Текст книги "Сниму проклятье по фотографии или День Святого Валентина (СИ)"
Автор книги: Ольга Глюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Глюк Ольга
Сниму проклятье по фотографии или День Святого Валентина
От автора:
Уже давно я заметила, что у многих авторов СИ появилась такая мода – писать небольшие рассказики в качестве своеобразного подарка читателям на какой-либо праздник, будь это новый год, восьмое марта или что-то еще. Валяясь тринадцатого февраля на кровати, я размышляла о "проклятье" своей подруги, ни разу не довстречавшейся с парнем до Дня Святого Валентина. "Интересно, позвонит ли она мне завтра, чтобы сказать, что снова рассталась со своим ненаглядным?" – думала я, разглядывая свое серебряное колечко в виде дракончика. Думала, думала... и додумалась! Побежала к открытому нетбуку, грузящему из интернета игру "Need for Speed" для папы (и не только для него), открыла пустой документ и быстренько села печатать. А я что, рыжая? Все выкладывают – последую стадному инстинкту и выложу тоже! Кэти, удиви меня, продержись до пятнадцатого февраля! С меня шоколадка... Честное слово!
***
– Мама, мама! – рыжая девочка лет пяти в черном платьице с ярко-синими вставками под цвет глаз подбежала к девушке, с улыбкой играющей на пианино красивую нежную мелодию. Кристальными переливами музыка плыла по комнате, заставляя вслушиваться в задорные нотки, перемешанные с печальными "всхлипами" клавиш.*
– Доча-доча! – насмешливо передразнила её двадцативосьмилетняя пианистка, мягко закрывая крышку музыкального инсрумента.
– Мам! – звонко воскликнула малышка, плюхаясь на колени, обтянутые в черные кожаные штаны. Наряд девушки был немного странным для женщины, имеющей ребенка: вышеописанные штаны, поверх которых зачем-то была надета джинсовая короткая юбка, по количеству складок больше напоминающая пачку балерины, короткий черный топ, яркий темный макияж и множество цепей. Пианистка? Абсолютно верно.
– Лиз!
Хитро прищурив глаза, девочка широко улыбнулась, дернув Маргариту за пружинистый локон почти красного цвета, выбившийся из хвоста.
– Ма-а-а-ам, – протянула она, пытаясь прикрыть ресницами пляшущих чертиков, – А как вы с папой познакомились?
Рита задумчиво перевела взгляд на стену, на которой висела целая серия фотографий и чуть покраснела, смущенно опустив зеленые глаза...
***
– Только сегодня, только сейчас! Любая фотосессия на ваш вкус! – громко вещала девушка во всю мощь своих голосовых связок, – Совершенно бесплатно!
Я недовольно покосилась на незнакомку, оглушающую спешащих по своим делам прохожих, и внутренне собралась, готовясь пролететь мимо неё с низко опущенной в пушистый зеленый шарф головой. Никогда не любила листовки и всякие рекламные акции. И этот день ни в коей мере не был исключением.
Меня зовут Маргарита Мартова, мне двадцать один год и я... нет, не алкоголик! Ну что у вас за странные мысли? Я – студентка музыкального ВУЗа, будущая преподавательница муздисциплин. Играю на пианино с семи лет, но не надеюсь на великое будущее. Вообще ни на что не надеюсь, а просто живу себе спокойно, ни о чем не заботясь. У меня нет никаких заморочек, комплексов и недостатков. Во мне нет ничего идеального. А еще надо мной висит проклятье.**
Да-да, именно проклятье! Самое, что ни на есть натуральное! И оно работает уже с ранних четырнадцати лет, когда я только начала разрешать более сильному полу ухаживать за мной и с удовольствием принимала более стоящие знаки внимания, не относящиеся к категории "удар-портфелем-по-башке".
С практически младеческого возраста над мной висела страшная порча. Ни один парень не смог продержаться со мной до четырнадцатого февраля. Либо я бросала их, либо они бросали меня. Либо мы не "довстрЕчивались" до судьбоносного праздника, либо начинали встречаться после него. Это было просто ужасно, надо мной уже смеялись все мои подруги, а одноклассники, а позже – однокурсники, делали свои ставки. С каждым годом всё больше и больше человек было уверено, что и на этот праздник я останусь одна, а в этом году голос в мою пользу отдала только моя лучшая подруга.
Вчера я рассталась с парнем. Всё банально, пришла к нему в гости без предупреждения, а он там с какой-то... В семнадцать лет я хотела спрыгнуть с крыши. В восемнадцать – впала в депрессию. В девятнадцать – плакала. В прошлом году – равнодушно развернулась и ушла. А вчера... У меня была истерика. Увидев, как мой парень, с которым я встречалась ровно пять месяцев, в обнимочку лежит в кровати с какой-то кареглазой блондинкой, я расхохоталась от этой иронии и, успокоившись, с обаятельной улыбкой спросила в каком каталоге девушка заказала такой чудесный тональник. А та почему-то обиделась, дала пощечину Коленьке и убежала прочь. Странная мадам, вам так не кажется?
– Ага, а если я хочу волшебный романтиШный фотосет с офигенным парнем? Все прЫнцы прямо бегут и спотыкаются, коней на ходу теряя! – бурчала я себе под нос, пролетая на третьей космической мимо беловолосой ораторши с милыми голубыми глазками. Платиновые волосы девушки были собраны в два высоких задорных хвоста, а в сочетании с розовым спортивным костюмом окончательно создавался образ барби. И как ей не холодно на морозе-то в минус двадцать! Наверняка отморозила себе там уже всё, что только можно. И ведь стопудово школьница, вон глазища какие наивные! Максимум, что могу дать – лет шестнадцать! А родители, наверное, не знают, что их дочь работает на улице...
– Романтическая фотосессия? Легко! – вдруг раздался звонкий голос у меня над ухом и цепкая лапка схватила меня за преплечье, заставив остановиться на месте и с ужасом зажмуриться.
За что?!
Я оглянулась на эту малолетку и обреченно вздохнула: по азартному блеску в лазурной радужке читалось, что просто так она меня не отпустит.
– Эмм.. – замялась я, не зная, как помягче отшить девушку, – Я Марго. Как тебя зовут?
– Алиса, – жизнерадостно улыбнулась она, – Но можно просто Лиз.
Я задумчиво пожевала губу, разглядывая работягу, согласившую трястись на морозе в праздник, во время которого надо сидеть с любимым человеком под одеялом и смотреть романтическую комедию... ну или заниматься другими делами – всё под тем же одеялом. И не смотрите на меня так, я не пошлячка! Просто мне не понять радости Дня Всех Влюбленных: для меня это простой день между тринадцатым и пятнадцатым февраля.
– Алиса, – обратилась я к ней по полному имени, чтобы девушка ощутила себя более взрослой, более значимой. Рядом с ней я чувствовала себя пятидесятилетней теткой, а не человеком, который старше этого чуда в перьях всего-то лет на пять, – Тебе что, нечего делать? Посиди с подружками в кафе, подцепи какого-нибудь симпатичного парня, разведи его на кино... Зачем тебе быть на побегушках у какого-то фотографа-неудачника, который уже готов проводить фотосессии бесплатно, только чтобы его заметили? Да и платит тебе, наверное, копейки... Смысл?
После моей удачной, на мой взгляд, тирады, Лиз как-то уж слишко по-взрослому оценивающе оглядела меня с ног до головы, чуть прищурившись, и слегка нагнула голову к правому плечу.
– Тебе больше двадцати лет. Ты практически бежишь по улице, низко опустив голову, шугаешься прохожих. Вздрагиваешь от любого громкого звука. Одета в бабушкин пуховик и дедушкины шаровары. Остришь незнакомым людям и у тебя, конечно же, нет парня. Иначе вы были бы сейчас у него на квартире и занимались бы... физкультурой, – Алиса продолжала и с удовлетворенной жестокостью смотрела, как мои глаза постепенно расширялись, а челюсть готова была встретится с заледенелым асфальтом, припорошенным снегом, – По твоим глазам я вижу, что попала в точку. Поверь мне, ты неудачница, детка. И поэтому я устрою тебе самую романтичную фотосессию за всю твою жизнь.
Заслушавшись речью школьницы, которая как-то переставала быть похожей на таковую, я чуть не пропустила последнюю фразу.
– Нет! Я не люблю фотографироваться! – вскрикнула я, отмерев от непродолжительного шока, – И вообще... Я тороплюсь!
Лиз подарила мне язвительную ухмылочку и, взяв под ручку безвольную меня, прогулочным шагом повела в сторону выхода из парка.
– И куда же ты торопишься, Рита?
Я покрутила головой в разные стороны и неопределенно махнула рукой:
– Туда. И вообще, как ты меня назвала?
Алиса звонко рассмеялась, прибавив шаг, и чуть приподняла руку, останавливая такси с желтыми симпатичными шашечками.
– Рита. Это другое сокращение от твоего же имени. Марго – как-то слишком жестко для твоего нежного и стеснительного, но чуть дерзковатого из-за цвета волос образа, – выслушав пояснение, я скривилась от недовольства. С раннего детства ненавидела свой ярко-рыжий, почти красный цвет волос, служивший постоянным поводом для обзываний и оскорблений моей чувствительной детской натуры. Когда в семнадцать лет прозвище "Ведьма" стало для меня именем собственным, я взбесилась и откромсала волосы до короткого "ёжика", перекрасив их в черный цвет. Пара подзатыльников от мамы были хорошим стимулом для полного перекрытия потока пессемистических мыслей – с того момента я и перестала обращать внимание на недостатки в себе, – И вообще... – передразнила меня Алиса, вытащив из лирических воспоминаний детства, – Ты шла в другую сторону. Так что, шевели батонами. Даже если ты и торопилась – ты по-любому уже опоздала.
Я в очередной раз воззрилась на девушку, даже чуть замедлив шаг.
– Сколько тебе лет? – задала я уже несколько минут интересующий меня вопрос.
– Двадцать, – во всю мощь неслабых легких расхохоталась "малолетка" и показала мне кончик языка, – И только не надо не верить, давай я тебе лучше паспорт покажу! Представляешь, меня даже вышибалы в клуб на девичник подруги не пускали!
Лиз практически насильно запихнула меня на заднее сидение автомобиля и обаятельно улыбнулась водителю.
– Куда ехать, малышка? – подобрел угрюмый до этого момента мужик с милыми черными усиками, покосившись в зеркало заднего обзора на своё красное щекастое лицо.
– Пока что туда, потом покажу, – кивнула девушка на главную улицу и, пристегнувшись, развернулась к заинтересованной мне.
– И как же, любопытно, ты доказала свой возраст?
– Станцевала им сприптиз, – пожала плечами она и похлопала по спине закашлявшегося водителя, – Да вы не волнуйтесь так, вам нельзя. Всё-таки наша жизнь под вашей ответственностью. А представляете, если с нами что-то случится, то её муж, – кивок на хлопающую глазами и не менее растерянную меня, – убьет всех, кто в нашей смерти виноват. А вот на следующем повороте налево.
Когда мы приехали на место, я успела обдумать сложившуюся ситуацию. С одной стороны, меня проще говоря, похитила какая-то незнакомая девчонка. Но с другой, неплохо было бы развеяться и отдохнуть в этот ужасный день, позабыв о всех своих проблемах и неприятностях.
– У меня дома домашние животные голодают, надо покормить, – выдвинула я последнюю отговорку, приподнимая в качестве доказательства полупрозрачный белый пакетик с кругленьким символом знаменитого на весь мир магазина самообслуживания.
Алиса заглянула во внутрь и, скептически приподняв бровь, перевела на меня взгляд:
– Хлеб?
– Мои питомцы не привередливые, – пожала я плечами, пряча улыбку в уголках губ. Я-то знала, что уже решила согласиться на эту бредовую затею, а сейчас ломалась просто из принципа и упрямства, – Мишка, Зойка и их детки вообще питаются всем подряд.
Такси привезло нас прямо к порогу высокого здания, в котором было, думаю, больше двадцати этажей. Типичный офис, элегантные белые и серые панели. Внизу, около зеркальных дверей, стояло пару охранников, одетых в черные официальные костюмы на манер Джеймса Бонда.
– Твои тараканы переживут один день без тебя, – засмеялась девушка, подталкивая меня в спину к входу. И как она догадалась? Просто мои таракашки уже перестали помещаться в мозгах и переселились на кухню двухкомнатной квартиры, на которую я съехала от родителей после поступления в университет, – Привет, Женя. Привет, Сеня, – жизнерадостно поздоровалась Алиса с мужчинами, а те устало закатили глаза, переглянувшись. По-моему, её тут просто "счастливы" видеть!
– Что с ними? – кивнула я на охранников, которые выглядели настолько зашуганно, как будто-то по меньшей мере только что увидели несущееся на них стадо слонов.
Лиз оглянулась, проследив за моим взглядом, и подмигнула, вызвав обреченный стон взрослых сотрудников офиса.
– Они обожают меня и страдают от неразделенной любви, – громко прошептала мне на ухо моя новая знакомая и с радостным смехом вприпрыжку отправилась к стойке, за которой стояла симпатичная женщина лет тридцати, с дежурной улыбкой приветствовавшая входивших, – Здравствуй, Анжела. Дай ключики от моей студии, – попросила Алиса, невинно улыбнувшись.
– Алиса Игоревна... – взволнованно заоглядывалась девушка, ища помощи, – Студия только-только отремонтированна после вашего последнего посещения...
– Анжела, ключи!.. – надавила Лиз, а охранники уже начали кидать взволнованные взгляды в нашу сторону. Когда "малолетке" надоело буравить взглядом секретаршу, она перегнулась через стойку и... с воплем выпрямилась, мгновенно набычившись и чуть не кинувшись рвать волосы Анжеле, – Где они?!
Мужчины вновь перегянулись и, поправив рацию, подскочили к взбешенной Алисе, встав по обе стороны от неё. Хоть эта троица и выглядела, как капризная звезда-подросток со своими телохранителями, сама ситуация давала понять, что защищали они скорее секретаря от этой "звездулинки", а не наоборот.
– Алиса Игоревна, ваш брат...
– МОЙ БРАТ?! – завизжала она, а я позавидовала силе голоса. Эх, если бы у меня такой голосище был, то я бы не на фортепиано, а на вокал, как и мечтала, поступила бы, – Стоп!.. – голубые глазки хитро прищурились и покосились на меня, – Ах, Анжелочка, ты хочешь сказать, что мой брат сейчас в студии? – промурлыкала она сладким голосочком, хватая меня под руку, – Ну мы тогда пойдем, поздороваемся с ним...
В следующий миг за нами уже закрывались створки лифта, а я красочно представила, как охранники включают похоронный марш и, торжественно утирая глаза белыми платочками, махают уходящему лифту...
– Это что было? – наконец, выдавила я, когда мы доехали уже десятого этажа. Путь наш следовал на двадцать второй и последний, если верить отполированным серебрянным кнопочкам, одна из которых белоснежно сверкала.
– Это им не понравилось, как я неделю назад отпраздновала свой день рождение, – пояснила Алиса, хлопая длинющими ресницами и деланно скромно дырявя носочком пол, – Ну подумаешь, паркет мы выдрали. А вдруг там клад был, а я и не знала? Ну подумаешь, в кровати пружинки сломали, попрыгать просто захотелось. А то что люстра упала и перья по всему залу валялись... Фигня, зато весело было!
– С прошедшим, – растерянно икнула я.
– Грациоз, – присела в старательном реверансе девушка. Когда на двенадцатом этаже створки открылись и в лифт ленивой походкой зашел высокий накаченный шатен, я думала, что она накинется на него прямо в лифте, – Доброе утро, Григорий, – проворковала она, одаривая мужчину томным взглядом из-под длинных ресниц.
– У кого утро, а у кого день, Алиса, – улыбнулся он, немного удивленно оглядывая мою сопровождающую с ног, обутых в бледно-розовые угги, до головы, заинтересованно подавшейся вперед, – Эмм... Экстравагантно выглядите.
– Сочту за комплимент, – по-королевски кивнула девушка и улыбнулась выходящему сотруднику, – Еще встретимся.
Когда мы снова остались одни, я уставилась на мечтательно уставившуюся на дверь Лиз. Дело тут нечисто...
– И кто же он? – подмигнула я покусывающей губы Алисе. Она перевела на меня затуманенный взор и протяжно вздохнула, наигранно обмахиваясь ладошкой.
– Это мой Гри-и-ишенька... Чудо, а не мужчина! Какие глаза, какое тело! А какие губы, ммм... Знала бы ты, как он целуется! – поспешно воскликнула она, увидев мой скептический взгляд.
– Не горю желанием, – парировала я, равнодушно постукивая ногтем по зеркальной стенке и смотря в свои изумрудные, как любит часто повторять мама, глаза.
– Ну да, откуда тебе, – с королевским величием кивнула девушка, вызвав мой возмущенный восклик. Если я сегодня за неимением желания не стала одеваться, как на показ мод, и мулевать лицо, это еще не значит, что я монашка!
– Вообще-то я только вчера рассталась с парнем! – защитилась я от незаслуженного выпада. Видимо, у нас обоих сложилось неправильное первое впечатление друг о друге.
– Ага, неудивительно, – широко улыбнулась Лиз, выразительно обводя меня взглядом с головы до ног. Пока я думала, стоит обижаться, или же нет, мы доехали до последнего этажа и девушка, мурлыча себе под нос какую-то незамысловатую песенку, не содержащую абсолютно никаких философских изречений, подтолкнула меня в спину, – Тебе вон в ту дверь в самом конце коридора, зайдешь и переоденешься в зеленое платье, лежащее на кресле, а я пока что пойду, возьму зеркалку и пару аккумуляторов.
– А... – попыталась я вставить слово, но Алиса улыбнулась, толкнув меня в коридор.
– Да, я тот самый "фотограф-неудачник", как ты выразилась. И этот "неудачник" сейчас тебя будет снимать, так что приготовься морально.
Я упрямо остановилась, не обращая внимания на поддталкивающие меня руки.
– Один вопрос! – прикрикнула я. Лиз замерла и участливо глянула мне в лицо, чуть не прыгая от нетерпения, – После твоих съемок хоть один человек выжил?
Алиса расхохоталась, обнажив белоснежные ровные зубы и сверкнула голубыми глазами.
– Конечно, целых два!.. – успокоила она меня, заворачивая в другой коридор, и махнула рукой в том направлении, куда упорно отправляла меня. Я облегченно вздохнула: это звучало обнадеживающе, – ...Из трехсот, – донеслось окончание фразы.
С тихим стоном я направилась к двери.
Это будет первый день всех влюбленных в моей жизни, столь насыщенный событиями.
***
Я валялся на огромной кровати, занавешанной черным балдахином и размеренно покачивал ногой под ритмичную музыку, орущую в наушниках. Сквозь полупрозрачную ткань была видна студия сестры: полное отсутствие окон, огромное количество одежды, висящей на вешалках и просто валяющейся на полу и мебели, многочисленные отражатели, светильники и самые разнообразные предметы: от мягких игрушек до неработающих грамофонов и древних пластинок.
На стенах были развешены многочисленные работы и часто, смотря на них, я не мог поверить, что эти фотографии сделаны моей взбалмошной младшей сестренкой.
Нет, кто бы мог подумать, что этот сумасшедший подросток, прошедший через все субкультуры – от эмо до рокерши – станет талантливым фотографом.
Я замучиво взболтал горький коньяк, оставшийся на дне бокала, и залпом выпил его, потянувшись к бутылке.
Сегодня Алиса опять пошла пытать счастья на улице. Я всегда поражался её силе воли: как можно стоять на морозе и счастливым голосом предлагать всем услуги бесплатного фотографа? Я, конечно, ужасно устал от родной сестрицы, но по-прежнему люблю её и надеюсь на племянников. Разумеется, старший брат уже планирует завести ребенка, но Санек в Самаре, а я хочу поиздеваться над остепененными родственниками тут, в Москве. Я еще не настолько сошел с ума, чтобы заводить собственную семью: было бы иначе – сейчас бы я был со своей девушкой в каком-нибудь приторно-романтичном месте, а не философствовал бы на съемочном интерьере в Алискиной студии, ключи от которой были выпрошены у ломающейся секретарши. Уже сколько работаем вместе, а всё никак не могу запомнить её имя...
Несколько секунд тишины в перерыве между песнями чуть не заставили меня разлить коньяк на шелковое покрывало.
Я аккуратно поставил бутылку в углубление между подушками и, удостоверившись, что дорогой напиток не рискует быть разлитым, нажал на паузу, сдернув наушники с головы.
– Зеленое платье! – тихо возмущался женский голос с красивой, почти незаметной хрипотцей, – Нет, вы слышали? Она сказала "Зеленое платье"!
Я неверяще приподнялся на локтях и, внутренне радуясь, что с той стороны рассмотреть сквозь плотную ткань ничего невозможно, ошарашенно уставился на незнакомую девушку.
"Воровка!" – промелькнула досадная мысль, когда девушка не без любопытства уставилась на золотые кубки, с боем завоевыванные Алисой на конкурсах фотографий.
Я чуть нахмурился, разглядывая незнакомку. Из-под пушистого шарфа, похожего на творение престарелой бабули, и шапки светло-зеленого цвета выглядывало недовольное лицо с мягкими чертами в обрамлении почти красных, наверняка крашеных волос. Огромные глаза непонятного из-за недостатка освещения цвета ярко, выделяющиеся на природно-бледной коже, сейчас были возмущенно прищурены.
Яркая внешность совсем не подходила к сложившемуся у меня в мыслях образу грабительницы и пока что мне оставалось только с интересов наблюдать за ней.
Надо же, неужели новенькая? Странно, что я её еще не видел – сомневаюсь, что огненную гриву я смог бы забыть.
– На кресле! – вдруг взвыла девушка, с обреченностью смотря на одиночную антиквариатную мебель, притащенную сестренкой с нашей дачи. Я проследил за её взглядом и ухмыльнулся: на плетеном кресле-качалке была навалена целая гора одежды, но вышеозвученного платья было даже не видать. Удачи, девочка.
На вид этой незадавшейся воришке было около двадцати двух-трех лет, не младше. Мне в следующему году предназначавшему праздновать свой третий юбилей, эта девушка казалась маленьким котенком, чем-то похожим на Лиз.
Сейчас этот котенок фыркнул и скептически покрутил в руках летящую зеленую ткань.
– И в это мне предстоит одеваться? – искренне удивилась она, смотрясь в зеркало и прикладывая к себе длинное платье до пола.
Засмотревшись на её необыкновенно тонкие пальцы, которые, казалось, вот-вот должны были переломиться, я чуть не пропустил самый важный момент.
– Ух ты, – почти беззвучно выдохнул я, смотря, как девушка стаскивает с себя огромный зеленый свитер, скорее всего принадлежавший её отцу, демонстрируя мне черное кружевное белье.
А не такая уж ты и девочка, – удовлетворенно заметил я, отмечая внутренним измерятелем как минимум второй с половиной размер груди.
Когда девушка стянула с себя и штаны, показав длинные ноги с ровной царапиной на бедре, мне стало непривычно неловко. Последний раз я чувствовал себя так, когда в юношестве застукал старшего брата, целующегося со своей девушкой.
Какого черта я за ней подглядываю?! Я взрослый состоятельный мужчина, имеющий свой бизнес и...
Разочарованный вздох преоброзовался в судорожный, когда воришка надела на себя шелковое платье. Длинное, гладкое, летящее... прозрачное.
– Я убью Лиз! – рявкнула она в лицо своему отражению, поняв, что платье вообще ничего не скрывает, – Эта девчонка еще получит!
Стоп!.. Как грабительница может знать прозвище моей сестры?..
– А вот и я! – раздался звонкий голос и в студию влетела Алиса, держа в руках рюкзачок со всей своей аппаратурой, – Рита, ты уже переоделась? Ух, какая молодец! – "Воровка" одарила мою сестру убийственным взглядом, говорящим всё, что она о ней думает, а я с не меньшим, чем пять минут назад, шоком пялился на Лиз. Сестренка, любившая носить яркие, вызывающие расцветки и презирающая всех поголовно "гламурных чик", была одета в замшевый розовый костюмчик и ванильно-розовые угги, на губах – блеск, который, судя по многочисленным рекламам, должен был увеличивать объем губ, на веках – икуссно нанесенные ужасные розовые тени. И тут это чудо в перьях оглянулось и, нажув губки, спросило: – Я не поняла, а где Тин?
Это было последней каплей.
С громким хохотом я отдернул балдахин и уставился на "огламуренную" сестрицу. Сначала увлекшись бесплатным стриптизом, а потом эффектным появлением Лиз, я совсем забыл, что снял рубашку до появления загадочной Риты, оставшись в одних светлых джинсах. Заниматься своей фигурой я умел и любил, балуя себя многочисленными походами по качалкам и сейчас с удовлетворением заметил заинтересованный взгляд, оглядывающий меня снизу вверх.
Через несколько секунд я встретился с её насыщенно-изумрудными глазами и...
– ТЫ!!! – раздался обвиняющий вопль, а на лице девчонки появилось разъяренное узнавание.
Хм... Странно. Как она может помнить меня, если... Если я не помню её?
***
В семнадцать лет я познакомилась с парнем. Даже нет, не с парнем – с мужчиной. Взрослый, двадцатичетырехлетний, он был предметом зависти для всех моих одноклассниц. Мы познакомились с ним в ноябре, в новый год я... отпраздновала с ним праздничную ночь, что привело к некоторым последствиям, как лишение того, что я обещала преданно хранить до совершеннолетия, а в начале февраля он меня бросил. Хоть я и встречалась с ним "для галочки" – чтобы показать, какая я взрослая и какой у меня крутой ухажер – это расставание было самым болезненным. Валентин обратил внимание на замкнутую угловатую девочку с коротким черным ежиком волос только потому, что сбил её на машине. Дальше всё банально – повез в больницу, вправил вывих, пригласил на свидание...
Неудивительно, что он не узнал меня сейчас!
Растерянно смотря на меня, пытающуюся приобрести способность убивать взглядом, Алиса неуверенно улыбнулась.
– Знакомьтесь, ребята. Это мой брат – Тин. Это моя клиентка, – тут следовал гордый взгляд, что она всё-таки смогла найти того, кого хотела, – Рита.
Я удержала язвительное замечание, рвущееся наружу, и как можно дружелюбнее улыбнулась. Судя по тому, как дернулся этот козел, оказавшийся братом столь общительной девушки, улыбка была больше похожа на оскал.
– Приятно познакомиться, – вежливо кивнул Тин, посчитав меня сумасшедшей девкой. Мало того, что подглядывал за мной, так еще и теперь хочет меня дяденькам в белых халатах сдать!
– Взаимно, – ядовито прошипела я, заслужив удивленный взгляд родственничков. Тот факт, что бывший не вспомнил меня, как ни странно, только порадовал. Если ему можно играть со мной, так значит и я буду играть с ним! И ведь совпало так: встретится именно в тот день, когда я по очереди вспоминала всех своих бывших парней, попавших под действие проклятья!
– Итак, Рита, это и есть твой принц! – радостно воскликнула платиновая блондиночка, торжественно показывая на своего брата.
– ЧТО?! – хором воскликнули мы. Кто из нас двоих больше был против – я, не желающая иметь больше никаких связей с человеком, предавшим меня, или же он, желающий продолжить заслуженный отдых – неизвестно, но это не волновало Лиз и та, взяв меня за руку, подвела к кровати и повелительно толкнула на неё, заставляя присесть на шелковую черную простыню.
– Я не буду с ним сниматься!
– Я не буду с ней сниматься!
Наш крик слился в один, а Алиса обрадованно захлопала, что-то быстро настраивая в фотоаппарате, между делом пододвигая отражатели и вставляя какие-то проводки.
– Вот видите, как вы уже слаженно работаете! Ну сделайте мне подарок на этот праздник, ну пожалуйста! Я еще ни разу не устраивала нормальную Love Story, дайте хоть раз попробовать! – на этот раз мы одновременно фыркнули, отвернувшись друг от друга и сложив руки на груди. Сделать это было очень сложно, так как пружинистый матрас прогнулся и мы скатились друг к другу по скользкой простыне, как по горке, – У меня при взгляде на вас возникла потрясающая идея... – девушка воодушевленно заметалась по студии, а я буквально чувствовала, как по коже ходят горячие мурашки от близкого присутствия Тина. Не смотря на то, что прошло уже пять лет, тело всё еще помнило его прикосновения. Черт, на меня такой эффект не производил даже качок Витя, бросивший меня вчера! – Тин, ты – обаятельный, кровожадный демон. Нет, даже не так – повелитель демонов! Ты, Рита, юная ведьма, – увидев мою в очередной раз искривленную физиономию, Лиз засмеялась, – Симпатичная, наивная, хитрая... Даже не строй такие рожицы, ты на самом деле такая! Вы встречаетесь и ты, Ритка, пытаешься убить великого злодея.
– Четвертовать, – со смаком произнесла я и, сделав попытку отползти подальше, добавила, – Отрезать все лишние части тела.
– А я побеждаю тебя в схватке и похищаю к себе в обитель, – прищурил глаза мужчина, хищно наклоняя голову.
Я ухмыльнулась, принимая вызов:
– Но я снова сбегаю...
– Почти сбегаешь, – прервал меня брат Алисы, подмигивая хихикающей сестре, – Я связываю тебя, приковываю наручниками к кровати и соблазняю. Ты сдаешься...
– Но только на время, чтобы усыпить твою бдительность.
– Я показываю тебе свой замок, те места, в которые никого не водил.
– И через некоторое время я решаю убить тебя. Я достаю отравленный кинжал...
– Но сама понимаешь, что влюбилась в меня.
Мы во второй раз посмотрели друг другу в глаза, и меня вновь пронзила дрожь. Синие смеющиеся глаза в сочетании с темными волосами и серьезным выражением лица давали убийственное сочетание. Эх, всё-таки похорошел, мерзавец!..
– Отлично! – зааплодировала Лиз, метаясь по студии, и включила компьютер, – Это просто потрясающая идея! Все основные декорации у меня есть, второстепенные дорисую в фотошопе. Мамочки, это гениально!
Тин улыбнулся и слегка повернул голову ко мне.
– И вот так вот всегда.
Я пожала плечами и поднялась с кровати, чувствуя на себе обжигающий взгляд, а Алиса неожиданно метнула в своего брата большой белый пакет с неизвестным содержимым, чуть не попав в меня.
– Держи! Одеваешь всё это, – девушка замерла посреди зала, оглядывая полностью преобразившееся помещение. Теперь студия была разделена на несколько частей: для каждого действия – разные декорации. Как я поняла, кровать должна была быть комнатой того самого повелителя демона, который должен был меня соблазнять.
...Стоп! ОН – МЕНЯ?!
– Али-и-ис, – протянула я, медленно подходя к девушке, – Я передумала, я не хочу романтическую фотосессию. Давай лучше устроим кровавый триллер: ведьма отпиливает голову демону. У тебя есть бензопила?
Блондиночка стойко проигнорировала мои слова и потащила меня в маленькую комнатку, дверь в которую я заметила только сейчас.
– Садись, – повелительно кивнула она, сильной рукой опуская меня на стульчик, а я с восторгом и обреченностью осматривала громандную панель с самой разнообразной кометикой, – В действие идет тяжелая артиллерия, – прокомментировала Лиз, включая яркое освещение и внимательно смотря на моё лицо, – Знаешь, – отвлекающе начала говорить она, хватая светлый тюбик с тональником, – Я всегда хотела быть визажистом. Но наш чокнутый отец настоял на том, чтобы я поступила на психолога. Правда, когда я проводила ночи на кладбищах, изучая субкультуру готов для курсовой работы, он пожалел, что не отдал меня куда-нибудь на другую специальность.
