Текст книги "Дуст для ваших бабочек (СИ)"

Автор книги: Ольга Хорхой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Хорхой Ольга
Дуст для ваших бабочек

Дуст для ваших бабочек и тараканов

                                         Друг читатель,

                                         не проводи свою жизнь в страхе и ненависти.

                                         А.Моруа

                                         Идет девушка:

                                         в животе бабочки, в голове – тараканы,

                                         а в глазах уже мушки черные роятся -

                                         пора инсектициды применять.

     Мы не так давно тут уже говорили о «звере» в человеке, то есть, инстинктах, играющих для большинства людей побудительную роль и определяющих приоритеты в жизни. Не слишком мы их высоко-то поставили? Ну, посмотрите: что для вас главное, такое вот... самое-самое, без чего жизнь теряет смысл, скажите вслух... и трезво посмотрите на него – целеполагание будет сильно похоже на работу либо родительского инстинкта, либо полового, либо территориального, либо одного из инстинктов социализации, и хорошо, если горизонтального (такие все на пользу человечества в лице своего отдела или бригады что-нибудь пытаются сделать), либо (интеллектуалы-одиночки, не воротите носы) – исследовательского и творческого инстинктов, а уж витальные-то инстинкты определяют необходимый фундамент наших устремлений – сложно достичь какой-либо конструктивной цели больному и голодному нищему, не имеющему крыши над головой.

     От инстинктов четвероруких или даже четвероногих предков наши отличаются тем, что проходят через фильтры и каналы культурной традиции, в результате чего даже самый кровожадный из вертикальских инстинктов приобретает некоторый лоск и становится более-менее и ограниченно приемлемым в обществе. Но нам не нужно более-менее приемлемые – нам нужны те, которые помогают человечеству не только выживать, но и прогрессировать (и не в слабоумии, надеюсь), а нам самим – жить интересно и продуктивно. Значит, инстинкты надо перебрать и пересобрать, вредные – задавить и ослабить, нужные – усилить, но все поставить под контроль и управление разума. Ага, того самого, что сейчас выполняет заказы инстинктов, причем – почти всегда задаром да еще и с риском для его, разума, жизни.

     А вы что думали? Дивный стрессовый гормон кортизол не только вызывает норадреналиновый и адреналиновый выброс, не только гиперстимулирует амигдалу, возбуждающую компоненту («кнопку включения») гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы, он еще и тормозит, а при длительном стрессе – редуцирует лобные доли неокортекса и повреждает гиппокамп. То есть, способствует деградации человека в сторону четвероруких предков. И, наоборот, слегка повышенная концентрация серотонина способствует росту (нейрогенезу) гиппокампа даже у взрослых людей, не говоря уже о детях или подростках, и стимулирует когнитивные функции мозга (Edmund S. Higgins, Mark S. George, "Neuroscience of Clinical Psychiatry: The Pathophysiology of Behavior and Mental Illness ").

     Надо ли говорить, что постоянный стресс сопровождает всех участников группы, построенной по принципу вертикальной социализации, а серотонин продуцируется мозгом во время длительных самостоятельных (когда мы сами регулируем скорость выполнения и ни на что постороннее не раздражаемся) кардиотренировок (например – бега трусцой), наслаждения хоть произведением искусства, хоть разноцветным закатом над городом, хоть... да чем угодно, что невозможно или незачем «заиметь себе в личное пользование», увлеченного обдумывания интересной задачи (но не предвкушением, в «больших ожиданиях» другой нейрогормон задействован), вдохновенного рисования или... да хоть художественного складывания салфеток! или медитации, транса (третьего состояния сознания, которое не бодрствование и не сон, а немножко оттуда – немножко отсюда), особенно в хорошо освещенном (лампами или солнцем, а не попом, если кто не понял значения слова) помещении.

     Что это значит?

Это значит, что для инстинктов до определенного предела работает положительная обратная связь: чем больше чешешь – тем сильнее чешется, мало того, и мозг постепенно перестраивается на то, чтобы постоянно «чесать чесучее место». И заражает окружающих. Вот, например, ситуация с кортизолом и другими стрессовыми гормонами. Человек с преобладающим инстинктом вертикальной социализации большую часть времени нахождения в коллективе пребывает в состоянии либо страха, либо «веселой злости» от предвкушения собственной агрессии, либо просто во злобе. Пропорция этих трех состояний зависит от его места в иерархии, но в какой-то мере присутствуют все три. Из них два – явно обогащают кровь стрессовыми гормонами, а еще в одном – тот же кортизол идет ноздря в ноздрю с дофамином. То есть, для данного индивидуя это стресс приятный. Но все равно стресс. Мало того, именно этот «весельчак» ввергает в стресс остальных присутствующих – одних, как жертв, других – как наблюдателей расправы. Те, в свою очередь, отыгрываются на более слабых, пуская стресс по нисходящей. И оттого, что стресс для них становится привычным, он не перестает быть стрессом.

     Длительный стресс и часто следующая за ним депрессия вызывают гиперкортизолемию и увеличение размеров надпочечников (Nemeroff C.B.,1992, Wolkowitz О.М., 2001), изменённый суточный ритм секреции кортизола и АКТГ (Harris Т.О.,2000) и прочие признаки нарушения ГГН– оси. То есть, в вертикально ориентированной группе все участники подобны больным с синдромом Кушинга. В перспективе – жирным, облезлым и паршивым, с редуцированной корой головного мозга и съежившимся гиппокампом, распавшимися мышцами и долго незаживающими царапинами.

     Надо сказать, что человек вообще обладает повышенным уровнем базового кортизола, нижний предел человеческой нормы которого находится где-то на уровне 140-180 нмоль/л, а верхний доходит до 600 нмоль/л. Для сравнения, нижняя норма базового уровня для собаки – 80-120 нмоль/л, верхняя граница – 250 (что выше – гиперкортицизм). У кошек норма еще ниже. А ведь это – хищники, пусть и мелкие, они преследуют или подкарауливают добычу, они выясняют между собой отношения в территориальных и других подобных стычках. У ких когти, клыки и инстинкты! Только вот большая часть агрессии у них – ритуализирована, до прямых драк не на жизнь, а насмерть не доходит. А человек-вертикал всегда готов прикончить соседа, и делает это, как только ослабевает страх перед наказанием. Интуитивно это все понимают («раздавил бы гниду, но не кажет виду»). Поэтому и стресс от выяснения отношений у людей намного выше, чем у большинства хищников. Несчастное животное! Злобно-трусливое, склонное к ожирению и всегда находящееся в легком неврозе.

     Всегда? Не-а. У младенца первого полугода жизни базовый кортизол находится, обычно, в пределах «собачьей» нормы, и ему с ним хорошо, не смотря на все неприятные моменты младенчества, вроде невозможности самостоятельно устранить источник раздражения – от мокрых пеленок до кишечной колики или звука перфоратора из соседской квартиры . Все вопросы решает мама, а ему надо только вовремя подавать нужный сигнал – и дальше не париться. Вот когда что-то начинает и от него самого зависеть, тогда повышается и базовый кортизол, к году, макстмум, к двум сравниваясь со взрослым. Эх, если бы мы могли на всю жизнь (исключая некоторые физиологические периоды) сохранить младенческую легкость характера и его уровень кортизола! Какими бы мы были стройными и счастливыми, не смотря на все наши проблемы! Тот, кто придумает, как это сделать без серьезного ущерба для организма, облагодетельствовует человечество.

     К счастью, положительная обратная связь при нагнетании напряженности работает до определенного предела. Наша такая дорогая (в прямом смысле – дорогая, стресс дорого обходится всему организму, а не только мозгу) и эмоциональная амигдала – та самая «карусель, которая кружится и разваливается», не в прямом смысле, конечно, но эмоциональное выгорание при стрессе – это неоднократно зафиксированный факт. При длительном повторении без передыху раздражающих (стрессовых) факторов эмоциональная реакция на них в определенный момент резко снижается вплоть до полного игнорирования. Потому что рецепторы перестают реагировать на повышенный уровень стрессоых гормонов и порочная связь разрывается. Тут же снижается уровень кортизола. И это тоже помогает обуздать инстинкты, и самые сильные, но нежелательные реакции на определенные раздражители. (Нans Sе1ye. Syndrome produced by Diverse Nocuous Agents. Nature N 3479.)

     И третья предпосылка: вовсе не обязательно все это переживать взаправду и «наяву». У амигдалы два пути получения сигналов, и более короткий – от неокортекса. Что это значит? Да то, что ожидания, мысли и фантазии нас взбудораживают гораздо сильнее, чем жар, холод, голод, усталость, частенько – даже физическая боль. «У страха глаза велики». А то, что большая часть страхов приходит к нам от собственноголовно сделанных прогнозов ситуации – вы и сами это увидите, если соберете небольшую статистику. Но не только страхи можно переживать в воображении, вызывая их «выгорание», это можно сделать с каким угодно психическим паттерном (шаблоном) сознания. Рецепторы-то у нас не только для стрессовых гормонов имеются, а механизмы возникновения эмоций функционально схожи... и любую эмоцию можно «пережечь».

     Так что инструменты обуздания инстинктов у нас есть. Сразу предупреждаю – вы их будете выбирать, как бы ни стремились к разумности поведения, тоже во многом инстинктивно. Какой инстинкт у вас определяет направление жизни – тот и решит, какого члена этой разношерстной компании насмерть давить, а какого оставить. Не исключаю, что кто-то может таким способом прокачать полную безжалостность к окружающим, уничтожить сопереживание и ликвидировать способность к кому-либо привязываться. Другой – избавиться от любознательности и способности к анализу или поползновений к творчеству, «упроститься». Третий – сделать из себя асексуала. Это как топор, штука достаточно универсальная: хочешь – лес руби, избу строй, а можно и по черепу кому-нибудь... а если без ума и умения – и себе по ноге (а то и по яйцам).

     Но любой из нас, вот уверена я на 100%, первый заход сделает на ослабление страха. Просто потому, что это одна из наших самых регулярных и стрессогенных эмоций. Человек, вообще-то, большую часть своей эволюции очень много и сильно боялся. Причем, боялся он конструктивно: защищаясь или прячась от опасности, а потом и придумывая, как уничтожить (иногда даже поставить себе на службу) её источник. В результате последнего большая часть первобытных опасностей нам уже не грозит, но сам страх прописан в наследственности и мешает. Не всем и не везде, я, например, темноты на улице – и в детстве не боялась, но стоило зайти в темный подъезд – за каждой дверью и в каждом углу мне мерещились злодеи с топорами, ножами и удавками. Знала, что глупость, но ничего с собой поделать не могла. Нормальный такой страх смерти, причем, определенной смерти. Буйная фантазия плюс витальный инстинкт...

     Страх – это же предвосхищение, интуитивное прогнозирование опасности, очень полезное для того, чтобы начать спасаться прежде, чем медлительный (а он действительно гораздо медленнее рефлексов и инстинктов реагирует) разум чухнется и скомандует «бегом!». Инстинкт, чрезвычайно полезный для зайца (отряду зайцеобразных 45 млн. лет, а от врагов зайки и кролики спасаются так же, как и в невообразимой древности), но часто неудобный для человека, у которого условия жизни кардинально меняются даже не в каждом поколении, а по два-три раза за двадцать лет. «Сегодня боимся, завтра стремимся, послезавтра избегаем» – это я, конечно, утрирую, это, скорее, употребление продукта какой-нибудь модной диеты, а не жизненная необходимость, но вспомните отношение к милиции – в 70-е, 80-е и 90-е годы. В 70-е любая тетка, которую на улице попытался бы полапать пьянчуга, оттолкнула его и обязательно закричала бы (для острастки): «милиция!», в 80-е одни над милицией потешались, другие – «стремали» вне зависимости от того, было ли за что к ним привязываться, а в 90-е отношение к ментам стабилизировалось на отметке «мелкие бандиты». За 20 лет оно развернулось на 180 градусов, как я и говорила.

     Самый страшный страх, король страхов – страх смерти. Своей или значимых для тебя людей. Меняется только источник опасности, которого боишься. И этот страх – не помощник в избегании любой опасности, когда он слишком велик. Вот, одно дело – переходить дорогу только на «зеленого человечка», оглянувшись в обе стороны (ибо нарушители ПДД нередко встречаются), и совсем другое – бояться переходить дорогу. Так что его надо притушить, сделать из страха – опаску. Как? Пропереживав и перебоявшись. К вашим услугам – техника перепросмотра, и основана она не на каких-то сверхъестественных началах, а на механизме эмоционального выгорания. «Натри мозоль» на рецепторах! Пусть огрубеют.

     Для страха переходить дорогу придется в воображении проиграть случаи страшной смерти на дороге – и не по собственной вине, а по вине «вдруг, случайно» выскочившего автомобиля. Когда вы переходили в положенном месте на правильный сигнал. Ведь такое с людьми бывает? Не так часто, как по собственной вине, но бывает. Вы именно этого боитесь? Выходит, именно так. И, самое противное, предотвратить не можете. Против психа или нарика и ПДД, и ваша логика – ничто, а дуракам закон не писан (до тех пор, пока не разобьются или не сядут далеко и надолго). Значит, будем представлять и бояться. Бояться и опять представлять. В теплом тихом месте, в кресле у окошка, а не на зебре. И так – пока ваш страх не сотрется в пыль, пока вы не ощутите нутром: «случайностей не избежать, но аккуратность и соблюдение ПДД исключат закономерные происшествия». Чувствуется оно, конечно, кратко и слитно, это в словах долго формулировать.

     Так же поступите и со страхами одиночества и отвержения. Самые кусачие и неотступные из них – родом из детства, из слишком ранней отправки в ясли и детсад, с чуть-чего воплей – «ты мне больше не сын!», из школьного остракизма, «вотумов недоверия» и «заговоров молчания». Если вы в свое время не справились с этим с помощью робинзонад – реальных или воображаемых – вам придется пропереживать все это уже взрослым. Дело в том, что социальный инстинкт у нас в большей или меньшей степени прописан, совсем без окружающих людей преспокойно живут только аутисты, да и тем кто-нибудь нужен, чтобы компенсировать их неспособность заботиться о себе (больные, все же, люди). В доисторические времена, кто бы что бы ни говорил, а в одиночку человек если и умудрялся выжить, то оставить потомство – нет. Люди – не амебы, почковаться не способны, для рождения потомков нужна, как минимум, одна разнополая пара. Так что гены одиночек выбраковывались. Оставались только социальные. По-разному социальные, по разным принципам и в разной степени, но страх полного отвержения есть у всех них. Действительно, далеко не каждому из нас нужно одобрение коллектива, но многим из тех, кому на коллектив плевать, важно принятие его каким-то значимым человеком – отцом или матерью, женой или другом, учителем... или учеником. Кто-то выдумывает себе воображаемых друзей, а кому-то и выдумывать не надо – религия подсунет.

     Но совсем без этого можно ведь жить? Естественно, можно! Сейчас мужчине, чтобы оставить потомство, даже жениться не обязательно, главное – быть здоровым, в меру привлекательным и без вредных привычек. Таких с удовольствием приглашают в качестве доноров спермы. Еще и на мороженое заработаете, в самом деле ;). Вот если вы захотите передать не только гены, но и культурную традицию, свои знания и понимание жизни – тут либо с созданием семьи поднапрячься придется, либо стать признанным учителем (да, из нелюбимой мной категории «гуру», потому что простому учителю сейчас настолько заорганизовали процесс – нормально с детьми не пообщаешься), либо – ну, хоть тренером по рукопашке (и не надо смеяться, такие дяди – частенько, вполне адекватные учителя жизни для определенных жизненных путей). Да, для третьего варианта передачи традиции придется напрягаться чуть ли не с раннего детства, но – чем ни вариант? Напрягаться – и в гораздо большей степени – придется и одинокой женщине, если она хочет ребенка. Что же до всего остального, то выжить в одиночку можно почти везде, во всяком случае, при имеющейся на нынешний момент общемировой политической ситуации и технологиях. В средневековье со средневековыми технологиями было бы гораздо сложнее, а во многих местах – невозможно (захотите поспорить – выясните, как норвежцы заселили побережье Гренландии, а через некоторое время все вымерли).

     А сейчас не только выживать, но и вполне пристойно жить можно даже на атолле Суворова, да что на атолле, там же круглый год тепло и гнуса нет – можно без ежечасной борьбы за выживание жить и наслаждаться где-нибудь на сухом островке среди болот Белоруссии... а то и Западной Сибири. В одиночку. Правда, для этого нужно иметь соответствующий склад характера, а также определенные знания и навыки, а ещё кой-какие приспособы из цивилизованного мира прихватить стоит (хотя не критично для выживания, при наличии навыков, но для организации комфортной жизни – обязательно), но это всё нарабатывается, интернет и загородные походы-тренировки вам в помощь – ну, если действительно хочешь научиться жить (а не помирать, ожидая спасателей) в полном одиночестве. Всё дело в желании. Оно у вас есть? А, нету... ну, это нормально. Нет желания – нормально, а есть страх – уже нет, неправильно это.

     Только если у вас есть страх отвержения или одиночества, то моя болтовня вам не поможет. Да и ничьи разумные доводы – даже признанных специалистов, как выживальщиков, так и психологов. Логикой инстинкт не задавишь. Все эти страхи придется пережить в воображении, со всеми выдуманными подробностями и не по одному разу. Так же, как вы переживали страх смерти. Набоялись досыта, до рвоты. А вот теперь переживайте ощущения брошенности и одиночества – во всех вариантах, которые вы можете придумать, от реально бывших до полностью сфантазированных. Пока не станет абсолютно пофиг. А оно – станет.

     Родным братом страха отвержения является страх позора и насмешки. Если отвержение, бойкот, игнор – это полное изгнание из общества, «гражданская смерть», то злая насмешка – это опускание вас на ступеньку ниже в иерархическом сообществе, с перспективой – вплоть до самого низа, омеги. Поводы для первых шуток, обычно, и впрямь смехотворные и могут задеть разве что уж очень неуверенного в себе человека. Для их купирования чаще всего хватает «не обращать внимания, засохнет и отвалится», но, увы, не всегда. Если ты ненароком чем-то зацепил записного шутника, то он быстро дойдет и до тем, которые тебя заденут за живое – у каждого можно (при желании и неограниченном времени общения) нащупать слабое место... Взаимные отшучивания этом случае мало помогают, поскольку в результате ты втягиваешься в обезьянье швыряние калом, а продолжаться оно может бесконечно долго.

     Смысл шуток и издевательств, на первый взгляд, плотно увязан на социальные взаимодействия. С одной стороны, улыбающееся лицо – это, вроде бы, сигнал о том, что всё происходящее здесь и сейчас – не всерьез, игра, и не влияет на реальную жизнь, «не парься». Смехом четверорукие приматы разрешают конфликты и снимают напряженность. Такая вот разрядка. В этом случае у них случается тот самый знаменитый «смех без причины», то есть, в обезьяннике можно наблюдать ситуации, когда смешного с нашей точки зрения – нет, а рожи у шимпанзе – ухмыляющиеся. У человека так просто поржать не получится, надо, чтобы была хоть какая-то причина, хоть повод. Повод, если хочется или надо посмеяться, изобретается на ходу. У самых тупых и близких к четвероруким предкам это – чья-то неудача или боль. Ну, правда, это же радость для вертикала – когда кому-то рядом плохо, а тебе – хорошо. Выражение этой радости – смех. Пнул собачонку, она откатилась, визжа от боли, «ха-ха-ха, низко полетела!». И вся компания приматов ржет. Разрядилась обстановочка... Это первый вариант шутки, «примативный».

     Но ведь смех – это еще и специфическая реакция разума на определенную ситуативную схему, только вот слишком примативные хомо таких шуток не понимают. Для неё вообще необязательна компания, иной раз держишь в руках какую-нибудь хитро свинченную хрень, и смеешься над изделием сумрачного гения – нафига ж надо было так выёживаться, когда хватило бы трех уголков и одной распорки.

     Схема второго варианта хоть и проста по сути, но она не примитивна по исполнению:

1) Серьезная проблема.

2) Нагнетание серьезности или страха.

3) Неожиданное разрешение проблемы, в результате чего она оказывается чепухой и глупостью. Или решение этой проблемы чепуховыми, «слабыми», дурацкими способами.

Урезанный вариант этой схемы: что-либо серьёзное и пафосное оказалось несерьёзным, жалким.

     Отдельно, но близко к предыдущей схеме юмора стоит третий вариант, вариант нелепицы, типа «по реке плывет кирпич, деревянный, как стекло». Он имеет довольно узкую аудиторию – дети и люди невысокого интеллекта, застрявшие на уровне трех-пяти лет. Хотя неявная логическая нелепица развлекает даже интеллектуалов. Не сказать, чтоб до смеха – но забавно. А, да, к этой же причине посмеяться можно отнести шизофазическое творчество (фразы правильные – смысла нет). Но всё это гомерического ржача не вызовет, как частенько вызывает шутка со снижением важности (второй вариант).

     Четвертым вариантом, гибридом между третьм и первым, являются насмешки над людьми, непохожими и непонятными для вертикалов. Для них такие люди – нелепость, «столько знаешь и ещё живой? – непоря-а-док...», но, чтобы над кем-то полноценно посмеяться, примативам нужно сделать тем еще и плохо/больно. Надо ли на такое отшучиваться? Второй вариант шуток, более-менее интеллектуальный, они не поймут: понималка не доросла. Не отвечать совсем – нельзя: такие шутки словами не ограничиваются, мало того, оставшийся без ответа «наезд» провоцирует следующие. Отвечать им их же гибридным вариантом... кстати, можно. Только его надо вывернуть наизнанку. Как в анекдоте про Василь Иваныча и попугая. Не «да ладно, ударил! это ж я шутя!», а типа, «упс! пошутил, да перестарался...». У примативов такие «упсы» бывают, так что сама ситуация им знакома. «Ржали все, как один, за это он и отомстил, крети-и-н!» Это сразу купирует смехуечки с рукоприкладством – кому охота связываться с дураком, который как в ответ посмеётся – так объект шутки чего-нибудь важного недосчитается...

     Именно так купируются шутки первого и четвертого варианта. А шуточки второго и третьего варианта можно спокойно игнорить, это на здоровье не скажется. Даже посмеяться вместе с шутником. Но... для этого вы должны быть действительно непробиваемым. Вот суперкрепкую шкуру мы сейчас и будем отращивать.

     Первое и главное, что мы любим, ценим и не переносим, когда это низводят – это самих себя. Свой «ум, честь и совесть», а также красоту, образованность, силу, ловкость... ну, и вообще все те качества, которые позволяют положительно заценить вас в обществе. То есть, получается-то, что мы любим даже не сами эти качества в себе, а положительную оценку этих качеств со стороны общества. Доходит до того, что в полном одиночестве мы частенько смотрим на себя чужими глазами. «Ох, что-то я сегодня опухла, прям Колобок с похмелья!» (и ничо, что причина – насморк и температура, главное – физиономия отекла) или «О, блин, ну и махнула... дура криворукая!» (и плевать, что подскользнулась на мокром кафеле). А потом еще и постоянно сравниваем себя с другими – Света умнее (выучила три языка), Маша красивее (ну, на рост метр-семьдесят вес 40 кило, стройность неописимая), Лёва больше получает (а то, в Газпроме-то), а Иван защитил докторскую (и плевать, что тема, да и вообще всё, чем он занимается, тебя не интересует ни капельки). Нет, это не зависть («а, вот я не хуже, так почему они, а не я?!!»), это именно самосуд – бессмысленный и беспощадный, выносящий вердикт: «я ни на что не гожусь, фтопку меня!». Нет, конечно, можно заморочиться и побежать в языковую школу, на фитнес и по рекрутинговым агентствам... а нафига? Если смотришь на себя чужими глазами, то всегда будешь по сравнению с кем-то плох. Зеркальная, но от этого не менее уязвимая позиция – «я много получаю/красивая/умная/хозяйственная – поэтому я хорошая, просто молодец!» Ага, а стоит какому-то авторитетному лицу вас раскритиковать – и вы тут же станете нехороши? Для себя нехороши, что интересно.

     Да уберите от себя это «зеркало»! Выбросьте его нах. Оно вам мешает видеть не только вокруг, оно вам дорогу перекрывает! Важно ли для исполнения ваших желаний, каким вы выглядите в чьих-то глазах? В подавляющем большинстве случаев – нет. Не имеет никакого значения. А когда важно – то притворство выглядит правдоподобнее и качественнее, чем реальное соответствие. Важно ли, лучше вы или хуже кого-то по каким-то параметрам? Для достижения подавляющего большинства целей – нет, абсолютно безразлично. Важно, хватит ли на это ваших сил и умений, а если кто-то может это сделать лучше или быстрее – вам-то что до этого? Есть определенные вещи, завязанные на соревновательный, конкурентный элемент, но они, чаще всего, являются разводкой для лохов и/или представлением для плебса/элитки, и к достижению заявленной цели отношения не имеют. Чаще всего награда оказывается чисто символической и завязанной на дофаминовый кайф достижения, а когда она реальна – то обладание ею очень быстро заканчивается: как сказал придворный живописец Франсиско Гойя, жизнь – сплошной клистир.

     Кстати! Помните Джонни Деппа в роли Джека Воробья? «На самом деле важно только одно: что ты можешь и чего ты не-можешь». Эту фразу мало крепко запомнить, ею нужно пользоваться, как универсальной отмычкой. У тебя есть цель – ведь есть? Есть что-то такое, чего ты действительно хочешь? Не та цель, которую ты хочешь достичь для чего-либо, а та, которую ты хочешь просто так, ни для чего. Вот она – настоящая, и для её достижения надо мочь, а не выглядеть. Как только вы это поймете, так все прыжки и ужимки станут лишними, а важными будут только шаги к достижению цели. И как это выглядит со стороны... да вы перестанете думать об этом раньше, чем дочитаете мою писанину. Да и дочитывать вряд ли станете.

     Но знать – это одно, а чувствовать – другое. Чтобы перестать бояться осуждения и насмешки, надо всего лишь их полностью пережить, прочувствовать, согласиться... и отбросить, как мусор. И переживать мы их будем, как вы догадываетесь – в воображении. Вспомните по очереди все насмешки и осуждения, которые зацепили вас за живое. Ощутите их! И проживите заново, усиливая и утрируя это чувство стыда и униженности, пока оно не сотрется в пыль. Также представьте себе по очереди все постыдные и унизительные положения, в которых вы можете очутиться – и также проживите их в воображении с полной отдачей, до достижения исчерпанности.

     Но этого мало. Представьте себе все желательные, привлекающие вас ситуации, связанные с одобрением, высоким положением и величием (ага, не бойтесь заглавных букв и красивых слов, они вам сейчас понадобятся) – и проживите эти невозможные жизни. Раз, другой, третий, пока от пафоса не стошнит. Рассказывала мне одна ролевичка, как одного её знакомого уговаривали влезть в политику, в предвыборную агитацию – «да вы ж станете помощником депутата областной думы!» Знаете, что он им ответил? «Так я уже дважды был императором всего человечества, нафига мне ваша дума?». Изобразил пафосную рожу, как у бога-императора с фанарта вахо...любов и неприлично заржал. Кроме участия в упомянутой им кабинетки по вахе, парень несколько лет подряд организацией полигонных игр занимался, а, поскольку стратегическое мышление присутствует – еще и регулярно отыгрывал то правителей, то полководцев, так что власти и ответственности, что игровой, что пореаловой накушался – по самое «немогу».

     Поняли? Приступайте. Ролёвки вам в помощь, но чистое воображение – лучше. Тренируйте, ещё пригодится.

     Всякий раз, как вас потянет рисоваться, как захочется одобрения и восхищения толпы или отдельных личностей, как вы пожелаете власти над людьми или славы – фперёт! В смысле – в тихое место, где вас не побеспокоят, минимум, пару часов. И отыграйте все это в воображении со всем возможным пафосом, повторите во множестве вариантов, нагнетайте страсти, пока не достигнете омерзения – или опустошенности. Поверьте мне, подобные мечты, не имеющие ничего общего с реальностью, и исполнять лучше всего – в не-реальности, воображении. Пока от них не стошнит.

     Закончили? Здорово! Какие страстишки у нас еще остались? Давайте, разбирайтесь с ними, пока есть время и силы. Потому что страсти и страстишки, а также пристрастия, разнообразные любови и ненависти, нравственные и социальные чуйства – это все инстинкты, продавленные через фильеры культурной традиции и приобретшие совершенно другую форму, часто не позволяющую их идентифицировать. Но избавиться даже от неидентифицируемых огрызков – можно. Только не заставляйте меня их перечислять – их и без меня видно (без меня, должно быть, даже виднее).

     NB! У меня описана полная процедура «очистки диска», если вам какие-то «программы» и «закладки» нужны – оставляйте их. Почему – речь пойдет дальше.

     Ну, что еще могу сказать... Оно работает. Бедные йоги, джайны, буддисты годами усмиряют желания, отказываются то от одного, то от другого, «отбрасывают не-благие состояния», практикуют непривязанность, ежедневно и ежечасно выходя на бой со своей природой. А какая-то безнравственная, глупая и абсолютно бездуховная тетка достигла этой пустоты и отсутствия желаний где-то за... ну, года за три или четыре – точно. Просто пресытившись всем подряд в воображении. Собственно, есть я ещё хотела, испражняться, ну, еще – спать. Не жрать... могла бы, пробовала голодать – вполне получалось, и хотя уморить себя голодом в мои планы не входило, но возможность такая – и была, и есть. Очень удобно, кстати. Вот сильную боль терпеть – вряд ли смогла бы, да и зачем? Перед кем выеживаться? Кому что доказывать?

     Получилось как в том анекдоте про золотую рыбку – у меня «всё уже было», было – и успело надоесть, и к чему стремиться – а хрен его знает... Сами эти эксперименты начала-то уже после завершения «биологическо-социального цикла»: дочку давно вырастила, она живет своей семьей, и даже её игры в «подойди-отойди» прошли мимо моих нервов. С кем-либо «создавать семью» я и раньше не хотела, а теперь – тем более. Так что эти стороны жизни – уж точно мимо. Только вот что со всей этой свободой мне делать?