Текст книги "Круги на воде (СИ)"

Автор книги: Ольга Головченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11
Победа

Здоровенные парни-оборотни толкнули Лию и Мину на землю. Связанные спиной к спине даже идти было не удобно, а уж получив такой ощутимый толчок, удержаться было не реально, девушки плюхнулись на землю. Мина опустив голову пыталась успокоиться, слезы текли по щекам бежали почти не останавливающимися ручейками, Лия же очень ослабевшая после ранения, сидела гордо подняв голову, бледная как смерть и закусив алую губу до крови, лишь бы не застонать от нечеловеческой боли, которую причиняла загнанная под лопатку длинная тонкая серебряная иголка, предотвращающая перевоплощение. При падении, игла казалось, вошла еще глубже, еще сильнее закусив губу, чтоб не закричать, Лия почувствовала во рту вкус собственной крови. Рядом в метре от них двое других прислужников Маркела, остановились вместе с Феликсом и Терри, изрядно потрепанными, замученными и бледными. Их тоже толкнули в середину окружив общим полукругом следом вошел Леандр, сам, с обреченным видом отпустив глаза вниз. Феликс встал впереди девчонок, поворачивая голову во все стороны и непрерывно рыча, готовый к тому чтоб прикрыть их всех в случае необходимости, пусть даже ценой своей жизни. Голый по пояс, из его лопатки тоже выглядывал кончик иглы, руки были надежно связанны. Терри побледневшая и какая-то полупрозрачная, стояла за ним, прижавшаяся к его спине всем телом, и с ужасом смотрела на кровь капающую тонкой струйкой с серебристого кончика и стекающая по голой спине.

С этого пригорка почти на границе с полем где до сих пор продолжался бой, под бледным голубым светом луны, открывалось все как на ладони, но стоящих закрывала кромка причудливо выросших деревьев. Все поле брани было усеяно телами, желтая трава вперемешку с грязью и кровью, подсвечиваемая природным прожектором, приобрела мрачный бурый оттенок и создавало впечатление о море крови. Оставшиеся в живых, а их тоже было не мало, продолжали драться и вверх очевидно брали «аларовы». В полной тишине, все наблюдали битву, на лице Марка не дрогнул ни один мускул, с абсолютным безразличием он смотрел на то как за него проливают кровь. Хотя нет, безразличие – было бы не правильным определением, он – наслаждался. В полной мере вкушал смерть, с восторгом и упоением, и ему было совсем не важно чья смерть его окружала врагов или своих же союзников, главное она была. Лица пленников выражали обратные чувства – ужас, но с частичками радости за своих, победа была и уже явно неоспоримая.

– И что теперь? – Феликс болезненно ухмыльнулся, иголка проторчавшая в его лопатке уже второй день, изрядно болела и как пиявка – высасывала силы.

– Все идет так, как нужно… – отрешенно смотря в даль тихо проговорил Маркел, – Так и должно быть, – он оглянулся на пленников и уже громко продолжил. – Знаешь… это как в шахматах, пожертвовать пешками, ради победы. Очень действенно… Очень! – засмеялся Маркел страшным холодным смехом и только глаза, все те же ледяные и серые смотрели не весело.

– Ты … – Фел даже не мог подобрать слов, чтобы описать все омерзение, что он чувствовал глядя на этого человека, называвшего сотни жизней – «пешками».

В относительной (километра три) близости, от них, черная как смоль пантера почти одолела, гиену, та раздираемая, лишь поскуливала. Маркел ухмыльнувшись смотрел на эту картинку. Протянул руку в пустоту, но тут же быстро, услужливо согнувшись почти пополам в учтивом поклоне, к нему подбежал длинный и худой молодой человек, и подал ему пистолет. Подняв ружье, Марк прицелился и выпустил всю обойму в пантеру, последняя седьмая пуля попала точно в темечко и замер на секунду, животное начало падать, гиена получившая неожиданную свободу выкарабкалась, сильно хромая и поджав ободранный хвост побежала в лес. Подальше ото всех и своих и чужих, благодаря небо за шанс дарованный ей.

К упавшей пантере стали сбегаться, на глазах великолепное животное трансформировалось в человека, девушка скорчившись лежала на земле. Лия видела как к ее телу подбежал Алар и Кас, львица-подросток, которая задавала вопросы несколькими часами ранее. Сердце глухо отбивало неровный ритм, как бы предчувствуя, что сейчас будет. Почти мгновенно от толпы отделились две фигуры, впереди полная ярости и решимости бежала львица, за ней – белоснежный барс, за ними следом ринулась и вся толпа. Быстро поменяв использованную обойму Маркел поднял пистолет и снова прицелился, телохранители засуетились вокруг, про пленников забыли, кто-то спасал свою жизнь, понимая, что сопротивление бесполезно, кто-то верно и преданно собирался биться до конца. Раздалась череда выстрелов, и каждый бы достиг цели если бы не препятствие, ирбис в последний момент нагнавший львицу, в огромном прыжке встал перед ней, загородив ее собой, и тем самым спасший ей жизнь, приняв на себя все семь серебряных разрывающихся пуль. В этот же момент, оставшаяся без присмотра Терри, так испуганно жавшаяся к спине Феликса, резко дернула иглу вытащив ее полностью, раздался рык боли и радости одновременно, и через доли секунды рыжий тигр рванул веревки на девчонках, Лия выдернула свою иглу. Тигр бросился на ближайшего бугая который в прыжке перевоплотился в громадного медведя. Черно-бурая лисичка быстро прошмыгнув, почти за шиворот оттащила Терри из под метающихся тел хищников, любой из них задев ее даже кончиком хвоста, мог просто убить. Черная волчица рыча от боли и ненависти, бросилась прямиком к тому, кто опять пытался убежать под организовавшийся хаос. Догнав Марка, она вцепилась ему в одежду, послышался треск разрывающейся ткани, мужчина перевоплотился. Клоки одежды повисли лохмотьями в пасти волчицы, а лицом к ней стоял огромный фосса. Откинув их в сторону, Лия завыла и прыгнула на него. Более неуклюжий чем волчица, он успел лишь уклониться подставив ей спину. Зубы с хрустом впились в толстую кожу на загривке, проткнув ее насквозь, в пасти разлилась густая, пахучая жидкость – сладкая как мед и темно-алая – кровь врага. В голове Ливии стучала как спасительная мантра, одна единственная мысль – «добраться до горла». Упав спиной на землю фосса придавил своей массой тело волчицы, заставив ее отпустить хватку. Но ни что не могло остановить разъяренного волка, выскользнув из-под Марка, она молниеносно воспользовалась перевернутым положением противника, и скакнув на него вцепилась в заветную глотку. Кожа прокусывалась неохотно, медленно сантиметр за сантиметром поддаваясь острым как лезвия – зубам. Шкура, мышцы, горячие, пульсирующие артерии и вот наконец позвоночник, каждой частичкой Лив чувствовала, как хрустят кости, как ослабляется хватка фоссы. Еще пара сильных нажатий и позвоночник оказался окончательно перекушенный, челюсти соперника ослабли, и оторвав голову Лив швырнула ее далеко в сторону оттолкнув лапами безжизненное тело и упала рядом. Грудь волчицы тяжело вздымалась, шерсть была вся залита кровью, сердце глухо стучала, эхом отдаваясь во всем теле. Пошатываясь, с трудом встав, Лия направилась к кустам, ноги дрожали, дали о себе знать ранения за этот день, да и серебро их заживлению не способствовало, из-за деревьев доносились голоса и звуки. Хотелось лечь и заснуть, чтоб дать организму восстановиться, но обратно гнал страх, до этого вытесняемый ненавистью и яростью. Алар не пришел… Значит он…

Глава 12
Сон

– Лия, – тихонько позвал знакомый голос.

Прозвучал он как будто не здесь, не в реальности, а так… «Но так теперь всегда… Всегда… Всегда, а это сколько?» – медленно проплыло в голове. Дышать Ливии не хотелось совсем и только сердце – глупый тупой механизм отбивало свое привычное «тук-тук-тук». А еще так же равномерно вздымалась грудь – ее грудь, продолжая упорно качать воздух, как будто не понимала, что это уже не нужно, ей не нужно… И ему не нужно…

Ливия, – повторил голос настаивая на своем присутствие. Медленно до Лии дошло, что голос требует ее. Подняв голову она посмотрела, на… голос. Кас стоял в дверном проеме. «Ответить? – подумала Лия, – надо же ответить!», но куда там, даже поднимать голову было трудно и как-то медленно, время стало осязаемым – тяжелым, липким и тягучим, оно давило, буквально втаптывала в пол, стараясь убрать того, кто упал. А Лия упала… Хотя нет, не упала, а продолжала падать в бездну, в черную бездонную бездну и название у этой ямы было – горе. Казалось, попробуй она что-нибудь сказать и слова будут как из проигрывателя, когда замедляешь темп. Такие… такие смешные, как в мультиках. Стало смешно, Лия улыбнулась – медленно одними губами. И решила просто изобразить вопрос на лице. Касим поймет, он должен.

– Лия, его нужно отпустить, – тихо прошептал Кас, улыбку он не увидел, да вопрос на лице у Ливии не получился, но уже то что она смотрит на него, означает что слышит, но, к сожалению, совсем не значит что слушает.

Девушка посмотрела на бледно-синее тело, подняла руку и провела по щеке, холодной как лед, мертвой. Руки Лии заледенели, поэтому она разницы почти не чувствовала, ей его щека казалась даже теплой. Потому что ей хотелось, чтоб так было. Запустила пальцы в черные волосы, которые сейчас были как леска – жесткие и неживые. «Господи, почему? Зачем? Зачем ты умер?» – в голове зарождалась буря, очередная буря, но с наружи все было так же медленно. Только Кас заметил странный блеск в потемневших и ставших черно-синими глазах девушки.

– Лия, ты здесь уже два дня, тебе нужно идти дальше, перешагнуть и идти дальше, – он подошел и положил руку на плечо Ливии, – а его нужно упокоить, как положено, тело надо сжечь.

«Перешагнуть… перешагнуть» – в голове крутилась мысль, которая никак не могла дать никакого вывода. «Как через мусор? Перешагнуть и идти дальше…дальше… дальше». Лия нервно вздохнула.

– Не трогай меня, просто уйди, – она дернуло плечо и Касим убрал свою руку вздрогнув от неожиданности. – Сжечь. Сжечь! Сжечь? – Лия почти кричала. – Переступить? И сжечь? Как опавшие листья… Хлам… Мусор…

Кас стоял и не шевелился, он совсем не был обижен, прекрасно понимал, что это горе говорит в ней. А его каждый переживает по-своему.

– Кас, – тихо прошептала она и он наклонился, – уйди пожалуйста, уйдите все. Пожалуйста.

Касим не стал ничего говорить, в нерешительности протянул руку, но убрал и быстро вышел.

Все что накапливалось эти дни, вдруг стало выплескиваться наружу. Все страхи, боль, ненависть к судьбе. Лия лежала на холодном и твердом теле единственной любви в своей жизни. На руинах своей собственной жизни и холодные бледные пальцы гладили черный бархат, в который было завернуто тело. Всхлипов и слез не было, просто осознание пришло сразу и навалилось. Его больше нет и не будет – НИКОГДА. И сколько не лежи на его теле, он не вернется, это уже не он. Пустая оболочка и все… Как скафандр без водолаза. Ливия сползла с него и упав на холодный пол свернулась колечком. Теперь давило не только время, но и боль, и понимание неизбежности, и ярость холодная и тупая. Давление осязаемое, реальное, словно на тебя поставили многотонный самосвал и не просто поставили, а перекатывают по тебе туда и обратно. Туда и обратно… Туда и обратно… Впервые за два дня Ливия погрузилась в сон, противоположный реальности – странный, сумбурный и жутко реалистичный. Лии снились родители, бабушка которая воспитывала их с Лео, львица, Алар, пантера и пуля летящая ей прямо в лоб. Затем снилось, что она выскользнула чуть раньше и загрызла Маркела перед тем как он убил Ала. А потом поток лиц и действий остановился, сон перетек в совсем в другое русло.

Лии снился отец, она гуляла с ним по старому саду, в котором провела свое раннее детство и который, как была уверенна, совсем не помнила. Была красивая весна, почти достигшая лета. Тепло, но не жарко, вся вишневая алея, была в цвету и с деревьев подгоняемые легким ветерком падали лепестки. Отец в ее сне был молодой, такой каким она его запомнила, а вот она сама была такая как сейчас, бледная, измученная, темные круги под глазами – темно-синего цвета и бледно-сиреневые губы, как у покойницы, даже руки, она это чувствовала, были ледяные, чего с ней раньше никогда не случалось. Отец держал ее за руку и поглаживал большим пальцем

– Девочка моя, – шептал он, – волчонок мой.

Лия выхватила руку и обняв отца прижалась к нему, слезы текли из ее глаз и пропитывали насквозь белую рубашку.

– Плачь, солнышко, плачь. От этого всегда легче. Ты очень сильная, а легче бы было, если бы нет. Это я во всем виноват. Бросил тебя маленькую и беззащитную.

– Почему вы все уходите? Все меня бросаете? – уткнувшись, в душистую рубашку отца, всхлипывала Лия.

– Он тебя не бросил, он ушел, но не по своей воле. Отпусти его, – он говорил тихо, почти шептал, но каждое слово было отчетливо.

Лия все так же спрятав лицо на груди, мотала головой.

– Ты должна…

– Я не смогу… я не могу без него, – Лию трясло, слезы уже кончились, но лихорадило так, что даже говорить было не возможно.

Отец еще крепче прижал дочь к себе, гладя ее по голове и пытаясь успокоить.

– Совсем-совсем? – тихо спросил он, и получив в ответ кивок, заглянул девушке в глаза. – Тогда вспоминай… – еще тише проговорил он дотрагиваясь кончиками пальцев, до ее лба.

На мгновение пространство рассредоточилось, Лия почувствовала легкое кружение и то как руки отца просто растворяются, судорожно попытавшись поймать ускользающее видение, она с ужасом подумала, что вот, сон кончился, надо проснуться, а там где придется проснуться нет ничего… Там пусто… нет отца, Алара, нет жизни…

Но туман рассеялся, место окружающее ее не изменилось, все тот же старый сад, только уже не весна, а осень – теплая, золотисто-янтарная, и папа был не рядом с ней, а сидел на лавочке в тени раскидистой ивы. Лия прекрасно помнила эту лавочку, они с отцом частенько на ней вдвоем сидели, вот только сейчас, она взрослая стояла тут, а он сидел и рядом с ним болтая маленькими босыми ножками сидела девочка в небесно-голубом платьице. Решать кто эта девочка, Лии не пришлось, достаточно было обратить внимание на длинные черные кудряшки и большие фиалковые глаза. Лия прекрасно помнила этот день. Это было дней за десять до того как вся жизнь этой шестилетней девочки рухнула. Они тогда пришли с первых в ее жизни похорон. Один из друзей отца, Конрад, или как называла его в детстве Ливия – дядя Конни, погиб. Они присутствовали в момент сожжения тела, папа настоял, чтоб она там была, хотя мама была против. Лия совсем не понимала, что она здесь делает. Зачем ей вспомнился этот момент? Она никогда не вспоминала это раньше. Подойдя поближе Ливия села на опавшие листья, смотреть на это было странно, как будто смотришь старый фильм со своим участием, но и вмешаться она не могла – «Что снято, то снято!». Девочка на лавочке закусив губку, с серьезным лицом болтала ножками, отец с усталым лицом сидел рядом, внимательно наблюдая за ней.

– Пап, – требовательно позвала девочка, видимо решив, что именно она хочет знать.

– Да, Солнышко? – он устало, поднял глаза.

– Пап, а почему тело сожгли? – вопрос казалось, волновал ее больше всего на свете, по задумчивому виду, можно было подумать, что он решал ее вопросы мироздания.

– Так принято, детка.

– Почему? – требовательно повторила она.

– Существует такая традиция, сжигать тело, после смерти.

– Почему? – недовольно повторила еще раз девочка.

– Есть такое очень-очень старое поверье, что если тело об… – он чуть не сказал «оборотня», но вовремя спохватился, – тело не сжечь, то оно может изменить оболочку…

– На что?

– Ну… помнишь мы читали с тобой книгу, про вампиров?

– Да, вампиры – это плохие люди, – с готовностью, она начала выкладывать все что сложилось в ее голове о вампирах.

– Не совсем люди, они не живые… Но это в принципе не так важно, вот мы и верим, что кто не был сожжен, при определенных условиях может стать вампиром, – отец закончил, неуверенно посмотрев на ребенка, не испугал ли. Нет, на лице девочки не было ни малейшего испуга, скорее сосредоточенность, она переваривала полученную информацию. И вывод последовал почти мгновенно.

– А разве плохо, что дядя Конни будет жить, пусть даже он при этом станет кем-то другим?

– Он станет не просто другим, он станет твоим врагом, – он уже и сам пожалел что начал этот разговор, объяснить ребенку, что такое хорошо, а что плохо и при этом не соврать – дело очень трудное.

– А какое условие должно быть, чтоб дядя Конни мог ожить?

– Дядя Конни уже не оживет, мы его сегодня сожгли, он теперь в лучшем мире…

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, но верю…

– А если бы не сожгли, то что надо было бы сделать? – малышка требовала ответ, просто отговорки ее не устраивали.

Понимая что придется рассказать все до конца, он вздохнул, помедлил, но все-таки сказал.

– Нужно отдать свою кровь, чтоб оживить другого.

– Это значит, – она на секунду задумалась, прикусив губу, – если бы ты умер, а я решила тебе оживить, то мне нужно было бы отдать свою кровь за тебя? Я бы умерла, но ты бы жил? – девочка наконец выдала свои опасения.

– Ну, во-первых, умирать я не собираюсь, – он погладил упругие локоны, – во-вторых, я бы не хотел стать вампиром, лучше умереть, а в-третьих, и тебя ждет нечто более худшее чем смерть, если ты так поступишь.

– Что? – глаза ребенка расширились, но не от страха, а от любопытства.

– Ты будешь несчастна, потому что вампир – это и есть проклятие, и человек, которого ты превратишь, никогда тебя даже не узнает, у него будет другая жизнь, если ее так можно назвать, другая судьба и тебя, на сколько бы ты дорога не была ему в этой жизни, там не будет… – он закончил и чувствуя, что перегнул, вгляделся в задумчивое личико дочки.

– Пап, а это правда? – немного страха мелькнуло в чистых глазах ребенка.

– Это – легенда, сказка, миф. Им хочешь, верь, хочешь – нет.

– А почему тогда все верят?

– Не верят, но подстраховываются, ведь в каждой сказке есть доля правды…

Сердце Ливии ухало, так, будто сейчас разорвется, холодные камни на полу казалось, отпечатали свой узор на коже – навечно, руки тряслись, как у алкоголика со стажем. Она проснулась резко, и села, провела трясущейся ладонью по щеке, мокрой и ледяной. Теперь она знала, что делать, знала что будет дальше.

Глава 13
Прощение

– Нет, ну так больше нельзя, – Терри нарезала, уже, наверное, сто первый круг по комнате Ми, – надо что-то делать, – она в решимости направилась к двери.

– Успокойся, – Феликс нежно перехватил ее в метре от цели и посадил на кровать, лицо у парня было бледное, глаза красноватые.

– Я не могу просто так сидеть, пока она там себя гробит, – старательно брыкаясь Эстер попыталась освободиться от хватки парня.

– Не думаю, что это хорошая идея, Рыжик, ты же слышала Каса? – он держал ее крепко, но нежно, на лице тем не менее не отражалось ничего кроме траурного спокойствия и немного усталости. – Не думаю, что ты ей чем-то поможешь, ей нужно это самой пережить. Она нуждается в одиночестве, оставь ее и помоги нам – не создавай проблем.

Последняя фраза, полностью обезоружила Терри и она надув губы перестала сопротивляться. Только дернулась посильнее и освободившись сложила руки на груди, обиженно засопела угрожающе замолчав.

Все остальные сидели в полном молчании, Мина, почти все время плакала, даже сейчас, по ее лицу катилась слеза, всхлипы и истерики, уже прекратились, но вот вода, то и дело находила выход. Как будто в сердце была огромная дыра, и слезы шли оттуда прямиком, прямым потоком в глаза.

– Все! – громко сказал Кас, вскочив на ноги, – Хватит киснуть, на нас теперь целая стая полагается, а мы здесь сырость разводим.

Он подошел к Ми и взяв ее за руку потянул на себя.

– Ты у нас теперь наследница, причем прямая, и пока наша Избранная не в состоянии, ТЫ, а не кто-нибудь, должен управлять всем, иначе тут начнется стихийное бедствие. Поэтому все встали, и вперед в тронный зал, будем решать вопросы.

Девушка нехотя поднялась и направилась за ним, Феликс тоже пошел следом, протянув руку Эстер, та все еще обиженная, все-таки протянула в ответ свою. Дошли довольно быстро, только Терри все время возмущалась, что они забывают про нее, пока Фел не подставил ей спину.

Касим почти силком усадил Мину в кресло и сложив ладони довольно громко крикнул.

– Здесь кто-нибудь есть?

Не заставив себя дважды звать из-за двери показался молодой парень.

– Привет! – приветливо поздоровался Кас.

– Здравствуйте.

– Тебя как зовут?

– Авив, я тут служу… служил раньше, на кухне, – парень явно был испуган и смущен.

– Почему в прошедшем времени? Ты до сих пор здесь служишь, если конечно хочешь…

– Конечно хочу, спасибо.

– Не за что, и не разговаривай так со мной, чувствую себя помещиком. Если не кто не против? – он оглядел присутствующих, – ты назначаешься главным помощником.

– О! – выдохнул парень и поклонился, согнувшись почти пополам.

– Так… Только без поклонов! В общем слушай сюда. Мне нужны толковые люди, для работы здесь. Найдешь?

– Да, конечно!

– Тогда вперед! – похлопал довольного парня по плечу, после чего тот моментально исчез.

– Зачем? – тихо спросила Мина.

– Пустые места надо заполнять. Как ты собираешься здесь находиться и за всем следить?

– Хорошо, – как-то обреченно ответила Ми, заранее на все соглашаясь.

– У нас на повестке дня есть один важный вопрос. Подождите меня здесь, – и мгновенно исчез за дверью.

Появился почти сразу, за ним следом вошел еще один человек, при виде которого Феликс зарычал, а Мина еще ниже отпустила голову.

– Тихо Феликс, тихо, – Кас, поднял ладонь. – И так на повестке дня вопрос, – довольно пафосно объявил он. – Что нам с ним делать? Смыться с подпевалами Маркела он не захотел, потребовал наказания. А поскольку конгресс еще не сформирован, то правосудие осуществляем мы. Что-нибудь скажете в свою защиту?

Лео лишь молча покачал головой.

– Хорошо. Предложения, – обратился Кас, уже к присутствующим.

– Я ему голову оторву, если он сейчас не уберется отсюда, – прорычал Фел.

– Итак, предложение номер один – оторвать голову. Предложение номер два – выгнать к чертям. Еще голоса?

– Я не уйду, – тихо прошептал Леандр.

– Почему? – теперь уже спрашивала Мина.

– Что почему? – живо поинтересовался Касим.

– Я хочу слышать его, – отрезала Ми, смотря на Лео.

– Что ты хочешь услышать, – с холодной усмешкой спросил.

– Почему? Почему ты предал нас, хотя даже ладно нас, но Лию, то за что, она же тебя братом считала, – Мина обвиняла, даже не пытаясь этого скрыть.

– Дурак потому что, – он засмеялся, – поверил… купился…

– На что?

– Ты не поймешь, никто из вас не поймет, Лив, бы даже не поняла, а вы тем более.

– Интересно и что там такого особенного, – прорычал Касим, – Что ты предал свою сестру.

– Какая сейчас разница, примите предложение Феликса и оторвите мне голову.

– Ты не в том положении, чтоб выбирать, – взорвался Кас.

– Тихо, – сказала Мина и встала. – Говори! – повелела она.

– Да нечего говорить, – сразу поникнув, ответил он. – Ты никогда не была одна. Одна на всем свете. Я урод! Я не оборотень и не человек и никогда, никогда – слышишь, я не буду своим, ни тем, ни другим. Всегда буду уродцем, как в цирке или зоопарке.

– И?

– Что и? Марк был умным и быстро просек эту мою слабость. На ней и сыграл. Предложил мне то, о чем я мечтал. Место в стае, причем не просто там кем-то, а своей правой руки, – он объяснял все, стараясь оправдать себя, причем именно перед Миной. – И прикармливал долго, как дикого зверя понемногу втирался в доверие. Поэтому, когда встал вопрос, предать старую сестру или выручить нового брата, естественно ответ был очевидным.

Не выдержав Феликс сорвался с места и кинулся на него.

– Если бы не ты, Ал, сейчас бы был жив… – почти добрался до его горла, тот особо и не сопротивлялся.

– Стоять! – Мина громко закричала, заставив всех замолчать. – Не Лео убил Алара, Феликс, а Марк, и он сейчас мертв. Никто его не тронет, каждый имеет право на ошибку, даже роковую. Ты свободен, – она села обратно, в ее глазах стояли слезы, но голос был ровным.

– Я не уйду, – он говорил тихо, гордо подняв голову. – Я пришел не за прощением, а за смертью.

– Ты не умрешь, по крайней мере не от руки, кого-либо из присутствующих здесь.

– Значит…, – он опустился на колени и склонил голову, – оставь меня здесь, я буду вашим рабом, всю жизнь.

– Мне не нужен раб, хочешь – оставайся, живи в стае, каждый может получить второй шанс.

– Я останусь здесь, рядом, как верный пес, даже когда вы меня простите…, если простите…, – он поднял на нее полные решимости голубые глаза.

– Мне все равно, в большей степени, ты виноват перед Ливией, она пусть и решает. Я тебя простила.

Феликс зарычал, но с места не двинулся, Лео подошел к трону и словно тень замер позади него.

Дверь раскрылась резко и с глухим стуком ударилась об каменную стену.

– Я хочу чтоб на сожжении тела присутствовала только я, – Лия твердым шагом вошла в зал, руки ее тряслись, от пережитого она казалась еще тоньше, почти прозрачной. Только черно-синие глаза оставались живыми, они горели на бледном лице, каким-то лихорадочным светом, отражая всполохи пламени, пожиравшего все, в душе девушки.

– Феликс, Мина, Кас, Терри, вы не против, – предложения давались ей с трудом. – Его тело я сожгу сама, завтра в полночь, – она судорожно сглотнула еще плотнее сжав губы и скользя по лицам друзей в поисках недовольства или сопротивления. Никто ничего не ответил, Терри рванувшая было к подруге, замерла в нерешительности, Кас подвинул стул и взяв Лию за плечи, очень осторожно, но решительно заставил сесть. – Спасибо, – сказала она, обращено это было ко всем сразу и к каждому по отдельности. – Мне понадобиться твоя помощь, – она посмотрела на Каса, – сама я его не донесу.

– Я сделаю все что ты попросишь. Может, поешь? – ненавязчиво предложил он, – ты сама как будто мертвая.

– Нет, – решительно заявила она и резко встала, чуть не потеряв сознание, – голова закружилась, – объяснила она Кассу, осторожно придерживающему ее. – Завтра в десять, придешь, – она с надеждой смотрела на него.

– Конечно, – кивнул он.

– Мы все придем, – сказал Фел, – попрощаться.

– Ага, – ответила Лия и развернувшись побрела обратно, надобность действовать решительно ушла и силы тоже сразу.