Текст книги "Скорбный день. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Ольга Грибова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Не бойся ничего, что тебе надобно будет
претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды
вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь
скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам
тебе венец жизни.
Откровение Иоанна Богослова 2.10
Глава 1. Допрос с пристрастием
Слуга открыл дверь. Только вежливостью здесь и не пахло. Схожим образом конвоиры подталкивают узников к виселице, навязчиво намекая, что неплохо бы поторопиться.
Идеально смазанные петли не издали ни звука, но головы собравшихся все равно повернулись к нему. Набрав в легкие воздуха, точно ему предстояло нырнуть с головой в воду, а не войти в комнату, он пересек порог. Давненько он не чувствовал себя провинившимся школьником. Уже и забыл каково это, когда на тебя смотрят оценивающе, выискивая к чему придраться. Не отдавая себе отчета, он поправил манжеты черной рубашки. Почему он выбрал именно этот цвет? Будто на похороны собирался.
Молчание затянулось. В глазах, обращенных к нему, читался упрек: «Ты облажался». Каждый в комнате преследовал свои цели, но сейчас они были единодушны, как никогда. Желанию линчевать виновного случалось объединять и более разных существ.
Ворот рубашки сдавил ему горло. Так и задохнуться недолго. Но он не поддался искушение расстегнуть верхние пуговицы. Ни при каких условиях он не покажет своей слабости.
− Александр, − собственное имя из уст отца прозвучало незнакомо. То ли интонация была непривычной, то ли эхо виновато. – Расскажи, будь добр, что произошло.
За последнюю неделю Алекс повторил эту историю раз двести. Настал черед выступить перед курфюрстами. Последние сидели за длинным столом лицом к нему. Не так давно он вместе с всадниками в этой же комнате доказывал, что готов к отведенной ему роли, а сейчас он вынужден объяснять, почему у него ничего не получилось. Главное не дать им понять, что ему известно.
Сделав непроницаемое лицо, Алекс заговорил:
− Мы сняли шесть печатей и добрались до Каина − владельца последнего ключа. Он пожелал беседовать с предводительницей наедине. Она согласилась. После разговора с Каином предводительница заявила, что мы немедленно отправляемся назад. Когда мы поинтересовались судьбой седьмой печати, она ответила, что не намерена ее открывать. Ключ, по ее словам, остался у Каина.
Он умышлено говорил без эмоций. Сухой отчет случайно свидетеля. Не более того. Малейшее проявление чувств могло его выдать.
− Что ты сделал, чтобы ей помешать?
Вопрос задал Андрас, сверля Алекса злобным взглядом. Такому что не ответь, все будет не то.
− Я попытался образумить предводительницу, напомнив, чего ради мы существуем. Но она не слушала меня.
− Ты не совладал с девчонкой? – Андрас наклонился вперед, боясь упустить изменение в настроение допрашиваемого.
− Я не смею перечить предводительнице, − Алекс не удержался и послал курфюрсту мстительную улыбку. С этим ему не поспорить. Всадникам с раннего возраста вдалбливали: слово предводительницы закон. Кому взбредет в голову обвинять его в выполнении ими же придуманных правил?
Андрас, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула. Возразить ему было нечего.
− Значит, вы подчинились и поехали назад, как того желала предводительница? – уточнил Асмодей.
− Так все и было, − Алекс посмотрел в хитро прищуренные глаза Дея. Ни на секунду он не надеялся, что ему удалось обвести его вокруг пальца. Дей ближе других курфюрстов знал Еву, и отношения, сложившиеся между ней и всадниками, для него не секрет. Асмодей не раз видел, как всадники игнорировали пожелания предводительницы и перечили ей по любому поводу.
Алекс затаил дыхание. Но, странное дело, Асмодей лишь кивнул в ответ. Словно ничего другого не ожидал услышать. Каковы бы ни были его мотивы, он скрывал их от братьев.
− Теперь, когда вы вернулись в Дом, что, по-твоему, предпримет предводительница? – спросил отец.
− Трудно сказать, − Алекс пожал плечами. – Она дала понять, что не хочет иметь ничего общего с книгой и печатями.
− С чего такая перемена?
− Вероятно, Каин сказал ей нечто, изменившее ее мнение относительно происходящего, − осторожно предположил Алекс. Балансирование между правдой и ложью давалось ему с трудом. Того гляди оступится и сорвется в пропасть.
− Что конкретно? – отец поглядывал на него с усмешкой. Курфюрст Самаэль – повелитель смерти – видел сына насквозь.
− Я спрашивал у предводительницы, но она отказалась пересказать содержание беседы, − Александр спрятался за официальным тоном, как за бронированным стеклом.
− И у тебя нет предположений?
− Никак нет, сэр.
Обмануть отца задача не из легких. Даже Велиал – живое воплощение лжи – поверил. Но отец знал его куда лучше, чем Алекс думал.
− И что теперь? – обратился Мамон к братьям. – Неужели мы сдадимся, когда цель так близка?
− Нет, − в голосе Самаэля звучал металл. – Я заставлю предводительницу довести дело до конца.
С этими словами он поднялся из-за стола. Алекс опомниться не успел, как остался в комнате один. Допрос был формальностью. Но хороший ли это знак? Он взглянул на фреску с Красным Драконом. Ему показалось, тот смотрел на него с неодобрением.
− Великий курфюрст Самаэль желает видеть вас у себя в кабинете, − раздалось от двери.
Алекс кивнул слуге. Все, как он предполагал. Самое интересное впереди.
Отец принял его прохладно. Разочаровавший его сын не достоин внимания. Вероятно, от него ожидали, по меньшей мере, ритуального самоубийства. Подвел семью – будь добр не позорь ее своим существованием. Алекс хмыкнул. Такого удовольствия он отцу не доставит. Пусть и не мечтает.
− Говори правду. Что там случилось между Евой и Каином?
− Мне неизвестно. Клянусь, − для пущего эффекта добавил он.
Отец подошел к круглому столику, указал на потрепанный рюкзак и спросил:
− Знаешь, что в нем?
− Книга Судного дня?
− Верно. Одна печать отделяет нас от того, что хранится внутри. Всего одна. Мы близки к цели как никогда.
Отец намеренно говорил «мы», подчеркивая их солидарность. Вроде как у них одна цель. Только Алекс не купился. Спасибо Каину, он в курсе какая роль уготована ему в этом спектакле – роль овцы на заклание.
С момента разговора с Каином, после которого они за считанные дни добрались до Дома, почти не отдыхая, загнав лошадей до такой степени, что те под конец едва волочили ноги, у Алекса в голове была полная каша. Никогда еще он не чувствовал себя таким растерянным.
− А я даже дотронуться до книги не в состоянии, − проговорил отец с горечью.
Неделю назад Алекс бы ему посочувствовал. Быть в шаге от желаемого и не иметь возможности его заполучить − тяжкое испытание. Но нынче его сердце было глухо к тяготам Самаэля.
− Я послал фурий разыскать Каина и привести его сюда.
Александр вздрогнул.
− Это займет пару дней. Не больше. Ты же знаешь, фурии превосходные ищейки. И когда Каин будет у меня в руках, я сделаю все, чтобы он заговорил.
Отец соединил ладони на уровни груди и переплел пальцы. Алекс следил за жестом, как зачарованный. Эти руки не ведали сострадания. Множество языков развязалось, познакомившись с их методами ведения допроса. Каин не станет исключением.
− У тебя еще есть время спасти себя, − мягко проговорил отец. – Скажи мне правду сейчас и я позабочусь, чтобы с тобой ничего не случилось.
Алекс заглянул в аквамариновые глаза отца. Двадцать лет он доверял демону и безоговорочно ему подчинялся. Обрубить подобную связь за день невозможно. Сглотнув, он сдавленно произнес:
− Мне нечего добавить.
− Пусть так, − отец кивнул и повернулся к нему спиной. – В таком случае наша беседа окончена.
В коридоре Алекс некоторое время стоял неподвижно, приходя в себя. Сбоку от него вздыхал атлант. Неимоверный груз давил ему на плечи, грозясь в любую секунду подмять под себя. Алекс ощущал себя таким вот атлантом. Если не сбросить ношу с плеч, она непременно его раздавит.
Ему требовалось увидеть Еву и поговорить с ней, но она попала под домашний арест − сидела в своей комнате, а на входе стояла охрана из двух фурий – верных слуг Самаэля. Заявиться туда в открытую было рискованно. Ни к чему отцу знать, что он общался с предводительницей.
Алекс свернул к покоям Вики. Раньше они были неплохой командой. Почему не вспомнить былое? Из всех всадников он доверял только ей. Бесхитростная, прямая как учительская указка Война не была способна на заговоры. Вспылить, сделать что-то необдуманное – сколько угодно. Но плести интриги Вике не под силу. Для этого надо иметь мозги, а с ними у нее напряг − все ушло в физическую силу.
Алекс вошел без стука. Времени на вежливость не было. Реакция Вики не заставила себя ждать:
− Тебя стучать не учили. Вдруг я голая?
− Едва ли ты способна меня удивить. Твое тело мне знакомо не хуже моего собственного. А может и лучше, − он подмигнул девушке.
Алекс сел в кресло, давая понять, что задержится. На этикет ему было плевать.
Вика злилась, он прервал ее занятие йогой. Она встала перед креслом, уперев руки в бока. В обтягивающих лосинах и длинной футболке Вика смотрелась великолепно. Впрочем, ее фигуре пошла бы даже роба.
− Зачем пришел? – спросила она.
− Нужна твоя помощь.
− Не дождешься!
Вика напоминала ему необъезженную кобылу. С ней нельзя быть напористым. В ответ она лишь взбрыкнет, оставив тебя ни с чем. Надо дать ей почувствовать свою незаменимость.
− Отец поведал мне о своих планах, − начал издалека Алекс.
− Что за планы? – вопрос прозвучал как будто между прочим, но она явно заинтересовалась.
− О, тебе это понравится. Он хочет притащить Каина в Дом и поболтать с ним по душам.
− Вот как, − Вика прошла к гардеробу, вытащила повседневную одежду и стянула с себя футболку.
− Я думал, ты меня стесняешься, − усмехнулся Алекс.
− А я думала, тебе нужна помощь.
По тону было ясно, что ему лучше помолчать. Еще слово и она вспылит окончательно. Алекс пожал плечами. Пусть болтает, что хочет, лишь бы делала, что требуется. К тому же он был не против лишний раз полюбоваться формами девушки. Вид обнаженной Вики напомнил, что он уже давно ни с кем не был.
− Так в чем проблема? – поинтересовалась Вика.
− Мне необходимо поговорить с Евой. Но так, чтобы об этом никто не знал. Особенно Самаэль.
− Предлагаешь мне отвлечь фурий? – мигом просекла Вика.
− У тебя получится. Я уверен.
− Назови хоть одну причину, по которой я должна ответить «да»? – она переоделась, не забыв обуть туфли на шпильках.
− Тебе скучно. А я предлагаю развлечься за счет курфюрста.
Она негромко рассмеялась и покачала головой:
− Все время забываю, как хорошо ты меня изучил.
Вика отлично справилась с задачей. Не прошло и пяти минут, как проход в комнату Евы был свободен. Прежде чем войти, Алекс подумал о том, как девушка его встретит, и удивился, насколько это его взволновало. С недавних пор он думал о Еве чаще, чем хотел. Например, о вкусе ее губ, о волосах, по сравнению с которыми шелк – наждачная бумага. Никогда прежде ни одна девушка надолго не занимала его мыслей. И это раздражало. Будто у него без Евы мало проблем.
Глава 2. Визит Тьмы
Сидеть взаперти не так уж плохо. В конце концов, у нее есть все необходимое, начиная с двуспальной кровати и заканчивая шикарной ванной. Кормили ее превосходно. Что ни день, то очередное изысканное блюдо. Наказание за неповиновение смахивало на курорт.
Одна беда: Еве запретили видеться с всадниками. Собственно, ей вообще ни с кем нельзя было видеться. За исключением охранников-фурий и периодически наведывающегося в гости Самаэля. Вот уж с кем она бы предпочла не общаться. Каждый его приход заканчивался скандалом, но ничего не менялось. Уже неделю.
Она прошлась по комнате. От стены до стены двадцать широких шагов. Идеальный квадрат. Плюс балкон − стеклянные двери справа от кровати. Можно выйти и подышать воздухом. Жаль до земли метров десять. Не спрыгнешь. С балкона открывался вид на внутренний двор. Сейчас он пустовал, не считая демонов-теней у ворот, дежуривших там круглосуточно.
За семь дней Ева изучила обстановку до мелочей. Поначалу она надеялась найти выход, но со временем поняла: сбежать из комнаты, где ее заточили, нереально. По крайней мере, без посторонней помощи. А где ее взять, когда даже поговорить не с кем?
Ева рухнула на кровать и уставилась в потолок. Пытка скукой, устроенная Самаэль, приносила плоды. Еще немного и она согласится на сделку за возможность почитать, а за телевизор продастся с потрохами.
Скрипнула дверь. В комнату кто-то вошел. Ева игнорировала незваного гостя. Наверняка это явился фурия. Принес поднос с едой или что-то еще необходимое для поддержания жизни. За ее благополучием строго следили. Как бы далеко Ева не зашла, ей не позволят погибнуть до тех пор, пока она не выполнит предназначение. Зато потом ее принесут в жертву. Отработал свое – можешь быть свободен. Навсегда.
Посетитель не торопился покидать комнату, и Ева насторожилась. Неужели опять Самаэль? Этого не хватало. Она приподнялась на локтях, посмотреть, кого принесла нелегкая. Глаза распахнулись от удивления – Алекс вжался спиной в стену и поднес палец к губам, призывая ее помолчать.
В комнату заглянул фурия. Алекс застыл. Дверное полотно служило ему надежным укрытием. Фурия окинул помещение взглядом белесых глаз и вернулся в коридор. Алекс выждал некоторое время, прежде чем задвигаться.
Последний раз Самаэль приходил два дня назад, с тех пор Ева ни с кем и парой слов не перекинулась, так что сейчас она бы обрадовалась даже Красному Дракону. Но что Алексу от нее понадобилось? Вдруг Самаэль и его сын заодно? Может, все это подстроено. За считанные секунды Ева придумала целый заговор, и радость сменилась гневом.
− Пришел поглумиться над наивной дурочкой? – спросила она, вставая с кровати.
− Не знал, что ты себя таковой считаешь, − усмехнулся Алекс и попросил: − говори, пожалуйста, тише. Здесь, конечно, хорошая звукоизоляция, но наглеть ни к чему.
Он взял стул и подпер им дверь. Теперь они могли чувствовать себя в относительной безопасности. Никто не ворвется в спальню без их ведома.
− А кто я еще, если не дурочка? Поверила будто с Самаэлем можно договориться, − Ева фыркнула, показывая насколько абсурдна эта мысль. – Он ведь с самого начала был в курсе, что нас ждет. Ему плевать на наши жизни. Он и тебя ни во что не ставит.
Правая щека Алекса дернулась, точно от пощечины. Ева прикусила язык. Должно быть, не просто смириться с новостью, что родной отец хладнокровно готовит тебя для жертвоприношения.
− Прости, − пошла она на попятную, − я не хотела бередить эту рану.
− Отчего же? Давай все обсудим, − Алекс встал напротив Евы, расставив ноги и спрятав руки в карманы джинсов. − Мой отец поступил, как последний скот. Я обязан его ненавидеть. Только это не так-то просто. Всю сознательную жизнь я пытался заслужить, если не его любовь, то хотя бы уважение. Я мечтал, что однажды он признает во мне равного. А он ждал подходящего случая, чтобы избавиться от меня.
− Не могу представить, что ты сейчас чувствуешь.
− Я чувствую себя жалкой шлюхой, которую поимели, не заплатив, − признался он.
− Именно поэтому ты обязан мне помочь, − у Евы появился шанс переманить Алекса на свою сторону. – Не делай вид, будто ничего не происходит. Или ты хочешь и дальше подчиняться? Я же вижу, ты не выносишь Самаэля, но вынужден исполнять его приказы. Может, пришла пора освободиться?
− Хватит психотерапии. Я понял твою идею.
− И каков ответ? – она затаила дыхание.
− А разве не ясно? Я пробрался сюда, рискуя навлечь на себя гнев отца.
Ева кивнула. После всего сказанного ее доверие к парню возросло. Алекс не похож на человека, готового пожертвовать собой ради мифического общего блага. Он вообще мало походит на жертву.
− Что нам делать? – она с надеждой посмотрела на Алекса. Он старше и опытнее во многих вопросах. Сейчас она ждала от него как минимум поддержки и как максимум спасения.
− Попробуем сбежать. Я говорил с Викой, − он улыбнулся, припомнив как хороша была Война в роли отвлекающего маневра. Фурия и тот не устоял. − Она согласна на побег. Макс и Виталик тоже не откажутся сохранить свои шкуры.
− Куда нам бежать?
− Подальше отсюда. На Землю. Конечно, мы должны будем прятаться всю жизнь, но лучше так, чем вовсе не жить.
Игра в кошки мышки с курфюрста не то, о чем Ева мечтала. Придется забыть о карьере экономиста, отказаться от детей. Страшно представить, что будет, если они попадут в руки к Самаэлю.
Эмоции отразились на лице Евы, и Алекс ее подбодрил:
− Не расстраивайся раньше времени. Давай, сперва выберемся из этой передряги, а потом будем строить планы на будущее.
Но она ничего не могла с собой поделать. Стало до того жаль себя, что на глаза навернулись слезы. За что ей это? Она всегда была примерным ребенком. Домой возвращалась не позже одиннадцати вечера, училась на пятерки, компьютерным играм предпочитала книги. А в благодарность одни беды: пьющая мать, отсутствие друзей, теперь еще и демоны жаждут ее смерти. Вот она – плохая карма в действии.
Ева не заметила, как оказалась в объятиях Алекса. Они пришлись как нельзя кстати. Она, сама того не осознавая, остро нуждалась в поддержке. Ева охотно приняла знак внимания и прижалась к груди парня. Он ничего не говорил, едва ощутимо поглаживая ее по голове, точно она маленькая девочка. Постепенно слезы сменились редкими всхлипами. Ева успокоилась и подумывала отстраниться, но какая-то часть ее не хотела этого. Она даже знала имя этой части – Тьма. Та проснулась как всегда не вовремя. Шевельнулась внутри, как дикий зверь, запертый в клетку. Еще немного и прутья клетки не выдержат, Тьма вырвется на свободу.
Ева усилием воли попыталась затолкать ее обратно − поглубже внутрь себя. Туда, где она обычно прячется – в темные недра души. Но Тьма была настойчива, близость Алекса придала ей сил. Тогда Ева попробовала сделать парня своим союзником в борьбе с Тьмой.
− Не надо, − попросила Ева.
− Отчего же? – Алекс расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке.
− Я не хочу, − протест прозвучал кокетливо, что неприятно поразило Еву.
Как следствие, Алекс не поверил:
− Не правда.
Его губы прижались к ее в жадном поцелуе. Страстный порыв испугал Еву, и она отвернулась, глотнуть воздуха. Тогда его губы переместились на ее шею и плечи. Ева повторила попытку оттолкнуть его и в этот раз у нее получилось. Вырвавшись из рук Алекса, она отступила, но почти сразу уперлась копчиком в край стола. Здесь Алекс ее и настиг, с такой силой вдавив в стол, что тот сдвинулся с места, а ваза пошатнулась и упала на пол, с жалобным звоном разлетевшись на осколки.
Окончательно сводя сопротивление Евы на «нет», Александр схватил ее за запястья и завел руки ей за спину. Его прикосновения и поцелуи лишали воли, необходимой для борьбы. Невозможно было противостоять одновременно Алексу и Тьме.
Ева словно очутилась в космосе. Полнейший вакуум. Ни мыслей, ни звуков. Только нарастающее давление в груди. И дрожь в коленях.
Алекс отпустил руки Евы, давая понять: ему нет нужды удерживать ее. Пусть сопротивляется, если хочет. Это ничего не изменит. Он сильнее. Ему нравилось ощущать свое превосходство. Властвовать над ней. Подчинять своим желаниям, точно она рабыня, главная задача которой удовлетворять его прихоти. Впрочем, если она и продолжала сопротивляться, то уже не так отчаянно, как поначалу. К этому моменту она желала близости так страстно, что, казалось, умрет, если он остановится. Лишь его прикосновения были способны уберечь ее от немедленно помешательства. Он добился своего и мог праздновать. Крепость пала. Однако Ева не чувствовала себя побежденной. Не последнюю роль в этом сыграла Тьма.
Алекс подхватил Еву на руки и направился к кровати. Она ожидала, что он грубо бросит ее на постель, но Алекс проявил несвойственную ему мягкость и осторожно опустил ее на покрывало, по-прежнему сжимая в объятиях. Спустя мгновение он уже был на ней и впился поцелуем в губы. Хриплые стоны, пришедшие на смену размеренному дыханию, обезумевшее сердце под ладонью Евы, выдающее сотню ударов в минуту, – все говорило о силе его страсти. Еще немного и эта волна сметет ее, накроет с головой подобно цунами, и она захлебнется.
Алекс поцеловал кожу за ухом Евы. Легкое прикосновение едва не привело к короткому замыканию в ее голове. Почти бессознательно Ева позволила ему снять с себя блузку. Лишь тонкая футболка Алекса разделяла их тела. Еву раздражало это препятствие, и она торопливо избавилась от него: сорвала с Алекса футболку и отшвырнула подальше. Следующими на очереди были их джинсы, от которых они освободились не менее проворно.
Чувства и эмоции смешались в дикий коктейль, состоящий из любви и ненависти, ласки и боли. Каскад ощущений подобно урагану проносился по телу Еву. Она умирала и рождалась вновь в объятьях Алекса. Они стали эпицентром мощного взрыва, уничтожившего вселенную. Но в то же время и родоначальники нового мира. Их собственного.
После она была измотана, иссушена, как обмелевшее озеро. Кожа ныла от ссадин и синяков. Губы пылали от поцелуев. В голове гудело, точно над кроватью заходил на посадку самолет.
Рука Алекса покоилась на ее животе. Он мирно лежал рядом, но его лицо хранило отпечаток суровости, даже сейчас он был начеку, готовый ко всему. Она боялась пошевелиться. Страх, что надо будет смотреть ему в глаза и что-то говорить, парализовал Еву. Тьма отступила, скрылась в своем логове, и вместе с ней исчезло наваждение, которое толкнуло ее в объятия Алекса.
Что она наделала? О чем думала, когда позволила этому случиться? Этот глупый порыв необходимо забыть. Навсегда вычеркнуть из жизни, словно ничего не было. Никогда еще Ева не казалось себе такой ветряной и бестолковой. Разве стоит короткий миг страсти с Алексом того счастья, что есть у нее с Максом?
Алекс пошевелился. Рука соскользнула с ее живота. Обретя свободу, Ева села спиной к парню. Оглянулась по сторонам. Джинсы и блузка валялись неподалеку. До них было несколько шагов. Лишь бы ноги не дрожали. Ева встала, добралась до одежды, подобрала ее с пола и торопливо оделась, стоя спиной к кровати.
− Я думал, девушки любят поболтать после секса, − донеслось с кровати.
Ева зажмурилась. Больше всего она хотела очутиться в комнате одна. Но, увы, у нее нет волшебной палочки, придется все улаживать самостоятельно. Ей хватило глупости набедокурить, должно хватит смелости все исправить.
Она открыла глаза и обернулась. Краем сознания она догадывалась, что выглядит глупо: стоит вытянувшись в струну, руки по швам. Прямо солдат перед генералом.
− Ого, − Алекс лежал на кровати, закинув руки за голову, едва прикрытый простыней. – Ты, кажется, не в духе.
− Так и есть, − она кивнула. – Нам не стоило делать то, что мы сделали.
− Ты это про секс?
Ева против воли покраснела и пробормотала:
− Это была ошибка. Я хочу поскорее о ней забыть.
− Что ж, по крайней мере, между нами нет недомолвок, − Алекс поднялся и оделся.
− Ты злишься?
− С чего бы? – он пожал плечами. – Это ведь всего лишь секс.
− И пусть о нем никто не узнает.
Он посмотрел на нее с усмешкой.
− Двойные стандарты? Я думал ты противница лжи.
− Только не говори, что тебе претит лгать, − закатила глаза Ева.
− Что ты, ложь – отличная штука. Помогает, например, замаскировать измену.
− Если ты расскажешь Максу, я тебя убью, − она перешла к угрозам.
− Ох, как страшно. А вообще делай, что хочешь, − уже серьезно произнес он. – Я не стану докладывать Максу о твоих шалостях. Его рога меня не касаются. Будь он хоть трижды оленем.
Дальнейшее обсуждение Макса пришлось отложить, − из коридора донеслись шаги. Недолго думая, Ева подхватила ботинки Алекса и вытолкала его за балконную дверь. Задернув шторы, она с трудом сдержалась, чтобы не захихикать из-за не к месту пришедшего на ум анекдота о вернувшемся из командировки муже. От балкона она кинулась к двери и убрала стул. Когда в комнату вошел Самаэль, Ева уже взяла себя в руки.
− Как поживаешь, котенок? – демон пребывал в редком для него благодушном настроении.
− Спасибо, паршиво, − отозвалась Ева. Она присела на край стула, скромно сложив руки на коленях. Голова шла кругом от событий дня, но внешне это никак не проявлялось.
Заметив смятую постель и разбитую вазу, демон насторожился.
− Учусь контролировать гнев, − не дожидаясь вопроса, пояснила Ева. Не хватало только, чтобы Самаэль в чем-то ее заподозрил.
− Рад за тебя. А вот у меня дела неважно, − Самаэль подошел к камину и провел пальцем по полке, точно проверяя есть ли на ней пыль. – Видишь ли, твои капризы дорого мне обходятся. Многие сомневаются в моих лидерских качествах. Догадываешься, что это означает?
Ева покачала головой.
− Я поясню, − сказал Самаэль. – Мы с братьями вечно соперничаем. Мальчишки, что тут скажешь. Пока в гонке лидерства выигрываю я, но как только братья заподозрят во мне слабину, они, не раздумывая, столкнут меня с пьедестала. Ты думаешь, что тебя это не касается. Наверное, ты даже радуешься моему тяжелому положению. Но ты не учла кое-что: в одиночку я погибать не стану. Непременно прихвачу тебя с собой.
Ева пожала плечами, неосознанно копируя жест Алекса. Угроза демона ее не испугала. Она и так живет под страхом смерти.
Самаэль сощурился. Ева поздно осознала, что ей следовало притвориться напуганной. Ее равнодушие вызвало недоверие.
− Возможно, я недостаточно ясно выразился. А знаешь что? К черту слова! – Самаэль махнул рукой. – Слова – просто набор звуков. Действие – единственное, что имеет значение.
Демон распахнул дверь и выкрикнул в коридор:
− Хватайте девчонку и тащите за мной!
Глава 3. Адское пламя
Фурии подхватили Еву под руки. Холод их пальцев проник сквозь рукава блузки, и кожа покрылась мурашками. Прежде чем ее насильно вывели из комнаты, Ева украдкой посмотрела на балконную дверь. Занавеси не колыхнулись.
Ее бесцеремонно волокли по коридорам. Ноги едва касались пола. Смрад от разлагающихся тел фурий, окутывал ее подобно кокону. Ева дышала ртом и смотрела четко перед собой, стараясь не замечать гнойных язв на теле конвоиров. Если Самаэль планировал заставить ее страдать, то ему это удалось. Она готова была идти за демоном по собственной воле, даже если он ведет ее к эшафоту, лишь бы избавиться от общества фурий. Но когда она сказала об этом Самаэлю, он сделал вид, что не расслышал.
Они вышли во двор. Прямо по курсу маячили ворота. Неужели ее наказанием будет изгнание из Дома? Ева не знала, радоваться этой перспективе или нет. Но они свернули влево. Она не раз наблюдала за тем, как в этом направлении уводят души мертвых. Судя по тому, как отчаянно они сопротивлялись, ничего хорошего их там не ждало. Всадники рассказывали страшилки о темнице под Домом. Иногда до спальни Евы долетали крики из камер пыток.
Самаэль, Ева и фурии миновали низкую арку и ступили на лестницу. Она вилась вниз, как локон модницы, увлекая их в подземелье. Стены из неотесанных камней пахли размокшей от сырости штукатуркой. Демон зажег факел. Огонь затрещал и сыпанул искрами.
Лестница окончилась коридором с камерами для узников. Еву затолкнули в ближайшую из них. Освободившись, она отряхнулась как мокрая кошка. Но избавиться от воспоминаний о прикосновениях фурий было невозможно, их запах насквозь пропитал одежду.
− Как тебе местечко? Здесь не так уютно, как в твоей спальне, но в целом неплохо.
Уютом в камере и не пахло. Низкий потолок грозился вот-вот обвалиться на голову. От стены до стены пара-тройка шагов. Ни окон, ни лежака. Вместо туалета дыра в полу.
− Ты можешь вернуться в свою спальню прямо сейчас, − многообещающе заявил Самаэль. − Достаточно дать мне слово, что доведешь дело до конца.
− У меня нет седьмого ключа, − напомнила Ева.
− Со дня на день Каин будет здесь. Возьмешь ключ и откроешь последнюю печать.
− А если нет?
Самаэль с тоской посмотрел на Еву и произнес:
− Ты все равно сделаешь, как я велю. К чему усложнять процесс? Я могу быть крайне неприятным, даже невыносимым. В моей власти обернуть те несколько дней, что мы ждем Каина, сущим кошмаром для тебя. Не искушай меня.
Ева открыла рот, ответить, но демон жестом приказал ей помолчать.
− Не торопись. Обдумай все, как следует. А чтобы тебя ничто не отвлекало от размышлений, посидишь здесь.
Самаэль покинул камеру. Дверь закрылась, раздался лязг замка, а затем удаляющиеся шаги. Ева осталась одна. Демон верно рассчитал: здесь ей нечем будет заняться, кроме как думать о его словах.
Обхватив себя руками за плечи, она застыла посреди камеры. Самаэль превратит ее жизнь в ад и длиться он будет до тех пор, пока она не уступит. А потом он ее убьет. Выбор предстоял нелегкий: умереть быстро или помучиться перед смертью. Вместе с собой в небытие она прихватит не только всадников, но и большую часть человечества.
Стоять на одном месте быстро надоело. Ходить было негде. Ева сдалась и села на грязный пол. Она настолько промерзла, что студеные плиты пола не доставили ей дискомфорта.
Каждый раз, когда за дверью раздавались шорохи или стоны, Ева вздрагивала. Не выдержав воплей, она зажала уши ладонями. Потом зажмурилась. Раскачиваясь и напевая под нос, она представляла, что находится на берегу моря. Волны набегают на песок. В небе парят чайки. Правда пахло на морском берегу помоями, но она усердно это игнорировала.
Неизвестно, сколько времени Ева провела за медитацией. В какой-то момент она устала настолько, что улеглась прямо на жесткий пол и заснула. Сон то и дело прерывался. Она пробуждалась на несколько секунд, точно выныривала на поверхность, чтобы тут же уйти под воду. Творящееся с ней походило на бред: обрывки сновидений, затекшие конечности, нехватка кислорода, липкий пот.
За дверью что-то лязгнуло, как если бы лопнула железная цепь. Ева подскочила от громкого звука, и еще долго озиралась, прежде чем вспомнила, где находится. В животе урчало. Казалось, желудок прирос к позвоночнику. Она сильно сомневалась, что кто-нибудь догадается покормить узницу. До нее в подземелье были только души, а те, как известно, в еде не нуждаются.
