Текст книги "Перемещенные лица"

Автор книги: Ольга Чернявская

Ольга Чернявская
Перемещенные лица

© Чернявская Ольга, 2021

* * *

Посвящается моим родителям, Александру и Лоре Чернявским

Молитва

 
Сын Человеческий, я твой смиренный раб,
Прости меня, я немощен и слаб…
 

Шоссе на Дахау

Рождество в Линдау

 
Белый Ангел альпийских заснеженных сел
На зеленом Рождественском небе
Пролетел, и нечайно, поскольку посланцем он не был,
Он нечайно, нам тихую радость принес.
 
 
Он ее обронил, как хозяйка роняет случайно,
Крутобокий, шершавый и полный кувшин молока,
Но свершилось – Земля содрогнулась от Тайны,
И заветного яблока нежно коснулась рука,
И качнулось, и сдвинулось все,
Все вокруг задышало,
Чтобы снова родиться,
И снова рассыпаться в прах…
 
 
Только Ангел летел и летел,
Но другая Земля проплывала
У него под ногами,
И нимб золотел в головах…
 

Мюнхен, 1993

Капуцинерштрассе

 
Классической поэзии фонарь –
Немецкая луна в окно глядела
Так пристально, как твой сосед Герр Штайн,
Чиновник социального отдела.
 
 
Зачем сегодня ночью я с тобой?
Наследник всех побед и поражений
Своих отцов, их пиршеств и сражений,
Любителей в прокуренной пивной
Вдыхать дымок минувших сожалений.
 
 
Над Изаром витает сонный дух,
И влажная трава под каблуками,
И нищие с безумными глазами
Мостятся на ночь, заполняя луг…
 
 
Страна перемещенных лиц и душ,
Просторных рыцарских подвалов,
Со сладким привкусом походов и привалов,
Волос девичьих и оленьих туш…
 
 
Я прах тебе и в прах твой ухожу,
Любя, и проклиная, и тоскуя…
Пропел петух, разбив крылом рассвет,
И все, что мне осталось это след
Холодного на сердце поцелуя
 

Мюнхен, 1993

Marienplatz

Памяти Генриха фон Айнзидля, Барона Бисмарка

 
Хорошая немецкая традиция
Все девушки привычны к амуниции,
Кто Лорелеи, а кто Гитлерюгенда,
И рыбий хвост, и форма им к лицу.
Холмы и водопады – декорация,
И стройный лес, и в небе авиация,
И памятник, и лошадь на плацу.
 
 
Ах, хитрая пивная экзекуция,
Ведет меня твоя кривая лоция,
По улочкам, по улочкам, по лестницам,
Такой вот непредвиденный экстаз,
Прощайся ж, милый Августин, с ровесницей,
Ты обещал, что все пройдет, как в песенке,
В классической немецкой философии,
Где делу время, а потехе час.
 

Мюнхен, 1994

Альпийский вальс

Памяти Фридриха Хитцера

 
В горах Баварии, где некогда бродил
Любимец очарованный мальчишек,
Несчастный Людвиг,
Снег траву укрыл
И деревень игрушечные крыши.
 
 
Февраль в Баварии, но кажется, что осень
Опять вернулась к нам – под снегом желтый лист,
Душа промерзшая тепла и хлеба просит
Под соловьиный свист.
 
 
О где ты, где ты, Родина моя,
Дворов ли южных темная прохлада,
Московских подворотен глубина,
Над Одинцовым полная луна
И в корке льда ночная эстакада?
 

Мюнхен, 1993

Мост Ватерлоо

Trafalgar Sq.

 
На уходящем в небо Трафальгаре
Горацио и я,
Всегда кого-то ждем…
Настоянное на крутом отваре
Ромашкового чая, за окном,
Уходит лето в бухты Борнемута,
И я еще пока должна кому-то
Но мне уже и это нипочем…
 

Лондон, 2000

House of Commons

 
Зачем, любовь моя, мы влюблены
Так в этот город, уходящий в дождь?
И в этот Зал, пропитанный насквозь
Викторианской смесью ароматов:
Засушенной лаванды для белья,
Фарфора в трещинках, проложенного ватой,
И старого на рейде корабля.
 
 
Здесь чернь и власть,
Здесь трон и суета,
И в библиотеке чья-то сигарета
И дрогнула твоя рука, задета моим плечом,
И карты жизни этой легли на стол,
И оказались в масть…
 

Лондон, 1996

Kensington Gardens

 
И к часу ИКС, вечернею порой
Мне кажется, что я бреду тропой
Без покаяний, и без сожалений,
И без любви какой-либо, без мнений,
С душой опустошенной, но живой…
Викторианский сад над головой
Он ранней черной зеленью, весной,
Цветеньем мелких роз не утешает,
Как утешал в былые времена
Когда безумцем рвался из окна,
И таяла прибрежная волна у наших ног,
от страсти умирая…
 

Лондон, 2005

Westminster

 
Корабль Дворца, сойдя со стапелей,
Улегся в воду и пошел к закату,
И старый БЕН был мачты пламеней,
И напряглись, и дрогнули канаты…
 
 
Безропотно он отмерял нам срок
От чая к чаю, от любви к могиле,
Но мы беспечно целились в висок
С самозабвеньем думающей пыли.
 
 
Меж тем корабль, как усталый кит,
Все плыл и плыл на запад, в бухты Торки,
А мы остались, опустился лифт,
Разверзлась тьма в подвальные задворки,
 
 
И мы шагнули внутрь,
Оставшись там втроем:
Ты, я, и пустота реторты…
 

Лондон, 2003

St. Katharine’s Docks

 
Иногда мы с тобой были счастливы,
Мы с тобой пили пиво
в Доках Екатерины,
На лавочках черных сидя.
В промозглом жемчужном заливе
Яхты толкались от чванства,
Мы нежились в этой сыри
Речного непостоянства…
Мы вспоминали снова
Твоих любимых поэтов,
Такси нас ждало терпеливо,
Прячась за парапетом.
Нас ждали тогда, сколько надо,
Нас тогда шибко любили,