Текст книги "Капитан мародеров. Демон Монсегюра"

Автор книги: Ольга Крючкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шарль обхватил Маргариту за ягодицы, она слегка откинулась назад, и он принялся ласкать ее соски языком. У Маргариты возникло страстное желание:

– Возьми меня, Шарль… – пролепетала она, вспомнив слова Нинет, которые та говорила солдату Жану. В бассейне Маргарита действовала так, как требовали того обстоятельства, сейчас же она сама желала близости партнера. Шарль легко поднял девушку и отнес на распахнутое в ожидании любовников ложе.

Она же опять, вспомнив мимолетный урок Нинет, закинула ноги на Шарля, обхватив его с обеих сторон, они начали ритмично двигаться. В этот раз Маргарита испытала совершенно другие ощущения. Ей хотелось слиться с Шарлем в единое целое и не прекращать движения.

Она уже не контролировала происходящее, ее душа и разум пребывали в астрале и не желали спускаться обратно на землю. Обессилев после долгих любовных излияний, Шарль рухнул на Маргариту в изнеможении. Его подкупала и возбуждала невинность любовницы и подаренное ею «первенство ночи». Вскоре, насладившись друг другом, они уснули.

Маргарита проснулась первой. Солнце стояло высоко, время близилось к полудню. Она огляделась. Спальня, в которой они провели бурную ночь, к сожалению, выглядела бедно. Там, где должна размещаться драпировка, над изголовьем кровати и окнах, ничего не было. Постельное белье, на котором они возлежали, также, увы, оставляло желать лучшего.

Платье Маргарита забыла в купальне, к тому же оно было уже не свежим. Она достала из старого массивного сундука несколько нарядов времен «бабушкиной молодости» и примерила их. Видимо, богатство давно обходило Дрейгон стороной. Какие несметные сокровища нашел Фредерик де Монтуи, ей было непонятно, лучше бы он денег у дракона одолжил.

Извлеченные из шкафа наряды, сшитые из недорогих тканей, выглядели чистыми. Маргарита выбрала платье нежно-лимонного цвета.

Здесь же, на туалетном столике, стояла шкатулка, в которой девушка еще днем не обнаружила никаких украшений, зато лежали расческа и шпильки с отделкой из черепахового панциря. Она привела волосы в порядок, заколов на затылке шпильками и выпустив небольшие локоны над ушами. Маргарита ощутила приступ голода и решила спуститься на кухню.

…Аделина лежала в забытьи. Сердце болело, стесненность в груди требовали морального освобождения. Она всплакнула по безвременно ушедшему Робберу, стало немного легче, но сон не шел. На протяжении долгих лет, женщина привыкла делить ложе с капитаном наемников, поэтому заснуть в одиночестве она просто не могла.

Она спустилась в кухню и решила помочь кухарке приготовить завтрак. Сначала кухарка пыталась разговорить Аделину, затем, поняв, что проще вести разговор в одностороннем порядке, не закрывала рта.

Она поведала Аделине, что покойный хозяин рано овдовел, жена умерла родами. Родившийся мальчик был слабым и вскоре умер. С тех пор хозяин не женился и вел затворнический образ жизни. Потом настали нелегкие времена, пришлось заложить украшения жены и все ценные вещи, вернуть их так и не удалось. Постоянные междоусобные воины окончательно разорили хозяина, он уступил часть своих земель молодому воинственному соседу, распустил отряд и совершенно не выходил из гостиной, целые дни, проводя у камина. Он тихо умирал…

– А тут еще черти из камина полезли! Служанки прибегают, а он уже мертвый, только два черта стоят посреди гостиной! Вот страху-то… Все и разбежались. Кому мне теперь служить? Старая стала, ноги постоянно болят… – Причитала кухарка. – Хозяин хоть и не платил ничего, зато кров был над головой и кусок хлеба… А теперь, что делать, ума не приложу. А вы как здесь оказались, госпожа? – не унималась кухарка.

– Мы просто путники, очень устали и хотели попроситься на ночлег. Ворота замка были открыты, вот мы и вошли. Не волнуйтесь, кому служить найдется. Замок и оставшиеся земли захватит молодой предприимчивый барон, или герцог Савойский конфискует в пользу казны, а потом пожалует кому-нибудь, – объяснила Аделина, естественно, опустив, что они и есть те самые черти.

– И то, правда, госпожа.

Вошла Маргарита.

– Аделина, вы уже поднялись!

– Да, я толком и не ложилась.

– Я проголодалась и хочу что-нибудь съесть. – Маргарита оглядела кухню в поисках съестного.

– Конечно, госпожа, сейчас я вас накормлю. – Засуетилась кухарка и подала ей свежевыпеченные булочки с морсом. Маргарите показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела.

– Осторожно, Маргарита, будете объедаться мучным, растолстеете, и от вашей точеной фигурки не останется ничего. – Заметила Аделина.

– Наконец-то я смогу есть все, что захочу. Последние пять лет я ела только то, что положено по монастырскому уставу. Надоело!

Аделина смотрела на то, как юная девушка уплетала булочки за обе щеки и в ее стремлении к свободе и независимости, узнавала себя.

Она вспомнила, как умерла мать, ей тогда исполнилось всего девять лет. Отец, башмачник, известный на всю округу отличными башмаками и крутым нравом, недолго печалился без жены. Он женился второй раз на женщине, гораздо моложе себя. Мачеха всячески унижала Аделину и заставляла делать всю грязную работу. Наконец, когда у Аделины родился сводный брат, а затем через два года – сестра, жизнь стала в отцовском доме совершенно невыносимой. Когда Аделине исполнилось тринадцать, она ушла из дома, чтобы никогда не возвращаться, прихватив с собой все сбережения отца.

Она долго скиталась, всякое пришлось пережить, обидеть беззащитную девчонку проще всего. После нескольких лет скитаний она попала в Невер и встретила Роббера де Флока, отбившего ее у солдат. Роббер был молод, красив, храбр и беден, как все разорившееся дворяне, имел огромное желание разбогатеть. Аделина полюбила молодого наемника, с тех пор они не расставались. Разлучила их только смерть, ее, увы, никто не может избежать. Сердце Аделины сжалось от боли…

Воспоминания Аделины были прерваны появлением Ла Гира и Аньез. Они прекрасно выспались на широкой кровати и пребывали в хорошем расположении духа. Увидев свежие булочки на столе, они накинулись на них, будто неделю не ели.

– Да, мамаша, не зря мы тебя вытащили из-под стола! – одобрил Ла Гир выпечку кухарки.

Следующим появился Шарль. Он сразу же подсел к Маргарите и присоединился к завтраку. Они насытились и удалились обратно в комнату, интригующе шепчась и посмеиваясь.

– Вы только посмотрите, как юная графиня задела нашего барона! Наверное, в постели хороша, раз и утром есть желание. – Позавидовал Ла Гир.

– А что тебе мешает, дорогой? Я всегда готова… – Аньез прильнула к нему.

– Ах, Аньез… Не мешает мне ничего. Просто у нас с тобой нет самого главного, чего у них в избытке…

– И чего же?

– Молодости, моя драгоценная!

Аньез фыркнула.

В дверях появился Ксентрэй, а затем и Люси, как всегда опухшая и лохматая. Кухарка быстро поставила перед ними свежую партию выпечки. Люси, постоянно цеплявшаяся ко всем не могла предаться любимому занятию, так как была в полном изнеможении от избыточно выпитого вечером вина.

Она сидела за столом, подперев голову рукой, и вяло жевала. В конце концов, она упала на стол с торчавшей изо рта булочкой и заснула.

Ксентрэй выгреб ее из-за стола и, подхватив привычным движением, отнес в спальню. Ла Гир и Аньез видавшие Люси еще не в таком живописном виде, продолжали завтрак, не обратив на нее никакого внимания.

День прошел в полном безделье – только и знали, что ели, пили и занимались любовью. Аделина, не имея партнера, да и не очень стремясь к этому, помогала кухарке. Ужинать у компании не было сил, в течение дня и все так постоянно спускались на кухню. Спать улеглись далеко за полночь…

Шарль заснул, обняв свою подругу. Вдруг во сне он увидел старую Итриду, она говорила: «Вставай молодой барон, не до сна… Волан рядом…»

Шарль встал, повинуясь ее приказу. На стене играли отблески огня. Выглянув в узкий проем окна, он и увидел многочисленные огни в форме полукольца недалеко от замка. И это полукольцо постепенно смыкалось – скоро замок будет окружен людьми де Волана. В голове у барона мелькнула единственная мысль: «Ищут Маргариту…»

Шарль быстро оделся, завязал трофеи в покрывало, внутренне он был готов к подобному исходу событий. Тихо, пытаясь не разбудить Маргариту, вышел из спальни. Он заглянул в соседнюю комнату к Ла Гиру.

– Вставайте, к замку приближается отряд де Волана, они ищут Маргариту. Срочно уходим. Я выбираюсь через камин, вокруг замка могут быть люди виконта. Жду вас у излучины реки в лье отсюда. Может быть, повозка еще уцелела.

Ла Гир быстро вскочил, сон как рукой сняло. Веселое приключение закончилось, надо было уходить, и как можно быстрее.

Шарль спустился по веревке со стены замка. Круг огней смыкался. Еще немного и отряд де Волана достигнет замка. Через полчаса барон достиг излучины реки, удивительно, но повозку никто не тронул, видимо отряд пошел мимо.

Лошади мирно паслись и щипали траву, складывалось впечатление, что животные уходить никуда не собирались и ждали именно барона. Он взял лошадей под уздцы и запряг в повозку. Все было готово. В этот момент появились Ла Гир, Ксентрэй и женщины. Каждый из них нес по узлу, прихватили, что смогли.

– Быстро – в повозку! – скомандовал барон.

Все беспрекословно подчинились, взобравшись в повозку и побросав в нее узлы. Ла Гир, как заправский кучер, хлестнул отдохнувших лошадей кнутом, они рванули изо всех сил и понеслись прочь по направлению к Бургундии, оставляя позади себя замок Дрейгон. Сердце Шарля сжималось от тоски, нежная Маргарита пленила его. Жаль, что романтическое приключение закончилось так быстро…

Маргарита проснулась от шума, она встала и машинально накинула на себя пелисон[51], видимо, принадлежавший когда-то хозяйке. Шарля в спальне не оказалось, и она решила, что мужчины устроили потасовку. Девушка открыла дверь с твердым намерением призвать их к порядку.

Перед ней, словно из-под земли вырос солдат.

– Господин, здесь какая-то девушка! – прокричал он.

Маргарита растерялась и не знала, что делать. Единственное, что пришло ей в голову, посильнее запахнуть пелисон. Раздалось бренчание лат, в коридоре появились два рыцаря. Один из них снял барбют[52]. Маргарита обомлела, вне всяких сомнений перед ней стоял сам виконт де Волан. Она узнала его, благодаря миниатюре на подаренном медальоне. Догадку подтвердил герб, изображенный на темно-синем сюрко[53], облачавшем графа поверх лат.

Маргарита обмякла и начала падать, собираясь лишиться чувств. Виконт ловко подхватил свою невесту, ее пелисон распахнулся, обнажив прелестную девичью грудь.

Маргарита была настолько хороша в оригинале, что ему было уже все равно, что с ней случилось за время похищения. Виконт возжелал невесту с первого взгляда и скрылся в спальне. Оруженосец, сообразив, в чем дело, занял позицию около двери с твердым намерением никого не впускать.

Глава 9

Через три дня повозка, управляемая Ла Гиром, прибыла в Безансон. Все были рады, что добрались целыми и невредимыми. Для банкира Половичинни стало полной неожиданностью появление друзей почти в полном составе. Тем более что свою долю де Флок завещал Аделине, и она знала об этом. Ничего не поделаешь, пришлось ему раскошелиться и вернуть все салю сполна, да еще и проценты с оборота, хоть и небольшие, но все же деньги.

Ла Гир, Ксентрэй и женщины не оставили мысли открыть приличную харчевню и занялись воплощением своего плана. Кастельмара одолевала тоска, он сам не знал, чего хотел. Хотя одного он хотел точно и был полностью уверен в своем желании – Маргариту. Любовь, увы, – не болезнь, травами не излечишься…

Он забрал свои золотые у банкира, размышляя, чем бы ему заняться: Безансон заняли регулярные войска герцога, наемникам места, увы, не нашлось. Шарль размышлял: «Деньги можно прожить, а что потом? Опять – в наемники? Конечно, жизнь бригандов полна романтики и montes auri polliceri[54], но с какой стороны посмотреть: Робберу де Флоку на небесах, наверное, так не кажется…»

В одно прекрасное осеннее утро барон де Кастельмар простился с друзьями и направился в Невер, дабы присоединиться к бригандам графа Неверского. Эта версия была для друзей, сам же он в глубине души осознавал, что решил проделать столь не ближний путь ради встречи с Маргаритой. Хотя барон отчетливо сознавал, что Маргарита, наверняка уже не только де Дюфур, но – и де Волан.

Путь от Безансона в Невер был весьма далек, да и торопиться барону было некуда. После двухдневного пути, он ехал, как обычно, предаваясь размышлениям о жизни, ее смысле, потерянной любви, не найденном богатстве и так далее в таком же духе. Неожиданно, на дороге, средь бела дня, он увидел, как двое бандитов пытаются ограбить приличного торговца, следовавшего, по всей видимости, в Невер.

Шарль трезво рассудил, если он поможет бандитам, то возможно, завладев повозкой торговца, они попытаются убить и его, дабы не делить добычу. Если же поможет торговцу, из последних сил защищавшему свою жизнь и имущество, то совершит богоугодное справедливое дело.

Возможно, спасенный торговец его наградит и наймет в качестве охранника. Шарль выбрал богоугодное дело. И через пять минут бандиты истекали кровью и молили о пощаде.

– Благодарю вас, благородный сеньор! – у торговца был легкий итальянский акцент. – Вы оказали мне огромную услугу. Вы спасли мне жизнь. Могу ли я узнать ваше имя?

– Я барон Шарль де Кастельмар.

– Честь имею представиться – Мацетти, торговец тканями. Вы следуете в Невер?

– Да, вы абсолютно правы. Хочу наняться в бриганды графа.

– О, тогда, может быть, благородный сеньор окажет мне еще одну услугу – сопроводите меня до Невера. Я вас щедро награжу за хлопоты. Десять золотых флоринов вас устроят? – скромно предложил торговец.

Шарль несколько оторопел от такого предложения и сразу же согласился. Его кошелек не был пуст, но для десяти золотых флоринов там место найдется.

Весь оставшийся путь барон и торговец проделали вместе без осложнений. За время пути Шарль узнал, чем французские шелка и шерстяные ткани отличаются от итальянских, как определить качественную ткань от дешевой подделки, и смог бы вполне преподать урок любой практичной даме.

В Невер они прибыли ближе к полудню. Шарль огляделся, Невер был гораздо больше и населеннее Безансона, жизнь в городе кипела.

– Барон, вы не передумали присоединиться к бригандам графа? – поинтересовался Мацетти на прощание.

– Нет, не передумал.

– Тогда найдите, Валери Сконци, он мой земляк-туринец, осел в Невере уже давно. Он как раз вербует в бриганды и часто бывает в харчевне «Золотой гусь».

Они простились, Мацетти расплатился, как и обещал, и каждый последовал своей дорогой. Шарль подъехал к харчевне «Золотой гусь», спешился и привязал лошадь к коновязи.

«Золотой гусь» показался ему на первый взгляд вербовочным пунктом наемников. Некий человек, похожий на итальянца, разговаривал с крепкими молодыми людьми, расписывая им прелести жизни наемника. И, как принято в таких случаях, обещал им montes auri polliceri[55]. Шарль послушал излияния вербовщика и усмехнулся, уж он-то все эти прелести испытал сполна, а золотые горы потерял сразу же, так и не найдя их.

Барон подсел за столик к итальянцу.

– Сударь, вы господин Сконци?

– Да, вы не ошиблись. Я – Валери Сконци вот уже почти срок лет Божьей милостью. Чем могу служить, сударь? – итальянец вопросительно взглянул на Шарля.

«Какие глаза, так и лезут внутрь тебя», – отметил барон.

– По дороге в Невер я познакомился с Мацетти, торговцем тканями, и оказал ему некоторую услугу. Он был столь любезен, что посоветовал обратиться к вам по поводу вербовки в бриганды графа Неверского.

– Да, да, Мацетти мой давний друг и земляк. Прошу вас, сударь, расскажите немного о себе… – итальянец все так же буравил Шарля взглядом, видимо, у него выработалась профессиональная привычка.

– С превеликим удовольствием! Я, барон Шарль де Кастельмар, из Гаскони, девятнадцати лет от роду. Служил в бригандах герцога Бургундского, участвовал в осаде Гаттинары. На этом мой послужной список заканчивается.

– Ну и это немало, поверьте, барон. Гаттинару бургунды взяли, насколько мне известно, отличился бриганд капитана де Флока. Другое дело, что виконт Понтремоли повел себя недостойным образом. Хорошо, такие люди, как вы, нам нужны. Я беру вас капитаном седьмого бриганда, несмотря на вашу молодость, с содержанием два салю в месяц. Ведь вы служили у Роббера де Флока, не правда ли? – Сконци впился черными глазами в Шарля.

– Да, у капитана де Флока, земля ему пухом… – подтвердил барон, пытаясь припомнить, когда же он упоминал об этом.

Кастельмар подписал договор на три года, не задумываясь. Через четверть часа он уже располагался на новом месте в гарнизонной крепости. Потекли дни, похожие друг на друга…

Вскоре вновь сформированные бриганды выступили в Шампань, которая пыталась обрести независимость, поход оказался непродолжительным, мятежные области присмирели почти тотчас же, как на землю Шампани вступили бургунды. Наемников-бургундов боялись, как огня. К сожалению, поход не принес им ожидаемой добычи.

Капитан де Кастельмар храбро сражался и проявил себя с наилучшей стороны воина и командира. По окончании похода, он получил денежное вознаграждение за проявленную отвагу при взятии Лангра.

У барона сложилось впечатление, что за ним зрит тайный глаз, которому известно все. Впрочем, это было только предположением, и капитана де Кастельмара вполне устраивала новая служба.

Подчиненные боготворили молодого капитана и беспрекословно выполняли все его приказы. Разве можно ослушаться героя Гаттинары? Откуда стали известны такие подробности, барон не мог даже предположить, ведь об этом знали только друзья, а они пребывали в Безансоне.

Затем бриганды отправились в поход, дабы усмирить мятежный Осер, пытавшийся отделиться от Бургундии и перейти под корону дофина Карла VII, обещавшего городу дополнительные вольности и снижение налогов.

Семь лет постоянных походов в Шампань и Лотарингию пролетели незаметно, в Невер бриганды возвращались лишь для небольших передышек.

Все это время барон не видел Маргариту и старался не думать о ней, недостатка в женщинах он не испытывал и постепенно начал ее забывать.

Затем вновь обострились англо-французские отношения. Капитан де Кастельмар со своим бригандом был переведен в английский гарнизон в Труа, который держали англичане на французской территории вот уже десять лет. Валери Сконци отправился в Компьен.

ЧАСТЬ 2
Две Жанны

Глава 1

Jam redit et vigro!

Вот уже Дева грядет!

Селение Домреми располагалось в бальянже[56] Бассиньи на берегу реки Маас, почти у границы с Лотарингией, подвластной Бургундии и подвергалось постоянным набегам мародеров. Погибали люди, угонялся скот, грабились и сжигались дома.

Жанна, когда ей было одиннадцать лет, чудом осталась жива после такого налета. Мать спрятала ее в специальном лазе, расположенном в плетеной перегородке дома.

Из своего укрытия девочка видела, как ее сильный отец Жак Лассуа пытался защитить домашнее имущество, как ее мать и старшая пятнадцатилетняя сестра были изнасилованы и убиты.

После надругательства и грабежа мародеры подожгли дом. Опять же случилось чудо и, Жанна, задыхаясь, выбралась из огня. Она пролежала обессилившая, без сознания два дня, пока сестра матери, также уцелевшая в этом кошмаре и потерявшая мужа, нашла ее. С тех пор они жили вместе, и Соланж Роме, так звали сестру погибшей матери, считала Жанну своей дочерью.

После этого потрясения Жанна стала не по-детски задумчивой. Когда Жанне исполнилось четырнадцать лет, ее начали посещать видения. С ней разговаривал архангел Михаил[57], который велел ей хорошо себя вести и чаще ходить в церковь. Однажды святой явился в виде воина и сказал Жанне: «Иди на помощь французскому королю и верни ему королевство». Часто девочка общалась со святыми Екатериной и Маргаритой, которые также говорили о том, что она должна пойти на помощь королю.

Жанна любила уединяться, часто уходила в лес или просто бродила по окрестным крестьянским полям. Однажды, когда Жанне исполнилось семнадцать лет, она пропала. Соланж обыскала все селение, прилегающий лес и поле. Когда она окончательно отчаялась найти дочь, девушку привел священник из соседнего села Гре.

Выяснилось, что Жанна отправилась в церковь Нотр-Дам-де-Бермон, но, не дойдя, до ворот буквально несколько шагов, упала – начался припадок падучей. Соланж ничего не слышала от сестры о припадках Жанны и сама ни разу не была свидетелем их проявления, поэтому решила, что это – последствие испуга, который пережила девочка во время налета мародеров.

Священник, отец Бернар, пожалел хрупкую голубоглазую девушку и посоветовал почаще посещать церковь.

Вскоре Жанна пришла в церковь, чтобы исповедаться отцу Бернару. Священник был поражен точностью, с которой девочка описала архангела Михаила. Ибо подобное описание можно было прочесть только в теологических книгах, которых в селении Домреми просто не было, да и Жанна, как все крестьянские дети, не умела читать и писать.

Отец Бернар, озадаченный видениями Жанны, задался вопросом: а если они действительно имеют божественное происхождение? Священник вспомнил пророчество Мерлина, укоренившиеся в умах французов. Оно гласило: Францию от врагов спасет невинная дева. Отец Бернар как истинный католик, поверил Жанне и рассказал ей о пророчестве.

Жанна, наделенная пылкой душой, осознала свое предназначение и не могла больше оставаться в Домреми. Девушка была полна решимости добраться до дофина Карла, и рассказать ему о своей божественной миссии.

Наконец через три года Жанне удалось осуществить задуманное, она покинула дом, ничего не говоря матери, и отправилась в ближайшую крепость Воленкур.

Путешествие до крепости заняло целый день. Жанна шла пешком по безлюдной дороге, но совершенно не боялась, ибо уверовала – Бог все видит и поможет ей достичь цели.

Вечером в лучах заходящего солнца девушка увидела крепость, которая являлась форпостом местного значения и располагалась в излучине реки Маас. Жанна подошла к воротам и постучала медным кольцом. Из смотрового оконца выглянул солдат и, увидев девушку, путешествующую в одиночестве в такое-то неспокойное время, когда по всем дорогам рыщут банды мародеров – сильно удивился.

Пожилой солдат открыл ворота и впустил путницу.

– Откуда ты, дитя, и почему одна? – поинтересовался он.

– Я – Жанна Лассуа-Роме из Домреми, сударь. Следую к дофину Карлу. Я хотела бы попросить охрану, потому как до Буржа далеко и небезопасно.

Солдат удивился ответу крестьянской девушки и тому, как она уверенно держалась. Неожиданно у него мелькнула мысль: вдруг она лазутчица? И выполняет тайную миссию, выдавая себя за крестьянку?

– Идемте, мадемуазель, я провожу вас к капитану Бодрикуру, – сказал солдат, стараясь быть вежливым.

Он провел Жанну по узким лестницам в дозорную башню, где располагался капитан. Жанна послушно последовала за солдатом.

– Господин капитан, осмелюсь вас отвлечь… К вам девушка… Юная особа утверждает, что следует к дофину в Бурж.

Бодрикур нехотя оторвался от чтения письма и взглянул на Жанну. Смерил ее взглядом и скептически спросил:

– Ответь мне правду и не лги: зачем крестьянке понадобился дофин? – недовольным тоном спросил он.

– О, сударь, у меня и в мыслях не было желания солгать! – с жаром заговорила девушка. – Я слышала Глас Божий, и потому должна пойти к дофину и сообщить нечто чрезвычайно важное. Помните ли вы пророчество Мерлина о том, что невинная Дева спасет истекающую кровью Францию?

Бодрикур крякнул и удивленно воззрился на визитершу.

– М-да… с памятью у меня все в порядке. – Подтвердил он. – Я помню эту сказку, россказни менестрелей[58]. Полагаю, не иначе как, ты и есть та самая Дева. Я правильно тебя понял? – Девушка кивнула. – Ха-ха!!! – капитан рассмеялся. – Ничего более веселого не слышал в своей жизни!!! Вот уж не думал, что доживу до пятидесяти лет, и ко мне явится спасительница Франции в крестьянском платье. И чем все это время занимались солдаты и рыцари? А, ждали невинную деву!!!

Однако, несмотря на скептицизм капитана, пожилой солдат смотрел на Жанну с явным восхищением.

– Осмелюсь возразить, господин капитан… – робко начал солдат. – А вдруг, она и есть Дева из пророчества?.. Позвольте проводить ее до Буржа, а там люди дофина разберутся, правду она говорит или обманывает.

– Гийом, опомнись! – вскипел капитан, однако взяв себя в руки, поразмыслил и добавил: – Ладно, раз тебе так хочется поиграть в пророчество, отвези ее к дофину. Кстати, он – не в Бурже, а рядом – в замке Шинон. И если вас казнят вместе, как мошенников, не обижайся, что я тебя не предупредил. Да, и переоденьте ее в одежду воина, не поедет же она верхом в крестьянском платье! Господи, до чего я дожил! Прости меня, Господи… – капитан Бодрикур осенил себя крестным знамением.

Солдат тотчас исполнил приказание капитана и подобрал девушке мужскую одежду. Жанна облачилась, подобно оруженосцу: в легкую короткую куртку-пурпунэ и длинные чулки, шоссы. Затем она надела на голову шерстяной капюшон-воротник, шаперон, накинула на плечи теплую ватную куртку-робе. Одежда пришлась впору, не считая излишне свободной ватной куртки.

Гийом, так звали старого солдата, был сражен красотой девушки. Чудесным образом крестьянка преобразилась и смотрелась как сказочная дева-воин, голубые глаза горели неистовым огнем веры в правое дело. Гийом и Жанна вышли во внутренний двор замка. К ним подошел Жан де Новеленпон, по прозвищу Жан из Меца.

– Гийом, это и есть та юная дева, что следует к дофину? – спросил Жан, внимательно разглядывая девушку. Та нисколько не смутилась и ответила:

– Да, сударь, я следую к дофину Карлу. Я пришла сюда, чтобы молить Роббера Бодрикура о помощи – проводить меня к дофину, но он не обратил внимания на мои слова. И все же мне нужно, чтобы до середины Великого поста я была у дофина, даже если мне пришлось бы ради этого стереть ноги до колен. Поистине никто на свете – ни короли, ни герцоги, ни кто-либо другой не спасет Французское королевство и не поможет ему. Никто, кроме меня! Я предпочла бы прясть рядом с матерью, как подобает девушке моего возраста, но провидение требует, чтобы я сделала то, что хочет мой Господин.

Жанна находилась в состоянии душевного подъема, она верила в свое призвание и эта вера наделяла ее внутренней силой и искренним даром убеждения. Жан с восхищением воззрился на крестьянку.

– Кто же твой господин? – поинтересовался Жан.

– Бог! – не колеблясь, ответила Жана.

Шевалье де Новеленпон проникся доверием к словам девушки и ощутил прилив необъяснимого чувства благоговения и восторга. Обитатели замка Воленкур, ставшие свидетелями этого разговора, не сомневались – перед ними Дева, которая спасет Францию от гибели. Через час Жанна, Гийом и шевалье де Новеленпон покинули Воленкур и отправились в Шинон.

* * *

После того как Жанна в сопровождении охраны оставила Воленкур, предусмотрительный капитан Бодрикур отправил срочную депешу с нарочным в Орлеан графу Жану Дюнуа, внебрачному сыну Людовика I, герцога Орлеанского, и Мариетты д’Энгиен. А до получения графского титула де Дюнуа, его просто называли Бастардом Орлеанским.

Сначала Жан воспитывался в семье своего отца, затем – вместе с дофином Карлом.

Граф Дюнуа возглавлял гарнизон Орлеана и имел влияние на Карла, который часто прислушивался к прозорливым советам графа. В депеше капитан писал:

«Досточтимый граф Дюнуа!

Смею сообщить Вам ошеломительную новость. Третьего дня этого месяца, сентября 6928[59] года во вверенный мне Вашей светлостью гарнизон явилась некая Жанна из местного селения Домреми. Она попросила у меня охрану для следования в Шинон к дофину Карлу. Жанна поведала мне, что слышит божественные голоса, которые призывают ее спасти разоренную Францию и помочь дофину в борьбе против англичан. Она называлась Девой из старинного пророчества Мерлина. Эту сказку знает каждый ребенок, и я не буду утомлять Вас ее повторением.

Я счел сию девицу ненормальной и сумасшедшей и хотел отказать ей в провожатых. Однако, смею заметить реакцию жителей Воленкура на появление этой крестьянки – они были абсолютно уверены, что та говорит правду и является той самой Девой из пророчества.

Жанна из Домреми отправилась в Шинон в сопровождении солдата и шевалье де Новеленпона, моего помощника, пребывавшего до того дня в полном здравии и рассудке. Но после общения с девушкой, шевалье уверовал в ее божественное предназначение и сам вызвался сопровождать ее до Шинона. Сия девица имеет влияние на умы людей своей твердой убежденностью и верой. Излагаю все эти факты для того, чтобы вы приняли меры, если посчитаете таковые необходимыми.

Капитан Роббер Бодрикур».

Граф Дюнуа получил депешу через пять дней после отправки и не придал сообщению особого внимания, посчитав подозрительность и бдительность капитана Бодрикура излишней. Однако через пару дней по Орлеану поползли слухи о появлении Девы из пророчества Мерлина.

Ситуация складывалась непростая, англичане продвигались к Орлеану, Франция была обескровлена как в плане людских ресурсов так и финансовых. При таком стечении обстоятельств граф Дюнуа не мог покинуть Орлеан и доложить дофину о происходящих волнениях в умах подданных.

Он послал дофину письмо, в котором повторил все, что узнал из депеши и выразил пожелание:

«Хотелось бы, чтобы Вы, сир, задумались над данной ситуацией и использовали ее в свою пользу. Потому, как смею Вам заметить, уровень патриотизма в войсках весьма низок, а шотландским наемникам нечем платить. Сделайте из Девы символ объединения Франции, пусть за ней пойдут люди, неважно, что она простая крестьянка, важна цель и ее достижение…»

Через два дня после отправки письма в Шинон, англичане осадили Орлеан и начали строить деревянные укрепления. Жителей Орлеана охватила паника, надежды на помощь не было. В самом гарнизоне города царили упаднические настроения. Французы боялись покидать пределы города и дать отпор англичанам, предпочитая отсиживаться за крепостным стенами.

В то время как гонцы скакали по опасным дорогам Франции, Жанна продолжала свой путь в сопровождении Гийома и шевалье в Шинон. Везде, где бы она ни появлялась, ее ждали и были готовы к встрече. Жанне верили не только простые люди, но и дворяне, предоставлявшие ей ночлег и отдых. Каждый мечтал взглянуть на нее и прикоснуться к ее одежде.

Жанна и ее добровольные телохранители ехали одиннадцать дней, преодолев сто пятьдесят лье[60] большей частью по неприятельской территории. Передвигались они по проселочным дорогам, объезжая города с бургундскими гарнизонами, стараясь избежать встречи с многочисленными разбойничьими шайками мародеров, бродившими повсюду.