что ясно – худощавый и шустрый. Открывал дверь ключами. Сосед Бороды еще подумал, что, может, у Бороды новая пассия появилась. И он ей ключи дал. А потом вспомнил, что у Ильи племянник есть. Решил, что мог и он в гости заглянуть.

– Что ж, лучше, чем ничего. Значит, некоторых учеников «Атлантиды» можно исключить из списка подозреваемых. Параметр «худощавый» там ко многим не подходит…

* * *

«Ты ретроградка, – смеется над моей любовью к облупленным павильонам на ВВЦ муж. – Сейчас столько мест в Москве отреставрировано, гуляешь там, как по Европе. Парк Горького реконструировали – загляденье! А ты, оказывается, консерватор, come back to USSR».

Леня не прав: советские времена я вспоминаю с содроганием. С моим прямолинейным, как столб, характером мне было очень сложно выбирать выражения и наступать на горло собственной песне. Я не из тех, кто ностальгирует по руководящей роли партии и дешевой колбасе.

Московский ВВЦ – это другое, это мое студенчество, юность.

Помню, мы с девчонками, студентки Ленинградского меда, приезжали сюда на каникулы. Разглядывали павильоны, ходили по аллеям. Шашлык «из Шарика» пробовать не боялись…

Москва изменилась до неузнаваемости. И в чем-то это хорошо (все-таки можно найти пару толково отреставрированных кварталов), а чаще всего бесит (бетон и стекло современных зданий выглядят как занозы среди старинных построек; а все эти дикие монументальные памятники – страх, страх!).

ВВЦ – странная территория, нетипичное пространство, временная дыра. Там мало что изменилось, и там много советских запахов…

Я сижу на скамейке, жду Иру Слободскую и любуюсь клумбой с пышной петунией.

Никогда не видела такого сорта. Очень яркие цветки – сочно-малиновые, желтые, сиреневые. Внутри цветка – эффектная черная сетка.

Растения высажены очень красиво. Наверное, их недавно поливали – листья и стебли сочные, зеленые, и это тоже подчеркивает невероятную красоту цветков.

На клумбу пробирается луч солнца. Она вся вспыхивает множеством алмазов-капелек воды, оказывается, скрывавшихся среди резных листьев.

Я наблюдаю за этим сиянием и чувствую себя совершенно счастливой.

Все-таки жить – это очень хорошо, жизнь – безумно красивая штука. И даже когда на душе темно и горько, красота все равно наполняет жизнь. Надо просто уметь это видеть…

– Простите, я немного опоздала!

Расплываюсь в улыбке.

На Ире опять майка с принтом.

Вчера она надевала футболку с толстым рыжим котом. А сейчас на ней – топик с романтично закатившей глаза овечкой.

При всей своей внутренней свободе и наплевательском отношении к стереотипам я бы лично майку с овцой все-таки не надела.

Похоже, журналистка намного смелее меня, и…

Отворачиваюсь от девушки, но – поздно.

Я смотрю на петунию – и вижу цветы, но где-то параллельно в сознании я вижу Ирину матку, облепленную какими-то новообразованиями со всех сторон. Матка деформирована, как-то странно сплющена. Конечно, я не гинеколог. Но тут явные проблемы.

– У тебя дети есть?

Ирина хмурится:

– А что, надо? Мне все уже уши прожужжали – когда, когда… Сил никаких нет! Достали все, родители, подружки! Но я ведь никому ничего не должна, верно?

– Верно.

Я не могу точно поставить Ире диагноз.

Но я знаю, что с ней.

С одной стороны, она явно не торопится стать матерью. С другой стороны, девочке хорошо за тридцать, и на женщину таких лет, не имеющую мужа и детей, поглядывают с подозрением.

Ирин организм решил вот так дико защитить свою хозяйку. Нарастил ей на матке каких-то опухолей (дай бог, чтобы доброкачественных), которые ближайшие годы она будет вынуждена лечить.

Тогда ее статус в глазах матери и отца, жаждущих понянчиться с внуками, изменится. Дескать, девочка и рада бы – да не судьба.

Ох, люди, люди… Как вы калечите друг друга, если бы вы знали!

Только бы она выжила, эта худенькая журналистка.

Кстати – да, она ведь худощавая… Как тот преступник, убивший Бороду…

– Давайте прогуляемся? – Ира махает рукой в сторону тенистой аллеи, куда на большой скорости влетает парень на роликах. – Я полдня за компом, хочется пройтись, подышать…

Ирина, как изящная, грациозная кошечка, прогибается назад, разминая затекшую спину.

Поднимаюсь со скамейки:

– С удовольствием!

Я начинаю осторожно спрашивать Иру про медитации, при этом соображая, как бы мне половчее вывести разговор на Бороду.

К счастью, Ира начинает рассказывать о нем сама:

– Вы знаете, эти медитации кажутся такими простыми. Но на самом деле отключить внутренний диалог очень сложно, постоянно отвлекаешься на свой внутренний голос, который то про рабочие моменты бубнит, то планы на будущее строит. Но вот у нас один мужчина, Илья (вы его не видели, он вчера пропустил занятие) – вот он эту медитацию классно делал! Фишка в том, что Тамара нам сказала увидеть пару фраз, которые она для нас приготовила. Мы сможем их увидеть или услышать якобы после того, когда полностью сосредоточимся. Это задание только Антипов выполнил. Ну, это и не удивительно. Он рассказывал, что у него дед колдуном был.

– Да ты что!..

– Да, он так говорил. И я ему верю. У него реально способности есть, и Тамара это понимала. Вчера Ильи не было. А вот на предпоследнем занятии он принес Тамаре какие-то вещи, которые еще от деда остались. Настоящие, колдовские…

Вещи – это интересно.

Колдовские, дедовские – еще интереснее.

Я собираюсь спросить у Иры, не успела ли она рассмотреть, что там были за вещи.

Но не успеваю.

Девчонка оглядывается по сторонам. А потом хватается обеими руками за мою шею и сильно сдавливает.

В глазах стремительно темнеет, легкие разрывает боль…

Глава 4

1903 год, Болескин – Стратпеффер

Он отложил магическую книгу и грустно вздохнул.

Невероятно!

Теперь, когда вроде бы имеются все условия для проведения операции «Абрамелин», у него нет главного – сил и стремления всем этим заниматься!

Алистер встал из-за стола и подошел к окну.

Вид отсюда открывается изумительный: просторный двор, засаженный аккуратно постриженными кустами гортензии, плавно перетекает ровными дорожками во фруктовый сад, за которым виднеется темная полоска леса. Озеро из этого окна усадьбы не просматривается, оно скрыто деревьями[13]13
  Усадьба Болескин, которую приобрел Алистер Кроули, располагалась на берегу озера Лох-Несс. Знаменитое лох-несское чудовище, по одной из версий, является вызванным Кроули из потустороннего мира темным духом.


[Закрыть]. Но стоит только перейти в другую часть дома – и можно любоваться водной гладью, окруженной серыми скалами. До озера буквально десять минут ходьбы. Какие там ловятся лососи!

– Этот дом – ловушка, – пробормотал Алистер, наблюдая, как его недавно ощенившаяся охотничья собака, леди Этельдреда, забавляется со щенками. – А ведь казалось – он подойдет для Абрамелина идеально. Как долго я его искал!

Алистер с горечью усмехнулся, вспомнив свой листок с требованиями к дому.

Для работы надо было подыскать просторное здание, главный вход которого должен располагаться с северной стороны. Перед домом обязательно наличие террасы, посыпанной мелким песком. Сбоку от террасы – небольшое помещение, где будут собираться злые духи. Окна дома должны выходить на все стороны света, чтобы маг имел возможность наблюдать за злыми духами и не позволять им приближаться до появления ангела-хранителя.

Поиски подходящего дома в Англии успехом не увенчались. В принципе, отправляясь в Шотландию, Алистер уже почти утратил надежду подобрать что-нибудь стоящее. Но неподалеку от Фойерс, на южном берегу Лох-Несса, он вдруг обнаружил Болескин, состоящий из пары двухэтажных корпусов, соединенных одноэтажным переходом.

– Вот это чудо! Мне надо обязательно заполучить этот дом! – восхищенно бормотал он, оглядывая серые камни, большие окна и аккуратную черепицу на крыше.

И он его заполучил. Правда, за ту цену, на которую согласилась бывшая владелица, можно было бы купить два дома. Но второго такого Болескина, конечно, не существовало на свете, и Алистер торопился с переездом, предвкушая долгое, неторопливое чтение магических книг.

Он перевез вещи, и…

Оказалось, что тут существует масса других увлекательных занятий, о наличии которых он даже не догадывался.

Площадь приусадебной земли – более тридцати четырех акров. Большая часть угодий занята лугом, пастбищем, вересковой пустошью и лесом. Чего только нет в лесу: куропатки, кролики, кабаны и косули! Охота увлекла Алистера настолько, что дни складывались в недели, недели превращались в месяцы. А ведь еще была и ловля лососей, и неторопливые прогулки с рыжеволосой экономкой, которая, кроме хозяйских дел, охотно предавалась любовным утехам…

– Я стал настоящим помещиком, – в отчаянии прошептал Алистер, наблюдая за собаками. Щенки пытались беззубой пастью вцепиться в мать – а та легонько отталкивала их лапами. – Я стал вести ту жизнь, которую презираю. И я не могу ничего изменить! Расслабляющая нега этого дома отбивает самые решительные намерения работать. Я не могу сосредоточиться на Абрамелине. Значит, мне надо уехать. Хотя бы на пару недель…

На следующий день он уже был в Эдинбурге. Бродил по улицам, прогуливался по кладбищам, заглядывал в винные погребки. И с тоской понимал: желание работать не возвращается. Насколько раньше его вдохновляла магия – настолько сейчас все это безразлично.

– Алистер, старина! Какими судьбами? Что нового?

Он обернулся на дружеский оклик – и расплылся в улыбке.

Джеральд Келли, художник. Они познакомились в Лондоне, любили посидеть в пабе и поболтать о всякой всячине. Лучшей компании, чтобы отвлечься от грустных мыслей, и желать невозможно.

Джеральд всегда находится в прекрасном расположении духа, в любое время рад выпить вина и поволочиться за хорошенькими женщинами. Причем он все это делает с искренним удовольствием и не понимает, если другие люди не разделяют радости от жизни. Рядом с Джеральдом любой день превращается в праздник.

Конечно, первым делом художник затащил Алистера в ближайший кабачок.

– Дружище, мы с тобой должны обязательно поехать в Стратпеффер[14]14
  Курорт в 40 милях от Болескина.


[Закрыть], – воодушевленно говорил Джеральд, с энтузиазмом отдавая дань местному вину – немного кислому на вкус Алистера. – Я представлю тебя своей сестре и матушке. Они будут рады! И мы тоже отлично проведем время!

Отставив стакан, Алистер улыбнулся.

Джеральд, Джеральд, святая простота! Да он даже представить себе не может, до какой степени ему наплевать на Стратпеффер и каких-то там матушек и сестер!

У него проблемы.

Исчезло желание заниматься магией. И это вызывает целую кучу вопросов. Зачем тогда Болескин? Каким делом заполнять свои дни (охота, разумеется, считаться таким делом никак не может)? Как оградить себя от той растительной жизни помещика, которая засасывает и вызывает ненависть одновременно?

– Значит, договорились, – удовлетворенно кивнул Джеральд и хлопнул Алистера по плечу. – Как хорошо, что мы с тобой встретились! Я тут скоро волком взвою – ни одного знакомого лондонского лица…

На курорте Кроули стало совсем тоскливо.

Он смотрел на сонные физиономии отдыхающих людей – и видел в их оплывших подбородках и тусклых взглядах собственную лень.

«Вот такое бесславное будущее меня ждет, – мрачно думал Кроули, выслушивая приветственное щебетание матушки Джеральда. Бланш оказалась миловидной полной дамой с таким визгливым голосом, что у всех ее собеседников, должно быть, уже через пару минут беседы начинала зверски болеть голова. – Толстые животы, глупые разговоры. Тоска… Значит, напрасно было во мне то чувство – будто я особенный и рожден для чего-то особенного, и…»

– Позвольте вам представить мою дочь, Роуз. – Матушка Джеральда махнула рукой, невольно задела Алистера, и это прервало его размышления.

– Весьма рад знакомству. Как поживаете?

Он окинул подошедшую девушку беглым взглядом и невольно улыбнулся.

Сестра Джеральда, одетая в воздушное платье нежно-розового оттенка, оказалась чудо как хороша собой. Из-под элегантной шляпки выбивались светлые локоны, синие глаза смотрели ласково и немного лукаво, а круглый, яркий, пухлый ротик придавал лицу еще больше очарования. Обтянутая корсетом грудь была приятной полноты, и кожа в ложбинке декольте казалась нежной и атласной.

«Она как Клеопатра или Елена Троянская, – подумал Кроули, с наслаждением вдыхая тонкий запах ее духов. – Очаровательна, мила. В ней нет классической красоты – но она настолько тепла и добра, что это притягивает больше самых совершенных черт…»

Алистер попытался представить ее в своей спальне – но так и не смог.

«Таких роскошных женщин у меня еще не было», – подумал он и вслух добавил:

– Роуз, я буду очень рад пригласить сегодня вас, а также вашего брата и матушку на ужин.

– С удовольствием. – На щеках девушки появился очаровательный румянец. – А пока прогуляемся по бульвару!

Алистер слушал нежный шепот Роуз (она явно старалась понизить голос, чтобы матушка не услышала, о чем они разговаривают) и понимал: умом эта красивая, яркая кукла слегка обделена, да и манеры могли бы быть получше. Но сколько же в ней непосредственности и очарования!

Роуз сразу же выложила Алистеру все подробности о себе: была замужем, но муж умер; сейчас матушка склоняет ее к браку с адвокатом («Негоже женщине жить одной!»), а Роуз встречается с бухгалтером («Но замуж за него не выйдешь, у него уже есть жена»). «И вот я буду отдана нелюбимому, – печально сокрушалась девушка. – Как представлю, что этот адвокат станет требовать того, чего муж требует от жены, – так хоть в петлю лезь».

«Ума у нее нет, – решил Алистер, поглядывая на роскошную, белоснежную грудь Роуз. – Но она так трогательна, так непосредственна. Мне хочется сделать для нее что-нибудь хорошее, и…»

– А выходите замуж за меня, – неожиданно для самого себя прошептал в нежное, розовое ушко Кроули. – Матушка ваша будет счастлива: дочь замужем. Я вас неволить не стану – идите к своему женатому бухгалтеру, предавайтесь любовным утехам столь долго, сколько вам будет угодно.

– И что, мне совсем не обязательно будет жить с вами? – От неожиданности Роуз остановилась, голубые глаза округлились. – Вы предлагаете мне руку и сердце? Послушайте, это серьезно? Я не ослышалась? Вы действительно делаете мне предложение?

Алистер пожал плечами:

– Ну, вы же сами говорили, что адвокат вам не мил, что это матушка вас к свадьбе с ним подталкивает. Да, наш брак будет ненастоящим. Ваше сердце это ни к чему не обязывает, и…

– Я согласна! Вы очень добры ко мне! – Роуз радостно улыбнулась и посмотрела на Алистера так нежно, что тот смутился.

«Что я делаю? – думал он, любуясь тонкой талией Роуз. – Мне всего двадцать четыре года, и я первый раз вижу эту женщину…»

* * *

Я прихожу в себя от боли. Саднит горло, раскалывается голова. Что болит больше – определить невозможно, но интенсивность мучений зашкаливает.

Воздух, воздух, воздух! Он такой, оказывается, вкусный, густой, бодрящий. Странно, что я прежде даже внимания на это не обращала…

Дышу, приподнимаюсь, оглядываюсь по сторонам.

Ирина лежит рядом со мной, глаза закрыты, грудная клетка едва заметно расширяется в такт дыханию, затылок в крови.

А чуть дальше на скамеечке сидит парень; сопит, меняя ролики на кеды.

Увидев, что я пришла в сознание, мальчишка прекращает ковырять тугую застежку роликового конька, улыбается, махает рукой на Иру:

– С ней все в порядке, пульс есть, я смотрел. Я, когда увидел, что она вас душит, быстро подъехал и рюкзаком с кедами ей по башке шахнул. Череп цел, но на рюкзаке пряжка, наверное, кожу содрало, вот и кровь. Я «Скорую» вызвал на всякий пожарный, пусть врачи посмотрят. Да уж, покатушки вы мне испортили конкретно. Что не поделили?

Благодарю мальчишку за помощь и пожимаю плечами.

Если бы я только могла ответить на его вопрос! Самой любопытно, что это было…

Перед тем как наброситься на меня, Ирина рассказывала мне о Бороде. О том, что он показывал Тамаре какие-то вещи, оставшиеся от деда-колдуна.

Все это правда? Или она специально меня проверяла, пыталась понять по лицу, вызывает ли эта тема у меня интерес? И когда поняла, что я вся внимание, решила расправиться со мной? Если последняя версия верна, то я явно переоценила умственные способности журналистки. Убивать меня, не выяснив, кого я подозреваю; убивать, не уточнив, нет ли у меня помощника, который в курсе, на встречу с кем я отправилась; разделываться со мной на ВВЦ, где полно людей…

Ерунда какая-то…

Нет, она не может быть такой идиоткой!

Ирина шевелится, открывает глаза.

– Послушайте, мне на работу надо ехать. – Мой спаситель оценивающе смотрит на журналистку. – Вы до приезда врачей тут друг друга не поубиваете?

Словно почувствовав направленные на нее взгляды, Ира открывает глаза; держась рукой за затылок, осторожно садится и бормочет:

– Ничего не понимаю, почему я на земле оказалась? Как же башка трещит… Я споткнулась, да? Это я могу.

Делаю знак парню – пускай уходит по своим делам, он и так сделал для нас все что мог.

Теперь я уже буду настороже и не позволю Ире причинить мне вред. К тому же недалеко, в резной беседке, устроилась парочка влюбленных – в случае непредвиденной ситуации помощь окажут.

– Осторожнее, дамы! – подхватив сумку с роликами, парень вскакивает со скамейки. – Постарайтесь обойтись без крови! Мужчин хватит на всех, не волнуйтесь!

Ирина ошарашенно смотрит ему вслед, потом поворачивается ко мне:

– Обойтись без крови? Каких мужчин на всех хватит?!

У нее такой искренне-недоуменный взгляд, что я теряюсь.

– Давай переместимся на скамью и подождем врачей, – предлагаю я, не решаясь рассказать Ире о произошедшем.

Но она не унимается.

Присела на лавку, сыплет вопросами:

– Кто этот парень? Откуда врачи? Я припоминаю, рассказывала вам об Илье. А потом все, как выключило меня. Ничего не помню.

– Ты… ты попыталась схватить меня за шею. Я стала задыхаться, потеряла сознание. Мальчишка же… спас – не спас, не буду громких слов тут говорить. Но он мне помог, да. Очень тяжело было дышать, когда ты меня душила. Я немножко чуть не умерла, понимаешь?

– Я? Схватила за шею вас? Вас душила? Но зачем?!

Если все это игра – то передо мной великая актриса.

Недоумение во взгляде Иры кажется совершенно искренним.

– Ир, я не знаю, что тебе ответить. Мы не ссорились, я ничем тебя не обидела. Ты сказала, что Илья накануне смерти встречался с Тамарой, и…

Блин, я бестолочь.

Проговорилась…

Ну что поделаешь: кислородное голодание ничего хорошего мозгу не дает.

Фактически вот раскрыты карты перед возможной убийцей…

Симпатичная мордашка Иры становится грустной:

– Так Илья умер? Жаль, очень жаль. Он такой классный был. Ну, как человек, конечно. Я на него как на мужчину не претендовала. А… я поняла. Вы жена Ильи? Решили проверить, нет ли у мужа романа на стороне? Вы можете быть совершенно спокойны – Илья вообще с девушками не флиртовал, его интересовала только учеба! Хотя нет, я вспомнила! Вы не жена, вы его коллега. Илья тоже был судебным медиком…

Я слушаю торопливые объяснения Ирины и, кажется, начинаю верить в ее искренность.

Разве можно сыграть такое простодушие? Или можно?…

Она вдруг хватает меня за руку.

– Наталия, сейчас же «Скорая» приедет! Давайте уйдем отсюда.

Во мне просыпается медик.

– Я тебе уйду! Сидеть! Пряжкой по черепу получила – пусть врачи посмотрят.

– Ой, я от одного вида белого халата умираю. Я отлично себя чувствую! И голова не кружится, и не тошнит. Что я, симптомов сотрясения не знаю?!

Самое невероятное, что ей удается меня уболтать.

Мне тоже жутко не хочется объясняться с медиками, да и необходимости такой вроде бы нет.

Мы сбегаем из аллеи, перемещаемся в ближайшее кафе.

– Можно, я вас угощу капучино? Я совершенно не помню, что я вас душила. Но мне так неловко, – виновато лепечет Ира, доставая из портмоне пару купюр. – Жуть какая-то!

Я быстро соглашаюсь, так как чувствую, что сейчас мне в голову придет важная мысль.

И предчувствие меня не обмануло.

Я вдруг увидела все звенья этой цепи.

Странное поведение Дениса.

Странные мысли и выводы, сделанные мной.

Странное поведение Ирины.

Я еще не знаю, что это.

Не понимаю, как все это связано.

Но всей своей душой я вдруг четко осознаю: между этими событиями есть связь. Она есть – это совершенно точно…

Наскоро выпив с Ириной капучино, я убегаю из кафе, оставляя свою визави в полном недоумении.

Но я очень надеюсь, что мой план сработает, что дверь, в которую я буду стучать, окажется открытой. И там найдутся ответы на все странные вопросы…

* * *

– Прости меня, пожалуйста. Я не знаю, к кому еще обратиться. У меня нет других знакомых со способностями вроде твоих. А мне очень-очень нужна помощь, и…

Денис перебивает меня:

– Приезжай. Я сейчас дома. Жду.

Сажусь за руль, завожу двигатель.

Почему-то сразу становится очень спокойно на душе.

Денис – мне кажется, он уже тот самый прежний Денис, он всегда с радостью приходит на помощь.

Я верю в его дар, талант, способности.

В нем много света. Его сила белая. С Божьей помощью мы обязательно во всем разберемся…

Он открывает мне дверь, обнимает, и я задыхаюсь от его дразнящих поцелуев.

Осьминог мой любимый, везде его ладони – на моей груди, талии, бедрах.

Ничего не могу с собой поделать, стаскиваю с Дениса футболку, джинсы, выскальзываю из своей юбки.

Нет, нет, это невыносимо! Когда он так касается моих сосков – я готова просто растерзать его!

Обрывки горьких, нежных мыслей стучат в висках. Опять не успела поцеловать его плоский живот, и стрелку волосков, бегущую от пупка вниз, и то, что под этой стрелкой, – у Дениса потрясающе красивый член, на нем еще овальная родинка…

– Ты невероятная!

Прихожу в себя от его шепота и улыбаюсь:

– Ты тоже ничего.

Оказывается, мы опять не успели дойти до спальни.

Упали на ковер в гостиной и изнасиловали друг друга с таким остервенением, как будто бы у нас никогда не было секса и никогда больше не будет.

– Как чувствуешь себя?

Смотрю на повязку на руке Дениса с проступившим пятнышком крови и испытываю запоздалый стыд.

Все-таки когда-нибудь я убью его! Блин, где мои мозги – он только что из больницы. Мальчишка недавно перенес серьезную травму, а мне сто пятьдесят лет, и я замужем, замужем, замужем!

– Я ничего не помню.

– Могу рассказать.

– Давай. – Он поднимается, красивый, как античная статуя, протягивает мне руку. – Пошли на диван. Я буду обнимать тебя, слушать твой голос.

– Слушай. – Поправляю подушку, укладываюсь рядом с Денисом и невольно морщусь: пару секунд разгоряченному телу прохладно от светлой кожаной обивки. – Краткое содержание предыдущих серий. Ты послал меня в задницу. Сказал, что мы портим друг другу жизнь. В общем, тут не поспоришь. А еще ты накурился травы, пытался перерезать себе вены, при этом хохотал так, как будто бы происходит что-то веселое. Ну и трахнул меня до приезда «Скорой».

– Последний пункт полностью поддерживаю. Но вот все предыдущее… Слушай, а откуда у меня трава?

– Понятия не имею.

– Я не говорил, где ее достал?

– Нет.

– А где она лежит, ты видела?

– Нет. Когда я приехала, ты был уже обкуренный, смеющийся и несчастный. Сказал, что Юльку моим именем назвал, и она тебе скандал закатила.

– Не исключено. Подожди пару минут…

Денис приподнимается на локте, облокачивается о спинку дивана. Его смуглое красивое лицо становится отстраненным, веки полуприкрыты.

Я знаю, что он делает: пытается просмотреть картинки своего недавнего прошлого.

Он даже объяснял, как это выполняется технически: Денис уходит мысленно внутрь себя, пытается представить свое сознание одновременно глубоким темным колодцем и стремительно летящим вниз камнем. Концентрируясь на этом состоянии, перестаешь реагировать на внешние раздражители, умолкает внутренний диалог. Денис говорил, перед выполнением этой техники надо сделать себе запрос, что именно хочешь увидеть. И тогда якобы приходят картинки, которые могут показать прошлое или будущее.

Я пыталась выполнить это упражнение – но у меня ничего не получилось.

Думаю, для всех этих штук должны быть изначально врожденные способности. Я ими не обладаю. Но мне зачем-то дано видеть иное…

– Ничего не понимаю. – Лицо Дениса становится бледным, на лбу выступает испарина. – У меня никогда такого не было.

– Какого «такого»?

– Мне кажется, сильный маг заблокировал мое собственное прошлое. Я не могу ничего вспомнить, у меня не получается увидеть картинку. Там стоит защита, причем с какой-то астральной хренью.

– Астральной хренью?!

Мне становится дико страшно, вся покрываюсь гусиной кожей.

– Да, именно – астральной хренью. Как только я дохожу до событий двухдневной давности – приходит это и начинает жрать мою энергию.

– Как жрать?

– Ну а что астральщикам еще делать? Свою энергию эти сущности вырабатывать не умеют, питаются людской. Хорошо, что казино из Москвы выкинули – возле них же прямо все черным-черно было… Там, где есть людские страсти, эмоции, адреналин, – там все прямо облеплено этими сущностями, как пиявками… Они могут подначивать человека на выпивку, секс… Хотя это все так, мелочи. Но меня тревожит, что я не могу увидеть свое прошлое. Дохожу в фантоме до того периода – и астральщик начинает меня выжирать…

– И что же делать?

Денис пожимает плечами:

– Забить. Пойдем другим путем. Давай, рассказывай, куда ты опять влезла? Я же понимаю – просто так подобные штуки не происходят.

Тороплюсь, перескакиваю с одного на другое.

Убийство Бороды – его призрак в моей машине – магическая школа – тупик…

Ни одного подозреваемого – покушение на меня – обсуждение накануне гибели с Тамарой каких-то колдовских штучек, оставшихся от деда…

Я в телеграфном сжатом темпе бегу по последним новостям, и по лицу Дениса понимаю: он пытается увидеть те события; увидеть их такими, какими, возможно, я сама их не воспринимаю.

На смуглом лбу выступает испарина, парень начинает задыхаться.

– Не могу… Не вижу ничего, там все в астральных сущностях, – бормочет Денис, закрывая глаза. – Я думаю, ты не права насчет Тамары Варди. Мне кажется, она очень сильный маг, который просто не афиширует свои способности.

– Это она убила Бороду?

Денис пожал плечами:

– Думаю, вряд ли. Ты говоришь, в квартире твоего приятеля все было перевернуто. Преступник что-то искал, да?

– Да.

– Сильным магам не надо ничего искать. Убить человека они могут на расстоянии. Получить нужный предмет – и того легче, твой Илья бы на блюдечке с голубой каемочкой принес ей эти свои колдовские артефакты. И…

Он замолчал, вздрогнул, широко открыл глаза.

Зрачки быстро-быстро задвигались.

Он что-то видит! Кажется, внезапно он смог зацепить часть той информации, которую явно пытались защитить и скрыть.

– Среди учеников магической школы есть полный молодой парень? – поинтересовался Денис, откидываясь на подушку.

– Парень там только один, худой и противный. Есть полноватый дядечка – но ему за полтинник, у него не очень много лишнего веса. И есть девчонка-мамонт. А что?

– Полный молодой парень и есть убийца Бороды.

У меня вырывается:

– Не может быть! Операм удалось отыскать свидетеля, который видел худощавого гостя Бороды. Он посещал Илью примерно в тот промежуток времени, когда наступила смерть. Он не смог точно сказать, кто приходил к Бороде – мужчина или женщина. Удивился, что человек одет слишком тепло, не по погоде – джинсы, байка с капюшоном. Подумал: то ли новая девушка у Бороды, то ли племянник погостить приехал.

Денис выглядит растерянным:

– Ничего не понимаю… Получается, создан фантом и отправлен в то самое место? Я видел, как этот человек наносил удары… Или у меня галлюцинации? Но раньше у меня никогда такого не было! Или в квартире Бороды много лет назад было совершено еще одно убийство? Хотя: нож, спальня – не бывает же таких совпадений… Не нравится мне все это. Очень не нравится…