Текст книги "Школа Делавеля. Чужая судьба"
Автор книги: Ольга Гусейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Подхватив под руку, Рыжуха потащила меня к стойке. Достала четыре медные монеты, положила их на столешницу, неожиданно тяжелым взглядом посмотрела на хозяина сего заведения и что-то ему сказала суровым тоном. Чем вернула мне самообладание. Я тоже добавила своему взгляду твердости и мрачного предупреждения любому, кто посмеет нам угрожать.
Именно меня хозяин окинул внимательным взглядом, оценил мечи за спиной, затем молча кивнул. Мы устроились за дальним столом, спиной к стене и лицом к окружающим. Я достала свой бытовой нож и воткнула в стол, отчего лица некоторых гостей разочарованно вытянулись. Остальные, поняв намек, просто отвернулись.
Мы успели плотно поужинать, когда начался кошмар, который позволил проверить все, чему меня научили в Академии.
В таверну влетели те самые парнишки, что крутились возле телег, и нервно, суетливо, но при этом стараясь не показывать волнения, подскочили к хозяину за стойкой. Они зашептались, и от услышанных новостей его лицо потемнело. Мужик не просто чем-то сильно озаботился, а испугался.
Мы с Невель переглянулись. Для других посетителей реакция хозяина таверны на какую-то новость, принесенную скорее всего его сыновьями, незамеченной не осталась – каждый напрягся. И в этот момент меня как будто в грудь ударили – сильно, оглушающе…
Я истинная Светлая – свет, жизнь, дитя природы. С Тьмой мне не по пути. А тут невероятно сильная «черная» волна прошла сквозь меня, уносясь все дальше и расширяясь. Я невольно встала и, опершись о стол ладонями, судорожно глотала воздух, пытаясь отдышаться, очиститься от этой мерзости.
– Что с тобой, Лютик? – испугалась Невель.
Она всем телом подалась ко мне, робко касаясь ладонью моей руки, и невольно помогла – от всей души поделилась своим животворным теплом.
А из деревянных стен таверны послышался шепот точильщиков: «Смерть, идет! Смерть!..»
Мужчины с недоумением смотрели на меня. Снаружи отчаянно завыли собаки. Непосредственно за дверью таверны раздался испуганно-предупреждающий вой пса, что встречал нас недавно. Все разом загалдели, а я потянулась к своей котомке за накопителем. Зря я послушалась Невель, опасавшейся, что красивое золотое украшение привлечет к нам ненужное внимание, и сняла его с головы. Сейчас обруч – моя защита, а янтарит поделится запасом энергии… если окажусь опустошенной.
Я не поняла ни слова из общего гомона, зато Невель сиплым от волнения голосом начала переводить:
– На улице разом тьмой все накрыло. Ни зги не видно. Вот они и прибежали отцу рассказать. И животные словно с ума посходили. Лошади конюшню в щепу разносят…
– Где-то неподалеку орудует приспешник Темных! И довольно сильный, раз такую волну запустить смог, – припечатала я. Затем мрачно добавила, невольно копируя тон и манеру сестры: – У нас есть несколько минут, чтобы свалить отсюда по-быстрому!
Не успела я продолжить, как к нам подскочил один из мужиков и что-то яростно зарычал, обращаясь к Невель.
– Чего он орет? Нет, точно – бабы! Наши тоже всегда голосом свое мнение протолкнуть пытаются… – флегматично прокомментировала я.
Подруга нервно хохотнула, услышав мое замечание, и торопливо перевела:
– Все заметили, что с тобой что-то не так. И хотят знать, что происходит. – Она сглотнула и добавила: – Этот мужчина обвиняет нас в странностях.
– Человек настолько глуп… – изумилась я. – …чтобы даже предположить, что феида может быть на стороне Тьмы?
– Лютик, тут деревня, здесь живут простые люди. Мы пришли, а за нами наступила темень. И тебя неожиданно корежит… Боги, как нам уйти сейчас? Нас не отпустят… – уже чуть не плача, прошипела Невель.
Вокруг нас уже организовалась небольшая толпа обозленных селян. А зловещий мрак за стенами таверны все тяжелел и угрожающе давил на мое сознание. Удивительно – другие этого, похоже, не ощущают! Даже Невель! Ладно, люди, оборотница сказала, что среди них наделенных магией не много, большинство пустые. Но она сама?!
Мужчины все теснее смыкались вокруг нас. Подруга неосознанно, словно загнанный зверек, оскалилась на них, но продолжала попытки что-то объяснить. Достучаться! Нет, так не пойдет! Я выпрямилась, магией уменьшила свою котомку и закрепила на поясе. Поведя плечами, выпустила крылья и частично перешла в боевое состояние, чтобы привлечь внимание.
Я точно знала, как сейчас выгляжу: кожа светится мягким солнечным светом, крылья переливаются, словно сделанные из настоящего золота, а зеленые разводы и кромка на них яркие, как трава после дождя, так и манит дотронуться, окунуться в весеннюю свежесть.
Окружающие замерли, а я как можно спокойнее приказала Невель:
– Скажи им! – отметив ее неуверенную улыбку и согласный кивок, продолжила: – Я – феида, я – свет, я – лютый враг Тьмы и никогда не буду на ее стороне. Рядом орудует черный маг, он сеет зло. Я ощутила откат от кровавого ритуала, поэтому мне стало плохо. Мы не сможем его остановить, и я не знаю, чего он добивается. Нам всем надо приготовиться к тому, что он вызвал или сотворил…
Невель дрожащим голоском переводила, а в зале постепенно воцарялась тишина. Люди потрясенно смотрели на меня. Но длилось затишье недолго, пока мы не услышали далекий жуткий вой и единичные крики людей.
Я тяжело вздохнула: и в этом мире меня не отпускает из своих объятий война. Боги, как же я ее ненавижу, кто бы знал! Затем, со знакомым, но вовсе не радостным звуком вытащила один из своих верных заговоренных мечей, чем запустила цепную реакцию у остальных гостей таверны. Все дружно рванули на выход, и мы с Невель в том числе. Подруга подхватила свою котомку, а потом, недолго думая, еще и два столовых ножа, которые подали нам с ужином.
Переглянувшись, мы понятливо ухмыльнулись. Уж кому как не ей, потерявшей отца и деда в битве с волколаками, знать, что запасной нож лишним в бою никогда не будет.
На улице стало слишком людно, и все, замерев, смотрели в сторону пригорка с восточной околицы села. А ведь мы с Невель всего-то чуть левее прошли совсем недавно. А сейчас оттуда ползла, прыгала, ковыляла, медленно раскачиваясь, в общем, перла нежить. Мои крылья больше никого не впечатляли, про нас сразу забыли, когда появилась более реальная и к тому же видимая угроза. Кромешная тьма рассеялась, луна и звезды, уже вступившие в свои права, давали неплохое освещение. И тем чудовищнее выглядела надвигающаяся масса восставших покойников.
– Зомбя-я-я! – заорали слева от нас.
Мы с Рыжухой обернулись и с ужасом увидели, что и с запада на деревню надвигается протухшее, полусгнившее, темное воинство.
– Мужики! Мужики! С другой стороны тоже прут со старого погоста, – услышали мы вопли людей, бежавших между домами.
Я дернула за руку заскулившую подле меня от страха Невель, чтобы не забывала переводить. И пока слушала ее, видела, как она шарит взглядом по округе, выискивая возможность сбежать. Положив руку ей на плечо, мрачно выдохнула:
– Поздно бежать! Сильный маг и волна мощная, видишь, как далеко прошла…
– Что же делать-то? – отчаянно выпалила она.
– Драться! – глухо сообщила я ей очевидное.
И тут, наконец, увидела местных женщин. Разных: больших и маленьких. Большинство – в теле. Одеты в вышитые на груди рубахи и длинные юбки. В таких нарядах не очень-то повоюешь. Но еще больше меня удивило, что высыпавшая на главную улицу женская половина деревни истерично причитала, прижимая к себе детей. Именно это вызвало у меня кратковременную оторопь и дезориентацию.
Воевать в команде с мужчинами мне не приходилось, только защищать и беречь их тонкую душевную организацию. А сейчас я себя ощутила одиночкой в поле против толпы нежити. В окружении мужчин и слабых женщин, языка которых не понимаю. С кем заградительный кордон организовывать? Кто прикроет в бою? На кого полагаться? Первых я еще не могла считать равными мне бойцами, а вторые однозначно не годились на эту роль. На Атураше каждая – каждая! – женщина готова грудью встать на защиту дома и семьи. А здесь… мужчины!
– Слушай меня! Всех гоните в церкву, хватайте вилы, дрова, тряпки! – заорал хозяин таверны. И первым ринулся к конюшне, за ним побежали сыновья.
– Что такое церква? – деловито уточнила я, выслушав перевод.
Стало легче дышать от того, что нашелся кто-то с лидерскими качествами. Кто-то более сведущий сейчас, чем я.
– Это храмы людских богов.
– Но ведь это добровольная ловушка… – выдохнула я.
Но, окинув взглядом паникующую, плачущую от страха толпу женщин и детей, поняла, что выбора нет. Такую ораву не увести отсюда без потерь. Больших потерь!
Возле таверны остались только мы вдвоем с Невель, остальные разбежались запасаться оружием и, как приказал хозяин сего заведения, тряпками и дровами. Я догадалась, что он решил соорудить огненную преграду. Так проще уничтожать нежить, если нет заговоренных мечей, как у меня. А у них точно нет.
Появившийся из конюшни хозяин таверны что-то нам проорал. Подруга тут же перевела:
– Требует, чтобы улетали или к церкви бежали!
Я зло скривилась и процедила:
– Лютерция Пчелка еще никогда не бежала с поля боя! И впредь не собираюсь!
Мужик, видимо, без перевода понял, о чем я толкую. Окинул оценивающим взглядом мои звенящие в предвкушении битвы с нежитью мечи и мрачно произнес пару слов. Перевод последовал мгновенно:
– Я рад!
Тем временем отвратительно смердящая нежить подступила настолько близко, что разглядеть ее можно было в мельчайших подробностях. Хозяин рядом с горечью заговорил, а Невель, прерываясь от страха и отвращения, переводила:
– Проклятье! Семен Сивый… три дня не прошло, как похоронили… Марийку удар хватит, когда его увидит… такого.
Трактирщик мрачно уставился на идущего почти твердой походкой, высокого, синеватого и нарядно одетого восставшего покойника.
Нашего главного организатора обороны дернул за рукав мальчик и отчаянно что-то прошептал. Подруга, как заведенная, уже чуть ли не с повтором точных интонаций переводила:
– Тять, все к церкви бегут… а мы?..
Разглядывать дальше мы не стали, наша небольшая компания рванула за хозяином таверны. У людей в руках были дрова, тряпки, топоры и вилы. Невель тоже нашла вилы, оторвала от забора доски и сноровисто поволокла по земле. Я же прикрывала отход.
Выстроить полноценный огненный кордон не вышло – дров не хватило. Селяне успели срубить пару деревьев неподалеку и уложить их в костры, пока жители стекались в церковь. Но все не успели, и крики умирающих известили о первых потерях. Дверь храма закрыли наглухо, обороняющиеся мужчины обступили его по кругу и ощетинились вилами. В темное небо взвились языки пламени, кровавыми отсветами превращая лица людей в жуткие маски. Дальше начался ад.
Мою спину прикрывала Невель, которая вызвалась добровольно и с такой мрачной решимостью, что я не смогла отправить ее под иллюзорную защиту стен. Пока нежить вплотную не подошла к людям, я полетела к ней навстречу, сверху кидалась на одиночек или отстающих и превращала в пыль своими мечами. Но вскоре закипел бой, и мне пришлось вернуться, чтобы вместе с людьми плечом к плечу встать на защиту Света.
Заговоренные клинки замелькали, гудя от скорости вращения, покрываясь гнилью мертвых тел, которая истаивала, превращаясь в пыль. И тогда их безупречно гладкая поверхность отражала мои бешеные глаза и блеск золотых крыльев.
Крики, смерть, кровь, вонь – все смешалось. Моя задача – не подпустить нежить к дверям церкви. И неважно, мужчины там прячутся или женщины. Там слабые и беззащитные, которые нуждаются во мне.
Сзади заверещала Невель. Обернувшись, я заметила, что она, сменив ипостась на лисью, изворачиваясь всем телом, пытается выдрать свою лапку из засохшей костлявой конечности фактически скелета. Прыжок, удар – и рыжий мех покрывается пылью тлена. А лисица, вновь сменив ипостась, вытирает грязным кулаком слезы, хватает оброненные вилы и вновь начинает сражаться. Шаг, удар, назад… Словно заведенная фарфоровая кукла на музыкальной шкатулке. Бездумно, на одних рефлексах и инстинктах защищая себя и мою спину.
А я нашла повод улыбнуться: мы стали хорошей командой. Этой девушке без сомнений можно доверить свой тыл. Подруга! Как много в этом слове хорошего смысла, душевного, нового для меня.
Пришлось включить и собственную магию. Насекомых же на борьбу с нежитью не позовешь, а вот обратиться за помощью к растениям – самое время. Плети корней, вырвавшись из земли, разорвали ходячий труп, пытавшийся сожрать одного из защитников церкви. И так – пока хватает сил. Я не знаю, сколько прошло времени. Молила о наступлении утра и с каждым новым ударом призывала богов и посылала проклятия на голову колдуна.
Резерв почти на нуле. Кожаный корсет в грязных разводах от разлетающейся гнили мертвой плоти, стекающей вниз по полоскам юбки. Руки гудят от напряжения, мечи с каждой минутой все медленнее вращаются и становятся словно мельничьи жернова.
Услышав отчаянные крики с другой стороны церкви, поняла, что дело там совсем худо. Мужики, что рядом бьются, что-то говорят мне, но я не понимаю. Невель смотрит тусклыми смиренными глазами и объясняет:
– С той стороны прорыв, они просят тебя лететь туда на помощь.
– Давай в лису, так ты легче!
Она понимает с полуслова и оборачивается уже в полете.
А там… Там рядом с мужчинами женщины прикрывают собой детей. Они, оказывается, сильные, похожие на моих соплеменниц. И это добавляет уверенности, открывает второе дыхание. Я выпустила лису из рук, и она, приземлившись уже девушкой, первым делом схватила бесхозные вилы.
Среди трупов людей и разрубленной на части нежити мы вклинились в ряды защитников. Невель кричит, чтобы забили прорыв досками, завалили стульями проходы. Я понимаю ее без перевода, нутром, по наитию.
Скорее бы утро! Где же ты, Свет?
Пыль взлетает вверх, и я невольно провожаю ее взглядом. И именно в этот момент вижу в темном небе, на фоне луны, странные тени. Крылатые тени. И они стремительно приближаются к нам. Я еще не успела подумать о том, новая ли это угроза или подмога, а сверху в ходячих мертвецов ударили струи огня.
Невель, рыдая, насадила очередного дохляка на вилы, с натугой оттолкнула от нас и торжествующе выдохнула:
– Драконы! Кажется, мы выживем.
– Не факт! – пропыхтела я.
Не до любезностей, когда нежить продолжает бездумно переть на малочисленных защитников. В отличие от нас, умереть еще раз она не боится.
Как же хочется жить! А позади пролом в церковь, к которому нужно любой ценой не подпустить мертвяков.
Я решилась на крайние меры. Вложила меч в ножны на спине, чтобы освободить руку. Положила палец на янтарит, теплой капелькой висевший на лбу, и активировала неприкосновенный резерв. Затем, выставив руку с растопыренными пальцами, с мрачным удовлетворением смотрела, как по коже побежали золотые ручейки солнечного света, который я так тщательно накапливала последние дни. Мгновение – и в разные стороны ударили яркие лучи света, пронзая ходячие трупы и превращая их в факелы. Давая передышку уставшим мужчинам, чтобы быстрее завалили дверной проем, заколотили.
Мстительно усмехаясь, я водила рукой из стороны в сторону, уничтожая порождения Тьмы. Вой мертвяков вымораживал внутренности, но я слышала вой и с другой стороны церкви. Там явно происходило что-то более грандиозное. Жаль, но потоки света я контролировать не умею, поэтому выплеснула все, что смогла. Вонь от горящей плоти стояла настолько сильная, что слезились глаза, а факелы из мертвяков добавляли освещения.
Янтарит остыл, мне пришлось вытащить второй меч и чуть отодвинуться от Невель. Чтобы завертеться волчком, кромсая и распыляя группу особо упертых зомби. В какой-то момент на толпу мертвяков напротив легла черная тень и через секунду превратилась в огромного мужика, одетого в кожаную форму, похожую на мою. В его руках тоже запели заговоренные стальные, чуть загнутые мечи. Красиво так запели, эффективно…
Сперва, опешив от неожиданности, я подумала было, что это наши пограничницы решились порталом в этот мир на разведку слетать. Ну кто еще может быть такого громадного роста и с такой развитой мускулатурой, от которой дух от зависти захватывает?! Только у этого «пограничника» мужская «зверская» морда – с женской не перепутаешь точно – и телосложение еще внушительнее.
Дальше… дальше, будь я мужчинкой-феидом, сложила бы ручки от умиления и восторженно пищала, потому что воин без видимых усилий за минуту положил мертвяков больше, чем я за час. Да он круче моей мамы – Клевер Пчелки – лучшего и сильнейшего бригадного генерала феидов. Я таких на Атураше не видела никогда!
И этот неведомый боец – не женщина, не пограничница и даже хлеще мамы, да еще и в форме, подобной моей, – не прекращая кромсать нежить, повернул ко мне лицо и, игриво подмигнув, рявкнул:
– Рот прикрой! А то мертвяк залетит ненароком.
Во-первых, говорил он на моем родном языке. Во-вторых, приказ, прозвучавший в лучших традициях командира Реганы Шмель, вернул в реал и заставил действовать.
Вовремя! Потому что спас от очередного зомби, решившего напасть со спины. Мало того, потрясший меня до основания вид этого представителя мужчин Раша помог на время забыть о невероятной усталости и лихо расправиться с мертвяком, который покусился на мои крылья.
– Сдается, я произвел на тебя приятное впечатление… фея… – насмешливо и в то же время самодовольно заявил дракон.
Ведь именно так обозначила летающие тени Невель. Показалось, что в слово «фея» он вложил еще какое-то значение, и у меня мелькнуло смутное подозрение, что весьма двусмысленное. Здоровяк очень быстро очистил территорию рядом со мной от ходячих, а потом и недобитых тварей. Бросил по сторонам внимательный взгляд, не нашел с кем еще сразиться и вернул свое внимание мне. А я стояла с открытым ртом и переваривала тот факт, что этот громила, по-видимому, как говорят наши мужчинки, клеится ко мне. Обалдеть!
Я невольно обернулась, разыскивая взглядом подругу. Как и думала, та была за спиной, на расстоянии вытянутой руки. Вся грязная, пыльная, в мерзких ошметках и с разводами от слез на лице, но сейчас она вновь выглядит уверенной в будущем лисицей-оборотнем и почему-то улыбается с хитринкой.
– Неужели настолько поразил, что ты язык проглотила? – проурчал воин-дракон, двинувшись в мою сторону.
Я окинула его изучающим взглядом: слишком высокий, слишком большой, чересчур мускулистый, прямо бугрящийся накачанными мышцами, брюнет с насмешливыми, светлыми, глубоко посаженными глазами. Волосы коротко подстрижены, а в правую бровь продеты два золотых колечка. Нос с горбинкой, по-моему, великоват для его узкого лица с тонкими губами. Хотя общее впечатление не портит, скорее хищности придает. В общем, если бы этот субъект жил среди феидов – остался бы холостым. Гипертрофированный, вовсе не красавец, а просто симпатичный мужчина. Такой вряд ли какую-нибудь женщину с Раша привлек бы в качестве мужа, даже не пограничницу. Кроме того, он – воин, значит, вести дом не умеет.
И этот… недобаба считает, что может меня заинтересовать?
Я вернула самоуверенному дракону насмешливый взгляд с ярко выраженным скепсисом, снова осмотрела с ног до головы, больше заинтересовавшись его формой. Кожаная безрукавка со шнуровкой на боку, короткая юбка, как у меня, состоящая из полосок внахлёст, и шорты тоже есть. Только из плотной ткани. Вон как мышцы на бедрах играют…
Наконец посмотрела ему в глаза, для чего пришлось задрать голову, и процедила сквозь зубы:
– Ошибаешься! Мне размерчик не подходит!
Теперь пришла очередь дракона, разинув рот, пялиться на меня. А за спиной захохотала Невель. Уж она-то точно знала, почему я так ответила.
Мужчина приблизился вплотную, нависая и неожиданно давя на психику всей своей смертельно опасной массой. Я дрогнула внутри, но стояла каменным изваянием, уставившись на него, осознав, что дракон успел заметить мелькнувший в моем взгляде страх. Перехватив мечи одной рукой, второй медленно, очень медленно провел костяшкой пальца от мочки моего уха, вдоль шеи, по обнаженному плечу спустился к локтю и обхватил запястье, словно измеряя его ширину. По коже побежали мурашки, и я, изрядно оторопев от неожиданности, не смогла определиться, было мне приятно или нет. Просто впервые мужчина оказывает мне такое откровенное внимание. Оценить ощущения мешали его рост и телосложение – мое сознание вступило в конфликт с телом. Разумом я воспринимала необычного ухажера в совершенно неромантическом антураже, надо заметить, и как себя вести в подобной ситуации, не представляла. А вот тело правильно реагировало на физически сильного представителя противоположного пола.
Дракон тем временем отпустил мое запястье, насмешливо стряхнул с пальцев ошметки грязи и гнили, собранные с меня, и произнес вкрадчиво:
– Меня зовут Сеффрат! И поверь, я везде большой, могу предоставить возможность убедиться в этом.
Его голос вывел меня из странного транса. Я недоуменно окинула его взглядом, пожала плечами и, не найдя изменений, флегматично ответила:
– Зачем? Я и так вижу, что ты большой. Что нового ты мне еще показать можешь?
Хихиканье Невель за моей спиной захлебнулось удивленным «хрюком». Словно она подавилась. Зато дракон неожиданно напрягся всем телом, серые глаза вспыхнули жутковатым голодным блеском, и он снова медленно окинул меня изучающим, задумчивым взглядом, выдав:
– Занятно…
– Это не то, о чем вы подумали, уважаемый Сеффрат! Ей от мертвяка дубиной по темечку досталось, сами видите… – быстро заговорила Невель, хватая меня за руку и утаскивая прочь от дракона.
– Ты что врешь-то? Кто меня дубиной огрел? – прошипела я, когда мы отошли на «безопасное» расстояние.
Рыжуха посмотрела на меня с сомнением и тихонько поинтересовалась:
– Ты хоть раз была с мужчиной… э-э-э… в интимных отношениях?
Такой вопрос мне задали впервые. Все, кто меня знал, были в курсе, что я никому не интересная мужиковатая аномалия. Кто ж на такую позарится? Поэтому вопрос застал врасплох и заставил смутиться. Надеюсь, сквозь грязь и в тусклом свете костров подруга не заметила мои вспыхнувшие щеки.
– Ну, нет. И что такого? – вызывающе рявкнула я, желая защититься от возможных насмешек, которые наверняка сейчас последуют.
Еще бы, любвеобильные феиды еще в юности теряли невинность и до супружества часто меняли партнеров в поисках своей второй половинки.
Однако Невель, вопреки моим опасениям, суетливо обернулась, проверяя, не подслушивает ли кто, и зашептала:
– Ты себя сейчас фактически выдала этому похотливому дракону!
– Ну и что? – не поняла я, но интуитивно почуяла – не к добру это.
– Боги, я иногда забываю, что ты попаданка! Да то! Драконы, как говорят, охочи до девственниц. А здесь, я думаю, целое звено холостых, похотливых самцов.
У меня уже в который раз за последнее время открылся рот от изумления. Мало того, что меня не высмеяли, так еще, оказывается, моя невинность – дополнительное достоинство… Я обернулась. Дракон, расставив мощные ноги, сверлил нас пристальным взглядом. Рядом с ним приземлился еще один. Непостижимо: секунду назад над головой Сеффрата висела огромная темная крылатая тень со светящимися глазами, а в следующую – еще один громадный мужик словно с неба спрыгнул. Поглядывая на нас, они зашептались. Еще бы подслушать о чем.
– Кому интересна неопытная женщина? – засомневалась я.
– Тому, кто большой собственник с рождения! И не хочет делиться своим, а еще очень любит открывать что-то новое… не исследованное другими…
– Первооткрыватели, значит? – с сарказмом буркнула я. – Собиратели сокровищ?
– Ну, есть у них такой пунктик… или слабость, – хихикнула Невель. И мрачно добавила: – Теперь драконы не сокровища собирают, а черепа убитых ими колдунов. Новое увлечение. Целые коллекции, можно сказать…
Услышав последнее замечание, я невольно испытала огромное уважение к этим мужчинам. Даже мыслишка скользнула: «Ну и что? Подумаешь, гипертрофированные и крупные? В конце концов, у каждого свои недостатки. Зато сильные достойные воины…»
– А ты была с мужчиной? – хитро поинтересовалась я у подруги.
Она загадочно улыбнулась и ответила завуалированно:
– Знаешь, когда вокруг драконы, о своей личной жизни я лучше промолчу.
Тоже мне таинственная… Да я уверена, что мы с ней в одной команде неудачниц. Хотя… по ее виду я не заметила расстройства этим обстоятельством. Скорее, Невель принимала такое положение дел как нормальное состояние. Решив не лезть к оборотню в душу, спросила о другом:
– Когда Сеффрат меня феей назвал, прозвучало это как-то двусмысленно… Не знаю, как пояснить даже… Может, знаешь, почему?
Девушка пожала плечами, отвечая:
– Раньше, в старину, феи освящали браки. В легендах говорится, что ваш народ частенько появлялся на свадьбах, причем раса молодоженов не имела значения. Главное – чтобы любовь истинная была. Любовь – самое светлое, сильное чувство, и оно манило вас, как мотыльков на свет. И с тех пор пошло поверье: фея на свадьбе – значит семья будет крепкой, любящей и многодетной. Когда феи исчезли, поверье позабылось, изжилось. Но с тех пор красивым, желанным женщинам, в которых невозможно не влюбиться, делают комплимент, называя феями.
– Понятно, – удивилась я.
Это я-то красивая и желанная? Хорошенькая – с этим не поспоришь. Но желанная? Вся в тухлятине, аж самой противно. В голове пока не укладывалось, но неуверенная надежда начала расправлять крылышки. Пусть меня и недобаба захотел, но с чего-то начинать надо. Только вот так же неожиданно я вспомнила два существенных момента, которые в пылу сражения упустила. Манула предупреждала, чтобы я опасалась черного дракона. А еще оракул нагадал ей высиживать яйца… И раз уж разговор зашел, и опасения появились, я решила выяснить:
– Невель, а драконы как рождаются?
– В каком смысле?
– Ну, из яиц вылупляются?
– Ты шутишь? – уставилась она на меня. Я отрицательно мотнула головой. Оборотница продолжила. – Нет, конечно! Они живородящие. С чего ты взяла?
Я помялась, опасаясь говорить про Манулу, и соврала, испытывая стыд и неловкость:
– В наших легендах говорится, что драконы яйца высиживают. Хотя, может, я все перепутала и это не они.
– А-а-а-а, – усмехнулась девушка, потом смущенно шепнула: – Я поняла. Шутка ходит такая. Драконы, встретив свою половинку, носятся с ней как с яйцом, не выпуская из вида ни на секунду. Вот и повелось говорить, что женщина-дракон высиживает яйца, поэтому ее никто не видит и не слышит с момента образования связи.
Ошарашенная полученной информацией, я даже остановилась. Неужели судьба Манулы – дракон? Может, ее предупреждение именно этого касалось? Так чего ж она прямо не сказала? Неужели боялась, что я не соглашусь? Но ведь в тот момент она не знала об обмене. Да и что страшного в том, чтобы стать парой дракона? Хотя-я-я, увидев представителей этого племени, я с Манулой согласна. Дракона в пару я бы выбрала в самом крайнем случае, если б на Раше лишь эльфийские мужчины остались!
Тряхнув головой, отчего грязные и вонючие ошметки разлетелись в стороны, заставив Невель отпрянуть и возмущенно фыркнуть, будто она сама не такая же «чистенькая», спросила:
– Что делать дальше будем?
Мы тоскливо огляделись вокруг. Да-а-а, сплошь поле боя. Мертвых и раненых вытаскивают из-под нежити, а еще шевелящуюся массу останков сгребают в кучи, обкладывают хворостом и дровами и поджигают. Масляный черный дым поднимается в небо то тут, то там. Все устали, и нам с Невель совесть не позволила просто взять и уйти. Пришлось включаться в работу и помогать.
К нам присоединились мальчишки трактирщика и всюду сопровождали, подсвечивая факелами. Теперь пришел черед Невель тратить свою магию, только уже целительскую. А раненых набралось слишком много. С одним из парнишек мы перетаскивали их на чистое безопасное место, а Невель лечила, перевязывала и даже штопала. Ее котомка оказалась прямо кладовой орка. Видела я один раз это подземное сооружение, под завязку наполненное всякой необходимой всячиной. И, если я не ошибаюсь в своих предположениях, тот рачительный и иногда скуповатый народ вряд ли слишком отличается от атурашских орков.
Занимаясь не менее тяжелой работой, я постоянно ощущала пристальное внимание драконов. И даже искоса с любопытством поглядывала на них, снующих по округе и зачищающих остатки нежити.
Каждый новый дракон, темной тенью падавший с небес, был похож на предыдущего. Все как один – крупные, мощные и появлялись внезапно. Вот его нет, а вот – уже здесь. Что пугало и раздражало, поскольку сама я так не умею. И воинское мастерство Сеффрата наглядно показало – пришлось, скрепя сердце, это признать! – если в военной школе, куда мы направляемся, будут драконы, то лучшим воином мне ни в жизнь не стать. Разве только опять… последней половиной. Удручающий факт!
К нам подошел трактирщик, потрепав мимоходом по вихрам своих парней – совсем как папа меня! – замер возле нас, немного понаблюдал за Невель, которая зашивала рану на ноге одного из жителей деревни, затем немного подлечивала магией, и произнес что-то скупое, но, как мне показалось, доброе.
Невель нашла силы улыбнуться; ее синие глаза запали от усталости, грязное личико вызывало жалость и сочувствие. И мужчина не смог остаться равнодушным, помявшись, что-то добавил. Рыжуха предплечьем вытерла пот со лба, еще больше размазывая грязь, и, вновь улыбнувшись, только уже с облегчением, перевела мне:
– Они благодарны нам за помощь. Если бы не твой Свет, нежить прорвалась бы внутрь, к детям и женщинам. Еще извиняются за подозрения и обвинения.
Я кивнула и махнула рукой, мол, принято.
– Знаешь, я не ошиблась, здесь целое драконье звено – двадцать одна особь, – делилась подруга сведениями, полученными, пока лечила местных. – Округу сейчас зачищают, проверяют дома, амбары. Мага не поймали – эта сволочь сбежала. Сейчас вокруг церкви останки уберут, надо их сжечь, сама знаешь, а то мало ли… – заметив мой очередной согласный кивок, она продолжила. – Так вот, сейчас уберут, и женщины приготовят поесть. Покормят и нас, и драконов.
Меня снова невольно зацепило обстоятельство, что готовить будут женщины, а не мужчины. Не похоже на Атураш.
– Учитывая, что мы заплатили за еду и ночлег, – не велика благодарность, – не смогла я удержаться от ехидства.
Вот точно мамина кровь! Та все время отпускала язвительные замечания, и я от них частенько страдала, а сама тоже не могу удержаться.
Трактирщик, думаю, понял, о чем я толкую. Он неожиданно расслабился и криво усмехнулся, добродушно, но все же… Видимо, извиняться за что-либо не привык и не любит, а тут мы, пришлые. Да еще и помощь оказали неоценимую. Волей-неволей пришлось прогнуться. Он весело добавил пару фраз, Невель перевела:
– Нам предложили первыми помыться в бане. Сейчас туда воду таскают, а то все защитники сами на зомбей похожи, того и гляди драконы ненароком в факел превратят. Считай – дополнительная благодарность…
