Текст книги "Запах яблок"
Автор книги: Ольга Гронская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 4. Заучка!
«Тоня, Тонечка! Помоги!»
– А-а-а! – подскакиваю на кровати, смотрю по сторонам. Легкие сдавило, стало тяжело дышать. Провожу рукой по волосам, сухие. Это был сон, коих я пересмотрела уже сотни.
Смотрю на часы, 5:00. Всегда в одно и тоже время, как по будильнику. Надо обязательно у нее побывать, в свой последний приезд я так и не нашла на это сил. А теперь их потребуется еще больше.
Тюль на окнах привычно встречает рассвет, пропуская сквозь узорный рисунок тонкие лучи света. Коричневая бархатная обивка дивана уже нагрелась от солнца. Я поправила скомкавшуюся простынь и укуталась в покрывало. У меня есть еще час. Смотрю на табуретку рядом с диваном, пачка тетрадных листов призывно таращится на меня. Черт с вами!
Ставлю на плиту гейзерную кофеварку и сыплю добрую пару ложек кофе с ароматом французской ванили. Иду в ванную, где окрашенные в зеленую цвет стены, дали трещину. Только вчера вытерла пол от осыпавшейся штукатурки, а на полу снова белая пыль. Смотрюсь в зеркало. Привычное выражение лица, словно у обиженного малыша: карие глаза, слишком большие для моего лица, и ресницы, достающие до бровей, аккуратный вздернутый носик и маленький подбородок, отчего верхняя губа немного выпирает над нижней. Разве что впалые щеки выдают возраст. Снимаю с веревки высохшее нижнее белье, тут же натягиваю. Собираю волосы в гульку. Нужно подстричься, становится все сложнее справляться с копной, свисающей до пояса. Умываюсь ледяной водой, «потянуться-улыбнуться-освежиться-подкрепиться», как любит говорить мама, любила… В прошедшем времени, когда же я привыкну! Нет, нет, нет, не плач, не хватало мне красных глаз сегодня.
Возвращаюсь в кухню и на эмоциях хватаю кофейник, промахнувшись мимо ручки. Он тут же падает и изливает черную жидкость на конфорку.
– Блин! – подставляю одну руку под кран с холодной водой, второй тороплюсь вытереть пригоревший кофе.
Старенькая плита и без того была оцарапана вокруг всех четырех конфорок, когда мы въехали, а теперь стало еще краше.
– К нам в квартиру забрался лось? – Макс стоит в дверном проеме, сонно потирая глаза.
– Да, этот лось я! Прости…
– Дай сюда. – Он забирает тряпку, приводит плиту в порядок и по новой варит кофе. – Нужно чем-то помазать, – имеет ввиду мои волдыри на левой руке. Хорошо хоть не на правой, сегодня мне предстоит трехчасовой письменный экзамен.
Наскоро забинтовываю руку, предварительно смазав «Спасателем», и сажусь за конспекты.
– Спасибо за кофе.
– Пожалуйста, дорогая. Удачи, и это…сделай одолжение, утихомирь своего лося, хотя бы до семи утра.
– Сделаю все возможное, иди спать.
На всякий случай прикрываю дверь, лось животное не предсказуемое. Перебираю листы, так, пожалуй, вот эти повторить не помешает.
Из дома я выхожу в семь, чтобы успеть добраться в институт без толкучки в общественном транспорте. Приезжаю к восьми часам, на крыльце уже выстроились взволнованные студенты. Там же встречаю Димку и Лену.
– Где Натали? – спрашиваю ребят, которые пожимают плечами. – Надеюсь, она хотя бы вчера не напилась до беспамятства?
– Не надейся! – хватает меня со спины подруга. – Конечно, нет, я зубрила как проклятая! Синяки под глазами все утро замазывала, вон гляди!
– Не помогло.
– Иди в задницу, Дим.
– Мы все в ней, Наташа, оглянись!
Спустя два часа мы уже обсуждали наше будущее. Мне оно не сулило ничего радужного, но я не отчаивалась.
– Девки, сегодня гуляем! – победоносно произнес Рукосуев.
– Рано радуешься.
– Антонина Петровна, ну вам ли переживать? – ерничает тот, считая меня первой заучкой в группе. Я же прячусь за стенами библиотеки не потому, что обладаю исключительными знаниями, а всего на всего убегаю от отвратительной реальности, пытаясь забыться книгами.
– Так что, гулянка? – а вот Наташа всегда не против повеселиться.
– Сперва хотели завалиться в Тонькин «Virgins», но поняли, что нам не по карману, да и девчонки против.
– Слава богу, чего я там не видела… – особенно после последней своей смены, где меня едва не раздели в випке.
– Короче, идем в «Lomonosov».
– Опять у черта на куличиках, – констатирую я.
– Просто кое кто живет у того самого черта.
– Скинемся Тоне на такси!
– Обойдусь!
Эта троица живет в Центральном районе, а вот я на Бестужевской рядом с парком, поэтому, как правило, добираюсь домой в одиночку. Даже таксисты, после ночной смены в клубе, спорят кому «посчастливится» везти меня.
– Да мне и надеть-то туда нечего! – все еще отнекиваюсь я, сидя в буфете и запивая кислым кофе полученную пятерку за экзамен.
– Возьми любое мое платье!
– В такое декольте нужно что-то положить! – Рукосуев хихикнул в сторону.
– Я бы предложила свое, да твои куриные бедрышки утонут в моей одежде.
– Получается, я ходячая вешалка… – разочарованно заключаю я, но подруг это только смешит.
– У тебя прекрасное новогоднее платье, то красное!
– Да, пожалуй. Оно не слишком короткое для клуба? – вспоминаю игривую юбку-колокольчик выше колен.
– В самый раз, подруга, – подытоживает Лена. – Все позади, девчонки! – вскрикивает та, когда мы покидаем студенческий буфет.
– А диплом? – напоминаю обрадовавшимся раньше времени друзьям.
– Кто-нибудь уймите эту зануду! – Димка закрывает мне рот и тащит на остановку.
– А мы ее напоим сегодня, до беспамятства!
– Точно Лена, никогда не видела Тоню в стельку!
Глава 5. Майбах с бежевым салоном
– Ну, подруга…
– Перебор?
Макс оглядывает меня с ног до головы, задерживаясь на глазах.
– Могла бы заполучить любого олигарха, но у тебя есть я.
Смотрю на отражение в зеркале. В Наташкиных босоножках на черной шпильке ноги стали длиннющими. Оттягиваю юбку пониже, но она возвращается на свое место, покачивая волнами. Тонкие лямки на выступающих ключицах и неглубокое декольте. Волосы я завила и придала объем, дополнив образ алой помадой.
– Вылитая проститутка… – заключаю я о своем образе.
– Макс, уйми эту шальную женщину! – кричит с кухни Наташка, заталкивая в себя бутерброд с сыром, – ты умопомрачительно, восхитительно, обворожительно…
– … пошло выгляжу, – заканчиваю я за нее, пока она пытается прожевать.
– Хороша!
– Макс, ты никогда меня не обманываешь, – страдальчески обращаюсь я к нему.
– Подруга права, ты шикарна Тонь. – Макс обнимает меня за талию и встает рядом. Высокий, с такими же как у меня карими глазами, но уж больно худенький для своего роста.
– Ладно, уговорили.
В дверь звонят. На пороге показывается Димка и Лена, которые присвистнув смотрят на мои ноги.
– Макс, ты охрану нанял? – смеется Дима, подавая руку, чтобы поздороваться.
– Прикрепил маячок, на случай если украдут.
Когда мы, наконец, добрались в клуб, меня уже накрыл легкий дурман после выпитой бутылки шампанского в машине Ленкиного отца. Она коренная петербурженка, ее родители не раз подвозили и забирали нас в городе. На этот раз папа Лены вызвался осуществить доставку, чтобы лично убедиться, что Лена назвала истинную локацию, где собралась напиться.
Народу тьма, как-никак пятница. Наташка потягивает коктейль через трубочку, а я решаю не менять градуса, заказывая бутылку Абрау. Димка во всю развлекается с Вероникой Ереминой с параллельного потока. Глаза Ленки сверкают, что не укрывается от меня и Наташки.
– Глупости, не нравится он мне. Просто…не знаю, дурацкая ревность. Ну это же наш Димка!
– А секс на первом курсе был случаен, Лен? – не унимается Наташа.
– И на втором, – поддерживаю я подругу.
– И на втором?!
– Упс, похоже Наташка знает не все…
– Абсолютно случайно! Я была пьяна!
– Ну конечно!
Диджей включает Zivert, и я пищу. Без ума от ее песен. Утягиваю Наташку на танцпол и отпускаю тормоза под «Life». Спустя несколько треков и смочив горло бокалом шампанского, выпитого залпом, я все еще танцую, но уже босиком, скинув шпильки и забравшись на подъем для танцовчиц. Одногруппники аплодируют стоя, когда я теряю крышу окончательно, добравшись до шеста. А что, я вовсе не хуже верджинских танцовщиц! Через минуту ко мне присоединяется Наташа с бутылкой. Голос охрип, пока я подпевала Криду, исполнявшему «Сердцеедку», так что шампанское, кстати.
Выдохнувшись, я решаю сделать перекур на воздухе. Подруга составляет мне компанию, обещая не клянчить сигареты.
– Я рада, что ты забылась, хотя бы на одну ночь.
– Ты была права Наташ, со временем это происходит, и даже боль становится меньше…
– А когда Макс встанет на ноги, станет еще легче. Я восхищаюсь тобой, подруга, хочу, чтобы ты знала.
– Спасибо.
– Прекрати, не грусти! Пошли, танцпол ждет. Ты сегодня звезда, ты в курсе?
– Я сегодня в стельку, как вы того желали.
– А, по-моему, ты еще слишком трезвая!
– Ты права, – забираю у подруги бутылку и пью из горла. – Иди, я догоню.
Темный тихий закоулок у клуба позволяет отдышаться. Вокруг никого, лишь пара автомобилей дальше по улице освещают фарами двор. Затушив окурок, я возвращаюсь к друзьям. Танцы забрали все силы, и я налегаю на салат из морепродуктов. Вообще-то я их не люблю, но на пьяную голову и пустой желудок подойдет любое блюдо.
– Это последний! – гипнотизирую я бокал, понимая, что мозг давно пошел спать, оставив работать автопилот, который, к слову, всегда был неисправен. Когда я начинаю думать, что танцую лучше всех, до меня окончательно доходит, пора домой! Лена покинула нас еще час назад, да и Рукосуев давно пропал из виду.
– Наташа, ты со мной? – оглядываюсь, но подруги нет рядом. Достаю телефон и читаю смс от исчезнувшей. Она закрутила с одним из парней, которым строила глазки.
Свежий ночной воздух слегка приводит меня в чувства. Не найдя такси у клуба, я решаю пройтись до канала Грибоедова. Тишина стоит первозданная, скоро рассвет. Только шпилька на каменной плитке нарушает эту тихую ночь. Но уже спустя минуту я слышу, как за мной кто-то идет.
Ускорив шаг, я продолжила двигаться в своем направлении, попутно достав телефон и отправив короткое смс Ленке, она была самой трезвой из нас.
«Я на Грибоедова, за мной идут…»
– Эй, малышка, – мужчина присвистнул, – Тоня, не узнала?!
Я оглянулась и не сразу поняла, что это тот самый мужчина, которого я обслуживала в клубе, и которому отказалась показать свою грудь – «нюхальщик». Попала.
– Догоните ее, – приказывает он кому-то, топот становится ближе.
– Эй, отвали! – один из парней хватает меня за волосы и тянет за собой.
Я успеваю зарядить ему локтем в живот, но это еще больше раззадоривает его.
– Вот так удача! У меня была встреча, тут не далеко… Я Анатолий Васильевич, кстати, – представляется «нюхальщик», сжав мое предплечье. – Я не плохой, брось брыкаться.
Толкает к стене, и я бьюсь головой. Не давая мне прийти в себя, тут же впечатывает в холодный кирпич, рука уже шарит под юбкой.
– А ты горячая, малышка.
– Пошел ты! Помогите!
– Не дергайся, – «нюхальщик» скидывает лямки платья с плеч, – я же сказал, что ты покажешь мне свои сиськи! Хватит орать!
От удара по щеке я теряю равновесие и падаю на асфальт.
– Убери свои руки, мразь!
– Ты ответишь за свои слова, потаскуха!
Двое его друзей стоят рядом, бросая грязные словечки о том, в каких позах они поимеют меня. На мое счастье в конце переулка мелькнули фары автомобиля. Он собирался проехать прямо, но затормозил и повернул в нашу сторону. Подонки, напавшие на меня, выпрямились. Не успели они опомниться, как я рванула с места, пытаясь не переломать ноги в Наташкиных шпильках, услышав за спиной смешок.
– Пусть валит, – когда я оглянулась, не переставая при этом нестись как ужаленная цапля, то увидела удаляющиеся спины «нюхальщика» и его друзей. Машина осталась на набережной.
Я неслась со всех своих ног, и не заметив бордюр, полетела кубарем в сторону Грибоедовского канала, врезавшись в ограждение. Разодрав в кровь колени и локти, я кое-как села, пытаясь прийти в себя. Вместо этого меня захлестнула истерика и на миг показалась, что мне плевать, на то, что может случиться. Наверное, мне действительно лучше погибнуть в этой канаве, чем волочить свою никчемную жизнь.
Тонкие струйки горячей крови стекали по ногам, я размазывала их дрожащими руками, пытаясь хоть как-то утихомирить истерику. Затем я вспомнила о никотине. Почиркала зажигалкой, пальцы дрожали. Затянулась глубоко, откашлялась и снова вдохнула, как вдруг услышала над головой недовольное «Ц». Подняв полные слез глаза, я увидела протянутую мне руку, а потом и знакомые белые фары.
– Вставай, поедешь со мной, – я помню этот низкий голос из темного угла, велевший принести перепелов. Он знаком с «нюхальщиком». Где же гарантии что я вновь не попаду в лапы этого подлеца!
– Я никуда с вами не поеду, дяденька, – умоляюще произнесла я, не вынимая из губ сигарету. Голос от рыдания стал хриплым.
Мужчина присел на корточки, и только сейчас до меня дошло, я видела его гораздо раньше. Пиджак, полы которого я едва не натерла, голубые глаза, волосы слегка взъерошены, давно не брит, Карнелий Фиджерсон… – грабитель, то есть вип-клиент ювелирного салона. Он забрал из моего рта сигарету, затянулся и выпустил дым в сторону. Когда его взгляд вернулся ко мне, я снова разрыдалась. В ответ он провел рукой по челюсти, уголкам своих губ и произнес:
– Мы оба понимаем, ты вряд ли сможешь удрать.
Я взглянула на свои, то есть Наташкины босоножки, которые в момент моего виртуозного падения свалились с ног, и теперь болтались на тонкой лямке. Потом подняла взгляд. Мимолетная ухмылка. Я вздрогнула, когда мужчина коснулся моего предплечья, вернув на место лямку платья. А потом за секунду поставил на ноги.
– Пустите, пожалуйста, не нужно! – рыдала я.
– Успокойся. Никто тебя не тронет, – он поднял меня на руки и понес.
Я брыкалась как селедка, выброшенная на сушу, пытаясь прикрыть оголившийся зад в этом неразумно коротком платье! Мужчина продолжал нести меня к машине.
– Станислав Юрьевич, ну ее нафиг, сейчас всю улицу разбудит. Кто-нибудь на телефон снимет, не дай бог засветитесь за этим делом. Гендиректор Индоминуса насилует малолетку прямо на Грибоедовском! Представляю заголовки!
– Володя, она живой до дома не доберется в этом платье.
– Поставьте меня, я больше не буду кричать, правда, – захлебываясь в слезах прошептала я. Сил на крик больше не осталось. Водитель открыл заднюю дверь, вытащил коврик и бросил его на землю. Очень предусмотрительно, учитывая, что я босая.
– Сядешь в машину – скоро будешь дома, но можешь остаться тут, выбирай. – Не посмотрев на меня, он сел на переднее сиденье, откуда добавил, – Володя, проводи ее до метро и проследи, чтобы добралась до дома, – стекло медленно поползло вверх, а я так и осталась стоять на маленьком коврике посреди бульвара. В попытке вернуть туфли на положенное им место я потеряла равновесие, без того разбитые колени и ладони заныли с новой силой. Я свернулась в калачик, пытаясь как можно тише пережить боль.
– Девушка, милая, я очень вас прошу, поедемте. – Нагнувшись ко мне прошептал Володя. – Уже три часа ночи, а мне завтра еще в аэропорт ехать, а потом работать весь день, а ночью опять в аэропорт. Очень хотелось бы поспать. Пожалуйста, садитесь в машину, вас никто и пальцем не тронет. Поверьте, такая как вы никогда не заинтересует Станислава Юрьевича…
– Это мерседес? – зачем-то спросила я, когда села на заднее сиденье автомобиля, оглянув мягкий бежевый салон. Выражение «такая как вы никогда не заинтересует» внушало доверие. Ненавязчивый аромат мужского парфюма витал в воздухе. Серебристая подсветка указывала на дверные ручки, кнопку стеклоподъемника и люк в потолке.
– Это мерседес-майбах.
– А выглядит как мерседес, – я разбираюсь в машинах, у меня ведь есть Макс.
– Как вам будет угодно, – добродушно произнес здоровяк, сев за руль. – Куда? – спросил он у «грабителя», тот оглянулся, молча переадресовав вопрос мне.
– Я не собираюсь говорить вам, где я живу, – мужчина недовольно вздохнул.
– Хочешь ко мне?
– Нет!
– Я так и думал. Так куда?
– Можно мне туда, где есть такси.
– Девушка, что там, что тут незнакомые мужчины, учитывая ваше состояние и длину юбку, вы сильно рискуете, – чуть более раздраженно произнес водитель майбаха.
– Откуда мне знать?
– Ну, во-первых, дети нас не интересуют. Пьяные в стельку дети тем более.
– Мне двадцать один! Я не ребенок.
– Это предложение? – водитель оглянулся и посмотрел на мои разбитые в кровь ноги.
– Нет! – я постаралась оттянуть юбку вниз, но она тут же вернулась на прежнее место. – В метро.
«Грабитель» снова цыкнул и тяжело вздохнул.
– Поехали в центр, выйдешь там, – бросил он через плечо.
Я вытаращилась в окно, чтобы не пропустить остановку и не проснуться где-нибудь в подворотне без трусов. Места на заднем сиденье было столько, что я с легкостью протянула ноги вперед, пытаясь отойти от случившегося. Ведя счет желтым фонарям за тонированным стеклом, я почувствовала, как перед глазами все поплыло. Вдруг возник танцпол, откуда я хотела сбежать, хотя еще недавно отплясывала как шальная императрица. Наташка все несла Абрау, раздавая бокалы в толпу. Внезапно кто-то толкнул меня в спину, и я рухнула на пол в чью-то блевотину.
– Блядь, Станислав Юрьевич, ну ее, она весь салон сейчас загадит.
– Останови тут.
– Едва не вписались. Сегодня ночью все как с ума по сходили! – Недовольный голос Володи звучал где-то далеко.
Я разлепляю глаза и понимаю, что лежу на полу майбаха в луже собственной блевотины из шампанского и креветок.
– Черт! Простите… – «грабитель» сел на заднее сиденье и попытался привести меня в чувства.
– Сядь! – приказал он. – Включи кондиционер, – говорит водителю, подавая мне влажные салфетки.
– Я пойду, – пытаюсь выбраться из машины, но сильные руки возвращают меня на место.
– Сядь, я сказал!
– От вас хорошо пахнет, Станислав Аркадич… – кладу голову на сильное мужское плечо и тут же отключаюсь.
– Юрьевич…
Глава 6. Эхо Ломоносова
Открыть глаза оказалось не так просто. Я поморщилась, ощущая на лице теплый луч света, и с грустью поняла, сегодня я буду постельным жителем. Волной нахлынула головная боль, заставляя сжать зубы. Глаза все еще не открывались.
– Ну, мать, ты даешь.
Голос Макса немного собирает меня в кучу. Как только я открываю глаза, произошло это почему-то по очереди, сперва левый, затем правый, похмелье с новой силой прошлось по моей голове.
– Хреново, подруга?
– Не то слово, – я хотела укрыться с головой, но Макс сидел на дальнем углу дивана, зажав своей пятой точкой покрывало. Я попыталась спихнуть его, он противился.
– Блин, Макс, сделай одолжение, свали отсюда!
В этот момент в дверь позвонили, я потянулась к мобильнику и увидела несколько пропущенным от друзей.
– Семь утра, кого принесло в такую рань?
Я перевернулась на другой бок и отключилась. Спустя пару часов сна мне стало легче, совсем чуть-чуть. Я хотя бы смогла открыть глаза, оба разом. На деревянном столике под окном стоял пакет из «Аптека на дом». Надо же какой Макс умница.
Я достала перекись, мазь, бинты, аспирин и прочие медикаменты. На столе стоял апельсиновый сок и бутылка Перье с лимоном. С каких это пор мы пьем ее, а не воду из-под крана?
– Очухалась? – опять он, – расскажешь о своих приключениях?
– После душа. И спасибо!
– А мне-то за что? Благодари своего папика… – он смущенно отвернулся, пока я приходила в себя после этой формулировки.
– Не поняла? – заикаясь произнесла я.
– Это ты с ним так развлекалась? – Макс смотрит на мои колени, видимо подразумевая позу, в которой я могла находиться прошлой ночью.
– Пошел ты! – за что тут же получил подушкой по голове, – Я упала!
– Ну да…
– Чтоб ты знал, на меня напали, когда я искала такси, а он оказался рядом, а потом…
– Ты решила отблагодарить его?
– Заткнись!
Разворачиваюсь на каблуках и несусь в душ. Как я оказалась дома? Последнее что я помню, так это небольшое недоразумение в виде креветок в соусе! Машинально тянусь рукой вниз, промежность не выдает признаков беспокойства, там меня точно не трогали. Из раздумий меня выводит стук в дверь, ну как стук, бешенная долбежка.
– Тонька, твою мать, открывай!
– Лена?
– Ты охренела такое писать?! Я всех на уши подняла ночью, а она в ванной плещется, как ни в чем не бывало, селедка!
Заворачиваюсь в полотенце и вылетаю из ванной. Пол заливает водой, стекающей с волос, и я поскальзываюсь, но в последний момент хватаюсь за дверную ручку. Та не выдерживает и с треском отлетает, через мгновение я уже лежу на полу, потирая ободранные локти
– Ты спятила, Лен? Чуть дверь не вынесла!
– Что с тобой произошло? – подруга осматривает мои раны. – Макс позвонил ночью и сказал, что тебя принесли домой избитую!
– Кто принес?
– Ты вообще ничего не помнишь?!
– Не ори Лен.
Я ковыляю в спальню и беру со столика перекись.
– Ты написала, что за тобой кто-то шел, потом какой-то мужик притащил твое бездыханное тело домой, таблеточки вон купил, а я не ори?!
– А это он купил?
– Угу, – кивает Макс, с любопытством слушая наш диалог.
– Скройся! – сгоняю парня, но он приземляется в скрипучее кресло напротив дивана.
– Макс скинул мне номер машины, я уже позвонила папе и сказала, что ее владелец напал на тебя!
Отец Лены работает в полиции и походу уже проводит розыскные мероприятия!
– Ты спятила?!
– Тоня, он избил тебя и неизвестно что еще сделал! – она вопросительно смотрит на меня, я мотаю головой, давая понять, что мою «розу» никто не тронул.
– Он меня спас! Зачем ему бить меня, а потом привозить домой? И когда он лекарство принес?
– А-а-а, м… лекарство принес не тот мужик, который был ночью.
– Ну, подруга!!! Даешь, – Ленка разводит руками и плюхается на колени Макса, готовая слушать о приключениях девочки в большом городе.
– Я не понимаю о ком он.
– Групповушка значит?
– Иди в жопу, Макс! Меня избили вчера, между прочим. – Эта парочка таращится на меня во все глаза. Видимо, мне нужно объясниться.
Спрятавшись за повисшей на одной петле дверце шкафа с тюбиком Левомеколи, я рассказала о том, что произошло. Накинув футболку и шорты, я направилась в кухню, так как голод одолевает собачий. Но тут до меня наконец-то доходит, а как Станислав Аркадьевич, ой, Юрьевич? Не важно! Узнал мой адрес!
Завариваю крепкий чай, заправляю ложкой сахара и делаю глоток кипятка. Мозги проясняются мгновенно.
– Уже светало, когда с твоего мобильника позвонил какой-то мужик, голос взрослый, низкий. Спросил, где живешь, типа ты перебрала шампанского, и он везет тебя домой. Я, сперва, не хотел говорить, но тот факт, что звонил он с твоего мобильника, как-то ошарашил. Я и назвал адрес. Через пятнадцать минут здоровенный мужик в деловом костюме стоял на пороге с бездыханным телом на руках. А в девять утра другой мужик, представился Владимиром, привез это, – Макс кинул мне пакет из аптеки, я молча убрала его в шкафчик и сделала еще два больших глотка.
Пока я насыпала в литровую кастрюльку геркулес, в голове как на киноленте, стали всплывать кадры прошедшей ночи, прямо-таки триллер со мной в главной роли.
– Товарищи, вчера меня стошнило в бежевом салоне майбаха, мерседес-майбах, – поправляю я себя.
– Охренеть! И как?
– Креветки я больше не ем…
– Да не твоя блевотина! Как тачка? – снова повторил Макс, – всегда мечтал на такой поездить! Какого цвета?
– Не разглядела. Позор-то какой! А ведь я совсем не такая!
– Ну, Антонина Петровна, докатились же вы, – все еще ерничал Макс.
И впрямь докатилась. Но, возможно, у меня есть оправдание. Судите сами…
