Текст книги "Фотовыставка (СИ)"

Автор книги: Ольга Фроленкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Приподнялся на локтях. И со стоном рухнул снова на одеяло. Руками попытался нащупать Алину. Но ее определенно рядом не было.

Последнее, что он помнил: трусики в ромашку. И улыбнулся.

– Умеет, моя девочка удивлять!

Кое-как встав на четвереньки, прислушался к ощущениям. Вроде нормально. Пополз к выходу.

– У, Хромов! Чтоб тебя с твоей ядерной настойкой разобрало!

Внизу, у лестницы раздалось хихиканье.

Опустив ногу на первую перекладину, второй ногой коснулся следующей. И не удержавшись, кубарем скатился вниз. Я лежал, как Андрей Болконский, раскинув руки-ноги в разные стороны. И размышлял. Утреннее солнце загородило тень.

Открыл глаза. Моя Фея стояла с распущенными волосами.

– Ты цел, пьянь? Может Владика позвать, вдруг что сломал?

Я пошевелил руками-ногами.

– Цел, вроде. Пить хочу! – Прикрыл глаза рукой.

– Ага. В курсе. Мама доложила. Сказала, что настойка Хромова с ног валит моментально. Вот, держи. – И протянула мне алюминиевый ковшик с холодной колодезной водой.

Ковшик быстро опустел.

– Еще? – спросила моя заботливая девочка.

– Пока не знаю.

– Давай поднимайся, а то заболеешь! – и помогла мне подняться. Так в обнимку, мы и доковыляли до веранды.

Отец и братья выглядели тоже не лучшим образом.

Мать выговаривала отцу.

– Вот пожалуюсь на подпольный цех, этого обормота. Будет знать! А вы, взрослые лбы, куда смотрели, я вас спрашиваю! Вот и расплачивайтесь теперь. – Ворчала Инесса Викторовна. – Перед Алиной стыдно! Что подумает? Что приехала в гости к знатной алкошне? – А сама наливала и раздавала кружки с бульоном.

Увидев сына, в обнимку с Алиной, не удержалась и съязвила.

– Четвертый алкоголик пожаловал, да сыночка? Эх, Алинка, интересно, где это я не усмотрела и вырастила троих алкоголиков? А четвертого пригрела на груди.

Андрей Павлович, виновато спрятался за кружкой с бульоном.

– Да будет вам, Инесса Викторовна, с кем не бывает? Выходные, расслабились чуток!

– А где Глеб? – спросил Стас.

– С Хромовыми мальков запускают. – Ответила Алина.

А Инесса Викторовна не унималась:

– Стас, и как вы поедете в город? Алине же на работу. Ты – олух! Знаешь об этом сын?

Алинка снова заступилась.

– Инесса Викторовна, у меня права есть. Так что не переживайте. Если, Стас доверит мне машину, то доедим нормально. Я осторожный и внимательный водитель.

– А может, все-таки останетесь? Утром поедем все? – С надеждой спросила она.

– Инесса Викторовна, с огромным удовольствием, но у меня понедельник и четверг, единственные дни, когда уроки в утреннюю смену.

– Ну и что? Тут ехать полтора часа. В шесть выедим. Во сколько у тебя говоришь занятия?

– Первый урок начинается пятнадцать минут девятого.

– Вот видишь. А мы уже полседьмого будем в городе. Еще и домой успеешь заскочить. Хотя вру. Мы встанем в шесть. Позавтракаем и поедем. Стас вас с Глебом прямо в школу и отвезет. Да, Сынок? – И посмотрела на младшего сына взглядом цербера.

– Конечно, мама! – Улыбнулся ей.

– Вот и прекрасненько. Глебушка отдохнет с новым другом. Вы сходите в лесок по грибочки.

Ярослав не удержался:

– Мама, какие грибы?

– Опята, – невозмутимо произнесла она.

– Так дождей не было, – вклинился Андрей Павлович, но увидев угрожающий взгляд жены, осекся.

– Договорились, мама. – Прошептал я, прижимая пустую кружку с бульоном к больной голове. – И по грибочки, и по ромашки с колокольчиками.

– Прекрасно, дети! Стас с Алинкой пойдут по грибы! А вы, мои другие дети и муж, сгребать опавшую листву. И на костер.

– Мама, кого на костер?! Решила поиграть в инквизитора, а мы вместо ведьмаков сойдем? – Спросил Влад.

Инесса Викторовна непонимающе посмотрела на среднего сына. Алина не выдержала, переглянулась со Стасом и они оба расхохотались.

– Тьфу, на тебя Славик второй! Я имела в виду: листву в костер! – И гордо удалилась, готовить обед.

– Инесса Викторовна, я вам помогу! – Вскочила Алина, и умчалась вдогонку моей матери.

– Эх, Стас, повезло! – услышал голос Ярослава. – По грибочки. А мы листву сгребать. А после того, – поднял указательный палец вверх, – на костер.

Четверо мужчин переглянулись, и дом сотряс очередной приступ громкого смеха.

Мужчины решили, пока больше не гневить жену и маму. Убрав посуду. И о, чудо, вымыв ее! Они пошли на участок, выполнять указания. И даже Станислав не стал отлынивать от работы. Прикинув, что по грибочки можно и попозже сходить.

Пока Инесса Викторовна замешивала тесто на домашнюю лапшу для первого, Алина предварительно поинтересовалась, что готовить на второе.

– Аля, я даже и не знаю. Может на твое усмотрение?

Алина вздрогнула.

Алей всегда ее называла мама. Стас бы точно ей понравился.

Антонине Ильиничне всегда нравились, шебутные и немножечко дерзкие мужчины, способные постоять не только за себя, но и за семью. Она говорила, что Евгений при первой возможности, зароет голову в песок, как пугливый страус.

Инесса заметила перемену настроения девушки, и уточнила:

– Девочка, я тебя чем-то обидела?

– Нет, что вы Инесса Викторовна! – Поспешила ее уверить. – Просто Алей меня мама звала. А мой муж. – Осеклась. – Мой бывший муж всегда Алиной. А в школе вы сами понимаете, я всегда Алина Захаровна. – И грустно улыбнулась.

– Девочка моя, я конечно не мама твоя! И никогда ее не заменю. Но я, если нужна будет тебе моя помощь и поддержка, всегда подставлю плечо, как мама.

Алина улыбнулась.

– Спасибо. Я очень вам благодарна! Всей вашей семье!

Женщины обнялись. Только им в ведомом объятии.

– Как насчет риса и котлет? – спросила Аля, все еще находясь в объятиях женщины.

– Отлично. А то картошка да картошка.

И они принялись готовить обед.

Трудотерапия творит чудеса. Мужчины явились румяные, как красные девицы и голодные, как волки. Умяли, не моргнув глазом пару тарелок лапши. Еще место для риса с тремя котлетами осталось. А чай решили пить в беседке. Пока самовар разгорался. Алина быстренько напекла оладий. Справедливо посчитав, что пироги да булки вкусно, но иногда и разнообразить можно чем-то другим.

На сковороде скворчала последняя партия оладушек, когда в дом заглянул Стас.

– Чай готов.

– У меня тоже все готово. Решила испечь оладья. Нашла в холодильнике кефир.

Боже, эта сплошная гора мускулатуры, неумолимо надвигалась на Алину .

– Думаешь, я ничего не помню? – Ага, покраснела. Я правда все смутно помнил. Но работа в саду вернула мне мои украденные воспоминания. – Я даже помню, на чем мы остановились. – Алинка покраснела. Но взяла в руки.

Посмотрела сердитым взглядом:

– Ты, наверное, хочешь сказать, уснули?

О, зубки имеются.

– Может, продолжим сегодня с того места, где остановились? Сладкая моя! – И прикусил мочку ушка.

Алина дернулась. Но тут же прижалась попкой к моему члену, потерлась. И отстранилась! Представляете?

– Посмотрим! – Взяла тарелку с оладушками, поднырнула под руку и, как там, в фильме каком-то, не помню названия. Но знаю, что мама его любит: легкой походкой от бедра двинулась в беседку. Не удержалась, обернулась. Я послал ей воздушный поцелуй. И взгляд полный страсти. Моя Фея чуть не уронила тарелку с блинчиками.

Остудив пыл. Я вернулся к родственникам. Алина говорила по телефону с сыном, сообщил, что с ним все хорошо. Тетя Лена накормила борщом и макаронами с подливкой. И клятвенно обещал ночевать сегодня дома.

– Аля, спасибо, оладьи вкусные! И как ты догадалась? А теперь идите по грибы, глядишь, на суп наберете. – И в самом деле, всучила мне небольшое лукошко.

Мать, ну ты даешь!

Идя по дороге через мост к лесу, мы молчали.

– Стас, смотри, заяц! – Восторженно хлопнула в ладоши.

– Никогда не видела зайцев?

– Нет. Только в зоопарке. И кроликов.

У нас тут и волки бродят иногда. Рядом много заброшенных деревень. – Мы вошли в лес. Увидев небольшое, поваленное дерево, я присел на него, сорвал соломинку и положил в рот.

– Стасик, чего расселся. Мама же просила на суп грибов насобирать.

Я молчал.

– Алин, ты всерьез полагаешь, что мама нас по грибы отправила?

Алина, не выдержала, рассмеялась.

– Ну что ты, конечно нет. И папа ведь сказал, что дождей не было.

Она присела рядом со мной. Положила голову на плечо. И мы просто молчали.

Потом просто целовались. И грели руки под кофтами друг друга. Стемнело и нам, ничего не оставалось, как вернуться домой. Какие грибы ночью?

С разочарованием я узнал, что Глебу и Алине мама постелила в маленькой комнате. Я видел такое же разочарование в глазах Алины. Но и прекрасно понимал, что она не сможет обидеть моих родителей. Я направился в нашу с братьями комнату.

Ничего. Подождем. Хотя в душе продолжал костерить, Хромова и его настойку.

Глава 14

На пороге школы Алина встретила Нелли Павловну. Директор смотрела на меня, поджав губы и нахмурив брови. Верный признак недовольства.

– Алина, после уроков зайди ко мне. – Она махнула рукой в сторону своего кабинета.

– Хорошо.

Та кивнула, и пошла в столовую.

– Интересно, что я успела уже натворить? – Пробубнила под нос, направилась в класс.

Сегодня у нас диктант. И самостоятельная работа по математике.

Пока мои ребята корпели над самостоятельной работой. Я вспоминала выходные. Непроизвольно стала сравнивать Женю и Стаса.

По сути, Женя неплохой человек. Излишне эмоциональный и слегка помешанный на деньгах, но положа руку на сердце, с уверенностью могу сказать, что он хороший отец. Как отец старался не пропускать утренники, огоньки сына. Помогал с ремонтом класса. Выходные вместе проводили. И почему так все вышло? Может дело не в Евгении, а во мне? Перестала быть интересной и нужной. Четырнадцать лет – это не четыре года. Было ли больно? Не знаю. Но по ощущениям, похоже, что отрезали руку или ногу, ее нет, а она ноет и болит. Точно, фантомные боли. Вот и у меня также.

А Стас? А Стас пугающей быстротой урагана ворвался в нашу жизнь, перевернув все с ног на голову. Мы знакомы всего ничего, и уже замуж? Разве бывают на свете идеальные люди, без червоточинки? Посему выходило, что Станислав, как раз и есть тот вымирающий вид – Идеальный Мужчина. Или я снова ошибаюсь?

Прозвенел звонок.

Так ничего не решив для себя, отпустила мою малышню по домам.

В кабинете директора. Получила приглашение присесть.

У-у, плохой знак.

Директор выпрямилась в струнку, положила руки перед собой на какую-то папку с документами.

– Уважаемая Алина Захаровна, вы лицо школы, вы отличный педагог, в конце-то концов! И такое себе позволяете.

Я быстро стала прокручивать мысли одну за другой, не понимая, куда она клонит.

– Что я себе позволяю, Нелли Павловна, уточните?

– Нет, уму непостижимо! Она еще спрашивает. Позорите школу перед коллегами, учениками и родителями стыдно.

В моей голове что-то щелкнуло, и я догадалась, о чем речь. Скорее всего о нашем поцелуе во дворе школы со Стасом.

– Уважаемая Нелли Павловна, во-первых, моя личная жизнь никого не касается. Даже если за ее пределами я подрабатываю проституткой! Во-вторых, как к педагогу есть ко мне претензии? Нет? Отлично. И в-третьих, можете не беспокоиться за мой моральный облик, я разведенная и свободная женщина. Имею право встречаться с тем, кем хочу?

Директор кивнула.

– Но я же не знала, что ты развелась. Только на неделе была замужем и уже все. – Стушевалась она.

– В-четвертых, Нелли Павловна, я не обязана вас информировать, что происходит в моей личной жизни. Может вам еще отчет предоставить: где, сколько и как? Есть претензии от вас и родителей к качеству моей работы? Пожалуйста, выслушаю и сделаю выводы. И на том закончим разгар.

Я встала и ушла, возмущению не было предела, еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью от души.

Ирина задумчиво крутилась в своем кресле, перекатывая шариковую ручку между пальцами.

– Ну что ж, проверим: правильно ли я тебя изучила, муженек? – Отыскала на столе в ворохе бумаг нужную стопку подписанных документов. – А то совсем времени нет с этим тендером, бегло пролистывая. – Ага, есть! Какая же ты умная, Ирина Матвеевна, такой карт-бланш в руке. – Открыла нижний ящик стола, взяла ключи от сейфа и спрятала козырь в него. – Подумаем, как лучше им распорядиться.

В дверь постучали.

В кабинет зашел Женя. Клюнул жену в щеку и спросил, прислонившись к спинке кресла:

– Давай отметим, сегодня сделку с Карповым? Купим мяса и ли рыбы. Я приготовлю. – С надеждой спросил он.

– Масюся, не обижайся, я с девочками сегодня иду на фотовыставку. Очень хочется посмотреть на его Незнакомку. Везде только о ней и говорят. – И она бросила ему в руки очередной выпуск «В мире Моды»– А ты отпразднуй. Все-таки первый семейный бюджет заработал.

Евгений без особого интереса посмотрел на фото фотографа.

– Не может быть! – воскликнул он.

– Чего не может быть?

– Это адвокат Алины. – Поднес журнал ближе к лицу. – Да, точно он! И зовут также Рубин Станислав Андреевич.

– Забавно, ты не находишь? Или я чего-то еще не знаю.

Евгений пожал плечами.

– Я его первый раз увидел в суде, он представился адвокатом бывшей жены.

– Ладно, узнаем. – Она кинула быстрый взгляд на часы. – Чего расселся? Поехали в УФРС. Надо договорится на счет производственного здания на Калинина.

Решив все вопросы. Каждый из супругов поехал по своим делам. Евгений к нотариусу – заверять очередной пакет учредительных документов, а Ирина в офис.

В четыре часа Ирина покинула офис и направилась на выставку. Евгений решил не сидеть дома и скучать, а направился в первый попавшиеся по дороге паб «Beer».

Сидя за барной стойкой, с высоким стаканом любимого белого пива Женя думал о том, как же все-таки вышло, что он семью променял на Курганову?

Кто-то легонько тронул его за плечо.

– Не угостите даму сигареткой? – Раздалось за его спиной.

Не оборачиваясь, он ответил:

– Не курю, и вам не советую.

– Старый хрен! – Произнесли за его спиной.

Евгений обернулся. На него из-под косой челки розового цвета смотрели огромные шоколадные глаза. Маленький вздернутый носик хмурился. Розовые волосы торчали в немыслимой стрижке в разные стороны. В губе пирсинг. И вся такая маленькая и не складная. В джинсовой юбке и розовой грубой вязки растянутой кофте.

– Чего уставился дядя? Не нравлюсь? Так я и не обязана всем нравится, особенно таким старпёрам. – Развернулась и направилась к выходу.

Возмущению его не была предела. Он сидел, открывал и закрывал рот.

– Старый хрен значит? Старпёр? – Вскочил с высокого стула, полез в карман пиждака за бумажником. Его не было на месте. Проверил другой, но и там он тоже отсутствовал.

– Ах ты, маленькая сопля! – Злобно прошипел Женя.

Снял куртку с вешалки, посмотрел в кармах, нашел пару сотенных купюр, бросил их на барную стойку. Рванул следом к выходу. С твёрдым намерением хорошенько отлупить по заднице эту маленькую пигалицу. Научить, как не хорошо воровать, а заодно вежливости и уважению к старшим.

– Ну, что Чума, получилось? – Донесся до него незнакомый голос.

– Гайл, ты сомневался? – звонкий девичий голосок рассмеялся. Чмокнула его в щеку.

Хотел было незаметно подойти и схватить за шиворот дерзкую девицу.

Но, наверное, Чума почувствовала его взгляд, подняла на него свои невероятные глазищи, и...

– Гайл, шухер, бежим! – схватила его за руку, и они помчались со всех ног.

Евгений пока опомнился и побежал за ними, естественно потерял их из виду. Кругом сплошные арки. От злости проорал:

– Коза, я все равно тебя найду! Город маленький!

А девушка, уткнувшись в грудь младшего брата, как перепуганный заяц, с бешенным колотящимся сердцем, вздохнула с облегчением.

– Крис, а если бы он нас поймал?

– Ну не поймал же, пошли скорее. Надо купить молока, – она заглянула в бумажник, – и даже на памперсы хватит, а нам на сосиски с макаронами.

– Крис, ты как хочешь, а я завтра накостыляю Фархаду! Ведь так нечестно: ты отработала, а он тебе ни копейки не заплатил.

– Только сунься к нему! Я сама тебе накостыляю, если будет, конечно, кому! Хочешь оставить меня без брата? Он мокрого места не оставит от тебя. Домой идем, Тошка скоро проснется.

Всю дорогу домой, девушку преследовали невероятные зеленые глаза. Она даже немножечко расстроилась, что именно у него пришлось позаимствовать бумажник. Но она, же не виновата, что он оказался в ненужное время в ненужном месте...

На выставке Ирина была поражена. На всех картинах изображена убогая Алина со своим чадом.

– Интересно! – Задумчиво произнесла она.

– Я польщен, что вам понравилось.

Ирина Матвеевна обернулась. Если судить по фотографии из журнала на нее голубыми глазами смотрел сам Рубин Станислав.

– А почему на фотографиях нет мужа? – Как бы между прочим спросила она.

Мужчина заметно напрягся.

– Если не ошибаюсь, она замужем четырнадцать лет.

– Была. Сейчас в разводе.

– Уж не вы ли поспособствовали этому факту, господин адвокат?

Стас растерялся. Откуда знает? Коллега?

Она растянула тонкие губы в фальшивой улыбке.

– Я новая жена Жданова Евгения. – Прояснила ситуацию. – Так что вы скажите, господин адвокат?

– Ничего. – Сухо ответил он. – Вас это не касается.

– Мне просто интересно: когда фотограф переквалифицировался в адвоката?

Надменный голос стал раздражать его.

– А кто вам сказал, что я переквалифицировался? Я им был и есть. Фотография мое хобби. Извините, но меня ждут другие гости. – Оборвал не приятный разговор.

К ней подошла подруга.

– Не рановато заигрываешь, Ириш? Только замуж вышла.

– Отвали! – Рявкнула она. – Все, я устала и хочу домой. Смотреть тут нечего. Ты со мной или как?

– Я, пожалуй, останусь.

– Фиг, с тобой! – Выплюнула Ира. И направилась в гардероб. – Я лучше с Женей отмечу наш союз. Предлагал вкусненького, сегодня можно. Пока, подруга.

– Чао! – Махнула рукой. Намереваясь сегодня кого-нибудь соблазнить. Желательно помоложе.

Глава 15

Вечером того же дня братья уютно расположились в квартире Ярослава, решив устроить междусобойчик. Тем более его давно и не было.

Я был расстроен. Сегодня позвонил Алине, предложил устроить романтический ужин у меня дома. Мама была счастлива помочь своему младшему сыну в качестве няни, и развлечь Глеба. Планов настроила на вечер и пирогов напекла. Но моя девочка отказалась и еще при этом наорала, что все мужики ее крайне достали! Бросила трубку. Я недоумевал: что на нее нашло? Может бывший муж снова достает?  Не даром же его змея рыскала по выставке, наверное, что-то вынюхивала.

Мама попыталась меня успокоить.

– Сынок, не трогай Алину сейчас! У нее стресс. Только развелась, тут ты со своими чувствами прешь напролом, как бульдозер. Некоторых накрывает сразу, а ее накрыло только сейчас, растерялась. Мой тебе совет: не стоит Алю беспокоить пару дней. Пусть все мысли приведет в порядок!

Мужчины расположились в гостиной, разложили не хитрую закуску, разлили свои любимые напитки.

– Давай, Стас начинай, что у вас стряслось. Все же вроде хорошо было? – Спросил Ярослав.

Я вздохнул.

– Да  и сам не понял, честно говоря. Позвонил ей, она наорала и бросила трубку. –  Пожал плечами.

Тишина давила на уши.

Владислав, взял бутерброд с красной рыбой.

– Все наше отделение достала Рыжая. Нет от нее покоя ни днем, ни ночью! Вечно недовольна. – Отпил из бокала. – Самое интересное, ее кроме мамы, брата никто не навещает!

– А кто, по-твоему, ее должен навещать? – спросил я с любопытством. – Муж?

Влад провел рукой по волосам, первый признак, что нервничает. Старший и младший переглянулись.

– Наверное, – признался он братьям, в том, в чем себе боялся, – все-таки женщина яркая и 35 лет. И неужели нет собственной семьи?

– А ты спроси, сам ее. – Предложил Ярослав.

– Да ну вас, шутники. – Махнул рукой, грустно вздохнув. – Я для неё Чертов Эскулап, или Рукожопый Ветеринар. И все в том же духе! Это не самое обидное, кстати! Может ей рот зашить? Кормить через катетер, Лизка Петровна предложила. – И одним глотком допил виски.

И снова тишина. Средний и младший брат посмотрели на старшего брата. Он лишь пожал плечами.

– У меня ничего нового. Работа – вот моя личная семья.

– Серьезно? – Спросил я. – А как же Ди?

Влад весь подобрался.

– С этого места поподробнее, что за Ди, и почему мне о ней неизвестно?

Ярослав пересказал Владу историю, что произошла в кафе.

– И, что, правда, вся такая шикарная, твоя Диана? – уточнил средний.

– С чего ты взял, что ее зовут Диана? – спросили мы с Ярославом одновременно.

– Ну как, Ди? Соответственно Диана. Вспомни Принцессу Диану. Её же все называли коротко Ди.

– Не очень в этом уверен, но может она какая-нибудь Вередия. Мало ли можно сократить имен до Ди. – Предположил я. – Думаешь, ее искать?

– Нет! – Сказал, как отрезал Ярослав. Одним глотком осушил свой бокал с виски. И сразу налил вторую порцию.

– Почему? Боишься, что отправит в далекое и пешее путешествие? Так тебе на 18 лет, думаю, как-нибудь переживешь. – Сказал Влад.

– Да идите вы! Сказал нет, значит, нет! Закрыли тему!

Братья молчали, думая каждый о своем.

А может, рванем на выходные в деревню. Устроим так сказать мальчишник? – Предложил братьям. – Устал я от непонятной женской логики. Чего им надо?

Братья отказались. Ярослав в выходные ждет оборудование для нового кафе. А у Влада плановая операция.

Дальше вечер протекал по своему обычному сценарию: просмотром спортивного канала.

Уже собирались расходиться по домам, когда Владу позвонили с работы.

– Да, Мария Олеговна? – выслушал сбивчивый разговор, – хорошо, я сейчас приеду! – Положил трубку. Умоляюще посмотрел на братьев, и попросил: – Пристрелите меня, пожалуйста!

Рубины заржали.

– Снова Рыжая? – Уточнил Ярослав.

– А как же! Куда ж теперь без нее. Встала с постели, сделала пару шагов, пока Олеговна не увидела. Вот теперь нам светит новая операция. А может мне ее подушкой задушить во время сна? Стас, как думаешь, сойдет за несчастный случай асфиксии?

– Боюсь, что, скорее всего, сойдет за преднамеренное убийство.

Попрощавшись, братья покинули квартиру Ярослава. Стас направился домой. Влад в больницу.

Алина весь вечер не находила себе места. Не понимая, почему сорвалась на Стаса? Он был любезным, обещал замечательный вечер, а я как собака сорвалась с цепи.

– Ну и дура! Так тебе и надо будет, если он вообще не позвонит.

От печали отвлек меня сын:

– Мам, нам русичка, задала на домашку сочинение написать со словами. Вот перечень. Поможешь?

– Сын, сколько раз говорить: не русичка, а Татьяна Ефимовна, или учитель русского языка. – Выговаривала сыну. Так стоп, не хватает еще на Глеба сорваться. – Давай сюда слова свои. – Посмотрела. – Хорошо помогу, но позже.

Решила отвлечься и почитать что-нибудь легкое, не обременительное. Выбрала романчик коротенький про служебный роман. Плюнула на все, пусть идет все своим чередом.

Набрала ванную, налила любимой лимонной пены, щедро насыпала соли с запахом все того же горячо любимого лимона. На кухне отыскала яблоко, и погрузилась в мир нереальной любви, до которой было еще далеко. А сначала герои как водится: ругались, обзывались, строили каверзы друг другу. В общем, ничего нового, как обычно. Но мозги мои книга отключила.

Выйдя из ванной, зашла в комнату, Глеб спал, мне же еще не хотелось. Поэтому взяла тетрадку с заданием по сочинению, пошла на кухню, чтобы не мешать сыну спать.

Строка за строкой сложились в веселенькое, юмористическое стихотворение:

Жили-были Дед да Баба

Ели кашу с молоком,

А объедки от обеда

Мы отдали нашему соседу.

Он живет у нас один,

Рад тому, что мы ему дадим.

Он и день, и ночь все пьет

И взъерошенный придет:

– Дайте что-нибудь съестное!

Хоть немножко и не дорогое

Я поем и лягу спать,

И не буду вам мешать!

Съежусь лежа на кровати

И порядок будет в хате.

Получилось неказисто, зато все слова вошли. Положив листик с черновиком стихотворения в тетрадку, чтобы сам своей рукой переписал.

Я выпила чашку чаю. Спать не хотелось. Проверила телефон: звонков и смс от Стаса не было.

Перечитав все новости в сети, и по-прежнему, мучаясь бессонницей, стала готовить борщ на завтра.

На часах 5 утра. Как же время тянется! Еле дождалась 6:30 разбудила и проводила сына в школу.

Телефон все еще молчал. Я несколько раз брала его в руки, набирала сообщение и тут же удаляла его. Злая на себя за выходку, и на Стаса, что не звонит, села проверять диктанты. Что ж хоть здесь порадовали всего три тройки. Посмотрела на часы – двенадцать, пора в школу собираться.

Если не везет, тогда это надолго, по крайней мере, у меня. Я очень опаздывала, маршрутки долго не было. Ирония судьбы: получу выговор теперь за дело! С остановки я не шла, а бежала, как горная лань, хотя должно быть со стороны смотрелось так, как будто ополоумевшая тетка бежит, размахивая пакетом с тетрадями.

Уже на подходе к крыльцу, у меня отобрали пакет. Думая, что это очередная шутка старшеклассников приготовилась вправлять мозги. Но передо мной стоял Стас, протягивая мне букет ирисов. Стоял и улыбался, гад! Я ночь глаз не сомкнула. Пока я размышляла на тему: отхлестать его букетом или нет, он произнес.

– Алиш, прости! Я, правда, не знаю, чем обидел тебя! Но прости! – И глазки такие страдальческие сделал.

– Это ты прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, тяжелый день был, поэтому сорвалась на тебя.

– Значит мир?

Я кивнула.

– Как хорошо, что я маму не послушал!

– Маму слушать надо. Она плохого не посоветует. – Возразила я.

– Согласен, но не в данном случае. Она предагалала тебя не беспокоить пару дней.

Я счастливо улыбнулась.

– Хорошо, что не послушал.

Разговор наш был нарушен вторжением Нелли Павловны:

– Алина Захаровна, ничего, что урок уже начался 15 минут назад? Я вам не мешаю?

Открыла рот, чтобы возразить, но Станислав меня перебил:

– Извините, это я виноват, что Алина Захаровна задержалась. Мы заявление подавали в ЗАГС.

Нелли Павловна была поражена. Ничего себе тихая, незаметная учительница отожгла номер.

– Поздравляю, но все-таки личное – дома, а не в рабочее время. Развернулась на каблуках и вошла в школу.

Стас снова не дал слова сказать:

– Вот теперь я уверен, что не откажешь. У нас есть свидетель, и придется нам после работы сегодня же идти в ЗАГС. – Он развел руки в стороны.

– Думаешь?

– Уверен! – поцеловал в щеку, и сбежал со ступенек крыльца, бросив на прощание: – Я такую как ты, всю жизнь ждал

Я вошла в школу счастливой женщиной! И никакие Нелли Павловны, со своими нотациями и нравоучениями, мне больше не испортят настроения!

Мои малыши были счастливы не меньше меня, ведь они ни по одному предмету не получили домашнего задания.

После уроков Станислав ждал меня около машины с очередным букетом ирисов, чувство дежавю меня преследует.

– Давай только без показательных выступлений, а то второй выгор я не переживу, и уволюсь!

– Каких выступлений, дорогая? – Непонимающе спросил он.

– Я тебе потом расскажу как-нибудь.

– Поехали? – Уточнил он.

– А есть выбор? – Спросила я.

– Конечно, нет! – Завел свою машину, и мы поехали в ЗАГС.

Там мы поспорили, честно говоря, из-за сына я хотела оставить фамилию Жданова. Но Стас обиделся, и мой аргумент посчитал не весомым. Я была близка к тому, чтобы покинуть ЗАГС.  Пока ему в голову не пришла прекрасная мысль: позвонить Глебу, и узнать его мнение.

Мой мальчик ответил:

– Мам, мне все равно, хоть Пупкина! Ты же от этого не перестанешь быть моей мамой?

Стаснислав, прекрасно слышавший наш разговор, положив телефон в карман джинсов, констатировал факт:

– Быть тебе отныне Рубиной Алиной Захаровной.

Глава 16

– Масюся, я дома! – прокричала Ира, войдя в дом. – Я все-таки решила. Принять твое приглашение на ужин! Ты что-то вкусненькое приготовил? – На ходу стягивая сапоги, она вошла в гостиную.

Евгений сидел на диване перед включенным без звука телевизором. И задумчиво смотрел на экран.

– Ты чего не отвечаешь? – Хмуро спросила она.

– Не хочу. Устал. И нет, ничего не приготовил. Я в паб заходил.

– Ясно. А я рассчитывала на романтический вечер... – Протянула она.

Евгений сидел и думал, как раньше этот манерный скрипучий голос его не раздражал?

Он поднял усталый взор на жену. Колючий взгляд прожигал, тонкие губы скривились, сделав их еще более не привлекательными. Короткая стрижка ёжиком блеклых русых волос, открывала слегка отвисшие от постоянного ношения длинных и тяжелых сережек – мочки ушей. Серые холодные глаза резали, как льдинки. Высокая и худая, словно палка. Евгений усмехнулся своему сравнению жены с дубинкой.

– Извини, но нет. И пожалуйста, не зови меня этой собачей кличкой Масюся. – Встал с дивана и направился в кухню. Открыл холодильник, достал коробку молока и прямо из пакета начал пить.

– Фу, дорогой – это не гигиенично, – сняла с сушки стакан и поставила перед ним.

– Что с тобой происходит? – Она облокотилась о столешницу.

Он провел пятерной по каштановым волосам.

– Ничего. Просто устал. – Из кухни направился на балкон.

Нашел припрятанную початую пачку сигарет. Он от Алинки прятал, но она знала и ничего ему не говорила. Затянулся и закашлялся. Посмотрел на маленький огонек и выкинул.

Как будто пелена спала глаз или шоры. И в голове набатом била мысль: упустил такое ценное, дорогое, уютное в моей жизни! Разменял на три копейки.

Так и стоял, прислонившись к балконным перилам, наблюдая за вечерним городом пока не почувствовал, что продрог. В спальню идти не хотелось. Горько вздохнул и вышел.

В комнате Ирина вальяжно разлеглась на боку. Демонстрируя идеально гладкую кожу без единого волоска на всем холеном теле. Розовый пеньюар распахнут на маленькой острой груди. И тут розовый! Как же все надоело и осточертело до зубного скрежета!

– Я в магазин.

– Зачем? – Встрепенулась Ира, приподнявшись на локте.

– За хлебом! – В коридоре накинул куртку и обул ботинки и выскочил в спасительный уличный вечер, вздохнуть свежего воздуха. Ощущение удавки на шее исчезло, и направился, куда глаза глядят. Подальше от дома, подальше от Иры.

Глупый дурак! Искал материальной выгоды, нашел? Выгода была твоя семья! Тебя еще и на полквартиры нагрели, как простачка-неудачника. А ты кто? Ты и есть неудачник! А теперь остался у разбитого корыта, как бабка в сказке о «Золотой рыбке».

Ирина же лишь пожала плечами, когда Женя хлопнул дверью.

Взяла с тумбочки телефон и позвонила.

– Привет, я соскучилась! Практически закончила дело! Так что на пару-тройку миллионов богаче станем. – Она рассмеялась. – Я его завтра отправлю куда-нибудь, только тогда. Хорошо, позвоню! – положив трубку, она предвкушала встречу.

Евгений бродил по улицам, пока ноги не привели его к парку. Очень удивился, когда пришел к пруду, а там Егор.

– Что такое, дружище? Скоро зима. Не замерзнешь?

Женя все-таки купил батон заранее, зная Ирину.

– Ничего, другой куплю. – Стал крошить на кусочки и кидать лебедю.

– Дружище, я вот совсем потерялся в паутине жизни. Запутался окончательно. Должен быть счастлив, но нет. Даже еще несчастнее стал. Деньги-деньги, только сейчас начинаю понимать, что не они главное в жизни. А сын, который теперь ненавидит и презирает. И ведь прав! За что любить такого никчемного отца, который променял золотой на фантик. – Они еще долго разговаривали. Евгений изливал свою боль и тоску. Егор потихоньку клевал хлеб и молчаливо слушал монолог потерянной души.