Текст книги "Конфетка для ковбоев"

Автор книги: Ольга Дашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ольга Дашкова
Конфетка для ковбоев

Пролог

10 лет назад

– Может быть, она умерла?

– Лукас, перестань, от падения с велосипеда еще никто не умирал в наших краях.

– Но она практически не дышит.

– И в этот виноват ты. Зачем ты погнался за девчонкой?

– А чего она подглядывала?

Братья Паркер, Лукас и Шон, рассматривали лежащую на пыльной дороге девочку лет десяти. Ее велосипед валялся рядом в траве, колесо крутилось и никак не могло остановиться.

Шон был старше, он хмурил темные густые брови, снял с головы ковбойскую шляпу и начал обмахивать ей девочку. Лукас, его брат, младше всего на полтора года, нервно покусывал губы, убрав с глаз светлую, выгоревшую под палящим солнцем Техаса челку, потряс девочку за плечо.

– Эй, очнись, малявка.

– А я видел ее раньше, только не помню, где, – Шон задумался, рассматривая маленькое личико, курносый носик и россыпи веснушек на нем.

– Да где ты мог ее видеть? Она совсем мелюзга. Еще и коленки разбила. Если она пожалуется матери, нам точно не видать свободы, будем пропадать с отцом на пастбище.

– Я не буду жаловаться, – девочка подала голос, братья тут же посмотрели на нее. – Я, правда, не пожалуюсь на вас.

Девочка переводила взгляд своих пронзительно-голубых глаз с одного брата на другого. Жадно их рассматривая и стараясь запомнить каждую черточку. У Шона, которому уже было почти семнадцать лет, была родинка на правом виске, темные непослушные волосы и темно-карие глаза.

Он смотрел на нее внимательно, тоже пристально разглядывая. Лукас, ему недавно исполнилось пятнадцать, синеглазый, с россыпью веснушек на загорелом лице, его обожали все девочки городка. А Кэндис была влюблена в обоих братьев Паркер с восьми лет, как только увидела их на городской осенней ярмарке. Ври уже целых два долгих года.

Девочка села, поправляя растрепанные белокурые волосы, посмотрела на свои разбитые колени, подумала о том, что мама ей точно всыпет за это, а еще за сломанный велосипед.

– Как тебя зовут, малышка? – Шон помог справиться с непослушными волосами, убирая их с лица девочки.

– Кэндис.

– Значит, Конфетка, – Лукас громко рассмеялся. – Ну, и что ты, Кэндис, делала у нас на поле?

– Я всего лишь гуляла.

– Ага, гуляла она. А почему тогда убегать начала?

– Так вы погнались, я и начала убегать.

– Лукас, прекрати наезжать на девочку, она и так напугана.

– Нет, я не напугана.

– Тогда, что ты на самом деле делала здесь?

– Я смотрела, как вы запускаете воздушного змея.

Кэндис опустила глаза, поднялась, поправляя джинсовую юбку и футболку. Взглянула на велосипед, с которым возился Лукас.

– Я пойду, мне пора.

– Тебя не надо проводить? А то мало ли что с тобой может еще случиться?

Конечно, ей хотелось, чтобы самые популярные мальчики их городка, такие, как братья с ранчо Паркер, проводили ее до самого дома. Но ей было стыдно за свой дом, за вечно нервную мать и ее постоянно меняющихся мужчин. Она обязательно поднимет крик, начнет ее ругать при всех. Хотя завтра ее уже не будет в этом городке и, скорее всего, она больше никогда не увидит Лукаса и Шона, но она рада, что, пусть хоть так, но она с ними познакомилась.

– Нет, спасибо, не надо. Я пойду. Прощайте.

– До свидания, Кэндис.

– Да, пока, Конфетка.

Кэндис стало грустно, слезы покатились по щекам, она вела велосипед рядом, старалась не оглядываться, но все равно оглянулась. Братья стояли на середине пыльной дороге, смотрели ей вслед. Шон махнул шляпой, Лукас хлопнул его по плечу, что-то сказал, они развернулись и пошли в другую сторону. Там их дом, красивое и старинное ранчо Паркер, большой особняк, красивые дорожки усыпанные белым камнем и лужайки с яркими цветами.

А Кэндис ждет длинная дорога в тесном и жарком автобусе на другой конец штата, к новому маминому бойфренду.

Глава 1

– Кэндис, шевелись! Яичница с беконом, картофель, двойной бургер и кофе на третий столик, – Рози кричала так, что звенели стекла в кафе, но этого никто не замечал, все давно привыкли, кроме Кэндис.

Девушка работала в кафе «Завтрак у Рози» вторую неделю. Первую неделю ее выпускали только днем, когда меньше народу, и то под присмотром самой Рози. Это кафе Кэндис помнит еще с детства и, кажется, за эти десять лет, что ее не было в городе, мало что изменилось.

Рози только стала орать еще громче, на вывеске всегда перегорала одна из букв, краска фасада выгорела, сидения были затерты посетителями, но, безусловно, здесь были лучшие завтраки. И лучшие не потому, что самые лучшие из всех, а потому что других просто не было. Так сказать, местная достопримечательность их маленького городка. Были, конечно, места дороже, но это уже для людей побогаче, на семейные праздники или романтические ужины.

В кафе обедали работяги с ранчо, проезжающие дальнобойщики, семьи с детьми и, конечно, оно было местом сбора местной молодежи. Кэндис не любила такие часы, она узнавала лица, но так не хотела, чтобы узнавали ее. Хотя кто ее узнает? Ведь ее не было здесь десять лет.

Не сказать чтобы в средней школе она была белой вороной, но городок, в котором она жила, маленький, а слухи ходили и обрастали новыми подробностями со скоростью звука. Мать Кэндис, Лору, считали не совсем порядочной и приличной женщиной, а точнее, шлюхой, меняющей мужчин раз в полгода и любившей приложиться к бутылке.

А свою дочь уж она родила, сама не знает, от кого. Кэндис тоже не знала кто ее отец, сколько бы она ни спрашивала мать, та лишь ругалась, потом плакала, следом шел алкоголь. Девушка совсем перестала задавать вопросы об отце.

Взрослые разносили слухи, часть из них, конечно, была неправдой, дети эти слухи хорошо в себя впитывали и были, в свою очередь, жестоки. Все детство Кэндис была сама по себе, не имея друзей и подруг, регулярно слушая издевки одноклассников в школе, тычки и упреки матери дома.

– Кэндис, ты идешь? – Рози снова крикнула, а девушка чуть не выронила кофейник из рук.

– Да, бегу.

Подхватив тяжелый поднос с заказом в одну руку, и держа горячий кофейник в другой, она поспешила к третьему столику. Посетитель был один, ковбойская шляпа лежала на столе у окна. Сильные мужские руки с закатанными рукавами рубашки лежали рядом на столе.

– Ваш завтрак. Яичница с беконом, картофель, двойной бургер и кофе.

Кэндис расставила тарелки и приборы, налила кофе в большую кружку, одернула короткий фартук, заправила выбившиеся белокурые пряди из косы за ухо и только тогда посмотрела на посетителя, мило улыбнувшись, как ее учила Рози. И замерла на месте.

На нее смотрели карие глаза, темные брови сведены, мужчина пытался что-то вспомнить и хмурил их, рассматривая блондинку. Волевой подбородок, чуть полноватые губы и родинка на правом виске. Его глаза шарили по лицу девушки, спустились вниз, на шею, грудь, тонкую талию с длинными завязками фартука и голым ногам в удобных мокасинах.

Взгляд вернулся на грудь, к бейджу с надписью “Кэндис”, мужчина улыбнулся, откидываясь на спинку дивана.

– Спасибо, Кэндис.

– Что-нибудь еще? – девушка с трудом выговаривала слова, в груди разрастался горячий огненный шар, ладони вспотели.

– Нет, больше ничего, спасибо. И да, когда придет мой брат, подойдите к нам, мы сделаем еще один заказ.

– Конечно, приятного аппетита.

На негнущихся ногах Кэндис развернулась и быстро пошла в сторону кухни, откуда уже кричала Рози, но забыла поднос и вернулась за ним. Мужчина снова улыбнулся и проводил девушку заинтересованным взглядом.

Это был Шон Паркер, ее первая, такая детская любовь. Она потом еще долго вспоминала Шона и его брата Лукаса, их такое странное знакомство, ее первую кровь ради этих мальчишек. Ведь тогда она упала неслучайно, а специально. Лежала и боялась дышать, слушала все, о чем они говорят.

А сейчас Шон стал настоящим мужчиной, скорее всего, у него есть жена и дети, а, может, девушка или невеста. Не может такой мужчина быть одинок. Сердце кольнуло, да, она все та же десятилетняя наивная девчонка, хотя ей уже целых двадцать, а ума так и нет.

От грустных мыслей отвлекла Рози новыми заказами. Но она постоянно чувствовала на себе чей-то заинтересованный и обжигающий взгляд. По коже бежали мурашки, а на щеках то и дело вспыхивал румянец.

Она обслуживала большую семью с тремя неугомонными детьми и мамашей, которая не могла определиться с заказом, когда колокольчик на входной двери издал характерный звук, и в кафе зашел мужчина и не спеша прошел за дальний третий столик.

– Лукас, ну наконец-то, сколько можно тебя ждать. Ведь договорились в девять.

– Красотка Глория была безумно горяча и не хотела меня отпускать. Кое-как вынул свой член из ее рабочего рта, – младший Паркер громко рассмеялся на все кафе и вытянул длинные ноги в проход.

А у Кэндис второй раз за утро в груди загорелся огненный шар. Она снова одернула фартук, вынула из кармана блокнот и карандаш и направилась к третьему столику.

– Что будете заказывать?

Лукас начал ее рассматривать с ног, его взгляд колол обнаженные участки кожи, словно иголками. Дойдя до лица, он присвистнул и снял шляпу, бросив ее рядом со шляпой Шона.

– Вот это куколка!

– Я Кэндис,– Лукас развеселил девушку своей реакцией, она заулыбалась, засмотревшись на его излучающие свет глаза.

–Ты не куколка, ты Конфетка!

Шон громко кашлянул, Кэндис покраснела, стараясь не смотреть на старшего Паркера, спрятала улыбку, опустив глаза в блокнот.

– Откуда ты здесь, Конфетка?

– Сделайте, пожалуйста, заказ.

– Хочу конфет, много конфет. Хочу Конфетку.

– Лукас, прекрати, это не смешно. Ты смущаешь девушку. И нам пора, ты знаешь, у нас дела.

Шон говорил строго, его раздражало такое поведение младшего брата. Его постоянное волочение за любой юбкой и симпатичной женщиной. Словно Лукас старался побить все рекорды и запихать свой член в каждое влагалище этого городка и прилегающих ферм.

– Прошу прощения за своего старшего брата-зануду, Кэндис. А мы точно раньше не встречались?

– Лукас!

– Хорошо, что там было у тебя? Вот, мне то же самое и клубничный коктейль, страсть, как сладенького захотелось.

– Что, Глория была недостаточно сладенькая? – Сарказм Шона отдаёт брезгливостью.

– Ой, завидуй молча. Ты такой злой, потому что давно никого не трахал.

Кэндис делала запись в блокнот, хотя прекрасно могла запомнить, снова покраснела от слов Лукаса, мельком глянула на сердитое лицо Шона и ушла на кухню.

Отдав заказ, вышла через служебный ход на задний небольшой двор кафе, заставленный баками и ящиками. После пропитанного жиром и запахами еды кафе утренний, но уже жаркий воздух казался свежим. Прислонилась к обшарпанной стене, прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы унять бешено стучащее сердце.

Но не успела она расслабиться, как дверь скрипнула, девушка даже не пошевелилась, решив, что это кто-то из персонала.

– Кэндис,– чуть хриплый голос Шона, и его горячая ладонь на ее плече.

Глава 2

Девушка открыла глаза и увидела рядом с собой Шона. Он снова внимательно изучал ее лицо, загораживая своими широкими плечами солнце. Девушка была такой милой и трогательной, но в то же время эти пухлые губки, выпирающая полная грудь, стройные ножки возбуждали Шона.

Он раньше не замечал за собой такого, чтобы вот так, с одного взгляда на женщину, в нем просыпался сексуальный голод. Кэндис облизывала свои влажные губы, перебирала тонкими пальцами край фартука, а ему хотелось попробовать, какая она на вкус. Наверняка, сладкая, словно рождественский леденец.

– Прости за брата, он постоянно несет чушь.

– Ах, надо же принести его заказ,– девушка дернулась к двери, но Шон одной рукой обхватил ее талию и притянул к себе.

– Не беспокойся, ему все уже принесли.

Шон не отпускал девушку, она была совсем близко, от нее пахло выпечкой, кофе и слегка ванилью. Кэндис замерла в руках мужчины, его ладонь обжигала кожу сквозь футболку.

– Я все не могу вспомнить, где я тебя раньше встречал. Меня зовут Шон Паркер.

Он развернул девушку к себе лицом, не желая выпускать из рук. Скользил глазами по лицу, остановился на губах.

– Я знаю, как тебя зовут.

– Откуда?

– Вас с братом знают все.

– Наверное, не особо хорошая слава о нас ходит, особенно о моем брате-бабнике,– Шон горько усмехнулся, а потом с удивлением начал смотреть на Кэндис.

– Нет, что ты, хотя не знаю. Не думаю, что вас все ненавидят, скорее, вы очень популярные личности.

– Точно! Вспомнил! Ты та девчонка, что упала с велосипеда и разбила коленки на дороге, когда Лукас за ней побежал. Точно, ты та голубоглазая девочка с облаком запутанных белокурых волос. Я потом долго вспоминал твои глаза, я ни у кого больше таких не встречал. А еще у той девочки было сладкое имя. Кэндис.

– Да, это я,– девушка улыбнулась и закивала головой.

– Тебе тогда не сильно досталось?

– Нет, совсем несильно.

Ну, не будет же она говорить, что мать орала на весь дом о том, какая она непутевая и безмозглая. Что бог ей в наказание послал такого непослушного ребенка, как ее дочь.

– Кэндис! Где эта несносная девчонка!– Рози снова ее искала и звала на все кафе.

– Ой, мне надо идти.

– Когда ты заканчиваешь работу?– Шон с неохотой отпустил девушку от себя. Она такая маленькая, тонкая, с наивным взглядом, но ее губы хочется целовать.

– Я сегодня до трех, а завтра выходной.

– Хорошо, беги, малышка.

Кэндис скрылась за закрытой дверью кафе, а Шону хотелось вернуть ее обратно, прижать к этой обшарпанной стене, впиться губами в этот сладкий ротик, услышать ее стоны, пить дыхание. Странно, такое с ним было впервые. В его жизни было достаточно разных женщин – достойных, скромных, распущенных, молодых и не очень. Но эта девочка с одного взгляда своих таких чистых небесно-голубых глаз, разбудила в нем дикое желание.

Он не стал возвращаться в кафе, дождался брата у своего внедорожника, этому паршивцу надо было еще промыть мозги до приезда родителей, сделать кучу дел, которые надо было перерешать еще с раннего утра. А он вместо этого ждал его, пока тот кувыркался с Глорией. Но все-таки не зря зашел в кафе, а ведь и не собирался. Кэндис, Конфетка Кэндис, и правда, такая сладкая девочка. Интересно, у нее есть кто-то? При этой мысли стало как-то не хорошо.

***

– Спасибо, Рози. До послезавтра.

Кэндис подхватила бумажный пакет с остатками еды с кухни для отчима, вышла на палящее солнце и направилась к своему старенькому пикапу. Надо было еще заехать в магазин, купить ему пиво, иначе скандала не избежать.

С тех пор как от них, можно сказать, сбежала ее мать Лори – это было полгода назад – Кэндис осталась с отчимом Гарри. В совершенно чужом городе, на съемной квартире Гарри запил, проклиная ту женщину, что ее родила. Срывая свое зло на девушке, словно она во всем была виновата.

Тогда десять лет назад, они уехали к совершенно другому мужчиной, мать влюбилась по уши, но эта любовь быстро закончилась. Потом таких влюбленностей у ее нее было еще несколько. Пятеро, по мужчине на каждые два года и пять городов, пять школ сменила Кэндис. Она ни к кому не привыкла, ни с кем не дружила, так и была всегда сама по себе.

Ее мать – красивая, яркая женщина, на это мужики и западали. Но отношения быстро портились, страсть заменяли претензии и упреки, появлялся алкоголь, билась посуда, мужчины поднимали на нее руку. Когда Лори встретила другого мужчину, она словно расцветала, завязывала с выпивкой, была полна надежд и строила планы. Она каждый раз считала, что, это и есть, тот мужчина, что нужен ей. Но с мужиками, ей фатально не везло, она не желала мириться с их привычками, терпеть их выходки, не желала меняться сама.

Последний, Гарри, задержался дольше всех. Работящий, терпеливый, но, видимо, матери нужен был драйв, и не хватало скандалов, поэтому она устраивала их сама. Гарри терпел, но его тоже срывало, он начал выпивать, не выходить на работу, они то ссорились, то мирились, этому не было конца.

В один из дней мать просто ушла и не вернулась. Оставила записку о том, что она устала, встретила другого мужчину, отключила телефон и пропала. Гарри запил больше прежнего, Кэндис работала в местной мясной лавке, денег не хватало.

Так было несколько месяцев, пока она и Гарри не решили вернуться на стареньком пикапе в свой прежний дом, в маленьком городке на юге штата, окруженном зелеными холмами, полями хлопка и многочисленными ранчо.

Хорошо, что ее дом стоял на месте, целый, но запущенный. Кэндис, как могла, вместе с Гарри, в те часы, когда он был трезв, приводила его в порядок и делала пригодным к проживанию. Она устроилась на работу в кафе официанткой, а Гарри так и продолжал ничего не делать, жить и пить за ее счет.

– Кэндис, это ты?– Гарри кричал, лежа на продавленном диване, закинув ноги на журнальный столик и щелкая пультом от телевизора, переключая на нем каналы.

– Ты ждешь кого-то еще?

– Ты принесла жрачку и пиво?

– Да, забери там, на кухне.

Гарри лениво встал, поправил свисающие растянутые спортивные штаны, зашаркал в сторону кухни. Кэндис ушла к себе в маленькую комнатку, легла на свою еще детскую кровать, ноги гудели от усталости и постоянной ходьбы. Она закрыла глаза, представляя Шона Паркера, вспоминая его горячие ладони на своей талии, проваливаясь в сон.

Глава 3

Кэндис проснулась оттого, что за стеной слышались громкие голоса и удары. Посмотрела на часы, было девять часов вечера. Прошла в узенькую душевую, умылась и направилась проверить, что происходит в доме.

Выйдя в холл, она увидела двух совершенно незнакомых мужчин, которые по-хозяйски расположились на ее диване, попивая пиво. Мужчины перестали громко говорить, сразу три пары пьяных глаз стали шарить по ее телу. От их взглядов девушке становилось не по себе.

– Гарри, а ты не говорил, что у тебя такая милая дочурка.

Один из мужчин, что был в белой майке и расстегнутой клетчатой рубашке, откинулся на спинку дивана. Причмокивая полными губами, пьяным и похотливым взглядом, он рассматривал Кэндис. Стало так мерзко, захотелось уйти.

– Она мне не дочка. Ее мать – шлюха, которая бросила и меня, и своего ребенка, убежала с другим мужиком. Нашла себе член больше и кошелек толще.

– Не дочурка? Как хорошо, иди сюда, крошка, посиди с нами. Хочешь пива?– он похлопал рядом с собой по дивану, приглашая Кэндис сесть рядом.

– Нет, спасибо, я не хочу,– девушка старалась говорить как можно спокойней, не показывая своего страха, медленно продвигаясь вдоль стены в сторону входной двери.

– Ой, Сэм, чего ты к ней пристал,– Гарри подал пьяный голос.– Она не пьет, не гуляет, зашуганная такая все время.

– Не гуляет, значит?

Мужчина сел удобнее, сделал большой глоток пива из банки, допив ее до дна, смяв одной рукой, кинув на стол. Кэндис поняла, надо уходить, и как можно быстрее она слишком часто видела у пьяных мужчин такой взгляд. Полный животной, страшной похоти, сулящий ужас. Гарри ее не спасет, он сильно пьян. Она была уже почти у выхода, взяла с крючка ключи от пикапа.

– Ты куда собралась, крошка? Чего ты? Не бойся, побудь с нами.

Но Кэндис, сильно дернув дверь на себя, быстро сбежала с крыльца, заскочив в пикап, дрожащими руками завела мотор, выжав педаль газа, рванула по темной улице неизвестно куда.

Ее слегка потряхивало, Кэндис реально представила, что эти мужчины могли с ней сделать, они были пьяны и не контролировали себя. Мокрые ладони сжимали руль, она выехала из города, свернула к полям ранчо. Там был небольшой лес, хотелось побыть одной, да и возвращаться в дом было страшно. Не имея родни и подруг, ей даже не к кому было пойти, чтобы переночевать.

Остановив пикап на съезде с поля, Кэндис долго сидела в машине, просто слушая радио и думая о том, что, наверное, когда-нибудь ее жизнь изменится и наступит стабильность. Она встретит хорошего мужчину, пусть небогатого, но любящего и доброго, у нее будет своя крепкая семья и, конечно, дети.

О Паркерах, в которых она была влюблена с детства, даже и мечтать не стоит. Потом выключила мотор, чтобы не тратить бензин, свернулась калачиком на заднем сидении, пожалев о том, что не надела джинсы, а так и осталась в короткой юбке. Накрылась старым пледом, пытаясь уснуть.

Но как только она перестала дрожать от холода, дверь машины распахнулась, впуская в салон прохладный воздух. Кэндис вздрогнула, резко поднялась, двигаясь к двери, потому что в машину заглянул огромный мужчина в ковбойской шляпе.

Фонарик в его руках бегал по салону машины, выхватил лучом ее лицо и замер на нем. Девушка не могла видеть, кто это, ее слепил яркий луч, она прикрывала глаза руками.

– Кэндис? Что ты здесь делаешь?

Но она узнала голос, и сразу стало спокойно на душе, она выдохнула и расслабилась. Тем временем мужчина сел рядом, закрывая дверь и выключая фонарик.

– Так что случилось, Кэндис? Почему ты здесь, на краю поля? У тебя сломалась машина?

Шон был удивлен, увидев постороннюю машину на своем поле, когда он возвращался с объезда. Конечно, это могла быть влюбленная парочка подростков, но машина стояла не заведенная, все габариты были выключены. И уж точно он не ожидал увидеть здесь утреннюю официантку из кафе, которая плотно засела в его голове.

Весь день его посещали фантазии, в которых он жадно целовал ее сладкие губы, а потом входил по самые яйца в ее еще более влажное лоно. Член от этого болезненно ныл, у него слишком давно не было женщины. Шон чувствовал себя озабоченным, как Лукас, который постоянно говорил или о женщинах, или о сексе.

– Да, у меня сломалась машина,– Кэндис сама удивилась своему вранью. Но сказать о том, что она сбежала из собственного дома из-за дружков отчима, ей было стыдно. Ей так не хотелось, чтобы Шон плохо о ней думал.

– Давно ты здесь?

Шон взволнованно смотрел на девушку, в свете луны, лучи которой падали сквозь лобовое стекло, она была ослепительно прекрасна. Он забыл, что еще хотел спросить, наклонился к девушке, широкой ладонью обхватил ее затылок, накрыл своим ртом ее полуоткрытые губы и начал жадно целовать.

Кэндис замерла на месте, даже перестала дышать, но по телу моментально разлилась такая жаркая волна. Она откинула голову назад, подставляя губы для поцелуя, отвечая на него. Это был ее первый в жизни поцелуй, о котором она и не мечтала. С тем мужчиной, о котором она мечтала лишь в своих снах.

Поцелуй становился настойчивее, Шон дурел от этой девочки, от ее вкуса и запаха. Ласкал языком ее рот, она отвечала, обнимая его шею своими тонкими пальчиками так, что Шона пробил холодный пот. Член моментально напрягся, но был болезненно сдавлен джинсами.

А Кэндис целовала в ответ, слегка постанывая. Мужчина кусал ее полные губы, засасывая, лаская языком. От ее стонов и такой податливости сносило разум. На вкус она была, словно сладкий вишневый пирог, и пахла ванилью.

– Ты безумно вкусная, малышка. Не могу остановиться, чтобы не целовать твои сладкие губы.

Кэндис таяла от этого поцелуя, вот уже горячая рука Шона скользит по ее шее, на грудь, сжимая ее. Отчего она заныла, соски затвердели, низ живота наполнился горячей лавой, а в трусиках стало непривычно влажно. Кэндис заерзала на сидении, губы Шона спустились на шею, лаская нежную кожу, девушка издала протяжный стон, когда он ее слегка укусил.

Футболка задиралась все выше, обнажая гладкую кожу, настойчивые руки скользили по ней, крепче прижимая к себе.

– Иди ко мне, малышка.

Шон легко перекинул девушку себе на колени, она широко раздвинула ноги, сильно задрав при этом и без того короткую юбку. Поцелуй лишь на мгновенье прервался, когда Шон снимал с девушки футболку, оставляя ее в одном белье.

Волосы распустились, каскадом спадая на голые плечи, в свете луны они отливали серебром. Кэндис находилась, словно под гипнозом пронзительных черных глаз Шона Паркера и его таких пьянящих поцелуев.