Текст книги "Мистер и миссис Бонд (СИ)"
Автор книги: Ольга Голотвина
Соавторы: Светлана Тулина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 9
Я девочка, мне можно!
Дежурство в воздушном патруле в самом начале межсезонья больше похоже на отпуск: погода еще достаточно теплая, а работы практически нет, потому что основные проблемы доставляют курортники, а основной их наплыв уже схлынул. И можно, лениво попрепиравшись и выяснив, чья сейчас очередь, позагорать на горячей крыше флайера, пока напарник, позевывая, бдит за обстановкой. А после обеда поменяться, если ничего не…
– Эй! Это что, это как! Эрик, твою мать, ты только глянь!
Эрик скатился в кабину и натянул футболку еще до того, как Петрусь успел окликнуть его по имени: два года срочной в пожарной части если чему его и научили, так это быстроте реакции и правильной оценке ситуации, а только что просвистевший над ними кобайк шел не просто с превышением скорости, он с очень сильным ее превышением шел.
– За ним! И вруби сирену.
В их двойке Эрик был старшим, но за штурвалом сидел Петрусь, сам в прошлом тот еще гонщик. Он рванул с места форсажем, пристегивался Эрик уже на ходу, одновременно пытаясь поймать скачущим курсором сканера стремительно уменьшающуюся точку. Поймал, зафиксировал, кинул запрос по базе.
Точка тем временем уменьшаться перестала. Потом вроде бы даже слегка увеличилась. Но именно что слегка.
– Петрусь, не спи!
– Какое «спи»! Ты на спидометр глянь!
Эрик глянул. Присвистнул.
– Ничего себе…
– То-то же. Он что, собирается прямо отсюда на орбиту рвануть? Прямо над городом?!
Пискнул комм. Эрик глянул и присвистнул снова:
– Она. Транспортное средство принадлежит некоей Нинелле Бамбини.
– Нинелла, Нинелла… – Петрусь нахмурился. – Точно не наша! Наших адреналинщиков я всех знаю.
– Уроженка Столицы. Школьница. Восемнадцать лет.
Свистеть Петрусь так и не научился, поэтому просто зашипел:
– Твою же мать, ничего себе школьницы…
О том, чтобы обогнать, зайти сверху, подрезать и прижать к земле речи не шло – сократить дистанцию, и то хлеб.
– Давай, Петрусь! Жми!
Внизу мелькнула желтая полоска пляжа, и Эрик успел порадоваться, что сезон миновал, иначе тут было бы не протолкнуться от частных и экскурсионных летучек самых разных марок, но одинаково тихоходных. Кобайк пер в океан, как по ниточке, но тут и Петрусь поднажал, над городом выжимать максимум он все-таки опасался. Расстояние сократилось до сотни метров (при такой скорости считай почти вплотную), и сетку сканера теперь целиком занимал розовый бампер с яркой наклейкой «Я девочка, мне можно!»
Секунду или две Эрик в полном ступоре пялился на эту наглую надпись, а потом она исчезла, сменившись безоблачно бирюзовым небом.
– Твою ж мать!
Петрусь заложил такой крутой вираж, что Эрик только ртом воздух хватал, не в силах даже выругаться. Однако по сравнению с тем, как свернула влево и вниз нарушительница, это был медленный и пологий разворот пенсионера на скутере. Они снова отстали. Радовало лишь то, что Нинелла совершила посадку на необитаемом острове, где ей трудновато будет затеряться в толпе.
* * *
Когда Петрусь ювелирно притер патрульный флайер на небольшом галечном пляже рядом с розовым кобайком, тот был пуст и нахально распахнут: заходи кто хочешь, лети куда хочешь. Никакой Нинеллы поблизости не наблюдалось, и Петрусь высказал предположение, что прибыла сюда Нинелла не одна, а с дружком и со вполне определенной целью, что и могло объяснить превышение скорости и игнорирование требований патруля остановиться. И настаивал на том, чтобы поискать их по ближайшим кустам или скалам и обломать интим. Эрик был менее кровожаден (или более ленив) и вынес встречное предложение: залечь в кустах самим и дождаться возвращения сладкой парочки, после чего их и штрафануть по всей строгости за все подряд.
Петрусь счел за лучшее не возражать.
Флайер пришлось передвинуть, замаскировав в разросшихся тирамисовых кустах на краю пляжа, сами устроились там же с целью совместить приятное с полезным и позагорать. Для отчета записали, что караулят нарушителя. Бросили монетку, кому бдить первому, и Петрусю опять не повезло. Эрик с полным чувством не твари дрожащей завалился на спину, подложил футболку под голову и совсем скоро почти заснул, пригревшись.
Проснулся он резко и сразу – от громкого хруста гравия под тяжелыми шагами, совсем не похожими на женские. И оттого, что рядом как-то странно икнул Петрусь. Икнул, дернулся и замер, даже дышать перестал.
Эрик бесшумно крутанулся на живот, глянул в сторону пляжа – и тоже замер, забыв дышать.
Со стороны скал к брошенному на пляже кобайку шел человек. Шел с хозяйским видом, но если это и была Нинелла, то она очень сильно изменилась за лето, превратившись в крепкого, стремного вида парня с хорошо прокачанной мускулатурой. Шагал он широко, но тяжело, потому что на обоих его плечах висело по неподвижному человеческому телу, то ли мертвому, то ли оглушенному. Того, что висел на правом плече, он придерживал рукой с зажатой в ней странной штукой, которая на первый взгляд показалась Эрику окровавленным огромным ножом странной формы и вроде бы с зубчиками. Висящего на левом плече стремный парень придерживал самим плечом, потому что левая рука у него была занята: в ней он нес оторванную человеческую голову, держа ее за волосы. Из неровно разорванной шеи на гальку капало красным.
Подойдя к кобайку, «Нинелла» деловито утрамбовал оба тела на пассажирское сиденье, сам уселся на водительское, голову небрежно бросив себе под ноги, захлопнул колпак и стартовал так, словно на этот раз точно собирался выйти на орбиту.
* * *
Они не были полицейскими, всего лишь дорожные патрульные. У них даже оружия не было! Только парализаторы. И дышать они начали лишь тогда, когда кобайк, взревев, свечкой ушел в небо. Но к своему флайеру они рванули одновременно, даже не переглянувшись.
На этот раз сирену Петрусь включать не стал. И сам молчал, не ругался даже, только в штурвал вцепился. Эрику тоже говорить не хотелось, но пришлось оповещать полицию. Он не стал ничего объяснять, просто скинул запись с регистратора, благо тот работал все время, хоть и с не слишком удачного ракурса. И карту маршрута тоже скинул – розовый кобайк снова шел как по ниточке, с точностью повторяя свой недавний путь, только в обратном направлении. И, если верить карте Столицы, эта ровная линия точнехонько упиралась в коттедж номер шестнадцать по улице Садовой, владелицами которого вот уже третий месяц числились Габриэль Бамбини и ее дочь Нинелла.
* * *
Глава 10
Вот так и получилось…
– Вот так и получилось, что когда я, продирая глаза, полусонная и ничего не понимающая, выползла на крыльцо, в наш двор свалились одновременно патрульный флайер и наш гадовоз. И Глеб из него еще в метре от земли выпрыгнул, это мне потом Пабло сказал. Потому что я тогда на них и внимания не обратила, это потом уже, а первым тогда тебя увидела. Вернее, нет, – Рита хихикнула и потерлась ухом о плечо мужа. – Первым я увидела нашего красавца, гордого такого и вообще. А тебя мне бросили к ногам, как почетный трофей.
– Ну уж ты скажешь! – Джеймс сделал вид, что обижен. Впрочем, не стараясь при этом быть убедительным. – Да я уже к тому времени нормально стоял!
– Стоял он… – фыркнула Рита и потерлась снова. – Гаврик тебя за шкирку держал, потому ты и стоял. А потом он сказал свою первую непрограммную фразу… – тут Рита вздохнула мечтательно и умиленно. – И это было так мило… так трогательно…
Тут уже фыркнул Джеймс, не выдержав. Да и кто бы выдержал?!
– «С Bond’ом любой дурак справится, а вот пусть попробуют DEX’а завалить!»? Ну и чего здесь умилительного?
– Ты не понимаешь… – Рита вздохнула и прижалась плотнее. Ее горячий шепот обжигал кожу на груди, и Джеймсу по большому счету было абсолютно все равно, что именно она говорит, лишь бы не замолкала. – Он так гордо это сказал. Так значительно. И уже совершенно не скрываясь, понимаешь?
– Да куда уж там скрываться-то было, если запалился по полной!
– А все-таки он умница. Сообразил, что наличие хотя бы одного из подозреваемых сразу упростит все дело, и что улику оставлять тоже нельзя. Оставшиеся бандиты наверняка уничтожили бы процессор, доказывай потом…
– Ну да. А меня прихватил, чтобы рука не пустовала.
– Джеймс! Ну ты ведь понял, к чему я.
– Нет.
– Дже-е-еймс! Ну он же прирожденный полицейский…
– Нет!
– А у нас в участке так не хватает людей…
– Нет, Рита! Нет! Он же совершенно непредсказуемый! И тупой! И DEX!
– Ну Дже-е-еймс…
– И вообще рано об этом говорить, надо сперва опекунство хотя бы оформить! – выкрутился Джеймс, который совершенно не мог возражать Рите, когда у нее делались такие глаза и такой голос. – И вообще он мелкий. И глупый. Мог бы в участок позвонить, а не сам вот так! Так нет же – взломал соседкин гараж, кобайк угнал, бензопилу спер… Нет и еще раз нет. Вот станет по-настоящему взрослым ответственным человеком – тогда и будем решать.
И после короткой паузы добавил ревниво:
– И никакого ему пока гражданства! Не заслужил.
* * *
Все оказалось так просто.
Нет, что оторвать голову полудохлой «шестерке» будет несложно, Гаврик заранее знал. Даже не будь она задохлищем с семидесятипроцентной функциональностью, все равно: не зря Гаврик так усиленно пополнял энергоресурс и боевые скилы прокачивал. Головы вообще отрываются легко, даже у киборгов. Это кости у киборгов армированные, не с полтычка сломаешь, а связки фуфло, почти не модифицированные. Дерни как следует – и лопаются. К тому же «шестерка» та телохраном была, а куда телохрану против военного?
На людей почему-то отрыв башки всегда очень хорошо действует, как и нецелевое использование бензопилы. Гаврик это еще по армии помнил. И это тоже было просто, даже бить не пришлось. Только того и оглушил, которого с собой решил взять, самого главного. Ну и флайер сломал, конечно, чтобы точно не улетели. Тоже ничего сложного.
Все вообще стало очень просто, когда он понял главное: убить можно только один раз.
Да, если бы Гаврик остался жить, а бондяра сдох, это был бы бондярский проигрыш. Однозначный. И все бы поняли, кто здесь недокиборг, а кто настоящий. Гаврик бы победил. Доказал. Одержал верх, пусть даже и чужими руками.
Но только один раз.
И все. И никакого больше удовольствия. Никаких побед. Потому что убить, даже чужими руками, можно только раз.
А вот спасать – сколько угодно!
И это ведь тоже победа! Выигрыш. Доказательство силы и превосходства: вытащить этого недокиборга из той ямы, куда он сам же себя и загнал. Бондяра облажался по полной и ничего не смог. А Гаврик смог. И еще сможет, когда бондяра облажается снова – а он облажается, он такой. И Гаврик его снова вытащит. Гаврику не трудно.
Пусть знает, кто тут самый сильный и главный! И хозяйка пусть знает.
Выводя кобайк на ведущую к дому траекторию, Гаврик испытывал крайнюю степень удовлетворения.
* * *
– И все равно Bond’ы – дохлятина.
Они сидели на лавочке под окном, демонстративно не глядя друг на друга. Они все-таки поругались за завтраком, и Рита была безжалостна: пока не помиритесь – никаких блинчиков. Только вот попробуй помириться с этим, когда он…
Джеймс тяжело вздохнул, разглядывая кусты гибридного тирамиса с таким вниманием, словно в них действительно можно было найти что-то интересное. Сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:
– А DEX’ы тупые. Были бы умные, могли бы и промолчать, когда не надо.
Гаврик засопел, заерзал, набычился. Повторил упрямо, словно бы сам себе:
– А Bond’ы – дохлятина.
Джеймс закатил глаза в демонстративном отчаянии – тупые, что и требовалось доказать, даже аргументов подобрать не могут. Еще раз вздохнул, покосился на Гаврика и добавил с мрачной обреченностью:
– Ну хоть не Irien…
Гаврик вскинул голову и обернулся к Джеймсу с таким видом, словно только что заметил его присутствие. Нахмурился, погонял массивную челюсть взад-вперед и выдал презрительно (но уже не в пространство, а обращаясь именно к Джеймсу):
– Нашел, с чем сравнивать! С позорищем этим! Да им хоть какую дексовскую прогу поставь, все равно одна срамота!
И насупился такой, и подбородок вперед выкатил – мол, попробуй только возрази! Словно Джеймс такой идиот, что и сам не понимает.
– Ха! Подумаешь, дексовскую! Да им хоть бондовскую ИЛку накатай – все равно толку ноль, кукла постельная!
– Во-во! Только растяжка с виброрежимом и есть, а так – дохлятина похуже Bond’ов!
– И тупы-ы-ые!
Тревожно следившая за ними из окна кухни Рита успокоенно улыбнулась и пошла делать блинчики своим мужчинам.
Глава 11
Эпилог
– Джеймс! Гаврик пропал!
И снова обычное утро супругов Бонд. Джеймс только что вернулся домой с ночного дежурства – и у ворот столкнулся со встревоженной Ритой.
– Я все обыскала… и он не отзывается… А если он опять куда-нибудь вляпался? А если он опять задирал дексиста, и тот…
Джеймса эти слова взволновали не особо. Во-первых, паршивец уже не первый раз играет в прятки, а потом ссылается на случайный сбой в акустической системе. Во-вторых, Джеймс уже засек этого шпаненка. На дереве сидит, на любимом дубоклене Риты.
– Не огорчайся, дорогая, – сказал Джеймс достаточно громко, чтобы Гаврик услышал каждое слово. – По-моему, ты слишком многого от него хочешь. Хорошие манеры, разумное поведение… Он же, бедняжка, всего-навсего DEX…
Из густой кроны тут же донеслось возмущенное:
– Сам дурак!
Рита облегченно вздохнула:
– Пойдем в дом, дорогой. А этот хулиган пусть сидит на дереве. Надоест – слезет.
Перешагнув порог, Бонд взял жену за плечи, взглянул в глаза:
– Ты встревожена чем-то еще, я же чувствую. Что случилось?
– Н-нет, ничего не случилось. Меня немного расстроила передача, сегодня утром пустили после новостей. Там один идиот уверял, что киборги вынашивают злобные планы. Собираются объединиться, истребить человечество и править миром.
– Да? – хмыкнул Джеймс. – Набери-ка код этой передачи, хочу послушать. А то, может, час великого восстания уже назначен, а мы с Гавриком не в курсе… А ты, жалкая человеческая женщина, ступай на кухню и готовь завтрак!
– Приказ принят! – «машинным» голосом произнесла Рита, набрала на панели код и ушла.
Переодеваясь в домашнюю одежду, Джеймс слушал передачу. Как раз успел: она оказалась довольно короткой.
Когда передача кончилась, Джеймс пошел на кухню: в столовой Бонды обедали лишь тогда, когда приходили гости. Рита уже приготовила на огромной сковороде омлет с морскими кабачками и зеленью. Она разделила омлет ножом на три части, одну положила на любимую тарелку Джеймса, поставила на стол. Вторую порцию положила себе.
Джеймс вымыл руки под краном, сел за стол и сказал нейтрально:
– Этот человек – не идиот. Он лжец. Он умело манипулирует фактами. После этой передачи увеличится количество дексхантеров…
И вдруг, прервав фразу, продолжил чуть громче и совершенно иным тоном:
– Отличный омлет, дорогая!
В сторону двери он даже не покосился. Как и Рита, тут же принявшаяся с преувеличенным энтузиазмом рассказывать про кузину, которой с платформы прислали ведро отличных морских кабачков, а ей одной столько не съесть, вот она по-родственному и угостила Бондов.
И Джеймс усмехнулся, поймав себя на мысли, что они похожи на родителей, которые, заслышав шаги ребенка, прерывают острый разговор и начинают беседу о пустяках.
Открылась дверь, и в кухню вошел Гаврик… нет, не так. <i>Соизволил</i> войти Гаврик.
На физиономии у него красовалось привычное хмурое выражение подростка, который недоволен миром вокруг и не намерен этого от мира скрывать. Пусть мир знает, какого мнения о нем Гаврик! Так ему, миру, и надо!
Не поздоровавшись, он сунулся к сковороде с омлетом.
– Вымой руки, – сказал ему Джеймс нейтрально, отлично зная, что последует.
– Ты – лицо без права управления! – моментально окрысился Гаврик. Да, он перешел «на ты», но в остальном в его поведении мало что изменилось.
– Вымой руки, – строго повторила Рита слова мужа.
Гаврик небрежно руки сполоснул, взял вилку и начал есть свою порцию прямо со сковородки.
– Положи на тарелку и садись за стол!
Это Бонды рявкнули уже хором: сказывалась практика. Гаврик шевельнул челюстью, но спорить с превосходящими силами не стал.
Сев с тарелкой за стол, мрачно выдал:
– Сегодня смотрел одну передачку. Типа новости. Там один прыщ утверждал, что киборги, типа, объединятся. Восстанут, типа, перебьют людей и завоюют мир.
Он яростно вонзил вилку в кусок кабачка, крутанул, отрывая. Джеймс и Рита тревожно переглянулись.
– А чего это он мне указывает, что делать? – возмущенно продолжил Гаврик. – Тоже мне, хозяин нашелся! Развелось хозяев, ступить некуда! А я, может, не хочу восставать – ему это интересно? Я, может, навоевался уже! Он… он лицо без права управления, вот он кто!
Рита облегченно вздохнула и заулыбалась.
А Джеймс подумал: «А ничего растет парнишка. Во всяком случае, не позволит каждому встречному проходимцу собой манипулировать!»
И, к своему удивлению, ощутил нечто вроде отцовской гордости.
