Текст книги "Две половинки темной души"

Автор книги: Ольга Володарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Дэн обожал свое лицо. Он готов был просиживать у зеркала все свободное время, рассматривая его. Ни единого изъяна: гладкая белая кожа, точеные скулы, тонкий нос, сочный рот, влажные темные глаза под густыми четкими бровями. Идеальное лицо…

В отличие от тела!

Кто бы знал, как он его ненавидел. Хотя и тело, не будь рука недоразвитой, могло бы считаться неплохим. У Дэна хорошие пропорции, и, начни он заниматься спортом, фигура стала бы идеальной…

Но Дэн спортом не занимался. Из-за руки. Хотя физически она не мешала этому. Он мог бы бегать или прыгать. Плавать. Играть в футбол. Просто заниматься на тренажерах. Но Дэн не желал быть единственным калекой в бассейне, на поле, в зале и привлекать внимание к своему уродству. Даже если на него не станут откровенно смотреть с омерзением или жалостью, то будут испытывать к нему эти чувства тайно. Сестра возмущалась, когда слышала это. И говорила, что все это глупости, и напоминала ему о параолимпийцах, которые не то что с недоразвитыми конечностями, вообще без них ставят спортивные рекорды и вызывают у окружающих уважение, а никак не омерзение или жалость. Но это не убеждало Дэна.

Когда его спрашивали, о чем он мечтает, Дэн пожимал плечами. Как будто ни о чем. На самом же деле заветным его желанием было… избавиться от руки. Не совсем, но частично. Отрезать недоразвитую кисть с тремя пальцами. Без своей мутантской конечности он выглядел бы почти нормально. Подумаешь, рука частично отнята. Он будет говорить всем, что попал в аварию или подвергся нападению акул в океане. Когда он поделился своей мечтой с сестрой, та не поверила собственным ушам.

– Ты что, с ума сошел? – возмутилась она. – Ложиться под нож, чтобы себя искалечить, согласится только помешанный.

– Я уже калека! А еще и урод.

– Ничего подобного! У тебя просто небольшой физический недостаток.

– Небольшой? – Он горько рассмеялся. – Да я самый настоящий монстр! Таких, как я, в старые и не самые добрые времена считали детьми дьявола и убивали в младенчестве. – Дэн скинул с себя рубашку и продемонстрировал недоразвитую кисть с тремя растопыренными пальчиками. – Разве она не омерзительна?

– Нет, – твердо ответила Мэри.

– Ты не объективна ко мне, – хмуро пробормотал брат, натянув рубаху, рукав которой скрыл увечье.

– Это ты не объективен к себе.

– Лучше бы я родился с культей, – не слушал ее Дэн. – Или совсем без руки. Но эти пальцы… Они похожи на щупальца маленького осьминога. Они отвратительны.

– Зато они действуют, и ты можешь пользоваться обеими руками. Если же ты ампутируешь руку по локоть, то…

– Закажу себе протез и с тем же успехом буду пользоваться обеими.

– Но если Бог создал тебя таким, может, не стоит ничего менять?

– И это говорит человек, носящий слуховой аппарат? – насмешливо проговорил Дэн. – Коли Бог создал тебя глухой, выкини его и живи в безмолвии.

Едва Дэну исполнилось восемнадцать, он отправился на прием к хирургу. Денег на операцию у него не было, но парень хотел узнать, сколько она будет стоить. Доктор, осмотрев его, сказал, что не станет ампутировать кисть, так как медицинских показаний к этому нет. Тогда Дэн пошел к пластическому хирургу. Но и тот сказал:

– Вы не мой клиент!

– Как это не ваш? – возмутился Дэн. – Вы же занимаетесь устранением дефектов внешности!

– Вот если бы вы хотели переделать себе нос, уши, даже член, я бы с радостью взялся за операцию, но конечности по желанию клиента я не отнимаю. Я не мясник.

И Дэн пошел к мяснику. Только и тот не захотел ему помочь. Обозвал психом и вытолкал взашей. А на прощание крикнул:

– Будешь мертвой свиньей, тогда приходи!

Все эти отказы только распалили Дэна. Идея избавиться от руки стала навязчивой. И однажды, когда никого не было дома, он взял в баре виски, выпил залпом целый стакан, затем пошел в гараж, включил циркулярную пилу и…

Столько крови он никогда не видел! Она лилась и лилась на дощатый пол. Дэн был в шоковом состоянии, поэтому боли не чувствовал, а как завороженный смотрел на кровь. Густая, алая, точно краска, она выплескивалась на серые доски. Как будто банку с олифой опрокинули.

– Дэн, ты что там делаешь? – послышалось за спиной. Это был хозяин дома, у которого он снимал комнату (от приемных родителей съехал сразу, как только ему исполнилось восемнадцать).

Дэн обернулся и с кривой улыбкой произнес:

– Да ничего особенного. Руку себе отрезаю…

И упал без чувств.

Пришел он в себя в карете «Скорой помощи». И первое, что увидел, это свою отрезанную кисть. Ее нашли и положили в лед. Пришить, видимо, хотели в больнице. Когда машина остановилась возле приемного отделения, Дэн схватил свою руку и швырнул в мусорный бак.

– Ты что делаешь? – вскричал фельдшер. – Ее же после этого не пришьешь…

– И слава богу!

Культя долго заживала. Лечащий врач при осмотре не сдерживал эмоций и высказывал все, что думает о пациенте. Ругал разными словами, а один раз, когда явился под хмельком (от него попахивало виски), даже нецензурными. Но Дэн нисколько не жалел о том, что натворил. Хотя ему пришлось несладко. Мало того, что боль терпел, так еще от психиатров пришлось отбиваться. Хотели его, как членовредителя, в лечебницу положить. Но удалось этого избежать. Дэн смог врачей убедить в том, что он не намеренно руку себе отрезал. Просто так получилось! Несчастный случай. А что вел себя неадекватно после этого, так от шока все. Сестра за него поручилась, и Дэна отпустили.

Когда рука зажила окончательно, он заказал себе отличный протез и придумал историю, как потерял кисть. О-о-о, вот это была история! Героическая! В ней Дэн отбивал сестренку у маньяка. Выслушав ее, хозяин небольшого модельного агентства, куда Дэн принес свое портфолио, даже на стуле подпрыгнул от радости. Возможно, не поверил парню, но решил: если у того дела пойдут, на основе этой истории можно будет такую пиар-кампанию забабахать, что все ахнут.

Контракт с Дэном был заключен в тот же день. Первый заказ поступил спустя неделю. Его снимали полуобнаженным в помещении заброшенного литейного завода. Фотограф попросил снять с протеза силиконовую перчатку. И Дэн предстал перед камерой во всей своей «красе». Худой до прозрачности, бледный, безволосый, с искусственной рукой, он мечтал о том, чтобы все поскорее закончилось. Он-то думал, что в кадр попадет только его безупречное лицо. А даже если и тело, то в одежде. Но если и без нее, то мастер в фотошопе отредактирует снимок так, что обе руки будут на фото нормальными. Но фотограф и нанял Дэна лишь потому, что у него был протез. Ему хотелось сделать снимки а-ля Терминатор-1. Искал он, правда, парня помускулистее. Но потом решил, что тщедушная модель даже лучше, контрастнее. Современнее, опять же – худоба нынче в моде. Да еще с реальным протезом! Ясно, что можно на компьютере дорисовать все, что угодно, но натура лучше.

Когда фотографии опубликовали в модном журнале, Дэн скупил такое количество экземпляров, что чуть ли не половину своего гонорара истратил (тот, к слову, был небольшим). Раздавал «глянец» всем знакомым. Но большую часть себе оставил – для истории. Ведь ясно, что не пройдет и года, как он выбьется в звезды, а через десять лет журнал с первой фотосессией будет цениться, как дебютный альбом Майкла Джексона на «виниле».

Но дела у Дэна хоть и пошли, но не так хорошо, как ему грезилось. Работа имелась, на жизнь гонораров хватало, но… но не та работа и не на ту жизнь хватало.

Хотелось звездного успеха и огромных гонораров, чтобы и спортивную тачку купить, и дом (пусть бы в кредит, но знать – он сможет выплатить), и отдыхать в отелях, где номера дешевле тысячи за ночь не стоят, носить от-кутюр, оставлять на чай двадцать процентов от счета…

Ох, сколько было желаний, но главное – обеспечить безбедную жизнь не только себе, но и сестре. Еще малыми детьми они поклялись делить все надвое. Есть у одного яблоко – надо его разрезать пополам. Нашел кто-то десять долларов – потратить вместе. Шапку красивую подарили одному из близнецов – носить ее по очереди. Но все это мелочи. А хотелось с сестрой по-крупному поделиться. Да и ей с ним. Вот только оба жили так скромно, что какие уж там дома, машины? Выручали друг друга по мелочи, когда у одного из них с деньгами хуже было, чем у другого, не более того.

Дэн плеснул в лицо воды из-под крана, чтобы освежиться, а заодно выбросить из головы мрачные мысли. Обычно умывание ему помогало отрешиться. Но лучше – душ. И уж совсем хорошо купание в крупном пресном водоеме. Он обожал озера. И мечтал иметь дом не у моря-океана, а именно у озера.

Но на сей раз умывание не помогло. А все из-за запаха, который вода источала. Был он настолько мерзким, что Дэн брезгливо скривился. И как он будет все эти дни здесь мыться, интересно? Его ж вырвет…

Вынув из кармана платок, он вытер лицо и руки. От него пахло приятно – одеколоном. Да не абы каким, а новинкой от «Версаче», что еще не поступила в широкую продажу. Дэн всегда обрызгивал носовые платки парфюмом. Он был брезглив и крайне чувствителен к неприятным запахам, поэтому кусок шелка, источающий любимый аромат, для него стал спасением.

Он покинул мужской туалет. Женский находился по соседству. Из-под его закрытой двери текла струйка воды. Прорвало трубу или кто-то забыл закрыть воду, и она текла в забившуюся раковину? Помешкав несколько секунд (врываться в дамскую уборную было неловко), Дэн толкнул дверь. Вода побежала быстрее, и, чтобы не замочить кеды, Дэн перепрыгнул через ручей. Краны оказались закрытыми. Потоп произошел там, где находились кабинки с унитазами. Вода бежала оттуда через арку в зону умывальников и дальше – за пределы туалета.

Дэн хотел тут же покинуть его, но увиденное заставило его остановиться…

На кафельном полу лежала женщина. Голова ее скрывалась в кабинке, и он мог рассмотреть только тело, омываемое водой. Крепко сбитое, затянутое в чудовищную одежду. Капри из дешевого материала, и пиджак из дорогого натурального бархата. Вот только фасон его был старомоден, видно, вещь ей перешла по наследству от матери, а то и от бабки. Дэн ужаснулся, когда увидел его на молодой женщине, и это было каких-то пару часов назад. А еще он подумал о том, что под бархатный пиджак в Америке ни одна женщина, пусть ей уже исполнилось сто лет, не наденет пижамного вида трикотажную футболку. Да еще в синих цветах с зелеными листьями – он хорошо запомнил ее расцветку. Такую разве забудешь? Только теперь футболка на груди была однородно красной. Лишь у горловины оставался белый участок. Дэн только сейчас заметил, что на ней нашиты кружева…

С мыслью о том, что великие дизайнеры, ныне живущие, содрогнулись бы при виде такого кощунства, а покойные перевернулись бы в гробах, Дэн прошел к кабине и заглянул в нее.

Он не сразу понял, что произошло с лицом женщины. Подумал было, что на нем маска. Но не венецианская, тонкая, ажурная, а африканская, грубая. Он привез такую из Кении, где проходила одна из самых удачных его фотосессий. Но когда Дэн присмотрелся, понял, что никакой маски нет, а лицо испещрено линиями.

Он наклонился. Линии оказались порезами. Неглубокими, но сильно кровоточащими. Дэн не сразу сообразил, что раны нанесены не хаотично. Была в них система. Вроде бы они складывались в буквы…

Да, совершенно точно, в буквы!

Русские…

Дэн стал вчитываться в них. Язык он понимал плохо, но алфавит знал.

– П… Р… О… С… Т… И…

«ПР» на одной щеке, «СТИ» на другой, только «И» съехало почти на шею, «О» на носу.

– Прости, – сложил он буквы в слово.

И только после этого до конца осознал, что женщина, на лице которой слово вырезано, мертва.

Часть вторая

Глава 1

Он не был влюбчивым. За всю жизнь всерьез увлекался только двумя девушками: в четырнадцать и двадцать. Первая любовь была старше на три года. Разница в возрасте считалась бы ерундовой, если бы Роме и его избраннице Саше было за тридцать. Или хоть бы за двадцать. Но ученик восьмого класса и выпускница – это люди хоть и одного поколения, но как будто из разных миров. Поэтому Рома не мечтал о взаимности. Хотя нет… мечтал! Но как о чем-то несбыточном. Все равно что о Дженнифер Энистон. Она очень ему нравилась. Почти так же, как Саша. И когда вечером Ромка смотрел сериал «Друзья», ночью он фантазировал, что произошло бы, если бы он был постарше, жил в Голливуде, снимался в фильмах и встретился на съемочной площадке с Дженнифер…

Когда Рома влюбился в Сашу, она вытеснила из его грез американскую кинодиву. Он представлял себя ее одноклассником, приглашал на выпускном балу на танец и целовал. А если воображение разыгрывалось не на шутку, видел себя двадцатипятилетним богачом на шикарной машине, подъезжал на ней к школе, сажал в нее Сашу, вез в ресторан, а после… целовал! Он был в том возрасте, когда почти все мысли сводились к сексу. Он, наверное, и Сашу полюбил потому, что она была самой аппетитной девушкой в школе. Грудь, попка, ножки – все налитое, подтянутое. А какие юбочки она носила! Не юбочки – широкие пояса. Рома в нее в мае влюбился, когда девочки уже без колготок ходили. Поднимался по лестнице, поднял голову и тут увидел ножки, попку, трусики… И только потом милое личико. Волнистые каштановые волосы. Подумал: ух какая! И стал искать ее на переменах. Бегал по коридорам, но чаще на лестнице дежурил. Саша любила ходить туда-сюда. Дразнить мальчишек своими ножками, попочкой, фривольными трусиками. Рома был, конечно же, не единственной ее жертвой. Многих Саша зацепила. Особенно ребят-старшеклассников. Но Рома в нее именно влюбился. И сохранил свое чувство надолго. Даже когда Саша окончила школу и поступила в техникум, Рома все равно продолжал о ней грезить.

Самое удивительное, что их встреча состоялась спустя годы почти по Роминому сценарию. То есть он был уже хорошо обеспечен, ехал на приличной машине и тут увидел ее, свою первую любовь. Он сразу узнал Сашу. Хотя она изменила цвет волос и поправилась немного. А вот юбки длиннее носить не стала. Когда Рома притормозил и предложил ее подвезти, Саша впорхнула к нему в машину, сверкнув своими трусиками.

Она, конечно же, не узнала его. Да и забыла наверняка мальчишку, который в школе ходил за ней по пятам. Сколько их было, таких, как Ромка!

Он пригласил ее в ресторан. Поужинали. Поболтали. Рома сделал вывод, что Саша кривляка и дурочка. Но это не помешало ему заняться с ней сексом. Потом девушка звонила ему, предлагала встретиться еще раз, но у Ромы постоянно находились неотложные дела. Она его больше не интересовала.

Вторая пассия оказалась прямой противоположностью первой. Строгая, неприступная, одевающаяся скромно, если не сказать – асексуально. У нее было имя Ксения, но все ее звали Монашкой. Из-за имиджа. Юбки в пол, волосы заплетены в косу, на лице ни грамма косметики. И все равно красивая невероятно. По крайней мере, Рома ее считал таковой. Любовался ею. Ксюша жила по соседству. И вечерами гуляла с собакой. Рома знал, во сколько она это обычно делает, и тоже выходил. Сидел на лавке, мимо которой она проходила. Смотрел. Не заговаривал – робел. Так бы и не познакомились, если бы не случай.

Ксюшина собака сорвалась с поводка и помчалась куда-то. Девушка за ней. Но никак не могла догнать пса. А Роме это удалось. Поймал, схватил, вернул хозяйке.

– Спасибо вам огромное! – поблагодарила его Ксюша.

– Не за что.

– Я вас, кажется, знаю. Вы в соседнем доме живете, да?

– Точно.

– Вечерами воздухом дышать любите, это правильно. Только вы зря сидите на одном месте, лучше ходить.

– Можно я с вами… пройдусь?

– Я не против.

Они погуляли по парку минут двадцать, потом Рома проводил Ксюшу до подъезда.

– А давайте завтра опять вместе погуляем? – предложил он.

Ксюша согласно кивнула и улыбнулась лучисто.

На следующий день они гуляли дольше. Много разговаривали. Перешли на «ты». Будь на месте Ксюши другая, Рома поцеловал бы ее на прощание. Но Монашку не решился.

И так все последующие дни. Дождался, что она сама его поцеловала. Правда, в щеку. Чмокнула, в общем. Но тут уж Рома не растерялся, прижал девушку к себе и припал к ее губам. Ксюша сначала напряглась, руки ему в грудь уперла, но через несколько секунд обмякла и на поцелуй ответила.

Тогда и начался их роман. По крайней мере, Рома считал тот поцелуй точкой отсчета.

Ксюша работала преподавателем в музыкальной школе. Учила детишек игре на фортепьяно. Играла она здорово. С душой. Рома любил слушать ее исполнение и при этом вглядываться в ее лицо. Оно становилось таким одухотворенным!

Новый год молодые люди планировали отметить вместе. Да не дома, а в кафе – Ксюша выиграла пригласительные билеты в какой-то лотерее. Рома ломал голову, в чем пойти. А его девушка, что называется, не заморачивалась. Когда Рома спросил, что она наденет, пожала плечами и сказала:

– В этом платье пойду, наверное.

Рома окинул взглядом наряд Ксюши и тяжело вздохнул.

– Что, плохое платье, да? – огорчилась она.

– Нет, хорошее, но…

– Да ты говори, я не обижусь.

– Ксюш, а почему ты так одеваешься?

– Как – так?

– У тебя фигура, как у модели. Бедра, грудь, ноги… А ты все это прячешь. Зачем? Не лучше ли подчеркнуть свою красоту?

– И ты туда же? Хочешь видеть только сиськи и задницу? – Впервые она употребляла столь грубые выражения. – А я думала, ты другой. Не такой, как все!

И, расплакавшись, убежала.

Рома недоумевал. Что это с ней? Всегда такая спокойная… И тут вдруг истерика на ровном месте!

Он зашел в комнату, где плакала Ксюша.

– Уйди! – крикнула она.

Но Рома не ушел. Сел на кровать, обнял, стал ее успокаивать.

Наревевшись, Ксюша рассказала свою историю.

Она не всегда была «монашкой». Любила себя показать, красилась, завивала волосы, носила мини. Но однажды двое парней, которые пялились на нее постоянно, затащили ее в подвал и изнасиловали. Ксюша сразу пошла в милицию, написала заявление. Парней посадили. Но через что пришлось пройти ей, пока шло следствие! «Сучка не захочет, кобель не вскочит!» – это самое корректное, что она слышала в свой адрес. Бывало и хуже. Но когда мать одного из насильников выкрикнула на суде: «Выглядишь как шлюха, так не удивляйся, что с тобой соответственно обращаются!» – Ксюша решила стать другой. Подумала, может, эта женщина права и над ней надругались, потому что она выглядела слишком доступной?

Когда ее семья переехала на другой конец города (не могли оставаться в том же районе, после изнасилования все показывали на нее пальцем), Ксюша уже выглядела совсем иначе – как монашка.

– Ты меня бросишь теперь, да? – спросила она, подняв на Рому заплаканные глаза. – Узнав, что меня… что я…

– Я люблю тебя, – мягко проговорил Рома, поцеловав ее сначала в одно мокрое веко, затем в другое. – И никогда не брошу.

– Но ты всегда будешь вспоминать о том, что меня… – И снова она не смогла договорить.

– Я уже забыл. Забудь и ты. И перестань себя винить. Дело не в тебе. В них. В этих уродах. – Он прижал Ксюшу к себе, стянул резинку с ее волос, распустил их. – Давай договоримся, что ты не будешь больше прятать свою красоту. И ничего не бойся. Теперь я с тобой, я смогу защитить тебя. Ты мне веришь?

Она робко кивнула.

На Новый год Ксюша пошла в платье до колена, с макияжем и с красивой прической. На взгляд Ромы, она была самой обворожительной из всех присутствующих дам. В ту же ночь они впервые занялись любовью. И это было прекрасно. Хотя и целомудренно.

Как изменилась Ксюша, все заметили. Пусть она и ходила в той же длинной дубленке и натянутой до глаз шапке. А что под ними уже не монашеские одеяния, знали немногие. И все равно ни от кого не укрылось, что Ксюша стала милее, очаровательнее, приветливее. Светилась вся изнутри.

Ксюша была старше Ромы. На те же три года, что и Саша. Поэтому неудивительно, что она хотела замуж. Рома не прочь был жениться, но попозже. Хотя бы через пару лет. Ксюша согласилась подождать. Понимала, что ему еще рано.

Они встречались почти полтора года. Все рухнуло в одночасье. Рома в последнее время был очень занят – налаживал бизнес. Если он надумал в скором времени жениться, нужно как-то улучшать свое благосостояние. Он пропадал на работе, невесту видел редко. Ксюше это, естественно, не нравилось. Но истерик Роме она не закатывала. Понимала, что он для их общего блага старается.

Чтоб не отставать от него и занять себя чем-то, Ксюша взялась заниматься с одной девочкой на дому. Ездила к ней вечерами. И как-то, когда она возвращалась от нее, на Ксюшу напал наркоман. Он дважды ударил ее и отнял сумку. Изнасиловать не пытался, не за тем нападал, да и не в том был состоянии. Но в Ксюше ожили страшные воспоминания сразу, как только он схватил ее за руку. Она начала дико кричать. За это и получила по лицу.

Когда наркоман убежал, унося добычу, Ксюша, вместо того чтобы подняться с земли, заползла под куст, обхватила колени руками и стала скулить. Люди, прибежавшие на ее крик, сначала подумали, что эти звуки издает собака. Вызвали «Скорую». Она приехала быстро. Врач сделал укол, и Ксюша более-менее успокоилась. Но только внешне. В душе у нее все так и клокотало.

– Помнишь, что ты обещал мне? – выпалила она в лицо Роме, когда он, сам не свой от беспокойства, примчался к ней. – Что не дашь меня в обиду! И что же?

– Мне безумно жаль, что меня не оказалось там в тот момент, но… я не могу находиться рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки.

– Двадцать четыре и не надо! Но тебя нет именно тогда, когда ты нужен!

– Но я же не мог знать…

– Оставь меня, пожалуйста, сейчас. Я не в себе.

Роме ничего не оставалось, как удалиться. Он видел, что Ксюша на самом деле не в себе от стресса.

Но в себя она не пришла и на следующий день. Прогнала Рому. И через неделю говорила с ним как-то сухо, словно с чужим. А потом исчезла. Взяла и уехала к бабке в деревню. Как раз лето было, отпуск. Рома хотел ехать за ней, да не смог. Пока дела разгреб, десять дней прошло. А тут и Ксюша вернулась, чтобы с работы уволиться. Решила в деревню переехать. Рома пытался ее отговорить, да без толку. Сказала: хочешь – со мной поехали. А тут я не останусь. В городе одно зло. Но что делать Роме в деревне? Тем более такой глухой, куда отправлялась Ксюша? Выращивать капусту, морковь и картошку? Разводить кур и свиней? Тогда как в городе у него налаживается бизнес, отличные перспективы вырисовываются, а главное – интерес. Роману нравилось то, чем он занимался…

Но Ксюша нравилась не меньше. Более того, он ее любил. Однако ж бросить все и поехать за ней был не готов. Поэтому остался в городе, надеясь, что любимая одумается и вернется, но…

Она вышла замуж за сорокалетнего вдовца с ребенком. Вскоре родила дочку. Об этом Рома узнал от несостоявшейся свекрови. Ксюша так в город и не вернулась. Вернее… она приехала на похороны отца спустя три года. Внешне она ничем не отличалась от той, какой Рома увидел ее и полюбил. Монашка! Платье в пол, хвостик, лицо без косметики. Не поправилась, не обабилась, ни морщин, ни седины, вроде такая же… Но другая. И не трогает совсем!

Рома не знал, что она приехала. Подкатил к дому после работы на новой спортивной «Ауди», и тут Ксюша из подъезда выходит с псом. Пес все тот же. Только уже не такой резвый.

– Рома, привет! – радостно воскликнула Ксюша.

– Здравствуй, – гораздо сдержаннее приветствовал ее Роман.

– А мы вот гулять… как раньше. Не составишь компанию?

Ответил Рома не сразу. Сначала думал сказать «да». Просто из вежливости. Потому что не осталось у него к Ксюше ничего, даже обычной симпатии. Перегорело все. Хотя первый год он страдал, только работой и спасался. Наверное, поэтому многого добился. Горел на ней…

– Извини, Ксюша, мне некогда, надо сделать кучу звонков, – сказал он и скрылся в подъезде.

Больше он не влюблялся. Хотя женщин у него много было, что естественно. Молодой здоровый мужчина не может их не иметь. А у такого обеспеченного, как он, еще и выбор огромный. Хоть каждый день меняй, что Рома некоторое время и делал. Потом подустал, завел двух любовниц, к которым наведывался в удобное для себя время. Когда одной такое положение дел надоедало, Рома расставался с ней и находил себе другую барышню. Благо сделать это было несложно. Рома просто подъезжал к понравившейся девушке на своей иномарке и предлагал ее подвезти. Мало кто отказывался. И тачка хороша, и водитель очень мил. Некоторые робели. Им Рома сразу права показывал, с именем, фамилией, чтоб не боялись к незнакомцу садиться. «Если опасаешься меня, позвони своей подруге, скажи номер машины и мои данные!» – говорил он особо осторожным леди, и те сразу проникались к нему доверием.

Кто-то из них ему нравился, кто-то не очень. С последними он встречался разок, от силы два. А иной раз вообще не встречался, если за время пути барышня успевала своей глупостью или жеманством (терпеть не мог кривляк) его разочаровать. Телефон он все же брал. Но тут же выкидывал.

Роман уже не надеялся на то, что его кто-то зацепит так сильно, как Саша и Ксюша. А хотелось. Увидеть и пропасть! Но все как-то не получалось. Рома даже порой из себя восторг выжимал. Когда видел фантастически красивую девушку, говорил себе: вот она, принцесса, – млей! И он млел… От ее глаз, волос, ног, бедер. Но не от нее самой. Рома решил, что его время любви прошло. Он повзрослел и, что греха таить, избаловался. Вот и смотрел на женщин как потребитель. Сравнивал их с автомобилями. К машинам он был так же неравнодушен, как и к женщинам, но любимой тачки не имел. Нравилась – покупал. Ездил какое-то время, но вскоре продавал. А чаще ограничивался тестдрайвом.

Один раз увидел тачку своей мечты в Женеве. Новинка от «Ниссан». Красавица, напичканная электроникой. А слон какой! Рома, посидев в ней, решил, что, как только авто начнут продавать, он его приобретет, невзирая на цену. Год о «Ниссане» мечтал. Приобрел. Сел, поехал и… разлюбил. Потом полтора года сбагривал. Машина дорогущая, желающих на такую немного. А вот женщина – ни одна – его так и не зацепила до сих пор.