Текст книги "Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата"

Автор книги: Ольга Буклина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Воздух здесь был совсем другой, нежели в городе с его запахами жилья, еды, скотных дворов и выгребных ям. Прозрачный и свежий, чуть согретый первыми лучами, он опьянял и звал за приключениями. Гигантские стрекозы, расплодившиеся в огромном количестве после исчезновения птиц, носились вдоль обочин в поисках добычи, радуясь последним солнечным денькам перед долгой зимней спячкой. Их радужные крылья вспыхивали в рассветных лучах, как разноцветные искры.

Компания свернула на узкую дорогу, ведущую к лесу, и Ки-Клат, пуская коня вскачь, крикнул:

– Ну, кто первый до опушки?

Ги-Мла и Ки-Ван не заставили ждать, и вот уже все трое с криками и хохотом неслись во весь опор туда, где стояли вековые деревья. Ги-Мла с детства обожала верховую езду и была искусной наездницей, поэтому быстро оставила парней позади. Словно слившись с лошадью воедино, они почти летели над дорогой, едва задевая покрытую росой траву. Поглощенная скачкой, она скоро достигла кромки леса.

– Ги-Мла, подожди! – крикнул Ки-Клат, но она уже исчезла за деревьями.

В полном восторге, что оставила ребят позади, Ги-Мла скакала все дальше. Пусть понервничают немножко. Она оглянулась посмотреть, намного ли они отстали, и не заметила, как из-за поворота выехал всадник на огромном черном коне. Лошадь Ги-Млы испуганно всхрапнула и отпрыгнула в сторону, уклоняясь от столкновения. Девушка резко повернула голову, но, не успев ничего понять, уже летела на землю. Ударившись головой о корень дерева, она потеряла сознание.

Бикир остановил Малыша и озадаченно посмотрел на лежащую девчонку-Кигила.

Откуда она взялась в лесу в такую рань? Почему летела как ненормальная? Он увидел еще двоих всадников. Может, они преследовали ее? Хотя вряд ли, они тоже Кигилы. Жизнь Кигила в глазах Бикира была едва ли ценнее жизни мосорожка, поэтому он не счел нужным спешиться, чтобы помочь. Сейчас подъедут эти двое, сами разберутся. «Хотя погодите, она вроде не очень похожа на Кигилку», – подумал Бикир, взглянув на девушку еще раз. Никаких трехцветных вихров, роскошные светлые косы. Похоже, его обманула одежда и лошадь. На таких разношерстных клячах ездили только Кигилы.

– Что ты с ней сделал?! –закричал Ки-Клат, на ходу спрыгивая с лошади.

Бикир задумался, стоит ли отвечать. Его положение позволяло не вступать в разговоры с Кигилами, он мог уехать безо всяких объяснений. Но почему-то стало интересно, жива ли девчонка, и он ответил, хотя не сумел скрыть презрения в голосе.

– Я ее и пальцем не тронул. Она неслась как сумасшедшая, чуть не наскочила на меня и вылетела из седла, – Бикир еще раз посмотрел на Ги-Млу, – Ее ларл… Он ускакал… Туда… – он махнул рукой в сторону кустов.

Бикир замолчал. Неожиданно для себя, он испытывал дурацкое чувство неловкости. До сих пор его общение с Кигилами ограничивалось распоряжениями для прислуги и криками «Поберегись!», когда он скакал по оживленным улицам. В его спальне, правда, побывало множество Кигилок, но какие там разговоры…

– Ги-Мла, сестренка, очнись, – Ки-Клат похлопал ее по щеке. Никакого ответа.

В чаще громко захрустели ветки.

– Ваш ларл, – напомнил Бикир.

Ки-Клат раздраженно взглянул на него. Меньше всего его сейчас волновала судьба кобылы.

– Я поймаю, – желая покончить с глупой заминкой, Бикир натянул поводья и пустил Малыша галопом в заросли.

– Ларлы, маларлы, – он что, не знает слова «лошадь»? – Ки-Ван попытался разрядить обстановку, но Ки-Клат так злобно посмотрел на него, что сын управляющего решил больше не раскрывать рта.

Пока Ки-Клат беспомощно сидел над сестрой, Бикир в лесу встретил не только лошадь. После нескольких минут яростного храпения, рычания и визга наступила тишина, и через некоторое время Ар-Раар выехал на поляну, таща на аркане лошадь Ги-Млы. Бедняга упиралась изо всех сил: пырларл наводил на нее ужас. Ки-Ван со всех ног бросился к кобыле, наконец-то он мог сделать что-то полезное. Всадник подъехал поближе.

– Еще не очнулась?

Ки-Клат сокрушенно покачал головой. Бикир спешился, бросил поводья, а вышколенный Малыш замер на месте. Подойдя к девушке, молодой Ар-Раар проверил пульс, ощупал ее голову и сказал:

– Ничего страшного, она просто в отключке. Скоро придет в себя. У меня так было тысячу раз.

Он постелил под деревом свой плащ, и Ки-Клат перенес на него сестру. «Слишком красива для Кигилки», – отметил Бикир: «Хотя, может, какой-нибудь Челанг прятался у ее мамки на заднем дворе». Он ухмыльнулся своим мыслям и сел на траву рядом с Ки-Клатом.

– Бикир, сын Пихомора из клана Ар-Рааров, – представился Бикир, чтобы не молчать.

– Ки-Клат, сын Ки-Лоёла из клана Кигилов, а это моя сестра Ги-Мла, – ответил молодой человек.

– А какого… в смысле, как вы здесь оказались?

– Мы ехали на охоту, собирались ловить мосорожков.

– А девчонку-то вы зачем с собой потащили? Как приманку, что ли?

– Она с детства любит ездить верхом, уговорила взять ее…

– Что-то вы не похожи на брата и сестру, – Бикир понимал, это не его дело, но не мог удержаться.

Как Ки-Клата раздражал этот надменный Ар-Раар! Вот бы посоветовать ему убраться подальше, но ни один Кигил не мог тягаться с Ар-Рааром. Он просто прихлопнет его, как муху.

– Я не знаю. Родители сами удивляются, – коротко ответил он.

«Особенно отец, наверное,» – хотел сказать Бикир, но тут раздался крик Ки-Вана:

– Эй, отойди от него!

Заскучавший от недостатка внимания Мурец устал ходить туда-сюда и решил поближе познакомиться с Малышом. Тот был весьма рад и с энтузиазмом пытался раздавить его копытом, а глупый синакотик прыгал из стороны в сторону, принимая это за игру.

– Малыш, стоять! – громогласно крикнул Бикир, и пырларл тотчас встал как вкопанный.

От его крика Ги-Мла открыла глаза. Увидев рядом с собой здоровенного Ар-Раара, она испуганно дернулась в сторону брата.

– Не бойся, сестренка, я здесь, – поспешил он ее успокоить, – как ты?

– Голова кружится…

Держась за руку брата, Ги-Мла с испуганным любопытством посматривала на незнакомца.

– Это Бикир, сын Пихомора из клана Ар-Рааров, – представил его Ки-Клат.

– Пихомора? Митверхала?

– Он самый, – улыбнулся Бикир. А у девчонки с мозгами явно получше, чем у ее братца.

– О-о-о, – выдохнула Ги-Мла. Она вспомнила, как Бикир управлял упряжкой пырларлов на похоронах Шираиши. Не придумав ничего лучше, сказала, – наш дядя тоже Митверхал.

– Ки-Киял – ваш дядя? Да, теперь припоминаю, я вроде видел вас рядом с ним.

Бикир слегка устыдился своих мыслей относительно происхождения Ги-Млы, хотя, когда увидел ее голубые глаза, снова подумал о Челангах. Но узнав, что перед ним племянники Митверхала, он почувствовал что-то похожее на уважение.

Ки-Ван, увидев, что Ги-Мла пришла в себя, подвел лошадь поближе.

– Ей неплохо досталось, но ничего серьезного, – доложил он.

Круп и задние ноги кобылы были покрыты кровоточащими бороздами от когтей.

– Что с моей Липкой? – девушка хотела встать, но голова закружилась, и она опустилась обратно.

– Она чуть не отправилась на обед к парочке диких когтираний, – пояснил Бикир.

– Вы убили двух когтираний? – хором воскликнули Кигилы.

– А, ерунда, – отмахнулся Бикир. Но видеть восхищение в глазах Ги-Млы было приятно, – кстати, они лежат там, недалеко, вдруг вам нужны шкуры.

– Не надо, – всполошилась Ги-Мла, – а то дядя узнает.

– Да стоит ему посмотреть на лошадь… – сказал Ки-Клат, оглянулся по сторонам и спросил, – а где синакотики?

Ни Мурца, ни Лопуха нигде не было.

– Мурец, Лопух, ко мне!

«Какие хозяева, такая и скотина», – подумал Бикир: «Если так воспитывать пырларлов, от Маада бы уже камня на камне не осталось». Он решил, что с него хватит Кигилов, лошадей и синакотиков. Но все-таки благодаря им он забыл о ночном разговоре с отцом. Бикир поднялся с места.

– Мне пора, – сообщил он. Потом, посмотрев на Ги-Млу, добавил, – я, конечно, мог бы отвезти девушку домой, она вряд ли сможет сидеть в седле сама.

– Нет-нет, она доедет со мной, – поспешно ответил Ки-Клат, взяв Ги-Млу за руку. Она застенчиво улыбнулась, и Бикир подумал, не будь здесь брата, она бы не отказалась проехаться.

– Как знаете, – Бикир ловким движением запрыгнул в седло, – надеюсь, ваши синакотики далеко не ушли. Удачных поисков!

Он пришпорил Малыша и быстро скрылся из виду.

– Нет, посмотрите на него, а? Что он себе позволяет? – раздраженно бросил Ки-Клат ему вслед.

– Но он спас Липку, – вступилась Ги-Мла, – и потом, он просто предложил подвезти меня…

– «Просто предложил»! Да ты видела, как он на тебя пялился? – Ки-Клат даже забыл о пропавших синакотиках, – да у него на лбу написано «похотливая скотина»! У него на уме только одно, поняла?

Ги-Мла покраснела. Бикир разительно отличался от всех ее знакомых парней-Кигилов. Такая необычная внешность, голос, манера держаться… А как его слушалось огромное чудовище – Малыш! Интересно, почему его так назвали? Словом, сыну Митверхала удалось впечатлить девушку. Но брат был прав, от этих Ар-Рааров добра не жди, тем более о подвигах близнецов знал весь город.

Пока Ки-Клат учил сестру жизни, вернулись Мурец и Лопух. У каждого в зубах было по упитанному мосорожку. Они положили добычу к ногам хозяев и сели в ожидании похвалы.

– Ты смотри, какие жирненькие! Молодцы, котяры! – похвалил синакотиков Ки-Ван, поднимая дичь с земли.

– Ну вот и поохотились, – Ки-Клат почесал Мурца за ухом.

Немного погодя синакотики поймали еще пару мосорожков, и компания двинулась в обратный путь. Ки-Клат посадил сестру к себе в седло, а на ее лошади гордо ехал один Мурец. Всю дорогу Ги-Мла, вцепившись в брата, боролась с подступавшей дурнотой, но, когда они въехали во двор, и она увидела на крыльце дядю, поджидавшего их с самым сердитым видом, то потеряла сознание.

***

Непонятностей было столько, что, если раздать по одной всем жителям Маада, обделенным не остался бы никто. Убийство Матери Клана Шикиэртов сотрясло страну, точно землетрясение. Кому, кому мог помешать главный «оплот милосердия» в Мааданде – госпожа Шир? Кто мог так цинично и жестоко избавиться от нее, задушив в собственных покоях и исчезнуть, не оставив никаких следов, кроме открытого окна? Поиски ни к чему не привели, и Пихомор с его хваленой тайной канцелярией оказались совершенно бесполезны. Горе и невозможность отомстить сломили Митверхала Шикиеша, и он пропал для мира, погрузившись в страдания.

Шэдэшен, полный невеселых раздумий, шагал по просторным коридорам Белого Дворца Челангов, он пришел за братом – мелкого отправили в гости, чтоб не путался под ногами. Челанг, основатель клана, был большим ценителем света и чистоты, в память о нем потомки и построили два утопающих в цветах беломраморных дворца – здесь и в своем родном Пииде. Тут и там неторопливо прогуливались разноцветные флюмайсы. Здесь их можно было рассмотреть без помех, по улицам же они проносились быстрее ветра. Когда Шэд проходил по коридорам, птицы поднимали головы, распускали разноцветные хохолки и с любопытством смотрели на него и его телохранителей. Две боевые когтираньи, Гром и Молния, как тени следовали за хозяином. Значительно крупнее и агрессивнее синакотиков, когтираньи могли в мгновение ока разорвать человека, а десяток был способен расправиться с пырларлом. Легендарная черная вода изменила внешность горных кошек, которых когда-то привел к колодцу Шикиэрт и дала им две пары ушей и раздвоенный у основания хвост. Когтираньи ревностно охраняли хозяина, со своими кошками Шэд чувствовал себя в безопасности.

Сын Митверхала с головой погрузился в расследование убийства матери, но все равно надеялся увидеть Тингиту, третью дочь Челангов, в которую был влюблен. Впрочем, несмотря на то, что юная и прекрасная, как весна, Тинги всегда приветливо улыбалась при встрече, держалась она прохладно. Шэд полагал, это возраст, ведь ей исполнилось всего пятнадцать. Пусть подрастет, а там уж он придумает, как заполучить ее сердце.

Шунске вместо пары дней гостил у Челангов неделю и с удовольствием остался бы еще. Все дочери Митверхала были в восторге от мальчика и ни на минуту не оставляли его без внимания, особенно младшие, а трехлетняя Вэли ежедневно говорила ему, что она на нем «поженится», отчего у Шунске краснели уши. Разомлевший от такого внимания со стороны прекрасного пола, мальчик и думать забыл о своем горе. Девчонки наперебой предлагали ему разные игры, каждая хотела, чтобы он играл именно с ней. Вот и сейчас юный Шикиэрт сидел на пушистом ковре в игровой комнате, а сестры занимались «перетягиванием Шунске», как он называл это про себя.

– А ты хочешь своего флюмайса? – спросила его десятилетняя Дена, подсаживаясь к нему с вазочкой засахаренных орешков.

– Конечно, кто же не хочет своего флюмайса? – Шунске улыбнулся и взял один орешек.

– Если пообещаешь играть только со мной, я тебе подарю флюмайса. Честное слово!

Мальчик не успел даже рта раскрыть, как подбежала шестилетняя Айги.

– А если со мной, я тебе трех флюмайсов подарю!

– У тебя нет трех флюмайсов! Врушка! –Дена вскочила и бросила в нее орешком.

Шунске забавлял спор голубоглазых блондинок, уверенность в собственной неотразимости росла с каждой минутой.

– А я у папы спрошу, и он мне даст! – парировала Айги, подобрала с ковра орешек и сунула в рот.

– Ничего он тебе не даст, ты вчера няню супом облила!

Маленькая Вэли не захотела оставаться в стороне, и дернула Шунске за рукав.

– Не слушай их, я тебе подарю тысьмильон флюмайсов и поженюсь на тебе!

– Вэлензета! Не говори глупостей! – строго прикрикнула на сестренку Дена.

Шунске решил положить конец их перепалке. Он усадил Вэли к себе на колени и сказал:

– Хорошо-хорошо, договорились. Только когда подрастешь!

В голубых глазах девочки засверкали довольные огоньки, она обняла Шунске и победоносно показала язык разочарованным старшим сестрам.

Триумф Вэли был слегка омрачен появлением Шэда, который тоже огорчился, не застав Тинги – старшие сестры были на занятиях. Несмотря на протесты девочек, Шэд забрал брата домой, пообещав, что он скоро приедет еще. Шунске ждали уроки, прерванные из-за убийства Шираиши.

По дороге домой Шунске дернул брата за рукав и хитро прищурился:

– А я вчера слышал, как Тинги и Минги разговаривали. О тебе.

Шэд вздохнул с деланным равнодушием.

–И что?

Шунске помолчал для драматизма.

– Тинги сказала, ты больно правильный и манерный, а ей такие паиньки не нравятся. И вообще, она предпочитает блондинов. Или, в крайнем, Ар-Рааров. Они мощные, их все боятся, а ты только книжки свои читаешь… Нет, я бы сказал, как ты на прошлой неделе свалил того громилу с качающегося бревна, но я прятался под столом.

Наградой за ценные сведения была затрещина. Шунске обиженно фыркнул, приглаживая густую каштановую шевелюру.

– Ах ты, проныра! Вечно слышишь, что не надо! Вот погоди, отучу тебя подслушивать!

***

Бикир сидел на ступеньках крыльца одного из выходов дворца Ар-Рааров, ведущего в сад. Вечернее солнце мягко пригревало, и он, прищуриваясь от удовольствия, отхлебывал из большой позолоченной кружки молодое вино. Денек выдался сумасшедший, но теперь Бикир блаженствовал, расслабившись. Любимый жилет из кожи пырларла, надетый на голое тело, был распахнут, а сапоги валялись рядом с крыльцом. Мало кто из прислуги рискнул бы подойти к господину в такой момент. Последствия могли быть печальными. Разглядывая пышную зелень деревьев, молодой Ар-Раар вспомнил недавнюю поездку в Большой Лес. Перед глазами возник отчетливый образ Ги-Млы. Красивая, среди кигилок это не редкость. Неплохо бы встретиться еще разок. Заехать, что ли, под каким-нибудь предлогом в дом Ки-Кияла, и рассмотреть ее повнимательнее? Глядишь, и братца рядом не окажется… Он закрыл глаза и сделал большой глоток.

И чуть не подавился от хорошего шлепка по спине! Пролив на себя добрых полкружки, Бикир в бешенстве обернулся и увидел идиотскую ухмылку близнеца.

– Какого!? – рявкнул Бикир, подняв кулак.

– Ой, не удержался. Ты так миленько сидел, аж смотреть противно, – насмешливо ответил Бакар и присел рядом с ним, – ну что, долго сегодня жеребятки отрицали, что они – куски собачьего дерьма?

Жеребятами Ар-Раары называли воспитанников учебного корпуса. Наставник любил проверять их на прочность, награждая самыми нелестными прозвищами. Если юные воины возражали, командующий заставлял выполнять тяжелые упражнения снова и снова, если соглашались, наказание было еще более суровым. Тем не менее Бикир не был самым жестоким командующим, и подопечные его почти любили. Его тычки под горячую руку казались лаской после муштры, например, со старшим дознавателем Равтаром, когда считалось удачей вернуться в казарму на своих ногах и без синяков с кровоподтеками.

Бикир поставил кружку на ступеньки, утерся ладонью и стряхнул капли.

– Двадцать пять кругов.

– Стойкие мальцы, – одобрил Бакар, – а ты просто изверг, Бикир жестокосердный. Я бы…

– Чего пришел-то? – прервал близнец его измышления, – волнует судьба жеребяток, сам повозись пару дней.

– Только их мне для полного счастья и не хватало, – отмахнулся Преемник. – Есть новости. Пока ты был на учениях, я имел чудесную беседу с отцом. Я женюсь.

Не облейся Бикир вином заранее, сейчас бы точно окатил себя. Он на мгновение замер с открытым ртом, вытаращив глаза, и ошарашенно проговорил:

– Как?.. На ком?.. Когда?..

Бакар был явно доволен произведенным впечатлением.

– На Мингилите, старшей дочери Ченгала.

– Ничего себе! – Бикир начал потихоньку приходить в себя. Новость, конечно, была неожиданная, – не думал, что у вас так далеко зашло. Как тебе удалось скрыть это от меня?

– Да ничего у нас с ней не зашло! Может и не зашло бы… Отец решил, негоже Преемнику в двадцать пять оставаться холостяком, и пора увеличить поголовье Ар-Рааров.

– И ты так сразу и согласился? – Бикир подозрительно нахмурился.

– Ну да, а что? – Бакар пожал плечами, – она красивая. Не все ли равно, какую грядку засеивать?

Бикир в притворном отчаянии заломил руки.

– А я? Что прикажешь мне теперь делать? Помирать со скуки? Одному?

Близнецы видели в девушках лишь источник удовольствия и потомства. Особенно же братьям нравилось приглашать в покои одну красотку на двоих, перспектива развлекаться в одиночестве совсем не радовала. Как не огорчиться, когда все веселье может остаться в прошлом?

– Ха! Тоже мне, помеха! Жена – не приговор! – воскликнул Бакар, – жен может быть много, а брат один, так что не переживай, меня на всех хватит!

–И когда свадьба? – Бикир понемногу успокоился.

– Через месяц. У Хенгалии опять пузо растет, надо успеть до рождения детеныша. И когда уже Ченгал смирится с тем, что способен плодить только девок?

Бикир презрительно хмыкнул. Вдруг в его глазах появилось лукавое выражение.

– А что, может я загляну к вам после свадебного торжества? – он посмотрел на брата и облизнулся.

– Э-э-э! Про жену разговора не было! – запротестовал Бакар, – без нее найдется, с кем развлечься!

Бикир расхохотался.

– Ой, да ладно жадничать-то! Все равно детишки будут похожи на тебя!

Бакар в притворной ярости кинулся на брата с кулаками, и, сцепившись, они скатились по ступенькам на посыпанную гравием дорожку. Кружка, задетая чьей-то ногой, со звоном запрыгала вслед за ними, расплескивая вино.

– Ах ты старый развратник! Я тебе покажу, как заглядываться на чужих жен!

– Ну ладно, ладно! – поборовшись для вида, Бикир в этот раз позволил уложить себя на лопатки, – Минги – твоя! Пусть спокойно рожает тебе маленьких Ар-Раарчиков! Но слушай, это надо отметить!

– Не возражаю! – Бакар брякнулся рядом с ним на дорожку.

– Так что, пошлем за Мэй-Ланги?

– Да, да! Мэй – девчонка не промах. Во всем Мааданде нет такой изобретательной шлюшки!

– Тем более, тебе надо тренироваться в обращении с Челангами, а то неровен час опрофанишься перед новобрачной, – наставительным тоном произнес готовый расхохотаться Бикир.

– Иди уже, отправь экипаж, заботливый ты мой. А я распоряжусь, чтобы накрыли в моей спальне.

– Винишка там побольше! – сказал Бикир, натягивая сапог.

Бакар посмотрел на него, как на слабоумного.

– Уж об этом-то, братишка, мог бы и не говорить!

Бикир натянул второй сапог, и, насвистывая, отправился на конюшню. Предвкушение оргии начисто выбило из его головы всякие воспоминания о Ги-Мле.

– Отцу не попадись! – бросил ему вслед Бакар.

Глава 3

Прошло несколько дней, прежде чем Ги-Мла смогла встать с постели после падения с лошади. И если ее никто ни в чем не упрекнул, то Ки-Клат получил от дяди за все: за то, что они без разрешения поехали в Большой Лес, взяли с собой Ги-Млу, не уберегли ее от опасности. Осмотрев лошадь, Ки-Киял сделал однозначный вывод о нападении когтираньи, и приходил в ужас от мысли, что племянница могла погибнуть. Ки-Киял несколько дней не мог успокоиться. Конечно, у него были причины, но юноше было от этого не легче.

– Да ты представляешь, что может случиться в Большом Лесу, Ки-Клат? – кипятился Митверхал, – я уже потерял сына и мог потерять племянников. Кто бы тогда стал Преемником?

Ки-Клат виновато молчал. Гибель его двоюродного брата Ки-Манта, единственного сына Ки-Кияла, во время игр два года назад стала настоящей трагедией для всего клана. Вот кто был достойным Преемником, с твердой рукой, светлой головой и большим сердцем. Ки-Клат знал, что никогда не будет таким, как кузен, и все время мучился от постоянных сравнений не в свою пользу. Указывая племяннику на ошибки, Ки-Киял каждый раз говорил, как поступил бы Ки-Мант, желая дать ему хороший пример, но этим лишь заставлял юношу полнее ощутить собственное ничтожество.

– В Большом Лесу полно опасного зверья! Да еще постоянно шатаются Ар-Раары! – не мог успокоиться Ки-Киял, – а если бы вы напоролись на них? Даже на одного? Он мог перебить вас просто из-за того, что его в зад укусила мошка! Ки-Мант всегда думал головой, в отличие от тебя.

Переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицу на рубашке, Ки-Клат подумал, что на Ар-Раара они как раз и напоролись, но, видать, мошка его в зад не укусила. Он не хотел даже представлять, что будет, если дядя об этом узнает, ведь именно Ар-Рааров он винил в смерти сына, хотя прямых доказательств не было.

– Какими глазами я смотрел бы на брата и невестку, которые доверили мне собственных детей? – тон Митверхала постепенно становился спокойнее, – ты должен беречь себя, Ки-Клат, ради всего клана. Пора становиться серьезнее и думать не только о развлечениях. Скоро ты будешь отвечать за всех Кигилов.

Он не справится, не справится! Но даже если встанет на колени и будет умолять дядю найти другого Преемника, ничего не изменится: он единственный наследник Правящего Дома. Ки-Клат приходил в ужас от мысли, что когда-нибудь Кигилы будут кланяться ему и называть «господин Митверхал», а за спиной посмеиваться над своим никчемным правителем. Уж лучше б ему было погибнуть на играх вместо кузена. Ки-Клат так сильно дернул за пуговицу, что она оторвалась, и юноша поспешно сунул руку в карман, надеясь, что дядя ничего не заметил.

Ки-Киял подавил вздох – похоже, он совсем запугал мальчишку. Брат Ки-Лоёл воспитал сына конюхом, а не правителем. Но другого Преемника взять негде, придется смириться с этим. Митверхал помолчал немного, прошелся по комнате и опять повернулся к племяннику.

– Через пару дней вы возвращаетесь домой, чтобы продолжать обучение. Я напишу вашему отцу, на что обратить особое внимание.

– Хорошо, дядя, – Ки-Клат был рад, что разговор наконец-то заканчивался.

Митверхал сделал рукой жест, означающий, что племянник свободен. Ки-Клат вздохнул с облегчением. Мысль о Синне теперь уже радовала, хотя поначалу ему нравилось в столице. Там, по крайней мере, его не будут опекать так навязчиво и унижать под видом наставлений. Ки-Клат направился в комнату сестры – сообщить о скором отъезде.

***

Мэй-Ланги проснулась рано утром между спящими близнецами на широкой кровати Бакара. Глаза открывать не хотелось, но задерживаться тут нельзя. Она села, оглядываясь вокруг сонным взглядом. Убранство у Ар-Рааров было роскошным, но простым и грубоватым, эти тяжелые портьеры и массивная мебель не выдерживали никакого сравнения с кружевными занавесочками и вышитым кисейным бельем в ее доме. Пытаясь собраться с мыслями, девушка рассматривала двух прекрасных мужчин. Жаль, она для них только живая игрушка, хотя на что рассчитывать девушке ее круга? Повезло уже в том, что близнецы не издевались над ней, да к тому же щедро платили за удовольствие. Лучшая куртизанка Мааданда пригладила растрепанные белокурые пряди, ловко и бесшумно выскользнула из постели. Нельзя, чтобы о ее визите узнал Пихомор. Митверхал многократно превосходил жестокостью сыновей и испытывал садистское удовольствие, наблюдая, как его пырларл затаптывает неугодных. А от рассказов о том, как Пихомор поступает с женщинами, особо чувствительные падали в обморок. Он не пощадил даже законную жену… И однажды уже сказал Мэй-Ланги, что ее ждет, попадись она ему в стенах дворца еще раз.

Сегодня ей повезло. Она разминулась с Митверхалом буквально на пару минут. Пихомор шел из спальни Бикира, где не обнаружил сына, догадываясь, какую картину застанет в покоях второго. Он считал, отпрыски нарочно подрывают его авторитет и сводят на нет работу по усилению влияния клана. Близнецы сильно походили на мать, уже одно это раздражало Митверхала. Он мог бы гордиться сыновьями, которые знали и умели все, что полагалось знать и уметь будущим правителям. Их относительно невинные забавы не шли ни в какое сравнение с его жестокими развлечениями, поэтому он считал их слизняками, неспособными возглавить клан. Главный Ар-Раар не мог смириться с тем, что сыновья не были похожи на него и не хотели жить по его правилам. Он решил, что обломает их любой ценой. Лучше один нормальный, чем два тюфяка.

Войдя в спальню Бакара, Пихомор увидел следы попойки и мирно спящих на кровати близнецов. О братьях ходило множество всяких слухов, и открывшаяся картина могла бы хорошенько подогреть один из них, поэтому Митверхал поспешно закрыл за собой дверь. В ярости сжав кулаки, он заорал:

– Подъем, остолопы!!!

Братья резко и синхронно сели на кровати, непонимающе уставившись на отца. Мэй-Ланги в комнате не было.

– В чем дело, отец? – сонно осведомился Бикир. Голова гудела. Поспать удалось от силы часа три.

– Сами знаете, в чем! Я запретил подобное времяпровождение!

– Но отец, мы просто выпили немного… – сказал Бакар, еще толком не проснувшись.

– И легли спать голыми в одну кровать?! – загремел Пихомор.

Близнецы изумленно посмотрели друг на друга и, расхохотавшись, упали на подушки. В отличие от них, Митверхал не находил в ситуации ничего смешного.

– Мы ж под одеялом, отец, откуда ты знаешь? – давясь смехом, спросил Бикир.

– Сомневаюсь, что окажусь не прав, если сдерну его с вас, – сквозь зубы прорычал Пихомор.

Бакар посмотрел на брата и подмигнул – пусть старый разоряется. Бикир чуть заметно кивнул, думая при этом, как вовремя исчезла Мэй-Ланги. К ее аппетитным округлостям прилагалась еще и неплохая соображалка, что братья высоко ценили.

– Шлюшке повезло, что я ее не застал. Иначе мой Хряпс превратил бы ее в фарш на ваших глазах.

– Но ее здесь не… – начал Бикир. Его передернуло от воспоминаний о том, как отец заставлял их смотреть на казнь изменников, как он называл всех, кто чем-либо вызвал его недовольство.

– Хочешь сказать, вы провели ночь вдвоем?! – с нажимом процедил Митверхал.

– Ладно, была… – быстро ответил Бикир. Намек отца был неприятен, – но она тут ни при чем!

– А! – отмахнулся Митверхал, –избавлюсь от одной, найдете другую.

Братья облегченно вздохнули. Очень не хотелось бы потерять Мэй-Ланги.

– Придется действовать иначе, – продолжил Пихомор, – Я найду стоящее дело, раз вам нечем заняться, кроме шлюх и выпивки.

Обещание не сулило ничего хорошего, близнецы нахмурились. Последний раз отец пригрозил отправить Бикира на Древнее Море, командовать охраной каторжников, и теперь, похоже, собирается воплотить замысел.

– Бикир отправляется командовать патрулями на заставу.

Лица близнецов вытянулись.

– Вчера найрары напали на один из пригородных хуторов, забрали молодых женщин, убили девятнадцать жителей. Четверо патрульных найдены мертвыми. Двое пырларлов убиты, еще двое – неизвестно где. Нужно навести там порядок, а лучше – взять отряд, найти селение найраров и перебить их. До обеда у тебя время на сборы, и не забудь попрощаться с сестрой.

Бикир стиснул зубы. Поездка в горы – так себе приключение, но по крайней мере это поближе Древнего Моря, до Ущелья Пырларлов всего день пути.

– Отец, а моя свадьба? Ты забыл? Его что, не будет на церемонии? Как так? – вспылил Бакар.

– Приедет на несколько дней, не переживай. И еще, Бикир, ты знаешь, в патрулях служат лучшие наши воины. Из них нужно будет отобрать пятьдесят человек для следующей экспедиции. А ты возглавишь ее будущей весной.

Зрачки Бикира расширились. Он медленно поднял взгляд на отца. Бакар побледнел. Отправить Бикира в экспедицию фактически значило просто убить его. Ни одна из экспедиций вглубь Пырларловых Гор еще не возвращалась.

– Отец, ты в своем уме?! – закричал Бакар, – как ты можешь?!

– Я не обсуждаю приказы с подчиненными, – отрезал Митверхал. Потом взглянул на Бикира, – или ты отказываешься?

– Нет, главнокомандующий! – ответил Бикир, с ненавистью глядя на отца.

– Вот и отлично, приступай к исполнению! – Пихомор развернулся и пошел к двери, но, дойдя до нее, обернулся, – кстати, Бакар, сегодня вечером у Челангов прием в честь вашей помолвки с Мингилитой. Будь готов!

Дверь захлопнулась. Бикир и Бакар ошарашенно уставились друг на друга.

– Вот дерьмо! – наконец выругался Бакар, вскочив с кровати, – не могу поверить! Неужели этот старый дурак может так просто взять и пожертвовать лучшим воином в Мааданде?

– Штаны надень, – мрачно заметил Бикир, – Лучших воинов в Мааданде двое, он решил, что это слишком много.

– Да чтоб его Подземный забрал! Что на него нашло? Он всегда заявлял, что ему нужны оба сына! Получается, он врал! – размахивая руками, Бакар ходил туда-сюда по комнате, – это просто… Я не знаю! У меня в голове не укладывается!

Бикир за все это время не сдвинулся с места. Он не имел привычки обнажать эмоции, подобно Бакару, но в душе разыгралась настоящая буря. Мир перевернулся, вместо целой жизни вдруг остался крошечный кусочек, всего полгода с небольшим, который он проведет, таскаясь по горам в поисках злобных недомерков-найраров. Когда-то найрары входили в клан Ар-Рааров, но потом взбунтовались. Те, кто выжил, укрылись в глубине Пырларловых Гор, откуда совершали разбойные набеги на окрестные селения. Они никогда не упускали случая захватить пырларла, жестокими издевательствами ломая животных и заставляя подчиниться. Пырларлы-рабы жили недолго, слушались из-под палки, но все же были опасны. Убить найрара было делом чести для каждого Ар-Раара, и Бикир без возражений отправился бы в патрули, но экспедиция… Более глупо закончить жизнь можно только самоубийством. Пихомор свято верил легенде и был одержим поиском магического колодца Тарра. Каждый год он снаряжал экспедиции вглубь Пырларловых гор. Все бесследно пропали, более полутора тысяч воинов… Советники и сыновья не раз пытались доказать ему бессмысленность и абсурдность этой затеи. Он ничего не хотел слушать, утверждая: когда колодец будет найден, жертвы окупятся сторицей, ведь Ар-Раары станут могущественнее Пахтыхтамайев. И вот теперь он хотел отправить на поиски собственного сына.