Текст книги "Его девочка (СИ)"
Автор книги: Ольга Игнатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Его девочка
Ольга Игнатова
Глава 1
Я выключила газ и сняв с плиты закипевший чайник заварила себе лапшу быстрого приготовления. Сегодня это мой ужин. Все свои сбережения я потратила на съем этой квартиры. Квартира была старой, ремонт поверхностный, из мебели старый диван, стол и допотопный телевизор. На кухне тоже особо ничего не было, стол, два стула, газовая плита, раковина и холодильник, тоже очень старый, я вообще не могла понять, как он работает. Живу я здесь уже неделю, первый день даже не спала, отмывала всю квартиру. И только тогда, когда был лично мной отмыт каждый миллиметр, только тогда я успокоилась. И мне здесь было комфортно и что самое главное, спокойно.
Однокомнатная квартира располагалась в не очень хорошем районе, здесь в этих старых пятиэтажках жили в основном старики, алкоголики и наркоманы. Половину домов уже расселили, кто-то сам уехал в более благополучный район, а квартиры теперь сдают подешевле, вот таким, как я. Пока я дохожу от остановки до дома, где снимаю эту квартиру, прохожу две забегаловки, возле которых постоянно ошиваются непонятные типы. Я стараюсь передвигаться, как мышка, не привлекая ничьего внимания. Поздно вечером и ночью, здесь на улицу лучше не высовываться. Но мне некуда деваться, я работаю на двух работах и вторая моя смена в кафе Бистро, заканчивается в десять вечера.
Но я знаю, как правильно себя вести, чтобы не привлекать к себе внимания, как бесшумно передвигаться, что лучше затаиться и уйти тогда, когда станет спокойно. Я жила в таком же районе, поэтому все эти алкоголики, наркоманы и забегаловки для меня не новое.
Но есть большая разница, раньше я приходила домой, где меня тоже неизвестно, что ожидало, а теперь, я прихожу домой, где я знаю, что тихо и спокойно и ждет меня только мой ротвейлер Ролли.
Он появился у нас года три назад, тогда отец принес его откуда-то еще щенком. Я тогда удивилась и спросила, где он его взял, на что пьяный отец отмахнулся от меня. Тогда я заподозрила, что он его украл. Потому что денег, чтобы его купить у отца не было. Да он и не стал бы их тратить на покупку щенка, лучше купить паленой водки. А подарить ему его никто не мог, не было у него таких друзей. Остается только одно – он его украл. Мне было стыдно за отца, но поделать я ничего не могла.
Я потом ходила и читала все объявления на столбах, надеясь увидеть «Пропала собака», но так и не нашла такого объявления. И Ролли остался у нас. Его все пинали и обижали, все кроме меня. Он мне был настоящим другом, и я ему тоже. Поэтому, когда неделю назад я решилась сбежать, не раздумывая забрала Ролли с собой.
Лапша уже заварилась и взяв ложку я села за стол. Ролии заскулил рядом.
– Иди, ешь. Я тебе корм насыпала. – сказала я ему и он пошел к своей миске.
На себе я экономила, могла неделю есть лапшу быстрого приготовления, но Ролли я всегда покупала хороший корм. Отца это всегда бесило, он орал, что я дура и зря перевожу деньги. Конечно, если бы я не тратила на корм Ролли, он бы отнимал у меня деньги себе на выпивку.
К побегу я готовилась несколько дней. Сначала нашла квартиру, пришлось отдать за нее все свои накопленные сбережения, зато заплатила я за два месяца вперед. Собрала свои вещи, перевезла сюда и потом взяв Ролли ушла. Слава богу ни у кого не возникло никаких подозрений. Конечно, они спохватились потом и возможно ищут меня, но теперь я не вернусь. Хватит с меня. Мои родственники сначала звонили мне с утра до вечера, я просто не брала трубку, потом стали писать гневные сообщения, их тоже игнорировала.
Поужинав, я вымыла тарелку и выключив на кухне свет, пошла в единственную комнату. Разобрала диван, включила телевизор, который показывал всего несколько центральных каналов, выбрала какой-то старый фильм и устроилась под мягким пледом. Чуть позже ко мне в ноги забрался Ролли.
Видимо под фильм я задремала, так как резко проснулась от какого-то шума. Ролли тоже навострил уши и жалобно заскулил. Я прислушалась, сердце было готово выскочить из груди. Снова что-то загремело и послышался звук битого стекла, а после смех. Я вскочила с дивана и подошла к окну. Встав так, чтобы меня было не видно я выглянула в окно. Моя квартира располагалась на первом этаже, окна выходили на подъезд, возле которого стояли лавочки. И вот сейчас на этих самых лавочках расположилась пьяная компания. Они пили, а пустые бутылки били об асфальт, громко хохоча. Придурки. Выругалась я и пошла обратно к дивану. Обняла Ролли и прошептала: «Не бойся, мы в безопасности. Больше нас никто не обидит». Ролли лизнул меня в нос и завилял хвостом. Я выключила телевизор и снова легла в постель.
Мне двадцать два года и почти с рождения мою жизнь нельзя назвать легкой. Мама с отцом пили, просветы случались, но иногда. Отец часто нас бросал, заводил кого-то себе на стороне и уходил к ней. Мама в это время пила еще сильнее и срывалась на мне. Потом отец возвращался, мать его с радостью принимала и пили они уже вдвоем. И таких его уходов было несколько.
Я после школы пошла не дальше учится, а работать. Потому что устала голодать, да и учится бы мне никто не разрешил. А учится я хотела, это была моя мечта. Я хочу отучиться на социального педагога или психолога, чтобы работать в школе и помогать детям из таких же семей, как я. Я искренне хотела помогать таким детям, а не как делали это в моей школе. Глумились, смеялись и брезговали мной. В начальных классах это на меня сильно действовало, я была и без того забитой и зашуганной, а тут еще в школе меня добивали. И никто никогда не реагировал на издевательства надо мной моих одноклассников. Когда стала старше, меня уже все это не задевало, я не реагировала на насмешки одноклассников и колкие фразы в мою сторону учителей. Школу закончила хорошисткой, могла и лучше, но мне просто бы не позволили. Девочка из неблагополучной семьи отличница и девочка, дочка завуча, с тройками в аттестате. Это я про свою одноклассницу, Танюшу. Но как бы там ни было, Таня заканчивает университет, а я работаю и пытаюсь выжить в этом мире.
Помню, к нам домой несколько раз приходили женщины с опеки, нашу семью ставили на профилактический учет, грозились лишить родителей родительских прав, если они не возьмутся за голову, но на этом все. Как я теперь понимаю, это все было тоже для галочки. А когда мне исполнилось восемнадцать лет, обо мне и вовсе все забыли.
Ролли развалился у меня в ногах так, что мне было не пошевелиться, я попыталась его немного пододвинуть, но у меня ничего не вышло. За окном тоже стихло. Под мерное сопение Ролли в своих ногах, я тоже стала засыпать.
Глава 2
Я раскладывала готовую еду по контейнерам и поглядывала постоянно на время. Поскорее бы моя смена закончилась, чтобы я могла поехать домой. Устала я сегодня жутко и еще я боялась, что около моего подъезда, в котором я снимала квартиру, снова расположится шумная компания. Как проскользнуть мимо них я не знала, а надеяться, что кто-еще со мной будет заходить в подъезд почти в одиннадцать вечера, не стоило.
Сейчас наступил апрель, на улице стало теплее именно поэтому все неблагополучные компании повылазили с «хат» и сидят теперь на свободных скамейках, и им все равно, где они расположены, в парке, возле подъезда или на детской площадке. Сегодня, когда я вышла на работу, пожилой дворник заметал вчерашние побитые бутылки и ругался себе под нос.
– И часто здесь такие ночные посиделки? – спросила я у него.
– А ты что не местная? – спросил он, разворачиваясь ко мне и внимательно разглядывая.
– Нет. Неделю назад сняла квартиру.
– Часто, дочка, часто. А сейчас совсем тепло станет, так они каждый день здесь сидеть будут. – сказал он мне.
Это меня не радовало совсем. В моем районе тоже такие компании были, но там я почти всех знала и знали меня. Как-то не страшно было. А здесь..
– Понятно. – сказала я и пошла прочь.
– Ты лучше сторонись их, а то мало чего… – крикнул он мне в вдогонку.
Я ничего не ответила, мне и так страха хватало. И вот теперь, моя смена близится к концу, и я начинаю волноваться.
В моем кармане завибрировал телефон, я подумала, что скорее всего опять мои родители меня спохватились, наверное, денег на выпивку нет. Я неспеша вытерла руки и достала вибрирующий телефон из заднего кармана джинс. К моему удивлению входящий был от Иры, управляющей кафе в котором я работала. Я оттуда недавно уволилась, так как мне было туда ездить на работу с моей съемной квартиры. Вместо того кафе я нашла вот это Бистро, где моя смена была с шести до десяти вечера, платили немного, но зато я, не спеша могла доехать из столовой, в которой работаю уже несколько лет. И там мне очень нравилось, добрые женщины, которые относились ко мне очень хорошо, жалели, а иногда даже помогали, зная немного о моей жизни. В столовой тоже платили немного, но зато я могла там поесть, а иногда и с собой взять, вот как сегодня, например.
Я достала телефон и приняла вызов:
– Да, Ира.
– Ясь, привет! – поздоровалась она, – Как дела?
– Нормально. – ответила я.
Мы с Ирой подругой не были, я к ней относилась, как к управляющей, никогда не спорила, выполняла все поручения. Поэтому между нами сложились неплохие отношения.
– Послушай, сегодня твой брат приходил. – сказала она.
– Я же тебе сто раз говорила, никакой он мне не брат! – возмутилась я.
У меня всегда была такая реакция, когда пашу называли моим братом. Лет пять назад, после очередного загула отец вернулся с этим вот пашей, представил нам с матерью его своим сыном и попросил любить и жаловать. Мы с матерью тогда опешили от такой новости. Этот Паша был старше меня на четыре года. Когда отец его привел в наш дом, ему было, как мне сейчас, двадцать два года и у него за плечами уже была судимость и в свои годы он уже был, как и мои родители, заядлым алкоголиком. Я естественно, не обрадовалась такому родственничку, а моей матери было все равно. А так как они стали выпивать вместе, в итоге они еще и сдружились.
Паша жил не у нас, хоть что-то радовало, у него была комната в общаге, доставшаяся ему от матери. Но очень много времени проводил у нас дома. Отец хотел, чтобы я приняла его, называла братом, а я его боялась, он был мне омерзителен. Пока родители не видели и не слышали, кидал в мою сторону сальные взгляды, а иногда отпускал пошлые шуточки.
– Ну, Ясь, он во все горло орал, что у него пропала сестра. Расспрашивал о тебе. Перепугал нам кучу клиентов. – продолжила Ира.
– Что вы сказали? – спросила я, лихорадочно вспоминая, не говорила ли я никому ничего лишнего.
– Ничего. Только то, что ты уволилась, где сейчас не знаем.
– Хорошо. Спасибо. – поблагодарила я ее.
Нет, я точно никому ничего не говорила, можно выдохнуть. Пока.
– Ясь… – обратилась снова ко мне Ира. – Успокой своего бр… родственника. Нам проблемы не нужны.
– Хорошо. – сказала я и отключилась.
Я естественно не знала, как его успокоить, но звонить ему и просить больше не ходить на мою прежнюю работу, я точно не буду.
После звонка Иры на душе у меня стало еще беспокойнее. Значит они меня все-таки ищут. И я была уверена, не потому что беспокоятся обо мне, а потому что я перестала приносить деньги им на выпивку. Я не вернусь домой, я пообещала себе и Ролли. Нас больше никто не будет бить и обижать. Мне просто нужно быть сильной и отстоять свою свободу. Я справлюсь.
Стрелка на часах показывала ровно десять вечера. Моя смена закончилась и пора ехать домой. Но мне было страшно. И пьяная компания уже отошла на второй план, теперь я боялась, что меня найдет Пашка.
Я сняла фартук, накинула легкую куртку и вышла на улицу. Холодный ветер сразу же забрался под куртку и по позвоночнику побежали мурашки. Я бы с удовольствием никуда не поехала и осталась бы ночевать здесь, в подсобке, но дома меня ждал Ролли. Я не могла так с ним поступить. Ему тоже было страшно, и он меня ждал.
Ролли – ротвейлер, вроде бы такой серьезный пес и должен наводить страх на окружающих, но он, так же, как и я в своей жизни видел только агрессию и побои. Когда он пытался огрызаться, его били еще сильнее. Я очень часто плакала лежа с ним в обнимку, жалея и его, и себя. А он слизывал мне слезы. Он всегда чувствовал, что мне плохо, сразу успокаивал. Во время опасности, когда отец бушевал он скулил, предупреждая меня. При живых родителя, сводном брате, у меня самым дорогим и единственным членом семь был Ролли.
Я вышла на улицу и оглянулась по сторонам. Никого подозрительного не увидев, я направилась к автобусной остановке. Только подошла и на мое везенье подъехал мой автобус. Когда я доехала до нужной мне остановки, сердце забилось быстрее. Я вышла и посмотрела по сторонам. На улице были люди, но никого подозрительного я не увидела. Я осторожно пошла в сторону дома. Пройти мне надо было около ста метров, немного, но все же. Когда я завернула за угол, где-то слева в кустах услышала какое-то шуршание. Я замерла, прислушалась.
– Да, заебал! Вот здесь ищи. – услышала я.
Я прижалась правее и ускорив шаг, стараясь не шуметь быстро прошла мимо кустов, где кто-то что-то искал. Я подошла к подъезду, который освещал уличный фонарь. К счастью, возле подъезда никого не было. Я быстро набрала код домофона и открыла дверь, юркнула в подъезд и поднявшись по лестнице чуть вперед, остановилась около двери моей съемной квартиры.
Я открыла быстро дверь и юркнула в квартиру. На меня сразу же накинулся Ролли, радуясь м не, старался подпрыгнуть и лизнуть мне лицо, повизгивал от нетерпения. Я засмеялась и села к нему на пол.
– Привет, дружочек! Соскучился? Я тоже, – сказала я, гладя его блестящую шерсть.
Мне надо попить какие-нибудь успокоительные, подумала я. Я своими страхами совсем себя изведу.
Глава 3
На следующий день, я все же решила позвонить родителям и дать о себе знать. Вдруг у них проснулась совесть, и они действительно обо мне беспокоятся. Но я трусила. Поэтому с самого утра настраивала себя, но пока не позвонила.
– Яся, хватит работать, иди обедать! – позвала меня повар Нина Тимофеевна.
– Иду. – отозвалась я, откладывая овощи, которые чистила.
Здесь, в столовой, у нас был оборудован небольшой закуток, где мы обедали или отмечали какой-нибудь праздник, например чей-нибудь день рождения. Мы сели за стол, сегодня Тамара Эдуардовна, наша диетсестра, принесла маринованные помидорчики, закатанные ее собственными руками. Мы нажарили целую сковороду картошки. Мммм, это божественная еда, я ничего вкуснее никогда не ела. А помидоры – это вообще что-то с чем-то.
– Тамара Эдуардовна, помидорчики очень вкусные! – похвалила я.
– Спасибо, Ясенька, это любимые моей дочери. Они вчера с мужем заезжали, я им помидорчиков, огурчиков с собой дала. И нам на обед решила принести. – сказала эта добрая женщина.
А у меня в груди снова что-то защемило. Моя мама никогда ничего не заготавливала на зиму. Я в принципе, кроме вареной картошки, макарон без ничего, иногда дешевых сосисок или слипшихся пельменей в нашем доме ничего не помню. Моим родителям всегда было главное, чтобы было что выпить. А с закуской они не заморачивались.
Хотя они периодически устраивались куда-нибудь работать, но это, когда я еще в школе училась. Мама работала то дворником, то полы мыла в магазине. А отец подрабатывал на стройке. А в последнее время они сидели на моей шее. Я работала на двух работах, часто приносила что-то с собой из еды из столовой, а зарплату они у меня отнимали. Я не знаю, каким чудом мне удалось накопить на съемное жилье.
Пашка иногда тоже заявлялся к нам с незамысловатыми продуктами и выпивкой. В эти дни он с моими родителями гульбанил все ночь, до их раки с отцом или пока не вырубятся прямо на кухне. Я не знаю, где он брал деньги, но я сомневалась, что он работал. Потому что не может у работающего человека быть столько свободного времени. Иногда он занимал деньги у меня, которые пропивал с моими родителями и естественно долг он никогда не отдавал. В последнее время я стала ему отказывать, из-за чего он злился.
И вот сейчас, слушая, как Тамара Эдуардовна рассказывает о своей дочери, которая заезжала вчера к ней в гости и сколько она надавала ей гостинцев с собой, я чувствовала легкую зависть. Ее дочь, чуть старше меня, в прошлом году вышла замуж, Тамара Эдуардовна месяц ходила сама не своя, когда она незадолго до свадьбы переехала к своему жениху. Она радовалась за дочь, но в тоже время скучала по ней.
По мне никогда никто не плакал и не скучал. Меня не любил никто.
Женщины стали разговаривать о детях, о этих самих помидорах, я взяла свою тарелку и тихо поблагодарив за обед, встала из-за стола. Вымыв тарелку, я тяжело вздохнула. Нечего тянуть, надо звонить. Я взяла свой телефон и вышла на улицу.
Гудки шли долго, а потом послышался треск, какой-то шум и я услышала хриплый голос матери.
– Алло.
Я взглянула быстро на экран телефона, время было час дня, а судя по ее хриплому голосу, она спала. Если спала в такое время, значит опять пили всю ночь.
– Привет, мам. – поздоровалась я.
– Яська? – воскликнула она. – Тебя где носит? Ты куда делась? – прорезался ее голос.
– Мам, я звоню сказать, что у меня все хорошо, я… – но договорить я не успела.
– Ах ты дрянь! Вань, послушай, все хорошо у нее, – обратилась она к отцу, который, как я понимаю, был рядом. А потом уже снова в трубку, обращаясь ко мне, – Кинула нас на произвол, тварина, мы тебя с отцом тянули, а ты нас на кого оставила? А? Надо было в детдом тебя сдать, знала, что с тебя толку не будет! – орала она в трубку.
– Надо было мам… – проговорила я, а у самой слезы на глазах выступили.
Вроде ничего нового, а все равно обидно. Так и думала, они не из-за меня переживают, а из-за того, что я перестала их кормить и поить. Дальше трубку у матери забрал отец.
– Послушай сюда, Ярослава! Клянусь, если ты сегодня вернешься домой я тебя пальцем не трону. Если нет, то, когда ты явишься, когда найду тебя, живого места не оставлю! Ты меня поняла? – начал отец.
Раньше его тон и угрозы на меня действовали, я дрожала от страха и делала все, что они мне говорили, потому что знала, что от слов, он может перейти к делу. Но сейчас я чувствовала в себе какую-то уверенность.
– Я не вернусь. – твердо сказала я.
Отец явно не ожидал от меня дерзости и его это не на шутку взбесило.
– Я квартиру на Пашку перепишу, останешься с голой жопой. Поняла? – заорал он в трубку.
– Поняла. – ответила я и сбросила вызов.
Если честно, я сама была в шоке от себя. Отец сразу же стал названивать, я сбрасывала, и так несколько раз. Представляю, как он сейчас зол. Мне на телефон пришло сообщение, увидев, что отправитель мама, я открыла и сразу удалила, не читая.
Напугал меня квартирой, я чуть не рассмеялась, там долг за коммуналку такой, что можно такую же квартиру купить. У нас была двушка в старой четырехэтажке. Когда-то, кто-то разделил спальню на две комнатушки. Одну побольше с окном, другая была маленькая без окна. Возможно, из нее хотели сделать кладовку, не знаю, но в итоге у меня там была комната. В ней умещалась старая кровать, небольшой стол и стул. Но мне многого было не надо. Самое главное, я сделала в ней замок и могла закрываться. В нашей квартире часто были посторонние люди, в основном мужчины и я ужасно их боялась. Помню, как однажды ночью один из них ломился ко мне в комнату и просил открыть, обещал, что не обидит. Тогда меня спасла задвижка, которую я тоже сделала сама. После той ночи я прикрутила петли и стала вешать навесной замок.
Я постояла еще немного, успокоилась и только потом вернулась в здание столовой.
– Яська, ты чего раздетая ходишь? Заболеть хочешь? – тут же налетела на меня уборщица тетя Лена.
– Все нормально, я не долго на улице была. – ответила я ей и улыбнулась.
Вот так парадокс, моим родителям было всегда на меня плевать, а здесь в этой столовой, ко мне относились всегда с заботой. Даже на проходной дядя Витя, постоянно угощал то конфетой, то печенькой и рассказывал про свою непоседу внучку, которую звали, как меня, Ярославой.
Я любила эту столовую, этих людей и поэтому не хотела от сюда увольняться. Пугало меня только то, что здесь меня могли найти мои родственнички. Радовало только то, что они не особо интересовались, где я работала. Они знали, что в столовой, знали примерно, где, но точно не знали. А здесь промзона, много разных производств и у каждого производства своя столовая. Да и на территорию не так легко попасть.
