Текст книги "Принцип перевоплощения"

Автор книги: Ольга Володарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

По лицу Кэт можно было прочитать все ее мысли. Сейчас, например, она с негодованием думала о том, что чудовища только в сказках могут надеяться на любовь красавиц! И тут Игорь был с ней согласен. Он знал, что не имеет права рассчитывать на ответное чувство. На секс за подарки – да. В конечном итоге, любую женщину можно купить. Что он, собственно, и делал. Покупал! Всех: от жен до случайных любовниц. Кэт тоже мог бы: если не бриллиантами, машинами, квартирами, так ролями, заказными статьями и передачами, престижными премиями – все это тоже продавалось. Мог бы... Но не хотел! От нее ему нужна была именно любовь. Искренняя, чистая, такая, какую питала красавица из сказки «Аленький цветочек» к чудищу лесному...

«Хотя в моем случае, – поправил себя Игорь, – уместнее будет вспомнить другое литературное произведение, а именно роман об Анжелике, которая полюбила просто-таки моего двойника – хромого Жофрея со шрамом во всю щеку...»

– Это вы были тайным поклонников гражданки Соковой? – услышал Игорь вопрос следователя и отринул от себя бередящие сердце мысли. – Тем самым, что дарил ей цветы и жемчуга?

– Я, – коротко ответил Игорь, заметив краем глаза, как, услышав его ответ, вздрогнула красавица Кэт.

– И сегодня вы впервые увиделись?

– Сегодня она впервые увидела меня. Я же много раз приезжал в аэропорт, чтобы проводить ее или встретить. Однажды я летал за ней в Ялту. Но держался на расстоянии. Я видел ее, она меня нет.

– А вот гражданка Сокова не далее как десять минут назад сообщила мне, что пару раз вас все же видела. Будто вы лично передавали ей презенты. И как она выразилась... – Следователь на миг задумался, – вы встречались глазами.

– Гражданка Сокова ошибается. Я никогда не передавал ей презенты лично. Всегда через посыльных или доверенных лиц. Видимо, кого-то из них она приняла за меня...

– Но звонили ей именно вы? И вы, а не ваше доверенное лицо, назначили ей встречу сегодня в полночь?

На этот раз Игорь не стал подавать голос, чтобы лишний раз не нервировать Кэт своим «я», а лишь кивнул головой.

– Тогда почему вы явились на встречу во втором часу? Нехорошо на свидания опаздывать...

– Сначала моему самолету посадку не давали, а потом, когда мы все же приземлились, по пути из аэропорта попали в кошмарную пробку, вот я не и успел вовремя.

– Почему вы девушку об этом не предупредили?

– Я звонил ей, но никто не взял трубку.

– Я оставила телефон дома, – подала голос Кэт. – Не хотела, чтобы отвлекали звонками...

– Тогда я связался со своим охранником Антоном, – продолжал Игорь. – И до этого ему уже звонил, просил тут кое-что подготовить... – Он бросил быстрый взгляд на разбросанные по полу пожухлые лепестки. – Когда стало ясно, что не успеваю, я поручил Антону встретить девушку, проводить в дом, все объяснить...

– Ее никто не встретил, – сообщил ему следователь.

– Я это понял, – сухо сказал Игорь. – И, кажется, мы оба догадываемся почему. – Он крепко обхватил трость правой рукой, левой с силой оперся на подлокотник и сделал рывок вверх. Ноги его, конвульсивно дернувшись, распрямились. Игорь поднялся. Гримаса боли исказила его лицо, но задержалась на нем не дольше секунды. – Я готов опознать тело, – сказал он сдавленно.

Быков кивнул и тоже поднялся.

– Я могу ехать домой? – нервно спросила у него Кэт.

– Пока нет. У вас еще нужно отпечатки взять. А пока почитайте протокол и, если все верно, распишитесь.

– Когда мне вернут мои вещи?

– Тоже не сейчас. Придется вам домой отправиться в этом халате. Но вы не волнуйтесь, мы вас добросим, куда скажете...

– Если дама не возражает, – вклинился Игорь, – до дома довезу ее я.

– Дама не возражает? – вопросительно посмотрел на Кэт Быков. Та, немного подумав, качнула головой. – Вот и ладненько, – удовлетворенно буркнул он и направился к лестнице.

– Не туда, – остановил его Серов. – Сюда, – и указал на огромное панно с изображением выброшенной на берег бригантины, которое занимало почти всю стену за лестницей. – Здесь лифт, – пояснил он.

– И куда мы приедем? – поинтересовался Быков, меняя направление движения.

– В мою спальню, – ответил Игорь, нажав на встроенную в один из украшавших стену декоративных камней кнопку. – Мне трудно подниматься, – добавил Серов, умолчав о том, что лифт появился задолго до того, как он стал инвалидом. Архитектор, проектирующий дом, уверил Игоря, что это не лишний «понт», а очень полезная вещь, которая рано или поздно пригодится. Как в воду глядел! Лифтом Серов теперь пользовался регулярно...

Панно с тихим шуршанием отъехало. Показалась маленькая кабинка. Серов с Быковым вошли внутрь. Игорь ткнул пальцем в светящийся кругляш на стене. Лифт бесшумно заскользил вверх.

– Что с ногами? – спросил вдруг Быков.

– Упал с крыши пятиэтажки. Множественные переломы обеих ног. Травма позвоночника. Шестнадцать операций. Ходить начал только год назад.

– Это, – Быков ткнул пальцем в щеку, – тоже с тех пор?

– Нет, это появилось гораздо раньше.

Лифт остановился. Дверь отъехала в сторону. Игорь увидел свою спальню и снующих по ней людей. Потом, когда сделал шаг из кабины, наткнулся взглядом на розовое платье, валяющееся на полу, и пару белых туфель. Это были вещи Кэт. Он знал это доподлинно, потому что видел ее и в платье, и в туфлях на какой-то премьере, куда пришел лишь потому, что в списке приглашенных была Кэт. Тогда он передал ей через своего секретаря маленький букет коллекционных белых орхидей. Она положила их на обтянутые розовым шифоном платья колени, и весь сеанс теребила пальчиками нежные лепестки цветка. Глядя на это, Игорь подумал тогда, что бог создал белые орхидеи именно для нее, красавицы Кэт...

– Игорь Сергеевич, – окликнул замешкавшегося Серова успевший покинуть лифт и пройти к кровати Быков. – Будьте добры сюда.

Игорь подошел, встал рядом со следователем. Покойников ему видеть доводилось и прежде, поэтому он довольно спокойно осмотрел труп, затем постельное белье и, остановив взгляд на забрызганной кровью подушке, спросил у Быкова:

– Убили ударом по голове?

– Совершенно верно, – подтвердил его догадку следователь. – Судя по всему, убийца вышел из лифта... – Тут он решил уточнить: – Кстати, кто о нем знает?

– Все. От прислуги до моих друзей и бывшей жены.

– Вот значит как, – буркнул Быков и задумчиво поскреб небритый подбородок. Как понял Игорь, его это разочаровало. Конечно, знай о существовании лифта единицы, можно было очертить круг подозреваемых, а так получается, что убийцей мог быть кто угодно из вхожих в дом людей. – Лифт работает бесшумно, – продолжил Быков свои размышления, – а тут звучала музыка, да и ковер очень толстый, мягкий, поэтому появление убийцы в комнате и его приближение к кровати не было Антоном замечено. Убийца подкрался к потенциальной жертве сзади и шарахнул чем-то тяжелым по затылку...

– Амуром.

– Что?

– Амуром шарахнул бронзовым, – сказал Игорь и указал на прикроватную тумбочку, на которой стоял подсвечник: Купидон, державший в пухлых руках лук с натянутой стрелой (тонкой свечкой) и метивший ею в небо. – Их два было. На обеих тумбочках стояли...

– Слышал? – обратился Быков к одному из коллег. – Поищите. – А потом опять к Серову:

– Вы узнаете покойного?

– Да, это мой охранник Антон Потапов.

– Есть мысль, почему ваш Антон забрался в хозяйскую кровать... – Быков приподнял край шелкового покрывала и, заглянув под него, кашлянул: – Да еще голым?

– Думаю, он решил воспользоваться случаем.

– Вы имеете в виду, что ваш охранник решил выдать себя за вас и... – Очевидно, Быков хотел сказать что-то типа, поиметь актрисулю, но ограничился многозначительным покачиванием головы.

– Другого объяснения его поведению я не нахожу.

– Этот Антон сколько у вас проработал?

– Три года. Или около того...

– Хорошо ему платили?

– Прилично.

– И вы хотите сказать, что он готов был лишиться хорошей работы ради десятиминутного удовольствия?

– Дело в том, что Антон был ярым поклонником Катерины Соковой.

– Да у вас тут прям фан-клуб! – не сдержался Быков. – Теперь понятно, почему гражданка Сокова приняла его за мужчину своей мечты, то есть за вас! Ее ввел в заблуждение его влюбленный взгляд...

«И его сногсшибательная внешность», – добавил про себя Игорь. Ибо мужчина мечты должен быть идеальным во всем. Он не может быть хромым чудовищем, он просто обязан быть красивым, статным, сексуальным, кроме того что умным, внимательным, преданным. Разве женщина, рисуя в уме портрет идеального спутника, рассечет ему лицо безобразным шрамом? Конечно, нет. Она сделает коллаж из глаз-губ-носов-подбородков голливудских актеров и, встретившись с воплощением своих грез в жизни, скажет – вот именно он, мужчина моей мечты, потому что другим он быть просто не может!

– Покойный жил здесь, в доме? – задал очередной вопрос следователь.

– В домике для обслуживающего персонала. Он тут неподалеку. Желаете осмотреть его комнату?

– Желаем.

– Пойдемте, я вас провожу.

– Может, поручите это дело кому-то другому? – участливо поинтересовался Быков, он видел, как тяжело Серов опирается на трость, причем двумя руками.

– Не беспокойтесь обо мне, я в порядке, – отрывисто бросил Игорь, который не терпел, когда с ним обращались, как с инвалидом, и быстро, насколько мог, зашагал к лифту.

Они спустились вниз. Кэт все сидела в холле и читала протокол. Услышав постукивание трости о мрамор пола, она вздрогнула. Поняла, что явился Игорь, но глаз не подняла. «Противно смотреть на меня, – не столько с горечью, сколько с грустью подумал он. – Понимаю. Не осуждаю. Но немного разочарован... Ведь говорила, что главное – душа...»

И, едва слышно вздохнув, повел Быкова к «задней» двери, чтобы вывести во двор.

Глава 3

Кэт сначала почувствовала приближение Игоря, и только потом услышала стук его трости. Непроизвольно вздрогнув от этого звука, она низко склонилась над протоколом и сделала вид, что читает, хотя давно уже прочла и даже подпись внизу поставила. К счастью, в холле Серов не задержался, повел Быкова куда-то в глубь дома. Когда звук его шагов удалился настолько, что можно было не сомневаться в том, что Кэт не встретится с Игорем взглядом, она осмелилась поднять голову и посмотреть ему вслед. Его хромота ее не пугала. И не отталкивала. Лицо, собственно, тоже не отталкивало, хоть и пугало. Да, оно было ужасно некрасивым, если не сказать уродливым, но не мерзким. Игорь зря решил, что ей противно на него смотреть. Нет, Кэт было стыдно!

Она боролась с этим чувством, уговаривала себя не глупить, но ничего не могла с собой поделать – посмотреть в лицо Игорю у нее духу не хватало. И как только она согласилась на то, чтобы он отвез ее домой? Ведь им придется сидеть рядом, разговаривать...

«Вот именно поэтому и согласилась, – ответила себе Кэт. – Нам нужно поговорить. Объясниться...»

Но тут же поняла, что ничего ему объяснять не надо. Он уже все понял. Как всегда, понял так отчетливо, будто умел читать ее мысли. Кэт вдруг вспомнила день, когда он прислала ей белые орхидеи. Она тогда надела розовое платье, в котором была сегодня, и белые туфли, потому что розовых не было, и всю дорогу думала, что без белой детали (шарфика, пояска, браслета) ее наряд выглядит не законченным. Кэт это ужасно напрягало, и она все думала о том, что надо хотя бы светленький букетик купить. Каких-нибудь лилий или розочек. И вдруг ей вручили орхидеи. Снежно-белые, с розовыми пестиками. Казалось, они были созданы специально для нее...

В тот день она еще не ассоциировала мужчину своей мечты с тем красавчиком, который лежал сейчас в спальне с размозженной головой. Кэт понятия не имела, как мужчина ее мечты выглядит, но иногда в воображении делала набросок его образа, и вот что у нее получалось: импозантный, седовласый, почему-то с эспаньолкой. Будучи дамой взрослой (для всех – ей было двадцать девять, на самом деле – тридцать три) и много в жизни повидавшей, она отдавала себе отчет в том, что так красиво и так долго добиваться женщину молодой и роскошный самец не будет. А значит, ее поклонник немолод и не очень красив! Так какого, в таком случае, черта тогда в аэропорту она повелась, как наивная девчонка, на стать, смуглость, синеглазость? Как дала глупым бабьим мечтам о прекрасном прынце затуманить свой разум? Не будь она такой дурой тогда, все было бы по-другому сейчас...

С Игорем Серовым она обязательно бы встретилась. Но не в этом доме, и не в полночь. В ресторане. Вечером. На ней было бы нижнее белье и более скромное, но купленное на свои деньги украшение. Кэт увидела бы его издали и смогла бы подготовиться к встрече тет-а-тет: придумать нужные слова, чтобы не обидеть его отказом, а главное – не показать сначала испуга, потом разочарования...

– Подписали? – услышала она над ухом голос одного из оперов.

Кэт отдала ему протокол.

– Теперь мы у вас отпечатки возьмем, хорошо?

Она кивнула. Пока дактилоскопист возился с ее руками, в дом вернулись Быков с Серовым. На ходу они что-то обсуждали, но Кэт не могла расслышать, что именно, пока они не подошли к дивану и не сели на него:

– ...фетишист! – услышала Кэт обрывок произнесенной Быковым фразы.

– Я этого не знал, – сказал Игорь. – Иначе не позволил бы ему приближаться к ней. Ведь это все равно какое-то психическое отклонение...

– Фетишисты безобидны, – успокоил его следователь. – Самая большая пакость, на которую они способны, это украсть трусы из корзины для грязного белья. – Он непроизвольно поморщился и спросил у Кэт: – У вас часто воруют белье, Катерина Львовна?

– Нет, нечасто, – ответила Кэт. – Но пару раз было.

– Что именно пропадало?

– Бюстгальтера как-то найти не могла, колготки...

– В сеточку?

– Да, но откуда...?

– А бюстгальтер серебристый с черными кружевами? – Кэт кивнула. – И еще, наверное, туфельку лаковую не помнили, куда задевали. Красную такую, на шпильке... – Он развел большой и указательный пальцы, демонстрируя, по всей видимости, высоту каблука. – Все это мы сейчас сподобились лицезреть в покоях покойного. Он был вашим фанатом, и кроме этого – охранником господина Серова.

– Но я никак не могу понять, как к нему все эти вещи попали? – пожал плечами господин Серов.

– Да очень просто! Он их купил! – Игорь удивленно вздернул брови. Быков тут же пояснил: – В Интернете, например, есть специализированный магазин, там как раз торгуют такими штучками: трусами Билана, носками Киркорова, шнурками Сычева. Но, судя по богатству коллекции, наш покойничек брал «товар» напрямую. То есть без посредничества всяких там интернет-магазинов, короче говоря, покупал его у кого-то, кто имел возможность доступа к вещам Катерины Львовны. Это либо человек из ее близкого окружения (стилист, например, или личный массажист), либо работник студии (хоть помреж, хоть уборщица).

– У меня нет личного массажиста, – сказала Кэт, с трудом разлепив губы. На нее вдруг навалилась такая усталость, что трудно было даже говорить. – Как и стилиста... – Она умоляюще посмотрела на Быкова и едва слышно выдохнула: – Можно, я поеду домой?

Тот утвердительно кивнул. Кэт опустила ноги на пол (она сидела, поджав их под себя) и только тут вспомнила, что босая.

– Сейчас вам принесут тапочки, – сказал ей Серов. – Секунду обождите...

Едва он это произнес, как в холле появился спортивный молодой человек, судя по всему, охранник Серова, несший в руках пару уютных махровых тапок. Кэт обулась. Тапки оказались велики размера на четыре. Идти в них было неудобно, они сваливались с ног, поэтому Кэт семенила к двери, как гейша, что позволило Игорю не отстать от нее. На финише же он вообще ее обогнал, а все для того, чтобы открыть перед ней дверь. Едва Кэт справилась с удивлением (хорошо воспитанные мужчины среди «крутых» бизнесменов попадались так же редко, как порядочные женщины среди актрис) и вышла за порог, как с ее ноги слетела тапка. Перевернувшись, упала на ступеньку крыльца, и Кэт увидела на подошве логотип фирмы-производителя. Фирма называлась «Золушка», и это немного Катерину развеселило:

«Вот и я, как Золушка, – усмехнулась она про себя. – „Туфельку“ на крыльце потерла... Жаль, принца нет, который бы ее поднял...»

– Позволь, – услышала она приятный баритон. А когда обернулась, увидела, как Игорь с трудом наклоняется, подбирает тапочку и подносит к ее босой ступне. – Я тебе помогу...

Смущенно буркнув что-то благодарственное, Кэт сунула ногу в «туфельку». Смотреть на Серова ей по-прежнему было совестно, поэтому, обувшись, она торопливо запрыгала вниз. У крыльца их уже ждал лимузин. Когда Кэт преодолела последнюю ступеньку лестницы, водитель распахнул перед ней дверцу. Она забралась в салон. Игорь присоединился к ней через минуту. Он долго усаживался, и, приняв наконец удобную позу, потянулся к дверке бара, достал бутылку коллекционного виски и стаканы.

– Надо выпить, – сказал он Кэт. – Самую малость, чтобы успокоиться...

Кэт поморщилась (она не любила крепкие алкогольные напитки, предпочитая полусладкие вина и светлое пиво), но спорить не стала – взяла предложенный стакан и сделала глоток. Виски обжег горло, Кэт закашлялась.

– Извини, я забыл, – сказал Серов немного сконфуженно и, вытащив из холодильника банку колы, разбавил ею виски. – Так будет лучше...

Кэт отхлебнула коктейля и, убедившись, что так действительно лучше, стала пить его мелкими глотками. Серов же поглощал виски неразбавленным, смакуя его с видом знатока.

Минут десять они ехали молча. Кэт хотела заговорить первой, но не знала, что сказать. Когда молчание стало ее тяготить, она выпалила:

– Я верну вам халат и тапочки завтра же! Пришлю со своим ассистентом... – Тут Кэт вспомнила о жемчужном колье и, сняв его с шеи, протянула Серову со словами: – И это я не могу от вас принять...

– Мы опять перешли на «вы»? – спросил Серов с печальным смешком. – Что ж... Как пожелаете... – Он плеснул себе еще виски и, отхлебнув, сказал: – Можете не утруждаться, Катерина Львовна, и выбросить эти вещи в мусор.

– Называть меня по имени-отчеству – лишнее, – отчего-то обиделась Кэт. – И провожать было не обязательно! Я прекрасно бы одна доехала...

– Я понимаю, но хотелось объясниться... Перед тем, как распрощаться навсегда...

Услышав эту фразу, Кэт удивленно воззрилась на Серова. Он тоже посмотрел на нее, но без удивления, с грустью. И грусть эта, сквозившая во всех чертах его сурового лица, преображала его, делая мягче и... приятнее. Глядя на Серова сейчас, Кэт уже не могла назвать его уродливым. Да, его портил шрам, да асимметрия искажала черты, но было в этом лице что-то, что отвлекало и от того, и от другого. Что именно, Кэт поняла в следующий миг, когда встретилась с Серовым взглядом. «Глаза, – ахнула она мысленно. – Как я могла принять его глаза за два черных омута? Они же как южное небо в безлунную ночь: манящие, зовущие и такие яркие, будто расцвеченные всполохами фейерверка...»

– Я могу быть настойчивым, – медленно проговорил Серов, отвлекая Кэт от ее мыслей. – Но навязчивым – никогда. – Он достал визитку и сунул ее в карман Катиного халата со словами: – Если вам понадобится моя помощь или просто захотите поговорить, милости прошу, звоните в любое время, я же обещаю вас больше не тревожить...

Кэт после его слов долго молчала – прислушивалась к своим ощущениям. На сердце было неспокойно: маетно и... душно, что ли. Как будто вот-вот разразится гроза, воздух стал тяжелым и плотным, дышать было нечем, хотелось набрать полные легкие и облегченно выдохнуть...

– Вы правда меня любили? – спросила вдруг Кэт.

– Люблю, – поправил ее Игорь. – Правда, люблю.

– За что?

– За красоту.

Ответ Кэт разочаровал. Она не ожидала такой банальности. Любить за красоту, это же ужасно глупо! Особенно, если красота – результат трудов пластических хирургов. Все, чем так восхищаются поклонники Кэт: губы, нос, точеный подбородок – все это было «скроено» в одной из престижнейших московских клиник. И никто не догадывался об этом! Все считали ее красоту природной. Единственное, в натуральности чего сомневались многие, это грудь, но как раз ее Кэт не увеличивала. Роскошный бюст ей достался в наследство от матери – в их роду все женщины были, как выражалась бабка Клава, «титястыми». Но не особенно красивыми. Вот Кэт и пришлось внести в свою внешность некоторые коррективы. Начала она с пластики, а закончила полным изменением имиджа. Была приятной, но неброской блондинкой, стала ярко-рыжей сногсшибательной красавицей...

– Я не об этом, – проговорил Игорь и очертил в воздухе круг, как бы обводя ее лицо. – Не о внешней красоте, а о внутренней...

– То есть вы считаете, что знаете меня достаточно, чтобы судить...

– Я вас знаю... И все о вас!

Брови Кэт взметнулись вверх. Все о ней не знал никто из посторонних. Она тщательно скрывала свое прошлое (часть его – точно). Так тщательно, что сменила фамилию и сделала пластику, лишь бы правда о некоторых моментах ее жизни не выплыла наружу. В официальной биографии Кэт было сказано, что она, отучившись в училище драмы города N-ска и сыграв много заметных ролей в театре, поехала покорять столицу. Поскольку та покорилась не сразу, а сдаваться Катерина Сокова не желала, то ей пришлось, чтобы выжить в не верящей слезам Москве, поработать и продавцом пирожков, и официанткой, и даже посудомойкой. В итоге Кэт дождалась своего шанса. В кафе, где она работала, стало плохо одному из посетителей, девушка, пробовавшаяся когда-то на роль доктора, смогла оказать ему первую помощь, что спасло ему жизнь. Спасенный оказался известным режиссером. Он пригласил Кэт в свой новый фильм, после которого ее заметили и стали звать в другие проекты.

В общем, история восхождения Катерины Соковой к славе почти ничем не отличалась от многих подобных историй. Каждая вторая звезда Голливуда имела примерно такую же биографию, да только правды в ней было ровно на треть. В Катином же случае вранье составляло большую половину ее жизнеописания! Хотя официанткой она действительно работала, как и посудомойкой, да только в кино попала совсем другим способом...

– Вы заблуждаетесь на этот счет, – не сдержалась Кэт. – Ничего вы обо мне не знаете...

– Это вы заблуждаетесь, – мягко возразил Игорь. – Я знаю все... – Он пристально на нее посмотрел (кожу Кэт по-прежнему покалывало от его взгляда, но теперь не так, как при ожоге, а будто после массажа) и добавил: – Но это ничего не меняет.

Кэт медленно повернула голову и посмотрела в глаза Серова. По их выражению она поняла, что Игорь не обманывает. Он действительно знает все. Знает и не осуждает ее. И это удивительно, потому что сама она не могла вспоминать свое прошлое без брезгливого содрогания. Не все, конечно, – только часть его, но она, эта часть, всплывала в памяти чаще других эпизодов былого, счастливых и радостных. Таких, например, как первый выход на сцену театра драмы или получение премии «Открытие года» на фестивале искусств. Все это происходило давным-давно и не в Москве, а в N-ске, городе, где она родилась, выросла и стала актрисой...