Текст книги "Из бутика с любовью"

Автор книги: Ольга Хмельницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ольга Хмельницкая
Из бутика с любовью

– Ты куда это собралась? – спросил Дима жену, стоящую у зеркала и завязывающую тоненький шелковый шарфик. – Ты же всю ночь вертелась, не выспалась, ходила по квартире, что-то читала на кухне, а сейчас, вместо того чтобы лечь спать, из дома намылилась.

– На свидание, – ответила Марина. – Неужели ты сомневался? Мне вот-вот рожать, самое время начать ходить по свиданиям.

– Меня предупреждали, что беременные склонны к нелогичным поступкам, – сообщил Дима, – но не думал, что это будет выражаться в такой чудовищной форме.

– Я бы тебя с собой пригласила, – продолжала Марина, – но ты понимаешь, меня могут неправильно понять...

– А если ты придешь на свидание одна, но с восьмимесячным животом, тебя, значит, поймут правильно?

Марина улыбнулась.

– Ладно, скажу правду. Я иду на семинар.

– Комнатных цветоводов?

– Нет, увы.

– Кондитеров? Будешь сама себе готовить тирамису?

– Опять нет.

– Свиноводов?

– На балконе будем разводить или ферму купим? – уточнила Марина.

– На балконе нельзя, хрюканье будет мешать соседям спать.

– Ладно, признаюсь. Я иду на семинар «Импульсивные покупки: как не тратить лишнего». В программке сказано, что около шестидесяти процентов покупок – спонтанные. О них часто потом жалеют.

– А ты часто жалеешь? – спросил озадаченно Дима.

– Редко, – призналась Марина. – Но бывает. Например, я совершенно зря купила те коралловые бусы, они меня старят. Пришлось передарить. И еще я жалею, что купила ковер с крупными серыми огурцами.

– Алюминиевыми, – подсказал муж.

– Серебристыми, – не согласилась Марина, – но ковер ни к чему не подошел, пришлось отправить его маме, а купила я его потому, что мне понравился рыжий кантик по его периметру. Но, – продолжила она, воодушевляясь, – намного больше я жалею о том, что не купила те желтые лаковые туфли на платформе! Не помнишь, нет? Ну такие блестящие, ярко-желтые, с белыми вставками…

– Погоди, – сказал Дима, – ты же идешь на семинар, на котором тебя научат планировать покупки и приобретать все только по списку, правильно?

– Да, – сказала Марина, – но ведь желтые туфли-то в списке! А ковер с огурцами и коралловые бусы можно было и не покупать, их в списке нет.

– Очень страдаешь? Из-за желтеньких туфель? – спросил Дима.

– Да, – кивнула Марина.

– Марина, – сказал Дима, – но у нас же дома и так кругом туфли. И под столом туфли, и на столе туфли, и в умывальнике, и в ванной, в духовке. В холодильнике, наверное, тоже пара стоит, надо проверить.

Марина взяла сумочку. В стретчевых джинсах, свободном черно-желтом коротком платье и бесконечных каблуках она походила одновременно на пчелку и на воздушный шарик, который вот-вот взлетит в небо, помахивая шелковым шарфиком.

– Вот! – сказала она. – У нас уже закончилось место в шкафах. Это еще одна причина, по которой мне срочно нужно на этот семинар. Импульсивные покупки приводят к тому, что действительно нужные вещи уже и положить некуда.

– Не засни там, – сказал Дима. – У тебя сонный вид, полуночница. Ты у нас последнее время постоянно днем клюешь носом, а ночью прыгаешь. Надо заканчивать с этой порочной традицией.

– Ага, – сказал Марина и зевнула.

– Добрый день, располагайтесь, – произнес ведущий семинара.

Голос прозвучал механически и без всяких эмоций, как будто говорил робот. Инструктор на мгновение поднял голову и вновь уткнулся в бумаги.

«Зубрит речь», – подумала Марина.

Ведущего она представляла совсем не так. То есть не ожидала, что инструктором окажется парень, который выглядит так, будто он боксер-неудачник и его только-только отметелили на ринге. Нос, слегка в сторону, явно пару раз поломан, шрам на лбу, короткая стрижка, напоминающая о недавно убранной комбайном пшенице, и в дополнение к выразительной картине – мешки под глазами, будто мужик последние пару недель беспробудно квасил. Под пиджаком угадывались очертания мышц. Голова плавно переходила в толстую шею.

– Здравствуйте, – сказала Марина и подошла поближе, – я Марина Владимировна. А вы никогда ничего не покупаете импульсивно? Только по списку?

– Да я, собственно, никогда от спонтанных покупок и не страдал, – неожиданно честно ответил ведущий. – Но рассказать могу.

В его глазах плескалась тоска.

– Чему же вы будете нас учить, – спросила Марина, – если личного опыта борьбы с этим явлением у вас нет?

– А знаете, бывают мужчины-акушеры, – ответил ведущий. – И палачи.

Марина приподняла брови. Она хотела было уйти, но посмотрела на двух девушек, которые уже сидели за столом, раскрыв блокноты, и решила остаться.

– Располагайтесь, – произнес мужчина, делая приглашающий жест рукой, – мест предостаточно.

Они собрались в ресторане «Уютная трапеза». Потолок тут был серо-стальным, а люстры – хрустальными, подвески переливались искрами всех цветов радуги.

Марина сразу подумала: «Надо бы прикупить пару таких люстр».

За столиком, убранным крахмальной скатертью, уже сидели двое – невероятно тоненькая блондинка с огромными голодными глазами и улыбчивая брюнетка, излучающая позитив.

– Я Кира, – сказала блондинка, – присоединяйтесь!

– Спасибо, очень приятно, Марина.

– Тебе надо больше есть, – сказала брюнетка, – ты весишь килограммов сорок.

– Сорок два, – ответила Кира. – Когда-то я решила, что не могу покупать одновременно еду и одежду, косметику и обувь. Поэтому, собственно, и не ем. Еда нынче дорога.

– Вообще? – ахнула брюнетка.

В брюнетке было что-то южное, теплое, волнующее. Красочное платье, загар, темные глаза.

– Иногда, – пожала плечами Кира и сложила на коленях руки, похожие на тоненькие и белые китайские палочки для еды.

– Ты красивая, – вдруг заметила брюнетка, – даже очень. Легкая и воздушная, как ангел.

– Все равно так не годится, – вмешалась Марина, – еда должна быть полезной и сбалансированной.

Брюнетка посмотрела на Марину, как смотрят юные и веселые девушки на старых, скучных и унылых бабушек.

– Она красивая, – повторила брюнетка, – я художница, я знаю, о чем говорю. Меня, кстати, зовут Лиза.

– Марина, – снова сказала Марина.

– Я думаю, все дело в спонтанных покупках, я иногда покупаю совершенно не то, что хотела! Собираюсь купить одно, а покупаю совсем другое, не то, что запланировала, и не то, на что у меня есть деньги, – сказала Кира. – Например, я купила дорогущую маску для волос, действительно волосы стали после нее мягкими, как шелк, струящимися, блестящими и расчесываются легко…

Лиза и Марина стали рассматривать прекрасные волосы Киры.

– А что за маска? – спросила Марина, которая испытывала к средствам для ухода за волосами настоящую страсть.

– Краску Хрома Риш, – сказала Кира. Марина закивала.

– У них еще Вольюмактив хорошая, – добавила она.

«Анорексия? – подумала Марина. – А на самом деле ее финансовое положение вполне устойчиво?»

Она продолжила рассматривать девушек.

– Я покупаю все красивое, – улыбнулась Лиза. – Не могу устоять перед красотой. Вазочки, скульптуры, живые розы... недавно вот купила потрясающую кофейную чашку с видами Пекина, тонкую, фарфоровую, прозрачную как бумага. И еще, не поверите, не удержалась и купила бутылку водки, потому что сосуд был оформлен в виде большого кристалла. И что мне теперь делать с этой водкой?

– Ну, вы же человек искусства, – сказала Марина. – Для вас это нормально. Вы живете прекрасным. Оно нужно вам для вдохновения.

– Да, – кивнула Лиза, – но художник должен иметь трезвую голову, я надеюсь, что, покупая акции, а не безделушки, поправлю свое финансовое положение и наконец-то смогу поехать в кругосветное путешествие. А вообще мечтаю научиться просто смотреть на что-то красивое, но ненужное и бесполезное, а покупать – только полезное и нужное.

– Фотографируй, – предложила Кира. – Или рисуй. На худой конец, запоминай впечатление.

– Не могу, пыталась, – покачала головой Лиза. – Хочу держать в руках, менять ракурсы, освещение... хочу владеть.

Лиза и Кира вопросительно уставились на Марину. Пора было придумать собственную историю.

– Девушки, – сказала Марина, слегка наклоняясь вперед и широко распахивая светлые честные глаза, – я сама не знаю, что я здесь делаю. Меня муж отправил. Мне казалось, что я только все нужное покупаю... а он говорит, что барахло всякое и слишком много. Вчера, например, приобрела набор стеклянных фруктов, кулончик серебряный подвесной для серебрения воды, большой такой, на цепочке, в виде золотой, то есть серебряной, рыбки и заводного пингвинчика. Он был такой хорошенький! А муж, как увидел этого пингвинчика, рассердился и отправил меня сюда, сказал, чтобы я научилась контролировать свою страсть к покупкам и не покупать всякую ерунду. Дался ему этот пингвинчик!

– Он ничего не понимает, – поджала губы Кира.

– Тиран! Заводной пингвинчик – это прекрасно, тем более если он хорошенький, – подтвердила Лиза. – А что касается фруктов, то я сама не могу пройти мимо стеклянных фигурок. Среди них попадаются восхитительно удачные. Если поставить такую штучку под яркий свет, она переливается и сияет, как будто внутри у нее лампочка, словно она наполнена чем-то неземным, волшебством каким-то. А однажды одна фигурка у меня разбилась, и получилась кучка мелкого цветного стекла. Я тогда чуть с ума не сошла – как красиво это выглядело на черном столе в свете яркой лампы. Как россыпь звезд далекой галактики.

– Изумительно, – кивнула Марина, – я себе представляю. Осколки были белые?

– Немного белых, немного голубых и немного оранжевых, – сказала Лиза. – Цветные звезды в далекой-далекой галактике.

– А бывают еще украшения муранского стекла, – мечтательно произнесла Кира, – правда, они довольно дорогие. Даже очень. Я пока могу накопить только на серьги. На колье уже нет. Если покупать колье, то придется не есть еще полтора месяца. Я ведь воспитатель в детском саду. Иногда падаю в обморок, тогда дети радуются и начинают играть в больничку. Я надеюсь все же купить это ожерелье, но, разумеется, придется внести его в список, чтобы покупка не была импульсивной.

Марина пришла в ужас, опустила глаза и аккуратно поджала ноги. Ожерелье муранского стекла стоило столько, сколько бантик на ее правой туфле.

– Ты ничего не ешь, а волосы у тебя очень красивые, – сказала Лиза и дотронулась до золотистой пряди.

У Марины тоже были светлые волосы, но более светлого, соломенного оттенка, тщательно подобранного стилистом. У Киры же волосы натуральные, пепельно-русые, с мягкими переходами от светлого к темному, плюс слегка выгоревшие. Марина подумала, что никогда даже самый дорогой парикмахер не может добиться такого великолепного буйства оттенков, как создала природа.

– О, на средствах для ухода за волосами я не экономлю, – ответила Кира, – очень люблю маски от Garnier, а еще пользуюсь кремом для волос и бальзамом «Бабушка Агафья». Он совсем дешевый, но моим волосам как амброзия и нектар, они оживают и становятся как шелк.

Сердце Марины учащенно забилось. Средства для ухода за волосами вызывали у нее глубокий душевный трепет.

По небольшой лестнице застучали каблуки. В ресторанчик вошел еще один потенциальный борец с импульсивныии покупками.

На первый взгляд девушка не выглядела как человек, который что-то в жизни делает спонтанно. Строгий серый костюм. Юбка по колено. Черные классические туфли. Черный кожаный портфель. Даже очки в черной оправе. Гладкие волосы собраны в тугой хвост. Губы едва тронуты розовой помадой.

«Она робот, – подумала Марина. – Роботесса-на-каблуках. Бывают ли роботы-транжиры?»

– Здравствуйте, – громко сказала девушка, – я на семинар.

– Это здесь, – отозвался ведущий. – Присоединяйтесь.

Взгляд новоприбывшей просканировал ведущего, остановился на сломанном носе, шраме, мощной шее, широких плечах и мешках под глазами, свидетельствующих о неумеренном потреблении горячительных напитков.

«Мало того что он признался в отсутствии личного опыта, – подумала Марина, – так еще и алкоголик». Она снова собралась уходить, но за столом было так уютно, а новоприбывшая роботесса интриговала, так что Марина решила посидеть еще. Девушка промаршировала к столу и села, водрузив рядом свой квадратный кожаный портфель.

– Евгения Витальевна, – представилась она.

А потом снова уставилась на ведущего. Тот продолжал сосредоточенно зубрить речь. Видно было, что дело дается ему с трудом. Правая рука у него подрагивала.

«У бедняжки алкогольный тремор, – продолжала рассуждать про себя Марина. – Он, парень, был на все горазд, он пианист и... педагог».

За столом повисла тишина. Евгения Витальевна посмотрела на часы. До начала семинара, после которого, как ожидалось, деньги начнут задерживаться в карманах девушек, а не утекать сквозь пальцы на радость владельцам торговых предприятий, оставалось около семи минут. Кира голодными глазами смотрела на меню, стоящее на столе в прозрачной пластиковой рамочке и рекламирующее «фестиваль фуа-гра» и «блинчики дня». Евгения Витальевна достала черный кожаный ежедневник и углубилась в записи. Лиза задумчиво обозревала хрустальные люстры.

– Нравятся? – спросила Марина.

– Не то слово, – сказала Лиза. – Как художник, я очень остро чувствую такие вещи. Я бы разобрала ее на составляющие, это же как конструктор, из элементов можно составить что угодно иное...

– Например, длинные хрустальные бусы, – размечталась Кира.

– Я бы просто насыпала в большую белую стеклянную вазу, – предложила Марина. – А внутрь можно кольцами уложить новогоднюю гирлянду. Чтобы все мерцало и переливалось.

Лиза посмотрела на Марину с уважением. Марина глянула на часы. Еще пять минут. Очень хотелось спать, она зевнула и прикрыла глаза.

Она по-прежнему сидела за столом. Но что-то неуловимо изменилось.

«Я сплю», – подумала Марина, ущипнула себя за руку, но ничего не почувствовала.

Перед ней сидели три женщины. Вернее, две были женщинами, а третья – манекеном.

«Ой, – подумала Марина, – что это с ней?»

Кира была пластиковой. Целлулоидное лицо блестело, бессмысленно смотрящие вперед голубые глаза опушены длинными искусственными ресницами, резиновые губы ярко выделялись на фоне бледно-розовой кожи.

Марина вздрогнула и открыла глаза. Кира оказалась живой.

– Дремлешь? – спросила Марину Кира. – Это нормально, все беременные постоянно спят. Моя старшая сестра так вообще превратилась в спящую красавицу.

Ее худое лицо двигалось, губы шевелились, глаза фокусировались.

«Приснится же такое», – подумала Марина и пожалела, что в ее положении не рекомендуется пить кофе.

Ведущий наконец поднял голову.

– Видимо, остальные задерживаются, – глухо сказал он.

«Негусто», – подумала Марина.

Евгения Витальевна при звуке его голоса вздрогнула, как будто ее настиг случайный оргазм, Кира посмотрела на экран телефона. Раздался шум шагов. Лиза, услышав шаги раньше всех, повернулась ко входу.

– Здравствуйте, – раздался уверенный голос.

– Здравствуйте, – обрадованно ответил ведущий. – Располагайтесь.

Женщина продолжала стоять.

– Выбирайте любое удобное место, – повторил ведущий.

– Ой, вы такой красивый, – прожурчала новенькая.

Теперь все рассматривали вошедшую даму, а она пялилась на ведущего. Высокая, полная, ярко накрашенная, с голыми руками, кожа на которых искрилась из-за огромного количества крема для тела с блестками, с густо подведенными глазами, губами цвета «вырви глаз», огромной копной белых кудрей, стоящих колом из-за тонны лака для волос, и тяжеленным ожерельем, лежащем на пышной груди – словом, она была невероятна.

Преподаватель покраснел. У Евгении Витальевны появилось на лице упрямое выражение.

– Спасибо, – сказал мужчина, – девушка, присаживайтесь. Еще пару минут подождем опоздавших.

Дама с кудряшками шумно приземлилась на стул, который жалобно скрипнул. Марину обдало волной жара от ее тела и запахом духов «Опиум».

– Я Вероника Юрьевна, – сказала она, – главный бухгалтер.

Все представились и заверили, что счастливы познакомиться. Глаза бухгалтера сначала обежали портфель, маникюр, костюм и очки Евгении Витальевны. Потом платье, браслет и кольцо на пальце у Лизы. Затем она смерила взглядом Киру, подсчитывая стоимость всего, что надето на воспитательнице детского сада. Последней была обсчитана Марина. На нее Вероника Юрьевна смотрела дольше всех, видимо, сумма получалась наиболее внушительной.

– Платина с бриллиантами? – спросила она, потянувшись толстым пальцем с ярко-красными ногтями к обручальному кольцу Марины.

– Ой, что вы... серебро с фианитами.

Глаза бухгалтера снова сфокусировались на мужчине. В глазах появилось мечтательное выражение, как у пчелки, увидевшей особо сладкий пестик с тычинками.

– Ну, начнем, – сказал преподаватель. – Меня зовут Петр Петрович.

– Петров? – на всякий случай спросила Марина.

– Иванов, – ответил Петр Петрович.

– Ну конечно.

Глаза преподавателя уставились на нее в упор.

– Вам показать паспорт? – спросил он.

– Покажите мне, – вклинилась бухгалтер, игриво покачивая ножкой, – ту страницу, где семейное положение.

На лице у Евгении Витальевны проступило брезгливое выражение.

В этот момент раздался мелкий топот, и в зал вошли еще две женщины.

Первая была прекрасна. Высокая, гибкая и спортивная, с полными губами, восточными глазами и высокими скулами, она разила наповал.

«Я никогда не видела женщины красивее, – подумала Марина, – а видела я многих. И крупье в моем первом казино, и танцовщиц, работавших у меня на танцполе, и красавицу-барменшу в моем ресторане, которая уехала на Запад после того, как мой ресторан разорился, и Зою, которая продавала со мной лук, когда я поднималась из пепла, все в очередной раз потеряв и продав свою машину. Все они были красивы, но эта – лучше всех».

– Извините, – спросила красавица, – можно?

– Да-да, – ответил Петр, и глаза у него стали обалдело-деревянные, – мы еще не начинали, располагайтесь.

Евгения Витальевна поджала губы в легкой розовой помаде, бухгалтер Вероника вздохнула, как будто собралась надуть воздушный шарик. Лиза уставилась на вновь вошедшую с неприкрытым восхищением.

– Какая красивая, – воскликнула она, – хочу ее нарисовать.

– Лучше сфотографировать, – подсказала Кира.

– Нет, нарисовать, – не сдавалась Лиза.

Красавица опустилась на свободный стул. Следом вошла еще одна женщина. Обычное русское лицо с легчайшими следами чего-то татарского, оставшимися, видимо, со времен ига, очень качественный черно-белый жакет, красная юбка, дорогие туфли, волосы, выкрашенные в радикально черный цвет. У женщины явно был вкус и так же явно – деньги.

– Ульяна, – представилась красавица.

– Анастасия, – сказала дама в черно-белом жакете. Ее черные-черные волосы блестели.

Петр встал и развернул плечи. В этом движении были одновременно мощь и грация. Одна из хрустальных люстр была как раз над его головой, и мешки под глазами стали видны еще четче.

– Ну что ж, начнем, – сказал он. – Сначала я кратко расскажу вам о методах мерчендайдинга, которые провоцируют внезапные покупки, потом познакомлю с технологиями продаж, расскажу о том, как управлять смоими эмоциями, подталкивающими к совершению покупки, и научу противостоять соблазну. Возможно, именно наш семинар позволит вам распрощаться с финансовыми проблемами.

Он посмотрел в бумаги.

– Распрощаться с финансовыми проблемами – это хорошо, – подала голос бухгалтер. – Вот если бы мне увеличили зарплату...

– ... если бы мне дали еще один кредит, – заметила Евгения Витальевна и подняла вверх длинный палец с розовым лаком на ногтях.

– Я мечтаю жить в музее, – сказала Лиза, – почему в «Эрмитаже» нельзя поставить раскладушку?

– По телевизору все время показывают рекламу, – произнесла красавица Ульяна, подняв на Петра невероятные темные глаза, – и я не могу удержаться, сразу бегу и покупаю. Вот если бы рекламу не показывали!

– Если бы я могла вовремя остановиться! У меня же все есть, но я хватаю еще и еще. Как мне себя удержать? Я уже почти весь выигрыш в лотерею потратила, – сказала Анастасия, сжимая ухоженные руки с бриллиантовыми кольцами на пальцах.

– Почему еда такая дорогая? – спросила Кира.

– И почему мой муж считает, что я слишком много трачу? – добавила Марина, чтобы не выбиться из общего ряда жалобщиц.

Петр сделал паузу.

– То есть, – сказал он, – у всех вас есть финансовые проблемы. Будем надеяться, что, если вы перестанете покупать то, что вам не нужно, у вас появятся деньги на необходимое. А может, вы даже начнете откладывать.

Все закивали.

– Кстати, я всегда думал, – продолжил Петр, глядя на Ульяну, – что потенциальная транжира – это одинокая, издерганная и не слишком красивая женщина, которая покупает и покупает, потому что внутри у нее пустота и она как-то хочет заполнить эту пустоту.

Послышался дружный смех.

– Я уже понял, что это не так, – доверительно сообщил Петр, переводя взгляд с одного симпатичного женского лица на другое, – совсем не так. Я вижу, что вы здесь потому, что потеряли контроль над собой. Возможно, информация о том, как магазины провоцируют вас на покупки, поможет вам его вернуть.

Его голос стал ниже. Казалось, что, когда он говорит, все вокруг вибрирует и дрожит, входя в резонанс с его тембром.

– Да, надо взять себя в руки, – сказала Анастасия. – Я вот, например, выиграла в лотерею почти три миллиона рублей. Половину уже потратила. Представляете? Деньги утекают сквозь пальцы, мне кажется, что осталось еще много, а на самом деле... И ведь понимаю, что если так будет продолжаться, то у меня ничего не останется, ни копейки. Плюс все родственники выстроились ко мне в очередь, все время денег просят – то дом в деревне починить, то машина сломалась, то дочке друзей на выпускное платье. А если отказываешь, то обиды! Мне же эти деньги с неба свалились! Надо делиться. Мне надо остановиться и перестать тратить деньги на непонятные мелочи. Вроде ничего не покупаю, а денег всё меньше.

Марине все эти проблемы были понятны. Так понятны, что она тут же начала скучать, опять собралась было уходить, но у нее снова начали слипаться глаза.

– Запишем: наша цель – борьба с непредвиденными расходами, – начал Петр.

Девушки принялись строчить в блокнотах. Глаза у Марины постепенно снова закрывались. Тем более что, в отличие от Евгении Витальевны и бухгалтера Вероники, она не пожирала Петра жадными глазами взволнованных самок.

– Это точно нужно записывать определение? – спросила Вероника, и ее пышная грудь колыхнулась. – Может, перейдем сразу к практике? Например, мы все дружно идем в магазин и выходим, ничего не потратив. Фокус-покус!

– Практика будет, потерпите, – ответил Петр.

В его глазах по-прежнему не видно огня, они холодные, потухшие, как две грязные льдинки.

– И еще расскажите, как развить силу воли, – попросила Лиза, – научите меня экономить! Например, я обещала себе две недели ничего не покупать красивого, но ненужного. А потом увидела потрясающий шелковый платок с репродукцией Ван Гога, с такими яркими, чистыми цветами, мягкий, струящийся, и не удержалась. И понеслось.

– У меня тоже такое было, – призналась Кира. – Я как-то решила, что каждый день буду покупать кефир. И пить. А не копить на новые туфли. Лаковые, вишневые...

– На невысоких каблучках, да? – спросила Анастасия, расстегнув верхнюю пуговицу на черно-белом жакете. – Я их, кажется, видела, они не просто лаковые, они под крокодиловую кожу сделаны.

– И такой каблук невысокий, устойчивый, казалось бы, не очень изящный, но лодыжку обхватывает ремешок, и получается красивый силуэт, – подхватила Кира.

– Я их тоже видела. Слишком скромные, – сказала Вероника. – И цена такая высокая! Почти восемь тысяч.

– А их по телевизору не рекламировали, нет? – спросила Ульяна.

– Под деловой костюм их носить нельзя, я такие не покупаю, – сказала Евгения Витальевна.

Все головы повернулись к ней.

– Я покупаю только офисные туфли, у меня их двадцать шесть пар, все черные, – сказала Евгения. – Но последние три пары купила импульсивно, просто у меня привычка сформировась: как увижу черные туфли на каблучках – сразу покупаю. Это ужас какой-то.

Анастасия и Лиза тут же заглянули под стол.

– Да, черные, – сообщила Лиза, выныривая. – Обычные такие. Даже не лаковые.

Евгения смерила ее высокомерным взглядом.

– Для офиса идеальны, – сказала Анастасия, выпрямляясь, – только каблук низковат.

– Девочки, – всплеснула руками Вероника, – как вы такие носите? Они же траурные!

Ее собственные босоножки на высоченной платформе были украшены ярко-золотыми, белыми и красными цветами. Евгения Витальевна поморщилась.

Марина закрыла один глаз, потом зевнула и закрыла второй. Женский щебет убаюкивал почище сухих определений, спать хотелось все сильнее.

Марина рывком выпрямилась. Она по-прежнему сидела за столом. Женские голоса смолкли. Было тихо. Марина посмотрела направо, потом налево, потом прямо.

Кира опять стала манекеном. Целлулоидная блестящая кукла с бессмысленным взглядом, она таращилась прямо перед собой. Волосы, выглядящие в жизни восхитительно натурально, сделаны из стекловолокна. Сидящая рядом Лиза что-то говорила Кире, открывая рот, но слов не слышно.

«Чем отличается манекен от живого человека? Тем, что он мертв», – подумала Марина и посмотрела направо.

Рядом с активно жестикулирующей Вероникой, губы которой были почему-то намазаны вареньем, сидел манекен Ульяны. Кукла была так же красива, как и ее прототип. Сделанная из пластика кофейного цвета, она напоминала Барби в прозрачной упаковке, в игрушечном магазине. Глаза сделаны из какого-то материала глубокого шоколадного цвета, искусственные ресницы невероятной длины.

Третий манекен, весь разломанный, лежал на полу. У него были рыжие волосы и длинные ноги в красных замшевых сапогах. Виднелась черная юбка в узкую полоску. Вдруг лежащий манекен зашевелился и задрыгал ножкой. Он был вовсе не таким бездыханно-полимерным, как два, сидящих за столом. Марина вздрогнула и открыла глаза.

– В общем, я пыталась, – повторила Лиза, – некоторое время не покупать ничего, только самое необходимое. Но ведь платок необходим, правда?

Ей никто не ответил.

– А вы? – спросила Евгения Витальевна, глядя на Петра. – У вас была ситуация, что вы покупали, покупали и покупали, наслаждаясь каждой минутой, перебирая вещи, которые могут стать вашими, щупая бархатную и теплую кожу, вдыхая ее запах...

Желваки Петра напряглись.

– Девушки, давайте вернемся к обсуждению борьбы с импульсивными покупками, – предложил он.

Марина посмотрела сначала на Киру, потом на Ульяну. Живые, активные, красивые девушки.

«Что за наваждение?» – подумала Марина, ощущая нехорошее предчувствие.

На всякий случай она посмотрела на пол. Никакого поломанного манекена там не было.

Последняя слушательница вбежала, запыхавшись, когда до конца оставалось порядка пятнадцати минут и все уже решали практическую задачу.

– Извините, – пробормотала девушка.

Пышные рыжие волосы, веснушки, черная мини-юбка в тонкую полоску, очки, красные замшевые сапоги. Совпадение! Причем столь пугающее, что Марина не на шутку разволновалась. Рыженькая между тем достала блокнот и приготовилась записывать.

– Добро пожаловать, – сказал ведущий. – Меня зовут Петр Петрович. Но вы пропустили все самое важное, даже не знаю, что теперь с вами делать.

Его мужественная внешность не произвела на новенькую никакого впечатления.

– Ира, – представилась девушка. – А у вас материалы какие-то печатные есть? Я тогда дома прочитаю. Я опоздала, потому что ждала вестей из Арктики.

Все оживились. Вести из Арктики – это намного интереснее, чем какие-то там акции, от которых кое у кого уже заболела голова.

– У меня жених уехал на базу в Арктику, – сообщила Ира. – Иногда пишет, когда спутник связи пролетает над районом базы. И я жду его, – продолжила она. – Жду-жду-жду...

– Какая хорошая девочка, – отреагировала Кира.

– Его зарплату перечисляют мне, а я все трачу, – добавила Ира, и ее нос сморщился, как будто она собралась заплакать, – а зарплата очень даже неплохая. Каждый месяц думаю о том, что легко могу сэкономить, отложить половину денег Федора и купить на них что-то, что будет расти в цене, например акции каких-либо нефтегазовых предприятий. Правда, каждый раз деньги заканчиваются за неделю до того, как приходит новая порция. Каждый раз. Я ничего не могу с этим поделать. Но надеюсь, что, если узнаю больше об акциях, у меня вырастет мотивация.

За столиком повисла тишина. Все смотрели на Иру с сочувствием. Ах, как знакомо – внезапно закончившиеся деньги… а ведь планов громадье: и список трат вести, и бухгалтерскую программу поставить на домашний компьютер, и покупать все только по списку, и инвестированием вот заняться...

Марине опять захотелось спать, но она пересилила себя: наблюдать во сне манекены надоело, это тревожно и неприятно.

– Ну что? – спросил Дима. – Как там слушатели семинаров? Девушки, спустившие все деньги на туфли, платья и сумочки?

– Типа того, – кивнула Марина. – Все хорошенькие, занятные и не слишком бедные. Во всяком случае, они нашли деньги, чтобы заплатить за семинар, а не потратили их на хлеб. Есть средства, но они утекают сквозь пальцы, причем тратятся бог знает на что. А девушки хотят покупать акции, чтобы сохранить заработанное, да еще и приумножить. Не вазочки китайские, не бусики-платьица-босоножки, а что-то, что будет дорожать. Может быть.

– У меня то же самое, – сказал Дима. – Блин! Деньги уплывают и уплывают.

– Пойди на семинар, – предложила Марина. – И тебе расскажут, что доля импульсивных покупок достигает пятидесяти процентов от общего объема продаж магазинов. Например, настоящий бич – кондитерские изделия, пирожные почти всегда так покупают – увидел и не сдержался. С пивом, кстати, та же история. И еще с книгами, товарами для дома и косметикой. К тому же надо следить за мелкими тратами, которые ты и в расчет не принимаешь. Десятка там, сотня там... Об этом мне тоже рассказали на семинаре.

– Сотня – это уже не мелочи, – сказал Дима, – если я трачу сотню, то замечаю.

– Рублей. Просто рублей. Не сто тысяч долларов.

Дима взял в руку ломтик пиццы, откусил, прожевал и хотел было облизать пальцы, заляпанные мягким сыром и томатным соусом, но передумал. Марину его привычка облизывать пальцы до невозможности умиляла, особенно учитывая его возраст и статус.

– Я-то сто тысяч долларов имел в виду, – подумав, сказал Дима. – Надо больше зарабатывать, а не меньше тратить, – добавил он и подцепил еще кусок пиццы. – К тому же я точно знаю, куда уплывают мои деньги. В целом финансовый вопрос не может испортить мне аппетит и настроение.

– Кстати, о настроении, – продолжила Марина. – Мне снился сон. Про манекены. Представляешь, они сидели за столом и смотрели на меня. Это даже не манекены, а куклы реальных людей. Только неживые.

– Это подозрительно, – ответил Дима, – если неживые куклы сидели и смотрели. Но если бы они при этом еще и ели и разговаривали, было бы еще подозрительнее.