Текст книги "Присвоенная, или Жена брата (СИ)"

Автор книги: Ольга Герр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12. Сделка с совестью

Удовольствие было ослепительно ярким, почти невыносимым. Ни с кем мне не было так хорошо, как с Фреей. Я бы даже согласился умереть в тот момент. На пике наслаждения. Так как знал – ничего прекраснее в моей жизни уже не будет. Да и это вряд ли когда-нибудь повторится.

Я оставил Фрею одну. Недоумевающую и растерянную. Она не понимала, почему муж так быстро покинул ее. Почему за все время близости не сказал ни слова.

Может, ей казалось, что она сделала что-то не так. Фрея наверняка искала причину в себе. Но она была во мне. Только во мне.

Я ушел, но часть меня навсегда осталась с Русалкой. Каждый шаг прочь от нее – ядовитый укол прямо в сердце. Моя душа медленно отмирала, гнила заживо как листва в сырой канаве.

Я был бессилен перед чарами Фреи. Разбит и порабощен. Воин, выигравший немало битв, пал от женской улыбки. Смешно.

Но я не мог остаться, как бы этого не хотел. Для бегства были причины. Фрея не должна узнать, что провела первую брачную ночь со мной. Так будет лучше для нее. Задержись я в спальне, и обман бы раскрылся. Нет, я обязан был уйти.

Из парадной опочивальни я отправился прямиком к брату. Нам предстоял тяжелый разговор. Отрицать содеянное бессмысленно. Харальд все поймет и сам. Оправдываться тоже глупо. За свои поступки надо отвечать.

У меня была всего одна цель – убедить Харальда молчать, а это задача не из легких. Он, естественно, будет полон злости и жажды мести. Вскоре его ярость обрушится на меня.

Я завернул за угол и столкнулся лицом к лицу с Лейфом. Вид у оруженосца был мрачный.

– Надеюсь, ты доволен, и это того стоило, – проворчал он.

– Замену не обнаружили? Тебя не узнали? – только это меня и волновало.

– Нет. В проклятой спальне было темно. Даже я тебя не узнал. Подумал: вдруг Харальд освободился и примчался к жене.

Я кивнул. Отлично. Темнота и амулет сделали свое дело. В курсе замены лишь брат. Лейфа я не считал, доверяя ему как самому себе.

Мы продолжили путь вдвоем. Около спальни Харальда не было людей. Все уверены, что он сейчас с женой. Так что мы вошли без препятствий.

Брат уже пришел в себя. Он возился, пытаясь освободиться от пут, а, увидев меня, забился с удвоенной силой.

На его лице налился приличный синяк. Это как-то надо объяснить. Придется Харальду врать, что он упал, уходя от жены.

– Переоденься в свою одежду, Лейф, – сказал я. – А после выйди в коридор и стой на страже. Нам с братом есть о чем поговорить.

Оруженосец сделал все быстро и на этот раз молча. Он мог сколько угодно ворчать, но всегда четко выполнял приказы командира.

Вскоре мы с Харальдом остались в спальне одни. На мне по-прежнему был его халат. Моя собственная одежда лежала на стуле, где ее оставил Лейф. Я, не торопясь, переоделся. Мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Я понятия не имел, что сказать брату.

Все это время Харальд что-то мычал, яростно тряся головой. Кляп во рту лишил его голоса. Только приведя себя в порядок, я его вытащил. Но не развязал Харальду руки, чтобы он не покинул комнату раньше времени.

– Ты сволочь, Арнэй! Чтоб ты сдох! – на меня тут же посыпались проклятия. – Развяжи меня. Или боишься, что я тебя прикончу?

– Глупости, ты всегда уступал мне в бою. Если мы сразимся, ты проиграешь. И говори тише, или я верну кляп на место, – предупредил я.

Брат засопел, буравя меня недовольным взглядом. Он ненавидел меня, и я это заслужил.

Мы никогда не были особо близки. Слишком разные интересы. Меня с детства влекла война, а его светские приемы. Отец использовал наши увлечения во благо, вырастив из меня воина, а из Харальда – дипломата. Но в итоге мы получились очень непохожими, нам даже поговорить толком было не о чем.

Но в то же время между нами не было вражды. Мы мирно сосуществовали рядом, как две параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Я никогда не думал, что причиной нашей вражды станет женщина. Но появилась Фрейдис Альдвин, и хрупкий мир между нами рухнул.

– Ты был с ней? – глядя на меня исподлобья, спросил Харальд.

– Да. Этой ночью я взял твою жену.

Он вздрогнул, словно я его ударил.

– Она знала?

– Нет, Фрея убеждена, что это был ты. Она до сих пор так думает и продолжит думать, потому что ты ничего ей не скажешь.

– С какой стати мне молчать? Ты связал меня и принудил к близости мою жену! Отец лишит тебя наследства, если узнает.

– Ты в этом уверен? – уточнил я. – Конечно, отец разгневается. Возможно, даже захочет меня наказать. Но неужели ты думаешь, он рискнет будущим крепости из-за девичьей юбки? Скорее, он предложит решить этот вопрос между нами, без огласки.

– Предлагаешь мне молчать? – сощурился Харальд.

– Это единственный выход в данной ситуации. Или, быть может, ты хочешь, чтобы весь мир узнал о твоем позоре?

Брат побледнел. Бесчестье и пересуды не на шутку пугали его. Прямо сейчас он в красках представлял, как его имя будет полоскать и знать, и прислуга. Он станет притчей во языцех – муж, которому жена наставила рога прямо в брачную ночь. Над ним еще долго будут потешаться.

Я надеялся, Харальд примет верное решение и предпочтет смолчать. Хотя сам я бы так не поступил. Вот поэтому мы не стали друзьями. На месте брата я бы вызвал себя на дуэль. Я бы бился до тех пор, пока бы один из нас не сдох. Я бы никому не позволил прикоснуться к моей женщине. Но то я, а это Харальд.

– Развяжи меня, – попросил брат. Его голос изменился. Теперь он звучал тихо.

Я выполнил его просьбу. Удерживать его дальше нет смысла. Брат проиграл и признал свое поражение. По крайней мере, мне так казалось на тот момент.

Харальд поднялся с пола и потер затекшие запястья. Он избегал смотреть в мою сторону. Мой вид был ему невыносим.

– Если ты еще хоть раз приблизишься к ней, – пробормотал он, – клянусь, я молчать не стану.

Я кивнул. Справедливо. Покидая Фрею, я дал себе слово, что никогда больше к ней не притронусь. Я и так натворил бед. Довольно на этом. Помутнение, нашедшее на меня, немного развеялось после нашей близости. Словно контакт с Русалкой каким-то образом излечил меня.

Я поверил, что смогу удержаться от соблазна. Я планировал с отрядом отправиться на разведку к черноскальным. Наши пути с Фрейдис Альдвин должны были разойтись. Если не навсегда, то как минимум на очень долго.

– Убирайся из моей спальни, – выпалил Харальд. – Видеть тебя не желаю!

Я оставил брата наедине с его злостью. Ему надо успокоиться и взять себя в руки перед встречей с женой, чтобы сыграть свою роль.

В коридоре я отпустил Лейфа. Он был мне больше не нужен. Пусть отсыпается или отыщет свою пышногрудую прислужницу. Мне же было не до сна. Остаток ночи я скитался по замку, ожидая, пока проснется отец.

Я хотел сегодня же получить у него разрешение на отъезд. Ни минуты я не задержусь в крепости. Оставаться здесь слишком опасно для моего душевного равновесия.

На рассвете отец позвонил в колокольчик, и на зов явился слуга. Я вошел в родительскую спальню вместе с ним. К счастью, матушка спит отдельно, и мы с отцом можем поговорить наедине.

– Арнэй? – удивился отец. – Чем я обязан столь раннему визиту?

– Я пришел просить у тебя разрешения отправиться с дозором к границам с крепостью Черноскальная. Это дело нельзя поручать абы кому.

– Ты прав, – кивнул отец, и я возликовал. Но, как выяснилось, напрасно. – И хотя я согласен с тобой, я все равно не могу тебя отпустить.

– Почему?

– Из-за моего состояния, сын. Посмотри на меня, я стою на пороге могилы.

Я окинул отца взглядом. Он и правда выглядел неважно. Бледный, с кругами под глазами и провалившимся ртом. Он первым ушел со свадебного пира практически сразу после его начала. Всю ночь он спал в своей кровати, но выглядел так, будто веселился до утра и теперь мучается похмельем.

– Я могу покинуть вас в любой момент, – произнес он. – Когда это случится, ты обязан быть в крепости, чтобы принять на себя бразды правления.

Я судорожно искал, что возразить, и не находил. Доводы отца были разумны. Момент смены власти – самый опасный. Если преемника не будет на месте, когда умрет глава крепости, она станет уязвима. Может случиться все, что угодно – захват власти, нападение соседей.

Невозможно покинуть крепость в столь сложное время. А это значит, я заточен в этих стенах вместе с Фреей.

Я едва не взревел, осознав это. Мой план спасения для нас обоих рухнул. Грудь сдавило кольцом безысходности. Помогите мне боги, я, похоже, обречен. Мы все обречены.

Глава 13. Отчуждение

Вскоре за мной пришла горничная. В неловкой тишине она помогла мне привести себя в порядок и проводила до спальни, где я жила до замужества. А мне казалось, что после свадьбы у нас с Харальдом будет общая комната. Но и тут я ошиблась.

Я не понимала, что происходит. Если бы не брачная ночь, я бы решила, что род Гидеонов отказался от меня. Но это было невозможно. Наш брак с Харальдом прошел все уровни подтверждения, отныне он нерушим. Нас может разлучить только смерть.

До рассвета было еще несколько часов. Я провела их в нервных сборах – готовилась к встрече с мужем. Надо поговорить с ним и разобраться в ситуации. Если я чем-то обидела Харальда, я это исправлю. Наши отношения слишком важны, чтобы вот так их рушить.

К завтраку я уже вся извелась. Не усидев в комнате, вышла заранее и поджидала Харальда у обеденного зала.

Вот в коридоре раздались шаги, и я напряженно застыла. Пожалуй, этот разговор даже важнее первой брачной ночи. От него зависит, каким будет наш союз.

Шаги приближались, и я натянула на губы улыбку. У меня скопилось множество претензий к мужу, но начинать с них неразумно. В конце концов, от этого мужчины зависит будущее моей родной крепости.

Харальд вынырнул из-за поворота и тут же резко остановился, увидев меня. Показалось, он сейчас попятится.

Я с удивлением разглядывала мужа. На его скуле налился синяк. Когда и с кем он подрался после того, как покинул парадную опочивальню? Похоже, у него была насыщенная ночь.

Я едва не спросила, откуда синяк, но вовремя прикусила язык. Сейчас главное – помириться, остальное выясню позже. Начинать общение с упреков – плохая тактика.

Харальд взял себя в руки и направился ко мне. Поприветствовал меня сухим кивком, собираясь пройти мимо, но я не позволила.

– Доброе утро, дорогой, – я взяла мужа под руку, ощутив, как он вздрогнул. Почудилось или ему неприятно мое прикосновение? – Очень жаль, что вчера ты так быстро меня покинул. Мне было одиноко без тебя.

Муж стряхнул мою руку с себя, при этом брезгливо поджав губы. Все намного хуже, чем я думала.

– Хотя бы замазала синяк или прикрыла его шарфом, – кивнул он на мою шею, где темнел след от его губ.

Почему ему противно? Он же сам оставил этот и многие другие отметины на моем теле. Харальд как будто сожалел о том, что было между нами. Но ведь нет ничего более естественно, чем близость между мужей и женой.

– Прости, – я закрыла синяк ладонью. – В следующий раз я именно так и поступлю – использую шарф.

– Я просто хочу позавтракать в спокойной обстановке, Фрея. Без женских упреков и истерик, – заявил он.

– Мне жаль, если тебе показалось, будто я в чем-то тебя обвиняю, – попыталась я сгладить ситуацию. – Мое единственное желание – наладить наши отношения.

Внутри меня нарастало глухое раздражение, я сдерживала его изо всех сил. С Харальдом нельзя ссориться. Слишком многое от него зависит. Если хочу помочь родным, придется терпеть мужа.

Знать бы еще, что его вывело из себя. А так я словно шла по лесу, напичканному капканами. Один неверный шаг, и стальные челюсти сомкнутся на моих ногах, разрывая мясо и дробя кости.

– Просто оставь меня в покое, Фрея, – Харальд обогнул меня и пошел дальше.

Я устремилась за ним.

– Мне больно оттого, что наша первая супружеская ссора произошла так скоро, – сказала я. – Я заглажу вину, если ты скажешь, в чем она.

– А ты не догадываешься? – Харальд резко остановился, и я чуть не налетела на него. – Не прикидывайся жертвой! Твоей милой улыбке и невинному взгляду меня не обмануть. Это лишь фасад, а за ним скрывается насквозь прогнивший остов.

Высказавшись, Харальд ушел. Без меня. А ведь мы должны были появиться в обеденном зале рука об руку, как любящие супруги. И что теперь? Неужели все потеряно?

Обвинения мужа немного прояснили ситуацию. Наконец, я догадалась, почему он злится. Ему донесли о моем поцелуе с Арнэем! Иного объяснения нет. Вот откуда этот синяк. Братья подрались из-за меня. Неудивительно, что Харальд в ярости.

Наверное, кто-то из слуг видел нас и доложил. Мне еще повезло, что Харальд не потребовал отмены свадьбы. Не знаю как, но я обязана добиться прощения.

Входя в обеденный зал, я была вне себя от злости на Арнэя. Как будто без него проблем мало! Его вмешательство все испортило. Весь наш план, все будущее крепости Мирная висело на волоске из-за прихоти Арнэя. Возможно, этим поцелуем он отнял тысячи жизней и в том числе приговорил моих родных. Надо ли говорить, что я видеть его не могла?

К счастью, на завтрак он не явился. Зато пришли мои родные. Скоро мама и дядя покинут крепость Кондор и отправятся домой. Их миссия здесь окончена. Я останусь одна в чужом, а теперь еще и враждебном замке. Я надеялась, Харальд станет моим союзник, но благодаря Арнэю с этим возникли трудности.

Сидя за столом со своей старой и новой семьей, я как никогда остро ощущала свое одиночество.

Естественно, все заметили отчуждение между мной и Харальдом. Мы и сидели рядом, как положено супругам, но между нами как будто проходила стена. Никаких прикосновений, ни единого лишнего слова.

Все деликатно молчали. Даже про синяки его и мои ничего не спрашивали, но я то и дело ежилась от любопытных взглядов, направленных на меня. Все они – родители Харальда и мои собственные – обвиняли в ссоре именно меня.

Я с трудом высидела до конца завтрака. Едва позволил этикет, встала из-за стола и покинула обеденный зал. За мной следом отправился дядя Олаф. Вид у него был обеспокоенный.

– Что у вас стряслось? – спросил он, когда мы вышли в коридор.

– Ума не приложу, – всплеснула я руками. Мне было неловко признаваться в том поцелуе. Это была моя постыдная тайна. Достаточно того, что ее знает Харальд. Вон к чему это привело.

– Завтра днем мы с твоей матерью уезжаем, – напомнил дядя. – Ты останешься одна. Тебе придется справляться самой.

– Все будет хорошо, – кивнула я.

– Придумай, как помириться с Харальдом. Не знаю, что ты натворила, но ты обязана это исправить, Фрея, – велел дядя.

Похоже, все в этом замке сердились на меня. Это невыносимо! Я впервые подумала, что, возможно, ноша, которую взвалили на мои плечи, слишком тяжела для меня. Я боялась не справиться. Страшно представить, чем обернется мой провал.

Глава 14. Разбитое сердце

Харальд продержался недолго, прежде чем нарушил собственное слово. Он не смог промолчать. Что ж, этого следовало ожидать. Младший брат всегда был слабым, неспособным разобраться в одиночку со своими проблемами. Чуть что, жаловался отцу. Так он поступил и в этот раз.

На следующее утро после брачной ночи я не пошел на завтрак. Видеть Фрею после всего, что между нами произошло и притворяться посторонним, было выше моих сил. Я скорее вовсе откажусь от еды, чем добровольно пойду на эту пытку.

Я как раз собирался присоединиться к дозору и объехать с отрядом стены крепости, когда меня вызвали к отцу. Едва войдя в кабинет и застав там Харальда, я понял, о чем будет разговор.

Как ни странно, в тот момент я испытал облегчение. Я боялся, что правда выйдет наружу, это тяготило меня. Но вот все почти случилось, и мне стало легче. Хотя бы о страхе можно забыть.

И все же я сделал вид, что не понимаю, зачем меня позвали:

– В чем дело? – спросил. – Я собирался в дозор.

Брат буравил меня взглядом полным ненависти. Похоже, он еще не рассказал отцу о моем поступке. Ждал моего прихода.

– Харальд о чем-то хотел поговорить со мной в твоем присутствии, – подтвердил отец мою догадку.

– Пусть говорит, – я кивнул брату.

Тот замялся. Я все еще не терял надежду, что ему хватит здравого смысла промолчать. Не ради меня, а ради себя. Брат не понимал, что эта история в первую очередь скажется на нем и на Фреи. Но даже я не представлял, каким кошмаром обернется этот разговор.

– Мы слушаем тебя, Харальд, – кивнул отец.

Брат походил на котелок с кипятком. Он закипел, но его не сняли с огня, и в итоге у него сорвало крышку. Набрав полную грудь воздуха, Харальд заговорил: быстро, расплевывая слюну и захлебываясь звуками. Словно боялся, что его перебьют и заставят умолкнуть. Слова сыпались из него по сотне за минуту.

– Он присвоил мою жену! – сразу перешел на крик Харальд. – Связал меня, переоделся в мою одежду и отправился к Фрее. Ночью в парадной опочивальне был не я, а Арнэй. Смотри, он ударил меня! – брат ткнул пальцем в синяк. – Я думал, что смогу это вытерпеть, но это выше моих сил! Видеть жену и знать, что ее касался другой – невыносимо. Я требую сатисфакции. И расторжения брака.

Он говорил и говорил, сыпал проклятиями в мой адрес. Мужская истерика – неприятное зрелище, так что я отвернулся. Перевел взгляд на отца. Хотел понять, что мне грозит, а увидел иное.

Отец был плох. Бледный как полотно, он откинулся в кресле и держался за сердце. Обвинения Харальда, все эта грязная история сказалась на его и без того ужасном состоянии.

Именно тогда я по-настоящему испугался. И в страшном сне я не мог представить, к чему приведет этот разговор.

– Заткнись! – перебил я брата.

– Не смей указывать, что мне делать! – взвизгнул он.

– Посмотри на отца. Ты довел его до припадка. Немедленно беги за лекарем.

Наконец, до Харальда дошло, что происходит что-то из ряда вон. Посмотрев на отца, он застыл. Помощи от него ждать не имело смысла.

– Помоги отцу, – сказал я, выбегая из кабинета. Придется делать все самому.

Я мчался со всех ног, на ходу выкрикивая:

– Лекаря! Быстрее! В кабинет. Отцу плохо.

На шум сбежались слуги, они помогли с поисками. Вскоре лекарь был найден. Вдвоем мы вернулись в кабинет. Матушка уже была там. Дурная весть быстро облетела замок.

К нашему приходу отец потерял сознание. Мы перенесли его в спальню. Лекарь проводил осмотр, а мы ждали его вердикт.

Мама сидела на кровати и держала отца за руку. Мы с братом стояли у двери. Харальд наклонился ко мне и прошептал:

– Это твоя вина. Ты убил отца.

Я вздрогнул. Можно было возразить, что всему виной неумение брата держать язык за зубами. Но в глубине души я знал, что Харальд прав. Это мой поступок запустил эту цепочку событий. Я – отцеубийца.

В глазах брата я прочел ненависть, я был ему противен. Но мое отвращение к самому себе было во стократ сильнее.

Мне казалось, я падаю. Лечу спиной вперед в бездонную пропасть. Небо все дальше от меня, а тьма вокруг все гуще. Еще немного и она поглотит меня целиком. Я просто захлебнусь в этом кошмаре.

Лекарь завершил осмотр и позвал нас в смежную комнату.

– Состояние главы крепости крайне тяжелое, – сказал он. – Боюсь, он не выкарабкается.

– Нет, – всхлипнула матушка.

Она пошатнулась, и я поддержал ее за локоть. Сам я в этот момент ничего не чувствовал. На меня навалилась тупое безразличие. Когда боль от раны слишком велика, ты в первый момент ее не ощущаешь. Это защитная реакция тела. Видимо, с душой также.

– Молитесь, госпожа, – вздохнул лекарь. – Если ему кто-то и поможет, то только боги. Я уже бессилен.

А ведь это лучший лекарь крепости. Если он сдался, то надежды практически нет.

– Я буду дежурить подле господина и постараюсь облегчить его страдания, – с этими словами лекарь вернулся в спальню.

В гостиной мы остались втроем. Естественно, Харальд тут же рассказал все матери. Похоже, он вовсе не способен держать язык за зубами.

Мама была здоровее и выносливее отца. Приступ ей не грозил. Впрочем, подробности моего грехопадения она слушать не стала. Взмахнула рукой, прерывая Харальда.

– Замолчи, – сказала она. – Теперь понятно, почему вашему отцу стало плохо. Кто из вас додумался рассказать ему все? Не отвечайте, я угадаю. Конечно, это был ты, Харальд.

– По-твоему, я должен был молчать? – взвился брат.

– По-моему ты должен был не допустить подобной ситуации. А, если уж это случилось, самостоятельно разобраться с Арнэем. Вы взрослые мужчины. Неужели так сложно поделить женщину?

– Предлагаешь мне сразиться с братом за собственную жену? Да он же убьет меня!

Мама устало прикрыла глаза. Все это время она не смотрела в мою сторону. Осуждала. Я и сам себя осуждал. Я так и не понял, когда и каким образом все зашло настолько далеко. Что со мной случилось? Почему чужая женщина стала для меня важнее собственной семьи?

Мой отец прямо сейчас умирал в соседней комнате. Мне было больно думать об этом, но куда сильнее я переживал о том, чтобы этот скандал не отразился на Фрее.

Я сжал кулаки и челюсти. Весь натянутый как струна, готовый к бою. Если потребуется костьми лягу, но Фрею в обиду не дам. Я боялся за нее. Не за себя, не за отца. За нее!

– Фрейдис знает, что произошло в брачную ночь? – поинтересовалась матушка холодно. Наконец, она снизошла до разговора со мной.

– Нет, – ответил я, подивившись, как приглушенно звучит мой голос.

– Врешь! – тут же вмешался Харальд. – Я не верю, что Фрея не в курсе замены. Невозможно, чтобы она не знала!

– Она приняла меня за тебя и до сих пор не сомневается, что это был ты, – парировал я.

– Кем надо быть, чтобы не отличить мужа от другого мужчины? Это нелепо!

– На тот момент ты был ее мужем всего пару часов. Она не успела узнать тебя. Ей не с кем было меня сравнивать.

– Довольно! – вмешалась матушка, ставя точку в нашем споре. – Будем считать, что Фрея не догадывается о замене. Пусть все так и остается. Ты, – она указала на брата, – больше никому ничего не скажешь. Даже своей жене. Ты должен понимать, Харальд, какой это позор для нашей семьи.

– Но как мне вести себя с женой? – спросил брат.

– Так, как будто ничего не произошло.

– Да я даже смотреть на нее не могу!

– Возьми себя в руки, – одернула матушка Харальда. – Не мне тебя учить жизни с женой. А ты, – указующий перст повернулся в мою сторону, – в ближайшее время женишься на наследнице крепости Морская. Я напишу ее отцу, ускорю процесс. Пора выкинуть из головы девчонку Альдвинов, Арнэй, – матушка смягчила тон. – Скоро ты займешь место главы крепости. Будь добр, соответствуй этому званию.

На этом распоряжения закончились. Матушка отправилась к отцу. Харальд тут же выскочил через соседнюю дверь. Он не мог находиться со мной в одном помещении. Сомневаюсь, что он будет вести себя с Фреей как ни в чем не бывало. Но еще сильнее я сомневался в самом себе. А я смогу?

С нашей совместной ночи я только о Фрее и думал. О ее теле, о губах, о том, как она стонала от первого в ее жизни удовольствия. Я бы отдал крепость Кондор за возможность все повторить.

Такая зависимость от женщины пугала. Я боялся того, на что способен ради Фреи. Кажется, на все.